Текст книги "Ах, эта сладкая загадка жизни!"

Автор книги: Роальд Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Клод бросил на меня нервный взгляд.

– В конце концов, – сказал я, – она ведь не мертвая. А просто спит.

– В отрубе, – уточнил Клод.

– Но это тоже сон, только покрепче. Зачем ей вообще падать?

Наступила зловещая тишина.

– Надо было испытать на цыплятах, – сказал Клод. – Мой папа так бы поступил.

– Твой папа был гением, – заметил я.

В этот момент у нас за спиной послышался мягкий стук.

– Эй!

– Тс-с!

Мы стояли прислушиваясь.

Шмяк.

– Опять!

Звук был приглушенный, точно примерно с уровня плеча сбрасывали мешок с песком. Шмяк!

– Это фазаны! – вскричал я.

– Погоди!

– Уверен, что фазаны!

Шмяк! Шмяк!

– Ты прав!

Мы побежали в глубь леса.

– Где это было?

– Вон там! Двое были вон там!

– Мне показалось, где-то здесь.

– Давай искать! – сказал Клод. – Они не могут быть далеко.

С минуту мы занимались поисками.

– Одного нашел! – крикнул Клод. Когда я подскочил к нему, он держал обеими руками отличного петушка.

Мы внимательно рассмотрели фазана, осветив фонариками.

– В полном отрубе, – сказал Клод. – Еще жив – я чувствую, как бьется его сердце, но он в полном отрубе.

Шмяк!

– Еще один!

Шмяк! Шмяк!

– Еще два!

Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк!

– Господи помилуй!

Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк!

Фазаны вокруг дождем падали с деревьев. Мы принялись как сумасшедшие бегать туда-сюда в темноте, освещая землю фонариками.

Шмяк! Шмяк! Шмяк! Эти трое мне чуть на голову не свалились. Я как раз находился под деревом, когда они падали, и нашел их сразу же – двух петушков и тетерку. Они были вялые и теплые, перья на ощупь казались удивительно приятными.

– Куда мне их складывать? – крикнул я, держа фазанов за лапы.

– Клади сюда, Гордон! Сваливай сюда, здесь светлее!

Клод стоял на краю поляны, залитой лунным светом. В каждой руке он держал по паре фазанов. Лицо его светилось, глаза сверкали от удовольствия, и он оглядывался вокруг, как ребенок, который только что обнаружил, что весь мир сделан из шоколада.

Шмяк! Шмяк! Шмяк!

– Мне это не нравится, – сказал я. – Их слишком много.

– Да это же прекрасно! – крикнул Клод и, бросив птиц, которых принес, побежал искать еще.

Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк! Шмяк!

Теперь их нетрудно было находить. Под каждым деревом лежала птица, а то и две. Я поднял еще шесть штук и, захватив в каждую руку по три, побежал и бросил их к остальным. Потом еще шесть. И еще столько же.

А они все продолжали падать.

Клод, охваченный восторгом, точно безумный призрак метался между деревьями. Я видел, как лучик его фонарика скользит в темноте, и каждый раз, наткнувшись на птицу, Клод победоносно вскрикивал.

Шмяк! Шмяк! Шмяк!

– Услышал бы это старина Хейзел! – крикнул он.

– Не кричи, – сказал я. – Меня это пугает.

– Что такое?

– Не кричи. Здесь могут быть сторожа.

– К черту сторожей! – вскричал Клод. – Они все ушли спать!

Фазаны падали еще минуты три-четыре. Потом вдруг все прекратилось.

– Продолжай искать! – крикнул Клод. – Их еще много на земле!

– Тебе не кажется, что лучше уйти, пока не поздно?

– Нет.

Мы продолжали искать, осмотрели пространство в сотню ярдов на север, юг, восток и запад и в конце концов, надеюсь, собрали почти всех фазанов. Целую кучу.

– Это чудо, – говорил Клод. – Просто чудо, черт побери.

Он смотрел на фазанов в состоянии, близком к экстазу.

– Давай лучше возьмем дюжину и смоемся, – сказал я.

– Я бы хотел их сосчитать, Гордон.

– На это у нас нет времени.

– Я должен их сосчитать.

– Нет, – сказал я. – Пошли.

– Один… Два… Три… Четыре…

Он тщательно их пересчитывал, поднимая каждую птицу и бережно откладывая ее в сторону. Луна висела у нас прямо над головой, и вся поляна была ярко освещена.

