Текст книги "Уильям и Кейт. Love story"

Автор книги: Роберт Джобсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Так что к тому времени, когда Уильям готовился погрузиться в студенческую жизнь, наслаждаясь возросшей свободой (какой бы ограниченной она ни была на самом деле), он прекрасно знал о своей власти над женским полом. Но, как сообщила мне еще одна титулованная особа, с которой его также сватала пресса, в равной мере он уже успел устать от девушек, считавшихся его традиционным «типом». Она сказала: «Его привлекали более рискованные девушки, ему нравится преодолевать препятствия. Но большинство аристократок, с которыми его связывали, доставляли ему немало проблем. Очень интересно, что он остановил свой выбор на обычной представительнице среднего класса. Это потому, что у нее нет обычного багажа титулованных девушек, то есть проблем с анорексией, наркотиками, выпивкой. Ему все это не нравилось». С другой стороны, Уильям, как сообщил тот же источник, «остановился» на Кейт, желая сам преодолеть некоторые свои проблемы.

Несмотря на то что до Сент-Эндрюса Уильяма часто связывали с различными девушками, в университете, похоже, подходящих претенденток поначалу не нашлось. В интервью на свой двадцать первый день рождения Уильям утверждал, что у него нет постоянной подружки, но что, если подходящая кандидатура найдется – он не преминет воспользоваться этой возможностью. Как и его отец, Уильям понимал, как сложно придется девушке, на которую падет выбор принца. «По поводу каждой девушки, с которой я знакомился, было очень много слухов, и это меня немного раздражает, потому что это и для девушек большое расстройство, – говорил принц. – Все эти бедные девушки, с которыми я только несколько раз встречался или фотографировался, неожиданно оказываются в центре внимания, их родителям постоянно звонят и так далее. Мне кажется, это немного нечестно по отношению к ним. Я-то к этому привык, потому что со мной такое уже часто случалось. Но для них это трудно, и мне это не нравится».

Как всегда, соблюдая осторожность, он старался не называть конкретных имен: «У меня нет постоянной подружки. Если мне действительно нравится девушка и если она отвечает мне вниманием, то спрашиваю, не хочет ли она погулять. Но в то же время я не хочу ставить их в неловкое положение, потому что, во-первых, они не всегда понимают, что означает знакомство со мной, а во-вторых, они не представляют, какой поднимется шум, если кто-то назовет их моими подругами».

Эти комментарии свидетельствуют о настороженном отношении к незнакомцам, которому его, вероятно, научила мать. В этом отношении наставительная речь Чарльза перед отправлением своего сына в Сент-Эндрюсский университет была скорее формальностью, чем необходимостью. Тем не менее осторожность никогда не помешает, и первый год обучения в Сент-Эндрюсе Уильяма явился образцом королевской сдержанности и благоразумия. А эти качества не слишком способствуют веселью и развлечениям.

Университетские обычаи, несомненно, показались ему разительным контрастом к привычному распорядку дня. Как бы Уильям ни утверждал, что он готовится к новому образу жизни в «непринужденной обстановке», ему приходилось ко всему привыкать заново. Несмотря на то что во время своего «промежуточного года» он заявлял о приверженности равноправию и простому образу жизни, останавливаясь в любой из королевских резиденций, он наслаждался всем королевским комфортом. В Балморале, в Хайгроуве, Букингемском дворце, Виндзорском замке, Сандрингхэме или Кларенс-Хаузе Уильяма окружали безупречный порядок и роскошь. Просыпался он обычно в 7:30, и в спальню к нему входил лакей, оставляя на столике поднос с кофе и печеньем. Уильям предпочитал по утрам кофе без сахара. Затем лакей включал радио, обычно настроенное на Четвертый канал ВВС, чтобы принц мог узнать последние новости. И лакей же отдергивал занавески, чтобы в спальню проникли лучи утреннего солнца.

Затем Уильям быстро вставал, брился, принимал душ и выполнял зарядку канадских ВВС – одиннадцать минут отжиманий, упражнений на пресс и бега на месте; такую зарядку всегда предпочитали его дед, принц Филипп, и его отец, а принцу она нравилась тем, что все можно было делать в своей комнате. К этому времени слуга уже приносил безупречно выглаженную верхнюю одежду, но принц обычно облачался в джемпер с джинсами и выходил позавтракать кашей с холодным молоком и свежими фруктами. Как правило, он старался не есть полный английский завтрак, который, тем не менее, всегда был в его распоряжении.

