Текст книги "Колесо времени"

Автор книги: Роберт Артур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Роберт Артур
Колесо времени

В то чудесное воскресное июльское утро Джереми Джупитер позвонил мне и предложил поехать куда-нибудь за город. Похоже, в тот день я собирался покончить жизнь самоубийством, иначе чем можно объяснить мое согласие? У Джереми Джупитера куча денег и вечный зуд ставить на мне свои научные эксперименты. Видимо, я поверил, что он и в самом деле хочет прогуляться за город, чтобы отдохнуть и со вкусом попировать на природе.

Я предупредил его, однако, что мне совершенно необходимо вернуться в Нью-Йорк к вечеру, так как я договорился встретиться и пообедать с одним приезжим редактором. В понедельник ему предстояло вернуться в Чикаго. Он хотел приобрести одну вещицу, за которую я рассчитывал получить не менее тысячи долларов, и поэтому я ждал этого обеда с большим нетерпением.

Джереми пообещал, что мы вернемся точно к назначенному часу, добавил, что заедет за мной через часок, и повесил трубку. Легкий фланелевый костюм и отменный аппетит – вот, пожалуй, и все, что мне понадобится. Ровно через час я услышал, как он просигналил, и выскочил наружу. И тут же остановился в изумлении. Потому что Джереми приехал не в своей легковой машине марки У-16, как обычно, нет, он сидел за рулем закрытого фургончика. Я сразу почуял неладное.

– Лусиус, – сладко пропел Джереми. На его пухлом розовом личике за толстыми стеклами очков в роговой оправе радостно поблескивали голубые глаза. – Как я рад, что ты едешь! Какой денек, а? Мы отлично проведем время!

Он как-то странно произнес слово «время» и загоготал при этом. Я залез в машину, уселся рядом с ним и хмуро уставился на него.

– Джереми, – суровым тоном сказал я, – можешь мне объяснить, с каких пор ты стал водителем грузового автомобиля?

– Э, видишь ли, – смущенно хмыкнул он, – у меня тут гости, и я подумал, что в фургоне им будет, наверное, лучше. Во всяком случае, никто не станет на них глазеть, разинув рот.

– Гости? – Я круто развернулся и заглянул в окошечко. В глубине машины моему взору предстали три огромных шимпанзе, одетые как люди и с очками на носу. Они висели вниз головой, уцепившись ногами за крючки, укрепленные на потолке фургона, а перед ними на полу лежали раскрытые тома Британской экциклопедии!

– Джереми! – взорвался я.

– Не надо так кричать, Лусиус, – укоризненно проговорил он. – Успокойся – они вовсе не читают. Это их обычный трюк. Между страницами проложены тонкие листики печенья. Они перелистывают страницы и отправляют печенье в рот. При этом они облизывают пальцы, и создается впечатление, будто они углублены в серьезное чтение.

– Ха, – с силой выдохнул я, – ха! Можно бы отпустить словцо и покрепче. Но я не стану этого делать, если только ты объяснишь, почему мы едем на пикник с тремя шимпанзе, которые висят вниз головой и читают энциклопедию? И для кого эти три велосипеда – красный, золотой и серебряный?

– Велосипеды тоже участвуют в представлении, – нежно проворковал Джереми. – Шимпанзе описывают на машинах круги и при этом читают энциклопедию.

– Джереми, – голос мой упал до шепота. – А для чего, черт подери, здесь эти барабаны? Они тоже участвуют в представлении?

– Ну да, – с готовностью согласился он. – Барабаны закрепляются на руле велосипеда, а шимпанзе катаются по сцене (я откупил их у хозяина цирка), бьют в барабаны, читают энциклопедию и швыряют апельсины в публику.

После такого заявления я потерял дар речи на целых полчаса. Теперь наша машина катила уже по противоположному берегу реки Гудзон в штате Нью-Джерси.

– Итак, – проговорил я, – ты приволок этих трех шимпанзе, чтобы помочь нам убить время и развлекать нас на отдыхе? Верно я тебя понял, Джереми?

Мой толстенький спутник покачал головой.

– Нет, это не так, Лусиус, – пропищал он. – Им предстоит сыграть очень важную роль в научном эксперименте эпохального значения. Провизия, которую я захватил с собой, послужит для праздника науки, Лусиус, для пиршества разума, а вовсе не для утоления телесного голода.

Я издал какой-то булькающий звук и совершенно обмяк на сиденье.

