Текст книги "Рыжая Снежка или исповедь одной Нимфы (СИ)"

Автор книги: Риша Вольная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 4. «Исповедь Нимфы»

– Ты и так всё знаешь. Зачем трепать время и сотрясать воздух, если исход заранее вычислен.

– Я хочу послушать, – не принимая моих возражений, повторил мужчина.

Хотела, как обычно, промолчать, но неожиданно для себя начала говорить.

– Денис, там всё банально, а местами грустно и тошно, – вздохнула, пытаясь расслабиться, чтобы вывернутое наизнанку прошлое соскользнуло с меня и ушло на положенное ему место, в небытие.

Большие и тёплые объятия стали крепче, словно давая так необходимые мне силы для начала длинного рассказа.

– Всё пошло не по плану с моего СЛУЧАЙНОГО зачатия. Мой отец, сожитель моей мамы на тот момент, узнав о беременности, исчез. Мать его искала, но нашла уже после моего рождения, мне тогда пять месяцев исполнилось. Любовь всей её жизни была жената почти год, и супруга вскоре должна была родить. Не знаю, о чём они действительно говорили, но мама сказала, что отец её обманывал, так как на тот момент в своём родном городе его уже ждала невеста. Он бросил работу и вернулся назад, так как девушка была из состоятельной семьи, терять ее он не собирался. Увидев, что я сильно на него похожа, он расчувствовался и согласился помогать меня растить, но без публичных признаний. Лет до пяти так и было. Он присылал деньги и иногда звонил. Мать пристрастилась к алкоголю рано, но держала себя в руках. Вот только однажды он позвонил и сказал, что всё! Свёкор прознал о нас. Папик в ответ тому соврал, что просто помогает хорошей знакомой растить ребенка, так как она одна. В ответ получил классическое – если ребенок не твой, то не фиг его содержать.

Больше мы не получали денег и даже тех редких звонков, что удерживали мать на грани. Она ушла в запой. Соседка, пожилая женщина, помогала нам, и, наверное, только поэтому я не сдохла от голода. На тот момент с родственниками моя нервная и страдающая по разбитой жизни из-за потерянной любви мать рассорилась в пух и прах, а я не знала, где их искать.

С восьми лет я подрабатывала за еду. Мыла, убирала у всяких бабушек. Ходила в школу, учёба давалась легко, но отличницей никогда не была. С возрастом становилось чуть проще. Я могла больше зарабатывать, да и с матерью было легче справляться. Она иногда возвращалась в мир людей и даже пыталась работать и заботиться обо мне. В семнадцать лет меня посетила первая любовь, ну, та самая, что кажется до гробовой доски и больше никак. Парень оказался не промах. Сказал, что тоже любит и через пару недель потребовал подтверждения моих чувств. Девственности я лишилась также банально, в день моего выпускного, на заднем сиденье старого авто. Через пару дней он сказал, что уезжает в отпуск с родителями. Я обещала, что буду скучать и ждать. На следующий день меня взяли на подработку в ночной клуб официанткой. Опыт был, так что радовалась удаче и хорошей зарплате. Я счастливая пришла на смену, и за моим столиком сидела моя любовь с девкой на коленях и его друзья. Я была в шоке. Он так глубоко засовывал язык в женский рот, что я удивлялась, как он из её уха, к примеру, не вылезет.

Потом была сценка расставания с обвинением меня в бедности, матери-алкоголичке, фригидности с конечным выводом о том, что я полная дура, если поверила в его заинтересованность. Я молча ушла тогда, но даже смену доработала. Наверное, именно в ту ночь я для себя решила, что чувства – это полный беспредел, а любовь – полное фуфло.

Утром, вернувшись из клуба, нашла на полу полуживую мать. Инсульт стал итогом её образа жизни. Требовалось лечение, уход и длительное восстановление. Почти полгода я старательно билась за жизнь и благополучие матери, но, несмотря на улучшения, требовалась серьёзная операция на головном мозге, платная. Наверное, тогда я впервые плакала за всё это время с начала болезни родительницы. Даже не знаю, то ли себя было жалко, то ли ее, а может, вообще обида за такую жизнь. На тот момент мне уже было восемнадцать, и хозяин клуба, найдя меня в подсобке всю в соплях, предложил решение моей проблемы. Интим – услуги.

