Текст книги "Богатое воображение"

Автор книги: Роберт Альберт Блох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Роберт Блох

Богатое воображение

I

Возможно, я и обладаю некоторыми недостатками, но недостаток воображения к их числу не относится. Если бы у меня его не было, я вообще не заметил бы Джорджа Паркера. К счастью, я успел принять необходимые меры, и все прошло без сучка, без задоринки

Джордж явился, как всегда, сразу после ланча, когда я замешивал цемент в подвале. Он прошел на кухню и тяжело спустился по лестнице.

Джордж шел по жизни тихо и незаметно, как бульдозер. И так же, как бульдозер, верил в свои силы и надеялся смять все, что встретится на пути. Мне Джордж всегда напоминал самца-гориллу. Нет, я не прав. У какой гориллы вы найдете такую мальчишескую прическу и обаятельную улыбку?

– Вы один? – спросил Джордж.

– А где миссис Логан?

– Луиза? – пожал я плечами. – Поехала в Дальтон закрывать счет в банке.

– Жалко! – разочарованно произнес он. – А я надеялся попрощаться.

II

Когда мы приехали сюда в июне, и я, и Луиза подумали, что нам крупно повезло – удалось найти мастера на все руки. Дом нуждался в серьезном ремонте, лужайка и сад также требовали ухода и внимания. У меня же были свободными только выходные.

Все лето Джордж трудился не покладая рук. Заново все покрасил, починил причал, подпорками укрепил деревья в саду. Соседи привыкли, что Паркер приезжает три-четыре раза в неделю. Я тоже сжился с его частыми визитами. Но через два месяца я прозрел и сложил два и два. Вернее, один и один – Джорджа и Луизу, которые день за днем оставались наедине в нашем загородном доме… А может, не только дни, но и ночи? Правда, тогда у меня не было полной уверенности. Чтобы представить, что какая-нибудь женщина может полюбить такую обезьяну, требовалось не просто богатое, а богатейшее воображение.

Но, приглядевшись повнимательнее, я заметил, как Луиза смотрит на Джорджа, как он пожирает ее глазами, с какой издевкой они поглядывают на меня, когда думают, будто я их не вижу.

Сначала я хотел просто избавиться от Паркера, но это было бы глупо. Увольнять Джорджа в середине лета, когда работы непочатый край, бессмысленно. К тому же я еще был не готов к решительному разговору с Луизой.

Сказать жене, что мне все известно, тоже не выход. Она бы только разрыдалась, поклялась в верности, перевернула бы все с ног на голову, и я оказался бы виноват – ведь настоящих доказательств у меня не было. В конце концов, я решил продать дом. В покупателях недостатка не было. К концу августа я получил три предложения и выбрал самое выгодное. Конечно, Луиза очень расстроилась, узнав о сделке. Она успела полюбить коттедж и уже мечтала, как приедет отдыхать в нем следующим летом. Жена даже попросила сложить в доме печь, чтобы можно было жить за городом круглый год. О, Луиза прекрасно играла роль верной супруги. Только с идеей ездить сюда круглый год переборщила. Неужели она считала меня таким идиотом? Чтобы я всю неделю вкалывал в городе, а затем всю зиму по выходным таскался в эту дыру и выслушивал ее хныканье? «О, дорогой, я так устаю. Если бы ты только знал, сколько здесь работы!».

Я мягко объяснил жене, что продажа дома – выгодная сделка, которая принесет нам прибыль. А чтобы она не расстраивалась, приготовил для нее маленький сюрприз – уже приглядел домик. Правда, он стоит немного в стороне…

– В стороне? – Луиза посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Ты хочешь сказать, что он находится далеко отсюда?

– Довольно далеко.

– Но я бы хотела остаться здесь, поближе к реке.

– Подожди, ты ведь еще даже его не видела, – рассудительно заметил я. – Давай обсудим это позже.