– Нет, – еле вымолвил я. – Нет, я не стану помогать тебе.

– Я это предвидел, – мой кругленький друг печально вздохнул. – Поэтому-то решил взять с собой шимпанзе, это – прекрасно выдрессированные толковые животные. Они будут моими единственными ассистентами в том грандиозном, не имеющем прецедента подвиге, который я намерен совершить.

– Что, – мне даже стало страшно, – что это будет за эксперимент, Джереми?

– Я намерен изменить временной ритм нашей Вселенной, – торжественно произнес он.

Что и говорить, Джереми по мелочам не разменивается. Если ему взбредет в голову заниматься проблемами пространства-времени, он попросту устроит короткое замыкание Вселенной. И если сейчас он решил, что временем можно поиграть, как чудесной игрушкой от науки, то он не остановится перед тем, чтобы вмешаться во временной ритм всей Вселенной.

– Джереми, – еле слышно прошептал я, – выпусти меня из машины. Я пойду домой пешком.

– А мы уже доехали, – промолвил он. – Здесь мы и остановимся.

Мы находились на самой середине большой зеленой лужайки, на краю которой возвышался огромный дуб. Метрах в ста от нас тянулась цепь острых каменистых уступов, сбегавших вниз, к голубой ленте Гудзона. По другую сторону вдаль волнами уходило поле. Я заметил, однако, что на нашей лужайке было несколько поросших травой холмиков, причем один из них явно пытались недавно раскопать. Джереми поставил машину на равном удалении от дерева и от холмиков, после чего спрыгнул на землю и побежал открывать заднюю дверку фургона.

– Ко мне, Лусиус! – крикнул он. – Требуется твоя помощь. Молодчина, Король. Привет, прекрасная Дама. Вылезай, Джокер. Давайте сюда книги, ребята. Прыгайте вниз и можете поиграть на травке. Сейчас будем пировать.

Шимпанзе кубарем посыпались вниз, а при слове «пировать» начали радостно кувыркаться на траве. Знали бы они, что их ожидает!

У самого большого шимпанзе была массивная голова с короткой седеющей бородкой. Он выглядел очень импозантно в красивом индейском костюме, расшитом бисером по манжетам и карманам. Время от времени он отрывал бусинку и с задумчивым видом отправлял ее в рот. А потом как ни в чем не бывало начинал прыгать и кувыркаться.

Шимпанзе по кличке Дама была одета в женский индейский наряд-юбочку и кофточку. Маленький шимпанзенок, как пояснил мне мой приятель, был их сынишкой, почему его и звали Джокером, а полное его имя было Джек Джокер. На нем были шелковые трусики, как у акробатов, и яркая майка с изображением американского орла.

Он прыгал и скакал вокруг своих родителей, а мы с Джереми пыхтя разгружали машину. Выкатили на траву небольшие велосипеды несколько облегченной конструкции – красный, золотой и серебряный. Велосипеды были с прицепом, а в прицепах валялись какие-то блестящие предметы, очень похожие на гигантские таблетки от печеночных колик. Джереми передал мне из машины барабаны, на каждом из которых был запечатлен портрет его владельца. При виде барабанов Король, Дама и Джокер ужасно обрадовались и стали проявлять признаки нетерпения, но Джереми прогнал их.

– Играйте, ребята, – сказал он. – Сначала надо поесть. Барабаны никуда не денутся.

То ли на них подействовал звук его голоса, то ли потому, что он начал вытаскивать огромных размеров корзину-холодильник, но шимпанзе откатились в сторону и принялись играть в пятнашки и громко тараторить. Джереми передал мне корзину и спрыгнул на землю. Я потащил ее в тень, а он трусил рядом, плотоядно потирая руки.

– Угу, – промычал он, заглядывая в корзину. – Почему бы нам и не перекусить немножко? Глядишь, у тебя тоже поднимется настроение, Лусиус.

Громко чавкая, он шлепнулся на траву и швырнул по кулечку земляных орехов своим подопечным. Те в восторге взлетели на ветки дуба и принялись щелкать орешки и запускать в меня скорлупой. Я жевал заливное из дичи и мысленно проклинал низменные инстинкты, которые втравили меня в эту авантюру.

– Итак, Лусиус, – удовлетворенно проговорил Джереми, облизывая пальцы. – Пора, пожалуй, объяснить тебе в общих чертах, что я собираюсь делать. Прежде всего, время есть не что иное, как ритмические колебания…

– А ты откуда знаешь? – в упор спросил я.

