Текст книги "Все из-за мистера Террапта"

Автор книги: Роб Буйе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Даниэль

Мы с Лекси ходили к интеграционным детям вместе. С одной стороны, я была этому рада. С другой – нет. Короче говоря, я запуталась.

Каждый раз, когда мы спускались в интеграционный класс, и каждый раз, когда мы оттуда поднимались, Лекси говорила гадости о Джессике – и иногда об Анне.

– Может, Анне надо попроситься в этот класс? Ты как считаешь? Она такая тупая! – однажды заявила Лекси.

Пусть мне и не разрешали дружить с Анной, но я-то знала, что она не тупая – мы работали вместе на ботанике, и она очень помогла мне с тем заданием. Кроме того, Анна была единственной девочкой, не участвующей в комбинациях Лекси, и это говорило о ее смелости.

– Да и Джессике тут самое место. Нормальных-то друзей у нее нет, – продолжила Лекси.

Самое странное, что Лекси вела себя очень мило с мальчиками и девочками из интеграционного класса. Джоуи ее просто обожал. Положим, Джоуи всех обожал, но он всегда улыбался Лекси и обнимал ее. И она была очень терпелива с Эмили. Наблюдая за Лекси, я и сама успокаивалась и с радостью занималась с ребятами, особенно с Джеймсом.

Джеффри объяснил нам, что у Джеймса есть несколько серьезных увлечений, и одно из них – фермерство. Голова Джеймса была набита информацией о тракторах и станках, коровах и надоях. Поэтому, когда я принесла из дома пачку фотографий, Джеймс чуть не тронулся от восторга. Он смотрел на картинки и без остановки сообщал факт за фактом.

– Вымя. Это коровье вымя. Протрите его и, используя раствор для обработки сосков…

Следующая картинка.

– Сено. Сено бывает в тюках и рулонах. Заготавливать сено тяжело. Подберите тюк сена с поля с помощью пресс-подборщика. Переместите его на подъемник. Уложите тюки в штабеля. Перевезите их к месту хранения…

Новая фотография.

– Трактор «Джон Дир». Классические цвета – зеленый и желтый. Высокая машинная мощность…

Джеймс говорил скорее сам с собой, чем с нами, но я была не против – его мозг работал почти как трактор «Джон Дир». Однако когда пришло время уходить и я попыталась забрать у него картинки, он начал пронзительно кричать. Это были не какие-нибудь слова – просто звук. Очень громкий звук. Я испугалась. Выпустила фотографии из рук, и тут к нам подошла миссис Уорнер. Я посторонилась.

– Пусть забирает, – сказала я.

– Большое спасибо, милая, – ответила миссис Уорнер. – Джеймс, поблагодари, пожалуйста, своего друга.

– А-а-а! – орал Джеймс, пытаясь высвободиться из рук миссис Уорнер.

– Джеймсу трудно переключаться с одного дела на другое, – объяснила она.

Мне было неловко видеть Джеймса в таком состоянии.

– Все нормально, – сказала я, – оставь картинки себе, Джеймс. Пока.

Новые визги, слезы и вопли. Я не знала, как его успокоить, и мне надо было идти. Я хотела уйти. Мне не нравилось на это смотреть.

Срыв Джеймса расстроил меня, и, думаю, именно поэтому я отважилась что-то сказать. Только мы вышли в коридор, как Лекси снова завела свою шарманку:

– Ну и псих! Короче, их с Джессикой надо отправить на свидание. Она же у нас в классе главная отмороженная.

– Прекрати! – взорвалась я. – Почему ты такая злая? Ты же себя нормально ведешь с этими ребятами. Что на тебя потом находит? – Сдерживая слезы, я повернулась и побежала по коридору.

– Джеймс любит коров! – проорала Лекси мне вслед. – Коров вроде тебя!

Горячие слезы брызнули мне на щеки. Я кинулась наверх, в наш туалет. Там была Джессика.

– Что с тобой? – спросила она, когда я вбежала туда.

Вот он, мой настоящий друг. Теперь я это понимала.

– Прости, что злилась на тебя, Джессика. Я больше не буду.

Она подошла ко мне, и мы обнялись. Мне стало лучше.

