Текст книги "Love for speed Part 2 (СИ)"
Автор книги: Рита Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Да, – сдался Айз. – Я тебя люблю, – подойдя к девушке, произнес он.
– И я тебя, всегда, – поцеловав, сказала она и снова исчезла.
Глава 22
L.A. – Stop The Clocks
Еще один день, еще один день восстановления Брэнды. Мазь и таблетки, что принес Эш, в самом деле, хорошо помогали, и синяки и прочие ссадины практически прошли. Прошло всего лишь два дня, а будто неделя. Братья помогали Брэнде во всем. Они гуляли возле дома, на поляне, она боялась каждого шороха, но братья ее не выпускали, держа за руки с двух сторон. Снова стена. Стена, которая…
Аманда вытащила Брэнду в город, и они бродили по торговому центру, пока братья «играли» с теми парнями, которые сломали их куклу.
Любовь на троих. Странное чувство. Нельзя сказать одному «Она моя», здесь можно сказать «Она наша». Немного странно звучит. Наша, будто какая-то игрушка. Игрушка двух братьев, игрушка, которая в один прекрасный момент может надоесть и она больше никому не будет нужна. Испорченная, разбитая, сломленная игрушка. Игрушка – Кукла. Кукла по имени Брэнда Хейл. Шатенка с темно-карими глазами, наполненными болью, разочарованием и любовью. Любовью к двум братьям. Один из которых любит, а другой – лечиться, но ей не обязательно знать это, не так ли? Может все это не правда и это всего лишь чей-то сон?
Сон, который разрывает сердце на тысячи кусочков.
***
Гонки перенесли на субботу. Но от этого никто не расстроился, все были только “за”. Эта гонка будет грандиозной. «Пятерка из Лос-Анжелесе», «Принцесса дорог», Дерек Хейл, а так же короли Нью-Йоркских трасс будут присутствовать в эту субботу. Черт, эта новость облетела весь город и не только. Эта суббота будет сумасшедшей. Говорят, что даже репортеры будут, но на это как-то всем наплевать. Для гонщиков главное посоревноваться с себе равными и им все равно, хоть сам президент там будет. Дорога и машина, вот главное для гонщика.
***
Утро было прекрасным. Трое проснулись от лучей уже практически зимнего солнца. Брэнда чувствовала себя намного лучше и парни уже соскучились по ней. И этим утром произошло то, что, наверное, не ожидал никто.
Открыв глаза, Айзек увидел, что его брат и Барби нежно целовались. Руки Кэма трепетно блуждали по телу девушки. Айзек наблюдал за ними и начал возбуждаться. Кэм увидел, что Айз смотрит на них, и снял майку с Брэнды. Айз немного улыбнулся и, придвинувшись к ним, начал целовать плечи, шею, спинку девушки. Они скучали по этому, они скучали по телам друг друга. Братья поменялись ролями, и теперь Айз наслаждался губами брюнетки. Наверное, братья слишком любили друг друга и понимали всё без слов и сейчас, мимолетно взглянув друг на друга, они решили, что сделают так, чтобы Барби получила удовольствие, которое сотрет все воспоминания того злосчастного понедельника.
Братья были будто одно целое. Они дарили Брэнде горячие поцелуи по всему телу, дарили ощущения, которые еще больше возбуждали всех троих. С губ девушки слетали стоны, которые пробуждали братьев еще сильнее. Они наслаждались процессом и доставляли неописуемое удовольствие себе и девушке. Будто это был их последний раз. Они запоминали каждую частичку друг друга. Кэм и Айз целовали грудь девушки, все ближе приближаясь, друг к другу. Страсть, похоть и любовь витали в этой комнате. И эти чувства завладели братьями. Их губы слились в поцелуе и, от того что Хейл увидела, как ее парни целуются, узел внизу живота скрутился до предела и у нее вырвался громкий стон. Парни оторвались друг от друга и снова припали губами к девушке, попутно лаская друг друга.
– Парни, – простонала девушка, когда их пальцы и губы ласкали ее. Через несколько минут парни были в ней. Они снова все трое двигались в такт, наслаждаясь, теплом друг друга. Они менялись местами, целовались и ласкали друг друга. Эти несколько часов были горячими, страстными, эмоциональными, безумными.
Втроем они уснули в своей теплой, помятой и немного мокрой постели. Снова братья окружали Барби, словно стена. Они спали спокойно, впервые за все эти несколько дней, сквозь сон, чувствуя тепло друг друга. Они любили.
