Текст книги "Милашка для тиранов (СИ)"
Автор книги: Риша Старлайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 17
Утром всё валится из рук. Дико тошнит, кружится голова и чувствуется слабость. Собираюсь и крашусь точно в бреду. Насыпаю Фердинанду корм. Котик благодарно трется об мои ноги. Пытается лизнуть в щеку, когда я наклоняюсь.
После вчерашнего 'заезда' побаливает и сладко потягивает в определённых местах. Надеюсь, что этой страстной ночью мы не навредили нашим деткам. Иначе я себе этого не прощу. И хотя Огненный был очень нежен и осторожен, в следующий раз рисковать так нельзя.
Ну что ж, несмотря на всё свинство Ледяного, жизнь продолжается, поэтому «гоу» работать. Хочешь – не хочешь, а нужно взять себя в руки и тащиться в офис.
Я иду, а ноги не идут. Подгибаются. Глупость да, но что ж такое?
Ещё и Толик снова на охране. Как жопой чует, когда я в офисе появляюсь.
– Ну привет, красотка, – говорит он мне. – Давно не виделись. Как там твоя командировка?
– Неплохо! – буркаю я в ответ, и быстрее спешу отойти от него.
– Подожди, не спеши, – летит мне в спину от противного охранника, – Андрей Мразин. Знаешь такого?
Застываю на месте, невольно оборачиваюсь. Андрей. Он что-то знает про него… Но откуда?
– Привет тебе, в общем от него. – передает мне Толик и ухмыляется также противно, как гиена в зоопарке.
Жив Андрей, и относительно здоров, получается. Раз приветы передаёт через таких же мерзких друзей, как он сам.
Иду в приемную Ледяного на своё рабочее место как на эшафот. Что меня ждёт теперь рядом с ним, ведь он меня ненавидит! Едва ли не заставил аборт сделать.
Что если сегодня всё это продолжится? Что если он будет также груб со мной? Несправедлив, страшен и опасен в своем гневе для меня и для деток? Может, стоит поговорить с Максом и перейти к нему в приемную? Он более лояльно настроен к нашим детям, чем этот отмороженный на всю голову кретин.
Но это всё будет потом, а пока, в этот ранний час я набираюсь смелости и вхожу. Дверь в кабинет романа открыта. Оттуда доносится злобное долбание по клавиатуре. Дятел, то же мне! Я сглатываю, подхожу поближе. Кладу сумку на стол. Но так неловко что она падает. Создаёт дополнительный шум. Я вздрагиваю. Долбление по клавиатуре прекращаются. Засек!
– Кофе! – грубо орёт Орлов.
Всё утро небось ждал. Ни пил, ни ел, ни с*ал, ни с*ал, а мечтал, чтобы я пришла, и чтобы поорать на меня от души.
Что ж… экзекуция начинается, Милана. Сил и терпения тебе пережить все нападки этого офисного тирана…
Подлетаю к кофе-машине. Завариваю крепкий, без сахара. Чашку аккуратно оформляю на блюдце. Кладу пару печений, рядом сахар и ложку. Несу все это на подносе.
На Ледяного смотреть страшно. Злой, всклокоченный. Глаза красные. На лбу ссадина. Синяк под глазом и разбита бровь. В целом вид у него опухший, будто сотряс получил как минимум.
Мне даже на какую-то долю секунды становится его жаль. Вон как Огненный его вчера отмутузил… Но жалость быстро улетучивается, словно ее и небывало. Ибо Ледяной, едва ли получив чашку с ароматным кипятком немедленно… бросает ее на пол. Кофе, брызги от разбитой керамики, печенье и сахар, все вперемешку шмякается об пол, образуя живописное пятно на светлом паркете. Я чудом успеваю отскочить, чтобы не ошпарить ноги.
– Дура косорукая! – как гаркнет на меня льдистая тварь. – В*ебать тебя в ж*пу за это надо!
Хотя сам же гад такой и разбил чашку. Специально. Намеренно. Чтобы поиздеваться.
– Чего стоишь?! – продолжает он пытать меня, – Быстро тряпку в зубы и оттирать все! Пятно останется, будешь языком слизывать!!!