Дорогой Бог, это Даниэль. Теперь я знаю, что мой настоящий друг – Джессика. Я молюсь о том, чтобы Ты помог Алексии не быть такой злой. И еще я молюсь о Джеймсе. Он был страшно расстроен сегодня. Пожалуйста, помоги ему успокоиться и понять, что когда-нибудь каждое дело заканчивается. Спасибо. Аминь.

Алексия

Уверена, на футбольном поле Питер в меня нарочно фрисбиной запустил. Поэтому я постоянно напоминаю ему, кто прикончил нашу фасоль. Вчера он сказал, чтоб я перестала его доставать.

А вообще Питер постоянно ко мне цепляется. Готова поспорить, он на меня запал. Да и вообще мальчишки считают, что я типа красивая. Им нравятся мои модные прикиды и блеск для губ с искорками. На Даниэль-то они точно не смотрят. Она тут на меня рассердилась – а ведь никогда раньше на меня не орала. Наверное, чем больше в ней жира, тем больше смелости. Надо ее еще разок обработать.

Зато в интеграционном классе так прикольно! Там мне не о чем волноваться. Там меня любят, что бы я ни сделала. Все-таки здорово Мистер наш придумал! Джоуи нравятся мои боа. Я всегда боа надеваю, когда к этим детям хожу, чтоб Джоуи мог получше перья рассмотреть. А еще я хочу накрасить Эмили своим блеском для губ (вот только надо у мисс Келси спросить). Думаю, ей понравится. Я считаю, каждая девочка должна когда-нибудь попробовать блеск для губ.

Декабрь

Питер

В ноябре Тер велел нам прочесть одну тупую книженцию и сходить в класс к дебилам. Во всяком случае, так я сначала про них думал. Вернее, я всегда их считал дебилами. Интеграционный класс – это место, где отсталые получают школьное образование. Похоже, передумал я из-за Джеймса. Ну то есть «Лебединое лето» было вполне ничего, но главное – интеграционный класс оказался совершенно не таким, как я себе представлял.

Народ там на самом деле очень клевый, особенно Джеймс. Если, например, что-то просыпалось на пол или кучей лежало на столе – он говорил, сколько там чего, просто взглянув разок. Я не вру, он мог тут же назвать количество. И никаких подсчетов. Неважно, сколько их было – триста двенадцать вилок или восемьсот тринадцать кусочков «Лего», – он всегда называл число верно. Да и вообще с Джеймсом круто было тусоваться. Мы пожимали друг другу руки, не встречаясь взглядом (ему трудно было смотреть в глаза), а потом начинали играть. Короче, мне он нравился.

Мне понравилась и следующая идея Тера. Идеи у него никогда не кончались.

– Ну что, план такой, – сказал он нам как-то в декабре, – у нас тоже будет рождественский праздник, как во всех остальных классах, но пройдет он немного по-другому.

– Ну разумеется, – вырвалось у меня, – кто бы сомневался.

Со мной иногда такое случается – сначала говорю, потом думаю. Точнее, не иногда, а довольно часто. Сейчас на лицах у всех, даже у Тера, появились улыбки, потому что я был прав.

– Вы разобьетесь на небольшие группы, и каждая команда создаст центр, посвященный определенному празднику. Это может быть Рождество, Рамадан, Кванза или Ханука [13]13
  Рамадан – девятый месяц мусульманского лунного календаря, священный для правоверных мусульман; в течение этого времени они постятся в дневное время суток, воздерживаются от мирских трудов и посвящают себя служению Аллаху. Кванза, или афроамериканский праздник первого урожая, возникший в США в 1960-е годы, проходит с 26 декабря по 1 января. Ханука – еврейский праздник, который начинается 25 числа месяца кислева (кислев соответствует ноябрю-декабрю) и длится восемь дней, на протяжении которых одну за другой зажигают восемь свечей – в память о чуде, произошедшем при освящении Иерусалимского храма после победы еврейских войск над греческими во II веке до н. э.


[Закрыть].

Тер продолжал давать указания, но я уже не слушал. Я кое-что обдумывал. А затем снова внезапно открыл рот:

– Мистер Тер, а можно нам Джеймса с друзьями позвать на вечеринку?