«Ох, Айзек, почему ты не слушаешь меня?»
Глава 23
One Direction – Once In A Lifetime
Лишь очень немногие живут сегодняшним днем. Большинство готовятся жить позднее.
****
Айзек
То, что произошло между нами утром, было прекрасно. В самом деле. Это было необычно. Это было даже лучше, чем наш тройной первый раз.
Так как у меня хорошее настроение, думаю, никто не будет против, если я приготовлю обед. Целую Барби в макушку и направляюсь в ванную. Умываюсь, надеваю штаны и иду на кухню.
Не знаю, сколько времени я провел на кухне, но с музыкой оно идет быстрее. Пора будить ребят, снимаю наушники и иду к спальне, но прежде чем открыть дверь, слышу их разговор.
– Девочка моя, не плач, все уже прошло, это всего лишь сон, – это был Кэм.
– Кэм, сны иногда сбываются, – ее голос странный, будто она плачет. Надо зайти и не слушать их болтовню, но что-то меня останавливает.
– Барби, послушай и запомни. У тебя есть мы, есть я и Айз, мы тебя не бросим, слышишь. – Секунда молчания. – Я тебя люблю малышка, я в тебя слишком сильно влюблен и уже не смогу без тебя, – говорит мой брат. Моё сердце будто останавливается. Он ее любит и не сказал мне, своему брату. Блять.
– А я тебя говорила, – будто Она шепчет мне на ухо.
– Обед готов, – открыв дверь, сразу с порога говорю я, но выходит немного грубее, чем я рассчитывал.
– Айз, – вижу, что Брэнда сидит на краю кровати, а перед ней на полу сидит Кэм. И этот человек мой брат, мог бы и сказать.
– Все стоит на столе, – добавляю я и иду за своими вещами.
– Барби иди на кухню, – тихо говорит Кэм, но я слышу его. Дверь закрылась, а я уже на половину одет. – Ты все слышал? – он подошел ко мне ближе.
– Да, – честно отвечаю я и чувствую теплую руку на плече.
– Айз, я не говорил тебе, потому что… потому что я боялся твоей реакции, – говорит он. А я продолжаю смотреть в окно. А все так хорошо начиналось. В комнате повисла тишина.
– Черт, – поворачиваюсь к нему, – ты мой брат, блять, мы с тобой всю жизнь вместе. Ты, как никто другой знаешь, что я терпеть не могу, когда мне врут или что-то скрывают.
– Я знаю, блять, Айз, а как ты бы поступил на моем месте?
– Как минимум сказал это лично, чтобы не пришлось нечаянно услышать это за дверью.
– Прости, – говорит он, склоняя голову.
– За что ты в данный момент просишь у меня прощения?
– За то, что твой брат придурок?
– Кэм, – произношу я и убираю его руку со своего плеча. Накидываю майку и иду на выход из спальни, прихватив с собой телефон и ключи с рюкзаком.
– Айз, – зовет меня Брэнда. Нет, она сделала свой выбор, я не буду мешать своему брату. Быстро выхожу из дома и через несколько секунд оказываюсь в машине. Завожу мотор и уезжаю из этого дома. Там пока что мне не место. Ни с ней, ни с братом.
Черт это больно, очень больно.
Стрелка спидометра ползет под двести. Скорость – вот моя свобода, это все что мне надо. Думаю, если я умру от скорости, я буду улыбаться. Я уверен в этом.
Через полчаса я уже подъехал к родительской квартире. Я так и не узнал, что было во вторник, и ходил ли отец к директору или нет. В принципе мне плевать.
Захожу в квартиру, слышу мамин смех и на сердце становиться легче, хотя и не намного. Прохожу в гостиную, на диване развалились родители. Они счастливы.
– Привет, – говорю я и направляюсь в спальню.
– Привет, – радостно говорит мама. Киваю в ответ и поднимаюсь на второй этаж.
Сегодня гонки, а про остальное можно и забыть.
Мои мысли прерывает стук в дверь, но человек не дождавшись моего ответа, заходит в спальню. Это отец. Кажется, сегодня точно не мой день.
– Привет,– тихо говорит он и садится на край кровати.
– Привет.
– Что происходит? – спокойным голосом спрашивает меня отец.
– Ничего, все хорошо, – отвечаю я. – Тебя прислала мама? – спрашиваю напрямую.