Я позорно сдалась. Я была красивой, худой, рыжей и почти девочкой. Меня любили клиенты. В двадцать я попала в эскорт, потом почти сразу в агентство «Нимф», где и поняла, что мир не так плох, просто надо иногда не самой под него ложиться, а его под себя прогибать.

– А что мама? – спокойно спросил Царёв, будто я ему сказку «Колобок» рассказала, а про одного героя забыла упомянуть.

– Маму удачно прооперировали. Угрозы жизни не было, но осталась куча проблем с мозгом. Я не могла за ней ухаживать постоянно, так что пришлось определить в пансионат для душевнобольных. Вчера ей звонила, готовится к Новому году, меня, как обычно, послала. Всё стабильно.

– Почему посылает тебя? – недоуменно спросил мужчина.

О! Видимо, об этом действительно не знал.

– Родительница считает, что я ещё маленькая плохая девочка и источник всех её бед. По сути, так оно и есть.

– Хрень. Твой папаша всё равно бы ее бросил, а в твоём случае они оба дебилы. Ребенка сделали и родили, а заботиться и любить – это дело их не касалось.

Я только вздохнула. Знаю, что он полностью прав, но внутри звучал голос мамы. Да я и сама хороша, легко скатилась на кривую дорожку. Тогда мне казалось, что моя жизнь мчится, словно сломанный поезд, под откос, не делая остановок. Для таких, как я, ненужных, так точно!

Сейчас я бы, наверное, поступила по-другому. Хотя не уверена, что тогда бы исход был таким. Моя мама никогда не думала обо мне, но, кроме неё, у меня никого не было. Я просто не могла без борьбы потерять ещё и её!

– Говорят, что ты болеешь?! Почти помираешь. Я вот лежу и не могу ни одного признака болезни найти, – неожиданно сменил тему Царёв.

– Говорят?! Что, обо мне уже в новостях передают? А ты случайно услышал между делами своей опасной работы? – приподняла голову, упираясь подбородком об мужскую грудь.

Видела я из этого положения немного, но очередную улыбку заметила. При своей мрачности и тяжести взгляда Денис часто и открыто улыбался.

– Хочешь сказать, что вместо ответа достаточно очередной улыбочки?

– Да ладно тебе. Это только с тобой я такой улыбчивый и добренький, а так для убийцы улыбка – неподходящий арсенал.

– Убийцы?! – переспросила и, нахмурившись, села рядом с ним.

Подхватила маленький плед, чтобы накинуть на себя. Хотя под пронизывающим мужским взглядом из-под нахмуренных бровей я все равно чувствовала себя раздетой.

– Я работаю в частной фирме по охране, но порою моими руками разгребают кучки навоза. Вот только от запаха этого не так легко отмыться. Я убивал на службе и чужих войнах, а теперь убиваю на мирной территории в желании хоть немного очистить этот мир от грязи.

В его голосе ни сожаления, ни грусти, только спокойствие и налёт цинизма. Мне в голову пришла мысль, что мы с Денисом, как две дефектные детали среди конвейерного производства человечества. Нам достался неправильный набор генов, поэтому мы не могли попасть под общий шаблон. Видимо, не те пути выбираем, не в те переулки сворачиваем.

Мы так и не поели. Мужчина решил, что для укрепления моего здоровья мне нужен ещё, как минимум, один оргазм. Если Царёв решил, то спорить не имеет смысла. Ответные аргументы у него имеются всегда и с большим запасом.

Просыпалась медленно и лениво. Чувствуя, что в постели одна, уткнулась носом в соседнюю подушку. Лайм и лаванда вперемешку с запахом его кожи наполнили меня, напоминая события ночи. Перевернулась на спину, раскидывая конечности наподобие большой и неправильной звёзды. Открывать глаза совсем не хотелось. Там, за веками, была реальность, а здесь в бледно -розовом свечении моя новогодняя сказка.

