Текст книги "Повседневная жизнь Стамбула в эпоху Сулеймана Великолепного"

Автор книги: Робер Мантран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Орта оюну и карагёз привлекают особенно много публики по ночам месяца рамадана и во время праздников шекер байрами курбан байрамы.

Помимо описанных развлечений стамбульцы становятся зрителями представлений и иного характера – представлений, которые следовало бы условно обозначить как «религиозные» и «официальные».

Примером сочетания двух этих родов зрелищ может служить наиболее часто повторяющееся и, пожалуй, наиболее красочное из них – кортеж султана, отправляющегося на еженедельную пятничную молитву. В этот день султан выходит из дворца в окружении всех своих служителей и стражи и торжественно направляется либо в мечеть Святой Софии, либо, если шествие развертывается в XVII веке, в мечеть султана Ахмета. Зрелище на всякого, кто оказывается его свидетелем, производит настолько яркое впечатление, что не было, кажется, ни одного иностранного очевидца, который удержался бы от его описания. Вот как его описывает Пьетро делла Валле:

«Вчера, поскольку это была пятница, я был свидетелем того, как Великий Господин направляется в мечеть Святой Софии с большой торжественностью, сопровождаемый большим и блестящим эскортом, как это обычно и бывает в подобных случаях… Главные придворные сановники ехали верхом впереди него, причем строго соблюдался порядок их чинов: чем ближе всадник к султану – тем выше его положение при дворе и тем больше его заслуги перед государем. Позади султана, тоже на лошадях, ехало несколько самых любимых им пажей, которые прислуживают ему во внутренних покоях дворца. То, что это именно пажи, было видно по тому, что они без бород и выбриты, а также по их прекрасным ливреям. По обе стороны от кортежа маршировали солдаты, одетые по-разному: одни из них походили на оруженосцев, другие – на гвардейцев, вооруженных луками и стрелами. Были там, наконец, и курьеры-скороходы, обычно разносящие распоряжения государя, – ходят они с замечательной быстротой, а одеты они в короткое платье, причем полы одежды заткнуты за пояс, так что ноги у них наполовину голые. Распределены они между различными службами, а потому и носят разного цвета ливреи (впрочем, все ливреи, без различия, разукрашены богатой вышивкой и драгоценностями); головные уборы украшены у всех великолепными перьями» ^{493} .

Религиозные праздники также дают повод к разнообразным зрелищам или, по меньшей мере, к торжественному внешнему убранству города. Так, в месяц рамадан специалистами сооружается махия. Речь идет о масляных светильниках на веревке, протянутой между минаретами большой мечети, которые напоминают о молитвах, возносимых верными Богу и его Пророку. В некоторые мечети отправляются главным образом для того, чтобы послушать по случаю очередной годовщины рождения Пророка (Мевлюд) чтение Корана знаменитыми столичными певчими. Танцы вертящихся дервишей, приходящих таким способом в состояние экстаза, сами по себе род спектакля; однако дается он почти исключительно для посвященных, то есть для ассоциированных членов дервишского братства: на эти радения посторонние лица приглашаются крайне редко.

Исконно религиозный характер имеют и большие праздники корпораций, регулярно проводимые в таких закрепленных обычаем местах, как луга Кагитхане или Агачайири. Эти празднества длятся иногда по неделе, и члены корпорации получают при этом повод не только собраться, совершить обряд солидарности своей общины, но также и выставить напоказ своим гостям и просто любопытным зрителям образцы своего искусства или своих товаров. Эти праздники выполняют, следовательно, функцию промышленной и торговой выставки, которая для данной корпорации – эффективная форма рекламы, а для гуляющих стамбульцев – занятное зрелище.