– Да, – так же прямо отвечает он. – Она волнуется за тебя.
– У меня все в порядке и…
– Она сказала, что тебе снова снилась Джесс, – перебивает он.
– Ну и что, что приснилась? Всем сняться сны.
– Послушай. Мы твои родители и как бы мы тебя не ругали, мы любим тебя и беспокоимся о тебе, – тихо говорит отец.
– Я знаю, – шёпотом отвечаю я, – просто я скучаю по ней и мне больно здесь, когда бываю у нее, – показываю на сердце.
– Значит, это ты ей покупаешь цветы? – через несколько минут молчаний спрашивает он.
– Да, но откуда ты…
– Чеки, твоя карточка еще оформлена на меня… Так что я знаю, где и на что ты тратишься, – спокойно отвечает он.
– Да, я покупаю ей цветы, хотя она их не любит и говорит, что это пустая трата денег, – горько усмехаюсь я.
– Женщины, говорят одно, а делают другое, – с улыбкой отвечает отец. – Уверен, ей нравятся они, все девушки любят цветы.
– Да, наверное.
– Боль пройдет, – тихо говорит отец и встает с кровати. – Она пройдет, просто нужно время, – добавляет он и выходит из спальни.
Время. Времени у меня полно, только поможет ли это и надо ли мне оно?
Хочу ли я забыть ее?
Джесс, моя маленькая девочка, моя, была, есть и будет, навсегда.
Смотрю на время. Скоро гонки. Иду в душ, через полчаса выхожу. В моей голове снова слишком много мыслей и воспоминаний. Собираюсь, еще раз обзваниваю всех «королей». Жду родителей, точнее, когда мама соберется, мы с отцом уже сидим в прихожей. Аманда приедет с Джасом. На удивление, отец спокойно принял, тот факт, что Аманда теперь встречается с Джасом. Хотя, он и не был бы против, потому что Джас – часть нашей большой семьи.
Наконец, мама собралась, и мы выехали на двух машинах на место, где будут проходить сегодняшние гонки.
Когда мы подъехали, собралось уже полно народу. Черт, тут даже фотографы есть. Не думал, что смогу сделать из гонок целое событие.
Припарковавшись на своем месте и выйдя из машины, я увидел, что не хватало только Дерека Хейла. Наши пять семей уже собрались. Я заметил, как Кэм и Бар… Брэнда шли за руку в нашу сторону. Аманда и Джас уже подошли к нам, она светится рядом с ним, я счастлив за сестру. К нам подошли Нью-Йоркские знаменитости дорог. Родители долго с ними разговаривали.
– Простите, – послышался сзади меня приятный женский голос, я обернулся.
– Да? – передо мной стояла симпатичная девушка, ей не больше девятнадцати. Светлые волосы, минимум макияжа. Синие джинсы облегали ее ноги, джемпер, куртка и кроссовки. Но даже так, она смотрелась привлекательно.
– Вы Айзек Стайлс? – спросила она меня.
– Да, – ответил я и слегка улыбнулся.
– Я Майли Круз и я… я хотела бы взять у Вас и у мистера Стайлса интервью, – сказала она слишком не уверено.
– Нет проблем, – шире улыбнулся я.
– Хорошо, – ответила она, – тогда давайте сначала я поспрашиваю Вас, а потом Вашего отца.
– Твоего, – сказал я.
– Что твоего?
– Давай на «ты», я не так уж и стар, – с улыбкой сказал я.
– Хорошо, – ответила она. К нам подошел парень с фотокамерой.
Следующие несколько минут мне задавали стандартные вопросы: как давно я участвую в гонках, какого иметь такого отца, дядю и таких друзей, не мешает ли это моей учебе, много ли у меня девушек из-за моей «популярности» и бла бла бла… Скучно.
Потом она взяла интервью у моего отца и матери, затем у дяди Луи и остальной моей семьи. Взяли интервью у Кэма и на вопрос «много ли у него девушек» он ответил, что у него есть одна единственная, но я к тому времени уже ушел и не знаю, что он говорил дальше. Не то, чтобы мне было обидно или что-то типа того, но все же…
Гонки начались. Дядя Луи и мой отец гонялись в паре. Это было, в самом деле, круто. Дерек гонялся с дядей Зейном. Это было весело и захватывающе.
Настала моя очередь, и со мной в паре Кэм, так было всегда. Два брата соревнуются между собой и сегодня не исключение.
