Текст книги "Семь невест. Кицунэ в подарок (СИ)"
Автор книги: Риска Волкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Как все начиналось
Вы когда-нибудь тонули? Странный, конечно, вопрос, особенно под Новый Год, но для меня он был сейчас крайне актуален. Потому что я понятия не имела, как вести себя, когда ты тонешь, даже при условии, что хорошо умеешь плавать. Кричать? Звать спасателей Малибу или мамочку? Взывать к милости водяного и уже начинать примерять на себя роль утопленницы или русалки после собственной бесславной кончины?
Кричать я не могла – вода заливалась в рот, глаза и уши, и я, периодически выныривая на поверхность, только и могла хватать, словно рыба, воздух, готовясь вновь погрузиться в водную пучину. После каждой такой “передышки” мой взгляд цеплял себе на память какие-нибудь занятные куски антуража вокруг. Так, например, я знала, что тону во вполне себе симпатичном пруду, по берегам которого растет камыш, а на поверхности гордо плавают белоснежные кувшинки. А еще, что неподалеку от берега находится огромный камень-валун, за который при желании можно зацепиться руками и выжить. Если получится до него догрести в моем состоянии, и загадочная тварь, что топила меня, все же решит отступиться от своей добычи.
Борясь с ужасающей действительностью, невольно вспомнила обстоятельства своего попадания в такую ситуацию. Как сейчас перед глазами предстало лицо разозленного мужчины, изрыгающего все проклятия ада, и разбитая у его ног бутылка. Все наверняка из-за нее! Сразу же видно было, что она какая-то странная! Да и мужик этот… Не типичная у него внешность была, какая-то! Эх… Если бы только всего этого можно было бы избежать, то я бы уже наслаждалась боем курантов и речью президента по телеку… Ан нет! Будь добра, борись за выживание… Встретились, называется, с одноклассницами спустя несколько лет после выпуска, и на тебе! Подарочек под праздник!
Я снова оказалась на поверхности, жадно втянув в себя порцию воздуха, и активнее замолотила руками по воде, по направлению к нужному мне валуну. Случилось чудо, и у меня получилось все же подплыть к нему достаточно близко, перед тем, как загадочное “нечто” вновь не потянуло меня за ногу вниз. Однако, далеко не смогло – уже близко было илистое дно, а потому я, немного осмелев, поддалась собственному любопытству и раскрыла под водой глаза. То, что я увидела, повергло меня в шок. Оскаленная пасть и зелновато-волосатое тело произвели должное впечатление на неискушенного зрителя. Особенно был эпичен тот факт, что существо держало меня отвратительной лапой за ногу.
Действовать нужно было быстро, а потому я, надеясь не захлебнуться на радостях, схватила существо руками, и, рванув на себя, вцепилась в вонючую плоть зубами, едва сдержав рвотный порыв. Чудовище беззвучно заорало, явно шокированное такой наглостью, и отцепилось от моей конечности. А я, словно пробка из-под шампанского, выскочила на поверхность, довольно резво забираясь на камушек. Макушка твари показалась над гладью пруда, разочарованно взвыла, а затем скрылась на веки вечные, забулькав перед этим мутноватой водой.
Я выдохнула, надеясь, что на этом мои игры со смертью закончились, но, видимо, рано радовалась. Потому что почувствовала, как горла коснулось что-то холодное и неприятно-острое.
“Меч” – подумалось мне. Нет, раньше к моей девичьей шейке холодное оружие не пристраивали, но вот судя по просмотренным средневековым фильмам, ощущения должны были с моими совпадать.
– Кто ты? – раздался над ухом властный мужской голос.
Весьма недовольный кстати, даже раздраженный.
Пока я думала над ответом, к мужскому вопросу добавилось женское стервозное замечание:
– Шин, лучше убей ее сразу!
А я поняла, что пора поражать этих гостеприимных хозяев запрудного пространства своим красноречием. Иначе хана. От слова “совсем”. Я только собралась открыть рот, как мужчина что-то пробормотал, и моего носа коснулась маленькая колючая звездочка, которая тут же в него впиталась.
– Ты кто?! – вновь повторили над ухом вопрос.
Сталь от моего горла убрали, и я смогла медленно повернуться.