– Не буду я здесь больше прохлаждаться, – сказал я, спрятался в тени и ждал, когда он закончит подсчет.

– Сто семнадцать… сто восемнадцать… сто девятнадцать… сто двадцать! – вскричал Клод. – Сто двадцать птиц! Это же рекорд всех времен!

Я ни минуты в этом не сомневался.

– Самое большое, что удавалось моему папе собрать за одну ночь, это пятнадцать штук, и потом он неделю после этого пил!

– Ты чемпион мира, – сказал я. – Ну что, теперь готов?

– Минутку, – ответил Клод и, приподняв свитер, принялся разматывать хлопчатобумажные мешки, обернутые вокруг живота.

– Это твой, – сказал он, протягивая один из них. – Ну-ка, наполни его не мешкая.

Луна светила так ярко, что я смог прочитать написанное на мешке мелкими буквами: «Дж. У. Крамп. Мукомольня Кестона, Лондон, Ю.-З., 17».

– Тебе не кажется, что тот гнилозубый мерзавец сейчас наблюдает за нами из-за деревьев?

– Этого никак не может быть, – сказал Клод. – Он на заправочной станции, как я тебе уже говорил, и ждет, когда мы вернемся домой.

Мы загрузили фазанов в мешки. Птицы были мягкие, шеи у них болтались, а кожа под перьями была еще теплая.

– В конце тропинки нас будет ждать такси, – сказал Клод.

– Что?

– Я всегда возвращаюсь на такси, Гордон, разве ты не знал?

Я ответил, что не знал.

– Такси вызывается анонимно, – сказал Клод. – Никто, кроме шофера, не Знает, кто поедет. Этому меня научил мой папа.

– А кто шофер?

– Чарли Кинч. Он всегда рад услужить.

Мы заполнили мешки фазанами, и я попытался взвалить распухший мешок на спину. В моем мешке было около шестидесяти птиц, и он, должно быть, весил сотни полторы фунтов.

– Мне это не снести, – сказал я. – Придется часть тут оставить.

– Волочи его, – сказал Клод. – Тащи за собой, и все.

Мы двинулись во мраке по лесу, таща за собой фазанов.

– Так нам до деревни не добраться, – сказал я.

– Чарли меня еще ни разу не подвел, – ответил Клод.

Мы вышли из леса и выглянули через изгородь на тропинку.

– Чарли, – тихо окликнул Клод, и старик, сидевший за рулем не дальше чем в пяти ярдах от нас, выставил голову на лунный свет и плутовато улыбнулся нам беззубым ртом.

Мы пролезли сквозь изгородь, волоча за собой мешки по земле.

– Привет! – сказал Чарли. – Что там у вас?

– Капуста, – ответил ему Клод. – Открывай двери.

Две минуты спустя мы благополучно сидели в такси и неторопливо катили в сторону деревни.

Теперь все было позади и можно было вволю покричать. Клод был в восторге, его распирали гордость и возбуждение, и он то и дело хлопал Чарли Кинча по плечу и говорил:

– Каково, Чарли? Как тебе улов, а?

И Чарли то и дело оглядывался и, вытаращив глаза, смотрел на огромные распухшие мешки, лежавшие между нами на полу, и говорил:

– Боже праведный, приятель, да как тебе это удалось?

– Шесть пар для тебя, Чарли, – сказал Клод.

А Чарли сказал:

– Боюсь, маловато будет фазанов у мистера Виктора Хейзела в этом году на открытии охотничьего сезона.

На что Клод заметил:

– Боюсь, что да, Чарли, боюсь, что да.

– А что ты собираешься делать со ста двадцатью фазанами? – спросил я.

– Положу их на зиму в холод, – ответил Клод. – Спрячу в морозильнике на заправочной станции вместе с мясом для собак.

– Надеюсь, не сегодня?

– Нет, Гордон, не сегодня. Сегодня мы оставим их в доме у Бесси.

– У какой Бесси?

– У Бесси Оргэн.

– Бесси Оргэн?

– Бесси всегда доставляет мою дичь, разве ты не знал?

– Я вообще ничего не знаю, – сказал я.

Я был совершенно потрясен. Миссис Оргэн была женой преподобного Джека Оргэна, местного священника.

