Текст книги "К прошлому и обратно (СИ)"

Автор книги: Ритуля Довженко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Ритуля Довженко
К прошлому и обратно

Я, спотыкаясь, пробиралась по скалистым тропкам наверх. В голове витал туман. Когда я открыла деревянную дверь, на меня смотрели два незнакомых лица. Видимо охрана за ночь сменилась. Я тихо шёпотом пояснила им, что я ненадолго, только вещи забрать. И всё. Они проводили меня недоуменными взглядами, но впустили. Впрочем, меня это мало волновало, я шла по коридору дальше, вглубь скалы, где располагалась школа. Чем дальше я шла, тем больше терялась в незнакомых отчего-то мне коридорах. То стены другие, то паркет не тот. Да и паркет? У нас? Это слишком... в коридорах на меня смотрели удивлённые лица, я сталкивалась с ними, выбивала у них из рук подносы. Подносы? В школе? И ещё так светло... чего это они запалили все светильники? Лица стали серьёзнее и злее, я припустила бегом по коридору и метнулась в более менее знакомый закоулок, где располагался лифт, что вел на этажи со спальнями. Дверь захлопнулась, и я выдохнула. Лифт был на месте, и никак не изменился. Я с упоением вжала самую верхнюю кнопку лифта. Какое-то время я прислушивалась к звукам вокруг, потом они стихли, и дверь распахнулась. Я стояла посреди светлого помещения, совсем не похожего на жилые помещения. Может этажом ошиблась? Метнулась к одной двери – заперто. К другой – тоже. Я бежала по коридору, оглядывая номерки на дверях и слишком светлые стены, и огромные окна, которые были слишком непрактичны для помещения, находящегося на отвесе скалы с промозглыми и холодными ветрами.

В итоге, не найдя ничего не знакомого, я вернулась обратно к лифту. Там вжала кнопку самого нижнего этажа. Что происходит? Что происходит? Почему вес не так? Почему? Я не понимаю... я ведь только недавно была тут, и все было нормально... се было на месте. Не могло все за одну ночь поменяться. Почему? Где все?..

Дверь распахнулась, и я замерла, разглядывая однотонную толпу людей в светлых одеждах, которые разглядывали меня. Среди них выделялся мужчина посередине, он был слишком велик для этих коридоров. Его дородный животик, обтянутый темным костюмом, выпирал из этой светлой толпе. Почему они все смотрят на меня? Кто они? Почему их взгляды такие... укоризненные.

– Я просто... за вещами зашла... – пролепетала я, нащупывая кнопки лифта. Мне хотелось убежать. Что с ними не так? Они пугают меня... Вдруг этот большой мужчина как-то грустно покачал головой, и с понимающей улыбкой поманил меня к себе.

– Идём, дитя моё. Идем...

– П-простите, но кто вы?

Его лысина блестела на свету, а глаза как-то странно покосились на меня, видимо, я должна была знать, но почему-то не знала. Я смутилась, все ещё мало понимая, что к чему. Он положил мне руку на плечо и повел дальше по коридору. Толпа расступалась перед ним, провожая меня всё ещё неодобрительными взглядами. Когда коридор начал сворачивать к кабинету директора, я занервничала. Мне совсем не хотелось сейчас оправдываться перед ним, объясняться и вообще... он мог прикрыть мою вылазку. Вылазку? А куда я...

Я не успела подумать об этом, так как мы зашли в кабинет, но сколько бы я не оглядывалась, я никак не могла увидеть ни стола директора, ни его самого.

– А где профессор? – Тихо уточнила я, когда мужчина с нажимом усадил меня на темное громоздкое кресло, а сам присел в соседнее.

– Не знаю, Аяна.

– Откуда вы знаете моё имя? – Я хотела встать, но под взглядом мужчины мне стало неуютно, и я стушевалась. Я убрала волосы с лица и с удивлением обнаружила, то мои руки расцарапанные и грязные. Где я так умудрилась упасть? Не помню...

– Я Ландель, я владелец этого постояло двора. И владею уже ей вот пять лет. И почти каждый год, а иногда и несколько раз в год, я вижу тут тебя. Ты приходишь к нам, бродишь по залам, коридорам и все ищешь свою комнату и вещи.

Внутри все похолодело... пять лет подряд? Но как же? Я только вчера... вчера ли? Я не могла вспомнить... Прошлое было покрыто какой-то дымкой, и я никак не могла прорваться сквозь нее в своем разуме.

– Понимаешь, Аяна, ты просто... – он замолчал, поджав губы и подавшись впредь закончил, – сумасшедшая.

