Текст книги "Битва атомов (СИ)"

Автор книги: Рита Лукашева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Лукашева Рита
Битва атомов

Битва атомов

Фантастический роман

Вторая книга

Пролог

Рима подошла к окну. Ночь наступила так быстро, что вечернего перехода и не было заметно. Морозная ночь вызвездила небо. С 19 этажа дома можно было беспрепятственно различить интересные созвездия. Большая медведица и полярная звезда, указывающая на север. А вот эта мерцающая звездочка называется Афродита.

– Ну, почему я не астроном, – прошептала Рима. Их галактика называется Путь Коперника, а огромная звезда, которая дарит жизнь нескольким своим спутникам, в том числе и их прекрасной планете Ариадне, называется Ассириус. Звезды, их таинственный блеск, странные перемещения, которые подчиняются неизведанным законам физики, химии, астрономии, притягивали Риму. Она не могла понять, что завораживающего в небе, что так овладело её душой. Бог? Рима усмехнулась, Бог – это система законов и правил, всё в жизни подчиняется ему...Государство без государства, потому что там правила, которые не знает человек. Он подчиняется существующей системе. Прежде чем предпринять что-то в своей жизни, он должен сообщить об этом своим начальникам, а те начальники сообщают своим...И где кончается цепочка начальников никто не знает.

– А, может быть, это правильно, – пробормотала Рима. – Гораздо легче жить, когда каждый поступок просчитан наперед. Меньше риска, меньше вероятности пострадать от необдуманных поступков, навредить себе, своим близким и общей массе людей.

– Мама, что ты одна там шепчешь? – На кухню заглянула Катя.

– Да так, Катюша. Разучиваю новую роль.

Катя, тринадцатилетняя девочка со светло-русой косой, высокая и тоненькая, в шортиках и клетчатой рубашке – ковбойке, захлопала от восторга в ладоши.

– Мама, как здорово! Мне очень нравиться новый сериал "На краю Ойкумены". А что такое Ойкумена?

– Я думаю, край вселенной.

– Разве Путь Коперника имеет край?

– Но это же фантастика.

– Инопланетяне будут в сериале?

– Инопланетяне? – переспросила Рима. Она на секунду задумалась, пытаясь разобраться в неясных ассоциациях: сериал, инопланетяне, Останкино...

– Ну, мама? Ты забыла? Дай почитать мне сценарий.

– Инопланетяне из другого сериала. Да, да, точно, я помню. Только забыла, как он называется. Катюша, сценарий состоит из кусочков, ты не разберешься. А что мальчики делают?

– А! – махнула рукой Катя. Занятия братьев её не столько интересовали, сколько пугали. Мама с папой как могли, покрывали их проделки, всякие аварии с электричеством, газом и лифтом они списывали на неисправность оборудования. Хорошо, что их объяснения никто не подвергал сомнениям, а то бы были крупные неприятности: и родителей и мальчиков могли изолировать где-нибудь в неизведанных краях, в те края допускались только стражи и провинившиеся.

– Что а? – спросила с подозрением Рима. Близнецы Павел и Пётр были семейной головной болью. Пятнадцатилетние мальчики обладали повышенным интересом к физике и математике. Их мысль давно уже обогнала текущее развитие наук, они занимались перспективными изобретениями, убеждая родителей и учителей, что их работы необходимы обществу. Никто не верил им, потому что они не могли объяснить, как можно некоторые их достижения использовать в повседневной жизни города или в научной деятельности.

Учителя были слабее их научной подготовки, а Академия наук следовала своему плану разработки тем. Руководству академии никто не разрешил бы заняться исследованиями опытов мальчиков. Начальник и его начальник и так далее до вершины власти – строго следили, чтобы творческая мысль не шла вразрез с расходами по смете. Государственные деньги надо было израсходовать полностью, но все до копейки на те темы, которые утвердили 5 лет назад, три года назад, год назад...

– Они что-то собирают на своем столе, – сказала Катя.

– На что это похоже? – осторожно спросила Рима. Она не могла поспешить в комнату мальчиков, потому что нанесла бы им глубочайшую травму своим подозрением и проверкой.