Однако среди жителей Стамбула все же наибольшим успехом пользуются те зрелища, которые имеют, так сказать, «официальный» характер. Они всегда связаны с какими-то значительными событиями – такими, к примеру, как выступление армии в большой поход, празднование побед, одержанных османским воинством, рождение или обрезание принца, отправление в Мекку очередного дара султана ( махмал) ^{494} и т. п. К такого рода событиям можно причислить и торжественные кортежи иностранных послов, наносящих первый официальный визит султану. Участниками этих официальных церемоний выступают армия (в первых двух из перечисленных случаев), но также и корпорации, делегации от которых шествуют организованными группами; посреди каждой из таких групп движется платформа на колесах, своего рода живая картина, дающая представление о деятельности корпорации; члены группы раздают зрителям подарки – продукты, которые корпорация производит, или товары, которыми она торгует. Кроме того, каждая корпорация должна поднести свой дар султану, а также принцу, – в том случае, если праздник посвящен его обрезанию. Эти шествия огромны и длятся не один день; для описания одного из них Эвлийе Челеби понадобилось примерно две сотни страниц в его Сеяхатнаме. Помимо корпораций в торжественных шествиях принимают участие и религиозные организации (тоже своего рода корпорации) – такие, как корпус улемов, корпус кадиев, братства дервишей и т. д. Шествие же в своей совокупности служит манифестацией единства общества, составленного из множества автономных единиц, между которыми распределено практически все мужское население столицы. Впрочем, такого рода демонстрации социального единства чрезвычайно редки. По очевидной причине: они слишком дороги – как для правительства, так и для корпораций.

В июне 1582 года по повелению султана Мурада III, который пожелал отпраздновать обрезание своего сына (будущего Мехмета III) со всей возможной помпой, развернулось одно из самых знаменитых шествий (именно оно запечатлелось в народной памяти с особой силой). Жан Палерн так описал прохождение религиозных организаций перед киоском, в котором султан сквозь жалюзи смотрел на шествие:

«На следующий день (после обрезания) в высоком паланкине, установленном на спине верблюда, явился муфтий; он держал в руке книгу, которую время от времени перелистывал; за ним следовало великое множество странствующих дервишей и иного магометанского духовенства с книгами в руках, среди них были и паломники, которые собираются отправиться в Мекку в этом году; все они были обряжены по-разному – головы одних покрывали капюшоны, другие были в митрах или коронах, а одеяние многих состояло из звериных шкур с хвостами, которые свешивались то спереди, то сзади… Еще не дойдя до места (где находился султан. – Ф. Н.), они принялись скакать, резко поворачиваться, крутиться и свистеть, держа в руке колокольчики и медные чаши, ударяя последними один в другой и сопровождая это музыкальное выступление своими обычными воплями: пока они не подошли поближе, можно было спорить, идет ли это караван ослов, побрякивая бубенчиками, или же устроен великолепный кошачий концерт, они, подобно волчку, вертятся, не останавливаясь, так быстро, что число оборотов сосчитать трудно: наверное, оно достигает пяти сотен.

Таким-то образом, то есть волчком, прошлись они три раза вокруг площади и, остановившись наконец перед Великим Господином, который смотрел на них сквозь жалюзи, сотворили молитву, после чего три или четыре дервиша, обнажив свои большие ножи, стали наносить ими удары по своим рукам и верхней части ног; закончив это жестокое занятие, они посыпали зияющие раны каким-то порошком (может быть, просто пылью) и вернулись в толпу; другие тут же принялись клеймить свои щеки раскаленным железом; все это делалось во славу Магомета, их пророка, и во славу их государя, которого святой и почитаемый муфтий благословил и, войдя к нему, одарил, после чего удалился вместе со всей своей чудовищной компанией» ^{495} .

Что касается XVII века, то известия о шествиях такого рода мы, прежде прочих, встречаем у Эвлийи Челеби (1637); у Еремии Челеби подобное же описание относится к отправке турецкой армии на Крит (1657) ^{496} ; секретарь посольства Франции в Стамбуле Пети де ла Круа сообщает любопытные подробности, связанные со всенародным ликованием по случаю обрезания сразу двух принцев – Мустафы и Ахмета (6 июня 1674 года) ^{497} . Можно составить для себя достаточно достоверное зрительное представление об этих шествиях благодаря двум миниатюристам того времени, оставившим их реалистические и, в высшей степени, поучительные изображения ^{498} .