– Сумасшедшая? – Я даже не оскорбилась этому высказыванию. Это было похоже на шутку или розыгрыш, я даже неуверенно улыбнулась этому странному мужчине, и потом повторила. – Сумасшедшая?

– Да, ты уже давно не учишься в школе. У тебя, кстати, есть двое детей. – Мои глаза наверное, приняли форму квадрата, когда я этоу слышала. Дети? У меня?.. – Уж не знаю, каково им живётся с такой матерью, как ты, но факт остаётся фактом. Когда ты пришла к нам в первый раз, я был несколько разозлён, но мне все объяснили, и теперь я просто не могу злиться на тебя. Ты все равно это не контролируешь...

– Дети?.. Я...

– Тише-тише, держи. – Ландель (его же зовут так?) протянул мне стакан воды, я залпом выпила его. Если я сумасшедшая, то... то это все объясняет. Почему я не помню ничего, почему школа другая... почему он знает, кто я, а нет.

– Мне так жаль... я... простите, что я доставляю вам неудобства... – прошептала я. Мысль о том, что я сумасшедшая, отчего-то очень органично вписалась в релии моего мира. Неужели так и есть на самом деле?

– Ну что ты, Аяночка, что ты... сейчас Джейми придёт за тобой. Мы его сразу вызываем, как только ты появляешься тут. Вот он да... он всегда так беспокоится о тебе. Бедный парень...

– Джейми? Кто он такой?... я... я не помню...

Мне стало холодно и страшно... я не помнила. Я ничего не помнила. В моей голове были странные обрывки воспоминаний и мыслей. Все, что он говорил было странным и пугающим, но в то же время это было очень похоже на правду. Я копалась в памяти, все также сжимая стакан в руке, когда вдруг раскрылась дверь. Это был парень, один из тех, кого я видела в коридоре. Он, избегая смотреть мне в глаза, протянул какие-то бумаги.

– Что это?

– Возьми... те.

Я взяла их, растерянно рассматривая пожелтевшую и истершуюся бумагу. О, боги...  Это же... Это же буклеты нашей школы и старая газета. На верхней полосе крупными буквами было написано, что нашу школу закрывают из-за какого-то дела, а здание выставляется на продажу. На втором листе было объявление, совсем короткое, что школу купили, и теперь там будет постоялый двор. Из меня вырвался нервный смешок, газета соскользнула на пол. Я потёрла виски. Похоже, все это правда, а значит... Значит, я и правда что тронулась умом.

– Почему я сошла с ума?

– Не знаю, детка,  Джейми говорил, что с тобой случилась какая-то неприятность, но я не в курсе, что это было.

– Понятно... но откуда у меня дети? Что... я...

Я встала с кресла, голова кружилась. Меня замутило... словно я давно ничего не ела. Откуда я пришла сюда? И зачем?

– Аяна! – Дверь снова распахнулась, теперь на её пороге стоял высокий парень, на его встревоженном лице появилась облегчённая улыбка, когда он увидел меня, он зашёл в кабинет и низко поклонился Ланделю.

– Простите, что снова доставили вам такие неудобства, господин Ландель. Правда, – он разогнулся, – не могу гарантировать, что это не повторится вновь.

– Ничего-ничего, мальчик мой, мы уже даже привыкли к этому, – Ландель по-грудному рассмеялся. Он все ещё смеялся, когда Джейми, а это видимо был он, взял меня за руку и повёл через весь постоялый двор сначала в лифт, а потом и на улицу. Я все это время рассматривала его, пытаясь найти хотя бы что-то, что позволило мне бы узнать его. Хоть чёрточку, хоть детальку. Я же не могу не знать, верно? Если он постоянно заботится обо мне, если спасает меня? Как я могу не помнить его? Но ничего не помогало. Я видела это лицо в первый раз в своей жизни, я могла поклясться в этом, и оно не навевало никаких воспоминаний мне. Я бы запомнила его. Определённо, ведь не так много в моей жизни людей с таким упрямым подбородком и яркими глазами. Он, заметив, что я рассматриваю его, вздохнул.

– Пытаешься вспомнить?

– Прости... – Я опустила голову. Мне было неловко от этого потухшего в один момент взгляда, и наверное, немного стыдно.

– Мы ведь с тобой раньше учились вместе даже, Аяна.

– Правда? – Я удивилась ещё больше, а он продолжил:

– Да. Ты мне нравилась, и возможно, я даже был влюблён в тебя, поэтому и взялся ухаживать за тобой, когда с тобой все это случилось.

– А что... что со мной случилось?