В школе-пансионе Уильям выказывал предпочтение к более скромной обстановке, но тем не менее обстановка его нового жилища в Сент-Эндрюсе должна была показаться ему довольно скудной. С собой он привез пуховое одеяло, подушки, телевизор и стереопроигрыватель, а также полный чемодан одежды, личных принадлежностей и ряд вещей из рекомендованного студентам списка (выглядевшего довольно внушительным). На следующий день он получил студенческое удостоверение и отправился на свою первую лекцию по искусству эпохи Возрождения.

Свою комнату Уильям постарался сделать более уютной, развесив по стенам плакаты и расставив по шкафам книги с папками. В другой комнате по тому же коридору примерно тем же занимался его личный охранник из Скотленд-Ярда – постоянное напоминание о привилегированном статусе нового студента. На другом этаже того же здания, поделенного на зоны для девушек и зоны для юношей, некая Кейт Миддлтон, уже попрощавшись с родными, переживала похожее волнение, вступая в новую фазу своей жизни. Уильям мог особо не беспокоиться о будущем, ведь его жизнь и так уже была во многом расписана наперед. Пока он надеялся изведать что-нибудь новое и неожиданное, королева, принц Филипп и придворные давно уже подбирали будущему королю подходящую пару. Они понимали, что студенческая холостяцкая жизнь Уильяму придется по душе, но рано или поздно ему нужно будет остепениться и вернуться к королевским традициям.

В Сент-Эндрюсском университете, как и во многих английских университетах, имеется целая система поддержки студентов первого года обучения, осваивающихся на новом месте. Старшекурсники могут по своему выбору стать «родителями» первокурсников, делясь с ними познаниями, которыми не поделятся преподаватели факультетов, и отвечая на вопросы, которые студенты и не подумали бы задавать. Следуя заявленному курсу на создание домашней атмосферы, Сент-Эндрюсский университет именует таких наставников «матерями» и «отцами». Для Уильяма «матерью» стала американка Элис Драмонд-Хэй из Коннектикута, внучка герцога Кроуфорда и Балкарреса, бывшего старшего члена домашнего хозяйства королевы-матери. «Отцом» же стал его товарищ по Итону Гус Макмин.

Как университет, так и дворец утверждали, что они не предъявляют никаких особых требований к тем, кто хочет стать «родителями» Уильяма. Также дворец заявлял, что не отдает никому никаких предпочтений. Но, принимая во внимание родословную мисс Драмонд-Хэй и мистера Макмина, трудно поверить, что их вообще никак не проверяли. Если им предстояло стать своего рода советниками принца Уильяма, то они должны были заслуживать доверия и отличаться от множества других студентов, способных только ахать при виде такой знаменитости в первые месяцы его студенческой жизни.

Таких любителей модной светской жизни в университете называли «яхами» от распространенного в их среде возгласа «О’кей, ях!» вместо «да». К ним могли принадлежать как настоящие аристократы, так и их подражатели с поклонниками. А в поклонниках и особенно в поклонницах недостатка не было. Посещаемость на лекциях по предметам, которые выбрал Уильям, никогда еще не была такой высокой, как и публика никогда еще не была такой гламурной. Одетые в поддельную пашмину [8]8
  Тонкий кашемир. – Примеч. ред.


[Закрыть], с изысканными укладками и тщательно подобранной косметикой, девушки, распространяя ароматы духов, толпились в коридорах, делая вид, что оказались здесь случайно, но на самом деле отчаянно пытались попасться на глаза принцу. Некоторые, особенно предприимчивые, пытались продраться через окружавшую его толпу и сесть рядом с ним в студенческом баре. Одна девушка даже ущипнула его за задницу, но в награду получила только разгневанный взгляд. Другие искали смелость на дне бокала, но после жалели о содеянном. Одной роскошной блондинке не повезло встретиться с Уильямом сразу после того, как ее стошнило от выпитого. Он пожал ей руку, стараясь приободрить. «Я думала только – о боже! я повстречалась с принцем Уильямом, а у меня и волосы испачканы, и руки испачканы, и я трясу его руку!» – вспоминала она впоследствии.

Были, конечно, и настоящие аристократки, весьма состоятельные, с безупречной прической, гладкой кожей и ухоженным видом, какой бывает только у молодых и богатых. Они отличались утонченными манерами и настоящими свитерами из настоящего кашемира, пусть и в джинсах, которые были настоящей униформой всех студентов, за исключением формальных вечеров.

