Текст книги "Тень маньяка"

Автор книги: Роберт Альберт Блох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 11

Джек Лорч шел по улице. Шел медленно, потому что болели ноги, и потому что бежать было небезопасно.

Ему казалось, что он шел целую вечность. Трудно даже представить, что прошло менее суток с тех пор…

Но ему не хотелось думать об этом.

Не хотелось думать о бегстве из клиники, о поездке в город в машине Гризволда или о том, что случилось когда машина остановилась в темном тупике в Шерман Оукс.

Тупик. Об этом тоже не хотелось думать.

Важно было помнить о том, что он ушел, сначала бежал, а затем замедлил шаг, когда понял, что свободен.

Свободен?

Лицо его исказила гримаса. Вся чертова полиция сейчас охотилась за ним. В их глазах – этих холодных официальных глазах – он был беглым лунатиком и подозреваемым в убийстве.

Лорч остановился под фонарем на бульваре Вашингтона, чтобы посмотреться в витрину магазина. Он внимательно изучил свое отражение, стараясь предугадать, что подумают полицейские, если заметят его.

* * *

Пожилой мужчина в темно-синем шевиотовом костюме. Вполне приличном, поскольку он не слишком смялся, когда пришлось спать прошлой ночью в кустах у шоссе. Лицо было помятым и опухшим, заросшим щетиной, но это само по себе еще не преступление.

Проблема была в том, что, если его остановят, у него не будет документа, удостоверяющего личность.

Он никогда не представлял себе, как далеко было от долины до Калвер Сити, особенно, если пешком карабкаться вверх по склонам. Солнце выжимает из человека все соки и, пока доберешься до склона на стороне города, полностью выбьешься из сил и изголодаешься, а горло будет забито пылью.

Вот что заставляло его тащиться дальше – его горло. Лорч отвернулся от витрины и зашагал по улице.

Движение было не слишком оживленным для раннего вечера. Может быть, все решили оставаться сегодня дома из-за того, что случилось. Их можно понять. Но ничего из того, что они слышали или читали, не могло сравниться с реальностью. Как выглядела медсестра, когда шнур затягивался у нее на горле, как Гризволд кричал женским голосом, какой запах от него исходил, когда ток был включен на максимум.

Он не должен сейчас об этом думать. Он должен идти. Осталось несколько кварталов. Горели ступни ног, горело горло, но он шел.

Остался один квартал, и он будет дома и на свободе. Для него контора была роднее дома. Идти в свою квартиру он и думать не мог – наверняка за ней будут следить. А вот офис в это время будет более безопасным местом.

В офисе будет небольшая сумма наличными, электробритва и смена одежды. Может быть, даже другая пара ботинок, хотя точно он не помнил. Но, как только в кармане будут деньги, можно будет строить планы.

Планирование всегда было его сильной стороной. Когда в детском возрасте оказываешься в приюте, поневоле научишься заботиться о себе. Дорога от приюта до агентства Лорч была долгой, и он проделал этот путь один.

Он добился собственной компании, нового «Кадиллака» каждый год, рубашек с монограммой, стрижек за сорок долларов, всего. Где-то на этом пути у него возникла небольшая проблема с выпивкой, но и это было у него под контролем. Никто не тащил его силком в клинику, и этот маневр он продумал сам. И он сработал. Планы всегда срабатывают. Лорч пошел по улице в направлении своего офиса. По пути он прошел мимо ярко освещенной витрины винной лавки. До агентства по продаже недвижимости осталось пройти несколько шагов. Сверкающие блики отражались от доброго десятка тысяч бутылок. Все цвета радуги мелькали перед глазами Лорча, и он снова ощутил пожар в горле. Неудивительно после суток без пищи. Суток без еды и двух с половиной месяцев без выпивки.

До его агентства по продаже недвижимости осталось пройти несколько дверей, и там он найдет ответ на свою маленькую проблему.

Ответ будет в большом баре за его письменным столом. Гризволд как-то сказал, что виски убьет его, но Гризволд был глупец.

Лорч отвернулся от витрины и ускорил шаг.

Он поравнялся с каркасным бунгало, несколько отстоявшим от остальных домов улицы, и свернул в переулок. Подходить к парадной двери не было смысла; огни были потушены – контора закрыта на ночь, а взломать замок на виду у всей улицы он не мог.