– Вот это чуваааак! – невольно вырвалось у меня, а я закрыла рот ладошкой под скептическим взглядом мужчины.
Передо мной стоял просто нереальный мужчина! Мечта женских грез, Антонио Бандерас и Аллен Делон, который пьет одеколон, в одном лице. И все это в формате фентези и суровом антураже японской действительности. Во мне невольно начало зарождаться подозрение, что я попала в азитские комиксы. Потому что на мужчине, красивом словно дьявол, было кимоно! Его волосы, длинные, тяжелые и темные, словно ночь, были уложены в сложную прическу, а в руках он держал железную заточенную штуку, которой намеревался меня убить. Кажется, я слышала, что подобное называется “катана”.
Рядом с шикарным мужчиной по закону злой действительности находилась не менее шикарная женщина. Высокая, черноволосая, гибкая, словно кошка, с алыми лепестками губ. Если мужчина смотрел на меня заинтересованно-оценивающе, то женщина излучала тонны презрения. Ну да. Кто я, и кто она? Ведь красота и я – вещи не совместимые. Я постоянно во что-то влипала, постоянно цепляла на свою пятую точку неприятности, которые липли ко мне, словно пчелы к меду. Касательно красоты, я бы тоже могла стать такой…. Наверное. Если бы не проклятое невезение! Ухаживать за собой совсем нет времени, когда постоянно разгребаешь последствия собственной неудачливой жизни. Свою роскошную гриву волнистых каштановых волос, например, я потеряла в прошлом месяце. На работе на меня пролили строительный клей. Случайно. Пришлось обрезать по плечи, и теперь я больше походила на одуванчик, чем на девушку. В сочетании с моим невысоким ростом и общей миниатюрностью это смотрелось сносно, но дискомфорт доставляло. Как и вечные подколы со стороны коллег по работе.
– Я не спрашивал вашего мнения по поводу своей внешности! Я спрашивал, кто вы! – с нажимом повторил мужчина, вырывая меня из грез воспоминаний.
Я поджала губы, оценивая масштабы собственного вляпывания на этот раз. Взгляд брюнетки нервировал, взгляд мужчины заставлял краснеть. Но я не растерялась, да. Я вообще молодец. Потому что гордо вздернула подбородок и ответила:
– Ефросинья Зубарева! Долбежник третьего разряда!
Шикарная женщина скривилась, а мужчина сначала просто сверлил меня хмурым взглядом, а затем вдруг захохотал. Бархатным и ужасно обидным смехом. Вот гад, а?! Не стыдно ему?! Нет? Бывают разные профессии! Не всем же профессорами быть! Да! Долбежник я! Вернее, долбежница! И профессией своей горжусь! Между прочим, строительный колледж окончила почти с отличием! Однако, у меня все же вырвалось разочарованное:
– Эх, ну почему мне так не везет?
Глава 1
С детства я мечтала быть балериной. Порхать, как бабочка над сценой, в белоснежной пачке, тянуть носочек, радовать зрителей. Мои родители были уверены, что я стану юристом. Не срослось ни с тем, ни с другим. По иронии судьбы в день, когда нужно было сдавать экзамены в восьмом классе, я сломала себе обе руки. Прямо за партой. Свалилась со стула, потянувшись за шпаргалкой, и вот… результат. Учителя, пораженные в самую пятку моим стремлением к знаниям, мои ответы не засчитали, но разрешили прийти на пересдачу.
Вызубрив тему наизусть и поклявшись больше никогда не использовать подсказки, я написала работу идеально. Была горда собой. Вот только когда пришел черед получать оценки, оказалось, что мои результаты перепутали с другой девочкой, у которой была тоже фамилия Зубарева. Правда, ее звали не Ефросинья, а Елена. Мы обе сократили свои имена, и вот вышло, что вышло. Я получила три, разбираться никто не стал, да и мне не поверили.