Мы стояли на старте.
– Айз. – Мы вышли из машин и как положено на «официальных» гонках, должны были пожать друг другу руки.
– Удачи, Кэм. – улыбнулся я как можно искреннее и быстро сел обратно за руль. Он тоже сел в машину и перед нашими авто вышла девушка. На улице зима, так что никаких купальников. Сегодня она машет обычными флажками. Скучно.
Взглянул на брата, он на меня. У меня нет причин злиться на него.
Старт. Выжимаю сцепление и срываюсь с места. Два брата, которые всегда были равны. Что уж говорить о гонках, мы учились одновременно и наши силы равны.
Мы должны проехать примерно пятьсот метров и развернувшись, вернуться к финишу.
Мы проехали, только двести, но держались капот к капоту. Мы равны. Всегда были равны. Черт.
Скорость 211 км/ч мало, но если будет больше, я не впишусь в поворот. Снова мимолетно взглянул на брата, а он на меня. Будто знал, что я смотрю на него.
Разворот, мы разъехались в сантиметре друг от друга. Эффект братьев. Блять, даже здесь мы вместе.
Прибавляю скорость. 235 км/ч и Кэм не отстает. До финиша меньше ста метров.
Он мой брат. Что если он, в самом деле, влюбился в нее? Может он любит ее, так же как и я Джесс, что если это правда и я только испорчу их отношения своим эгоизмом?
Блять. Ну, я и мудак. До финиша меньше 10 метров. Даю по тормозам и останавливаюсь в метре от черты. Кэм всегда был внимательным, он останавливается перед финишем наравне со мной. Мы смотрим друг на друга.
Я должен уступить ему. Он Кэм, который влюбился в Барби.
Улыбка появляется сама собой, киваю ему, и его лицо озаряется широкой улыбкой, он кивает в ответ и мы проезжаем через финиш. Вместе.
Выходим из машины, и Брэнда подходит к Кэму. Замечаю, как ее глаза блестят. Кэмерон держит ее за руку. Подхожу к ней, целую ее в лоб.
– Так будет правильнее, – говорю ей и отхожу от нее. По ее щеке скатывается слеза.
Сажусь в машину и отгоняю ее для следующих гонщиков.
– Ты правильно сделал, – снова шепчет Джесс мне на ухо.
– Знаю, – говорю я в пустоту и выхожу из машины.
На старте снова стоят гонщики, подхожу к своей большой семье, и мы продолжаем наблюдать, разговаривать и веселиться. Да. Так будет правильно. Я с Джесс, Кэм с Брэндой. Так и должно было быть с самого начала. Да.
Этим вечером был еще один сюрприз. Дерек Хейл устроил заезд со своей дочерью, с малышкой Брэндой Хейл. Это было весело. Она гонялась на машине Кэма, и он молился, чтобы она не разбилась. Хотя я уверен, что он так же сильно переживал за машину. Он, как и я, слишком любит свои авто.
Так же гонялись и остальные в нашей семье. Последней парой были мы с отцом.
Как и прежде мы поставили машины на старт и вышли, чтобы пожать друг другу руки.
– Все почестному, согласен? – спрашивает отец.
– Да, – отвечаю я и, поворачиваясь п к своей машине, слышу ужасный звук. Колесо спустилось.
– Блять, – говорю. Значит, когда я подъезжал к старту, мне не показалось, что я на что-то наехал.
– Гонку нельзя отменять, – к нам подошел Люк – парень с микрофоном.
– Знаю, – раздраженно отвечаю я.
– Ничего страшного, – говорит отец. – Луи, – крикнул он. Дядя Луи подошел к нам через минуту. – Пригони свою машину, а свою я отдам Айзу.
– Нет проблем, – с улыбкой на лице отвечает Луи и уходит. Отгоняю свою машину на прежнее место парковки и возвращаюсь. Луи уже подогнал свою малышку.
– Не дай Бог, хоть одна царапина будет, – говорит Лу и отдает ключи отцу.
– Ой. Вот только не надо, – смеясь, отвечает отец. Мы рассаживаемся по машинам.