Лорч обогнул бунгало сбоку и оказался с тыльной стороны здания, выходящей на темную, пустынную аллею. Здесь был черный ход, но Лорч не стал даже проверять его – эта дверь тоже будет закрыта. Все надежды он возлагал на окно.

Окно находилось за углом с другой стороны здания. Он подошел к нему медленно, все еще ощущая сухость в горле. Жалюзи были подняты, и он мог заглянуть в темноту своего личного кабинета. Виден был рабочий стол, но не бар, скрытый в тени. Но бар стоял там, и единственной преградой на его пути было тонкое оконное стекло. Ничего не стоит найти на аллее камень…

Нет. Надо действовать по плану. Разбить стекло – слишком много шуму. Если бы найти что-нибудь, чем взломать окно…

Лорч начал ощупывать оконную раму вспотевшими ладонями. Его руки дрожали, он знал, что уже нужно было спешить. Пальцы соскользнули с дерева. Окно поднималось.

Оно поднималось. Оно не было закрыто! Черт побери бухгалтера Бликса с его аккуратностью. Увидит его – устроит такой разнос.

Вот только он не собирается видеться с Бликсом. В этом вся штука. Ни с кем не видеться. Взять деньги и уйти…

Окно заскользило вверх.

Джек Лорч ухватился за подоконник и подтянулся на руках. Несколько секунд он сидел в оконном проеме, вглядываясь в аллею и прислушиваясь к звукам. Темень и тишина успокоили его, дыхание вернулось к норме. Но в горле было сухо. Так сухо…

Спрыгнув с подоконника, он направился в кабинет. В полутьме маячил силуэт стола. На столе была лампа, но Лорч не стал ее включать. Слишком рискованно, да свет и не был ему нужен. В офисе ему был знаком каждый фут, каждый дюйм. Лорч на ощупь двигался вдоль стола. Деньги будут лежать в верхнем правом ящике.

Мелочь и несколько некрупных купюр ближе, а металлический сейфик для чеков хранится здесь же – под пресс-папье. Можно нащупать его, открыть сейфик и положить деньги в карман. Но это подождет. Горело у него не в кармане.

Все по порядку. Сначала – выпить, потом – деньги, потом – дальнейшие планы.

Лорч шагнул в более глубокую тень в углу комнаты, протянул руку и открыл дверцу бара, стараясь сфокусировать глаза на его содержимом.

Все было на месте, три глубоких полки, заставленные бутылками. Джин, водка, вермут, горькие настойки внизу, ирландское, канадское, шотландское виски – в центре. На верхней полке респектабельный бурбон. Некоторые бутылки были частично опустошены и вновь завинчены или заткнуты пробками; он чуял запах их содержимого. Острый дух проникал через ноздри до самого горла. Лорч видел, как его рука автоматически тянется к верхней полке, затем она остановилась и отдернулась, когда он понял, что горло уже не горит.

Странно. Сухость прошла, и он чувствовал нечто новое. Чувствовал нутром. Он был голоден. Это была не жажда. Ему не нужна была выпивка. О, он хотел выпить, нет смысла себя обманывать, но ему не нужна выпивка. Ему нужна еда. Нормально поесть. А потом он знает, что делать. Затуманить себе мозги, а потом пытаться разработать некий план побега – это было идеей пьянчуги. Рано или поздно они узнают, что он замешан в этом деле.

Ему нужно перехватить инициативу в игре и самому позвонить в полицию. Рассказать им в точности, что произошло, выложить все, назвать остальных, оказать содействие.

Разумеется, ему придется полностью выгородить себя, будет большое паблисити. Но это будет хорошее паблисити – хорошее для него и для бизнеса.

Стоя в темноте, Лорч начал закрывать дверцу бара. И в этот момент он заметил зияющий промежуток в центре верхней полки. Не хватало одной бутылки бурбона. Бухгалтер не пил. Кто бы мог ее взять?

Ответ пришел из тени за его спиной. Джек Лорч повернулся вовремя, чтобы увидеть стремительное, как молния, движение бутылки, раскроившей ему череп.