Больше мы к этой теме не возвращались. Я оформил все бумаги, и Луиза начала собирать вещи. Сборы были короткими, поскольку я продал вместе с домом и мебель.

III

Луиза и Джордж не догадывались, что я наблюдаю за ними. И вот наступила развязка. Завтра мы возвращаемся в город. А сейчас, после ланча, я замешиваю цемент в подвале и разговариваю с Джорджем Паркером.

– Вы работаете как настоящий строитель, – похвалил он. – Не думал, что вы умеете обращаться с цементом.

– Я умею делать все, что захочу, – улыбнулся я в ответ.

– Это та самая дыра, которую я должен заделать? – Он показал на отверстие в стене размером два на три фута.

– Да. Нужно ее заделать, что бы новый хозяин не поминал меня дурным словом.

– Хотите избавиться от мышей? – ухмыльнулся Джордж.

– И крыс, – многозначительно добавил я.

– По-моему, здесь нет крыс, – растерялась горилла.

– Ошибаешься, Джордж. – Я пристально посмотрел на него. – Крысы есть везде. – Они бегают по подвалу, когда их никто не видит… И все портят. Мне бы не хотелось оставлять после себя крыс, Джордж. Зачем новому владельцу лишние хлопоты?

– Вы никогда не жаловались на крыс, – пожал плечами Джордж, с опаской заглядывая в отверстие.

– Ни вы, ни Луи… миссис Логан.

– Луиза, наверное, не знает, что они водятся в доме. Пожалуй, следовало ее предупредить. Ничего. Заделаем дыру, и делу конец… Кстати, Джордж, я привез новый цемент. Быстроотвердевающий, схватывается за час.

– А инструкция есть?

Джордж недоверчиво посмотрел на серую массу.

– Он ничем не отличается от обычного цемента. – Я протянул ему мастерок и доски. – Можешь начинать. А я пока займусь тиром.

Паркер начал заделывать дыру, а я отправился к дальней стене снимать мишени. Достав из ящиков пистолеты и револьверы, решил их смазать.

Работа у Джорджа спорилась. Его природную энергию удваивало отсутствие воображения. Монотонный физический труд таким людям никогда не надоедает, потому что они ни о чем не думают во время работы, так же, впрочем, как и в остальное время. Покажите им дыру в стене, и они без лишних слов заделают ее. Покажите им женщину, и они…

Я запретил себе думать об этом и взял большой кольт. Странно, я коллекционировал огнестрельное оружие, но редко им пользовался. Мне нравилось держать пистолет в руках, гладить и думать о скрывающейся в нем силе: из маленького дула вырывается смерч, способный вышибить мозги императору и юродивому, раздробить череп грешнику и святому. С близкого расстояния из него можно убить даже гориллу…

Я держал кольт и смотрел на широкую спину Джорджа, который быстро орудовал мастерком. Он уже заделал отверстие и сейчас затирал поверхность.

Я зарядил револьвер, взвел курок и опять посмотрел на Паркера. Стоит нажать на курок, и этого дурака не станет. Но тогда он не узнает, отчего умер, – и меня это не устраивало.

Джордж должен знать, что принесло ему смерть. Даже такая обезьяна, как Джордж, способна мыслить, понимать простейшие вещи и сопоставлять факты. Мне нужно было пробудить его жалкое воображение.

– Вижу, ты уже заканчиваешь!

– Отличный цемент, – кивнул Паркер, вытирая пот со лба. От него воняло, как от громадного животного. – Почти затвердел. Осталось немного затереть.

– Не спеши. Сдается мне, ты бы не отказался от бутылочки пива.

Джордж улыбнулся, и мы пошли к переносному холодильнику.

Я протянул ему пиво. Он благодарно кивнул и начал шумно пить. Мигом осушив бутылку, удивленно взглянул на меня.

– А вы не пьете?

– У меня правило – ни капли спиртного, когда вожусь с оружием. – Я кивнул на ящики, стоящие на столе.