Снова обречённый вздох. Он остановился, оглядывая меня. Я вдруг тоже замерла. Сколько раз ему уже приходилось отвечать на этот вопрос мне?..

– Тебя изнасиловал один из краснокожих, насколько мне известно.

– Какой ужас... но... я не помню..

Если это случилось, это было бы ужасно... но я не помню. Я бы обязательно вспомнила такое событие в своей жизни. Почему я не помню ничего?

– Можешь не говорить, я знаю это, – он потрепал меня по голове, словно я была ребёнком.

– А дети? Откуда у меня дети? От тебя?

– Нет, конечно, нет. – Джейми взял меня снова за руку, ведя за собой, – Клив не знаю, а Руби ты родила как раз от того мерзавца... ты пропала из школы примерно за год до её закрытия. Потом явилась уже с ними двумя.

– Это все так странно... – он лишь хмыкнул в ответ. Наверное, ему не просто... двое чужих детей и их сумасшедшая мать... – Спасибо, что заботишься о нас...

– Пожалуйста. Мне нравятся Клив и Руби, они просто очень милые и весьма сообразительные.

– А как они относятся ко мне?

– Нормально, как и любой матери, тебе все прощается.

Он выглядел таким беззаботным и легкомысленным, мне было даже странно сознавать что обо мне заботиться он, а не кто-то ещё. Но почему он стал заботиться обо мне? Я что была одна? А родственники? Где моя семья? Они бросили меня?

Мы спустились с горы, обошли её в молчании и перешли по мосту через реку, и я с грустью осознала, что не помнила этого пути. Словно в моей жизни ничего не было, и словно она начиналась только в вот момент, когда я подымалась к постоялому двору.

Там, на другом берегу реки, прямо у воды, на сваях стоял дом. Он был совсем маленьким, но очень уютным. Едва мы переступили порог, как бросились двое детей. Мальчик был старше, я б дала ему лет десять точно, это верно был Клив, и совсем маленькая девчушка лет пяти – Руби. Они были похожи, как брат и сестра, и их кожа имела красноватый оттенок, словно их купали в крови. Краснокожие. Я обняла их, чувствуя себя пристыженной, что не помню собственных детей.

– Я волновался, когда ты пропала, мама, – Клив крепко обнял меня. Силы ему было не занимать. Я гладила его по волосам с улыбкой, он мне нравился, но скорее как могут нравится чужие дети, а не свои. Но подождите... Сколько ему лет? Я с опаской глянула на «сына». Что-то тут не сходится... Школу закрыли пять лет назад, я пропала за год до закрытия школы – шесть лет. Неужели у меня были дети и до этого? Мне хотелось спросить обо всем этом, но видя тепло и любовь, с которыми Клив заботится о Джейми, и как они действительно рады тому, что со мной все в порядке, я не стала. Вечер происходил в разговорах и смехе. Джейми, словно заботливый папаша, расставлял на столе снедь, болтал с детьми, а я молчала, привыкая к обстановке. Все было мне незнакомо. И дом, и мой угол с кроватью и детские рассказы. Ночью я долго ворочалась, никак не могла заснуть. Я все пыталась вспомнить хоть каплю чего-то из прошлого. Хоть немного. Не может человек враз взять и забыть все своё прошлое. Прошлое оставляет шрамы не только в душе. Не бывает же так, чтобы все прошло бесследно.

Так потянулись наши дни. Я все боялась, что снова все забуду, что утром проснусь, а я на горе иду по тропе наверх. Зачем-то... но нет. Я пыталась наладить отношения с детьми. Точнее налаживать там было нечего, либо они привыкли, что я каждый раз пытаюсь это сделать. Но я все равно старалась. И Джейми... он начал мне нравится. Я как бы невзначай стала обнимать его периодически. Я чувствовала к нему такую большую благодарность, он не бросил нас, а здесь и сейчас с нами. Что у Клива и Руби есть не только дефектная мать, но и замечательный, добрый и очень заботливый отец. Даже если не родной.

Это случилось через несколько месяцев после обнаружения меня посреди постоялого двора Ланделя. Я вдруг вспомнила. Я расставляла посуду на столе, Руби мне помогала, когда вдруг закружилась голова. Я присела на скамью, сжимая в руках глиняную тарелку. Я смотрела на неё и словно проваливалась внутрь темной дыры. Красная глина... красная кожа...

– О, боги... – Я вскочила с места.

– Мам?

– Аяна?

Я повернулась к Джейми и Кливу.

– Я помню! Я вспомнила кое-что!..