– Я вывел это путем логических выкладок, – сообщил он, вонзая зубы в индюшачью ножку. – Абсолютно все в природе подчиняется определенному ритму. Смена времен года, движение светил, рождение, жизнь, световые волны, радиоволны, электрические импульсы, перемещение молекул словом, все. Все движется согласно строгому, четкому ритму. И я решил, коль скоро Вселенная зиждется на принципе ритма, у времени тоже должен быть свой ритм. Просто это никому раньше не приходило в голову.

– Ну а тебе пришло, – сказал я, доставая бутылку мозельского из корзины. – И что это тебе даст?

– А вот что, Лусиус! – выпалил Джереми. – В любой ритм можно ввести поправки, если правильно применять контрритм!

Я открыл рот, но забыл положить в него кусок.

– И я хочу надеяться, – мягко добавил Джереми, – что, хотя ты всю свою жизнь только и делаешь, что вертишь клюшкой для гольфа, размахиваешь теннисной ракеткой или крикетными молоточками, а в оставшееся время кропаешь какие-то писульки в оправдание своего безделья, ты все-таки имеешь какое-то элементарное представление о физических законах. Я хочу верить, что ты слышал об экспериментах, при которых в результате взаимодействия двух световых волн определенной длины возникает тьма. Или о том, что столкновение двух звуковых колебаний определенной высоты порождает абсолютное безмолвие.

– Ну да, – согласно кивнул я, – конечно, я об этом знаю. Но при чем здесь время?

– Точнее, временной ритм, – сказал он. – Эффект временного ритма Джереми Джупитера, под таким названием он будет известен грядущим поколениям. Вообще-то говоря, это предельно просто. Если можно, введя помехи, приостановить свет и вызвать тьму, введя помехи, приостановить звук и вызвать безмолвие, почему же нельзя, введя помехи, приостановить настоящее время и вызвать прошлое? Для этого мы и приехали сюда. Я намерен представить неким ныне живущим людям, именующим себя исследователями, неопровержимые доказательства, которые заставят их всерьез отнестись к монографии на эту тему, над которой я сейчас работаю.

Глаза его горели. Джереми Джупитеру не раз случалось сражаться со своими собратьями по науке, но никому из них еще не удавалось положить его на лопатки.

– Даже если продемонстрировать перед ними соответствующий опыт, Лусиус, – пояснил он, – они ни за что не поверят. Вот я и решил ввести помехи во временной ритм настоящего, вызвать к жизни прошлое и представить такие доказательства, которые не посмеет оспаривать самый тупоголовый скептик.

Он налил себе полный бокал мозельского и с наслаждением осушил его. К этому времени обезьяны успели прикончить свои орешки, и Джупитер метнул им по бутылочке лимонада. С громким бульканьем шимпанзе мгновенно его выпили.

– Вот тут-то и пригодятся Король, Дама и Джокер, – продолжал Джереми.

– Я же знал, что ты заупрямишься, Лусиус. А эти ребята отлично справятся с поставленной задачей, не проявляя при этом никакого недоверия. Я, видишь ли, прихватил с собой несколько капсул времени…

– Капсул времени?!

– Ну да, пользуясь общедоступной терминологией. Сейчас я тебе покажу.

Из одного из своих обширных карманов он извлек металлический предмет величиной с кулак. Сделан он был, по-видимому, из платины, очень уж был тяжелый. Это был цельный кусок, во всяком случае, в нем не было ни крышки, ни отверстия. На полированной поверхности крупными печатными буквами были выгравированы следующие слова: «Капсула Времени Джереми Джупитера. Год 1965 от Р. Х. Расплавьте левый кончик и вскройте».

– Внутри находятся три микрофильма. В первом – один из номеров газеты «Нью-Йорк Таймс», – пояснил Джереми. – Во втором моя автобиография и список основных научных трудов. В третьем мое заявление о том, что я намерен незамедлительно обнародовать свои открытия касательно эффекта ритма времени Джереми Джупитера. Кроме того, там находятся крохотные крупинки радия.

– Но как же…

– Видишь те холмики? – Джереми вытянул вперед руку. – Совсем недавно было установлено, что это насыпные надгробья древнейших примитивных цивилизаций. Как показали археологические раскопки, некогда здесь проходила морская береговая полоса. В этом слое скрыто множество различных костей. Раскопки пока еще в начальной стадии. В ближайшее время всю эту полянку основательно перетряхнут в поисках ископаемых останков прошлого. И среди найденных предметов, Лусиус, обнаружат одну, а может и не одну, капсулу времени Джереми Джупитера! Ну как, здорово?

