Текст книги "Почтальон (СИ)"

Автор книги: Ринат Тактарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

Офицерская столовая, источавшая аромат чего–то вкусно пожаренного, напоминала самую обычную, будь то школа или какой–нибудь завод, естественно без окон, под землёй они не предусматривались. Помимо входа, через который мы вошли, была ещё одна дверь с окном раздачи. Синие, больничные стены, как и везде, ряд столов по центру, за одним из них, уже сидели Бульба с Молчуном.

– Я заказал всем по глазунье с салом, и кофе, – сообщил командир.

Под весёлое бурчание в животе, я уселся на свободное место. Тут же, словно по команде, открылась дверь и вышло нечто огромное в поварском халате с подносом. Рука сама потянулась к кобуре, но её сразу накрыла лапища здоровяка.

– Никогда не ссорься с поварами, – ухмыльнувшись, посоветовал он. – Это Эсмиральда – она кваз.

– Кваз, – тупо повторил я, наблюдая, как приближается чудовище.

«Квазо–баба…»

Серо–зелёная морда, размером с самовар. Уши, как таковые отсутствуют, две дырки заменяют нос, маленькие глазки, скрытые дугами костяных наростов, и огромная пасть с частоколом крокодильих зубов. Ничего женственного, кроме красных безразмерных сапог, больше похожих на крашеные валенки, я не заметил. Приблизившись, Эсмиральда склонила могучую тушу над столом и принялась расставлять тарелки со стаканами. Бугры мышц поигрывали, поварской колпак, натянутый на лысую башку, нелепо склонился набок, открывая мне вид на пещеру ушного отверстия.

– Закрой рот, Кнут! – посоветовал Клепан, который на фоне повара смотрелся, как прыщавый подросток рядом с тренером.

– Прости его Эсмиральда, он впервые видит кваза, – проинформировал повара Бульба.

– Ничего Тарас, я привыкла, – прогрохотала та в ответ и виляя огромными бёдрами, удалилась.

Глазунья удалась на славу. Не знаю, с голода это или по другой причине, но завтрак я умял раньше всех несмотря на то, что моя порция была вдвое больше, чем у остальных.

– Про квазов, не слышал даже, – сообщил я окружающим меня офицерам, после глотка вкуснейшего кофе.

Народ, молча поглощал пищу, а мне было любопытно.

– Эсмиральда, что, частично заражённая? Или…

– Или брат, или, – ответил мне здоровяк, утирая губы салфеткой. – Не ту жемчужину проглотила, такое бывает, знаешь ли. Сначала, её нужно добыть или купить, первое сделать тяжело, а второе соответственно, недёшево. Затем, ты глотаешь жемчужину. Это всегда лотерея, но рискуют все. Потому что, дать она может много больше, чем забрать, – посмотрев на Бульбу и немного помолчав, Клепан продолжил. – Мой дар – суперсила, ударом кулака, я могу пробить кирпичную стену толщиной в двадцать пять сантиметров, зашвырнуть двухпудовую гирю, на крышу пятиэтажного дома, но так было не всегда. За все годы, проведённые здесь, я проглотил десять жемчужин, семь красных и три чёрных, до сих пор мне везло.

– Ты хотел бы развить свой дар или получить новый? – переняв эстафету, задал вопрос Бульба и сам же ответил. – Захотел бы, все хотят.

– Он свежак, не забывай, – влез в разговор Молчун. – Много не знает.

– Ты прав, – не заставил ждать с ответом командир. – Но у него два редких дара, уже должен был прочувствовать.

– Знания, командир, – вторил Молчун. – И желание.

У них был незаконченный разговор и решали эти люди мою судьбу. А значит пора вмешаться.

– Хватит уже в тёмную играть. Говорите прямо.

– Ну что ж, прямо так прямо, – выпалил Бульба, словно того и ждал. – Ты знаешь, какова основная задача для стронга?

– Вы внешников кошмарите, – выложил я, не задумываясь.

– Правильно, но есть ещё муры, абсолютно беспринципные, не озабоченные моралью люди.

Бульба говорил спокойно, но напряжённые желваки, вкупе с горящим взором, говорили о другом. Внешний вид, это напускное, чтоб других не напугать, внутри же буря. Жечь, крушить, рубить, вот что было в глазах.