Глаза пришлось открыть. По квартире летали хвойные запахи, что было атипичным явлением в моей жизни. Вспомнила об огромной ели в углу коридора. Придётся всё-таки установить и нарядить лесную красавицу. Определенно пора в магазин... ёлочные игрушки, продукты и клей для разбитого сердца. Надеюсь, в хозяйственном отделе такой имеется.

– Снегурочка! Хорош спать! Я начинаю думать, что меня обманули. Ты спящая красавица, причём поцелуй принца не подействовал.

Мой любимый с хрипотцой голос озарил мое утро новыми красками. Резко села на постели, прикрываясь пледом. Денис стоял в метре от дивана и скептически разглядывал тряпочку на моём теле.

– Я думала, ты ушёл, – пытаясь прочистить горло, вымолвила я голосом вороны на дереве.

– Я и ушёл! Поработал, прикупил всё необходимое, вернулся и, не добудившись сопящего медведя в зимней спячке, занялся ёлкой, – в конце фразы он кивнул в сторону.

И правда, ель уже с гирляндами и несколькими игрушками стояла в проёме между окнами. Вот почему запах смолы и иголок был так ярок.

– А сколько времени?! – пропищала я, начиная сползать с постели.

Тело было немым и едва двигалось.

– Почти три часа дня, Снегурочка!

Удивлённо посмотрела на него, а потом перевела взгляд в угол, где обитали настенные часы. Денис не врал. Я в жизни так долго и крепко не спала. Всегда урывками, по несколько часов, поэтому с моим хроническим нарушением сна было удобно работать по ночам.

– Я немного увлеклась, – почти оправдалась я.

Хотя меня уже не слушали. Мужские руки сомкнулись на талии, а губы требовали поцелуя. Наверное, это в знак компенсации. Движения жадные и быстрые, будто и не было ночи страсти.

– Я соскучился. Надеюсь, ты тоже, – тихо спросил Царёв, стаскивая несчастный плед с меня. – Я очень терпел, давая тебе выспаться.

– Дениска, я в ванне тысячу лет не была, – вырвался из меня полушепот полустой.

Руками я обвивала его шею, поглаживала широкие мужские плечи. Кроме джинсов на нём ничего не было. Этот факт голой кожи будоражил моё жадное и ненасытное желание.

– Да без проблем!

Через минуту моё тело транспортировали в ванную, а ещё через минуту прижали к кафельной стене своим теперь абсолютно нагим телом. Сверху на нас лились мощные потоки теплой воды, но это нисколько не мешало.

– Снежка, я тебя не отпущу. Ты должна это понять, принять и радоваться.

Эта бескомпромиссность мужских решений вызывала лёгкую нотку раздражения и целую симфонию радости внутри моей души. Я всегда была одна и решения принимала сама. Сейчас отдать права на свою жизнь было непривычно, но и так соблазнительно.

– Тебе всё равно, кто я?

– Ты моя Снегурочка, а я твой Дед Мороз. Всё остальное мелочи.

Его ладони скользили по моей груди, лаская большими пальцами ареолы, а затем зажимая между пальцами соски. Удовольствие, как горячий шоколад, расплывалось внутри меня, скапливаясь напряжением внизу живота. В этом хаосе из прерывистого дыхания и воды я для начала хотела расставить все знаки препинания в этой истории.

– А что делать с нашими жизнями? – спросила между короткими поцелуями, что оставляла на его шее и плече.

– Изменить жизни, Миа, никогда не поздно. Уверен, что вместе у нас получится. Я уж постараюсь.

В этом я не сомневалась. Даже за короткий период знакомства успела убедиться в его упорности в любом деле. И сейчас его руки бесстыдно, по-хозяйски ласкали моё тело, задевая заветные струны.

– Упрись ручками в стену, Снежка, – подсказал мужчина, разворачивая меня спиной к себе.