Он весь светился от счастья, меня же просто затрясло от злости.

– Вот как! – гневно выкрикнул я. – Ты хочешь зарыть здесь свои так называемые капсулы, чтобы археологи нашли их на следующей неделе или в следующем месяце. Так, да?

Пухлое розовое личико Джереми затуманилось печалью.

– Лусиус, – сказал он со вздохом, – порой ты приводишь меня в полное отчаяние. Конечно же, нет. На этом месте я намерен создать помехи ритму времени. И тогда обезьяны вместе с моими капсулами – ты же отказался в этом участвовать – войдут туда и заложат там эти капсулы миллион лет назад!

Он выжидающе уставился на меня.

– Теперь ты понял, Лусиус? Мои капсулы попадут туда миллион лет назад, они попросту пролежат под этой поляной все это время. И археологи, раскапывая пласты, сложившиеся в доисторические времена, обнаружат по крайней мере одну из капсул. По полураспаду радия сумеют точно вычислить, сколько они пролежали, дожидаясь своего часа, и тогда… О господи, Лусиус, глотни вина скорее!

Я выпил и почувствовал себя лучше. Но спорить с ним у меня еще не было сил.

– Мне этого не понять, Джереми, – устало сказал я. – Пусть будет так. Я верю тебе на слово. Ты хочешь ввести помехи в ритм времени, превратив день сегодняшний в день вчерашний минус один миллион лет. Но почему вчерашний? Почему не завтрашний? Почему бы нам не заглянуть заодно и в будущее?

Джереми сложил пухлые ладошки и слегка выпятил толстые губки.

– Мне так понятно, почему ты спрашиваешь именно об этом, – с нежностью проворковал он. – Я и сам не раз задавал себе этот вопрос в самом начале, когда меня осенило. Нет, это невозможно. Я логически вычислил эту невозможность и совершенно выбросил эту мысль из головы. Будущее еще не наступило, и я не могу в него проникнуть. А теперь – за дело.

Он поднялся на ноги и быстро зашагал к фургончику. Я пошел следом. Общими усилиями мы вытащили из-под брезента тяжеленную аппаратуру и установили ее прямо на траве. Пока мы этим занимались, обезьяны слезли с дерева, что-то схватили и взволнованно затараторили. Издалека я не мог разобрать, чем они заняты.

В руках у моего приятеля оказался большой квадратный ящик, напомнивший мне телевизоры моей юности. На передней панели были такие же ручки управления, а когда он приподнял крышку, я увидел ряды каких-то трубок и вращающийся барабан. В центре панели было что-то вроде динамика. Из задней стенки тянулся шнур со стальным наконечником. Джереми воткнул его в землю в нескольких футах от громоздкого ящика.

– Это заземление, – пояснил он. – Можно начать предварительное испытание моего резонатора ритма времени. Где шимпанзе?

Я поднял голову.

– Они лакают мозельское! – завопил я. – Они же упьются!

Джереми, который что-то налаживал в своем приборе, резко выпрямился. Шимпанзе жадно пили из бутылки. Покончив с лимонадом, они, вероятно, слезли с дерева и, воспользовавшись тем, что мы отошли, схватили бутылки с вином и теперь в дикой спешке делали огромные глотки, давясь, захлебываясь и мыча от наслаждения.

– Этого еще не хватало! – заорал Джереми. – Они сорвут эксперимент. Надо отобрать у них вино, Лусиус.

Мы кинулись к шимпанзе. Увидев это, Король, Дама и Джокер пустились наутек, отталкиваясь от земли не только задними, но и передними конечностями. Они подбежали к велосипедам, лихо вскочили на сиденья и помчались.

Эти велосипеды можно было без труда запустить, остановить, вырулить одной рукой или ногой. Король ехал впереди. Он захватил руль пальцами ног, машина зажужжала и устремилась прямо на нас. За ним с воплями мчалась Дама. Джокер успел даже прихватить свой барабан. Закинув на руль задние конечности, колотя кулаком по барабану, он бросился вдогонку за родителями.