– Для доставки дичи выбирай только достойных женщин, – заявил Клод. – Так ведь, Чарли?

– Бесси – дамочка что надо, – сказал Чарли.

Тем временем мы ехали по деревне. Фонари еще горели, а мужчины возвращались домой из трактиров. Я видел, как Уилл Прэттли тайком проникает в боковую дверь своей рыбной лавки, а голова миссис Прэттли торчит из окна прямо над ним, но он этого не замечает.

– Священник весьма неравнодушен к жареным фазанам, – заметил Клод.

– Он вывешивает их на восемнадцать дней, – сказал Чарли, – потом встряхивает пару раз, и все перья отваливаются.

Такси свернуло налево и въехало в ворота дома священника. Света в доме не было, и никто нас не встретил. Мы с Клодом выгрузили фазанов в сарае на заднем дворе, где хранился уголь, потом попрощались с Чарли Кинчем и при свете луны отправились на заправочную станцию с пустыми руками. Видел мистер Рэббитс, как мы возвращаемся, или нет, я не знаю. Мы его не заметили.

– Вон она идет, – сказал мне Клод на следующее утро.

– Кто?

– Бесси, Бесси Оргэн.

Он произнес ее имя гордо, с таким видом, будто он был генералом, который говорит о своем самом бравом офицере.

Я вышел вслед за ним из конторы.

– Да вон там, – указывая куда-то, сказал Клод.

Я увидел вдали маленькую женскую фигурку, двигавшуюся к нам по дороге.

– Что это она перед собой толкает? – спросил я.

Клод хитровато посмотрел на меня.

– Существует только один безопасный способ доставки дичи, – заявил он, – а именно: перевозить дичь под ребенком.

– Дд-да, – пробормотал я, – да, конечно.

– Там юный Кристофер Оргэн, полутора лет. Чудесное дитя, Гордон.

Теперь я увидел маленькую точку – это ребенок сидел высоко в коляске, верх которой был опущен.

– Под мальчонкой по меньшей мере шестьдесят или семьдесят фазанов, – радостно проговорил Клод. – Ты только представь себе.

– Как ты уместишь в коляску шестьдесят-семьдесят фазанов?

– Легко, если внизу расчистить место, убрать матрас и упаковать их плотно, до самого верха. Потом нужна лишь простыня. Удивительно, как мало фазан занимает места, когда он без чувств.

Мы стояли возле колонок, дожидаясь, когда подойдет Бесси Оргэн. Был один из тех теплых безветренных сентябрьских дней, когда темнеет небо и в воздухе чувствуется приближение грозы.

– Прямо через всю деревню, ничего не боится, – сказал Клод. – Молодец Бесси!

– По-моему, она слегка спешит.

Клод прикурил новую сигарету от окурка.

– Бесси никогда не спешит, – сказал он.

– Да она точно идет как-то не так, – сказал я ему. – Посмотри сам.

Сощурившись, он посмотрел на Бесси сквозь сигаретный дым. Потом вынул сигарету изо рта и снова посмотрел.

– Ну? – спросил я.

– Вроде как торопится, а? – осторожно проговорил он.

– А по мне, так просто спешит.

Наступила пауза. Клод пристально смотрел на приближающуюся женщину.

– Наверное, не хочет попасть под дождь, Гордон. Клянусь, в этом все дело. Думает, вот сейчас пойдет дождь, и не хочет, чтобы ребенок промок.

– А почему бы ей тогда не поднять верх?

На это он ничего не ответил.

– Она бежит! – вскричал я. – Смотри!

Бесси неожиданно рванулась вперед.

Клод стоял неподвижно и глядел на женщину, и в наступившей тишине мне показалось, что я слышу плач ребенка.

– В чем дело?

Он не отвечал.

– Что-то случилось с ребенком, – сказал я. – Слушай.

В этот момент Бесси находилась от нас примерно в двух сотнях ярдов, но расстояние между нами быстро сокращалось.

– А теперь слышишь? – спросил я.

– Да.

– Кричит, будто его режут.

Пронзительный визг вдали с каждой секундой нарастал, становился все более безудержным, мучительным, непрерывным, почти истеричным.

– У него приступ, – заявил Клод.

– Наверное.

– Потому она и бежит, Гордон. Она хочет привезти ребенка сюда как можно быстрее и подставить под кран с холодной водой.