– На огромную железную дорогу в туннеле.

– И они запускают по ней поезд?

– Нет. Поезда я не видела. Но он может находиться в туннеле.

– Да? Ну, ладно. Пусть собирают. Надеюсь, это не взорвется. Когда придет папа, пусть проведает их, спросит по-мужски, чем они заняты.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 01.

Толя вошел в прихожую, повесил ключи на крючок. Снял пальто на тонкой подкладке, кепку, и утепленные сапожки, в морозный день он не боялся замерзнуть, автомобиль был прекрасный: с отоплением и кондиционером. Он достал тапки удобные, мягкие, без задника, и прошел в ванную, пустил воду. В открытую дверь заглянула Рима.

– Добрый вечер. На ужин соевый стейк с отварным картофелем. Салат из помидоров с огурцами с соевым соусом. Я жду тебя на кухне.

Толя с удовольствием кивнул. Милая Рима. Заботливая и неотразимая. Успешная актриса и старательная хозяйка. Когда-то они вместе закончили институт Точной механики и оптики. Карьера развивалась хорошо, но однажды на отдыхе в экзотической стране на Риму обратил внимание знаменитый режиссер. Сначала он пытался поухаживать за ней, но все его поползновения обернулись неудачей. Тогда он изменил политику поведения – стал приглашать Толю на мальчишники. Толя упорно избегал компаний режиссера, но тот оказался талантливым – он написал свой сценарий событий, за 5 дней он вовлек Толю в круг своих знакомых и друзей. Толя не помнит даже, как получилось, что он дал согласие на участие Римы в пробах на главную роль в новом телесериале. Когда они вернулись из отпуска, Рима поехала на пробы в Тушино на телестудию. И она прошла пробы, далеко обогнав своих юных соперниц. Толя усмехнулся, он не сомневался в её даре. Как её мама часто повторяла: Моя дочка родилась в рубашке. Рима родилась с массой талантов, в этом Толя не сомневался, за что бы она ни бралась – всё у неё получалось на высшем уровне. Но работу в фирме по производству оптических линз пришлось оставить. А для детей пришлось нанять няню. Рима окунулась в суетливую и богемную жизнь артистов. Гонорары тоже восхитили семью.

Купили квартиру на 19 этаже высотного дома в центре их города Мегаколос, построили загородный двухэтажный дом, приобрели три автомобиля и каждый год выезжали на острова Великого океана – близ экватора. Вернее, вылетали. Четыре часа перелета и они уже поселялись на третьем этаже отеля со всеми удобствами, каждому предоставлялась отдельная комната с удобствами, мальчикам одна на двоих – на иное они были не согласны. Единственная помеха отдыху – Риму часто вызывали на съемки. За ней присылали небольшой самолет, она торопливо садилась, и самолет вздымал в небо, исчезая в облаках. Иногда она возвращалась в этот же день вечером, а иногда только на следующее утро. С её стороны не было жалоб на перерыв в отпуске. Работу она любила, и часто Толя слышал, как она обращалась с молитвой к неизвестному святому покровителю, благодарила за жизнь, которая у неё так удачно и удивительно сложилась. Толя не прерывал её монолог, если ей нравиться чувствовать поддержку Святого, то пусть так и будет.

Толя вошел в гостиную, Катя с Риммой накрыли на стол.

– А что мальчики? – Спросил он, оглядывая пять розеток с салатом из свежих овощей, пять тарелок со стейками и варенным картофелем, пять чашек с куриным бульоном, посредине стола стоял графин с водой, на маленьком подносе были аккуратные куски хлеба, и в большой салатнице мелко нарезанный зеленый лук и разная зелень (Петрушка, укроп, мелисса).

– Катя уже их позвала, сейчас придут, – ответила Рима, отодвигая стул рядом с Толей. Катя улыбнулась папе и села рядом с ним с другой стороны. Послышались шаги приглушенные кавролином, в комнату вошли юноши – Пётр был чуть повыше и поплотнее в плечах, а в остальном они с Павлом почти не отличались друг от друга. Рима с удовольствием посмотрела на них, только она и Толя знали, что Пётр родился первый, но они решили никому не говорить об этом, чтобы не развивать у Петра чувство превосходства перед Павлом, а у Павла – комплекс неполноценности. Но их характеры и так определили, что один и сильнее и смелее – это Пётр, а второй осторожный, долго обдумывающий свой поступок, прежде чем решиться на его выполнение.

