Текст книги "Стоит ли любить вампира? (СИ)"
Автор книги: Ритуля Довженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Часть 13.
Я распахнула дверь лаборатории, собираясь ждать там Альфреда, включила свет, напевая приставучую мелодию, которую услышала по радио, пока занималась с тренером. Внутри было прохладно, я поёжилась и прошла к дальней комнате, и вдруг… что это? Дверь приоткрыта, там свет. Я тихо толкнула дверь, ожидая увидеть пустую комнату, которую опять забыл закрыть Док вчера вечером. Но комната была не пуста. Там была женщина, она сидела в медицинском халате, таком же как у Дока, и задумчиво смотрела какую-то папку. Из-под халата выглядывал ворот чёрной водолазки с высоким горлом. Дверь скрипнула, и мы встретились глазами. Это была достаточно молодой и кого-то неуловимо мне напоминала. Может одна из помощниц Дока?
– Здравствуй, – теряясь от долгой паузы, проговорила я.
– И тебе, – у неё был приятный тягучий голос, ехидная какая-то ухмылка и горящие глаза.
– Вы до сих пор тут работаете? Уже утро…
Разве можно представить более нелепый разговор?
– Я почти закончила. Спасибо.
Женщина странно рассматривала меня с ног до головы, мне даже неловко было как-то. Чем я так заинтересовала эту особу с яркими глазами и короткой пышной стрижкой.
– Мы с вами знакомы? – Собираясь покинуть комнату, но все же задержавшись, спросила я.
– Пока нет. А что тебя тоже преследует чувство, что мы где-то уже были знакомы?
– Да. – Призналась я.
– У меня есть на этот счёт кое-какое предположение… – Женщина улыбнулась мне. У неё были ровные и белые зубы, словно у голливудской актрисы, а улыбка была какой-то отрепетированной, словно она делала это так часто, что уже и не замечает. Наверное, мне так казалось, потому что её глаза молчали. Они горели сами по себе, но не отражали эмоций. Она не была рада или расстроена мне, просто там было ничего. Мне стало жутко.
Женщина встала из-за стола, она была стройна, хотя её руки были тронуты временем, в отличие от лица, на правой руке моё внимание привлекли часы. Красивые, на изящном чёрном ремешке, они были так элегантны. Женщина была одета в тёмные брюки, видневшиеся в распахнутом халате, и обута в мужские ботинки, кажется, сейчас они модны. Я сделала шаг назад. Первое, что меня насторожило – это то, что она прекрасно выглядит, а значит она точно тут не работает. Те, кто работают в лаборатории, обычно взлохмачены, с безумным взглядом и одеты во что попало, потому что идеи-идеи-идеи и слишком мало времени, чтобы следить за этим. А второе же – это её движения, она двигалась так странно, ненормально как-то, словно перетекая из одной позы в другую. Всё моё дружелюбие исчезло:
– Кто вы такая?
– Меня зовут Кира, и судя по этим документам, – она коснулась папки на столе, которую только что смотрела, – я твоя бабушка.
Сначала я оторопело уставилась на неё, вглядываясь в её черты, мозг был занят расчётами. Не складывалось что-то… выглядела она максимум лет на 30, ну 40 с натяжкой, свежа, хороша собой и отлично выглядит. Волосы уложены в причёску, волосинка к волосинке, украшения при ней, одета по моде. Даже если она родила мою маму в 18, и моя мама родила меня в 20, значит, ей должно было быть сейчас… за 50, точнее 56, по моим скромным мыслительным данным. Неа, не сходится. Да и выглядит она не по-нашему… волосы отдают рыжиной и вьются, а у нас они с мамой прямые, даже без намёка на кудри, светлые и тёмные, никак не рыжие. И глаза янтарного насыщенного оттенка, что как раз и создавал в моей голове этот образ «горящих» глаз.
– Ну конечно… а я Принцесса Диана, – тихо проговорила я.
– Поздравляю, хотя по стилю явно не тянешь… – «Бабуля» осмотрела мою толстовку и джинсы, приподняв изящно выщипанные брови. То чувство, когда твоя бабушка выглядит лучше тебя…
– Послушай.. те, вы ни капли не похожи ни на маму, ни тем более на меня, и да, если бы вы и правда были моей «бабушкой», – я сделала кавычки пальцами в воздухе, – то как минимум вам была сейчас в районе 50, а во-вторых, вы бы не сунулись сюда, в лабораторию, из которой так долго и тщетно пытались сбежать.