– Думаю, ты прав, – сказал я. – Я даже уверен, что ты прав. Только послушай, как кричит.

– Если это и не приступ, то наверняка что-то близкое к тому.

– Вполне согласен.

Клод беспокойно переступил с ноги на ногу.

– С такими маленькими детьми каждый день что-нибудь случается, – сказал он.

– Конечно.

– Я как-то знал одного ребенка, у которого пальцы попали в спицы коляски. Он их все потерял. Ему их просто отрезало.

– Да-да.

– Что бы там ни было, – сказал Клод, – лучше бы она не бежала.

За спиной Бесси показался длинный грузовик, груженный кирпичами. Водитель сбавил ход, высунул голову в окно и уставился на нее. Бесси, не обращая на него внимания, летела вперед. Теперь она была так близко, что я видел ее большое красное лицо и широко раскрытый рот, хватающий воздух. Я обратил внимание, что на ней изысканный наряд. Она была в белых перчатках, а на голове, в тон, красовалась смешная белая шляпка, точно гриб.

Неожиданно из коляски в воздух взлетел огромный фазан!

Клод испустил крик ужаса. Болван в грузовике, ехавший рядом с Бесси, разразился хохотом.

Фазан, как пьяный, полетал вокруг несколько секунд, потом потерял высоту и опустился на траву возле дороги.

К грузовику сзади приблизился фургон бакалейщика и загудел с намерением объехать его. Бесси продолжала бежать.

И тут из коляски со свистом вылетел второй фазан… потом третий… четвертый. За ним пятый.

– Боже мой! – воскликнул я. – Таблетки! Их действие кончается!

Клод на это ничего не ответил.

Бесси преодолела последние пятьдесят ярдов с рекордной скоростью и вырвалась на дорогу к заправочной станции, а из коляски во все стороны разлетались птицы.

– Что, черт возьми, происходит? – кричала она.

– Заходите с той стороны! – крикнул я. – Заходите с той стороны!

Однако Бесси резко остановилась возле первой же колонки и выхватила плачущего ребенка из коляски.

– Нет! Нет! – крикнул Клод, подбегая к ней. – Не берите ребенка! Положите его назад! Держите простыню!

Но Бесси и слушать не хотела, и, как только ребенка неожиданно убрали, огромное облако фазанов поднялось из коляски, штук пятьдесят или шестьдесят, не меньше, и все небо над нами покрылось коричневыми птицами, яростно хлопающими крыльями в попытке набрать высоту.

Мы с Клодом бегали туда-сюда по дороге и размахивали руками, пытаясь отогнать птиц подальше.

– Прочь! – кричали мы. – Кыш! Убирайтесь!

Но фазаны были еще слишком сонными, чтобы обращать на нас хоть какое-то внимание, и не прошло и полминуты, как они спустились на заправочную станцию, как туча саранчи. Все было забито фазанами. Они сидели крыло к крылу на краю крыши и на бетонном навесе над колонками, а не меньше дюжины прицепилось к наружному подоконнику окна конторы. Птицы слетали на полку, где стояли бутыли с автомобильным маслом, скользили по капотам моих подержанных машин. Петушок с красивым хвостом величественно восседал на колонке, а те, кто не мог еще держаться в воздухе, попросту расселись у нас под ногами, распушив перья и моргая глазками.

На дороге за грузовиком с кирпичами и фургоном бакалейщика выстраивались машины, люди открывали дверцы и выходили, чтобы получше рассмотреть, что происходит. Я взглянул на часы. Было без двадцати девять. Теперь в любую минуту, подумал я, из деревни может примчаться большой черный автомобиль, и автомобиль этот будет «Роллс-Ройсом», а за рулем окажется пивовар мистер Виктор Хейзел с круглым сияющим лицом.

– Они его чуть не заклевали! – кричала Бесси, прижимая ревущего ребенка к груди.

– Идите домой, Бесси, – сказал Клод.

Лицо его было белым.

– Закрывайся, – сказал я. – Вешай табличку. Сегодня мы не работаем.

Во всех этих историях яркие персонажи и забавные диалоги, сельский колорит и особые деревенские хитрости.

Sunday Express

Роальд Даль – один из немногих писателей, чьи произведения можно точно назвать захватывающими.

Irish Times

www.roalddahl.com

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.