Текст книги "Чарли и Шоколадная фабрика (др. перевод)"

Автор книги: Роальд Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

6. ДВА ПЕРВЫХ СЧАСТЛИВЧИКА

Первый Золотой Билет был найден на следующий же день. Счастливчиком оказался мальчик по имени Огастес Глуп, и вечерняя газета, которую покупал мистер Баккет, поместила большой его портрет на первой странице. На фотографии был изображен девятилетний мальчик, такой толстый, словно его надували мощным насосом. Тяжелые складки жира свисали со всех частей его тела, а лицо было похоже на чудовищный шар из теста с двумя точками, маленьких жадных глаз. Как писала газета, в городе, где жил Огастес Глуп, все буквально помешались от радости. На домах развевались флаги, школьников распустили на каникулы и был даже устроен торжественный парад в честь новой знаменитости.

– Я не сомневалась, что именно Огастес найдет Золотой Билет, – заявила журналистам мать героя. – Он съедает в день столько шоколада, что было бы странно, если б билет достался кому-нибудь другому. Еда – это хобби моего мальчика. Все остальное его не интересует. Но, что ни говорите, это все-таки лучше, чем в свободное время болтаться на улицах, хулиганить, стрелять из пугачей и все такое. И потом, я всегда говорила: он бы столько не ел, если б его организм постоянно не требовал пищи. Как-никак, ребенку Нужны витамины. Для него будет огромной радостью посетить замечательную фабрику мистера Уилли Уонка! Мы горды за него как не знаю кто!

– Какая неприятная женщина! – заметила бабушка Джозефина.

– И какой отвратительный мальчишка! – раздраженно добавила бабушка Джорджина.

– Теперь осталось только четыре билета, – сказал дедушка Джордж. – Кому-то достанутся они?

Казалось, вся страна и даже весь мир были охвачены шоколадной лихорадкой. Все, кто только мог, в безумной спешке раскупали плитки шоколада, надеясь найти один из четырех оставшихся билетов. Взрослые женщины толпились в кондитерских магазинах, покупая по десять штук за раз, и, буквально не отходя от кассы, срывали с них обертки. Дети разбивали молотками свои глиняные хрюшки-копилки и тоже спешили в магазины, зажав монетки в кулаке. В одном городе знаменитый гангстер ограбил на тысячу фунтов местный банк и в тот же день истратил все деньги на покупку шоколадок. Когда полицейские ворвались в его квартиру, они застали бандита сидящим на полу среди горы шоколадных плиток, которые он вскрывал лезвием своей финки. В далекой России женщина по имени Шарлотта Русс заявила, что нашла второй билет, но вскоре выяснилось, что это всего лишь умелая подделка. Знаменитый английский ученый, профессор Неумытоу, изобрел специальный прибор, с помощью которого можно было, не срывая обертки, определить, есть ли внутри Золотой Билет. У этого прибора была механическая рука, которая выстреливала наружу и моментально вцеплялась мертвой хваткой во все, где имелась хоть крупица золота. Но, к сожалению, когда профессор демонстрировал свой прибор на публике у прилавка большого кондитерского магазина, механическая рука выстрелила наружу и вцепилась мертвой хваткой в золотой зуб одной герцогини, оказавшейся неподалеку. Произошла крайне неприятная сцена, и прибор был вдребезги разбит разъяренной толпой.

И тут перед самым днем рождения Чарли в газетах было объявлено, что найден еще один Золотой Билет. Удача улыбнулась девочке по имени Верука Солт, которая жила со своими богатыми родителями в одном огромном городе за океаном. И снова вечерняя газета мистера Баккета дала на первой полосе портрет счастливицы. Она сидела в гостиной между своими сияющими родителями, улыбалась до ушей и размахивала над головой Золотым Билетом.