Все замолчали и уставились на меня. Потом Джессика сказала:

– Отличная идея!

Тут и все остальные согласно загудели. Тер широко улыбнулся и кивнул. И еще мне показалось, что он вытер глаза. Не знаю, правда, почему.

Джессика

Акт 4, действие 1

Я выбрала Рамадан. Я хотела изучить предмет, о котором знала совсем мало. Наша группа состояла из Анны, Даниэль, Джеффри, Алексии и меня. Алексия хотела быть с Кейти, Венди, Натали и Хэзер, но мистер Террапт не согласился. Что ж, если ему нужны проблемы, он на верном пути.

Задача была понятна. Когда мистер Террапт объяснял нам задание, он сказал:

– Создание центра требует небольшого исследования. Я бы хотел, чтобы каждая группа представила игры, искусства, ремесла и еду. Центры должны функционировать самостоятельно, потому что вы станете ходить друг к другу в гости.

Мы начали обсуждать, кто что будет делать, но Алексия не дала нашей беседе затянуться.

– Джессика, ты будешь заниматься исследованиями, ты ведь типа самая умная. Анне мозгов не хватит про все это читать.

Анна уставилась в пол. Раньше она постоянно так делала, но в последнее время гораздо реже. А сейчас она не просто голову опустила, все ее тело будто обвисло после гадкого замечания Алексии. Затем Алексия посмотрела на Джеффри, но ей пороху не хватило что-нибудь сказануть и ему. Тогда она улыбнулась мне и Даниэль. Я проигнорировала ее, но заметила, что губы Даниэль немного изогнулись.

Мы с Джеффри взяли на себя исследования, а Анна с Даниэль – искусства и ремесла. Мне хотелось оказаться в паре с Джеффри. Я поделилась с ним своей тайной, а ему нужна была еще одна возможность рассказать о своей. Анна и Даниэль хорошо сработались на ботанике, поэтому я была уверена, что у них все получится и сейчас. Кроме того, я надеялась, что Даниэль подружится с Анной, несмотря на все предостережения бабушки. Алексия сказала, что будет менеджером группы и станет координировать нашу работу. Или, как она сформулировала: «Я буду следить, чтобы каждый делал что велено. Короче, считайте меня менеджером». Думаю, она имела в виду «боссом».

Мы согласились с генеральным планом Алексии, потому что проще было с ней не связываться. Но этого для нее оказалось недостаточно. Она еще и попыталась нас всех перессорить – вот что действительно выходило у нее лучше всего.

Акт 4, действие 2

Как-то во время урока, отведенного под рождественское задание, мы сидели с Джеффри и Анной и обсуждали, как будем собирать наш центр в одно целое. Даниэль неподалеку раскладывала материалы, посвященные искусствам и ремеслам, – они с Анной столько всего напридумывали! Тут появилась Алексия и внесла свои коррективы.

– Ну что, может, назначим Даниэль ответственной за питание? – Она говорила достаточно громко, чтобы Даниэль услышала. Я приготовилась к тому, что последует дальше. – Вы только посмотрите на нее. У такой жирдяйки с питанием наверняка все в порядке.

Даниэль выбежала из комнаты. Никто из нас ничего не сделал, мы даже слова не сказали. Как будто подумали: притворимся, что ничего не случилось, и все как-нибудь устроится. Не устроилось. Алексия никого не щадила – следующий удар обрушился на меня.

Акт 4, действие 3

Мы с Джеффри решили, что викторина по истории Рамадана – самый лучший способ познакомить одноклассников с этим праздником и с результатами нашего исследования. На составление вопросов потребовалась уйма сил. Мы только-только закончили выписывать все на карточки.

Итак, входит Алексия (чавкая жвачкой).Она, похоже, только что выпорхнула из туалета. На ее губах красовался свежий слой блеска. Она продефилировала к нам, виляя бедрами, – на ней была обтягивающая джинсовая юбка и полосатые колготки, – нагнулась и двумя пальцами взяла несколько карточек.

Проглядела их, но не думаю, что дала себе труд прочитать. Щелкнула жвачкой, которую, вообще-то, в школу нельзя приносить.