Я старательно вцепилась мокрыми пальцами в скользящий кафель, прогибаясь в спине. Денис вошёл стремительно, удерживая мои бедра руками. Каждое его движение, как в последний раз, сводило с ума, заставляя прогибаться ещё сильнее и даже вставать на цыпочки.

Терпела, как могла, но надолго меня не хватило. Я снова кончила, и тоже, как в первый раз, с россыпью огней перёд глазами и судорогами в ногах. Царёв последовал за мной через секунду, тяжело хрипя в моё ухо и оставляя хаотичные поцелуи на плече. Он держал нас обоих, что спасло меня от неминуемого падения. Потом даже помыл моё бренное и очень удовлетворенное тельце на скорую руку.

После ванны мне все-таки пришлось покормить своего мужчину. В промежутках между готовкой, поцелуями и едой я успела одеться, высушить волосы и даже навести небольшой порядок в комнате. Потом мне провели ускоренной мастер– класс по правильному украшению ёлки.

Самой странное, что мне очень понравилось. Никогда этот процесс у меня не вызывал иных эмоций, кроме раздражения и скуки. С Царевым всё было весело и сексуально, так как за возможность, привязать игрушку самой, я должна была его целовать.

Ель получилась превосходной. Мы потом ещё несколько часов валялись на одеяле под хвойной красавицей. За окном было темно, а комнату освещали только ёлочные гирлянды на стенах и на самом дереве. Было так спокойно, что даже говорить не хотелось. Молчать с Денисом мне тоже нравилось, так как крепкие объятия и поцелуи говорили больше любых слов.

– Миа. надеюсь, на новогоднюю ночь у тебя нет планов?!

Вспомнила разговор с Игнатом, понимая, что тот самый тайный заказчик сейчас якобы незаметно пробирается пальцами под край моего свитера.

– Боюсь, что есть! Тут такой заказик! – печально произнесла я. радуясь, что мужчина лежит сзади меня и не видит полностью моего лица.

Рука Денис сначала замерла, а потом отвесила лёгкий шлепок по нижним девяносто.

– И что за заказ?

– Таинственный незнакомец рвёт и мечет, как хочет меня в свои спутницы. Слово «нет» за ответ не признаёт. Обещает золотые горы и угрожает отказом от услуг «Нимфы», если я не появлюсь. Никого не напоминает?

– Неужели я так предсказуем?! – проворчал Денис, успешно проникая ладонью под свитер и одновременно прикусывая нежную кожу за ухом.

– Ну, что ты! Царёв – ты просто скала обета молчания и главный призёр в номинации за оригинальность, – пошутила я, пытаясь справиться с табуном мурашек и бесконечным чувством неги.

Наверное, со стороны я была похожа на кошку, одичавшую без людского внимания. Я прижималась к нему спиной, терлась об мужскую руку и вдыхала его запах.

– Ну, раз меня с такой лёгкостью раскрыли, то надеюсь, ты успеешь подготовиться. Возражения не принимаются, присутствие на этом балу строго обязательно. В противном случае найду и привезу туда в том виде, в котором застану.

Я молчала, но, будто читая мои мысли, Денис отвечал на все вопросы подсознания.

– Я успею. Не хочу быть белой вороной и позорить твоё честное имя.

– Я бы с радостью остался дома, но должен быть там. Обещаю, что к часу ночи оттуда слиняем.

– Снова стрельба и побег через окно?!

– Надеюсь, до этого не дойдет, но ты от меня отходишь максимум на шаг. Договорились?!

Я. согласная на всё, кроме разлуки с этим мужчиной, радостно кивала головой.

Глубокой ночью Царёв ушёл, а мне наказал готовиться к балу и писать заявление на увольнение. На душе было радостно и тревожно одновременно, но уверенность этого непоколебимого мужчины передалась и мне.

Хоминых был огорчён, но не удивлен.

– Я всегда знал, что ты надолго у нас не задержишься. Слишком умная.

– Я сама ничего не знала. Сейчас вот хочу рискнуть, пока не поздно.