* * *
С этого утра моя жизнь больше всего на свете стала напоминать филиал ада на Земле.
Роман издевается надо мною тонко и изощренно. Например, если видит, что я надела на работу каблуки, немедленно отправляет меня в город пешком, не давая никакого транспортного средства. Нагружает меня документами, заставляя работать почтальоном, курьером и коллектором одновременно – выбивая из дочерних предприятий отчеты, квартальные, и прочую ерудистику, которую легко получить по электронке.
Макс же попросил время на осознание всего и тоже по-полной зарылся в работу. Тем более слияние корпораций требовало у боссов максимальной отдачи. Между боссами пробежала кошка и своим хвостиком заморозила их дружеские отношения. Теперь же каждый дергал финансовое одеяло на себя. Нашу компанию корежило и штормило.
Я же старалась максимально отстраненно принимать издевательства Романа, вернее не принимать их близко к сердцу. И тем более не жаловалась и никак не привлекала внимание Макса. И так достаточно той херни, что уже возникла между мужчинами.
Я просто выполняла свою работу. Хорошо. Молча. Безропотно. Старалась лишний раз не злить Ледяного. Не попадаться на глаза Огненному. Мои вечера, когда я приползала домой без ног, набегавшись по поручению Орлова, скрашивал верный котейка Фердинант.
Софка так и не явилась за чудо-котиком, чему я несказанно рада.
Я потихоньку отправляла денежки маме и Маше. До сих по не рассказала им о своем интересном положении. Просто духу не хватает поведать и о тройне. Да и… неизвестно, что будет дальше. Если с Романом все ясно – дети не нужны ему, то вот на счет Макса… все неоднозначно. Но у меня есть мысль, что он будет помогать с малышами. Просто сейчас он очень занят на работе. И это – не отговорки. Будучи и его секретаршей по совместительству, я прекрасно вижу как штормит и шатает их бизнес.
Поэтому я взяла тактику выжидания и придерживаюсь ее. Крошки чувствуют себя хорошо. Стараюсь питаться правильно, пью витамины, исключаю вредные напитки типа кофе и газировок. Ни о каком алкоголе не идет речи.
О Мразине, кроме того мерзкого привета от Толика я ничего не слышу. Чему тоже рада. Живой значит, раз приветы передает. А раз не суется ко мне – значит, хорошо его боссы приложили. Боится ко мне подходить. Вот и славно. Еще бы Роман простил мне мои действия на видео, совсем хорошо было бы. Но ему видимо тяжело принять тот факт, что у меня были другие мужчины.
Это утро ничем не отличается от остальных. Накануне я засиделась на работе допоздна – составляла квартальный отчет. Ушла только тогда, когда глаза заслезились от обилия цифр. Поэтому сейчас молюсь, чтобы не наделала вчера ошибок.
Но, видимо, все же где-то запорола, ибо Роман буквально взвизгивает, едва получив на руки отпечатанный отчет.
– Ты что мне дала?! – ревет он, комкая еще теплые от принтера листы. – Ты сама читала ЭТО?!
– Простите, если ошиблась. – мирно сообщаю я.
– Если?! Да тут ни одной правильной цифры нет!!! Я тебя нафига тут держу?! Чтобы ты своими беременными куриными мозгами немного думала, прежде чем мне отчет отдавать!!!
– Разрешите переделать? – так же спокойно реагирую я, разворачиваясь. – Больше этого не повториться.
– На колени! – вдруг требует Ледяной страшным тоном. – За свои ошибки сейчас будешь расплачиваться своей звездой!
– Но… мне нежелательно пока. – стараюсь держать себя в руках. – Понимаете, у меня тройня. Не навредить бы им…
– Ты думаешь, я шучу с тобой? – встает он с кресла. Ух, как оттопырился бугор на его ширинке! Правда что ли имеет меня во всех позах мысленно?
– И я не шучу. – отступаю на шаг. – Эти дети могут быть и вашими. Неужели вы станете вредить собственному ребенку?!
– Не п*зди! Настругала детей на стороне, теперь на меня их навесить пытаешься?! Не получится!
Роман хватает меня за шею. Держит крепко, все сильнее смыкая свои длинные пальцы. Мне не хватает воздуха.