– Привет! – почти одновременно сказали они, расположились на своих стульях – друг против друга, заговорщицки улыбнулись, и произнесли:

– Приятного всем аппетита.

***********

После ужина, за которым мальчики только ковырялись в тарелках, а не ели, Толя прошел следом за сыновьями в их комнату.

– Пап, ты чего? – едва скрывая недовольство, спросил Пётр.

– Чем вы сейчас занимаетесь? – спросил Толя, проходя в комнату. Рабочая комната мальчиков была метров 35 (квадратных), в ней имелось необходимое оборудование для лабораторных опытов и испытаний. Хотя условиями жизни на планете было запрещено иметь в домашних условиях какое-либо оборудование и материалы, позволяющие не только испытать новые приборы, но и изготовить их, родители Петра и Павла выхлопотали разрешение на часть оборудования лаборатории, а остальное мальчики собрали самостоятельно из того, что было разрешено. Начальники города Мегаколос знали об особенной одаренности юношей, и разрешили им заниматься своими изобретениями, но под полную ответственность родителей, что их занятия будут безопасны. Поэтому Пётр и Павел не имели права запретить папе входить в комнату. Они остановились в растерянности у огромного окна, завешанного темной шторой, чтобы свет из дома напротив и с рекламных щитов с улицы не проникал к ним и не мешал устанавливать необходимый режим освещения для экспериментов и фотосъемки проводимых испытаний.

Толя обошел огромную трубу, изогнутую в виде эллипса, и замкнутую в двух местах в контейнеры.

– А что внутри?

– Пустота. Хотим создать вакуум. В этих местах, – Пётр показал на контейнеры, – установлены насосы для откачки воздуха.

– Что будет потом? Будете изготавливать припой в условиях вакуума?

– Фу! Папа, – продолжал объяснять Пётр, время от времени бросая взгляды на Павла, который молчал, как будто в рот воды набрал, – это же неинтересно. Такая старина!

Толя усмехнулся, конечно, всё, что он сам знает, это уже прошлогодний снег для его сыновей. Они настолько обогнали научные достижения, известные и зарегистрированные, что сами создают то, что является фантастикой.

Толя нагнулся над трубой и постучал по ней пальцем, пытаясь по звуку определить состав металла. Звук был глухой, как у сплава, имеющего в составе много титана.

– Крепкий металл! – сказал он. – Выдержит большое давление изнутри. Что вы задумали?

– Нам изготовили трубу на сталелитейном заводе, удалось выхлопотать заказ от гимназии, как бы для ремонта коммуникаций в подвале. Состоит из двух частей, собрали ускоритель уже здесь, – объяснил Пётр.

– Ускоритель? – удивленно воскликнул Толя. – Петя, вы обманули школу. Нам всем за это будут очень крупные неприятности. Ты подумал об этом? Нас сошлют куда-нибудь подальше, где не будет квартиры на 19 этаже, загородного дома, гимназии для особенно способных детей.

– А что будет? – спокойно, почти равнодушно спросил Пётр. А сам переглянулся с Павлом, и по их лицам проскользнула почти циничная усмешка.

– Ничего не будет. Землянка для жилья и работа в штольне для разработки ценных руд. Вот что будет. И это не смешно.

– А кто смеётся? – дерзко спросил Павел.

– Сыновья мои, – торжественно сказал Толя, – откуда у вас цинизм? Когда вы вообразили, что являетесь незаменимыми людьми? Таких изобретателей в нашей стране не мало, и все они понимают свою ответственность перед обществом, путем напряженной работы над собой, воспитывая терпение, они добиваются признания. А вы захотели всё сразу и сейчас. Трубы срочно надо вернуть в гимназию. Я завтра же вызову транспорт и их перевезут в гимназию. Завхоз знает, что они у вас?