– Спасайся, Лусиус! – успел выкрикнуть Джереми. Он отпрыгнул в одну сторону, я – в другую. Король и Дама молниеносно проскочили мимо, а за ними, на такой же скорости, бешено молотя по барабану, с воинственным кличем промелькнул Джокер. Падая, Джереми Джупитер ободрал себе лицо, я ударился о ствол дуба.

Тем временем шимпанзе обогнули дерево и снова ринулись на нас.

– Берегись! – заорал я.

Джереми успел только шатаясь подняться на ноги, я высоко подпрыгнул, а Король, Дама и Джокер, теперь уже выстроившись в ряд, прогрохотали подо мной. Мне удалось схватиться за нижние ветки дуба, на другой ветке рядом качался Джереми.

– Провались ты вместе со своими открытиями! – рявкнул я.

Но он, не обращая внимания на мои слова, с озабоченным видом всматривался в свой прибор.

– Видишь ли, Лусиус, – наконец, проговорил он, – резонатор ритма времени, по-моему, включился.

Я глянул в ту сторону. Трубки и впрямь светились.

– Ну и что? – спросил я. – Ничего же не происходит.

– Ну, это как сказать. Надо бы его отключить. Там не все в порядке с вращающимся барабаном, я как раз собирался его отладить.

Он спрыгнул на землю и направился к резонатору, я пошел за ним. И тут пьяные шимпанзе в третий раз с треском, гиканьем и визгом полетели на нас. Джокер по-прежнему изо всех сил дубасил по барабану.

– Берегись! – завопил я и прыгнул вверх.

Я снова оказался на ветвях дуба, а обернувшись, увидел рядом с собой Джереми.

– Провались ты вместе со своими открытиями! – злобно рявкнул я.

Но он не обратил внимания на мои слова, с озабоченным видом всматриваясь в свой прибор.

– Видишь ли, Лусиус, – проговорил он, – резонатор ритма времени, по-моему, включился.

Я глянул в ту сторону. Трубки и впрямь светились.

– Ну и что? – спросил я. – Ничего же не происходит.

– Ну, это как сказать. Надо бы его отключить. Там не все в порядке с вращающимся барабаном, я как раз собирался его отладить.

Он спрыгнул на землю и направился к резонатору, а я пошел за ним. И в этот самый момент обезьяны снова завернули за дерево на своих велосипедиках и с ревом выскочили на нас. Внезапно я вспомнил, что все это уже было, что мы все это уже проделали минуту назад…

Я, конечно, опять взлетел на дерево, внизу молнией промелькнули шимпанзе, а Джереми уцепился за соседнюю ветку. И тут до меня дошло. Машину Джереми заело, как проигрыватель с заезженной пластинкой! Настоящее не уступало место прошлому, настоящее повторялось снова и снова.

Меня охватил дикий ужас. Неужели мы обречены прыгать на ветви дуба, а пьяные шимпанзе будут снова и снова пытаться задавить нас, пока не, пока не… У меня голова шла кругом.

– Провались ты вместе со своими открытиями! – завопил я.

Джереми ничего не ответил. Он всматривался в свою машину. И только после того, как все это разыгралось раз десять – скорее всего, десять, хотя у меня осталось впечатление, что мы прыгали на дерево и с дерева много дней подряд. Король, Дама и Джокер, завернув за дерево, вдруг резко притормозили. Они спрыгнули на землю и стали кружиться и кувыркаться, словно в ожидании аплодисментов. Джереми подбежал к своей машине и щелкнул выключателем. Потом отер пот со лба.

– О боже, – негромко проговорил он. – Барабан застрял в определенном положении и…

– …и время повторяется! – хрипло выкрикнул я. – Нас заклинило во времени. Ничего себе приключеньице! Если бы машина не остановилась, нам пришлось бы спасаться от пьяных шимпанзе на велосипедах до скончания века.

– Любой прибор может вначале дать осечку, – назидательно сказал Джереми, но мне было ясно, что ему тоже не по себе. По его розовому личику струился пот.

– Ну ладно, – отрывисто бросил он, – теперь все закреплено. Остается развернуть резонатор, нацелить его на холмы, и можно начинать.

Он передвинул свой ящик, что-то там еще подкрутил и повернулся к шимпанзе. Протрезвевшие и притихшие, они с виноватым видом валялись рядом со своими велосипедами. Джереми похлопал их по плечу и усадил на сиденья, после чего закрепил барабаны на руле Короля и Дамы, нашел и закрепил барабан Джокера и выстроил всю троицу в ряд лицом к холмам. Потом сбегал к фургону, принес три тома Британской энциклопедии и раздал обезьянам. Те сразу повеселели.