Отец Веруки, мистер Солт, охотно поведал журналистам, как был обнаружен билет: «Дело вышло так, ребята. Когда моя девчушка заявила, что кровь из носу должна получить один из этих Золотых Билетов, я пошел в город и начал скупать все шоколадки Уонка, какие только попадались мне на глаза. Я скупал их тысячами! Сотнями тысяч! Потом я погрузил это все на несколько грузовиков и отправил на свою фабрику. Ведь я, ребята, – владелец фабрики по производству соленых орешков и там у меня работает почти сотня женщин. И я сказал им: „Значит так, девочки! С сегодняшнего дня вы перестаете колоть орехи и начинаете разворачивать шоколадки!“ И они взялись за дело. Все сотрудники моей фабрики теперь целыми днями с утра до вечера только срывали обертки с плиток шоколада, и больше ничего. Но прошло три дня – и все впустую. Это было ужасно! И с каждым днем моя маленькая Верука становилась все печальней. Когда я приходил домой, она бросалась мне навстречу с воплями: „Где мой Золотой Билет? Хочу Золотой Билет!“ И услыхав, что билета нет, начинала кататься по полу, брыкаться и визжать, как дикая кошка. Ясное дело, я просто не мог видеть, как убивается моя девочка, и поклялся отыскать этот проклятый билет во что бы то ни стало. И тут под конец четвертого дня одна из моих работниц вдруг закричала: „Нашла! Вот он, этот Золотой Билет!“ – „А ну, давай его сюда!“ – сказал я и, схватив билет, помчался домой. И теперь моя дорогая малышка снова счастлива и в нашем доме опять воцарились радость и покой».

– Пожалуй, это будет похуже, чем тот толстый мальчишка, – сказала бабушка Джозефина.

– Ее бы нужно выдрать хорошенько! – добавила бабушка Джорджина.

– Мне кажется, отец этой девочки играл не по-честному, правда, дедушка? – пробормотал Чарли.

– Он ее слишком балует, – сказал дедушка Джо. – А когда ребенка так балуют, то – попомни мое слово, Чарли, – из этого никогда не выходит ничего хорошего.

– Тебе пора спать, мой милый, – вмешалась миссис Баккет. – Не забудь, завтра твой день рождения и ты, должно быть, вскочишь ни свет, ни заря, чтобы распечатать свой подарок.

– Плитку шоколада Уонка? – воскликнул Чарли. – Это будет плитка шоколада Уонка?

– Ну конечно, дорогой.

– Ох, как было бы здорово, если б в ней оказался третий Золотой Билет!

– Зайди к нам, когда будешь разворачивать обертку, – сказал дедушка Джо. – Нам тоже интересно на это посмотреть.

7. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЧАРЛИ

– С днем рождения! – хором воскликнули четверо стариков, когда на следующее утро Чарли вошел к ним в комнату.

Растерянно улыбаясь, Чарли присел на краешек кровати. В руках он бережно и робко держал свой подарок, свой единственный подарок. ПЕРВОКЛАССНЫЙ МОЛОЧНЫЙ ШОКОЛАД УОНКА – было написано на обертке.

Четыре старых человека (по двое с каждой стороны кровати) приподнялись на подушках и взволнованно смотрели на эту плитку шоколада.

В комнату вошли родители Чарли и остановились неподалеку.

Было очень тихо. Все ждали, когда Чарли начнет разворачивать шоколадку, но он только смотрел на нее и его пальцы с нежностью гладили сверкающую обертку, которая негромко похрустывала под его рукой.

– Не нужно слишком огорчаться, если там не окажется того, что ты ждешь, – мягко сказала миссис Баккет, – Ведь на такую удачу трудно рассчитывать.

– Мама права, – добавил мистер Баккет. Чарли молчал.

– В конце концов, – сказала бабушка Джозефина, – во всем мире осталось только три счастливых билета.

– Не забывай, что, как бы там ни было, но плитка шоколада в любом случае достанется тебе, – напомнила бабушка Джорджина.

– «Первоклассный молочный шоколад Уонка!» – воскликнул дедушка Джордж. – Это самый лучший из всех! Он наверняка придется тебе по вкусу!

– Да, конечно, – прошептал Чарли.

– Вот и забудь про все эти Золотые Билеты и думай только о шоколаде, – сказал дедушка Джо. – Ну, что же ты не разворачиваешь?

Все взрослые прекрасно понимали, как глупо надеяться, что именно в этой плитке шоколада может оказаться счастливый билет, и они старались поделикатней подготовить Чарли к неминуемому разочарованию. Но они понимали еще и другое: как бы мал ни был этот шанс, но он все-таки был!

Его не могло не быть.

Ведь эта плитка шоколада была не хуже любой другой, в которой мог лежать заветный Золотой Билет.

Вот почему взрослые были взволнованы и возбуждены не меньше, чем маленький Чарли, хотя и старались казаться совершенно спокойными.

– Давай, разворачивай свою шоколадку, а то опоздаешь в школу, – сказал дедушка Джо.