– Знает, – огорченно пробормотал Пётр. – Мы уговорили его привезти трубы к нам на 2 дня. Под предлогом, что их необходимо испытать перед установкой. Он даже не заподозрил ничего. Разрешил. Пап, ну, можно мы сегодня испытаем их? Проведем маленькое ускорение маленьких частиц. Запишем результаты на видео. А завтра трубы отвезем, как ты и предложил.

Мальчики увидели, что Толя колеблется. Надо еще немножко дожать его, и он согласится на эксперимент.

– Пап, ты оставайся с нами. Ты же инженер, сразу разберешься, что к чему. Поправишь нас, если что не так, – уже доверчивым тоном сказал Пётр.

Павел стоял рядом и кивал, поддерживая Петра.

Толя понимал, что как инженер, он ясно представляет этот эксперимент с элементарными частицами. Он хорошо знает квантовую физику, хотя со времени окончания института научные достижения физиков ушли далеко вперед. А насколько вперед, он даже не знал. Он с сомнением посмотрел на сыновей: разрешит сейчас, то придется разрешать и впоследствии. А во что это может вылиться? В хаос в их работе, беспорядочное хватание то за одну идею, то за другую. Ничего не доведут до конца, и превратятся в зазнавшихся лоботрясов. Он покачал головой. Завтра трубы вернут в гимназию и уже никогда они не смогут произвести свой эксперимент. Ему стало жаль своих мальчиков. Ко всему прочему, это действительно интересно – с помощью ускорителя выделить сверх малые частицы. Как это будет здорово! Одно дело видеть это в кино, когда в огромных лабораториях происходят такие процессы, а другое дело – увидеть это у себя дома. Пётр и Павел видели, что папа вот-вот согласится.

– Пап, мы ничем не рискуем. Хорошо? Попробуем? Мы всё подготовим и позовем тебя. Ты всё увидишь на экране монитора. Мы еще и на видеокамеру запишем. А? Ты согласен? – Вкрадчивым голосом уговаривал Пётр.

– Хорошо, – согласился Толя. – Когда начнёте, позовете меня на эксперимент.

Он вышел из комнаты и не видел, как юноши радостно прикоснулись ладонью в ладонь.

– Я так и не хочу есть, – заявил Пётр. – А ты?

– Да и я тоже. Поработаем, потом покушаем. Идет?

– Да.

Пётр, как всегда, перехватил инициативу. Он подмигнул Павлу и помнил его из комнаты.

– Пойдем на крышу, я тебе кое-что покажу, – Пётр вышел в коридор, прислушался, чтобы определить, кто где находится, и направился к винтовой лестнице, которая вела на крышу. Чердака не было. Крыша была плоская, на ней находились колоны, которые поддерживали огромный навес. Ребята вышли на поверхность крыши. Навес предохранял её от заносов снегом, снег лежал небольшими горками только в двух – трех местах на границе навеса. Воздух был свежий. Они остановились, сделали несколько вдохов и выдохов, и подошли поближе к краю крыши, край был ограничен тонкой трубой, которая через каждые четыре метра изгибался и уходил концом в цементный пол.

– Красиво у нас, – с удовольствием сказал Павел, он всматривался в даль Мегаколоса, который расстилался перед ними. Слабые огоньки обозначали широкие улицы, а маленькие улицы освещались за счет витрин и света, падавшего из окон домов, которые в основном были высотными домами. Неукоснительно соблюдался режим экономии электроэнергии. Павел почувствовал беспокойство. Как он раньше не подумал, сейчас они возьмут для ускорителя огромный поток энергии, и это сразу обозначится на табло и мониторах контрольных служб. За пять-шесть минут будет уже определенно, кто воспользовался энергией. К ним приедут через 10 минут и устроят жёсткую проверку. А Пётр и папа не подумали об этом.

– Пётр, – обернулся он к брату и замер. Пётр держал в руке паутинку, которая по всей вероятности была достаточно упругая, она не портилась от прикосновений, а мерцала и огоньки перетекали в одного её края на другой.

– Что это? – ахнул он испугано.