Невероятно. Мое настроение потрясающее. Никогда прежде не чувствовал себя лучше. Сейчас я готов летать. В самом деле. Я отпустил Барби и понял, что для меня она была, в самом деле, просто спором, который перешел в нечто большее, чем простая игра. Но я могу со стопроцентной уверенностью сказать, что еще бы месяц или может чуть больше, пока не окончу школу, и я бы бросил ее, и мне было бы наплевать. Либо мы бы продолжали наши тройные отношения... Но сейчас мне легко и я рад, что мой брат счастлив. Ему нужна Брэнда, поэтому я со спокойной душой отхожу в сторону. И в этом споре я не проигравший.
The Irrepressibles – In This Shirt
Старт. Я и мой отец. Мы в гонке. В великой гонке, по крайне мере для меня. Мы пока идем наравне. Это опьяняющее чувство свободы, которое я еще не испытывал никогда. Замечаю через боковое стекло, что отец тоже улыбается. Он немного обгоняет меня, но я не уступаю ему. Никаких поблажек. И это потрясающе. Все честно. Мы проезжаем и разворачиваемся. Дорога ровная, нет никаких изъянов. Мы едем, скорость 218 км/ч. Прибавляю еще, до финиша остается чуть меньше пятидесяти метров. Отец обгоняет меня. Я улыбаюсь. Он невероятный. Мой отец, один из самых лучших гонщиков, которых я знаю. По телу пробегают мурашки. Слышу рядом с собой любимый смех моей Джесс. Улыбаюсь еще больше, я счастлив…
Машину немного трясет, сбавляю скорость.
***
Стайлс старший пересекает линию финиша и выходит из машины, чтобы посмотреть, как его сын подъезжает. Его сердце бьется своим ритмом. Хоть Гарри и выиграл заезд, но он гордится сыном.
«Что-то тут не так», – промелькнуло в его голове. Он видит, что с машиной что-то не то. Ее заносит, Айзек пытается вырулить, но…
Она переворачивается в нескольких метрах от финишной черты… Секунды, и он видит, как его сын улыбается. Машина скользит крышей по асфальту и останавливается.
Тишина на дороге.
– Нет, – кричит Гарри и срывается с места, чтобы вытащить из перевернувшейся машины сына. Единственного сына. Он открывает дверцу и пытается, как можно быстрее достать Айзека. Топливо уже вытекает и льется на серый асфальт. Он замечает, как жидкость начинает гореть.
Гарри вытаскивает сына из машины и оттаскивает его как можно дальше. Они всего в десяти метрах от горящей машины.
Айзек открывает глаза в последний момент и видит, как горящий элемент летит прямо в вытекающий на асфальт, бензин.
«Отец», – промелькнуло в голове голубоглазого. Из последних сил он переворачивается и накрывает собой тело отца и…
Взрыв.
Взрывной волной их отбрасывает в сторону.
Он без сознания. С головы и лица Айза стекает кровь, прямо на Гарри. Стайлс-старший переворачивает сына.
– Айзек, Айзек, – испуганно кричит Гарри. Злость и паника, вот что он чувствует. Его глаза потемнели, и больше нет тех изумрудов.
– Луи, вызови скорую и забери Лулу, – властным тоном говорит Гарри. Тот кивает и делает, то, что сказал Хазз.
– Малик, разберись, что случилось с машиной! – все тем же тоном говорит он. Зейн и его сыновья срываются с места.
– Хоран, Пейн, переройте Землю, но найдите, кто это сделал, – прошипел Гарри, и те кивнули.
Скорая помощь подъехала через считанные секунды. Кэм отправил Барби вместе с Дереком, а сам подбежал к Гарри.
– Он без сознания, – говорит Гарри. Айзека забирают врачи из его рук.
Гарри садится в машину скорой помощи.
– Я поеду за вами, – громко сказал Кэм, прежде чем двери скорой закрылись.
***
Рано или поздно наступает момент, когда ваши пути расходятся. Каждый выбирает свою дорогу, думая, что когда-нибудь они вновь сойдутся. Но со временем они становятся все дальше. Сначала ты считаешь это нормальным: “вы ведь созданы друг для друга; ведь рано или поздно все вернется”. Однако это не происходит. Вместо этого наступает зима. И ты вдруг понимаешь, что все кончено. Раз и навсегда.
Глава 24
Я боюсь стать зависимым.
Я боюсь ответственности.
Я боюсь полюбить.
Я боюсь стать ненужным.
Я боюсь жить неправильно.
(Айзек)
***
Как-то раз я прочитал в twitter’e вот такой афоризм «Не всякая жизнь кончается смертью, иногда она заканчивается свободой». Вот сейчас я чувствую себя свободно и легко. Вокруг меня тишина и темнота. Мои глаза закрыты, но я знаю, что здесь темно. Может я, в самом деле, умер и это место теперь мой новый дом?