Кейт не совсем подходила под это описание. Что касается финансов, ее можно было назвать обеспеченной, хотя и не представительницей элиты из числа владельцев трастовых фондов. Но она отличалась от остальных. Уильям же не был конформистом. Пусть он и был «супер-яхом», но всегда был способен на неожиданности. Поначалу он отклонял приглашения большинства элитных клубов университета, включая мужской клуб «Кейт Кеннеди», несмотря на то что многие считали его вступление туда неизбежным. Записался он только в Клуб водного поло, потому что увлекался этим видом спорта в школьные годы (от своих родителей Уильям унаследовал любовь к плаванию).

С самого первого семестра Кейт, которую едва ли можно было назвать подходящей ему парой, стала частью круга, выстраиваемого Уильямом вокруг себя. Как и Уильям, она решила взять «промежуточный год». С самого начала у них оказалось много общего. Как и Уильям, она отличалась некоторой стеснительностью, не мешавшей ей, впрочем, находить друзей. Как и Уильям, любила заниматься спортом. Кроме лыж и верховой езды, в школе она увлекалась хоккеем и нетболом, обожала парусный спорт. Они оба были молоды, привлекательны, и им было о чем поговорить за чашкой кофе или бутербродом, постепенно проникаясь доверием друг к другу.

Самой большой мечтой Уильяма в первые дни студенческой жизни было наслаждаться свободой без вмешательства прессы. Специально по этому поводу между кабинетом принца Чарльза и британской прессой было заключено соглашение, согласно которому в обмен на заранее объявленные фотосессии, на которых принц иногда отвечал и на вопросы, Уильяма оставляли в покое в остальные дни.

В основном это соглашение не нарушалось. Конечно, в Сент-Эндрюс порой пробирались папарацци, делавшие случайные снимки, но большинство газет их не печатало. Но это было хрупкое перемирие, и Эндрю Нил, ректор университета и бывший редактор «Санди таймс» (человек, который в бытность руководителем крупнейшего широкополосного издания публиковал серийную биографию Дианы), понимал, что долго оно не продержится. И все же никто не мог предсказать, кто его нарушит и каким именно образом.

Буквально через несколько дней после прибытия Уильяма в университет произошло возмутительное и одновременно гротескное событие, приведшее к настоящему скандалу в королевском семействе. Ибо спокойствие Уильяма нарушил не какой-то журналист из бульварной газеты, а его собственный дядя, владелец компании «Ардент Продакшнз». Компания выбрала Сент-Эндрюс специально, в поисках сенсационных кадров для программы «Королевская семья от А до Z», снимаемой по заказу одной калифорнийской медиасети. С помощью этой программы Эдвард собирался поправить дела своей компании и решил, что отчаянное положение требует отчаянных мер.

Когда об этом стало известно, принц Чарльз, как и следовало ожидать, пришел в ярость. Он выступил с гневной речью в адрес своего младшего брата, потребовав от королевы, чтобы она взяла с Эдварда обещание сделать окончательный выбор между своими общественными обязанностями и телевизионной компанией. Многие полагали, что вся эта телевизионная деятельность (к тому же и не очень успешная) для Эдварда служит лишь способом потешить свое тщеславие. Отношения между братьями стали хуже некуда, и Сент-Джеймсский дворец подверг Эдварда и его компанию публичной критике за недостойное поведение в необычайно жестких выражениях. Представитель принца сказал, что он был «весьма и весьма разочарован». Другие же чиновники в более откровенной беседе признавались, что принц Чарльз буквально взбесился и устроил брату настоящий разнос по телефону.

Еще и до этого инцидента телепрограмма Эдварда не пользовалась поддержкой со стороны членов королевского семейства. Выступить перед камерой в качестве личного одолжения согласился только герцог Эдинбургский, не чающий души в своем младшем сыне. Но даже он не мог мириться с создавшимся положением. Уильям, конечно, тоже пришел в ярость. Он считал, что выходка его дяди грозит подорвать хрупкую договоренность между Сент-Джеймсским дворцом и журналистами и может лишить его права на спокойное существование. В конце концов, редакторы журналов и газет могли и не понять, почему они вынуждены отклонять публикации фотографий и историй о студенческой жизни принца, когда его собственный дядя делает то же самое совершенно открыто, зарабатывая себе очки.