– Правильно! Только не забывай, что прошлое ещё не раз о себе напомнит. Не сдавайся после первых же пинков. Голос босса звучал напряжённо, что на минутку мне даже стало страшно.

– Спасибо, Игнат. Я ещё позвоню и зайду поздравить с Новым Годом.

Мне больше не хотелось слушать о грустном. Лучше побыть немного страусом, засунув голову в радостные волнения и хлопоты подготовки к празднику.

Денис звонил часто, но вырывался ко мне всего на пару часов. Когда приходил ночью, то даже не будил меня. Я чувствовала тепло объятий, любимый запах и тихий шёпот о чём-то и снова отключалась. Наверное, мой организм решил отдохнуть разом за все прошлые года.

Днём между делами я то и дело зависала перед новогодней красавицей, подолгу разглядывая игрушки, и даже прикупила парочку новых. Мне тоже хотелось внести свою долю в её наряд. Вечерами засыпала под перемигивание гирлянд и тихие песни зимнего ветра за окном.

К балу-маскараду я подготовилась основательно. Можно сказать, что это наше первое свидание с Царевым, так что хотелось блеснуть.

Красивое платье, туфли, причёска и даже маска сдержанно шептали о выходе в высший свет. Проверяя свой наряд в сто первый раз, я чувствовала себя Золушкой. Теперь главное в полночь не превратиться в тыкву или во что ещё похуже.

Ровно в девять вечера пришла СМС – уведомление о прибытии моего лимузина. Дениска должен меня встретить уже на входе перед замком, так что за время пути мне надо сконцентрироваться и успокоиться.

Ну, что судьба?! Я иду, так что спрячь свои иголки.

Стараясь не грохнуться на скользких ступеньках крылечка, куталась в спасенную Царевым любимую шубку. Мороз бессовестно проникал под одежду, а ветер с мелким снегом мешали смотреть и портили причёску. Три метра до парковки показались километрами, так что в автомобиль почти влетела. Спасибо водителю, что открыл для меня дверь, за облегчение моего полёта.

– Вот всегда говорил, что стремление к красоте погубит мир.

Философское замечание мужчины пронзило радостью, заставляя замереть на вдохе. Он сидел сбоку от меня, вальяжно закинув одну руку на спинку длинного сиденья, а вторую на согнутую в колене ногу. Самоуверенный и непобедимый Царь моей жизни.

– С чего такие мысли? – продолжила разговор, устраиваясь поудобнее.

Денис поманил меня пальцем, но я отрицательно покачала головой. Автомобиль тронулся в путь. Сказка начинается.

– Только во благо эталона красоты тридцать первого декабря в мороз и по сугробам можно нацепить туфли на тонкой шпильке. Это я молчу про тонкую тряпочку под этой шкуркой, – пояснил он. а его плотоядный взгляд не спеша прошёлся по всей длине моих ног. бегло по шубке и замер на лице.

Вдохнув, мужчина взял два бокала с шампанским и пересел ко мне. Его неспешные движения были наполнены звериной грацией, что вызывало сладкое томление внизу живота. Если у всех это были «бабочки», то у меня стая маленьких снежинок. Кружили, метались и кололи острыми вершинами моё сердце.

– Это же всё для тебя, а ты не ценишь, – укоризненно на него посмотрела, стараясь игнорировать многообещающий взгляд голубых глаз.

Получалось плохо.

– О! Я ценю! Ещё как ценю!

Обхватывая свободной рукой мою талию, он притянул меня к своему боку.

– Снежка, давай начнем праздновать и провожать старый год! – выдвинул тост Царёв и легонько прикоснулся к моему фужеру.

Изящный звон хрусталя был символом моей новой жизни. Я немного отпила и поставила бокал в специальную подставку. Его гипнотический взгляд не отрывался от моих губ, даже захотелось проверить, всё ли у меня в порядке с помадой.

–Тебе говорили, что у тебя потрясающие губы. Сплошной секс.

Денис прикоснулся краем своего фужера к моему рту. Хрусталь оказался холодным, и губы стало покалывать. Он надавил на нижнюю губу, бессловесно намекая, приоткрыть рот.