– Сочту за комплимент твои слова про возраст, но, если быть честным, мне 55, только никому не говори, – она прижала палец, украшенный кольцами на всех фалангах, к губам и подмигнула мне. Я сглотнула и снова посмотрела на неё… выглядеть в 55 так? Круто конечно… но нереально… ну только если она не пользуется всеми благами пластической медицины.
– Сыроедение, солнечные ванны, много отдыха и жизнь без стресса. – В ответ я просто приподняла брови и сложила руки на груди.
– Даже если так… Внешность.
– Послушай, Амелия, моя глупая и неразумная родственница, – бабушка взяла папку в руку и раскрыла её на середине, – это ты никак не можешь договориться с собственной кровью и живёшь, как попало. Я за своим весьма ценным организмом слежу с самого рождения, и моя кровь – мой лучший друг. Я могу поменять цвет волос и глаз, фигуры, цвет кожи, вылечить себя от любой болезни или... например, остановить старость. Я это могу.
Она говорила, а по моим ногам поднимались мурашки. Она не хвасталась сейчас, не похвалялась как мальчишки, которые меряются у кого чего-то там больше или длиннее, она просто сообщала мне факт. И от осознания его мне становилось некомфортно.
– А то что меня могут поймать… не особенно волнует, я бесполезна для них, я уже… – Кира (мне так было её проще называть, чем бабушка) поморщилась, – устаревший образец. А вот ты… – Внимательный и какой-то укоризненный взгляд в мою сторону, – Знаешь, я потратила тонну времени, заметая следы, скрывая себя и твою маму от этой дурацкой лаборатории. Годами я перемещалась из страны в страну, меняя внешность, документы и прочую ерунду, прежде, чем они потеряли след и отстали. И тут я узнаю, что ты, – пластмассовая папка с хрустом была сжата в изящных пальцах с покрытыми черным лаком ногтями. Я вздрогнула, – просто взяла и попалась. Вот так без сопротивления сдалась к ним и ещё осталась помогать.
Её глаза горели. И это была уже не метафора, они и правда прожигали меня какой-то жгучей ненавистью, и я пасовала перед ней. Она была меня сильнее, признавал мой организм, как бы разводя передо мной руками. Что тут сделаешь? Сдавайся. Я вспомнила своё похищение: тапки, халат и это дурацкое ощущение беспомощности. Ну нет…
– Знаете что, бабуля, – произнесла я, заходя окончательно в кабинет и захлопывая дверь за собой. – Надо было беспокоиться об этом раньше, или хотя бы предупреждать об опасности заранее. А то знаете ли, я была не в курсе, что это за камни, лаборатория и что вообще происходит. Может быть, – я сделала строгое лицо, – если бы вы нас с мамой не бросили, все прошло бы и по вашему плану.
– Я не бросала вас.
– Ну хорошо, маму.
– И Элайзу я тоже не бросала, – голос Киры возвысился. – Я любила её, но, когда я уходила отсюда, меня знали в лицо и по запаху все ищейки, только порядка десяти предметов могли замаскировать мой запах от них. И они не знали, что я была беременна, потому что я была несовершеннолетней и если бы я родила ребёнка, опекуном его стала бы лаборатория. Моя дочь закончила бы, как и я, подопытным кроликом тут, в этой лаборатории, а я не собиралась этого так оставлять. Чтобы отвести след от неё, мне пришлось… пропасть. Так бы даже если нашли бы меня, к ней следы не вели бы точно.
Логично… хотя все равно ужасно обидно…
– Ей не хватало тебя, – плавно сменив «вы» на «ты», произнесла я, в глазах моей бабушки мелькнула тоска, боль, и она прикрыла глаза, потирая их рукой.
– Я знаю… Я надеялась, что это отведёт им глаза, и они никогда вас не найдут.
– Я не знаю, как они меня нашли. Я всегда носила камни, почти 20 предметов. – Вспомнив кучу украшений, которую с меня снял Дэвид, я засмущалась. Сейчас мне было стыдно за свою панику и попытку утешиться с помощью увеличения количества защитных «амулетов».