– Вы чего, на эти вопросы и не ответит никто! – Алексия уставилась прямо на меня. – Самая умная тут, что ли? Только и знаешь, что выпендриваться. Думаешь, хоть кто-нибудь понимает, о чем ты говоришь? Воображала! Тебе одного надо: всех вокруг дураками выставить! – Она швырнула в меня карточкой.

Это неправда. Я никого не хотела выставить дураком.

Акт 4, действие 4

Входит мистер Террапт.

– Алексия.

Я подняла голову. Я и не заметила, что он был рядом. Алексия тоже не заметила. Она вздрогнула и обернулась.

– Думаю, нам пора поговорить.

Он вывел ее наружу. Какое-то время их не было.

Акт 4, действие 5

Входит мистер Террапт без Алексии.Где же она?

– Мне надо поговорить и с вами четверыми, – сказал он, глядя на Джеффри, Даниэль, Анну и меня. Мы сели у стола, за которым работали над заданием.

– Я наблюдал за тем, как безобразно вела себя Алексия со всеми вами. Я надеялся, что кто-нибудь соберется с духом и попросит ее прекратить. Никто этого не сделал.

Я смотрела в пол. Я знала, что мне надо было что-то предпринять. Я повела себя малодушно, не так, как мои друзья из книжек.

– Если вы будете позволять людям безнаказанно делать подлости, они вряд ли остановятся. Вы должны заступаться друг за друга. Даже Алексия не сможет издеваться над вами – если вы, все четверо, будете держаться вместе.

Я чувствовала, что мистер Террапт смотрит на меня. Он наклонился вперед, стараясь заглянуть мне в лицо. Он попытался встретиться взглядом с каждым из нас. Но мы внимательно изучали рисунок ковролина.

– Мне бы на вашем месте было очень стыдно, – продолжал он. – Надо научиться стоять друг за друга. Именно это и называется дружбой.

Мы по-прежнему молчали. Анна побледнела, а Даниэль покраснела.

– Ну, нечего сидеть с трагическими лицами, – закончил мистер Террапт, – этим вы делу не поможете. Продолжайте работать. Извлеките из случившегося урок и не повторяйте подобных ошибок.

Мистер Террапт выходит.

Акт 4, действие 6

Интересно, о чем думал Джеффри? Что чувствовали Даниэль и Анна?

– Я больше с Алексией не разговариваю, – сообщила Даниэль.

– Я тоже, – добавила Анна.

– Но это же ничем не лучше! – возразила я. – Мы можем с ней не дружить, но нельзя же просто ее игнорировать. Мы должны быть великодушными.

Я снова уставилась в пол. Я была так же разочарована в себе, как мистер Террапт – во всех нас. Мне не хватило смелости.

Люк

Туалет находится прямо напротив нашего кабинета. Вроде бы какая разница? Вот и я об этом не задумывался до тех пор, пока не оказался там в заточении. Я стал свидетелем неприятного разговора, и все по милости Питера.

Я был в классе, работал над рождественским заданием. Разложив на полу все материалы, высчитывал размеры игровой доски. Мистер Террапт в дальнем конце кабинета проверял, как идут дела у другой группы. Питера я не видел. Я лежал на животе, согнув ноги; вид моих подошв, похоже, его и вдохновил. Я так ничего и не почувствовал – Питер настоящий проныра. Иногда я думаю: какова вероятность того, что он станет знаменитым вором? В общем, я совсем ничего не замечал, пока не услышал хихиканье, а потом и голос Питера:

– Слышь, Люк, а что это за кроссовки такие – пэвэа?

Я поднял голову.

– Ты о чем?

– Осторожнее на поворотах! Есть шанс прилипнуть.

Я посмотрел на кроссовки. Да, Питер в своем репертуаре. Мои подметки(долларовое слово) были щедро намазаны клеем ПВА.

– Ну ты и наглец, – сказал я без особой злобы.

По правде говоря, мне было наплевать. Расстраиваться из-за каких-то кроссовок, вот еще. Кроме того, я почти привык к выходкам Питера, которые, как мне казалось, никому не причиняли серьезного вреда. Я снял кроссовки, положил их рядом – подошвами вверх, – и продолжил свои расчеты. И поступил очень мудро – вскоре победная ухмылка исчезла с лица Питера. Может, я так спокойно отношусь к его шуточкам, потому что знаю, мне всегда удастся его перехитрить. А это Питера с ума сводит.