Где-то вдалеке слышу ровное пиликанье. Я знаю этот звук.
Открываю глаза. Здесь, в самом деле, темно и тихо, только монотонные «Пип-Пип-Пип» растворяют тишину. В углу комнаты стоит включенный ночник, но он не мешает.
Я один.
Вынимаю из рук иголки и еще какую-то штуку, и встаю с кровати. Замечаю на стене часы. Три часа ночи. Прошло не так много времени после гонок. Иду босыми ногами в коридор, тут плохо освещено и слишком тихо. Я хочу пить. Направляюсь в сторону регистратуры.
Здесь ничего не изменилось с прошлого раза.
Слышу звонкий смех. Поворачиваю голову на звук. За моей спиной стоит Джесс в белом коротеньком сарафанчике и тоже босиком.
– Джесс?
– Привет Айзек, – она улыбается и обнимает меня. Так крепко. – Наконец-то ты пришел, – говорит она и отстраняется.
– Я в больнице, куда я мог прийти? – спрашиваю я.
– Ко мне, – отвечает она, все так же улыбаясь.
– Что случилось?
– Авария, – восклицает она и снова улыбается, – ты попал в аварию, с машиной что-то случилось, и она перевернулась, – отвечает она и берет меня за руку. – Ты улыбался, – вдруг говорит она, когда мы проходим к моей палате.
– Когда я улыбался?
– Когда машина перевернулась, глупенький, – отвечает она, и мы заходим в палату. Я улыбался, когда умирал, неужели мои слова сбылись?
– Значит, я умер?
– Ага, – отвечает она и снова обнимает меня.
Ничего не понимаю. Но сейчас мне все равно, она здесь со мной и я чувствую ее объятия. Целую ее, ощущаю родные губы, все такие же теплые и мягкие. Продвигаемся к больничной койке и ложимся, не отрываясь друг от друга ни на секунду.
– Я так скучала, думала ты никогда не придешь, – с трудом оторвавшись от меня, шепчет она. Теперь улыбаюсь я.
– Я скучал по тебе, слишком сильно, чтобы сейчас тратиться на разговоры, – говорю я и снова целую ее.
***
Утро. Лучи солнца пробиваются через окно на мою кровать и прямо мне в глаза. Нехотя открываю глаза. Моя койка пуста. Она ушла. Опять слышу звук аппарата, который следит за моим сердцебиением. Но краем глаза улавливаю что-то еще. Поворачиваю голову, с другой стороны стоит медсестра и что-то записывает.
Она что не видит, что я смотрю на нее?
– Я проснулся, – сонным голосом говорю я, но она не слышит. Поднимаюсь с кровати, встаю прямо возле нее. Ноль внимания. Смотрю на кровать и... Блять! Это я. Я вижу себя.
То есть, это невозможно. Я, блять, не в каком-то голливудском кино! Это не возможно. Аппарат показывает, что мой пульс участился. Медсестра выбегает в коридор, но не успеваю я выйти за ней, как приходит доктор. Он что-то добавляет в капельницу и ритм сердца успокаивается. Через несколько минут, врач и медсестра уходят.
Смотрю на себя. Лицо все в сильных царапинах, бровь рассечена, на носу пластырь. Наверное, сломал. На шее какая-то хрень. Нога сломана. Охренеть.
Слышу в коридоре чей-то знакомый голос, но не могу разобрать кто это. Дверь открывается, и я отхожу от кровати. Это мои родители. Мама плачет, отец, как всегда не показывает чувств. В этом я мог бы ему позавидовать.
– Сынок, – плачет мама и берет меня за руку. Чувствую ее тепло на своей руке. Это странно. – Проснись, – ее голос хриплый, она слишком долго плачет.
– Лулу, – зовет ее отец. Но она лишь трясет головой. – Он очнется, просто нужно время.
– Сколько еще нужно времени? Прошло уже восемь дней, Гарри, восемь, – говорит мама, смотря на отца. Я пролежал так восемь дней? Офигеть.
– Лулу, здесь лучшие врачи, они знают что делают, – спокойным, но уставшим голосом говорит отец.
– Мое сердце болит, я не могу просто смотреть и ждать, – мама снова плачет. Слышу, как на приборе мое сердце пропустило удар. Подхожу к ним, но не притрагиваюсь. Слишком страшно.