В памяти всплыла цитата из Гоголя, «Бульба был упрям страшно, это был один из тех характеров, которые могли возникнуть, только в тяжёлый 15 век, на полукочующем углу Европы». Спасибо отцу, он привил мне любовь к чтению. Здесь не Европа и до Гоголя мне, как до Китая, но судя по прозвищу командира, не у меня первого возникла такая ассоциация. Чем внешники с мурами, не ляхи с кочевниками?

– Никто не любит, ни внешников, ни муров, и стараются их уничтожать, при удобном случае. Те и другие, многочисленны, сильны, тем более, когда работают вместе.

Бульба допил свой кофе и громко поставил стакан.

– Мы не можем искоренить их как вид. Первых поддерживают недосягаемые государства, а вторые, это человеческие отбросы, которые будут всегда.

Похоже, говорить он может долго, как никак профессия обязывает, залезть в душу, заполнить её своими идеалами. Надо пресечь эту болтологию, я не новобранец.

– Я согласен помочь, но при всём уважении, я простой работяга трёх дней отроду…

– Редкое сочетание, – прервал меня Бульба. – Два сильных дара, в одном человеке, вот я про что! – по интонации было понятно, что они уже нашли им применение.

Его соратники помалкивали, но было видно, что готовы вмешаться в любой момент.

– Как я уже говорил, искоренить не можем, но пощипать, проредить их и даже отбросить назад, вполне в наших силах. Лучшего диверсанта, чем ты, еще поискать надо, – заключил Бульба.

До меня стало доходить, ведь я, практически идеальный «почтальон». Могу прыгнуть на пару км – доставить письмо, посылку или большую посылку. К тому же чужак, а таких не особо жалко. Но мандражировать поздно, я уже согласился.

– Вижу, понял, что от тебя требуется, – утвердил командир, а Клепан почему–то ухмыльнулся.

– Да, вот только есть одно «но», я прыгал один раз и не знаю, как это получилось, – сказал, как есть.

– Это, как раз, не проблема, – подбодрил Молчун. – У нас хороший знахарь.

– Значит, так, – начал Бульба. – Определённую лояльность, ты уже показал, но для вступления в наши ряды, этого маловато…

– Я не говорил, что стремлюсь к вам, – нужно было расставить точки над «ё», хотелось бы остальной мир посмотреть, а тут дисциплина, считай, что армия.

– Ну нет, так нет, – неожиданно быстро согласился командир. – Сделаем проще, оказываешь услугу нам, а мы тебе. Как тебе такой расклад?

Я лишь кивнул, наблюдая за их реакцией. Бульба, как мне показалось, испытал облегчение, Молчун был невозмутим, а вот Клепан расстроился. Этот бесхитростный здоровяк вызывал у меня симпатию, чем–то напоминал лучшего друга и собутыльника Толяна.

– Вот и отлично. Молчун проводит тебя до тира, протестируем умения и начнём подготовку.

* * *

– Почему ты не попытался его уговорить? – поинтересовался Клепан у командира, когда они остались вдвоём. – Нормальный же мужик и умения, что надо.

– Проблемы с ним будут, – ответил тот, не отвлекаясь от планшета. – Вот, посмотри, – Бульба развернул гаджет к Клепану. На видео, разворачивалось действо, посмотрев которое, здоровяк отметил.

– Ну, красавец, чо! Я в нём не сомневался хе–хе.

– Ты не понял Клепан, – Бульба был удивлён недогадливости товарища. – Кнут сообразил сразу и устроил представление. Он слишком независим, дисциплина не его конёк, – заключил командир, допивая свой кофе.

– Ну независим, что с того? Вспомни, каким я был три года назад? – вставил здоровяк улыбнувшись.

– Да, ты брат, был неуправляем, – подтвердил Бульба, позволив себе то, что подчинённые видели довольно редко, он улыбался в ответ. – Повторения нам не нужно – тут же добавил он серьёзно.

– Хе–хе.

– К тому же, мой дар не видит его здесь. Кнут где–то далеко на западе.

Бульба уставился на Клепана, но не видел его, капризный дар увёл командира вдаль. В одну из веток ближайшего будущего, туда, где нет определённости, нет уверенности, что будет именно так, как видит обладатель дара, но есть множество вариантов развития событий

– Горис – наш Кнут, скоро будет там.