Потом он упал, и полки бара обрушились на него, осколки стекла впились в его тело. В темноте смешались кровь и бурбон, и последней мыслью Лорча была мысль, что Гризволд оказался прав. В конце концов, его убила выпивка.

Глава 12

Луиза Дрексел услышала шум первой.

Роджер находился в кабинете, корпел над своей коллекцией марок, а она была в библиотеке. Луиза всегда любила читать; с недавних пор чтение занимало все больше ее времени. Их дом был, наверно, единственным в Бель Эр без телевизора, и она по нему скучала, но Роджер был непреклонен. «К чему засорять себе уши всяким мусором?» – говорил он. С уходом на пенсию он также перестал получать газету. «Мне шестьдесят пять, и я имею право на тишину и спокойствие, – сказал он ей. – У нас хватает и своих неприятностей, чтобы беспокоиться еще о проблемах чужих людей».

Говоря о неприятностях, он имел в виду Эдну, но ни он, ни Луиза не желали обсуждать эту проблему. Они сделали все, что было в их силах, дальше дело было за врачами. Она получала самое лучшее лечение, больше они ничем помочь не могли. А после последнего приступа Роджера вообще не следовало лишний раз волновать разговорами на неприятные темы. Сначала Луизу мучило чувство вины – в конце концов Эдна была ее дочерью, и трудно было делать вид, что судьба единственного ребенка тебя не волнует – но она напоминала себе о том, что в первую очередь у нее долг перед мужем.

…Звуки были негромки, но настойчивы и, похоже, раздавались с тыльной стороны дома. Луиза сначала подумала, что это оконные жалюзи стучали о раму на кухне.

Нахмурившись, Луиза отложила книгу и пошла в коридор.

Еще не дойдя до кухни, она увидела, что все жалюзи опущены на надежно закрытые окна. Кто-то колотил в дверь черного хода.

Луиза колебалась. Дверь была закрыта на замок и засов. Может быть, если она просто тихонько поднимет трубку и позвонит в полицию…

Стук стал еще неистовей, но за шумом Луиза расслышала голос.

– Впустите меня! Впустите меня… Луиза торопливо пересекла комнату и стала возиться с засовом и ключом. Она открыла дверь, и Эдна упала ей на руки.

– Мама, – она задыхалась и захлебывалась рыданиями, ее волосы были всклокочены и спутаны, лицо чумазое и заплаканное.

– Что случилось?

Эдна подняла глаза и затрясла головой. Потом она стремительно повернулась и захлопнула дверь кухни. Пока Луиза смотрела, она снова закрыла дверь на замок и засов, потом подошла к настенному выключателю и погасила наружное освещение дворика и бассейна.

Только сейчас Луиза обратила внимание на то, во что Эдна была одета – это был какой-то грязный балахон, надетый на голое тело.

На ногах без чулок – сандалии, из-под ремешков выступает натертая, вздувшаяся кожа. Лоб обгорел на солнце до волдырей.

Эдна затрясла головой:

– Скорее увезите меня отсюда, пока он не пришел… Луиза сделала предупреждающий жест рукой:

– Погоди. Твой отец в кабинете. Он очень серьезно болел. Мы не должны волновать его.

– Я не волнуюсь.

Луиза повернулась. Роджер стоял на пороге кухни и смотрел на них. Он казался абсолютно спокойным.

– Папа? – Эдна была крайне взволнована. Она снова разрыдалась и пошла к Роджеру с протянутыми руками. Роджер отступил назад.

– Прекрати это! – сказал он. – Ты взрослая женщина, Эдна. Тебе сорок два года. Я думаю, ты должна объяснить нам с матерью, что происходит…

Со стороны он мог показаться холодным и жестоким, но Луиза знала, что он делает и почему, «Вы должны прекратить обращаться с ней, как с ребенком – говорил доктор Гризволд. – Только так можно предотвратить ее уход в мир фантазий».

– Может быть, ты все-таки расскажешь, что случилось? – еще раз спросил Роджер. Эдна покачала головой:

– Он может услышать…

Луиза начала что-то говорить, но осеклась, увидев взгляд Роджера.

– Мы пойдем в кабинет, – сказал он. Повернувшись, он первым пошел по коридору.