Эти большие празднества дополняются увеселениями по повелению султана и за его счет – представлениями шутов, акробатов, канатных плясунов и т. п., которые демонстрируют свои таланты одновременно на нескольких площадях Стамбула, но главным образом на Ипподроме. Некоторые из канатоходцев пользуются широкой популярностью, и Эвлийя Челеби говорит о них с восхищением; по его словам, это – турки, арабы, персы, греки, индийцы и йеменцы, общим числом примерно в 200 человек ^{499} . Самый знаменитый из них – Мехмет Челеби из Ускюдара, который выступил с огромным успехом на Ипподроме перед самим султаном, за что и был им назначен главой корпорации акробатов.

Короче, стамбулец не испытывает недостатка в развлечениях, они предлагаются ему в весьма широком диапазоне – от уличных выступлений отдельных «забавников» до представлений хорошо организованных трупп. Нужно думать, он из них извлекает немало удовольствия, так как повседневная жизнь его однообразна, наполнена заботами, а главное, трудом, даже если она в материальном отношении более или менее обеспечена. Иначе и быть не может в мире, где для огромного большинства людей будущее так похоже на прошлое.

Заключение

В эпоху Сулеймана Великолепного и его ближайших преемников, примерно до середины XVII века, стамбульское общество представляется историку весьма упорядоченным – в том смысле, что всякая власть в нем на любом уровне пользуется авторитетом и уважением. Это уважение, доходящее до высшей точки искреннего, задушевного почитания, имеет своим предметом, конечно, султана, но оно распространяется также, пусть в гораздо меньшей степени, и на местные власти, и на руководство корпораций, и на отцов семейств. Оно оставляет впечатление четко иерархических структур, где каждый занимает вполне определенное место и не помышляет об ином. За исключением перемен служебного положения и смещения с должностей, которые касаются узкого слоя крупных гражданских чиновников, военного командования и верхушки религиозно-правовой пирамиды, для огромного большинства стамбульцев сколь-либо значительное изменение их социального статуса и невозможно, и даже нежелательно. Из этого вовсе не нужно делать вывода, будто такая психическая установка прямо следует из пресловутого мусульманского фатализма. Нет, это не так. Солидарная позиция большинства – не результат смирения; она определяется здравым расчетом. Стамбулец живет так, как он и хочет жить. Как в семейной жизни, так и в профессиональной деятельности он чувствует себя под опекой и под защитой целого ряда законов и регламентов, он их соблюдает сам, причем делает это по своей доброй воле, а если потребуется, то готов принудить к их соблюдению и власти. Власти, со своей стороны, стараются избегать мер чрезвычайных или неожиданных – они вовсе не заинтересованы вызвать, хотя бы непредумышленно, волнения в столице Империи. Таким образом, status quoдержится на основе взаимного уважения законов. В этой безмятежной обстановке, которая сохраняется более века, стамбулец живет-поживает себе изо дня в день тихой мирной жизнью, не зная ни особых забот, ни непреодолимых трудностей. Богатство государства и роскошь султанского Сераля полезны в конечном счете для всех горожан, а развитие и украшение столицы дают им, сверх того, и чувство гордости за нее.

Стамбул и стамбульцы переживали тогда эпоху действительного процветания, «золотой век» Османской империи, нашедший свое выражение во всех областях – политической, экономической, социальной, духовной, интеллектуальной.

Однако процветание влечет за собой стремление к легкой жизни, забвение необходимости усилий, расслабленность, высокомерное отношение к другим нациям и, как следствие, незнание или игнорирование успехов, достигнутых европейскими конкурентами. К этим общим недугам добавляются личная слабость, неспособность, некомпетентность султанов XVII века, а также первые военные поражения. Государственные расходы и личные расходы султана более не возмещаются достаточными денежными поступлениями как в государственную, так и в султанскую казну – разражается финансовый кризис, за которым следует ранее небывалое обострение социальной напряженности, первым проявлением которой становятся янычарские мятежи. Янычары бунтуют первыми, потому что им не платят или платят нерегулярно жалованье, а также потому, что они сознают, что представляют собой основную вооруженную силу Империи. Вот тогда-то и начинается упадок престижа власти – престижа, столь высокого в предыдущем столетии. Процесс этот нарастает со скоростью сходящей с горной вершины лавины и завершается тем, что волнения и мятежи потрясают столицу, взбунтовавшаяся солдатня низлагает и убивает султанов, а взяточничество и фаворитизм вытесняют правосудие и мораль. Корпорации, застывшие в своих архаичных структурах, не в состоянии оказать сколь-либо серьезного сопротивления иностранным конкурентам, которые находят в немусульманах корыстных помощников. Политическая и экономическая жизнь переживает глубокие и мучительные перемены.