– Да, ладно!? – недоверчиво воскликнул Клепан. – Оттуда до пекла рукой подать. Элита там стадами бродит. Семьсот км минимум и это по прямой, а ближайший караван, пройдёт мимо нас, через месяц. Так что пять недель, с условием, что он отправиться завтра.

– Это один из вариантов, который повторяется чаще других. Сам знаешь, мой дар не совершенен. Возьми хотя бы Хрома, его появление, для меня было сюрпризом.

– Да уж, хе–хе, наш «рождённый в рюкзаке» … Я уже представляю, какие байки по стабам пойдут, хе–хе. Крестник крёстного в себе… – тут Здоровяк загоготал всерьёз.

– Хрен с ними с байками, – пресёк Бульба радость подчинённого. – Давай к делам. Как там с пленными?

– Порядок. Вчера утром доставили на муляж.

– Надеюсь, их там не сильно лупят?

– Нет, что ты командир, ребята своё дело знают, – заверил Клепан. – Подумаешь, зубы потеряют, мурам только на пользу.

– Смотри, эта пятёрка муров, важный момент в предстоящей операции. Бегать они должны бодро. В раскладе появился новый козырь. Придётся перестроить план операции под новые реалии, но основные моменты остаются прежними. Так, что, муров беречь, как монашка невинность.

– Всё будет исполнено в лучшем виде, живчиком и едой, они обеспечены, так же как мы, а большего ненужно.

– Хорошо, – задумчиво изрёк Бульба. – Как побег организуете?

– Медведю, я как себе доверяю, мужик толковый, – на что командир согласно кивнул. – Он решил сыграть в ботаника, – думая о чём–то своём, Бульба снова кивнул, но затем опомнился.

– Постой, причём здесь Ботаник? Он же растяпа, растяпой и выглядит всегда, будто удивлён.

– Да лохом он выглядит, чего уж тут, – подытожил Клепан. – Но стреляет как бог, в пятирублёвую монету, с сотни метров, навскидку.

– Об этом я помню, иначе бы его с нами не было. Также помню, как пару месяцев назад, он заблудился в наших коридорах и орал помогите, пока Леший на него не наткнулся.

– Пространственный кретинизм, такое бывает.

– Ага, настолько острой формы, что даже Улей на него плюнул, – утвердил командир, глядя на здоровяка с упрёком. – Кстати, всё хотел спросить, почему у него, лоб всегда разбитый? Из наших кто шалит?

– Да кому он нужен, сам бьётся, – Бульба уставился на подчинённого, ожидая продолжения. – Ну, сам же видел, какой он «одарённый», – выразился Клепан, разведя руки в стороны. – Варежку раззявит и крутит башкой, как тот дятел, а дверные проёмы у нас низкие.

– Да-а, привёл Улей стронга, мурам на смех, – скептически заметил командир.

– Они всё продумали, походит он несколько дней мимо камеры, примелькается, слава богу ло…то есть парень Ботаник приметный, а муры, звери глазастые. В нужный день и момент, он запутается в своих ногах, споткнется и потеряет ключи, а тут, как назло, тревога, элита со свитой пожалует, дальше дело за мурами, – закончил излагать Клепан.

– Не знаю… – засомневался Бульба. – Как–то натянуто всё.

– Не дрейфь командир, сыграют как надо, отрепетируют, Медведь, это дело на самотёк не оставит, я его знаю.

– Под твою ответственность, – заключил командир, поднимаясь со стула.

* * *

В тире куда я попал, после обязательного блуждания по бесконечным катакомбам, нас встретил инструктор с говорящим прозвищем Кабан. Мужчина кваз, был во много раз страшнее неудачливой женщины, что в принципе предсказуемо. Представивший нас Молчун, ушёл по своим делам. А я стоял перед годзиллой, разминая правую кисть, помятую дружеским рукопожатием.

– Так и будешь глазеть на меня? – прогрохотал Кабан.

– Я тут по делу, но пока сам не знаю по какому… – ответил я, с опаской глядя на инструктора.

Тот возвышался надо мною, на добрых полметра, что гармонировало с остальными размерами, то есть, где–то вдвое шире меня. Массивная нижняя челюсть, с выступающими клыками – кабан, как есть. Массивный, но инертным не казался. Движения лёгкие, непринужденно быстрые, он напоминал сжатую пружину, только тронь, разожмётся и мало не будет. Про такого не скажешь: «чем больше шкаф, тем громче падает».