– Двадцать? – Бабушка нахмурилась.
– Да, я знаю, что много… но когда появился Дэвид в округе, у меня паника какая-то появилась, одевала почти все, что было …
– Наша кровь тебя защищала.
– Защищала?
– А что? Альфред тебе не прожужжал все уши на тему того, что наша кровь – это самостоятельное существо, с которым можно договариваться?
Я отвела глаза:
– Я не особенно верила в это. Это звучит так же странно, как говорить с собственной печенью…
Раздался тихий смех, когда мы встретились взглядом, я вдруг словно увидела в Кире маму сквозь этот другой облик. Та же улыбка и тот же смех, вот она касается брови, когда смеётся и так лукаво поглядывает. Ну прям копия…
– Ты просто всё воспринимаешь буквально. Говорить с печенью… это ж надо такое выдумать. Надо просто сосредоточится и представить, что будет потом, как будто ты наделяешь её какими-то свойствами. Все это в фантазиях и молча. Я делала в медитации.
Хм… ну да, так-то выглядит уже не так «магически».
– Ты знаешь, сейчас ты это воспринимаешь нормально, а когда-то это считалось отступничеством. – Я прислонилась к двери, приготовившись слушать долгую «сказку». – Давным давно жила-была женщина, её звали Ондри, она была нашей прародительницей, она была ведьмой. В старых книгах она узнала о том, чтобы сохранить и приумножить свою силу, нужно выпить кровь вампира. То есть поступить с ним также, как они с нами. Она и трое её сестёр отловили вампира, он был молод и красив, глупый паренёк не понимал, чем так заинтересовал стайку очаровательных милых девушек. Они поймали его и связали, а в полнолуние пустили ему кровь и выпили её, но решили оставить его в живых.
– И это помогло?
– То есть тебя не смущает, что это было запрещено и их могли убить за это? – Кира улыбнулась мне, изумлённо приподнимая брови. – Убийство вампира не слишком приветствовалось, там было перемирие: они не лезли к ведьмам, те к вампирам, а уж это…
– Нисколько, – я пожала плечами, – раз сделали, значит, им было нужно. Дальше то что? И откуда вы все это знаете? Это же было так давно.
– Ондри была умной девушкой и настоящим исследователем, каждая из тех, кто попробовал кровь, вела подробный дневник с описанием того, что происходило с ней каждый день. И эти дневники хранятся в местном хранилище, но туда, конечно, никого не допускают, – Кира закатила глаза, как бы показывая этому миру, что ей на эти запреты было плевать с высокой колокольни… – Никто не должен был знать, что священная формула крови, над которой они так трясутся, началась с преступления, и мне, как носителю, явно ненужно было это знать. Но… я узнала, впрочем, не только это.
– Это сработало?
– Да… можно сказать и так. Их собственная кровь вступила в схватку с той кровью, что они приняли. Получались все симптомы отравления. Второй раз испитие крови прошло легче, и они стали сильнее, хоть и ненамного.
– А потом?
– А потом одна из них влюбилась в него.
– Ондри. – Тихо и уверенно пошептала я, в этом я не сомневалась. Кира послала мне извиняющий взгляд, словно это могло что-то изменить, всё произошло так давно.
– Да. Именно. Она жалела его, и того, что с ним происходит. Как и её сестры, она желали силы и вечной молодости, но отдавала себе отчёт в том, что это не должно быть ценой чужой боли и жизни. Она хотела отпустить его. Но приходя к нему, подкармливая его, сама негаданно влюбилась в него и уже не хотела его отпускать. К тому же он сказал, что убьёт её сестёр, как только сможет уйти. Ондри боялась. И однажды она совершила грех. И зачала от этого греха. – Лицо Киры стало суровым и похожим на маску, а эти библейские слова впивались мне в уши и доставляли боль. Так рождался наш род, и я не могла сказать, что это было приятно. – Ондри ничего не сказала ему. А испития все продолжались, все больше и сильнее, вампир был истощён и был на грани смерти, потому что ему не давали крови, а лишь забирали. И однажды Ондри решила его отпустить, боясь, что он узнает, что она носит под сердцем его ребёнка. Ведь ей и самой было известно, что такого не может быть, а значит, что он ей ни за что не поверит... Она взяла с него слово, что он не тронет её сестёр, а просто уйдёт. Они решили, что изобразят побег, будто бы вампир напал на Ондри и укусил её, а сам бежал. Тогда он впервые вкусил её крови и сказал, что никогда такого не пробовал и ничего вкуснее не ел. Он ушёл, не тронув её сестёр, как и обещал, а Ондри родила девочку, которая была очень сильной ведьмой и её кровь уже была изменённой.