– Не трусь, – самоуверенно ответил ему Пётр. – паутинка! Ты же видишь, она кристаллизовалась от морозов, стал устойчивой к применению силы на неё. Красота!!! Давай изучим её и решим, что делать с ней дальше. Пойдем в нашу лабораторию.

Пётр направился к лестнице, Павел на едва сгибающихся ногах последовал за ним. Он не успел сказать ему о потере энергии, в результате чего их моментально вычислят, и тогда последствия могут быть непредсказуемыми. Их накажут. Пострадают и мама с папой и Катя. Павел похолодел – Катя пострадает из-за них, его любимая сестренка окажется далеко от любимого дома и своей гимназии. Её жизнь рухнет. А мама с папой? Мамина карьера актрисы окончится. Папа будет, как и вся семья, работать на рудниках. У него слабое здоровье, он не выдержит такой жизни. Сейчас в комнате он поговорит с Петром, образумит его. Надо остановиться, пока не поздно.

В комнате Павел остановился в дверях и окинул взглядом их детище, маленький ускоритель нейронов. Зачем он поддался Петру, согласился на испытание прибора дома. Вместе с ним уговаривал завхоза, который долго не поддавался, но потом согласился предоставить им прибор для опытов в обмен на доставку прибора в гимназию силами и средствами Петра и Павла. Завтра на машину придется отдать все свои сэкономленные деньги. Если будет завтра. Как бы не закончилась их благополучная жизнь уже сегодня вечером.

– Пётр, – начал он неуверенно, – подожди, давай всё проверим и взвесим последствия.

– Конечно, проверим. Сию минуту и проверим.

Пётр поместил паутинку в вакуумный прибор-анализатор, плотно прижал крышку, щелкнул зажимом, и включил. Огонек на панели загорелся и раздалось мерное жужжание мотора. Из щели, где находилась бумажная лента, показался её кончик. Выползла длинная полоска. Химический состав, напряжение, давление, структура, кристаллическая решетка.

– Обалдеть! – воскликнул Пётр. – Ты только посмотри. Каких только свойств и химических элементов нет!

– Да? – полувопросительно и наполовину утвердительно произнес Павел. Сердце как-то странно вздрогнуло, а потом забилось сильнее. Что-то удивительно знакомое показалось Павлу во всем этом. Паутинка! Странная субстанция! Они уже встречали её когда-то. Всё это было. И закончилось плохо. Он не помнил, как закончилось. Но были ужасные последствия. Он прикрыл глаза рукой – спираль, сверкающая и подвижная, двигалась вокруг своей оси. Пётр поместил её в коллайдер. Потом космический инопланетный корабль, бегство, перемещения в другое время (не один раз). И всё – он больше ничего не помнил. Но должны сохраниться записи. Они все опыты записывают на видеокамеру. Павел рванул к стеллажу и стал быстро просматривать диски с ярлычками, обозначающими название опыта и дату. Нет, всё не то. Он оглянулся. Пётр, оставленный без внимания брата, помещал паутинку в контейнер трубы. Плотно закрыв контейнер, он включил отсос воздуха, чтобы получить в трубе вакуум.

– Стой, Пётр! Стой, – жутким голосом закричал Павел. – Не делай больше ничего.

– Что ты с ума сходишь? – Пётр распрямился и удивленно посмотрел в лицо Павла. – Что за истерика? Сейчас проведем опыт, выключим всё и завтра трубу отдадим. Она нам больше и не нужна будет! – заявил он.

– Останови опыт. Пётр, я вспомнил, мы уже делали этот опыт. Последствия были ужасные. Все погибли. Я не знаю, как. Но погибли и люди и планета.

– И Путь Коперника, – насмешливо сказал Пётр. – Не фантазируй. Трус. Не хочешь помогать, так и скажи. Пошёл вон. Иди ужинай и спать ложись. Сосунок.

Павел готов был заплакать. Он чувствовал, что прав. Но доказать Петру не мог. Нет записи того опыта с коллайдером. Надо позвать папу. Только он сможет остановить Петра. Он выскочил из лаборатории и помчался по длинному коридору в комнату папы. Из-за двери доносились голоса какой-то телепередачи. Павел стукнул в дверь и тут же распахнул её – счет времени шел на секунды, тут уж не до церемоний...