– Знаю, что не на прогулке, показывай, что умеешь, – в приказном порядке, попросил тот.

– Против тебя? Даже не знаю!? – честно признался я, чем вызвал громоподобный смех чудовища.

– Ладно, клоун, – произнёс Кабан, успокоившись, – Начнём со стрельбы, что у тебя за пуколка в кобуре?

– Пустынный орёл, – вынимая пистолет ответил я.

– О-о, – уважительно произнёс кваз, беря его в руку, в ней пистолет и в правду казался пуколкой. – Серьёзная пушка, лотерейщика в раз упокоит.

Кабан покрутил пистолет в лапах, довольно ловко передёрнул затвор, затем выщелкнул обойму.

– Патроны на стенде, – сообщил он, возвращая оружие.

Ближайшая мишень, была метрах в семидесяти, представив себя ковбоем, я выстрелил навскидку и тут же пожалел об этом. Отдача от калибра 12,7, была недетской, ударило по ладоням и запястьям, заставив меня скривиться. А уж по ушам как садануло!

– Ну что, получил, ковбой? – судя по гримасе, кваз улыбался. – Сразу несколько ошибок, и в мишень не попал.

«Вот же, чучело глазастое!»

– Получается, ты из него в первый раз стрелял!?

– Да, в основном из винтовки и подствольника приходилось, – честно признался я.

Кваз достал из–за стенда винтовку и вопросительно посмотрел на меня.

– Она. Американская вроде?

– Израильская винтовка АРАД, модуль под Советский патрон, 7,62*51, интегрированный сорокамиллиметровый гранатомёт, – проинформировал он меня. – Хорошее оружие, в умелых руках, но, как и большинство подобных стволов, требует тщательного ухода, – с этими словами, Кабан передал мне винтовку, и тут же достал АК‑47. – Детали подогнаны слишком плотно, попал какой–нибудь мелкий мусор и оружие заклинит, в отличие от нашего.

Кваз ловко разобрал АК, и продемонстрировал мне детали.

– Видишь сколько свободного хода. Калашу песок не помеха.

После лекции, мне разрешили пострелять, из моей винтовки, затем из калаша и нескольких других винтовок и автоматов, название которых в памяти не задержались. Выяснилось, что стрелок из меня посредственный. Кваз сказал, что на тройку кое–как, по пятибалльной шкале.

Так же, я узнал, что мой крестник Апостол, хоть и старый, но отстрелялся на отлично.

А потом, кваз процитировал Владимира Ильича, словами, «учиться, учиться и ещё раз учиться».

– Продемонстрируй мне свой дар, – попросил Кабан, после того как я закончил со стрельбой. – Убери свою винтовку в карман.

Времени для тренировки с дарами, у меня не было, но зато, я помнил, как явил на свет Хрома. Звучало это, как минимум, противоестественно, но уже ничего не поделать, выглядело именно так, как и сказано.

«Рождённый в рюкзаке, м…ь».

Протягиваю невидимую руку, беру винтовку и кладу её в невидимый карман. Хоп, и оружие растворилось без следа.

«Волшебство, прям! Интересно, я когда–нибудь привыкну?»

– Круто, – выдал кваз. – Я проглотил пять жемчужин и ведро гороха, а спрятать могу, только небольшой пистолет. Даже интересно, сколько в твой карман полезет.

Мне тоже было любопытно и сколько на это потребуется живчика? Ведь сейчас, жажды я не чувствую.

– Спрячь калаш, – приказал Кабан.

Протягиваю руку и…облом, не берётся!

– Не получается, – проинформировал я Кабана.

– Вот, – он выложил патрон. – Попробуй сейчас.

Но и с небольшим боеприпасом вышла осечка, заставив Кабана задуматься, спустя несколько секунд, он ушёл в подсобку и вернулся с большой армейской сумкой. Набил её, всем, что было под рукой, автоматы, винтовки, пистолеты, коробки с патронами, приказал вернуть из кармана винтовку и сунул её туда же.

– Около полста кило, – сообщил он, взвесив сумку в руке. – Дерзай.

И я дерзнул, сумка послушно растворилась, тут же вернулось неприятное чувство, от которого я успел отвыкнуть. Давило на каждый сантиметр моего тела, непривычно, неприятно, но терпимо.