– Я тут недавно кое-что распробовал, – его красивое порочное лицо ухмыляется совсем рядом. – Удушающий. – сжимает он мое горло еще сильнее. – Говорят бабы кайфуют от этого. Проверим?
На моих глазах выступают слезы. Мне не вздохнуть. Перед глазами все плывет и заволакивает туманом.
– Ну как? Твои трусики уже мокрые? – лезет он мне под юбку, не размыкая пальцев.
Это последнее, что я чувствую и слышу. Дальше, проваливаюсь в черноту.
– Милана! Мила!!! – кто-то бьет меня по щекам, но словно в отдалении. – Ну-ка приходи в себя! Не так уж сильно я тебя придушил!
Да пошел ты к черту… не собираюсь я приходить в сознание. Попрыгай теперь вокруг меня.
* * *
Роман
– Милана! Мила!!! – бью ее по щекам.
Ну, пережал, малек, каюсь. Вернее не так. Идиот я, и мразина полная! Но корить себя и убивать буду потом. Сейчас я просто не понимаю, что мне делать с девушкой. Впервые в жизни я испугался так сильно за жизнь чужого человека!
– Мила! Милочка! – трясу я ее. – Пожалуйста, очнись!
Меня бросает в жар. Рубашка моментально липнет к телу от выступившего ледяного пота. А если я ее убил?!! П*здец полный!
– Б*ядь! Мила, пожалуйста, очнись!
Вижу, как на ее тонкой лебеной шейке расползается синее пятно от моего захвата. Вся пятерня отпечаталась. Красавчик, чо!
– В рот е*ать это все!!! Мила!!! Ты же беременна!!! Давай, приходи в себя! Ну же!!!
Я трясу ее, умоляю, целую, прижимаю к себе. Мало мне полного глобального п*здеца в жизни, так теперь еще и беременную женщину придушил. Хватаю ее на руки. Какая же она маленькая и беззащитная! Легкая, как снежинка.
Надо вести ее в клинику! Немедленно! Полежит под кислородом, под капельницами и придет в себя.
Несу ее по коридору. Наплевать, что увидят сотрудники. Вот совершенно не до них сейчас.
– Ром?! – рычит слева.
Макс! Только его сейчас не хватало.
– Что с ней?! – подскакивает он ко мне.
Я быстро ухожу от него, но друг нагоняет. На ходу всматривается в бледное лицо Зайчика.
– Ты что, охерел, придурок?! – Макс ясно видит след на шее.
– Макс, давай потом, а, видишь Милке совсем кирдык, лучше помоги.
– Я тебе потом ноги оторву и в жопу засуну! Идиот! Она же беременна! Там, блин мои дети!!!
– Аналогично. Именно поэтому вызывай скорую!!!
Но Максу не надо ничего объяснять. Он набирает ноль три без моей подсказки.
Милашке сказочно везет. Скорая подъезжает к зданию нашей компании ровно в тот момент, когда я выношу ее на улицу.
Врач немедленно выкатывает носилки, мы с Максом как простые смертные помогаем ему отнести Милашу в кабину.
– Кто из вас поедет? – интересуется врач.
– Я!!!
– Я!!! – выкрикиваем одновременно.
– Давайте оба, – кивает врач, оценивая оба наших обезумевших взгляда.
Мы садимся справа и слева от нашей женщины.
Берем ее за обе руки одновременно. Ручки маленькие, словно детские. И холодные. Врач ставит ей кислородную маску.
– Ты что наделал, урод?! – еле сдерживает себя Макс при враче.
– Прое*ался по полной! – бурчу в ответ. – Макс! Не нагнетай, а? Я сам вижу, какую залупу натворил. Давай после разбираться!
– После, я тебя на бой вызову, скотина ты чертова! Лично придушу! Чтобы неповадно было! И, Рома, запоминай прямо сейчас: – глаза Макса чернеют окончательно, – я больше не твой партнер. Забираю свою долю из бизнеса, Милану, детей, и не дай бог ты приблизишься к ним больше чем на сто метров!
– Дети могут быть моими! – поднимается во мне волна негодования. – Это я забираю Милу, детей и бизнес!!!