Зато жизнь общественная продолжает, кажется, течь так, как она текла веком ранее. Повседневная жизнь стала, правда, труднее, но ненамного, и стамбулец продолжает пользоваться преимуществами столичного жителя, среди которых не последнее место занимают накопленные в Стамбуле духовные и интеллектуальные ценности.

На Западе возобладала тенденция смотреть на турка как на яростного, жестокого, кровожадного варвара. Однако, если внимательно прочитать отчеты европейских путешественников, побывавших в Османской империи в течение двух столетий (XVI–XVII), – в них не отыскать аргументов в пользу такого воззрения. Подчеркиваются, напротив, отсутствие фанатизма в отношениях с иностранцами, эстетический вкус, стремление познать тихие радости жизни. Картина, конечно, идиллическая, а следовательно, вряд ли полностью соответствующая действительности. Однако ее не следует и недооценивать, особенно если сравнить жизнь стамбульцев с жизнью их современников в Париже, Лондоне или любом другом большом городе Запада. Она, картина эта, отражает цивилизацию, пусть еще и малоизученную, но все же способную превратить Константинополь-Стамбул в первый город Старого Света.

ГЛОССАРИЙ

Ага– титул, обозначающий чаще всего армейского командира, но иногда и высокого сановника на гражданской службе.

Агырлык– приданое.

Аджемиоглан– подросток, взятый рекрутом в османскую армию по системе девширме.

Акче( аспр) – серебряная монета, основная денежная единица в Османской империи до конца XVII века.

Акшам– вечер.

Алтун– золото, золотая монета.

Арабаджи– владелец повозки.

Аршин– мера длины, локоть.

Арзухалджи– составитель жалоб, прошений.

Ашчи– повар.

Ашура– десятый день месяца мухаррам. В этот день сунниты празднуют годовщину выхода Ноя из ковчега, для шиитов же – это скорбная дата гибели Хусейна, сына халифа Али.

Бакчи– ночной сторож.

Бакшиш– чаевые, взятка.

Балтажи– вооруженный топориком янычар из охраны султана.

Барутхане– пороховой завод.

Баш– голова, глава учреждения или корпорации.

Башдефтердар– главный казначей, глава казначейства.

Башхане– лавка, торгующая бараньими головами.

Башлык– покрывало на голове.

Бёджекбаши– шеф полицейских «в гражданском платье».

Бекташи– члены дервишского братства бекташийе, тесно связанного с янычарами.

Бёлюк– рота янычар.

Бёрек– пирожок с мясом или сыром.

Бешик– колыбель.

Бирун– внешняя часть дворца.

Бостанджи– янычар, член охраны султанских садов.

Вакф( мн. ч. эвкаф) – земля и другое имущество, переданное мусульманами на религиозные или благотворительные цели.

Великий визирь– глава султанского правительства.

Визирь– высший государственный сановник, министр.

Гедик( усталык) – право заниматься каким-либо видом ремесла или торговли на основе патента.

Гёмпек– рубашка.

Гёрюджю– посредница при заключении брака, сводница.

Гурабийе– сорт бисквита.

Гуруш– пиастр.

Гусульхане– комната для омовений.

Гюреш– борьба.

Девширме( «кровный налог») – принудительный набор детей христиан в Османской империи для пополнения рядов капыкулу.

Дёнме– еврей, принявший ислам.

Дервиш– приверженец мусульманской религиозной секты, странствующий или живущий в обители, ведущий аскетический образ жизни.

Дефтер– реестр.

Дефтердар– высший чин в столичном или провинциальном финансовом ведомстве, казначей.

Джадде– широкая улица, широкая дорога.

Джаизе– подарок, дар.

Джами– большая мечеть.

Джарийе– рабыня.

Джебеджи– оружейник.

Джелеб-кешан– оптовый торговец, поставщик скота в столицу.

Джемаат– собрание, воинская часть янычар.