– Красава! – воскликнул кваз. – Эй, ты как? – спросил он, заметив, что я покачнулся.

– Тер–пи–мо. Хром вроде полегче был.

– Так и есть, сорок девять кило, вместе с рюкзаком, – подтвердил догадку Кабан. – Ну ты силён брат! – искренне восхитился кваз, обходя и осматривая меня, словно сумка может торчать из–за пазухи. – Значит, количество предметов, верней место в твоём кармане, ограничено одним, – подытожил он, усаживая свой огромный зад на стол. – Вот размер и вес того предмета, нам предстоит выяснить!

«Вот, же, засранец! Опыты на мне ставит?!»

Мне это не особо нравилось, но пока что, сделать ничего нельзя, приходилось терпеть. К тому же, договор у нас, взаимовыгодный, я тоже что–то с этого поимею, главное дожить до раздачи. – Скажи Кабан, сколько будет весить посылка? – никто не запрещал мне, задавать вопросы.

Тот помолчал какое–то время, глядя на меня, видимо решая, стоит ли об этом распространяться.

– Почти сто двадцать кило, – ответил он, решившись. – И это минимальная комплектация.

Минимальная? Значит, не исключено, что придётся тащить больше.

– А сколько весишь ты?

– Я‑то? Сто восемьдесят, – не задумываясь, ответил Кабан.

– Ага, – произнёс я, обходя и оценивающе рассматривая кваза.

– Эй! Ты к чему это спросил? – опомнился он, вскакивая со стола. – Даже не думай! Клепан говорил, что ты псих, но я‑то нормальный.

«Ну да, нормальный он, для музея ужасов! Хищник с чужим красавчики, в сравнении с тобой».

– О чём это вы? – поинтересовались за спиной, голосом Захарии.

Знахарка выглядела озадаченной, и я признаться тоже.

«Как тихо она подкралась!»

– Этот псих, задумал меня в свой карман усадить, – пожаловался кваз, заходя за спину Захарии. Выглядело это смешно, как если бы, кошка решила спрятаться за мышкой.

– Для начала, надо его освободить, – заявила знахарка, подмигивая мне.

Тихо звякнули железки и под моими ногами, материализовалась сумка с оружием.

– Да ну, вас! – воскликнул Кабан, и с невероятной для его габаритов скоростью, ретировался из тира.

* * *

– Здорово ты его напугал, – звонко отсмеявшись, высказалась Захария.

«Оболденная» – не в первый раз, подумал я. «Любоваться и слушать её мягкий голосок, можно часами».

– Что поделаешь, такой большой, а шуток не понимает, – девушка подарила мне улыбку, а затем спросила.

– Так сколько в этой сумке?

– Кабан, сказал, пятьдесят!

– И как ощущения? – если судить по глазам, знахарке и в самом деле было интересно.

– Я сразу понял, что сумка тяжелее Хрома, но как уже говорил Кабану – терпимо. Могу и больше.

– Не спеши, надорваться успеешь. Пока ты спал, я ставила капельницу – выжимка из гороха, – пояснила девушка. – Повышает регенерацию и стимулирует дар, часто её ставить нельзя…через день, иначе возможны негативные последствия, – извиняющимся тоном объявила она. – Ах да, Бульба тебе жемчужину выделил, в качестве аванса, – с этими словами, Захария протянула мне красный шарик.

– У меня тоже есть такая, – заявил я, не делая попыток прикоснуться к авансу.

– Знаю! Та жемчужина, горох со споранами, изначально твои, а это часть платы, за услугу. Прими её на моих глазах, пожалуйста, – сказав это, девушка очаровательно улыбнулась, а я, глядя в её зелёные глаза, понял, что так и влипнуть недолго.

– Хорошо, попробую, – после моих слов, лицо девушки, сделалось озадаченным.

Недолго думая, я взял из рук знахарки красный шарик и поднёс его ко рту. Жемчужина тут же завибрировала, да с такой силой, что это стало заметно.

– О – ёй! – неподдельно изумилась Захария.

– Эта тоже не хочет, – вынес я вердикт и улыбнулся девушке.

– Очень интересно! У меня ещё есть, – обрадовала она меня, доставая пластиковую коробочку.