Луиза заметила, что Эдна сильно хромала, но, кажется, держала себя в руках; неприятный лицевой тик, которым она страдала несколько месяцев до отъезда в клинику, сейчас пропал. И в кабинете, когда она упала в большое кресло, Эдна напомнила ребенка в своей слишком большой для нее рубашке – напуганного ребенка с сединой в волосах.

– Принести тебе что-нибудь, дорогая? – спросила Луиза. – Стакан молока…

– Нет, мама.

Луиза посмотрела на ноги дочери.

– По крайней мере, дай я помогу тебе снять эти сандалии.

Она попыталась наклониться, но Роджер преградил ей дорогу. Он улыбнулся Эдне:

– Все по порядку, – сказал он. – Прежде, чем мы перейдем к другим темам, я хотел сказать, что мы с мамой рады снова видеть тебя дома.

– В самом деле?

– Разумеется. Я уверен, что ты понимаешь – нас беспокоит только твое благо. Ты ведь знаешь, не так ли?

– Да.

– Хорошо, – Роджер одобрительно кивнул. – В таком случае ты должна сознавать, что мы поместили тебя в клинику только потому, что доктор считал, что это единственный способ помочь тебе. И тебе действительно помогли, не так ли?

– Да, папа.

Улыбка не сходила с лица Роджера.

– Тогда почему ты убежала? – спросил он.

– Я не убегала. Меня забрали…

– Кто тебя забрал?

– Остальные. Мне пришлось идти с ними, я не могла оставаться там после того, что случилось! Мы уехали в машине доктора Гризволда вчера вечером…

– И он позволил тебе уехать? Эдна покачала головой:

– Доктор Гризволд мертв.

Роджер уже не улыбался. Нахмурившись, он посмотрел на Луизу, затем перевел взгляд на Эдну.

– Продолжай! – мягко сказал он.

И Эдна продолжила свой рассказ…

Доктор Гризволд был мертв, ночная сиделка мертва, санитар Герб Томас тоже мертв. Он все это спланировал, убил их, а потом сказал, что мы свободны. И он забрал машину и сказал, что отвезет нас в город, туда, куда мы захотим, но потом он остановил машину где-то в долине. Заставил всех сидеть в машине пока он не вернется, только сначала дал Тони пистолет и приказал ему стеречь нас. Тогда Эдна и догадалась, что он лжет, что он не собирается дать им уйти и убьет их всех. Другие тоже наверно догадались, потому что они стали бороться с Тони на заднем сиденье. Тогда она выскочила из машины и побежала, ночью спряталась у дороги на Биверли Глен, а затем к вечеру добралась окольными дорогами до Бель Эр. Она бы пришла раньше, только около полудня она почувствовала, что за ней следят, и догадалась, что это он. Поэтому она дождалась темноты и прошла в дом очень осторожно, потому что если он ее когда-нибудь настигнет…

– Кто? – спросил Роджер. – Как его зовут?

– Я… Я не знаю, как его зовут.

– Не знаешь?

Эдна затрясла головой. Ее взгляд остановился на задернутых оконных шторах:

– Может быть, он уже там, – прошептала она. – Если он меня услышит, то убьет вас тоже… Его глаза…

Как кинжалы. Вы знаете, он безумец. Остальные… они просто больны, а он по-настоящему сумасшедший. Он может взглянуть на человека и заставить его делать то, что он хочет. Поэтому Тони ему помогал. Он одурачил даже доктора Гризволда. Он сжег все в камине, но сначала узнал, где каждый из нас живет, чтобы настигнуть нас, если мы уйдем. Потому что он не хочет, чтобы кто-нибудь знал. Если он когда-нибудь найдет меня…

Ее левая щека начала дергаться – снова тот же тик. Роджер положил руку ей на плечо.

– Он не найдет тебя, – сказал он. – Я обещаю.

– Может быть, мы сможем убежать, – сказала Эдна. – Мы можем поехать прямо сейчас в вашей машине.

– Хорошая мысль. – Роджер повернулся к Луизе. – Возьми ее наверх и достань нормальную одежду. Она не может ехать в таком виде.

– Но, Роджер…

– Делайте, как я сказал. – Он быстро подмигнул. – Я к вам скоро присоединюсь.