Джизье– один из основных шариатских налогов, подушная подать с немусульман.

Джума– пятница.

Джума диваны( «пятничные советы») – разновидность султанских советов, на которых в присутствии высших религиозных чинов рассматривались судебные дела.

Джуматреси– суббота.

Диван– совещательный орган при султане, великом визире или провинциальном наместнике.

Доганджи– сокольничий.

Долмуш– полный, заполненный.

Дуаджи– настоятель.

Дюкян– мастерская ремесленника или лавка торговца.

Завие( текке) – дервишеская обитель.

Зимми– немусульманские подданные исламского государства.

Имам– 1) духовный глава мусульманской общины; 2) титул духовного лица, руководящего богослужением в мечети.

Имарет– мусульманский религиозно-культурный центр, включающий мечеть, духовное училище, кухню, больницу и другие учреждения, существующие за счет дохода от вакфа.

Ихтисаб-агасы– заведующий рынками.

Ичоглан– паж на службе султана.

Ишкембеджи– продавец потрохов и супа из потрохов.

Йигитбаши– представитель корпорации.

Кади, кадий– мусульманский судья, занимающийся уголовными и гражданскими делами.

Кадиаскер– второе лицо в иерархии османского мусульманского духовенства, выполнявшее функции верховного судьи.

Кадилык– подвластный кади административно-судебный округ.

Каза– см. кадилык.

Каик– род судна.

Каймакчи– продавец каймака, особым образом приготовленных сливок.

Калдырымджи– мостильщик улиц.

Канун– закон.

Кануннаме– свод султанских законодательных установлений.

Капитуляции– (от лат. capitul – «статья») – торговые договоры между Османской империей и европейскими государствами, предоставлявшие иностранным торговцам односторонние привилегии во владениях султана.

Капудан-паша, капудан-и дерья– командующий всеми морскими силами Османской империи.

Капы агасы– глава белых евнухов султанского дворца.

Капыджи– привратник.

Капыджибаши( глава привратников) – титул дворцового служащего, выполнявшего обязанности фельдъегеря и поручения по важным делам.

Капыкулу( государевы рабы) – общее название лиц, состоявших на дворцовой службе или записанных в реестры постоянного войска.

Карагёз– театр теней.

Кахвехане– городская кофейня.

Кашик– ложка.

Кетхюда, кяхья– управляющий делами богатого или знатного человека, деревенский или квартальный староста, старшина ремесленников.

Кёшк– киоск, летняя резиденция богатого или знатного лица, беседка в саду.

Кологланлары– агенты мухтесиба, отвечавшие за сбор ихтисабийе.

Конак– просторный дом для большой семьи.

Коятук– лавка, ларек.

Куббе алти– зал заседаний Дивана, совета министров.

Курбан байрамы– праздник жертвоприношения.

Куруш, гуруш(от славян. грош) – турецкая серебряная монета, равная в XVIII веке 120 акче.

Кылавуз– посредница.

Кырлангыч– род морского судна.

Кызлар-агасы( господин девушек) – глава черных евнухов султанского дворца.

Кяхья– см. кетхуда.

Максура– барьер, отделяющий в мечети мужчин от женщин.

Мевлид-и шериф– годовщина рождения пророка Мухаммеда.

Мевлид– религиозное песнопение на тему рождения пророка Мухаммеда.

Медресе– учебное заведение правового и религиозного профиля.

Мектеб-и сыбьян– начальная школа.

Месджид– мечеть.

Мимарбаши– главный архитектор.

Му'аллим– учитель в начальной школе.

Мударрисы– преподаватели в медресе.

Мухаллебеджи– торговец сладкими блюдами.

Мухаррем– первый месяц мусульманского календаря.

Мухзир-ага– глава военной полиции.

Мухтесиб– чиновник, осуществляющий контроль и надзор за городскими рынками.

Муфтий– мусульманский богослов-законовед, имеющий право выносить свои суждения в виде фетвы; муфтий Стамбула считался главным муфтием Империи (см. также шейх-уль-ислам).

Мюджевезе– вид тюрбана.

Наиб– заместитель кади, его представитель в данном городе или округе.

Нахие– судебно-податная единица в составе кадилыка, объединяющая несколько деревень.