* * *
Милана
Как же режет глаза свет! Смахиваю выступившую от резкого света слезинку. Пытаюсь проморгаться.
Где я? Вроде только что была в кабинете у Ледяного… он как всегда издевался надо мной, душил… а теперь? Я умерла? Да нет, вроде.
У меня капельница в сгибе локтя. Надо мной белый потолок, от которого, с-ка, так сильно болят глаза, а рот и нос прикрывает… кислородная маска! Ничего себе!!! Откуда?
– Милана! Очнулась? Пришла в себя? – сжимает мою ладонь Ледяной.
Моментом вспоминаю, как сильно эти же самые пальцы сдавливали мое горло.
– А-а-а… – стону, от того, что тошнит, пытаюсь забрать свою руку.
– Прости меня, моя хорошая! Пожалуйста, извини! – целует мои пальцы Ледяной. Подносит их к губам и поочередно ласкает каждый пальчик. – Я идиотом был, не понимал, что могу и правда тебе вред нанести! Я не хотел сделать ничего плохого, ни тебе, ни детям!
– Отпусти ее!!! – рычит кто-то слева.
А, Огненный… ну все ясно. Куда же без него?!
– Руки свои убрал от моей женщины, пока не у*бал тебя с ноги!
– Макс, прекрати! – требует Ледяной. – Я прошу прощения у Миланы, дай нам возможность объясниться!
– Ты ей больно сделал, урод! – возмущается Макс, – Только из-за того, что мы сейчас находимся в клинике, я не буду развязывать драку, но после!!!
– Макс, дай мне с Миланой поговорить! Конфликт-то надо решать!
Я слушаю их перепалку и мне плохо до невообразимости. Я хочу, чтобы они ушли. Оба! Хотя сейчас целиком и полностью накосячил Роман.
– Милаш, ты разрешишь с тобой поговорить? – опускается рядом Орлов. Виновато заглядывает в глаза. Перебирает мои пальцы. – А, Милан? Простишь ли ты мне мою чудовищную тупость?
– Нет, Роман… Александрович. – еле ворочается мой язык.
– Но… я же прошу прощения… – босс смотрит на меня глазами полными тотального раскаяния.
– Мне не нужно ваше прощение… – с трудом пытаюсь я отодвинуться от мужчины.
Еще и рукой прикрываю от него самое ценное, что есть у меня – моих деток. А то, кто его знает? Сейчас ударит в живот и аборт делать не нужно. Теперь от него можно ожидать всего, что угодно.
– Ром, на куй уйди отсюда! – с металлическими нотками в голосе советует Макс, – Милана не хочет тебя видеть. А ну, идем, выйдем!
Вот и пусть уматывают оба. Никого не хочу видеть. Тем более, их.
– Милан! Я буду вымаливать твое прощение столько, сколько понадобиться! – заявляет мне Ледяной. – Милаша, я не брошу тебя и детей, слышишь? Я эту тупость в порыве страсти натворил! Это было самым дебильным поступком в моей жизни, и я целиком признаю свою вину, признаю, что был тупым кретином!
– Уходите! – роняю я, устало прикрывая глаза. – Не хочу вас видеть!
* * *
Пока я нахожусь в больнице, деньги исправно капают мне на карту. Фердинанта забрал к себе Макс. Вот выпишусь и потребую котейку обратно. Ну а пока я восстанавливаюсь после «любви» Романа, пушистой кошачьей мордахе лучше побыть с более человечным боссом.
Все свое свободное время Макс проводит со мной. Он оплачивает лечение, необходимые лекарства и процедуры. Приносит мне вкуснях, журналы для будущих мам и прочие приятные мелочи.
Про Романа я даже слышать не хочу, хотя он переодически пытается дозвониться или дописаться до меня.
Глава 18
Месяц спустя
– Тебя выписывают, Милаш! – улыбается Макс, поглаживая мой уже отчетливо выпирающий животик. – Собирайся, я отнесу твои вещи в машину.
Вещей у меня не так уж и много, я быстро набиваю спортивную сумку своими пожитками, и сажусь в роскошный джип Макса.
– Куда вы меня везете? – поправляю я ремень безопасности, чтобы он не передавливал животик с драгоценными малютками внутри.