Роджер повернулся, улыбнулся Эдне и вышел в коридор. Вскоре Луиза услышала, как тихонько закрылась дверь библиотеки.

– Ну ладно, Эдна, – сказала Луиза. – Пойдем. Эдна покачала головой:

– Нет.

– В чем дело?

– Он мне не поверил.

– Разумеется, он поверил тебе, – Луиза взяла Эдну за руку. – Пожалуйста, – сказала она. – Мы должны поторопиться и быть готовы ехать, когда папа к нам присоединится.

– А ты мне веришь, мама?

– Да. – Луиза повела дочь к двери. – Ну, пойдем. Примешь горячий душ, а потом выберем тебе красивое платье. – Луиза говорила не переставая и повысила голос, когда они проходили мимо двери библиотеки, чтобы отвлечь внимание Эдны. – Помнишь тот прелестный костюмчик, который мы купили тебе перед тем, как ты уехала? Он все еще висит в шкафу…

За закрытой дверью библиотеки слышен был приглушенный голос Роджера, говорившего в трубку: т – .. Очень срочно. Соедините меня с полицией… Рука Эдны вырвалась. На мгновение Луиза была застигнута врасплох, единственной ее мыслью было, откуда у Эдны столько силы. Потом она еще раз испытала эту силу, когда от удара в висок голова ее мотнулась и ударилась о стену, потом она провалилась в пустоту.

Очнувшись, Луиза увидела лицо склонившегося над ней Роджера. Он тряс ее за плечо. Когда в глазах перестало расплываться, за его спиной она увидела фигуру в синей униформе.

– Полиция… уже здесь? – прошептала она.

– Я уже пятнадцать минут пытаюсь привести тебя в чувство, – сказал Роджер. – Осторожнее, не двигайся!

– Со мной все в порядке.

Ей помогли встать, и усилием воли она заставила себя стоять. Роджер одной рукой обнял ее за плечи.

– Где Эдна?

Никто не ответил. Через коридор и кухню Луизе была видна открытая дверь, выходившая во внутренний дворик. Было включено полное освещение и там несколько человек в синей форме ходили взад и вперед около бассейна. Луиза сжала веки, чтобы в глазах перестало двоиться.

– Она услышала тебя и убежала, – прошептала Луиза. – Почему ее не ищут? – Она попыталась высвободиться из объятий Роджера, но он держал ее крепко.

– Не ходи туда! – сказал он.

Не было необходимости идти ту да, потому что мужчины в синей форме сами шли в дом. Очень медленно Луиза видела, что они несли Эдну. Она убежала в панике. Она упала в бассейн – утонула…

На мгновение Луиза подумала, что снова потеряет сознание. Но ей не позволили смотреть на тело, ее увели в кабинет и уложили на диван, Роджер дал ей выпить виски. Позднее ей сказали, что Эдна не падала в бассейн. Ее нашли на бортике бассейна, и только верхняя часть тела была погружена в воду. Хотя ее голова находилась под водой, она не захлебнулась.

Эдна была задушена.

Глава 13

Житуха на Сансет Стрип была высший класс.

Перед входом в кинотеатрик, демонстрирующий порнофильмы, выстроились любители клубнички. Дальше по улице все столики закусочных, выставленные на тротуар, были заняты посетителями, вкушающими гамбургеры и самокрутки с наркотиками. И на углу бульвара Лавровый Каньон Тони Роделл стоял, как статуя, пытаясь прочистить мозги. Он нахватался всего, что только можно было, и сейчас все плыло перед глазами.

Да, вот здесь была жизнь, и хорошо было вернуться назад. Все как в лучшем кино, куда ни глянь – что-то происходит. Вся улица занята полуночными ковбоями, и на эту сцену с огромных плакатов смотрят заросшие или наоборот выбритые рожи самих богов рока: группы «Мать вашу так», «Парни из канализации», «Скотный двор».