Для королевского семейства случившееся стало весьма неприятным инцидентом. Эндрю Нил, возможно, с некоторым злорадством журналиста-ветерана, сказал: «Мы знаем, что когда о чем-то договариваемся, то рано или поздно договоренность все равно нарушается. Но чтобы нарушителем стала компания его дяди – ну, такого даже нарочно не придумаешь». От Эдварда пришло извинение, правда, по телефону и адресованное сэру Стивену Лэмпорту, личному секретарю Чарльза, а не самому Чарльзу. Попыткам примирения не помогли и оправдания самой компании. Малькольм Кокрен, председатель «Ардент», сказал: «Планируя съемки в Сент-Эндрюсе, мы еще три недели назад заручились поддержкой со стороны университетской прессы. „Ардент Продакшнз“ полностью поддерживает ограничения на съемку принца Уильяма в Сент-Эндрюсском университете, и съемочная группа ни в коем случае не пыталась снимать принца Уильяма без его согласия или проводить съемки в студенческом городке без разрешения». Но оправдываться было уже бесполезно. Компания принесла свои извинения, и на этом неприятный эпизод завершился.

В остальном же, несмотря на описанное выше недоразумение, первые месяцы Уильяма в университете прошли относительно спокойно. Пресса старалась соблюдать договоренность, а это означало, что Уильям мог влиться в студенческую жизнь и не беспокоиться о том, что ему будут мешать. Он все еще пытался окружить себя знакомыми, которым можно доверять и на которых можно положиться. Одной из таких знакомых стала Кейт Миддлтон, проживавшая всего в одном лестничном пролете от его скромной комнаты.

Они вместе жили в корпусе, известном под названием «Сент-Саллис», и благодаря этому регулярно встречались как соседи, без всяких особых договоренностей. Распорядок их дня также был примерно одинаков. Они видели друг друга в одних и тех же барах и даже вместе играли в теннис. Кейт увлекалась теннисом и даже в свое время играла в школьной команде. Иногда Уильям приглашал знакомых в свою комнату, и среди них часто оказывалась Кейт. Так что в первый год обучения Уильяму было бы очень трудно не обратить совсем никакого внимания на эту симпатичную и довольно скромную девушку.

Что касается более романтических отношений, то в первые недели после начала обучения Уильям обратил более пристальное внимание на другую симпатичную брюнетку, Карли Мэсси-Берч. Они сразу же понравились друг другу, его в ней привлекали отстраненность и прирожденное очарование. Он принялся за ней ухаживать, и они два месяца встречались. В октябре 2001 года они решили «не торопить события» и расстаться. В первые месяцы принца постоянно осаждали красивые девушки, которые были без ума от принца и от его манеры заводить разговор в духе «Я будущий король, давай познакомимся?». Вскоре после охлаждения отношений с Карли принц сошелся поближе с Кейт, и это привело к некоторому соперничеству между двумя девушками. В 2008 году родители Карли подтвердили тот факт, что между их дочерью и принцем Уильямом на первом курсе была «интрижка», продолжавшаяся почти два месяца. Как утверждают Мими и Хью Мэсси-Берч, между Карли и Кейт нет никаких разногласий и они до сих пор дружат. После того, как об этих отношениях стало известно широкой публике, Мими Мэсси-Берч призналась: «Карли очень расстроится, что это вышло наружу. После прибытия в Сент-Эндрюс они с принцем Уильямом шесть или семь недель встречались. Но между ней и Кейт нет никакой вражды. Они до сих пор лучшие друзья. У Карли есть свой молодой человек, которого она очень любит. Она искренне желает, чтобы Кейт вышла замуж за Уильяма, – и тогда она могла бы погулять на их свадьбе. Ей было бы жаль, если бы он стал встречаться с кем-то еще».

Супруги Мэсси-Берч, владельцы фермы и кемпинга близ Эксминстера в Девоне, сохраняли отношения их дочери-актрисы с принцем в тайне. Вскоре после их разрыва Уильям стал сопровождать Кейт на вечеринки в университете. Как писала Силия Уолден, заслуживающая доверия журналистка из «Дейли телеграф», Карли ощущала «скрытую обиду» по отношению к Кейт. Очевидно, подающая надежды актриса решила преподать Уильяму урок верности, удивив зрителей на постановке «Отелло» тем, что произнесла свою реплику, выражающую подозрение в неверности («Это подарок какой-нибудь нахалки, а я должна срисовывать узор? Вот, верни его своему сокровищу»), устремив взгляд прямо на Уильяма, который пришел вместе с Кейт.