– Сейчас с ними все в порядке, – сказал Джереми. – Все атрибуты их представления при них, и они успокоились. Как детишки. Все нормально. Они больше не потеряют голову. Вот увидишь.

Он протянул руку по направлению к прицепам. Тут я сообразил, что блестящие предметы в них не что иное, как платиновые капсулы времени.

– Апельсины, – настойчиво проговорил Джереми, обращаясь к обезьянам.

– Апельсины, – повторил он и сделал такое движение, словно швырял апельсины. – Сейчас я создам помехи в ритме времени, – продолжал он, – и настоящее на этих холмах будет сведено к прошлому в миллион лет назад. Обезьяны въедут в этот участок прошлого конечно, если бы ты не заупрямился, Лусиус, не пришлось бы прибегать к таким сложностям, – и начнут кружить и разбрасывать капсулы времени по всему участку. По крайней мере одна из них должна погрузиться в почву, потом она покроется более поздними наслоениями и пролежит там до наших дней, пока ее не откопают археологи.

Через какое-то время я свистну, и обезьяны вернутся к нам, в настоящее, а я выключу резонатор. Со временем капсулы будут обнаружены. Вот тогда-то я и объясню, как все произошло, и уж тогда никто больше не посмеет усомниться в вероятности эффекта ритма времени. Итак…

Он щелкнул каким-то выключателем на своем приборе.

На сей раз никакой ошибки не произошло. Мгновенно пространство над холмами заволокло туманом. Туман начал сгущаться, но Джереми покрутил что-то на диске, и туман превратился в легкую светящуюся дымку. Лужайка преображалась буквально на глазах. Из земли полезли широкие папоротниковые листья, над ними распростерли свои длинные шупальца какие-то гигантские мхи. Ближе к нам пролегла песчаная прибрежная полоса, усеянная диковинными раковинами. Мне казалось, что я всматриваюсь в театральную декорацию сквозь тонкий полупрозрачный занавес.

Джереми Джупитер шумно перевел дух.

– Лусиус, – обратился он ко мне, – наступил торжественный момент. Вот мы стоим здесь сегодня, а там перед нами – день вчерашний. Король, Дама, Джокер, вперед!

Обезьяны бесстрашно покатили по направлению к мерцающей дымке прошлого, воскрешаемого резонатором Джереми Джупитера. Одна нога крутит педали, одна рука бьет в барабан, в другой руке открытая перед глазами книга – в таком виде они устремились в далекое прошлое далеких предков.

Джереми зачарованно провожал их глазами. Но я тронул его за плечо и заставил оглянуться.

– Посмотри туда, – сказал я ему. – Там день завтрашний.

Джереми Джупитер обернулся, и глаза его чуть не вылезли из орбит. Позади нас, на таком же расстоянии, затянутое легкой дымкой, возникало еще одно пространство. Оно было из стекла и хрусталя. Вдаль уходила широкая улица, по обе стороны которой выстроились дома с плоскими крышами. Стены домов сверкали на солнце как драгоценные камни, а над крышами зданий скользили какие-то воздухоплавательные аппараты.

– О господи, – только и мог вымолвить Джереми. – Мой резонатор создает дополнительный эффект, обертон. Я… я…

Позади нас послышался дикий вопль. Мы разом обернулись. За несколько секунд до этого шимпанзе разъезжали по жестким пескам протерозойской эры, колотя в свои барабаны. Внезапно из-за деревьев показалась гигантская голова с оскаленной пастью и горящими красными глазами. Затем какая-то темная тень спикировала вниз, и Король, Дама и Джокер мгновенно развернулись и кинулись назад. Они побросали книги, они побросали барабаны. Они побросали все, за исключением капсул времени, и с громким визгом, извиваясь от ужаса, бросились к нам.

Голова бронтозавра исчезла, птеродактиль, который спикировал на них, взмахнул гигантскими перепончатыми крыльями, взмыл в небо и исчез из виду.

Джереми кричал что-то, но обезьяны не обращали на него внимания. Они хотели назад, в уютное, безопасное настоящее. Вращая глазами, стуча зубами, они неслись на нас. Я в ужасе отпрыгнул в сторону.

– Спасайся, Джереми! – выкрикнул я. – Они нас задавят! Они взбесились со страху.