– Они потом виделись?
– Нет, девушки рано умерли, но все оставили в потомство дочерей, которые и положили начало трём родам с изменённой кровью.
– Трём? Разве сестёр было не четыре?
– Было. Одна умерла родами вместе с дочерью.
– Значит три девушки, испив крови вампира, а одна из них, родив от него ребёнка, изменили свою кровь, и теперь мы потомки Ондри?
– Да. Мутации стали известны уже тогда. Тот вампир вернулся за своей любимой, но Ондри была слишком слаба, её тело не было готово к изменённой крови и быстро истощилось и умерло. Да и вампирское дитя сильно подорвало её здоровье. Когда он вернулся, она познакомила его с дочерью, и он поверил ей. Он стал замечать, что кровь дочери по-разному действовала на него и на других вампиров. Он забрал её из той деревни после смерти матери, обучал её и записывал о том, какие мутации рождались в вампирах. Так все и повелось.
– Ясно, но что с нашей кровью? Почему она перестала действовать?
Тишина, янтарные глаза хищно блеснули:
– Я её попросила.
– Попросила?
– Да. Я попросила её не работать на благо вампиров. И поскольку во мне и в твоей матери текла тогда одна кровь, её кровь приняла ту же позицию. А твоя видимо перенастроилась просто по инерции.
– Но… – Я вздохнула, – я не хочу так. Я хочу помогать им.
– Помогать вампирам? – Тихий смешок. – Этим гадким кровососам? Я так старалась, чтобы испортить им жизнь, чтобы все их мутации пошли насмарку, и чтобы они стали так слабы, что даже слабое солнышко могло их испепелить.
– Прости, – вполне искренне извинилась я. Мне правда было жаль, что мы думаем по-разному, – я думаю иначе. Они не те, кого описывают в книгах, не чудовища, они вполне себе разумные и трезвые существа, люди и то хуже мне встречались.
– И кто он? – Я замерла. – Не надо делать такое строгое лицо… Вряд ли ты испытываешь к ним любовь и теплоту, скорее, нейтральность, но вот один вампир явно вызывает у тебя тёплые чувства, и кому ты хочешь помочь, так это ему.
– Да, это так, – сдалась я под её насмешливым взглядом, – есть один вампир, и я очень хочу ему помочь. Поэтому расскажи мне как договориться с кровью.
– Прости, Амелия, тут уж тебе придётся все делать самой. Это теперь твоя кровь, вот и пробуй. Но я тебе не советую, если ты, не дай бог, забеременеешь от вампира… это будет катастрофа.
Меня смутили эти слова, я слишком молода, чтобы думать о детях, да и к тому же я даже никогда не думала о таком…
– Катастрофа? – уточнила я тихо.
– Амелия… Наш род уже изначально был сильнее, чем остальные, и несколько раз за всю историю в нас вливалась свежая вампирская кровь, например, твоя мама… – Кира смутилась, впервые за все это время, и она вдруг стала такой близкой мне только оттого, что проявила искреннее смущение. – В общем, она тоже была от вампира рождена. Это он помог мне бежать… Жаль, что его уже давно нет в живых, я его любила. Но тогда я и понятия не имела, какой силой наделяю нашу кровь, точнее, кровь своих потомков. Ещё одно вливание не просто осуществит рывок, а создаст новое поколение вампиров. И смотря какую сторону оно выберет, таков и будет исход. Настроишь его кровь против них и все, вампирам придёт конец. Они будут истреблены как вид. Настроишь наоборот, и это будет новый вид, где за основу взяты вампиры, но все функции будут изменены.
Я следила за её объяснениями и, как ни странно, понимала, что она права, это точно будет новый рывок. А ещё в голове мелькали слова Рэя про «категорически новый вид», к которому мы должны прийти. На задворках мелькнул ещё один вопрос:
– Как вы могли общаться с Доком, если он так молод, а прошло столько времени?