– Давно бы уж развернул, и дело с концом! – добавил дедушка Джордж.

– Пожалуйста, мой мальчик, разверни ее поскорей, – проговорила бабушка Джорджина, – а то у меня начинается сердцебиение.

Очень медленно Чарли начал отрывать угол бумажной обертки. Старики наклонились вперед, вытянув свои морщинистые шеи. Потом, словно уже не в силах терпеть, Чарли рванул обертку посередине, и на его колени упала… только светло-коричневая плитка шоколада. Золотого Билета не было и в помине.

– Что ж, – радостно сказал дедушка Джо, – этого следовало ожидать.

Чарли поднял голову, С кровати на него с нежностью смотрели четыре старческих лица. Он улыбнулся вымученной грустной улыбкой, пожал плечами и протянул матери плитку шоколада.

– Мама, попробуй кусочек. Давайте разделим ее на всех.

– Ни в коем случае! – сказала мама.

– Нет! Нет! Ни за что! – закричали взрослые, – Это все тебе!

– Ну, пожалуйста, – упрашивал Чарли, протягивая теперь шоколадку дедушке Джо.

Но никто к ней даже не притронулся.

– Тебе пора в школу, мой милый, – сказала миссис Баккет, обнимая мальчика за худые плечи. – Поторопись, а то опоздаешь.

8. НАЙДЕНО ЕЩЕ ДВА ЗОЛОТЫХ БИЛЕТА

Вечером того же дня в газете, которую покупал мистер Баккет, было объявлено, что найден не только третий, но и четвертый Золотой Билет.

«Найдено еще два Золотых Билета! – вопили заголовки. – Остался только один!»

– Ну что ж, – сказал дедушка Джо, когда вся семья после ужина собралась в комнате стариков, – давайте послушаем, кому они достались.

Мистер Баккет снова начал читать вслух. Он держал газету вплотную к глазам, потому что был близорук, а на очки у него не хватало денег.

«Третий билет был найден мисс Виолеттой Борегард. Когда наш корреспондент прибыл взять интервью у этой удачливой молодой леди, в ее доме царила радостная суматоха: щелкали фотоаппараты, сверкали вспышки, а люди пытались протолкнуться поближе к новой знаменитости. Сама знаменитость стояла на кресле посреди гостиной и держала Золотой Билет в высоко поднятой руке, размахивая им, как будто ловила такси. Она быстро и громко говорила, обращаясь ко всем сразу, однако разобрать ее олова было довольно сложно, потому что во время своей речи она продолжала ожесточенно и неутомимо жевать жевательную резинку: „Обычно я всегда жую резинку, – радостно выкрикивала девочка, – но когда я услыхала про эти билеты мистера Уонка, то решила перейти на шоколадки, просто чтобы попытать счастья. А теперь я, конечно, снова возьмусь за старое. Я обожаю жевать резинку. Я без нее просто жить не могу. Я не вынимаю ее изо рта целыми днями и делаю перерывы только на завтрак, обед и ужин – на эти несколько минут я прилепляю ее за ухо, чтобы не потерялась. По правде говоря, я просто чувствую себя не в своей тарелке, если у меня во рту нет этого маленького кусочка. Честное слово! Мама говорит, что девочке это не к лицу и что ужасно некрасиво, когда челюсти все время ходят взад-вперед. Но она сама хороша. Я тоже могу сказать, что ее челюсти все время ходят взад-вперед еще почище, чем у меня. Но только это оттого, что она орет на меня каждые пять минут“. „Довольно, Виолетта!“ – раздался голос миссис Борегард из угла комнаты, где мать героини стояла на пианино, чтобы ее не раздавила толпа. „Ладно, мамаша, не базарь! – отозвалась дочь.

– А теперь, – продолжала она, снова обращаясь к журналистам, – вам, наверно, будет интересно узнать, что кусок жевательной резинки, который сейчас у меня во рту, я жую уже больше трех месяцев. Это рекорд! Он превышает рекорд, установленный моей лучшей подругой мисс Корнеллой Принзмител. Она просто взбеленилась, когда узнала об этом! Так что этот кусок жевательной резинки – мое самое большое сокровище. На ночь я его прилепляю над кроватью, а с утра – снова в рот. По утрам жуется особенно славно – сперва резинка немного жестковата, но несколько хороших движений челюстями, и она опять становится мягкой. До того как я решила установить рекорд, я меняла резинку каждый день. Обычно я делала это в лифте нашего дома, когда возвращалась домой из школы. Почему в лифте? Потому что мне нравилось прилеплять старую резинку на одну из кнопок. И тогда она приклеивалась на пальцы тем, кто входил в лифт следом за мной и нажимал на эту кнопку. Вот потеха! Какой крик поднимали некоторые из них – особенно женщины в дорогих перчатках! Ах да, я забыла сказать, что просто в восторге, оттого что попаду на фабрику мистера Уонка, и надеюсь, что он, как обещал, обеспечит меня жевательной резинкой на всю жизнь. Ай да я! Ура!“»