– Давно хотел вас спросить, мистер Логан… Зачем вы собираете все эти пистолеты?

– А почему бы и нет? – ответил я вопросом на вопрос. – Коллекционирование оружия – широко распространенное хобби.

– Но я ни разу не видел, чтобы вы из него стреляли.

– Я собираю не для того, что бы стрелять, Джордж, – объяснил я, протягивая ему вторую бутылку. – Оружие интересует меня как… символ. Взять, к примеру, этот кольт. Когда я смотрю на него, то мысленно вижу кровавые истории: сцены насилия, возвышенные трагедии и низкие мелодрамы.

– А… – Лицо Джорджа просветлело. – Он как бы пришпоривает вашу фантазию, да?

– Точно, пришпоривает, – я достал третью бутылку. – Пей, Джордж, не стесняйся. Все равно нужно опустошить холодильник. Ты же знаешь, мы завтра уезжаем. Так что есть повод выпить.

Джордж Паркер погрустнел. Я видел, что ледяное пиво начинает действовать. Джордж еще не закончил третью бутылку, а я уже открыл четвертую. Паркер прикончил и ее.

Я подошел к тому месту, где еще недавно была дыра, и потер левой рукой быстро твердеющую поверхность.

– Ну и цемент! Стена уже твердая и сухая.

Тут я нагнулся и приложил ухо к стене.

– Не знаешь, что там такое? – спросил я.

– Я ничего не слышу, – пожал плечами Паркер.

– Наверное, мыши, – рассмеялся я.

– Или крысы, о которых вы говорили.

– Нет, по-моему, это мышь. Слишком уж пронзительный писк… Неужели правда не слышишь?

– Не слышу. – Джордж подошел ко мне и тоже нагнулся. – Мертвая тишина.

– Ничего страшного, – улыбнулся я. – Стена же не пропускает воздух?

– Конечно, не пропускает, – подтвердил он.

– Значит, если там кто-то есть, воздуха хватит только на несколько минут… Думаю, твое ухо просто не улавливает высокие звуки, Джордж. Я слышал этот писк все время, пока ты работал.

– С чего вы так беспокоитесь из-за каких-то мышей? – удивился Паркер. – Им конец. Цемент схватился будь здоров! – Он постучал по стене кулаком и добавил: – Отличная работа! Превосходная…

– Кстати, раз это твоя последняя работа, то пришло время расплатиться. – Я направился к холодильнику. – Но сначала выпей еще бутылочку.

– Ну, я не знаю, мистер Логан… – Джордж нерешительно посмотрел на часы. – Пожалуй, мне пора. У меня в Дальтоне кое-какие дела.

Это точно! Наверняка хочет найти Луизу. Надеется, что им хватит времени еще раз попрощаться, как вчера ночью перед моим приездом.

Мне с большим трудом удалось прогнать трогательную сцену, которая возникла в моем воображении, и я с улыбкой протянул Джорджу бутылку.

– Ладно, последняя, – согласился я. – Ради нашей дружбы! Если не возражаешь, я тоже выпью.

Правой рукой я поднес бутылку к губам, а левой опять взял кольт.

– У меня маленький тост, – сообщил я. – За свободу!

Джордж нахмурился.

– За какую свободу?

– Не вижу смысла и дальше скрывать! – пожал я плечами. – К тому же ты стал почти членом нашей семьи.

– Не понял.

– Сейчас поймешь.

– При чем тут свобода? – вытаращился на меня Паркер.

– Миссис Логан, – туманно объяснил я. – Луиза… Мы расстаемся, Джордж.

– Рас?

– Да, Джордж, расстаемся. – Я повернулся к стене. – Неужели, правда, ничего не слышишь?

– Нет… О каком расставании вы говорите? Вы поссорились?

– Да нет, не поссорились. Все произошло внезапно. Можно сказать, совершенно неожиданно, по крайней мере, для нее. Мне показалось, тебе будет интересно узнать об этом.