Джереми едва успел отскочить. Шимпанзе в мгновенье ока миновали место, где мы только что стояли, и, не замедляя скорости, устремились дальше, туда, где возникло незваное будущее.

– Боже правый! – в отчаянии взмолился Джереми. – Этого нельзя допустить!

Он вскочил на ноги и кинулся к прибору. Но Король, Дама и Джокер, не переставая выть и яростно нажимая на педали, уже почти достигли границы другого, окутанного легкой дымкой пространства. Прямо перед ними вдаль, к самому центру серебристо-хрустального города будущего, уходила просторная спокойная улица. И тут Джокер, дрессированная обезьянка, привычным движением сунул руку в прицеп своего велосипеда, выхватил капсулу времени и метнул ее высоко в небо.

Джереми бросился к резонатору, споткнулся о шнур заземления, налетел на прибор и с грохотом свалил его на землю. Серебристый город, в который только что сломя голову влетели Король, Дама и Джокер, исчез. А вместе с ним и обезьяны. Кругом простирался безмятежный зеленый пейзаж штата Нью-Джерси, и ничего больше!

Я помог Джереми подняться. От резонатора осталась только беспорядочная груда сломанных трубок и оборванных проводов. Я откупорил последнюю бутылку мозельского, и Джереми постепенно пришел в себя.

Он молча пил вино, погруженный в раздумья. Потом вытер губы и сказал:

– Нет ничего удивительного в том, что мой резонатор выдал дополнительный эффект. Именно этого и следовало ждать от любого резонирующего объекта – от флейты до радиоприемника. Дело в том, Лусиус, что обертон, вместо того чтобы ввести помехи в ритм времени, усилил его.

Он выпрямился, слегка отряхнул свой костюм, потом подхватил корзину из-под припасов и отнес в машину.

– Пойми наконец, Лусиус, что два различных колебания не обязательно должны взаимно уничтожиться при столкновении. Две световые волны могут наложиться и вызвать более яркий свет. Две звуковые волны могут наложиться и вызвать более громкий звук. Очевидно, обертон от моего резонатора усилил ритм времени, превратив настоящее в будущее. Будущее, которое мы наблюдали, было на таком же расстоянии от нас, что и созданное мною прошлое. Я бы так сказал: и то и другое отстояло от нас примерно на миллион лет вперед и соответственно назад.

Джереми уже одной ногой стоял в машине, как откуда ни возьмись возник какой-то блестящий предмет и шлепнулся ему на ногу. Взвыв от боли, он схватился за ступню. Я наклонился и поднял упавшую штуковину. Это была одна из капсул времени Джереми Джупитера. Точнее, именно та, которую Джокер запустил в воздух, когда въезжал в будущее. Только теперь этот момент наступил и для нас.

Мы возвращались в Нью-Йорк. Джереми с каменным лицом вел машину. Спускался теплый летний вечер. Когда мы проезжали по мосту через Гудзон, Джереми выбросил свою капсулу времени в реку. Время от времени он кидал на меня косые взгляды.

– Хоть умри, не пойму, почему ты так веселишься, – буркнул он, притормозив у моего дома.

– А я представил себе, как Король, Дама и Джокер несутся сейчас по улицам Нью-Йорка будущего на своих велосипедах и швыряют капсулы времени в изумленных жителей, – ответил я. – Странное у них создастся представление о предках из двадцатого столетия. И знаешь что, Джереми?

– Ну что? – нехотя выдавил он из себя.

– У шимпанзе на шее висели серебряные кружочки с инициалами, – сказал я. – А у Джокера инициалы такие же, как у тебя – Дж. Дж. И они, конечно же, решат, что это – ты, Джереми Джупитер, и что Король и Дама – твои родители. Я так полагаю, они поместят фотографию Джокера в свои учебники истории и подпишут под ней твое имя… А может, ты соорудишь другой резонатор?

Джереми с силой нажал на акселератор.

– Нет, – отрывисто бросил он. – У меня есть дела поважнее.

И он укатил прочь. Впервые в жизни мне представилась возможность посмеяться над ним, и я получал от этого огромное удовольствие. Я со смехом вошел в дом, все еще смеясь, принял ванну и переоделся, собираясь на обед с редактором, которому хотелось получить от меня рассказ, с тем чтобы возвратиться в Чикаго ранним самолетом в понедельник.

Я перестал смеяться только тогда, когда добрался до центра и узнал, что уже вечер вторника…