Тем не менее мать Карли утверждает: «Все это полная чушь. Карли всегда была близка к Кейт и Уильяму, и ничего с тех пор не изменилось. Она старается не афишировать свою дружбу с ним – как и все мы, – и ее все это расстроит. Это был просто эпизод в ее жизни. Сейчас она занята исключительно театром. Она работает в Лондоне и приняла участие в нескольких постановках, в том числе и на Радио-4».

С другой стороны, некоторые источники из Сент-Эндрюса утверждают, что настоящей причиной разрыва отношений между Уильямом и Карли послужили ее сопротивление чарам принца и отказ от сексуальной близости. Строгой Карли не было дела до того, что перед ней будущий король. О своих отношениях она даже упомянула публично, хотя и скрыла имя Уильяма. В студенческой газете, в статье под заголовком «В поисках любви», она объясняла, почему одинока: «Никакого секса до свадьбы». В ответ на вопрос, давно ли она спала с кем-нибудь, она ответила: «Смотри выше». После разрыва с Уильямом она писала в газетном разделе «Грустные, одинокие и отчаявшиеся», утверждая, что ее идеалом является актер Хью Грант.

Несмотря на всю «нормальность» таких отношений, после разрыва с Карли Уильяму было немного не по себе. Ему недоставало уверенности. Возможно, неопределенность, недостаток домашнего комфорта и разочарование были той оборотной стороной студенческой жизни, о которой он раньше не задумывался. В апреле 2002 года появились первые сообщения о том, что у принца не все гладко. Он явно разочаровался в выбранном призвании, а окружение его казалось ему скучным. Ему определенно захотелось сменить обстановку. В конце концов, в Эдинбургском университете, со всеми развлечениями и суматохой городской жизни, было бы веселее. Прибрежный шотландский городок Сент-Эндрюс мало что мог предложить в этом плане, разве что пару пабов и несколько природных достопримечательностей посреди обдуваемых всеми ветрами ландшафтов. Пожалуй, это было не то, на что он рассчитывал.

Принц приходил в отчаяние. Это грозило очередным скандалом, в духе того, когда его дядя Эдвард решил уйти из Королевского морского десанта, практически уже завершив трудные курсы подготовки, на которые поступил исключительно в пику навязывавшему свое мнение отцу. Пресса того словно и ждала, обрушившись с критикой на «неудачника» Эдварда. С беспощадной яростью она ставила под сомнение все, от его моральных качеств до сексуальности. Никто не хотел, чтобы и Уильям прошел через нечто подобное. Кроме того, принцы, особенно собирающиеся стать королями, не сдаются. Больше не сдаются.

Сомнения в том, что Сент-Эндрюс был подходящим выбором для Уильяма, появились в прессе уже к Рождеству, когда он прибыл домой на каникулы после первого семестра. Сам принц заметно нервничал и приходил к мысли, что он действительно выбрал не тот колледж. Этот вопрос он обсудил со своим отцом, выразив желание вообще отказаться от четырехгодичного курса. Поначалу Чарльз отвечал ему пониманием, но в конце концов мысли сына его встревожили. Сотрудники дворцовой службы утверждают, что Чарльз настолько был озабочен неудачным началом студенческой жизни Уильяма, что попросил их разработать план, на случай, если сын действительно откажется учиться дальше.

Два самых старших на то время сотрудника секретариата принца, сэр Стифен Лэмпорт и Марк Болланд, пришли в ужас от этого предложения. «Для Уильяма это стало бы личной катастрофой: его бы стали считать человеком, спасовавшим перед трудностями, – и еще большей катастрофой это обернулось бы для монархии, особенно в Шотландии», – признавался королевский советник. В конечном итоге Чарльз передумал и занял более строгую позицию. Он сказал сыну, что через подобные сомнения проходят многие студенты и что он должен собраться с духом и «придерживаться выбранного пути». Принц Филипп, что вполне предсказуемо, высказался более откровенно. Тоном, не терпящим никаких возражений, он произнес одну из своих характерных фраз: «Делай то, что следует».