– Он тоже вампир. Почти вампир. Он из изменённых людей.
– Оу… звучит не очень…
– На самом деле так оно и есть, – Кира вздохнула. – Мне нужно идти, скоро Док начнёт понимать, что его ключи не просто потерялись и придёт сюда, – снова смех. – А я хочу убраться до этого момента. Я повидала тебя, а это все что я хотела. А сейчас мне пора.
Кира подошла ко мне, оглядывая меня с тёплой улыбкой, и я, повинуясь зову души, прижалась к её к груди, вдыхая пряный аромат её духов. Она казалась мне такой тёплой и такой родной, словно никогда и не уходила от нас.
– Бабушка… – выдохнула я.
– Береги себя. – Она положила мне руки на голову и поцеловала в лоб, после этого она вышла за дверь, оставив меня одну в кабинете.
Я выскочила вслед за ней и торопливо проговорила:
– Кира... Скажи мне, ты ушла потому что ты ненавидела их?
Она остановилась на выходе, задумалась. Как же она красива была в этот момент, как изящна…
– Нет, я ушла, потому что я им была по сути не нужна, а только мой ребёнок и его кровь. Я готова была терпеть мучения над собой, но отдавать своего ребёнка… я не могла. Пока.
Она, подмигнув мне и послав воздушный поцелуй, ушла, оставив раздумывать над её последними словами.
Часть 14.
– Ты не стараешься! – Альфред с размаху опустил руки на стол, тот тяжко скрипнул. Я вздрогнула, его «печаль» на эту тему продолжалась уже долгие сорок минут и, если честно, к стараниям не вдохновляла. А я почему-то сидела и слушала всё это... – Ты опять ничего не делаешь! Да скольком можно!
Он откинулся на спинку стула и снял очки. Выдохнул, едва сдерживаясь, проговорил:
– Тебе нужна помощь… Если у нас не получится, ты отправишься домой, так и знай.
– Ладно. Я могу идти?
– Иди уже…
Я встала и, застегнув кофту, вышла в пасмурную погоду. На улице шла морось, волосы сразу покрылись водяными капельками, делавшими меня похожей на фею. Я вздохнула, к сожалению, это не поможет мне сделать мою кровь волшебной, а как хотелось бы... Чего я только не наслушалась от Дока, но суть сводилась к тому, что я ничего не делаю… как будто я что-то могла изменить. Я пробовала по-своему, пробовала как говорила Кира. В итоге, результата ноль. Полны и круглый нолик. Ещё бы понимать почему не получается… что со мной не так? Почему у Киры получалось сразу, а у меня нет после стольких дней концентрации? И вполне искреннего желания…
И ведь сейчас даже нет Рэя, чтоб прийти, уткнуться ему в грудь и пусть жалостливую слезу. Он уехал куда-то на своё очередное сверхважное задание, так что приходится ночевать одной, и эта ночь не станет исключением… впрочем, сейчас у меня проблемы посерьёзней. Если я не смогу, меня и правда отправят домой, и я останусь без Рэймонда. Это пока серьёзный минус, ну а остальные плюшки типа питания, полного обеспечения меня всем, что нужно меня может и расстроят, но ненадолго.
Начала болеть голова. Со мной такого не случалось с тех пор, как переехала сюда. Мне надо отвлечься...
«Дэвид не звонил?» – написала я Саманте, садясь на мокрую скамейку и чувствуя, как промокают штаны. Сейчас мне было все равно… мне хотелось всего этого, чтобы мои моральные страдания были подстёгнуты внешними. Мне требовалась разрядка, но плакать не получалось, поэтому я просто маялась.
«Нет, а что? Ты говорила с ним?»
Лохотрон чистой воды.
«Какого … ты не поговорил ещё с Сэм?» – я нашла в контактах Дэвида и быстро настрочила ему смс. Троеточие оставила на его фантазию, вот что хочет, пусть и вставляет.
«У меня дела вообще-то»
«Да пофиг как-то, у нас был уговор. Выполняй его»
«Не будь так сурова. Пмс замучил?»
Я сжала телефон в руках. Боженька, пошли на его голову что-то тяжёлое.