Желание учиться у меня отпало напрочь. Поэтому я решила, что после девятого класса уйду поступать в хореографическое училище. Я надеялась, что у меня еще есть шанс исполнить мечту детства, но я сильно ошиблась. Туда брали уже готовых танцовщиц, которые занимались с детства, а я со своими мечтами и плохими оценками ушла поступать в единственное место, где меня были готовы взять – в строительный колледж. Вот там я и получила чудесную профессию долбежника. К слову сказать, я ни капельки об этом не жалела. Мне нравилась наша веселая группа, в которой в основном были одни парни, мне нравилось заниматься чем-то своими руками, а еще видеть, что я своим трудом приношу пользу. Когда я устроилась на работу, то мгновенно стала своей в доску среди ребят-строителей, а еще “вечно во что-то влипающей Фроськой”. А если говорить о подругах… То они у меня остались со школы. И именно с ними мы встретились под новый год и разбили ту злосчастную бутылку.
– Эм… Скажите, Ефросинья, долбежник третьего разряда, а вы какой демон? Или, может быть, дух? – вырвал меня из воспоминаний насмешливый голос.
Я посмотрела на мужчину в кимоно. Тот с любопытством продолжал меня разглядывать и я чувствовала себя этакой подопытной букашкой под микроскопом. О чем он вообще говорит? Духи, демоны?
– Если бы я и была духом, то явно духом Невезения. – вздохнула я. – Но, увы, я человек.
– Человек?! – взвизгнула брюнетка, отпрыгнув от меня метров на десять. – Шин! Шин, отойди от нее скорее!
Дааа! Такого эффекта я еще не производила! Нет, бывало, конечно же, что меня пугались… Вот как-то раз меня в детстве в лагере обрядили в чучело крокодила на королевскую ночь. Вот только кто-то его измазал изнутри горчицей… Мой зловещий вой слышали тогда даже в соседнем городе. А еще там застежку заело… В общем, нужный эффект я тогда произвела, но план перевыполнила.
– Почему вы меня испугались? – нахмурилась я, а мужчина, Шин, хмыкнул, покачав головой.
– Никто тебя не испугался, мокрая человечка. Просто есть причины, по которым я не общаюсь с людьми.
Какой у него был голос. Бархатный, смущающий до мурашек. А еще я только сейчас обнаружила, что действительно мокрая насквозь после купания в пруду. Невольно глянула в отражение водной глади, клацнула зубами и поняла, что я не только мокрая, но еще и грязная. На щеках боевой раскрас из ила, с макушки кувшинка свисает, а на носу прилип кусок водорослей.
– Шин! Отойди от нее! – вновь сделала попытку отогнать от меня своего друга женщина, но мужчина не сильно слушался ее советов.
– Ей нужна помощь. – сказал он. – Посмотри на нее! Она не опасна для меня! В такую я точно не влюблюсь!
Вот он сказал, а я покраснела. А еще мне почему-то стало обидно. Да! Выгляжу я не очень сейчас, но ведь в человеке главное – это не внешность! Главное – это душа!
– Спасибо! Обойдусь и без вашей помощи! – фыркнула я, лелея свою задетую гордость.
Попыталась встать с камня, чтобы уйти с вздернутым подбородком в туман, но поскольнулась. Нога, в промокшем насквозь зимнем сапоге, поехала, и я с диким воплем полетела в воду.
Едва не став заикой от страха и памятуя о том, что в пруду зверушка дюже злая водится, я вынырнула, показавшись на мелководье, и заорала:
– ПОМОГИИИИТЕ!
Ответом мне был снова бархатный смех, а затем какая-то сила подхватила меня, выдернув прямо из воды, и весьма некультурно выкинула на зеленый, покрытый мелкими розовыми цветочками, бережок. А я, разглядывая слева от себя узкие шлепки с торчащими из них ярко-алыми коготками, а справа от себя мягкие мужские сапожки и край алого, словно заря, кимоно, понимала, что, наверное, я попала в психушку. Вот и грезится мне всякое. Мало того, что вдруг переместилась неизвестно куда, это еще можно на алкоголь списать… Но ведь раньше зима была! Нееет, точно это дух этот со своей бутылкой перемудрил! Воздаятель несчастный!
Лукавая мысль о том, что духа я тоже уже в дурдомике углядела, невольно все же царапнула душу, но я ее отогнала подальше. Лучше буду думать, что я здорова! И попала в другой мир! Сразу легче стало!