– Папа! – крикнул он. – Срочно останови Петра. А то произойдет что-то ужасное.

Толя спокойно сидел в удобном кресле, он озадаченно посмотрел на Павла. Тот никогда не страдал истериками. Что может произойти? Эксперимент совершенно безопасный. Ничего не случится. Он и сам хотел принять участие в опыте. Толя встал и подошел к Павлу, обнял его за плечи.

– Успокойся. Павлуша, пойдем вместе в вашу лабораторию. И ты убедишься, что ничего не случилось.

Глава 02.

Рима у себя в кабинете расхаживала по ковру от окна к двери, от двери к дивану и обратно, разучивая роль. Новый сценарий «На краю Ойкумены» ей дали вчера только ознакомится (на пару часов). Потом вручили отпечатанные на принтере те эпизоды, в которых она играла. Она готовилась к съемкам на завтрашний день. Согласно странной логике режиссера – завтра будут отсняты события примерно 4-5 серии, а вот послезавтра они начнут с первой серии.

– Ничего, – вздохнув, прошептала Рима, – бывали случаи и похуже.

И всё она выдержала. Настолько ей нравилось играть в сериалах, что она умудрялась ладить с режиссером и всей съёмочной группой.

Неожиданно свет напольного светильника мигнул, погас, но через секунду загорелся вновь. Рима поспешила к окну – внизу расстилался город, на улицах слабо горели фонари, никаких отключений энергии не наблюдалось. Она перевела взгляд на соседний дом, такой же высокий, выступающий вперед их дома на 2-3 метра. Час поздний, но во многих окнах горел свет.

– Чертовщина какая-то, – прошептала Рима. – Да, ладно. Сейчас свет есть. Был какой-то перебой и всё восстановилось.

Рима подошла к двери и прислушалась – в квартире была тишина, похоже, что не спала только она.

– Нет, – сказала она себе, – не буду ходить по комнатам. Что их проверять? Все уже спят, поэтому и не заметили перебоя с электричеством. А так, нашумлю, взволную их.

Но беспокойство не оставляло её, она вышла в коридор и прошлась до кухни, из-за дверей не доносилось ни звука. На кухне она открыла холодильник, достала бутылку охлажденной воды и налила в стакан. Отпила немножко и почувствовала, что нервы пришли в норму. Как хорошо, подумала она, холодная вода почему-то всегда помогает при стрессовых ситуациях. Она обвела взглядом кухню, освещенную слабым светом, проникающим с улицы. Никелированные плита, аэрогриль, кофеварка и чайник блестели, отражая этот свет. Всё стояло на своих местах и внушало стабильность и надежность её проживания здесь, в этой квартире вместе с семьей.

Всё нормально, решила Рима, и пошла к своей комнате, чтобы или продолжить зубрежку текстов, или лечь спать. Но на пол пути раздался сигнал зуммера домофона. Рима повернула к входной двери, посмотрела на экран монитора. Внизу стоял мужчина, возможно, даже не один, но остальных не было видно. Лицо серьезное, как у человека, ответственно относящегося к своей службе. Черная одежда, с какими-то знаками отличия на уголках воротника шинели и впереди на шапке.

– Вы к кому? – спросила Рима.

– К Риме Ковальски. Это вы? Прошу открыть дверь. Во избежание недоразумений поспешите. Никого домашних будить не надо. Открывайте.

Рима так удивилась. Рима Ковальски – это её псевдоним. Если визит официальный, то почему они не назвали её обычную фамилию. Не будить домашних! Чтобы это значило?

– Открывайте! – снова услышала она требовательный возглас.

– Кто вы? – решила спросить Рима. – Почему являетесь ночью?

– Контрольная служба за расходом электроэнергии. У вас большой перерасход. Гигантский перерасход! Надо проверить ваше оборудование. Сейчас! Срочно! Если что-то неисправно, то мы размонтируем это оборудование во избежание повторов. Откройте сию минуту. Иначе мы вызовем вертолет со спец поддержкой.