– Уверен, он слышит нас и…
– Да, он слышит, он слышит нас, – говорит мама и, встав со стула, целует меня в лоб. – Пожалуйста, проснись, – она шепчет мне в ухо, но я слышу ее, будто она стоит возле меня. Мама выходит из палаты, а отец устало садится на стул и, оперевшись об колени, прячет лицо в ладонях .
Мне больно смотреть на них.
– Знаешь, – вдруг произносит отец, – ты делаешь всем больно. Мне, Лулу, Кэмерону, Аманде. – Я сглатываю. – Ты просто лежишь здесь и я даже не уверен, слышишь ты нас или нет, но черт, Айзек, ты убиваешь нас. Твоя мать не спит уже неделю и плачет днями и ночами. Я не могу смотреть на нее, когда она в таком состоянии, мое сердце разрывается на миллион кусочков. Черт, – снова выдыхает он. Я подхожу ближе к кровати и встаю напротив отца и то, что я вижу, повергает меня в шок. Мой отец, Гарри Стайлс, который никогда не показывает своих чувств, плачет. По его щеке стекает слеза.
– Отец, – зову я, но он не слышит.
– Неужели ты бросишь нас, Айзек? Черт, неужели это из-за той девчонки, Джесс? Айзек, она умерла несколько лет назад. Блять, я разговариваю сам с собой, – усмехается он и вытирает щеки. Подхожу к нему и трясущейся рукой притрагиваюсь к его плечу. Он не замечает этого.
– Айзек, ты нужен нам. Твоя мать не переживет твоего ухода, – через пять минут молчания произносит он.
– Не слушай его, – слышу позади себя голос Джесс. – Он врет, ты им не нужен. – На ее лице нет вчерашней улыбки, сейчас она другая.
– Джесс, мой отец никогда не врет.
– Врет, – говорит она, как маленький ребенок. – Ты им не нужен, ты нужен мне, здесь! – злится она.
– Милая, я здесь, не злись, хорошо? – подхожу к ней и невесомо касаюсь ее губ.
– Хорошо, – говорит она, и ее уголки губ приподнимаются. Слышу, как отец встает со стула, поворачиваюсь к нему, он в последний раз смотрит на меня и, тяжело вздохнув, выходит из палаты.
– Им тяжело, – говорю я.
– Нет, они притворяются, когда они уходят отсюда, то сразу начинают улыбаться.
– Нет, – качаю головой, – нет, Джесс, они моя семья.
– Нет, Айзек, как же ты не поймешь, ты нужен только мне и все. Если ты останешься со мной, им будет только легче, – говорит она и подходит ко мне.
– Откуда ты это знаешь?
– Я могу выходить за пределы этой больницы.
– А я могу? – я не верю. Не верю, что они так хорошо играют.
– Нет, – качает она головой, – но если ты останешься со мной, то мы сможем гулять везде, по всему городу, вдвоем. Только ты и я. Встречать закаты и рассветы, вместе. Как и хотели, – она снова улыбается. В моей груди появляется боль.
Закрываю глаза буквально на секунду, но когда открываю, снова лежу на больничной койке. На часах восемь часов, наступило утро.
Странно…
Снова это равномерное пиликанье… Поворачиваю голову, рядом снова стоит медсестра и что-то пишет. Встаю с кровати и смотрю на себя лежачего. Лицо со вчерашнего вечера стало бледнее, губы высохли. Дотрагиваюсь до своего тела, и аппарат пропускает несколько ударов, отхожу от кровати.
Выхожу из палаты, по коридору ходят люди, врачи и медсестры куда-то бегут, но меня не замечают.
Сквозь меня кто-то проходит и черт, это неприятно и даже немного болезненно. Тру ладонью грудь, чтобы немного смягчить это неприятное ощущение. Мой взгляд падает на небольшую папку, весящую на двери моей палаты.
Пациент: Айзек Гарольд Стайлс
Возраст: 19
Диагноз: Сотрясение мозга III степени, перелом носа, перелом ноги, вывих руки, ссадины на теле. Кома.
Дата поступления: 31 октября
– Хорошо покатался, – говорю сам себе.
– Это уж точно, – слышу мужской голос позади меня. Медленно поворачиваюсь к нему.
– Да не дрейфь ты так, думаешь один такой? – усмехается парень.
– Д-да, – заикаясь, отвечаю я.