Мокрая одежда неприятно липла к телу. Особенно шерстяной свитер и повисший безжизненной тряпочкой шарф. Куртку я свою потеряла в пруду, и об этом не жалела. Потому что припекающее солнце все равно заставило бы меня ее снять.
– Рассказывай, как сюда попала, долбежница! – хмыкнул мужчина. – Наверняка, чего-то попросить хотела? Романтического характера!
Чтоооо?! Хам! Нахал! Я тут же вскочила на ноги, гневно сверкая глазами. Так и хотелось сказать все, что думаю по поводу его предложений, но почему-то моя интуиция, развитая с годами, подсказывала, что с этим мужчиной ссориться не стоит. Опасный он. И хитрый. По глазам видно, хоть и строит из себя такого пушистого и насмешливого. Добрые парни – они другие. Вот у меня на работе, например. Веселые и простые. С такими легко. А с этим…типом…очень сложно! Так же, как и с его подружкой, наверняка.
– Вы все неправильно поняли! – выдохнула я, подобрав в голове самый безобидный вариант продолжения нашего диалога.
– Дааа? И что же ты здесь делаешь? На моих, священных землях, а?! – в голосе у Шина послышались грозовые нотки, а я почувствовала, как возмущение новой волной накатывает на меня.
Чего он там сказал? На его священных землях?! Да он кто такой вообще?!
– Возомнил себя божеством?! – процедила я, смерив мужчину гневным взглядом с ног до головы. – Если красавчик, так сразу Че Эс Вэ зашкаливает?!
Женщина рядом застонала и, щелкнув пальцами, вдруг растворилась, будто ее и не было. Дымок только остался. Как от хлопушки. А вот Шина, я, кажется, разозлила. Неужели и впрямь мнил себя богом? Вот это случай! У меня брат одного коллеги по работе – психиатр. Он как раз любит интересных больных. Наверняка возьмется за этого типчика!
Об этом я, собственно, и намекнула мужчине. Из самых добрых побуждений, разумеется. А он… А он вдруг совсем озверел.
Я заметила, как его взгляд вдруг засветился магическим зеленым огнем.
– Ты фосфора что ли переел? – пробормотала я, а в следующий миг заметила, как взметнулись за спиной мужчины полупризрачные лисьи хвосты.
Не поленилась посчитать количество мохнатых конечностей. Ровно девять. Интересно, для чего ему столько? Может, он их использует вместо лопастей и на них взлетает? Перед глазами сразу же представился взлетающий Шин на хвостах. Весь такой величественный, кимоно развевается, хвосты вращаются…Взгляд серьезный, готовится к вертикальному штопору!
– Человечка! – тем временем торжественно-громовым голосом начал мужчина. – Раз ты нарушила закон и ступила на мои священные земли, я приговариваю тебя…
Договорить он не успел. Мое воображение разыгралось не на шутку, и я уже, не обращая на него никакого внимания, вовсю хохотала, надеясь избавиться от навязчивой картинки перед глазами.
– Шиииин… Ради бога, скажи зачем тебе хвосты, иначе я умру от смеха! – сквозь слезы сумела выдавить я.
Мужчина был как-то озадачен. Взгляд, напитанный яростью, гневом и фосфором, потух, а губы растянулись в странной усмешке.
– Хочешь сказать, не знаешь, кто я?
Я кивнула, заметив, как вместе с вернувшимся спокойствием мужчины, пропадают его волшебные хвосты.
– Иллюзионист? Маг? Мой глюк? – сделала предположения я.
Шин покачал головой.
– Я – Иошинори! Кицунэ! Лиса – оборотень. Божество, достигшее высшей ступени! Я обрел девять хвостов и вместе с ними вечность. Моя мудрость не знает границ, мои силы безграничны! Мое благородство и щедрость…
Я зевнула, сбив весь настрой Шина на дальнейшее самовосхваление.
– И что?
– В смысле? – не понял мужчина.
– В смысле, и что с того, что ты божество? Даже если твои земли такие священные и так далее, и тому подобное… То при чем здесь я? Меня сюда забросило из-за разбитой на Новый Год бутылки, понимаешь? Я не виновата! А значит, приговаривать ты меня ни к чему не можешь! Вот лучше того, из-за кого я тут оказалась, приговаривай. И лучше бы помог вернуться назад, раз ты божество!