«Дэвид, отстань, мне плохо. Просто выполни свою часть и отвали, ок?»
«Что случилось? Тебя кто-то обидел?»
«Ага. Жизнь»
«Где ты? Я сейчас приду»
«Отвали от меня. Займись спасением собственной жизни, а мою не трогай. Сама разберусь»
Я уронила голову на руки, слезы почти подступили, мешали комом в горле, но выливаться не спешили. Я печалилась, но это скорее были какие-то жалкие конвульсии, чем настоящее страдания. Не хватало энтузиазма и экспрессии, по-другому я не могла страдать.
– Да какого черта, – возмущённо выкрикнула я в пустоту и холодность аллей, с трудом сдержавшись, чтобы не кинуть телефон туда же. Он мне нужен ещё целым. Сохраняем спокойствие. Я выдохнула.
– Значит спасение не требует? – Насмешливый голос Дэвида выбил из меня все остатки хрупкого равновесия. Я закрыла лицо руками, чувствуя, что слезы, наконец, прорвались, растекаясь горячими струйками по щекам и пальцам. – Ну чего ты…
Его рука легла на волосы и как-то неловко погладила меня, я сбросила её и гневно посмотрела на него.
– Уйди, а?
– Да подожди меня прогонять, я правда помочь хочу… – Его голос был тихим, а лицо… оно не было насмешливым или как обычно недовольным, обычное лицо, немного озабоченное.
– Да чем ты помочь мне можешь? Чем? – Я сказал это громче, чем нужно было, почти выкрикнула, но закончила тише. – Ты сможешь договориться с моей кровью? Нет? Ну и иди уже…
– Так вот в чем проблема.
– Именно.
– Ну может и могу помочь немного.
– Это чем же? – Саркастически уточнила у него я, всхлипывая и закрывая глаза. Мелкая морось оседала на разгорячённом лице.
– Я занимался боевыми искусствами…
– Не надо меня бить, это не поможет, – на полном серьёзе перебила его я. Дэвид замолчал, я открыла глаза и посмотрела на его нахмуренное лицо, уголки губ опущены вниз.
– Ты с ума сошла? Бить тебя? Я хочу тебе про управление свои телом рассказать. Нас учили этому.
– А… прости…
– Ей-богу, – пробормотала он, качая головой, потом встал со скамьи, я внимательно следила за ним взглядом. – Давай подымайся.
– Что прям тут?
– Вставай. – Дэвид потянул меня за руку, и я неохотно встала, сгорбившись и делая вид, что вот-вот упаду, он дёрнул меня, выпрямляя, сам встал напротив. – Теперь выпрямись, сложи руки в намасте.
Я встала, сложила руки. Что дальше то?
– Закрой глаза и прислушайся к своему телу. Слышишь, как стучит кровь? Как бьётся сердце? Как ты вдыхаешь, а потом выдыхаешь?
Я прислушалась. Мне было мокро и холодно, но я чувствовала своё дыхание, это правда. Вот холодный влажный воздух проходит через нос, обжигает носоглотку, и идёт дальше, вот тёплый воздух идёт обратно. Вот сердце стучит быстро-быстро, разгоняя по организму кровь.
– Дыши медленно, вслушивайся в собственное дыхание, наблюдай за ним.
В голове метались всякие мысли, никак не относящиеся к данной ситуации, я постоянно сбивалась на них вместо того, чтобы следить за дыханием.
– А теперь произноси: Моя кровь такая-то и такая, обладает такими свойствами, а потом представляй, как будто она меняет цвет или сияет, придумай что-то своё.
– Вслух?
– Как хочешь.
Моя кровь… хм, а что говорить то? Моя кровь наделяет вампиров определёнными свойствами? Что я хотела бы получить?
– Только говори конкретные вещи, не размыто.
Моя кровь становится… нет, меняет вампиров… приносит им… нет, делает их более живыми, помогает им обладать детьми? Звучит тупо, но ладно. Моя кровь помогает вампирам иметь детей. Я произносила это снова и снова, представляя, как моя кровь становится с блёстками и сияет. Да, пусть будет так. Через пять минут начала кружится голова, появилась слабость во всём теле… Я пошатнулась, Дэвид поймал меня и усадил на скамейку.
– Ну как?