– Домой. – пожимает плечами Макс.
Едем дальше. Я отчетливо понимаю, что не в мой район.
– В какой дом мы держим путь?
– В наш. И хватит мне выкать! – вдруг заявляет босс.
Оборачиваюсь на него. Он ведет машину уверенно и спокойно. Его сильные руки обхватывают руль. Очень эротично. И очень мужественно.
– Что происходит? – не вполне осознаю я.
– А что происходит, Милаш? Ты – носишь моих детей. А я хочу заботиться о тебе, и о них. Мы едем к нам домой. Поняла? Я тебя забираю.
– А… Но я не готова… И потом в качестве кого я буду жить у вас?
– У тебя! – тормозит резко босс.
Тормозной путь выходит с пробуксовкой и дрифтом. Но Максиму Эмирхановичу на это наплевать.
Он отстегивает мой ремень безопасности и тянет меня на себя.
– Милаш, не бойся. Я все сделаю как надо. У нас общие дети, и мы должны жить вместе! Согласна?
– Нет… – трясу я головой, пытаясь отодвинуться от него. – А как же Роман?
– А что Роман? – вспыхивает немедленно Огненный. – Зачем ты про него сейчас вспоминаешь?
– Он же не даст мне житья! Будет на работе издеваться…
– Не будет, Милаш. Пока ты лежала на сохранении, мы окончательно разделили компанию. Теперь ты – только моя секретарша. И то, если захочешь. А не захочешь, будешь дома ждать рождение наших первенцев. А я тебя буду обеспечивать.
* * *
В каком же крутом пентхаусе обитает Огненный!!! В башне-новостройке, его апартаменты занимают весь верхний этаж! Макс распахивает передо мною дверь, пропускает вперед.
– МАУ!!! – бросается со всех ног ко мне мой верный рыжий пушистый котейка.
– Фердинант! Любимый мой! – поднимаю я его на ручки.
– Мурррр!!! Мурррр!!! – выгибает спинку для еще большего количества ласк и обнимашек милый котик.
– Какой ты красавчик! Как я по тебе соскучилась! – целую я его в сморщенный лобик между ушек.
Макс опускается на корточки и помогает мне разуться.
– Что ты делаешь? – удивленно переступаю я босыми ступнями.
– Забочусь о тебе, Милаш!
Макс подхватывает меня на руки прямо с Фердинантом. Котик понимает, что сейчас он явно лишний в наших объятиях и немедленно покидает нас, как настоящий мужчина!
– У тебя ножки замерзли, Милаш, а тапочек я почему-то не купил. Вот буду тебя на руках носить. Не против?
Лицо Макса очень близко. Его красивые губы в миллиметре от моих. Аккуратно-окантованная борода придает ему брутальности и мужественности. А запах… Чистый мускус и классный вкусный мужской парфюм. Ммм…
– Идем, я покажу тебе детскую!
Макс несет меня по бесконечно длинному широкому коридору. Доходим до какой-то двери. Распахиваем. Просто стены. Ни обоев, ни побелки, ни мебели…
– Милаш, я не знаю, кто у нас будет, поэтому не сделал комнату в окончательном варианте. Если два мальчика и одна девочка, то будет один вариант дизайна, если две девочки и один пацан, то другой.
– А если три мальчика или три девочки? – интересуюсь я.
– Тогда третий и четвёртый варианты, – улыбается Огненный. – Главное, я выделил им самую большую комнату в своем доме. Тебе нравится?
– Ммм… Мне пока не верится, что ты правда решил помочь моим детям…
– Почему твоим, а Милаш? Ведь по-любому, хотя бы один из них, мой! Но я приму их всех! Слышишь?
Дыхание Огненного учащается. Он отыскивает губами мои губы. Трется о нежную кожу, посылая во мне импульсы, разряды электрического тока. Его язык нагло вторгается в мой рот, производя собственнический рейдерский захват.
Я уже дышу в унисон ему, рваным дыханием. Разволновалась, как в первый раз, а еще испугалась… Напора Макса очень испугалась.
– Ты чего сжалась вся? Милаш? – шепчет мне в ухо, – Я же не обижу тебя, глупенькая! И больно не сделаю!