– Выпей ещё немного. Тебе не помешает расслабиться, – попросил этот искуситель, и я сделала глоток.

Мужчина в один быстрый глоток допил остатки напитка и откинул хрусталь в сторону. Обхватив мой подбородок, большим пальцем обвёл контур губ и легонько губами с языком снял несколько оставшихся капелек шампанского. От этой игры тело налилось истомой, и я плотнее сжала бёдра, пытаясь погасить искры вожделения.

– Что у тебя под платьем!? – тихий вопрос на ухо, хотя его рука уже соскользнула с подбородка под мех, начиная своё эротическое путешествие.

Сильные пальцы сжали сосок, выбивая из моей груди судорожный вдох, прошлись по животу прямиком к моим плотно сомкнутым ногам.

– Кружево, – промямлила в ответ.

– Ммм... Снеж, ты такая красивая и сексуальная, что я начинаю бояться ехать в это сборище похотливых самцов.

Он говорил, но это ему не мешало надавить на мои колени, тем самым раздвигая их. Пальцы скользнули по шёлку чулка, сдвигая юбку вверх.

– Но там же будут и похотливые самки, так что всё уравновешенно, – выдохнула я. вцепляясь пальцами в запястье шаловливой ручонки. – Денис, ты помнешь платье и зацепишь часами чулки.

– Ты молись, чтобы я вообще сейчас не порвал это платье к чертовой матери и не поехал в обратную сторону, – прорычал мой страстный Дед Мороз.

– Царёв, даже не думай. Оно стоит кучу денег – это раз, а два – тебе самому надо попасть на это мероприятие.

– Поеду один... и попозже, – пропыхтел он.

Наигравшись с кружевной резинкой чулка, он, словно не замечая моих ногтей в его коже, продвинул ладонь выше. Пальцы легонько погладили трусики на лоне и столько же элегантно скользнули ниже, надавливая чуть сильнее, но продолжая ритмично поглаживать. Так что теперь, я то ли удерживала его, то ли заставляла продолжать, стало непонятно. Царёв с блаженным видом продолжал смотреть прямо в мои глаза, заставляя ещё больше сжиматься и пульсировать от желания. Я даже закусила губу, чтобы не начать жалобно молить об отпущении этого наваждения. Так что его поцелуй в шею. а затем и в приоткрытое шубой плечо восприняла как сигнал к активным действиям. Вот только через секунду на мне поправили платье, даже шубку и слегка отклонились в сторону.

– Дениска, что за издевательства?! – недоумевая, спросила я, отмечая его быстрое и тяжёлое дыхание и сумасшедший взгляд.

– Это чтобы ты думала обо мне и моих пальцах в тебе, а не волновалась из-за мнения кучки самодовольных глупцов.

– Ты, Царёв, прямо психолог от Бога, – проворчала я, пребывая в растерянности.

То ли его ударить за такие методики, то ли поцеловать за проявление заботы, и пусть немного нетрадиционно, но всё равно?!

Выбрала второе, оставляя лёгкий поцелуй в щёку.

– Спасибо, но на будущее... достаточно просто быть рядом со мной.

В ответ пообещали, что хрен от него отделаюсь. Я же была только «за» такую компанию в моей жизни.

Губернаторский Бал прошёл замечательно. Из страха быть кем-то узнанной я не снимала весь вечер маску, не обращая внимания на требование Царёва – «снять эту пакость». Хотя мужчина потом со мной согласился, аргументируя тем, что нефиг похотливым уродцам любоваться моим личиком.

Ровно в полночь Денис утащил меня на маленький балкон, откуда открывался потрясающий вид на салют. Я любовалась этой разноцветной красотой, завернувшись в пиджак с таким необходимым запахом лаванды и лайма, и в тёплые объятия дорогого мне человека. Сейчас я могла искренне с детской наивностью восторгаться каждому залпу огоньков. Наверное, просто теперь я знала, что сзади меня стоит стена и опора, которая не забудет обо мне и простит все мои прегрешения.