Сомнения Уильяма в правильности выбранного пути и раздумья о том, чтобы бросить университет, также сказались на его отношениях с Арабеллой Масгрейв. Выяснилось, что он до университета четыре месяца встречался с нею и, хотя они решили «не торопить события», вероятно, все еще имел на нее некоторые виды. Кроме того, несмотря на то что после разрыва с Карли его отношения с Кейт становились все более близкими, они не переходили рамок дружбы. Утверждения о том, что Уильям все еще питал романтические чувства к Арабелле, скорее всего, необоснованны, но верно и то, что он все чаще стал приезжать на выходные в Хайгроув, расположенный в сотнях миль от университета.

Были высказаны также предположения, что Арабелла была первой «серьезной» подружкой принца и что он действительно скучал по ней. Весной 2002 года они попробовали возобновить отношения, но Уильям понимал, что, пока его подруга находится вдали, ни о каких серьезных чувствах речи быть не может. Их роман начался в июне 2001 года. До этого они знали друг друга несколько лет, и семья Арабеллы, в том числе ее мать Клэр и сестра Лэтиша, проживала в прекрасном доме у Строда, неподалеку от поместья Хайгроув принца Чарльза. Ее отец Николас управляет клубом «Поло-Парк Сиренстер» в Глостершире, и одно время она была известным членом самой молодой команды. За то недолгое время, что Уильям и Арабелла провели вместе, они по выходным приезжали в Котсволд и часто посещали паб «Таннел-Хаус» в деревне Коутс, в двух милях от Сиренстера.

Арабелла и по сей дней остается хорошим другом Уильяма, но у нее уже был новый бойфренд к тому времени, когда «Санди миррор» предположила, что именно она была главной причиной тоски Уильяма по дому. Самой Арабелле эти слухи вовсе не понравились, и она захотела немедленно положить им конец. Она дала интервью, в котором сказала: «Мне ужасно не хочется быть знаменитой из-за того, что я встречалась с Уильямом. Сейчас у меня есть новый бойфренд».

Но у Уильяма не было выбора. Когда он сам давал интервью, то рассказал, что подумывал о том, чтобы бросить университет: «Мне кажется, слухи о моих сомнениях немного вышли из-под контроля. Не думаю, что я скучал по дому. Я был скорее растерян». Он признался, что проблемы были и что отец ему очень помог. «Мы много говорили, и в конце концов оба поняли – я точно понял, – что мне нужно вернуться обратно». Но одно дело выслушивать советы о том, что нужно собраться с духом, и другое дело – избавиться от скрытого в глубине души беспокойства. Уильям вернулся, но все еще задумывался о том, как бы найти подходящие оправдания и покинуть университет.

Любопытно, что подобные сомнения испытывал еще один студент первого курса, точнее, студентка. Кейт нелегко дался переход от школы к университету. Ей было от чего поплакать, пожаловаться родителям по телефону, посетовать на трудности обучения. Возможно, они с Уильямом обсуждали все эти проблемы по мере того, как все больше и больше доверяли друг другу. Похоже, что их уже связывало нечто большее, чем простое знакомство. Кейт и посоветовала Уильяму сменить не образовательное учреждение, а выбор предмета. Она помогла Уильяму справиться с разочарованием и сомнениями, направив его размышления в конструктивное русло. Вместо того чтобы покинуть университет, он сменил специализацию с истории искусств на географию, которая давно ему нравилась.

Еще до начала обучения в Сент-Эндрюсском университете Уильям признавался, что ему «гораздо более интересно делать что-то с окружающей средой». Возможно, эту идею ему привил в детстве отец. Уильям сменил курс и тут же почувствовал, что ему стало гораздо легче, словно с его плеч свалился тяжелый груз. Социальная жизнь его тоже стала ярче. Не слишком разговорчивый принц, сторонившийся клубов и организаций, членом которых, как считалось, он должен быть по праву, вступил в мужской обеденный клуб «Кейт Кеннеди». Кейт, в свою очередь, стала членом-основателем его женского эквивалента, общества «Ламсден». Вместе с друзьями они посещали местные пиццерии и любимый студентами бар «Ma Бель» в городе, где немного выпивали, но ничего лишнего себе не позволяли. Уильяму нравились пиво и вино, но лучшим выбором он считал пинту-другую сидра. Он редко выпивал днем, предпочитая ключевую воду, поскольку перестал пить газированные напитки вроде колы еще в детстве. Жизнь повернулась к нему светлой стороной, и все более важное место в ней занимала Кейт.