– Жуткая девочка! – сказала бабушка Джозефина.

– Какое ничтожество! – добавила бабушка Джорджина. – Попомните мои слова, когда-нибудь эта жевательная резинка встанет ей поперек горла!

– Папа, а кто получил четвертый Золотой Билет? – спросил Чарли.

– Сейчас посмотрим, – сказал мистер Баккет, снова уставившись в газету. – Значит, так: «Четвертый Золотой Билет был найден мальчиком по имени Майк Телик».

– Наверняка еще один урод, могу сказать заранее, – пробормотала бабушка Джозефина.

– Бабушка, не перебивай, пожалуйста! – сказала миссис Баккет.

«В доме у Теликов, – продолжил чтение мистер Баккет, – как и в домах всех других счастливых обладателей Золотого Билета, к приходу нашего корреспондента собралось уже много народа. Однако виновник торжества, молодой Майк Телик, казалось, был только раздражен всем этим сборищем. „Болваны, разве вы не видите, что мешаете мне смотреть телевизор? – сердито кричал он. – Отвалите от меня!“ Этот девятилетний мальчик сидел, вперившись глазами в огромный телевизионный экран, и, не отрываясь, следил, как одна банда гангстеров поливала другую пулеметными очередями. Сам Майк был увешан ремнями и портупеями, из которых торчало не меньше двадцати игрушечных пистолетов всех размеров и разновидностей. Время от времени он выхватывал их и отчаянно палил в воздух. „Эй, потише! – орал он, когда кто-то пытался задать ему вопрос, – Я же просил не мешать мне. Это же настоящий боевик! Клевый фильмец! Я смотрю все подряд, даже разную лабуду, где нет стрельбы. Но больше всего я балдею от фильмов про гангстеров! Это такие крутые ребята! Особенно, когда начиняют друг дружку свинцом, или режутся на ножах, или – раз-раз-раз! – по башке кастетом! Вот это жизнь! Когда вырасту, обязательно буду таким, как они!“»

– Хватит! – резко сказала бабушка Джозефина. – Я не могу больше этого слушать!

– Я тоже – заявила бабушка Джорджина. – Неужели все нынешние дети – такие же выродки, как те, про которых нам пришлось здесь слушать?

– Ну конечно, нет, – с улыбкой сказал мистер Баккет. – Конечно, такие встречаются и, по правде говоря, довольно часто. Но не все, совсем не все.

– Теперь остался только один билет, – сказал дедушка Джордж.

– Да уж, – согласилась бабушка Джорджина. – И конечно, он достанется очередному маленькому негодяю, который его совершенно не заслуживает. Это так же точно, как то, что завтра на обед у нас будет капустный суп!

9. ДЕДУШКА ДЖО ПУСКАЕТСЯ НА АВАНТЮРУ

На следующий день, когда Чарли пришел домой из школы и заглянул в комнату своих бабушек и дедушек, все они громко храпели. Не спал только дедушка Джо.

– Тсс! – прошептал он и знаком подозвал мальчика подойти поближе. Чарли на цыпочках подошел к кровати.

Старик хитро подмигнул внуку и начал одной рукой сосредоточенно рыться у себя под подушкой. А когда эта рука вылезла наружу, в ней был зажат старый кожаный кошелек. Дедушка Джо вывернул его наизнанку, и на одеяло упала шестипенсовая монетка.

– Это мой неприкосновенный запас, – прошептал старик. – О нем никто не знает. Так вот, как насчет того, чтоб сделать еще одну попытку найти этот последний билет? Только ты должен мне помочь.

– Дедушка, ты в самом деле хочешь истратить свои последние деньги на это? – шепотом спросил Чарли.