– Значит, она не в Дальтоне? – Нет, не в Дальтоне.

– Вы хотите сказать, что она уже уехала?

– Можно сказать, что и уехала.

– Послушайте, Логан, на что вы намекаете?

– Джордж, ты уверен, что ничего не слышишь? – Я пристально посмотрел на стену.

– Да что вы ко мне пристали с этой стеной? – рассердился Джордж.

– По-моему, она прощается с тобой.

Только тут до гориллы дошло.

– Господи, не может быть! – От ужаса у него отвисла нижняя челюсть. – Ты шутишь Логан?

Когда я молча улыбнулся, глаза Паркера начали округляться. Его рука обхватила горлышко бутылки, но я показал ему револьвер. – Оставь бутылку в покое, Джордж. Она тебе не поможет. Неужели ты думаешь, я побоюсь пристрелить крысу? Паркер поставил бутылку и медленно двинулся на меня.

– Логан, ты не мог этого сделать! Кто угодно, только не ты…

Когда я навел на него кольт он замер.

– Верно, – кивнул я, – не мог. Вы с Луизой были уверены, что я ничего не вижу, и ничего не боялись. Но тут вы дали маху, Джордж… Интересно, она меня слышит? – Я громко крикнул: – Ты меня слышишь, Луиза?

Рот Паркера искривился. Он прижался спиной к стене и прохрипел:

– Ты лжешь. Ты не убил ее!

– Верно. Я не убивал ее. Когда мы кончили выяснять отношения, она была цела и невредима. Я просто связал ей руки и ноги и засунул в рот кляп. Затем затолкал в дыру и стал ждать тебя.

Его лицо стало белее стены.

– Понимаешь, Джордж? Неплохая получилась шутка, не находишь? Луиза лежала в темноте и пыталась кричать, пока ты замуровывал ее в могилу.

– Ты сошел с ума, Логан!

Я увидел, как он напрягся, готовясь к прыжку, и предупредил:

– Один шаг – и ты покойник.

Однако Паркер бесстрашно двинулся вперед, правда, не ко мне. Он подошел к стене и начал изо всех сил колотить в нее.

– Бесполезно, – остановил я его. – Очень твердый цемент. Твоя последняя работа оказалась самой лучшей. К тому же она уже задохнулась.

Джордж повернулся ко мне, протянул окровавленные руки и завопил:

– Псих! Неудивительно, что она так боялась и ненавидела тебя. Ни один нормальный человек не додумался бы до такого!

– Додумался, – улыбнулся я. – Если бы ты читал книги, то знал бы об Эдгаре Аллане По. «Черный кот». Может, слышал? О господи, откуда же тебе об этом знать! У тебя нет времени на чтение. В этом вы с Луизой очень похожи. Ты презирал таких, как я. Мы только и делаем, что сидим, уткнув носы в книги, а вы, деловые люди, живете полнокровной жизнью. Готов держать пари, вы с Луизой частенько потешались надо мной! Ничего, теперь моя очередь веселиться.

– Ты… тебя арестуют!

– С чего ты взял? – насмешливо осведомился я.

– Я все расскажу шерифу.

– Как бы не так! Ты мой сообщник, Джордж, – это ты замуровал Луизу. Если пойдешь к шерифу, я скажу, что пообещал тебе половину ее большой страховки. Я расскажу, как ты замуровывал живую Луизу в стену, а она извивалась и пыталась кричать, зная, что ты убиваешь ее. Ты, Джордж, ты, а не я!

Если бы не кольт, Паркер бы наверняка бросился на меня.

Я расхохотался, и он заткнул уши пальцами.

– Напрасно Луиза не послушала тебя вчера вечером, Джордж. Ведь ты предлагал ей уехать до моего приезда. Только Луиза оказалась чересчур практичной. Ей сначала захотелось взять из банка все деньги.

– Ты подслушал нас, Логан?