– Не знаю… но чувствую себя разбитой…
– На это требуется по началу куча энергии. Потом лучше будет получаться, – заверил меня Дэвид, похлопав по плечу и улыбнувшись.
– Не могу понять… почему ты помогаешь мне?
– Не знаю. Хочется. – Он отвернулся, улыбка стёрлась с его лица.
– Спасибо. – Я потянула руку и сжала его кисть, после этого встала и, пошатываясь, пошла к жилому корпусу. Там, забравшись на пятый этаж, я смогла только расстегнуть кофту и упасть на кровать. Меня поглотила темнота.
Посреди ночи я проснулась от того, что мой телефон вибрировал в руке. Я заснула, держа его в руках, как упала, там и лежала. Я протёрла глаза и уставилась на телефон. Док?
– Да алло?
– Быстро в лабораторию! Ты нужна Рэю.
Я резко села на кровати, сон слетел словно дым. Что-то плохое случилось, я испуганно уставилась на надпись: «Вызов завершён». Через секунду меня уже не было в комнате, я неслась по темным ступенькам, перепрыгивая через одну и несясь к выходу. Что с Рэем? Что с ним? Внутри все словно сковало… я влетела в лабораторию, оскальзываясь на кафеле в мокрых балетках.
– Что с ним?
– Его ранили. – Спокойно сообщил мне Док, я почувствовала, как начинается кружится голова и отключается мозг, – Идём. Нам понадобиться твоя кровь.
– Что? Моя кровь?
– Да. Ему нужно подлататься… а твоя кровь, если уговоришь её, поможет ему быстрее это сделать.
Док подошёл ко мне и дёрнул за собой, я, всё так же оскальзываясь, вошла за ним в соседнюю комнату, там стояли его несколько лаборантов, на столе лежал Рэй. Я зажмурилась, вдохнула, выдохнула, опять посмотрела на него. Металлический стол был залит кровью, он сам был весь в ней, одна рука лежала рядом, ещё одна неестественно вывернута. Я снова зажмурилась. Не хочу его видеть таим. Не смотреть…
– Амелия, – меня встряхнули. – Ты ему нужна. Сейчас. Прямо сейчас. Сосредоточься. Ты должна это сделать.
– А если я не смогу…
Альфред отвёл глаза и погладил меня по голове:
– Ты должна. Давай.
Рэй издал ставленый хрип. Я, стараясь туда не смотреть села на холодный пол, сложила руки в намасте и сосредоточилась. Очистить мозг, убрать все мысли и переживания. А если я не смогу… если он умрёт тут?.. Не думать о Рэе. Нет, думать, но не в том ключе. Вспомни, каким он был, ему нужен чудодейственный эликсир, он ему нужен прямо сейчас. Сосредоточься. Дыхание. Я начла дышать, медленно вслушиваясь в собственное дыхание и колотящееся сердце, иногда меня прерывали голоса лаборантов стук металлических предметов и хрипы, заставлявшие меня содрогаться. Дышать и слушать дыхание, почувствовать своё тело, свою кровь.
Я наделяю свою кровь заживляющими свойствами. Как только она попадёт к Рэю, она залечит все его раны и соберёт его обратно, срастит все и отрастит то, что нужно. Он будет чувствовать себя хорошо и здорово. Снова будет улыбаться… Я представила, как кровь наполняется блёстками.
Боже, Рэй, только выживи. Ты же вампир, черт возьми. Живи!..
– Все, – тихо проговорила я. – Берите.
Пока Док забирал у меня кровь, я сидела на стуле с закрытыми глазами и удерживала эту картинку у себя в голове, потом только приоткрыла, когда они начали химичить с этой кровью над Рэем. И вдруг раздался странных вздох. Тишина.
Я встала со стула и заглянула на стол. Рэй собирался по частям, как я и представила в уме, кровь втягивалась в него, сшивая его, залечивая и затягивая раны. Потрясающе…
– Ты смогла, – тихо и восхищённо произнёс Док, как и остальные лаборанты, пялясь на чудо, происходящее на столе. Я стояла онемевшая и ошарашенная. Это сделала я? Это сделала моя кровь? Голова закружилась, я оперлась на стол, чувствуя себя странно. Всемогущей? Возможно. Кира говорила там что-то о молодости, смене цвета глаз и волос? Охотно верю теперь… Удивительно… это и правда возможно. Как? Как это возможно? Но это действует. Дэвиду причитается, пронеслось в голове.