– Конечно, хочу! – возбужденно прошипел старик. – И нечего со мной спорить! Я не меньше тебя мечтаю найти этот билет. Бери деньги – и бегом в ближайший магазин! Купишь первую попавшуюся шоколадку фабрики мистера Уонка и принесешь сюда. Мы с тобой вместе ее распечатаем!

Чарли взял маленькую серебряную монетку и быстро выскользнул из комнаты. Через пять минут он уже вернулся обратно.

– Принес? – прошептал дедушка Джо, чуть не задыхаясь от азарта. Чарли кивнул и протянул деду плитку шоколада. «ХРУСТЯЩИЙ ОРЕХОВЫЙ ШОКОЛАД УОНКА» – было написано на обертке.

– Очень хорошо, – проговорил старик, садясь на кровати и потирая руки. – Садись поближе! Сейчас мы ее распечатаем. Ты готов?

– Готов, – проговорил Чарли.

– Отлично. Вот и начинай.

– Нет. Это твоя шоколадка. Ты должен сделать все сам.

Дедушка Джо трясущимися пальцами неумело попытался сорвать обертку.

– По правде говоря, нам не на что рассчитывать, – шептал он, нервно посмеиваясь. – Ты ведь и сам это понимаешь, правда?

– Да, – сказал Чарли, понимаю.

Они посмотрели друг на друга, и нервный смех деда передался внуку.

– Но запомни, – сказал старик, – самый маленький, ничтожный шанс у нас все-таки есть. Согласен?

– Да, – сказал Чарли, – конечно, есть. Но что ж ты не разворачиваешь?

– Всему свое время, мой мальчик, всему свое время. Как ты думаешь, с какого края мне следует начать?

– Вот с этого. Дальнего от тебя. Надорви сначала маленький кусочек, чтобы не сразу было видно.

– Так? – спросил старик.

– Да. А теперь еще немного.

– Продолжай ты, а то я ^слишком волнуюсь.

– Нет, дедушка. Ты должен сделать это сам.

– Ну, ладно. Поехали!

Дедушка Джо сорвал обертку. Старик и мальчик затаили дыхание.

Под оберткой была плитка шоколада… и ничего больше. Тут до них дошло, как смешно все это может выглядеть со стороны, и оба громко расхохотались.

– Что здесь происходит, хотела бы я знать? – закричала, внезапно проснувшись, бабушка Джозефина.

– Ничего, – сказал дедушка Джо. – Можешь спать дальше.

10. СЕМЬЯ НАЧИНАЕТ ГОЛОДАТЬ

За следующие недели очень сильно похолодало. Сначала выпал снег. Он зарядил прямо с утра, как раз когда Чарли Баккет собирался в школу. Мальчик стоял у окна и видел, как с ледяного свинцового неба на землю летят густые снежные хлопья.

К вечеру вокруг маленького дома семьи Баккетов уже лежал плотный снежный покров толщиной в четыре фута, и мистеру Баккету пришлось прокопать дорожку от дверей к улице.

Потом поднялся резкий морозный ветер, который дул без перерыва сутками напролет. Господи, какой он был холодный! Все, к чему Чарли прикасался, казалось сделанным из льда, а стоило мальчику выйти за порог, как лютый холод набрасывался на него, словно разбойник с большой дороги.

По дому от дверей к окнам гуляли взад-вперед злые сквозняки, и негде было от них укрыться. Четверо стариков молча лежали в своей кровати, тесно прижавшись друг к другу и стараясь сохранить в своих старых телах хоть крупицу тепла. Волнение по поводу Золотых Билетов было давно позабыто. Все это отступило на задний план перед двумя жизненно важными проблемами: как согреться и как раздобыть еду.

Почему-то во время холодов люди, как правило, начинают испытывать просто волчий аппетит. Нас неодолимо влекут огромные дымящиеся бифштексы, горячие яблочные пироги и прочие согревающие яства. И поскольку большинство из нас – гораздо более счастливые люди, чем нам самим кажется, мы обыкновенно имеем возможность в той или иной степени удовлетворить свои гастрономические вожделения. К сожалению, этого ни в коей мере нельзя было сказать о Чарли Баккете – его семья была слишком бедна, и чем дольше стояли холода, тем сильней и невыносимей он мучился от голода. Обе плитки шоколада – та, которую он получил на день рождения, и та, которую он купил на деньги дедушки Джо, – были уже давным-давно съедены, и теперь ему оставались только все те же скудные капустные трапезы.