Макс шепчет и прикусывает мочку. По мне бегут мурашки, а влага, по ощущениям сейчас просочится сквозь трусики и испачкает мои джинсы.
– Даш, Милаш? Я целый месяц ни-ни! Тебя ждал! У меня щас яйца лопнут от переизбытка!
Смотрю со страхом в его подернутые поволокой чернущие очи.
– Что Милаш?
– Не навреди мне, пожалуйста…
Макс молча несет меня куда прочь из будущей детской. В спальню. К себе. Опускает на кровать. Сам нависает сверху. Его бицепсы напряжены и бугрятся из-под футболки. Руки сильные. Поросшие темным волосом.
– Я никогда не наврежу тебе и детям – опаляет мои губы своим горяченным дыханием.
Языком и поцелуями ведет влажную дорожку от губ, до шеи, потом ниже. Хрясь! – разрывает тонкий весенний свитерок. Я вздрагиваю.
– Черт, Милаш, не дрожи, пожалуйста! – взмаливается он. – Я тебе хорошо хочу сделать. Я не насильник. Не монстр. Не бойся, умоляю! Я просто не могу терпеть! Я сейчас там сломаюсь!
Уверенными движениями Макс стаскивает с меня джинсы. Я остаюсь в одном лишь белье перед его голодным взором. Макс проводит по пересохшим губам языком и мне становится совершенно очевидно, что сейчас он соберется со мной сделать.
– Никогда не делал этого ни одной девушке! – признается Макс, стаскивая с меня промокшие насквозь трусики.
Расставляет широко мои бедра, вклиниваясь меж них головой. Ноздри его расширяются, трепещут, опаляя дыханием мои лепестки и бесстыдно набухшую горошину.
«Хорошо, что успела в клинике душ принять!» – проносится в голове, прежде чем все мысли улетучиваются на прочь, ведь…
Горячий сильный язык раздвигает лепестки и уверенно дотрагивается до заветной горошины. Меня дергает и подбрасывает. Макс хватает меня за ладони и разводит их в стороны, чтобы мне не вздумалось дергаться и мешать ему познавать новые грани плотской любви, коими ранее он обычно пренебрегал.
Язык очерчивает горошину, повторяет контуры лепестков, спускается к бедрам, и снова возвращается к самому сокровенному. Это настолько ярко, необычно, непередаваемо! Рома тоже несколько раз ласкал меня подобным образом. Мне есть с чем сравнить. Так вот, Макс делает это несколько ни хуже.
Поняв, что я немного ослабила свое сопротивление, Макс перехватывает оба моих запястья одной рукой, тогда как вторая тянется наоборот ниже, лаская попутно каждую клеточку моего живота, пока не достигает самого главного. Большой палец Огненного поглаживает лепестки моего цветка, собирая и размазывая весь скопившийся нектар, а затем погружает его в самую суть, туда где нестерпимо узко и горячо, и все пылает в ожидании ласк.
– Горячая! Отзывчивая! – шепчет Макс, глаза у него при этом дурные и пьяные, будто спирта хлебнул неразбавленного. – Узкая какая!
И правда, мои внутренние мышцы плотно охватывают его палец, сжимая и сдавливая, отчего мужчина рычит голодным волком. Второй его палец идет вход, и хорошо, что смазки достаточно, ибо мне было бы уже дискомфортно, а так… это – хорошая подготовка перед кое-чем намного более существенным и объёмным, чем пальцы Макса.
Макс отпускает мои запястья и перемещает ладонь на мою беззащитную шею.
– Нет! Нет!!! НЕТ!!! – бьюсь я в ужасе, пытаясь скинуть его ладонь.
Но Макс усиливает напор внизу, а ладонь на шее, лишь нежно гладит меня, нисколько не перекрывая кислород.
– Доверься мне, Милаш! Расслабься! Это очешуенно! Поверь мне!
Его язык и пальцы стимулируют все мои самые слабые и беззащитные места. Я не могу сопротивляться. Я полностью отдаются, вверяю себя в волны наслаждения, что штормом проносятся по моим нервным окончаниям. А потом Макс очень правильно, в нужном месте всего на несколько мгновений ограничивает мне доступ воздуха, и я улетаю на седьмое небо. Меня трясет и колотит в самом ярчайшем оргазме за всю мою жизнь.