Закончив работу, я взял кроссовки и направился в туалет. Мистер Террапт все еще разговаривал с другой группой и не заметил ни проделки Питера, ни моего исчезновения. Я поставил кроссовки в раковину, смыл клей и насухо вытер подошвы бумажным полотенцем. Обувшись, я толкнул дверь туалета – и тут же отскочил обратно. Я оказался в ловушке.

В коридоре стоял мистер Террапт и с кем-то разговаривал. Я снова приоткрыл дверь, пытаясь в щелочку разглядеть его собеседника.

– По-своему ты уже поступала, – произнес мистер Террапт. Он стоял ко мне спиной, наклоняясь к кому-то у стены. – Теперь ты будешь делать по-моему. – Он выпрямился и скрестил руки на груди. Да уж, он не шутил.

И тут я увидел, с кем он разговаривал.

Черные потеки и пурпурные пятна покрывали ее лицо. Косметика, перемешанная со слезами. Алексия – плачет! Никогда в жизни такого не видел.

– Лекси, ты мне нравишься. Я бы хотел, чтобы ты и своим одноклассникам понравилась. Я пытаюсь помочь. Я хочу, чтобы ты дружила с остальными. Низостей я больше не потерплю.

Ничего себе! Неужели он ее перевоспитает?

– Иди в туалет и умойся. Возвращайся, когда успокоишься. Хочешь мне что-нибудь сказать сейчас?

Алексия пронеслась мимо мистера Террапта, не глядя на него и не произнеся ни слова. Мистер Террапт вздохнул и покачал головой, потом вернулся в кабинет. Интересно, о чем он думал? Я решил ничего не говорить про кроссовки – это пустяки. Мистер Террапт занят вещами посерьезнее – улаживанием конфликтов, например.

Я выждал несколько минут, прежде чем вернуться в класс. Узнают еще, что я подслушивал! Но мне все-таки не терпелось рассказать кому-нибудь об этой сцене. Думаю, именно поэтому я вошел в кабинет немного поспешно и не обратил особого внимания на то, что творилось вокруг. Хотя даже если бы и обратил, вряд ли бы это помогло.

Едва переступив порог, я оказался в луже воды. Я поскользнулся и, размахивая руками и перебирая ногами, пытался удержать равновесие. Каким-то образом я умудрился устоять, проехав по линолеуму до ковра. У мистера Террапта шел серьезный разговор с Джессикой, Даниэль, Джеффри и Анной, так что он ничего этого не видел. Но Питер, Бен, Ник и другие ребята вокруг корчились от хохота. Я понял, что они сделали – точнее, что сделал Питер. Одно из его излюбленных развлечений – заткнуть большим пальцем отверстие питьевого фонтанчика и открыть воду, так что струя добивает до самой двери – печально известный трюк. Вот секрет появления лужи. Не знаю, ожидал ли Питер подобного эффекта, или вода оказалась на полу после того, как он обрызгал кого-то. Да это и неважно. Я не успел ничего предпринять, потому что сразу после меня в кабинет вошел еще кое-кто.

Она, должно быть, совершала регулярный обход, заглядывая на несколько минут в каждый класс. Сегодня ей не повезло. Миссис Уильямс шагнула прямиком в лужу. Бедняжка! На ней были темно-синие пиджак с юбкой и туфли на высоких каблуках. Миссис Уильямс не удалось удержать равновесие. Ее правая нога уехала далеко в сторону, как только коснулась воды. Еще немного, и она бы села на шпагат, но тут ее левая нога заскользила вперед. Миссис Уильямс стала падать назад, хватая руками воздух. Раздался звонкий шлепок, и она, задрав ноги, приземлилась на спину, прямо в воду. Вот так я и увидел трусы нашего директора.

Я не верил своим глазам. Я понимал, что надо бы отвернуться, но не мог себя заставить. Мы все, разинув рты, разглядывали ее яркие трусы в цветочек. И не только. Дело в том, что трусы миссис Уильямс были немного не на месте. Иными словами, они натянулись и врезались между ягодиц. Невероятно! Сколько жить буду, никогда этого не забуду. Клянусь. День, в который я увидел белье своего директора. И кое-что еще.