Шин скептически на меня посмотрел.
– Никакого почтения! – вздохнул он и неожиданно сдался. – Ладно. Ты, вон, мокрая и грязная вся. Надо тебе во что-то переодеться, а потом уже будем выяснять, откуда ты и кто.
Шикарный мужчина. Жаль только, что с манией величия. А такие не в моем вкусе.
Ну и мы пошли. Иошинори впереди, а я за ним. Туда, где вдали виднелась выгнутая красная крыша его обиталища – дворца. Как оказалось, прудик, в котором я гостеприимно тонула, находился на территории большого парка. А парк этот был удивительно красивым! Раскидистые сосны, а рядом цветущие вишни… Камни и крупные валуны, у которых примостились миниатюрные кустарнички. Ирисы, какие-то незнакомые дикие цветы…
– Какая красота! – невольно вырвалось у меня, когда мы проходили мимо цветущей сакуры.
Я склонилась к розовой и хрупкой ветви, чтобы ощутить нежный аромат, как вдруг заорала так, что едва сама не оглохла. Нос! В мой бедный маленький носик что-то вонзилось! Острое и явно живое, впрыскивая свой ужасающий яд в мое лицо. Я хотела было смахнуть неизвестное насекомое рукой, как почти гробовой голос Шина заставил меня окаменеть:
– Не двигайся. Желание.
– Что? – вырвалось у меня.
Я чувствовала, как нос начинает принимать размеры картофелины. Мне предлагают загадать последнее желание перед смертью или я что-то неправильно понимаю?
Глава 2
– Что? – прошептала я севшим от ужаса голосом.
– Это особое божество этого сада, охраняющее цветы моих вишневых деревьев от посягательства смертных. Если ты загадаешь желание, то оно оставит тебя в покое. – спокойно ответил Шин, разве что не зевая.
Я к его словам отнеслась с сомнением, но все же загадала то единственное и насущное, что мне было нужно: “найти путь домой”. Как только мысль стала более ясной и оформленной, я почувствовала, как насекомое оставляет мой несчастный нос в покое, улетев в неизвестном направлении.
– Молодец! – похвалил меня мужчина. – Теперь если в течении девяноста дней твое желание не исполнится, ты умрешь.
Я поперхнулась, разве что с кулаками не кинувшись на Иошинори, но тот невозмутимо продолжил идти дальше, а мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Думает, я не смогу исполнить свое желание? Ха! Смогу! Еще как! Не умирать же, в конце концов… Хотя, что-то мне подсказывало, что умереть от укуса вот такой вот козявки, как раз в моем стиле.
Оставшийся путь до дворца этого напыщенного равнодушного Шина я уже не восторгалась красотами. И вообще, таинственные пугающие насекомые мне мерещились чуть ли ни на каждом кусте и дереве.
– Пойдем. Я отведу тебя в комнату для гостей. – легко поднявшись по выкрашенным красной краской ступеням, Шин отодвинул легкую тростниковую циновку, заменявшую здесь дверь, впуская меня внутрь.
Сделав шаг, я даже рот открыла от изумления. Магия! Самая настоящая, была здесь повсюду! Дворец словно был живой внутри… Здесь витали маленькие светлячки, сами по себе в коридорах опускались и таяли снежинки-лепестки. А еще здесь порхали бабочки. Легкие и нежные, чуть светящиеся в темноте.
– Нравится? – бархатный голос сзади заставил меня обернуться.
Я встретилась взглядом с Иошинори и не смогла ничего ответить. Просто он… Он тоже был волшебным. Его черные, как смоль, волосы переливались серебряными искрами, кимоно светилось странным сиянием, а глаза… В них тоже плескалась магия. И она настолько зачаровывала, притягивала взгляд, что впору было лишиться разума. И я, наверное, сошла бы с ума неприметно, если бы внезапная судорога не свела мою ногу, и я с криком не полетела бы от неожиданности на пол.
– Эй… Долбежница? – Иошинори наклонился надо мной, рассматривая с любопытством ученого, который нашел интересный экземпляр какой-нибудь букашки. – Ты живая?