А вскоре они стали еще более скудными.

Случилось так, что владелец фабрики по производству зубной пасты, где работал мистер Баккет, неожиданно разорился и закрыл свое предприятие. Мистер Баккет попытался найти другую работу, но безуспешно. Порой ему удавалось заработать какие-то гроши на расчистке улиц от снега, но это было по крайней мере в четыре раза меньше, чем нужно, чтобы прокормить семерых человек. Положение семьи стало просто катастрофическим. Завтрак состоял теперь всего лишь из одного тоненького ломтика хлеба, а обед – из половинки вареной картошки.

Медленно, но верно семья стала умирать с голоду.

И каждый день по дороге в школу, с трудом пробираясь по занесенным снегом улицам, маленькому Чарли Баккету приходилось идти мимо огромной шоколадной фабрики мистера Уилли Уонка. И каждый день, когда мальчик подходил к самым воротам, он втягивал воздух своим бледным веснушчатым носиком и ощущал восхитительный запах расплавленного шоколада. Иногда он останавливался на несколько минут и делал ртом глубокие глотательные движения, как будто пытаясь насытиться этим ароматом.

– Ребенку просто необходимо лучше питаться, – сказал в одно морозное утро дедушка Джо, высовывая голову из-под одеяла. – О нас можно уже не беспокоиться – мы прожили свое. Но молодой растущий организм… Нет, так дальше не может продолжаться! Мальчик и так похож на живой скелет.

– Но что тут поделаешь? – грустно пробормотала бабушка Джозефина. – Он не соглашается брать наши порции. Сегодня утром его мать пыталась украдкой подложить ему на тарелку свой единственный кусок хлеба, но мальчик даже не прикоснулся к нему и заставил ее взять хлеб обратно.

– Славный растет паренек! – сказал дедушка Джордж. – Он заслуживает лучшей судьбы.

А морозы между тем не спадали.

И с каждым днем Чарли Баккет все больше худел. Его лицо вытянулось и стало мертвенно-бледным. Кожа так плотно обтянула щеки, что сквозь нее проступили очертания костей. Еще немного, и он, без сомнения, мог бы опасно заболеть.

С удивительным спокойствием и той странной мудростью, которая неизвестно откуда приходит к маленьким детям во времена тяжелых испытаний, он произвел в своих привычках ряд изменений, на первый взгляд несущественных, но помогавших ему сохранять жизненные силы. Теперь по утрам он выходил из дома на десять минут раньше, чтобы не нужно было быстро идти или тем более бежать по дороге в школу. На переменах, когда другие дети выбегали на улицу поиграть в снежки и побарахтаться в снегу, он теперь тихо сидел в классе и отдыхал. Все его движения стали медленными и осторожными. Он подсознательно избегал любых необязательных энергозатрат.

И вот однажды, когда маленький Чарли, дрожа от пронизывающего ветра, брел домой из школы (по странной случайности в тот день он почему-то испытывал особенно острое чувство голода), он увидел, что в сугробе на обочине что-то блеснуло. Чарли сошел с тротуара и наклонился посмотреть. Блестящая штуковина была наполовину занесена снегом, но мальчик сразу понял, что это такое.

Это была монета в пятьдесят пенсов!

Чарли поспешно огляделся.

Может быть, кто-то только что обронил ее?

Нет, едва ли. Ведь она была наполовину занесена снегом. Несколько человек торопливо прошло мимо, упрятав носы в воротники своих пальто. Никто из них не искал под ногами никаких денег и не обратил ни малейшего внимания на мальчика, роющегося в сугробе.

Значит, эти пятьдесят пенсов принадлежат ему?

Он может взять их себе?

Чарли осторожно вытащил монетку из-под снега. Она была мокрой и грязной, но от этого ничуть не менее восхитительной.

Целых пятьдесят пенсов!

Во все глаза смотрел он на свое сокровище, крепко зажав его в коченеющих пальцах. В тот момент эта монетка означала для него только одно: на нее можно купить еду. Ноги мальчика сами повернули к ближайшему магазину, благо он был всего в десяти шагах. Обычная писчебумажная лавочка, где торговали всем на свете – от газет и канцелярских принадлежностей до сигар и всяких мелких сладостей. Чарли точно знал, что он сейчас сделает. Он купит самую лучшую плитку шоколада и прямо на месте съест ее целиком, до последнего кусочка. А остальные деньги отнесет домой и отдаст маме.