В прошлом году Тони тоже красовался на таких плакатах. У них тогда вышла пластинка, и группа должна была поехать на гастроли в Тахо. Потом все полетело в тартарары. В первый же вечер полиция произвела у них обыск, а сдала их его собственная чертова мамочка. Только потом до Тони дошло, что она, должно быть, знала о рейде заранее и заключила сделку: она сдаст всю группу, если против него не будет выдвинуто обвинений. Однако фараоны согласились только при одном условии – если он действительно будет чист. Поэтому старуха и упрятала его в клинику. Потратила кучу бабок, чтобы держать его там и, если бы у мамаши с Гризволдом все шло, как они задумали, он играл бы сам с собою до скончания века или до тех пор, пока у мамаши не кончились башли. Но для Гризволда кое-что кончилось раньше, ну, а возвращаться назад он не собирается. Увольте. Сейчас он был коротко подстрижен, бороду сбрил, собственная мамаша его не узнала бы. А если и узнала бы, то было бы уже поздно…

Поздно. Было уже за полночь, и никто не показывался.

Тони переступил с ноги на ногу и перевел взгляд в сторону Сансет Стрип, следя за встречным движением. В двенадцать, так он сказал, а Тони торчал здесь уже более двадцати минут. Он вспоминал вчерашний разговор.

Это было после того, как тот человек вернулся к машине и увидел, что все сбежали, а Тони лежал на заднем сиденье, оглушенный рукояткой пистолета, под дулом которого он должен был их всех держать.

– Я ничего не мог поделать, – повторял Тони. – Они навалились на меня все сразу. Если бы ты разрешил мне зарядить этот вонючий пистолет…

– Чтобы ты прикончил кого-нибудь, и вся полиция села нам на хвост? – Человек вздохнул. Он бросил на Тони странный взгляд и произнес одну из своих странных фраз: «О, сколько обличий моей ненависти к тебе! Несть числа». И засмеялся своим странным смехом, который означал, что все в порядке. – Не переживай, я не собирался держать их всех вместе долго! Может быть, это лучше, что сейчас они разбрелись поодиночке – если только кого-нибудь из них не прихватят до того…

– До чего? – спросил Тони.

Но человек только опять засмеялся и положил пистолет к себе в карман.

– Это уже мое дело. А сейчас уходим.

– Мне вести машину? Человек покачал головой:

– Машину оставляем здесь.

– Почему?

– Потому же, почему я собираюсь избавиться от этого, – он похлопал себя по карману с пистолетом. – С этого момента мы начинаем заметать следы. Выглядишь ты нормально, – сказал он. – Идти сможешь?

– Конечно. Меня только вырубили на минуту.

– Хорошо, тогда иди.

– А вы со мной не идете? Человек покачал головой:

– «Тот скор, кто в одиночку держит путь». Завтра вечером, – сказал человек и назначил время и место.

– Так мы не можем держаться вместе? – спросил Тони.

– Ответ отрицательный. Предположим, кого-то из них задержат и он даст наше описание. По устному описанию найти одного человека довольно сложно, но если найдут двоих и будет два описания, то опознать их будет намного легче. Кроме того, у меня есть дела.

– Значит, я должен болтаться двадцать четыре часа?

– Нет, двадцать четыре часа ты должен сидеть тихо, как мышь, – человек отсчитал ему несколько банкнот, вероятно, из кошелька старика Гризволда. – Сними номер в мотеле, отдохни. Купи себе завтра поесть, но старайся не выходить из комнаты до темноты.

– А почему бы сразу не поехать в мою берлогу?

– Потому что если фараоны что-нибудь пронюхают, то там тебя будут искать в первую очередь. Мы выждем, пока не будем уверены, что жара спала.

– А что потом?

– Не волнуйся. Я тебя когда-нибудь подводил?

Оба они знали ответ на этот вопрос. Если бы не этот человек с его планом, Тони все еще отсиживал бы срок в дурдоме. Но он послушался этого человека и поэтому был сейчас здесь, так что не было смысла останавливаться на полпути.

Поэтому человек пошел на запад, а Тони – на восток, где и нашел пристанище в паршивом мотельчике на улице Вентура.

…Раздался сигнал автомобильного клаксона, и Тони повернулся, узнав этот звук. В этом не было ничего удивительного, тем более, что он узнал и машину. Это был его собственный спортивный МГ, и тот человек сидел за рулем. Машину он остановил у самой кромки тротуара.

– Быстрей, – сказал человек, что было глупо, потому что все равно остановились на красный свет.

Тони вскочил в машину и, когда зажегся зеленый свет, МГ развернулся и поехал в направлении Лорел Каньона.