Я тем временем вовсю разминала пострадавшую конечность. Как там говорят? Носочек надо на себя тянуть? Я попыталась, но в жестких зимних сапогах, холодивших ноги, это было практически нереально. Я закусила губу от боли и смущения, совсем не обращая внимания на интерес замершего рядом со мной божества.
– Помочь, может?
– А? – все же пришлось на него посмотреть. – Можно я сапоги сниму? Так носочек тянуть удобнее!
Шин поперхнулся. Видимо, подумал, что я на пол села, чтобы гимнастикой позаниматься. Пришлось объяснять, что я, в принципе, не специально. Просто у меня от холода ногу свело. И вообще, со мной постоянно что-то случается.
– Это я заметил… – протянул мужчина. – Одного не пойму – как ты до своих лет дожила-то? Сколько тебе, кстати?
Я обиделась.
– Неприлично у девушки про возраст спрашивать! – заметила я, с небольшой заминкой расстегивая молнию сапога, на которую налипла ряска из пруда.
Стоило снять волшебные черевички, как из них на прекрасный пол Иошинори хлынула вода. Мутновато-вонючая такая, с песчинками.
– Я все уберу! – пискнула я, виновато глядя на мужчину.
Правда, тот и не думал сердиться. Напротив, то, что происходило сейчас, кажется его забавляло. Как иначе объяснить его полный лукавства и какого-то предвкушения взгляд?
Я потянула носок на себя, ногу с ужасной болью начало отпускать, а у меня на лице стала появляться дебильная блаженная улыбочка.
– Кайф! – сообщила я японскому божеству, а оно саркастически приподняло одну бровь.
– Теперь идти сможешь?
Я часто закивала головой и хотела уже напялить снятый сапог, как Иошинори тяжело вздохнул.
– Оставь их в покое, девушка! Во-первых, их нужно просушить, как и всю твою одежду. А во-вторых, здесь климат явно лучше, чем там, откуда ты свалилась на мою голову! – изрек он.
А я издала нечто нечленораздельное. Это что? Мне дадут во что-то переодеться что ли?
– Если найдете мне халатик и тапочки, буду очень благодарна! – пролепетала я, а Шин внезапно почему-то рассердился.
– Думаешь, у меня не найдется для гостьи одежды?
Ой… Я его по самолюбию что ли задела? Мы же гордые! Пфффф! Нет, чтобы сказать: “Фроська, пошли, у меня тут куча шмоток есть, выбирай, что хочешь!” К чему эта завуалированная вежливость?!
– П-простите… – выдавила из себя я и вновь потянулась к оставленному хлюпающему сапожку.
Но тот вдруг словно ожил, отползая от меня на полметра. Я потянулась к нему вновь, но он попытался сбежать вновь.
Рядом раздался смешок. А я почувствовала, что начинаю тихо звереть.
– Вы это специально, да? – с нажимом спросила я, а Иошинори невозмутимо посмотрел куда-то в сторону и даже, кажется, засвистел.
Уууу! Гад! Я собралась, сгруппировалась, приготовилась к броску, обозначив цель для захвата, и в один прыжок придавила самовольно ползающий сапог своей бренной тушкой.
Шин захохотал и захлопал в ладоши, а я показала ему язык.
Разрешив проблему с обувкой, и теперь неся ее в руках, а сама шлепая мокрыми носочками по красивому красному полу, я следовала вслед за японским божеством и думала о том, как моя жизнь теперь изменится. Наверняка от меня попытаются избавиться. Надеюсь, что не радикальным способом. Шин же со своей подруженцией что-то там говорил о ненависти к людям и так далее. Нет, в нашем мире я бы конечно же напомнила ему о том, что такое расовая ненависть, но здесь… Здесь мне придется как-то выжить и найти того, кто отправил меня сюда – мужика с разбитой бутылкой. В том, что он еще появится в моей жизни, я даже не сомневалась.
– Заходи сюда. Здесь ты пока можешь поселиться…
Шин отодвинул дверцу, больше похожу на тоненькую деревянную ширму, в сторону, и я очутилась в довольно странном помещении.