– Конечно. Я оставил машину на дороге и спрятался под окном. Потом вернулся к авто и, не таясь, подъехал к дому. Я не дал вам времени выработать план бегства. Вы не успели даже попрощаться, как положено…

Глаза Джорджа остекленели, его огромное тело била мелкая дрожь.

– Ну же, Паркер, поторопись, скажи леди: «До свидания». Попрощайся с дамой, пока она еще дышит, пока ее легкие еще не лопнули от недостатка кислорода. Не бойся, она не промучается долго, Джордж. И не сгниет – ведь там сухо. Неприятного запаха тоже не будет. Наша Луиза просто обратится в мумию. Ее красивое тело съежится, кожа превратится в коричневый пергамент, волосы выпадут, а глаза высохнут. Рот будет широко раскрыт в последней мольбе о пощаде. Луиза и сейчас умоляет тебя спасти ее. Разве ты не слышишь, как она кричит: «Джордж, помоги! Вытащи меня отсюда. Спаси!..».

В груди Джорджа Паркера что-то захрипело, и он бросился к лестнице. Я не стал его останавливать. Его шаги прогремели на кухне, хлопнула входная дверь.

После бегства Паркера в подвале наступила тишина. Я разрядил кольт, аккуратно спрятал в ящик. Пустые бутылки поставил в угол. Поднявшись наверх, принялся ждать с томиком По в руках и через несколько минут увлекся чтением. Когда хлопнула входная дверь, уже начало смеркаться.

– Здравствуй, Луиза, – с улыбкой поздоровался я.

– Все сделала?

– Да, дорогой, – хмуро ответила она.

– Что-то случилось?

– Ничего, – пожала плечами жена. – Просто по дороге домой произошел странный случай. За городом меня остановил полицейский. – Превысила скорость?

– Конечно, нет: ты же знаешь, я никогда не езжу быстрее пятидесяти миль в час. Он попросил водительское удостоверение, потом заставил меня выйти из машины и подойти к мотоциклу. Мне пришлось сказать несколько слов в «пищалку»… кажется, он так ее назвал.

– О господи, зачем?

– Не знаю. Он только попросил меня представиться шерифу. Сказал, что не хотел меня беспокоить, но я избавила его от необходимости ехать к нам. Потом извинился и отпустил меня. Когда я поинтересовалась, в чем дело, пожал плечами и ответил, что вышло маленькое недоразумение, но сейчас все выяснилось. Ты что-нибудь понимаешь, дорогой?

– Может, и понимаю, – таинственно улыбнулся я. – Знаешь, давай-ка обсудим это в другой раз. Не хочу, чтобы ты расстраивалась по пустякам в наш последний вечер в этом доме.

– Дорогой, расскажи. Я настаиваю!

– Ну, я тоже немного повеселился… Помнишь, Джордж Паркер должен был сегодня заделать дыру в подвале?

– Помню, – медленно кивнула Луиза.

Я не сводил с нее взгляда. Мне нравилось смотреть на нее, знать, что она сгорает от нетерпения. И очень хотел продлить этот сладостный миг навсегда.

– Он так и не приехал, – наконец сообщил я. Луиза облегченно вздохнула, – Поэтому пришлось заделать дыру самому.

– Бедняжка, ты, наверное, сильно устал?

– Ты не поняла. Что веселого в том, чтобы заложить дыру?

Я имел в виду не это.

– Н…не это? – запинаясь, произнесла жена.

И опять я заставил ее ждать и мучиться от неизвестности.

После паузы продолжил рассказ, предвкушая самое приятное.

– Около четырех позвонил шериф Тейлор и поинтересовался, где ты. Я сказал. Поэтому, наверное, патрульный и остановил тебя.

– Но зачем?

– Ты уверена, что хочешь услышать остальное?.. Случилась маленькая неприятность, – пожал я плечами. – У нашего друга Джорджа поехала крыша.

– У Джорджа?