– Эй, приятель, откуда ты взял мою тачку? – спросил он. Человек улыбнулся:

– От тех добрых людей, которые тебя распяли.

– Ты побывал в моей норе? – спросил Тони. Человек кивнул.

– Хотел проверить ее, удостовериться, что у нас не будет никаких проблем.

– Как насчет фараонов?

– Если неведение – благо, то они – самые счастливые люди на земле.

– Никто не настучал?

– Ни одна живая душа, – человек остановил машину, затем резко дал газ на зеленый свет. – Дом у тебя действительно ничего.

– Я же говорил – шикарная берлога.

– Я как-то не ожидал столько вкуса.

– Раньше халупа принадлежала продюсеру. Мой менеджер купил ее в прошлом году по дешевке.

– Это он присматривал за домом в твое отсутствие?

– Нет, мы с ним разорвали контракт, когда я залег в дурдом. Моя старуха заходит пару раз в неделю. Заводит машину, чтобы аккумулятор не сел, убирает, кормит собак. Как тебе собаки?

– Напугали меня до полусмерти. Начали лаять, как только я перелез через ограду. – Человек свернул налево, на дорогу, ведущую на гору Лукаут. – Хорошо, что она держит их на цепи.

– С доберманами иначе нельзя. В нашем районе многие держат сторожевых собак – лучшая охрана. Меня-то они оба знают, и к мамаше моей привыкли, но если чужой зайдет в дом – берегись!

– Они рычали все время, пока я был в доме. Я подумал, что они голодны, поэтому взял на кухне банку собачьих консервов и хотел им вынести. Но они меня и близко не подпустили.

– Когда они увидят нас вместе, то просто не обратят на тебя внимания. Я уже говорил, со мной и моей старухой они ведут себя просто как щенки.

МГ преодолевал подъем на Лукаут мимо каньона Подкова. Потом на развилке дороги они свернули на Уондерленд Авеню.

Даже в темноте дорога была знакома Тони, и внезапно он впервые осознал, что возвращается домой. Только сейчас он понял, как скучал по своей берлоге, по Тигру и Бутчу.

Хорошо побыть дома, даже если недолго. Конечно же, недолго, потому что как только полиция что-нибудь пронюхает, здесь станет слишком жарко. Тони взглянул на своего спутника.

– А что дальше будем делать? – спросил он.

– У меня есть кое-какие идеи. Давай, однако, подождем, пока приедем и отдохнем в доме.

МГ теперь двигался на черепашьей скорости, проходя последние повороты на пути к стоящему на самой вершине холма дому, как в замедленной киносъемке. Собаки услышали приближение машины. Они рычали и выли за стеной.

МГ остановился у ворот с включенным двигателем.

Человек достал из кармана и бросил на колени Тони связку ключей.

– Тебе не придется лезть через забор, – сказал он. – Я нашел их в твоем письменном столе.

Тони открыл дверцу и вышел из машины. Он слышал, как Тигр и Бутч скулили и принюхивались, как в возбуждении они скребли когтями по стене. Да и он тоже был возбужден: после такого долгого отсутствия достаточно было только увидеть свой дом. Он, оказывается, и сам не сознавал, как сильно скучал.

Тони взглянул на своего спутника. Тот продолжал сидеть за рулем.

– А ты со мной не идешь?

– Не раньше, чем поставлю машину в гараж. Если кто-то увидит ее завтра на улице, начнут прикидывать, что к чему.

Хорошая мысль. Тони показал свое одобрение жестом большого и указательного пальцев, и человек кивнул.

– Ты иди первым и успокой собак.

Тони подошел к воротам и открыл их. Даже ощущение поворота ключа в замочной скважине было знакомым и приятным.

Собаки не перестали рычать, когда он зашел во внутренний дворик и закрыл за собой ворота. За их завыванием он расслышал звук двигателя своего МГ – водитель дал газ и тронулся с места. Но прежде, чем он смог это осмыслить, Тони обернулся и увидел Тигра и Бутча. К его удивлению, они были спущены с цепи и неслись на него, оскалив пасти и брызгая слюной, их глаза горели при лунном свете. В прыжке они заслонили собой сияние луны.

Тони вскрикнул и попытался отвернуться, но было поздно.