К тому моменту о Кейт уже стало известно широкой публике, и ее имя уже называли рядом с именем будущего короля. В апреле 2002 года прессу обошли фотографии грациозной брюнетки, вышагивавшей по подиуму в ходе благотворительного показа мод, на которую с восхищением взирал Уильям. На ней были черное кружевное платье, бюстгальтер-лента и черное бикини. Уильям заплатил двести фунтов за место в переднем ряду и не собирался пропускать такое увлекательное зрелище. Кое-кто из знакомых сообщил об этом «Мэйл он санди», и 7 апреля 2002 года в газете появилась заметка под заголовком «Уильям и студентка-первокурсница делят студенческую квартиру». Еще за месяц до этого он задумывался об отчислении, а теперь, после установления дружеских отношений с Кейт, он не только остался в университете, но и начал подыскивать общее жилье, где бы они жили с Кейт и еще с двумя знакомыми.

Информант сообщал подробности: «Настоящей причиной появления Уильяма [на показе мод] была Кейт. Это одна из близких его знакомых, с которыми он постоянно общается и которые помогали ему последние несколько месяцев. Она приятная девушка, и с ней весело. Но они просто друзья, ничего большего между ними нет. Четверо из этих друзей на втором курсе собираются жить вместе в одной квартире». За эту историю ухватилась «Дейли мейл», которая назвала Кейт и принца «верными друзьями», но ограничилась только намеками. До этой поры Кейт оставалась в тени и исполняла роль анонимного друга. Теперь же она оказалась в зоне публичного внимания. Многие ее так называемые друзья и подруги не стеснялись вступать в контакт с прессой и разглашать подробности отношений Уильяма с Кейт.

Этого как раз и хотел избежать Уильям, но поток информации уже было не остановить. Пресса обещала оставить молодого принца в покое; это означало, что она не будет публиковать ничего, что не представляло бы уж очень большой интерес и от чего никак нельзя было отказаться. Некоторые утверждали, что отношения Уильяма с Кейт представляют большой интерес для публики, а кроме того, в этих отношениях нет ничего плохого. «Они хорошо ладят друг с другом. Кейт – приятная девушка, но очень непритязательная. Она очень энергичная, но сдержанная и ценит дружбу с Уильямом», – сообщала одна из знакомых. «Она относится к нему как к любому другому студенту. Многие девочки, особенно американки, толпятся вокруг него как овцы, а ему это не нравится. Он просто хочет, чтобы люди видели, каким он бывает сам по себе», – сообщал другой знакомый. А также Уильям просто хотел жить вместе с Кейт.

Когда Уильям начал подыскивать себе жилье за пределами университетского кампуса, наблюдатели удивились тому, что они с Кейт, а также с их приятелем Фергусом Бойдом захотели найти квартиру в самом городе. Предполагалось, что в поисках уединения Уильям решил переехать как можно дальше от центра внимания, в Балгоув-Хауз, поблизости от поля для гольфа. Тем не менее район этот находится достаточно близко от «элитного центра» и от средоточия общественной жизни, но достаточно далеко от любопытных глаз. Вдоль шоссе А91, в трех четвертях мили от пригорода, расположен ряд загородных домов. Владеет этой недвижимостью родственник близкой университетской подруги Кейт, Элис Уоррендер, которая также изучала историю искусств. Элис – дочь известного художника Джонатана Уоррендера и по отцовской линии происходит из рода лорда-провоста [9]9
  Мэр больших шотландских городов. – Примеч. ред.


[Закрыть]Эдинбурга начала восемнадцатого века. Вместе с Брайни Дэниелс и Джинни Фрейзер она входила в круг близких подруг Кейт, и та всегда могла на нее положиться.

Переезд в загородный дом ознаменовал собой существенную перемену в жизни Уильяма, которую одни наблюдатели приписывали всего лишь взрослению, но другие связывали с влиянием Кейт. Их растущей близости мешало лишь одно обстоятельство – у Кейт уже был бойфренд. Если Уильям следовал совету отца и старался не заводить романтических знакомств на первом курсе, Кейт попала под очарование одного привлекательного парня по имени Руперт Финч. Это был ее второй бойфренд после разрыва с Ианом Генри. Темноволосый красавец Финч разделял интерес Кейт к Спорту и даже внешне был чем-то под стать ей. Больше всего он увлекался крикетом и однажды даже возглавлял университетскую команду по крикету. Финч собирался стать юристом, а его ум и очарование заставляли предположить, что на этом поприще он добьется существенных успехов. В общем, он казался гораздо более подходящей ей парой, чем будущий король.