Нишанджи– глава канцелярии, один из высших султанских сановников, хранитель султанской печати и свода султанских законоположений.

Оджак– общее название основных частей янычарского корпуса, иногда использовалось для обозначения всего корпуса.

Окка– мера веса, равная 1,282 килограмма.

Орта– группа солдат, живших в одном помещении; рота.

Орта оюну– народный театр.

Орф, урф– обычай, традиция.

Падишах– монарх, государь, официальное наименование главы Османской империи.

Папуш( бабуши) – туфли без задника.

Паша– титул высших военных и гражданских сановников в Османской империи.

Пашмак– башмак, ботинок.

Перем– переправа, лодка.

Перемеджи– лодочник, перевозчик.

Першембе– четверг.

Пиастр– европейское название куруша.

Сазендебаши– главный музыкант, начальник над музыкантами.

Самсунджубаши– главный псарь.

Сандалджи– лодочник.

Сантранч– шахматы.

Седжжаде– молитвенный коврик.

Селямлик– мужская половина дома.

Сипахи– воины придворной конной гвардии.

Субаши– начальник у янычар, ответственный за порядок в дневное время суток.

Суйолу( су юлу) – акведук.

Суназири– чиновник, ведающий водоснабжением.

Сюннетджи– цирюльник, выполняющий операцию обрезания.

Тахир субаши, чёплук субаши– начальник над мусорщиками.

Текке– большие дервишские обители.

Топчубаши– командующий артиллерией.

Топчу– артиллерист.

Туршу– маринованный огурец.

Тюрбе– мавзолей.

Улемы– высшая группа мусульманского духовенства, получившая специальное богословское образование.

Уста– цеховой мастер.

Ушак– домашний слуга.

Фанариоты– жители квартала Фанар, богатые стамбульские греки.

Фередже– вид женской одежды.

Фетва– письменное заключение по различным юридическим вопросам, вынесенное на основе шариата шейх-уль-исламом или другим муфтием.

Фирман– султанский указ.

Хавуз– бассейн.

Хадж– паломничество в священные для мусульман города Мекку и Медину.

Хаджи– почетный титул мусульманина, совершившего хадж.

Халиф– первоначально титул светского и духовного главы всех мусульман; позже – титул правителя, претендовавшего на роль главы всех мусульман в мире.

Хамам– турецкая баня.

Хаммал– носильщик.

Хане( хан) – гостиница.

Харадж– налог на всех подданных Османской империи.

Хатиб– проповедник.

Хизметчикыз– служанка.

Хутбе– пятничная проповедь.

Хункяр имам– личный духовник султана.

Хюмаюн– имперский, султанский.

Чауш, чавуш– привратник в султанском дворце.

Чарши– рынок.

Чаршимба– среда.

Челеби– почетный титул образованных и знатных людей.

Чеише– фонтан.

Чёрек, чурек– лепешка.

Чирак– ученик в ремесленной корпорации (цехе).

Чорбаджи– командир орта янычар.

Чухадар– полицейский инспектор.

Шаир– поэт.

Шариат– свод мусульманского права и теологических норм.

Шахада– «свидетельство», мусульманский символ веры.

Шахи– золотая монета.

Шевваль– один из месяцев мусульманского календаря.

Шейх– глава религиозного ордена.

Шейх-уль-ислам– глава османских улемов и высший авторитет в вопросах богословия и религиозного права.

Шекер байрамы– праздник окончания поста в месяце рамадан.

Шерифи, шерефи алтун– золотая монета.

Шишкебаб– шашлык из баранины.

Эбе кадин– повивальная бабка.

Эв– дом.

Эзан– призыв муэдзина к молитве.

Эндерун– внутренние покои султанского дворца.

Эснаф– корпорация торговцев или ремесленников.

Эфенди– форма обращения к духовным лицам, образованным людям и иностранцам в Османской империи.

Яглигюреш– турецкий вид борьбы.

Языджи– писарь, составитель прошений.

Янычары– солдаты постоянного (пехотного) войска в Османской империи, пользовавшиеся особым привилегированным статусом.

Ясакчжи– янычар из султанской гвардии.

Ятсы– вечерняя молитва.