У Захарии, было шесть жемчужин, три чёрных и столько же красных. Девушка разложила их на столе и уставилась на меня взором, полным исследовательского азарта.

– Приступайте, больной! – скомандовала она.

Я подчинился, но почему–то был уверен, что ничего не получится. Так и вышло, ни одна из них не захотела, попадать мне в рот.

– Очень странный пассивный дар, – задумчиво произнесла она. – Паразит внутри тебя, не хочет принимать жемчуг, но не потому что он может навредить…как ни странно это звучит…ощущение, что он сыт – девушка задумалась, а затем выпалила вопрос. – Скажи, ты уже глотал жемчуг?

Тут, передо мной встал выбор, рассказать правду, полуправду или соврать? И что мне, это даст? А какая разница?

– За минуту до встречи с Хромом, я нашёл мигающий шарик и проглотил его, – решив, что ничего не теряю, признался я.

Знахарка изменилась в лице.

– Каким цветов она мигала? – спросила девушка.

– Ярко белым, как сварка, я чуть не ослеп, от неожиданности.

– Ох, Кнут… – Захария запнулась, подбирая слова, – Клепан был прав…

«И в чём это он прав?»

– Пульсар, вот что ты проглотил. Если, конечно, не путаю с описанием. Байки, которые травят рейдеры в барах…Так это правда! – глаза у девушки горели, словно она была на пороге научного открытия.

– Ты можешь толком объяснить, что за гадость я проглотил?

Взяв знахарку за плечи, я подвёл её к столу, предложил присесть. Та безропотно согласилась и теперь смотрела на меня восхищённым взглядом.

«Что происходит?»

– Несколько лет назад, – начала Захария, – Ходили истории, про некого Везунчика, именно так его окрестили. В первый же день, он умудрился убить супер элитника.

– Как такое возможно? – вспомнив про габариты и скорость монстра, полюбопытствовал я.

– Истории разнятся, но одну, я знаю хорошо…

– Да, повезло ему! – вмешался, подошедший сзади Кабан. – Что? Здесь моё рабочее место, – отреагировал он, на наши взгляды.

– Со слов его крестника, который был знаком с другом моего друга, – продолжил Кабан. – Везунчик спасался бегством, от того супермонстра и случайно выстрелил из простого ТТ, пуля дважды срикошетила, от близ стоящих домов, и попала монстру в споровый мешок.

– Правда? – с сомнением поинтересовалась Захария. – А я вот, другое слышала. Спасался Везунчик, от рубера, бежал по крыше. Когда деваться было уже некуда, он спрыгнул вниз с простым ножом в руке, а там как раз супер элитник мимо проходил, нож попал в споровый мешок, естественно монстр подох, рубер же, увидев эту картину, умер от разрыва сердца. Это мне крёстный рассказывал, я ему верю, – закончила рассказ девушка.

– Ха! Если верить твоему крёстному, то суперэлитники, под каждым домом загорают. Трепло он, – опроверг историю знахарки Кабан.

– Это крёстный–то, трепло? – возмутилась девушка.

Дальше посыпались взаимные оскорбления, причём не только крёстных вспоминали, но и весь их болтливый выводок, в конце концов, мне это надоело, и я рявкнул.

– Ну всё, хватит, понял я, что Везунчик, был Везунчиком. Дальше то что? К чему сказ вёлся?

– Да, к чему? – вслед за мной, поинтересовался кваз.

– Наш Кнут пульсар проглотил, – бессовестно выдала мою тайну, Захария.

– Да ладно!? – недоверчиво произнёс Кабан. – Это такая, моргающая хреновина, от которой ослепнуть можно?

– Ты очень точно её описал, – подтвердил я.

– Дела…А, ну тогда понятно, откуда у тебя, два сильных дара.

Какое–то время стояла тишина, собеседники думали о чём–то своём, а я ждал продолжения.

– Я как–то слышала, что пульсар, может дать до пяти сильных умений.

– Я тоже об этом слышал, – подтвердил кваз. – Но у Везунчика, их было три. Первое, кинетик, он машинами кидался, как мячами, да далеко так, на двести метров мог закинуть, – Захария, кивнула соглашаясь, и перехватила эстафету.

– Второе, так себе умение. Он мог видеть, напряжение в проводах, даже если те под землёй.