– Боже мой! – пробормотала Рима. – Какая-то ерунда. Перерасход электроэнергии! Что же неисправно?

Она нажала кнопочку, и дверь внизу открылась. Как запугали, вертелась в голове мысль, за что? Она открыла дверь из квартиры и вышла на площадку, лестницы не было – только два лифта. Загудел лифт – дверь раздвинулась и вышли три человека в черных шинелях, шапках и брюках. Рима знаком пригласила их в квартиру.

– Почему Рима Ковальски? – спросила она, замыкая шествие в квартиру. – Это мой псевдоним. Я зарегистрирована здесь под другой фамилией.

– Это ваша квартира?

– Моей семьи. Но записана на меня.

– Это наша секретарь сообщила, что по этому адресу проживает актриса Рима Ковальски. Мы не успели получить информацию обо всех, кто здесь проживает и под каким именем. Торопились. Вредители могли сбежать. А мы обязаны задержать их и привлечь к справедливому суду.

– К суду? – ахнула Рима. – Вы же говорили о неисправном оборудовании. Так и проверьте оборудование. Что у нас неисправно, и размонтируйте. О каких вредителях может быть речь?

– Не диктуйте, что нам делать.

Мужчины расположились вкруг возле неё. Один из них, мужчина лет сорока, остриженный под машинку, с серыми глазами под густыми черными бровями и с неприятным хрипловатым голосом, всё время проявлял инициативу, и излагал Риме свои тенденции.

– Кто еще живет в квартире? – спросил он, в упор глядя на Риму, как бы проверяя – обманет она или нет.

– Муж и дети, – ответила Рима, не опуская глаз.

– Соберите, пожалуйста, их здесь, – настойчиво распорядился мужчина.

– Но сейчас ночь, – возразила Рима. – Нам всем завтра на работу, а детям в гимназию. Сейчас проверьте оборудование. А завтра поговорите с моими мужем и детьми.

– Что вы всё уклоняетесь от наших распоряжений? – возмутился он и взглянул на своих коллег, как бы призывая их вмешаться. Но те внимательно наблюдали за ним и Римой, и не торопились присоединиться к разговору.

– Видите ли, – сказал он командным голосом, – вы мешаете нам работать. Вполне возможно, что вы делаете это намеренно. Сейчас мы выясним причину вашего поведения, и вам не поздоровиться.

Рима чуть не задохнулась от возмущения, неизвестные служащие врываются ночью в дом из-за какого-то перебоя с электроэнергией, хотят собрать всех домочадцев, для этого велят разбудить их, да еще и грозят.

– Вы вообще-то кто? – атаковала она их. – Какие у вас права? Вы можете подтвердить их документами?

Мужчина неожиданно заулыбался и заговорил мягче.

– Семен Яковлевич Груздев – заместитель начальника Отдела по контролю за расходованием энергии. Это мои коллеги – сотрудники того же отдела. У нас в самом деле высокие полномочия. Мы имеем право задержать всю семью до выяснения обстоятельств, вызвавших огромный скачок в расходе электроэнергии. Мы же не знаем, чем вы занимались, какой прибор изготовили, а может быть испытывали запрещенное к пользованию оборудование – что-нибудь самодельное.

– Самодельное? – растеряно произнесла Рима, опустив глаза, она подумала о железной дороге, которую сконструировали мальчики.

– Да. Вы что-то вспомнили?

– Да, нет! – махнула рукой Рима. – Ерунда. Игрушка. Железная дорога.

– Можно посмотреть?

– Конечно. Идите за мной, – пригласила Рима, направившись по коридору к домашней лаборатории. Она распахнула дверь и вошла первая. Комната была в полумраке от завешенного окна темной шторой. Освещала её слабая люминесцентная лампочка. В центре комнаты на низком столе стоял металлический туннель, как считала Рима, вспомнив слова Кати, с поездом внутри его.

– Пожалуйста, смотрите. Игрушечный поезд должен быть внутри.

Мужчина с любопытством подошел и стал рассматривать.

– А как он запускается?

– Где-то должна быть кнопочка, – ответила Рима, нагнувшись и разыскивая пульт управления с кнопкой. – Вот она.