– Не очень верится, да? Он всегда производил впечатление уравновешенного парня. Ты ведь встречалась с ним чаще. Скажи, разве можно его назвать чувствительным человеком?

– Что произошло?

– Насколько я понял, дружище Джордж ворвался в кабинет шерифа и рассказал такую невероятную историю, что сначала в полиции подумали, будто он пьян. Джордж обвинил меня в твоем убийстве – якобы я замуровал твой труп в стену подвала.

– Ты шутишь?

– То же самое сначала сказал и шериф. Затем понял, что бедняга явно не в себе и вот-вот полезет на стенку. Естественно, Тейлор позвонил мне. Я сказал, что ты в городе… Хорошо, они нашли тебя. Не хотелось перед самым отъездом попасть в неприятную историю.

Лицо жены оставалось в тени. Когда я подошел к ней, она попыталась отвернуться, но я успокаивающе похлопал ее по плечу.

– Ну-ну… – прошептал я. – Извини, не хотел тебя расстраивать. Не беспокойся все уже закончилось.

– Но Джордж!.. – воскликнула Луиза хриплым голосом, но тут же взяла себя в руки. – Как он?

– На грани помешательства, если верить шерифу, – печально вздохнул я. – Доктор Сильвере считает, если в ближайшие несколько часов не наступит улучшения он окончательно сойдет с ума.

– Тейлор больше ничего не сказал? – Я вынужден был отдать должное выдержке супруги. Ее голос не дрожал.

– Нет. Что тут еще можно сказать?

– Но почему Джордж решил, что ты собираешься убить меня?

– Не имею ни малейшего представления… В тихом омуте черти водятся! Слава богу, все это произошло в твое отсутствие. Подумать страшно, что он мог с тобой сделать. – Когда Луиза задрожала и спрятала лицо у меня на груди, я предложил:

– Давай поговорим о чем-нибудь более веселом. Выпей-ка лучше пива. – Услышав приглушенные рыдания, утешил: – Не плачь. Завтра мы возвращаемся в город. А о Джордже не беспокойся, за ним присмотрят. Ты больше никогда не увидишь его и быстро забудешь.

– Д-да.

– Нам будет очень весело, – шепотом пообещал я Луизе. – Я все продумал.

Я действительно все продумал. Сейчас, когда я пишу эти строки, Луиза крепко спит под действием снотворного и проснется не раньше чем через полчаса. Нужно, чтобы она проснулась, когда я начну обнимать ее и рассказывать, что произошло на самом деле. Моя жена должна знать, какой я умный и сильный, намного умнее и сильнее Джорджа.

Это мой ум разработал такой безупречный план. Ей придется согласиться, что я лучше. Чего бы я достиг, если бы обвинил ее при Джордже? Ровным счетом ничего. Так же глупо и рискованно было бы убивать Паркера. Теперь о нем можно забыть. Он никогда не выйдет из психиатрической лечебницы и будет до самой смерти страдать, считая себя виновным в смерти Луизы. Конечно, все уверены, что она жива и что в стене никого нет. Ведь Тейлор лично разговаривал с ней. А я рассказал ему, что завтра мы возвращаемся в город. Теперь ты понимаешь, Луиза, в чем состоит мой план? Понимаешь, что я сейчас сделаю? Правильно: я свяжу тебя, засуну в рот кляп и отнесу в подвал. Потом сломаю стенку и засуну тебя в дыру.

Ты, конечно, будешь молить о пощаде, пока я буду замуровывать тебя. И твое тело сгниет, как твоя гнилая душа. Бесполезно говорить, что меня поймают. Ты знаешь – это не так.

У меня железное алиби. Завтра утром я уеду в город, а ты навсегда останешься здесь.

Комар носу не подточит, потому что все спланировано Луиза. Потому что я лучше твоего примитивного животного Джорджа… А знаешь, в чем разница между человеком и животным? Все очень просто – у человека есть воображение, а у животного его нет.