– А вот тут не скажи, – не согласился с девушкой кваз. – Бесполезных даров не бывает. Если есть горох и жемчуг, со временем, пустышка перерастёт во что–то мощное.

– Согласна, а сколько лет нужно для этого прожить?

В этот момент, в дверном проёме появился Клепан.

– О чём совещаетесь, иммунные? – начал тот с ходу.

– Новичку про Везунчика рассказываем, – ответил за всех Кабан.

– А-а, – протянул тот. – Про этого типа, можно часами рассказывать…О том, как он пульсар добыл, говорили?

– Да! – коротко ответил я, понимая, что пришёл ещё один сказочник.

– А про морок?

Тут даже Захария скривилась.

– Да, байки всё это!

Вспомнив недавние рассказы, про то, как Везунчик расправился с суперэлитником, я готов был согласиться заочно, но послушать, всё же было интересно, недаром же наши предки говорили, что: в каждой сказке, есть доля правды.

– Как это байки? – искренне возмутился Клепан. – Деда помнишь? – обратился он, к Кабану.

– Помню. Я как к вам попал, он через неделю погиб, подорвался вроде? – на что Клепан согласно кивнул и продолжил.

– Дед был лично знаком с Везунчиком. В несколько рейдов с ним ходил и к мурам они вместе попали, это ещё до стронгов, – глядя на недоверчивые глаза Захарии, сделал поправку здоровяк. – Так вот, дар этот, толи иллюзией называется, толи ещё как, не помню, Везунчик, его мороком звал. Он мог любому человеку, какую хочешь личину нацепить и не только лицо, тело с голосом, тоже менялись.

Видно было, что рассказчик он знатный, дай только повод, а если пузырь поставить, то вообще атас, хоть телевизор с радио выкидывай.

– Так вот, – продолжил здоровяк, удобно устроившись на столе. – Пошли как–то Дед с Везунчиком и ещё пятью рейдерами, на один интересный кластер. Но беда в том, что интересен он был, не только их команде, как–никак, армейский склад, который грузится раз в три месяца. Всё вроде путём поначалу шло. Добрались почти без проблем, пустышей привалили, хабар грузить начали, а тут муры откуда ни возьмись, да толпа целая. За халявой пожаловала. Началась стрельба, кого убили, кого ранили, в общем, муры их почти взяли. А Везунчик–та, тот ещё фрукт глазастый, машинами не стал кидаться, а сделал вот что…

Заинтриговав всех, даже Кабана, который скорее всего не раз слышал эту историю, Клепан продолжил:

– Выследив взглядом щуплого мура, он нацепил на него личину грудастой блондинки. Ну, той, которая с президентами американскими шашни крутила. Вся в кружевах и переднике, коровьи глазёнки по–блински накрашены, как официантка из закусочной, – хитро подмигнув мне, выложил здоровяк, будто сам на том складе присутствовал.

– Прям, по–блински? – уточнила Захария.

– Не мешай, пусть рассказывает, – вступился за Клепана кваз.

– Ну, так вот, – продолжил здоровяк, улыбнувшись знахарке. – На том, чертяка не остановился, срисовал ещё одного…Фильм такой был, «Глория», может помните… шикарная блондинка в нём снималась, в общем, второй мур, ею стал, гы–гы, – не удержавшись хохотнул рассказчик.

– Гы–Гы–Гы, – поддержал Клепана кваз. – Как представлю, по полу кататься хочется.

– Муры не сразу просекли. Постреливали, пытаясь наших зацепить, а потом вдруг как завизжат, аж уши позакладывало, – увлечённо произнёс здоровяк. – На позициях муров началась возня. Кто–то сюсюкал, кто–то посмеивался, слышались бабские маты. В общем, мурам вдруг стало не до стрельбы. Везунчик с Дедом, под этот шумок и свалили. А тем двум «блондинкам», говорят, ещё несколько дней «везло», пока личины не отвалились. Везунчик с перепугу, силы не рассчитал, слишком много влил. Такая вот интересная история, – заключил Клепан, под громкий смех Кабана.

– А к чему это вы, про Везунчика вспомнили? – поинтересовался здоровяк, спустя небольшую паузу.

– Кнут говорит, что перед встречей с Хромом, пульсар проглотил, – ответила за всех Захария.