– Мило тут. – попыталась я расплыться в благодарностях, разглядывая внутреннее типично-восточное убранство, а Шин только хмынул. – Вазочки… Картиночки…
Мой взгляд остановился на маленькой шкатулочке с гейшами-девушками на крышке.
– Вазочки! Это самые дорогие предметы искусства нашего мира, человечка! Лучшие мастера расписывали их, а вот эту ка… НЕ ТРОГАЙ!
От резкого крика Иошинори шкатулочка полетела на пол, крышка раскрылась, а я невольно отступила назад, глядя как по комнате расползается вонючий зеленоватый дымок, а у мужчины на лице застывает ТАКОЕ выражение, что лучше бы это я упала и разбилась, а не эта шкатулка….
Однако, выразить свой праведный гнев мужчина не успел. Потому что резко побелел и вдруг свалился с глухим стуком на пол. Как раз рядом с разбитой шкатулкой. Я в шоке пару раз моргнула, проверяя, не причудилось ли мне это, но нет… Таинственный дымок из шкатулки и правда вырубил древнее японское божество, а по совместительству красавчика Иошинори.
– Ыыыы-ы… – издала я глухой звук, закусывая губу, и опускаясь рядом с мужчиной на колени.
Тот лежал на полу, словно идеально вылепленная скульптура. Мертвенно красив, темные волосы разметались по полу… Кимоно блестит. Хоть сейчас в гроб клади, и плакальщиц приглашай!
Осторожно потыкала его указательным пальчиком, проверяя, не прикидывается ли. Но нет. Мужчина был так же нем, бел и недвижим.
– Шииииин… Я ведь не нарочно, правда! – провыла я, прикидывая, что вначале делать – искусственное дыхание или массаж сердца.
Когда-то давно один доктор в больнице, где я лежала со сломанным кобчиком (с горки неудачно зимой покаталась), сказал мне, что в случае, когда жизнь висит на волоске, нужно делать перекардиальный удар. Это гораздо эффективнее всяких других мероприятий. По крайней мере тот доктор так говорил.
Методика была проста. Нужно было сделать ритмичный удар кулаком в область грудной клетки. Тогда остановленное сердце вновь запустится.
Я невольно покосилась на Иошинори. Интересно, у него правда сердце остановилось? Вдруг он просто спит, и я своими действиями только хуже сделаю? Хотя, судя по его внешнему виду, хуже уже некуда.
– Ладно. Попробую исправить то, что натворила… – прошептала я и, сжав кулак, занесла его над грудью мужчины.
Куда тут бить-то? Вроде врач тот говорил, что по центру… Нужно было нащупать какую-то косточку…
Вздохнула. Опустила ладонь на гладкое шелковое кимоно. Стала щупать. Интересно, а у японских богов такое же строение тела, как и у людей? Потому что я что-то ничего не нащупываю… Пальцы лишь скользили по красивой ткани, не находя никаких опознавательных выступов. Закусив губу от волнения, решила, что все дело в кимоно. Нужно хотя бы немного распахнуть его, чтобы потрогать кожу, а не одежду.
Поискала глазами завязки странного одеяния, но не нашла. Выругалась про себя, сетуя на то, что время уходит, а Иошинори до сих пор неударенный лежит. Вздохнула, рванула ткань на себя и заорала.
Моя ладонь оказалась лежащей на идеально гладкой мужской груди, на которой отчетливо выделялась ярким золотистым свечением татуировка в виде оскаленной лисьей морды. Но самое жуткое было в том, что татушка была явно живая. Потому что натурально так щурила глаза и щерилась пастью с хорошим набором острых клыков.
Именно в этот момент над моим ухом раздался еще один визг. И тоже женский. Обернулась и едва не заплакала. Рядом со мной, в дверном проеме, с разъяренным выражением на лице застыла черноволосая красотка-с-пруда.
Глава 3
Вот явно не мой день! При моем полном невезении по жизни, сегодня выдалось поистине кошмарным!
– ШИИИИИИИИИИИИИН! – надрывалась девица, склонившись над бездыханным телом. – Ты убила его! Убила!
Я рыдала здесь же, неподалеку, размазывая мутные слезы по щекам и не знала, что делать. Перекардиальный удар уже поздно, а похороны предложить вроде как еще рано.