Мистер Террапт бросился ей на помощь. Мы же пытались удержаться от хохота. В конце концов, она была нашим директором. Даже Питер не издал ни звука. Откровенно говоря, он нервничал.

– Миссис Уильямс, вы не очень ушиблись? – спросил мистер Террапт, помогая ей подняться. – Питер, принеси полотенца и вытри воду!

Почему он выбрал Питера? Да потому что знал, что именно из-за Питера на полу возникла лужа, я в этом уверен.

– Спасибо, все в порядке, – ответила миссис Уильямс, отряхиваясь и поправляя одежду. – Простите за вторжение.

Она повернулась и вышла. Да уж, вот конфуз так конфуз. Как только дверь за ней закрылась, послышались смешки и шепот.

– Подобное не должно повториться, – заявил мистер Террапт. – Вам повезло, что ни миссис Уильямс, ни кто-либо еще не пострадал. Надеюсь, на полу больше не появится ни одной лужи.

Сказав это, мистер Террапт посмотрел прямо на Питера. Ага, он знал. Он покачал головой и пошел к столу.

Я был убежден, что до конца учебного года происшествий подобного масштаба не случится. Я и не подозревал, что приближается событие куда более значительное.

Алексия

– Алексия, думаю, нам пора поговорить, – сказал мне наш Мистер.

Ну а я что, потащилась за ним в коридор. Выходим, а он дверь за нами закрывает. Ха! Учителя мне уже пытались нотации читать – подумаешь, велика беда.

Так что я ему даже рта не дала раскрыть.

– Они все меня травят! – выпалила я. – Ничего вообще делать не дают! Джессика воображает, что она самая главная!

Тут Мистер и показал, насколько он отличается от остальных учителей.

– Это неправда, – сказал он. – Остановись.

– Но…

А он руку, значит, вверх поднял и повторил:

– Просто остановись.

Я замолчала. Он смотрел прямо на меня.

– Ты лжешь. А я не люблю лжецов. Ты ведешь себя подло. И подлецов я не люблю.

Я стою и чувствую, что вот-вот разревусь, – а это в мои планы совсем не входило. Притвориться – может быть, но не так, не по-настоящему. Я стиснула зубы, глаза изо всех сил сощурила, сумочку к себе прижала обеими руками.

А он все свое гнет:

– Ты ведешь себя как самая злая девочка на свете.

Добился-таки своего. Слезы потекли. Он меня расстроил по-настоящему.

– Лекси, я не преувеличиваю.

Ну конечно, подумала я, но ничего не ответила.

– Я тебе говорю правду, а правда иногда ранит.

Я стояла опустив голову. Достала из сумочки носовой платок и вытерла глаза. Какой же гад.

А он продолжает:

– Я ведь знаю, что внутри ты не злая. Так перестань же себя так вести! Мисс Келси очень тебя хвалила и рассказывала, как ты заботишься о ее ребятах.

Ничего он не понимает. Тогда никто со мной дружить не будет. Я же прекрасно помню, что было раньше! Надо мной все смеялись из-за нарядов, из-за того, как я говорю. Я была для них «леопардовой Лекси» или «типа Лекси». А потом, в третьем классе, я напала сама. Проорала одной девчонке то, что орали друг другу мама с папой. После этого с ней уже никто дружить не хотел. И никого не волновало, что мои слова были враньем. Ее они бросили, а со мной стали общаться по-нормальному. Вот так я и выбилась в люди. Все заплясали под мою дудку, не то что дома, где меня просто-напросто игнорировали. Хотя мама приходила с работы рано, она почти всегда так злилась на папу (вот он постоянно где-то пропадал), что на меня совсем не обращала внимания. Ну а в прошлом году мама дошла до ручки и выгнала его из дома. Она сказала мне тогда: «Алексия, не позволяй людям унижать себя, как унижал нас твой отец. Не бойся за себя постоять». Так что не дождетесь, больше я добренькой не буду. Только попробуйте надо мной посмеяться!

Не помню, что там еще Мистер вещал. Я была в такой ярости, что уже ничего не слышала.

Ненавижу вас, мистер Террапт.