И вот, я уже в третий, боюсь, что не в последний раз, наблюдал за восхищённо недоверчивым взглядом.

– Моргающая хреновина?! – повторил Клепан вопрос кваза.

– Она самая, – пришлось мне подтвердить.

Я уже приготовился к продолжению расспросов, даже с новыми байками смирился, но здоровяк, повёл себя по–другому, он вдруг преобразился, от чего стал похож на человека способного принимать непростые решения. Каменное лицо, холодный расчётливый взгляд, даже голос изменился, будто, это не весёлый простодушный Клепан, каким я привык его видеть, а тело, одержимое кем–то или чем–то нехорошим.

– Отлично, тогда вернёмся к нашим баранам. Какой вес? – спросил он у Кабана.

– Полста, – ответил тот, на манер командира.

– Маловато… но это дело поправимое, жемчуг, горох и тренировки…

– Жемчуг отпадает, – вставила слово знахарка. – Только горох, ну или… – тут она неопределённо посмотрела на Клепана, словно речь шла о тайне.

– Что, значит, отпадает?

– А то и значит. Кнут, покажи!

Мне в очередной раз пришлось продемонстрировать, как жемчужины не желают попадать в мой рот. Клепана это не расстроило, ну может озадачило малость. Выглядел он теперь, как торговец перед принятием решения: вкладываться или нет? Больше всего, меня удивил кваз, на его и без того непростом лице, читалась одна единственная эмоция – обида. Если представить себе, скажем, лицо не сильно свежего покойника, который почему–то решил ожить и посмотреть на приветствующий его белый свет с немым укором, то можно понять, о чём идёт речь.

– Этот вопрос отложим, не одному мне решать, – выдал здоровяк, заинтриговав меня ещё больше.

«О чём речь–то?»

– Что по второму дару? – спросил Клепан.

– Рабочий, как раз собирались испытать, – ответила за меня Захария.

Удивляться я не стал.

– Кнут! Видишь самые дальние мишени?

На что я кивнул. Те были в глубине хорошо освещенного туннеля, но на глаз расстояние не определишь, возможно, метров двести, плюс–минус…

– Прыгни туда, а затем обратно, – приказал он таким тоном, будто мне нужно было, в одном ухе поковыряться, а затем в другом. Пришлось вернуть его на землю.

– Я уже говорил, что не знаю, как это у меня получилось.

– Ладно, я постараюсь объяснить, если не получится, Захария поможет, – с этими словами, здоровяк спрыгнул со стола и начал прохаживаться перед нами, заложив руки за спину.

– Любой иммунный, у кого есть дар, а в Улье он есть у всех, использует определённый приём, для активации. И таких приёмов множество. Кто–то щёлкает пальцами, другие моргают, третьи напрягают пупок, есть даже умельцы, которые язык прикусывают. Но это не безопасно, так недолго и без него остаться. Сам должен понимать, почти все перечисленные способы, годны только в относительно мирных местах, не годятся для войны, враг не должен засечь активацию дара. Ты Кнут, смог активировать дар, как минимум один раз, а этого достаточно, так что вспоминай! А Захария расскажет тебе про паразита.

Девушка, как раз закончила делать пасы надо мной, будто снежную бабу, с макушки до талии оглаживала.

– Паразит, – начала она, очаровательно улыбнувшись, – Находится вот здесь, – с этими словами, девушка указала на мою голову. – Институтские утверждают, что это псевдоразумный грибок, с последним, согласиться любой иммунный, хоть раз вскрывавший споровый мешок. Что немало важно, этот грибок, очень хочет жить, а потому активируется он чаще всего в критический момент, умрёт иммунный, умрёт и грибок. Паразит, кидает все силы, на спасение своего носителя, так и проявляется дар, в твоём случае, очень полезный. Вспомни, что ты делал в последнюю секунду перед прыжком? Чего хотел больше всего? Может быть, кого–то вспоминал? Или сделал что–то необычное – то, чего никогда не делал.

Это сказать легко. Вспомни. Ситуация была, скажем, мега критическая. Снаряд летит, какие–то доли секунды и всё! Конец Кнуту! В тот момент, больше всего на свете, я хотел свалить с этой чёртовой машины, куда–нибудь, в тихое спокойное место… нет, стоп, не куда–нибудь, было что–то определённое… окно, маленькое окошко, почти на самой вершине элеватора.