Они переглянулись как-то не слишком радостно, но меня это сейчас мало волновало. Моя память – всё то, что было утрачено – начала возвращаться. А значит, я смогу понять, что со мной произошло. Я вспомнила озеро, оно было далековато от школы, но мы часто ездили туда с подругами купаться. Это было запрещено, конечно же, ведь там была граница с государством краснокожих. Не то чтобы мы воевали, но некоторые индивиды были очень даже агрессивны. Мы купались в озере на одном берегу, а они валили лес на другом и там же отдыхали. Мы дразнили их, смеясь и выставляя свои тела напоказ. Нам казалось это веселым... пока однажды они не подловили нас, уже уходящих домой. Там был один, который нравился мне, я часто наблюдала именно за ним. И вот... непоправимое случилось. С нами троими. Наши крики летели в небеса, но нас никто не слышал.

Из троих не повезло только мне. Я пришла туда на озеро пару месяцев спустя. Я нашла этого краснокожего. Наверное, я была очень бесстрашной или даже безрассудной, что вот так смело пришла к нему и сказала: «Неси за это ответственность». И он понес, но не ответственность, а меня. Он схватил меня и утащил в свой город, а там сделал своей третьей женой. Совсем не этого я хотела, когда приходила к нему. Все мои попытки сбежать кончались плохо, пару раз он поднимал на меня руку, ведь для них это не было чем-то за гранью. В принципе, это было все, что я вспомнила... После этого правда стало только хуже, у меня проснулась мания. Мне так хотелось восстановить картину полностью, вспомнить ВСЁ. Я просто помешалась...

Однажды ночью я проснулась от странного звука. Было непонятно, откуда он идёт. Я тихо встала с кровати, да так и замерла.

– Мне казалось, ей стало лучше... – всхлипы Клива заставили меня вздрогнуть. Стало холодно и страшно. – А она опять...

Опять?..

– Тш... – Тихий успокаивающий голос Джейми.

– Она всегда будет такой, да?

– Я не знаю... может быть.

– Всегда, похоже...

И снова всхлипы. На душе было гадко, я легла в кровать, чувствуя себя последней дрянью. Пусть я не помню его, но он мой ребенок. Что я мать такая, что из-за меня мои же дети плачут? Разве не я должна была там сидеть, утешать его и говорить, что все будет хорошо? Разве нет? Пусть я не помню ничего, но я могу же быть для него мамой сейчас. Видимо я снова начала что-то вспоминать... и ему то не нравится. В прошлый раз или разы это не принесло ни пользы, ни толка, лишь страдания моим близким. Я крепко зажмурилась. Хорошо. Надо просто тогда забыть об этом. И жить дальше.

Я старалась не думать. Честно. И даже не заговаривать об этом, ловя себя на полуслове. Я пыталась отвлечься любыми способами от мрачных дум о моем прошлом. Все это порой так изматывало меня... А ещё... иногда, мне снились после них кошмары. Я врала, что они от переутомления или просто ни о чем, и если дети безоговорочно верили мне, то Джейми... Не думаю. Но были и положительные стороны в этом. Наши отношения с детьми улучшились, а забывать про весь этот кошмар с каждым разом становилось всё легче. И ещё легче. И ещё. И вот... когда мои мысли уже были совсем далеко от всяких краснокожих, я снова начала вспоминать. В этот раз воспоминания приходили кусками, не по порядку, но в итоге, все это выстроилось в моей голове в ясную и полную картину.

Моя жизнь там, у краснокожего по имени Ражда, не была такой уж сладкой. У него помимо меня было ещё две жены. Одна также была беременна, как и я, а вторая никак не могла принести ему потомство, за что он её бил прилюдно, приводя меня в ужас. Как выяснилось вскоре после моего похищения, его третья жена погибла, оставив только сына, и вакантное место последней жены оставалось свободными. У краснокожих был лимит на жён, три – максимум, который нельзя переступать никому. На самом деле у краснокожих было полно правил и традиций, приводивших меня в суеверный ужас. Например, каждая жена обязана была первым родить сына, и не важно, что это невозможно. Девочки подлежали умерщвлению. Оттого, как мне кажется, в их селении было полно мужчин и так мало женщин, Тем более мало красивых женщин. Ражда сразу предупредил меня: родишь девочку – это не считается, и она умрёт. Сам он был грубым и неотесанным мужланом. Всё, что я и запомнила о нём, это то, как он бил одну из жён, ругался на двух языках на своего единственного сына Клива и всячески предавался пьянству со своими друзьями. Я, с детства не отличавшаяся смиренностью, глупо и смело вставала на их защиту, за что и получала тоже. Но если жену мне было просто жалко, то невинного ребёнка я защищала несмотря ни на что. Так мы с ним и подружились. Вскоре, он привязался ко мне, а других стал избегать, и как-то в тишине тёмной комнате, когда думал, я не слышу, назвал меня «Мама». Моё сердце тогда растаяло, и я признала его своим, хотя это и было нелогично. Так мы и жили. Точнее, выживали. А потом родилась Руби...