Рима указала на панель управления, свободно лежащую на столе.

Мужчина подошел и взял её в руку.

– Управление дистанционное?

– Может быть, – сказала Рима. – Но вы не нажимайте. Вдруг скачок энергии из-за этой игрушки? Тогда снова произойдет сбой.

– Выйдите все из комнаты, – велел Семен Яковлевич, потеснил всех в двери, а сам остановился на пороге. Рима вышла, сделал три-четыре шага и остановилась позади всех.

– Не волнуйтесь, Рима Ковальски, – сказал он, плотно сжимая пульт. – Мы сейчас выясним, от этой игрушки был сбой или нет. Тогда вы отделаетесь только штрафом.

Риме было так обидно, что он продолжает её пугать. Ладно, пусть испытает новую игрушку сыновей, если наказание от этого будет меньше.

Семен Яковлевич нажал кнопку. Мгновенно вместе с шумом запускаемого двигателя стало темно – погас свет во всем доме.

– Подождите! – сказала громко Рима. – Не шевелитесь, я схожу за фонариком и включу аварийное освещение.

Рима хорошо знала планировку квартиру и, легко ориентируясь, прошла на кухню за фонариком. Когда она включила фонарик, у неё мелькнула мысль, что контролеры ничего ей не ответили. И это было странно. Она поспешила обратно к лаборатории. Там никого не было. Свет мигнул и загорелся сам автоматически. Ни в коридоре, ни в лаборатории никого не было, пульт валялся на полу. У Римы сердце трепыхнулось и сильно забилось, стало тревожно. Куда подевались трое взрослых мужчин? Рима заторопилась в комнату мужа, распахнула дверь без стука и щелкнула выключателем. Комната была пустая. Кровать накрыта покрывалом, явно на ней никто не лежал с самого утра. Рима растревожилась еще больше, она поспешила в комнату мальчиков. Так же распахнула дверь и включила свет. Ни Пети, ни Павлика в комнате не было. Боже мой! Рима схватилась за сердце. Куда все делись? А Катя? Катя здесь? Она быстрым шагом подошла к комнате Кати и задержалась на миг: стучать или открыть сразу? Она постучала, сначала тихо, потом посильнее.

– Ну, что такое! – сонным голосом отозвалась Катя. – Кто меня будит?

– Доченька, слава Богу, ты дома, – сказала Рима, стремительно подходя к Кате.

– Мама, что за шутки? Конечно, я дома. Ты на часы смотрела?

– Катя, я не хотела тебя будить. Но в нашей квартире происходит что-то странное. Я очень беспокоилась, что ты тоже пропала...

Катя резко села на кровати.

– Мама, ты меня пугаешь. Кто у нас пропал? Мальчишки убежали куда-то? Да? Я так и знала, что они что-то замышляют.

– Катя, – насторожилась Рима, – скажи, что ты знала?

– Да, с этой железной дорогой. Это, наверное, не железная дорога, а какой-то новый прибор. Они сконструировали его из трубы, которая была изготовлена для гимназии. А они попросили её у завхоза на два дня, чтобы сделать что-то новенькое.

– Но я попросила папу проверить их игрушку. Что же он?

Сказала Рима, и заплакала, вспомнив, что и Толи нет дома.

– Катя, его тоже нет дома.

У Кати от удивления лицо вытянулось.

– Мама, ты везде посмотрела их? И на крыше?

– Нет, – растеряно ответила Рима, – на крыше не посмотрела.

– Ты видела, какая сегодня чудесная ночь. Может быть, они собрались у телескопа? Рассматривают созвездия.

– Но контролеры мне не приснились. Три человека пропали, – озадаченно сказала Рима и ударила кулачком по одеялу.

– Мама! Как ты распалилась. Пойдем на крышу и посмотрим, там они или нет. Пошли.

Катя быстро вынырнула из-под одеяла, прошла в гардеробную, отыскала короткие сапожки и куртку с капюшоном.

– Я готова, – заявила она, приближаясь к Риме. – Мам, ты тоже одень что-нибудь тепленькое.

– Ничего я не буду одевать. Мы же на минутку.