– Ох, все вы новенькие такие, – отвечает он и улыбается, – Я Эдвард, можно просто Эд, – говорит парень и протягивает мне руку. Я жму ее в ответ.
– Айзек, – отвечаю я.
– Приятно познакомиться, – говорит он и отпускает мою руку.
– Ты здесь давно? – спрашиваю я.
– Ммм, да, примерно полгода.
– Оу, ты типа тоже в коме?
– Точно, – кивает он. – А ты здесь сколько?
– Не знаю, но поступил 31 октября.
– А сегодня у нас уже 19 ноября, – отвечает он.
– Ого, – только и говорю я.
Смотрю в другую сторону коридора, потому что слышу знакомый голос.
– О, этот парень здесь каждый день трётся, – весело говорит Эд.
– Что? – поворачиваюсь к нему.
– Говорю, этот парень, – он указывает на Кэмерона, который идет по коридору в нашу сторону, – он приходит сюда каждый день, но не заходит в палату, – говорит Эд.
– Почему он не заходит? – скорее сам себя спросил я.
– Многие боятся, – грустно отвечает Эд.
– Чего ?
– Боятся увидеть своих близких в таком состоянии, – отвечает он и вздыхает, – боятся увидеть любимого человека в неподвижном состоянии с кучей иголок и трубочек, – говорит он и невесело усмехается.
– Он мой брат, – отвечаю я.
– Твои родственники любят тебя.
Кэмерон проходит в миллиметре от меня и заходит в мою палату.
– Откуда тебе знать? – спрашиваю я и продолжаю смотреть на дверь.
– Они приходят к тебе каждый день и на их лица больно смотреть. Их слезы видят все.
– Возможно это всего лишь маски, – отвечаю я и вспоминаю слова Джесс.
– Нет, – твердо заявляет он.
– Откуда тебе знать?
– Я многое видел за всё время. Видел настоящие слезы и маски. Твои родители и твой брат, у них настоящие слезы и это… Мне их жалко, но я в какой-то степени завидую тебе, – грустно произносит Эд.
– Завидуешь?
– Мои родители просто платят врачам, чтобы поддерживали мою жизнь, но не приходят ко мне. В последний раз они приходили пять месяцев назад, – говорит он. В этот самый момент я чувствую на своей руке тепло от прикосновения.
– Ты уверен, что их чувства настоящие? – спрашиваю я, а тепло на руке усиливается.
– Да, – твердо говорит он.
– Но…
– Я понял, на что ты намекаешь, та девчонка в белом платье, – я только киваю. – Она злая сучка, – смеясь, говорит он
– Что?
– То, эта девчонка… таких еще поискать надо… Ей скучно быть одной и она зовет всех с собой. Она ищет слабых и наслаждается их чувством беспомощности.
– Но Джесс не такая, – говорю я.
– Потому что это не Джесс, эта девчонка принимает облик того, кого ты любишь или того, кто тебе по-настоящему дорог.
– Но… как?
– Это ее работа, – пожимая плечами, говорит он. – Пошли, – он толкает меня в мою палату. Я вижу Кэмерона , который все так же держит мою руку.
– Видишь? – спрашивает Эд.
– Вижу, – говорю я и встаю напротив Кэма. По его лицу стекает одинокая слеза. Я впервые вижу, как он плачет. Он что-то шепчет, но я не могу разобрать. Оборачиваюсь на Эда, но его уже нет.
– Айз, прости меня, – шепчет брат. – Прости, – снова повторяет он. Я не понимаю о чем он.
– Айз, пожалуйста, останься с нами. Ты нужен нам, ты нужен мне, – его голос хриплый. – Брэнда, не переставая плачет. На гонках хаос – Король гонок в коме. Черт, Айз, я не займу твое место, как и ребята. – Кэм сжимает мою руку сильнее. – Айз, ты меня хотя бы слышишь? – он вздыхает и кладет голову на руки. Чувствую, как его волосы щекочут мою руку. – Авария не случайность, – слышу его слова, но он замолкает.
Его слезы не прекращаются, и моя грудь начинает болеть, будто тяжелеет с каждой секундой.
– Айзек, – шепчет брат и приподнимает голову. – Айз, ты ведь не оставишь меня? – спрашивает он будто ребенок, наклоняется и оставляет маленькие поцелуй на моей руке. Снова разливается тепло. Он встает со стула, и садится на край кровати, рядом со мной.