Дальше воспоминания опять смазывались, и я никак не пыталась, не могла вытащить из своей головы и крупицу знания. Благодаря этим воспоминания, снова вернулось желание понять, что произошло. Как я выбралась оттуда? Как спасла их обоих? Ведь Руби грозила смерть... И не гоняется ли Ражда за нами и сейчас?

Ночью, обдумав и взвесив все за и против, я собрала немного еды и покинула стены дома на сваях. Я планировала сходить туда и все выяснить, понять, а потом также быстро вернуться домой. Но моим планам не суждено было сбыться. Путь до селения, где я жила с краснокожим по имени Ражда, занял гораздо больше времени. Многие и не знали, что оно существует, и меня это пугало... А может этого всего не существует? Может, это не воспоминания вернулись ко мне, а моя фантазия достроила это? Может никакого Ражда не существует, как и селения краснокожих? Может и дети вовсе не мои, а я их... украла? Или ещё чего хуже?..

Я была напряжена и почти ничего не съела из того, что взяла с собой. К вечеру следующего дня задумчивый дедок высадил меня на дороге и, махнув рукой куда-то вдаль, попрощался. Он сказал, что если идти ещё с полчаса быстрым шагом, то я найду то, что искала. Конечно, за полчаса я не уложилась... я шла гораздо дольше, но зао скоро набрела на холм, с которого открывался замечательный вид на долину, где и было то селение. Было, потому что вместо него была ровная выжженная пустошь. Ни домов, ни деревьев – ничего. Только видны припорошенные землей бывшие каменные улочки.

Как же так? Куда могло деться целое селение?

Голову сдавило пульсирующей болью, я упала на колени, не обращая внимания, как земля и острые камни царапают их и руку, на которую я оперлась. В глазах потемнело и пульсировало от боли. Затем, на одну секунду боль отступила, чтобы потом нагрянуть с новой силой, но я этого хватило. Хватило, чтобы вспомнить то, чего мне не хватало. Я, шатаясь и часто дыша, поднялась с колен и всмотрелась в пепелище снова. Но уже с другим чувством...

Это всё я. Это всё моих рук дело...

Когда родилась Руби, Ражда ворвался в мою комнату, где мы были с ней вдвоем и достал ритуальный нож.

– Если ты тронешь её – пожалеешь, что на свет родился. – Так я предупредила его, но, конечно же, мне не поверил. Какая-то девчонка будет угрожать ему, двухметровому краснокожему?

Я закрыла её собой, а потом пнула Раджу в пах. А потом... потом я подобрала нож и пользуясь моментом, перерезала ему глотку. Уже тогда я стала ощущать себя странно, примерно, как сейчас. Голова сильно кружилась, я была измотана и устала после долгих родов, но нервное напряжение не уходило. Я знала, что пока я тут, я не в безопасности. И мои дети тоже. Не прошло и пары часов, как возникла новая опасность. По традиции, если умирал муж, жён убивали, чтобы сложить вместе с ним в могилу. До чего дикарские обычаи... меня пытались схватить, и я сопротивлялась, но когда они отобрали Руби, а потом схватили Клива, я... Нельзя сказать точно, что именно тогда случилось. Если образно, то я взорвалась. Я очнулась посреди пепелища. Вокруг тела моих обидчиков и ещё много кого, рядом Клив с Руби на руках.

Я стояла и смотрела на них, и думала, что мне теперь делать. Как жить? Я теперь убийца... ещё и в глазах собственных детей. Надо спасаться отсюда. Нужно их забирать. Но для этого нужно вернуться в школу. Там же все мои вещи. Я быстро зайду, заберу вещи, пока все спят, а потом мы начнем новую жизнь.

Да, именно. Так и нужно сделать. Мои вещи. В школе же осталось все, что у меня было. Нужно пойти и забрать их оттуда.

Я, спотыкаясь, пробиралась по скалистым тропкам наверх. В голове витал туман. Мне нужно было подняться на спальный этаж и всего-то забрать свои вещи. Никто и не заметит меня. Я быстро.

24.04.2016 – 05.05.2018