Макс видит, что со мной происходит. На его чертовски красивых губах играет победоносная усмешка. Он прижимает меня к себе, баюкает, как маленькую. Он целуют меня и шепчет ободряющие, успокаивающие ласки.
– Молодец, маленькая моя! Вот так надо правильно обращаться с твоей шейкой. Я специально это сделал, чтобы ты не боялась удушающих.
– Мне все равно было страшно, – вздрагиваю я.
Не понимаю, от чего меня трясет больше: от страха или от наслаждения. Или от дикой ядерной смеси обоих пряных «ингредиентов».
– Убью его! – рычит Макс, нежно лаская мою шею.
* * *
Макс
Однако, хватит нежностей!
Яйца просто звенят от перенапряжения! Перехватываю Милану поудобнее. Переворачиваю на животик. Она прикольно охает и пробует от меня уползти. Ага, щаз!
Подхватываю ее под колени и поддтягиваю на свои бедра. Ставлю к коленно-локтевую. Отлично! Вид просто охеренно превосходный. Приспускаю брюки. Мой младший радостно выныривает из плавок, тянется к своей девочке.
Я приставляюсь к ее малюсенькому отверстию. Милана вздрагивает и вертит своими аппетитными булочками, стараясь увернуться от меня.
Шлепаю! Заслужила наказание. Не больно. Даже следа не остается. А вот стон такой сладкий из ее губ и мое рычание очень подстегивают к нашему обоюдному действию.
Мля!!! Как же узко и кайфово!!! Вот что значит месяц не тр*хались оба – все как в первый раз. Чувства до предела обострены и обнажены. Я осторожно двигаюсь, чтобы ни в коем случае не навредить своей девушке, и особенному не навредить тому, что уже у нее в животике.
Но надолго меня не хватает. Я настолько первозбудился лаская ее непривычным для себя образом, что мне хватает нескольких движений, чтобы кончить от ее узости и горячих влажных стеночек. Кончаю бурно и обильно, вжавшись в нее до предела.
Но младшенький не опадает. В ту же секунду он готов рваться в бой дальше! Но я хочу видеть лицо и губы Милашки. Резко выхожу и переворачиваю ее на спинку. Возвращаюсь в сладостную тугую плоть. Наблюдаю за ее выражением на лице. Там все написано без слов. Я все делаю правильно и Милане так же кайфово, как и мне. Отыскиваю ее губы, и не прекращая поступательных движений впиваюсь в них. Переплетаю языки, дыхания, вылизываю ее изнутри.
Млин! Как же мне ее мало. Впервые в жизни хочу полностью раствориться в ней. Хочу отодрать ее так, чтобы ножки свои кайфовые не смогла потом еще дня два свести!
Оргазм подступает, но я не хочу на этот раз заканчивать это так быстро! Снова меняю позу. Закидываю ее тонкие лодыжки себе на плечи и мощно двигаюсь в такой позиции. Я полностью контролирую ситуацию и не свожу с нее жадного голодного взгляда. Ведьма! Милашка – ведьма. Пусть и с ангельским очаровательным личиком и белыми натуральными волосами. Она – охеренная ведьма, в чьи колдовские глаза мы с Ромой попали оба, и теперь там наша погибель, ибо нам не выбраться до конца.
Я снова хожу по тонкой грани удовольствия. Смотрю на Милашку. Ей тоже не помешает еще раз побывать в Нирване. Тянусь к ее яремной впадинке. Поглаживаю, ласкаю перед тем, как пережать слегонца, Милашку подбрасывает вверх. Ее узкие влажные стеночки начинают сокращаться вокруг меня, зажимая в своих сладких тисках сильнее некуда. Я не в силах это терпеть и заканчиваю бурно, с хриплым рыком, орошая всю ее изнутри.
Отпускаю ее. Выхожу. Устраиваюсь рядом. Притягиваю ее к себе обратно и накрываю нас обоих пледом. Теперь, хорошенько наскакавшись вместе со своей любимой, можно выдохнуть и начать думать хоть о чем-то еще, кроме гнетущего давления в собственных брюках!