– Но как он умер? – попыталась все же узнать я, прежде, чем окончательно впасть в отчаяние. – Он же – типа бог? Или мне показалось? Значит, он должен быть бессмертным…
– Он и есть бессмертный! Но в этой шкатулке, что ты уронила, находилась концентрированная субстанция из иллюзий! Теперь Иошинори ни за что не выбраться из собственных мыслей! Потому что он навеки погряз в собственном воображении… Обычно страдает тот, кто первым вдохнет зачарованный дым… – заплакала женщина, а мне на миг стало ее жалко.
Иошинори вдохнул глюкогенный дымок по моей вине! А этот мужчина, видимо, действительно ей дорог! Вот и докатилась я, Фрося Зубарева, до настоящих неприятностей… А все из-за чего! Из-за моего излишнего любопытства! Не протяни я руку к этой шкатулке, ничего бы не было!
Я шмыгнула носом и хотела взять новые ноты в рыданиях и начать себе выдирать фигурно волосы на голове, как меня внезапно смутила одна мысль. Разве можно объявлять человека мертвым, если он всего-то на всего застрял в собственной голове? У нас тоже есть такие люди! Отдыхают в комфортабельных палатах с мягкими стенами и улыбчивыми санитарами. И бывают из них многие очень даже милые и обаятельные… К тому же, Иошинори со своей манией величия и так не сильно отличается от какого-нибудь “Наполеона” или “Царя Гороха Третьего”. Так что и привыкать долго особенно не придется…
– Эээ… – начала я, не зная, как бы потактичнее обратиться к красотке. – А нельзя ему никак помочь?
Девушка подняла взгляд, сверкнувший каким-то звериным блеском.
– Ему?! Да ты знаешь, сколько лет этому существу?! Кицунэ его уровня – высшее божество! У него в голове может царить самый настоящий хаос из мыслей! Там и я могу сгинуть, а ты – жалкая человечка! Нет… Иошинори придется хоронить в хрустальном гробу…. На цепях… На острове….
Девица зарыдала, размазывая тушь, а у меня в воображении нарисовалась спящая красавица – Иошинори в белых тапочках в хрустальном сундучке. Тут же рядом с ним приплясывали семь гномов и прекрасный принц почему-то с лицом брюнетки, у которой отчего-то еще были усы и сабля. Как у поручика Ржевского из известного фильма…
– Но если я согласна помочь… Вы знаете, как это сделать? – вырвалось у меня, прежде, чем я задумалась о последствиях.
– Согласна?! – визгливо переспросила она, а затем подняла изучающий взгляд на меня.
Такой, с каким обычно мясо на бульон выбирают. Придирчиво осматривают, нормально ли соотношение косточки и мяска.
– Ну да. Попробую спасти Шина. Ведь без него, как я поняла, мне все равно в вашем мире не жить. Обязательно кто-нибудь попробует схарчить!
Брюнетка явно порадовалась моим мазохистским наклонностям, и теперь уже потирала ладошки в предвкушении моей душераздирающей гибели. Интересно, если я помру, меня она, так же, как и Иошинори, в хрустальном гробу хоронить собирается? Или так закопает?
Хотя, судя по ее ко мне отношению, меня скорее отдадут на растерзание зверушке из пруда, чтобы смерть наполнила последние моменты жизни незабываемыми впечатлениями и красками.
– Попасть в его мысли можно только соединив разум посредством сна… – задумчиво пробормотала девица, отвлекая меня от безрадостных мыслей. – Я знаю одного мелкого духа, который сможет усыпить тебя и отправить туда, где ты сгинешь на веки вечные…
Я вздохнула. Перспективы у меня были блистательные, ничего не скажешь. А, с другой стороны, как жить потом, всю жизнь ощущая себя последней гадиной, что укокошила ни в чем не повинного мужчину? Видеть, засыпая, перед собой его мертвенно-бледное лицо, дрожать, как осиновый лист, вспоминая подробности. А еще, проговаривать его имя, раскатистое и нежное… Шелестящее, словно ветер.
– Нужно хотя бы попытаться. – сказала я, сглатывая подступивший к горлу ком, а брюнетка неожиданно усмехнулась, и протянула мне узкую ладошку с изящными пальцами.