Я отшагнула от стола, когда Рэй, захрипев, закашлялся и, наконец сел на столе, обводя нас удивлёнными красными глазами.
– Что за…? Док?
В глазах стало горячо, и я, наконец, смогла выдохнуть. Я смогла.
С возвращением с того света, родной… черт, а он и правда стал мне почти родным. Кажется, я не могу жить только в отношениях, когда только секс, я не могу не привязываться. По щекам потекли слезы, я была так рада, что он жив…
– Амелия?..
Я развернулась и вышла из комнаты, потом из лаборатории и только в коридоре смогла пустить свои слезы на полную катушку, не хочу, чтобы Рэй их видел. Видел, что я поддалась сентиментальным соплям, как он говорит. Черт, да как не поддаться! Я же девушка, а не камень…
– Ну все, хватит, – Док вышел вслед за мной и обнял меня, прижав к себе, – теперь все будет хорошо. Ты справилась, дорогая.
Я всхлипнула. Я чувствовала себя опустошённой и потерянной. Проплакавшись на плече Дока, я спросила:
– Что с ним теперь будет?
– Ничего. Отоспится пару дней и будет как новенький. Ему только силы надо восстановить и отойти, а всё остальное отлично. Ты его собрала заново буквально.
– Ага…
– Иди поспи, дорогая… ты еле на ногах стоишь…
– Да…
Я не помнила, как дошла до комнаты и кровати, помню, чтобы не забыть, начала писать благодарственное смс Дэвиду и отправила несмотря на три ночи. Подумала, что это перебор, конечно, но лучше сейчас, чем никогда. А потом просто заснула в слезах.
– Доброе утро, соня, – я потянулась в кровати, чувствуя, как Рэй обнимает меня и тихо целует в ушко.
– Доброе…
Я зевнула. Чувствовала я себя не очень хорошо. Такой разбитой, будто всю ночь не спала… перед внутренним взором промелькнули ночные картины, и я резко подорвалась на кровати, уставившись на Рэймонда. Он лежал целый и невредимый на кровати.
– Что?
Приснилось мне что ли… или снится сейчас. Утром его обычно нет рядом. Я все так же пялилась на него, чувствуя, что вот-вот опять начну реветь.
– Давай без слез.
– Не могу… они сами… – тихо прошептала я, отворачиваясь и сглатывая подступающие слёзы, – я так переживала за тебя...
– Да с чего бы? Нормально все было, – я слышала вполне искреннее изумление в его голосе. От такого я встала с кровати, почти онемев от возмущения.
– Нормально? Нормально!? Ты вообще на себя в зеркало смотрел? Ты едва дышал, у тебя рука оторвана была! Ты… Ты понимаешь… Там столько крови было…
После этой возмущённой тирады я посмотрела на его спокойное лицо и приподнятую бровь, он как бы спрашивал меня: а нормальна ли я думать так плохо о полуживом растерзанном трупе. Нормально же все. Вспомнилось почему-то, что Док был тоже абсолютно спокоен, но я тогда просто подумала, что он как стойкий и не впадает в панику. И лаборанты тоже, они просто смотрели… Никак не помогали ему, ничего не делали…
– Спасибо, конечно, за твои волнения, Амелия, – Рэй сел на кровати и облокотился на свои колени, все ещё хмурясь, – но не стоило… мне ничего не угрожало. Я бы провалялся пару недель в таком состоянии, но в итоге собрался бы. Все жизненно необходимое было целым… неприятно, больно, но вполне терпимо. Я бы поправился. Хотя твоя кровь сотворила со мной чудо. Так быстро я ещё никогда не восстанавливался.
У меня начала дёргаться бровь и сокращаться мышца под глазом. Ничего не угрожало… ничего не угрожало? Что-то тут не так… либо врёт Рэй, чтобы успокоить меня сейчас, либо… преувеличенно об этом беспокоился Док. Он ведь так смотрел на меня, так рьяно рассказывал мне, что я ему нужна прямо сейчас и ни минутой позже. Торопил меня. Чего он тогда хотел добиться? Это что специально что ли было?
