Текст книги "Скалы из нефрита (СИ)"
Автор книги: Рина Зелиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Глава 17
Рен опять увозил ее из города. За окном летящих по мокрому шоссе черных джипов крупными хлопьями падал снег, оседая пышными шапками на деревьях и кустарниках. Лес по обеим сторонам дороги, укутанный белоснежным покрывалом, создавал ощущение покоя и безмятежности. Созерцание зимней природы навевало мысли о сказке про двенадцать месяцев. Казалось, вот-вот в глубине чащи мелькнут отблески костра, и сказочные персонажи предложат исполнить любое твое желание.
По пути Ринар объяснил, что следователь, который вел ее дело – друг и бывший одноклассник отца Леры. После того, как Егор организовал неудавшийся акт возмездия, брату и сестре пришлось рассказать все родителям. Их отец поднял все свои связи, чтобы оправдать сына и отомстить за дочь. Алекс, сидящий по другую сторону от Мариссы, тихонько посмеивался, как будто, над наивностью обвинителей. Рен сидел по другую сторону от девушки и сжимал ее ручку в своих больших теплых ладонях. Мари тяжко вздохнула:
– Понятно, чего этот копач меня прессовал так. Думал я соловьем стану. Такой порожняк гнал, типа я париться на кичмане по жизни буду. Только понты у этого фраера дешевые. Наехать в натуре на меня решил. Сначала шмон мне реальный устроил. Потом к мокрушницам определил. Только Крыса – бикса правильная. Облом у него случился.
– Фигасе загнула, – заржал с переднего сиденья Тимур. – Всего двое суток...
Ринар удивленно вытаращился на нее:
– Ты когда так по фене базарить научилась?
Марисса смутилась.
– Мир не без добрых людей. У меня разносторонний круг общения. Вот взять вас, например. А это я так... В роль вошла. Маньки-облигации.
– Этому следаку бы голову оторвать и дать в руки поиграться, – предложил Кондор.
Уж от него-то Марисса не ожидала такого сострадания к себе. И куда мир катиться?
– Мент – это клад, который... нужно хранить в земле, – согласился Ринар.
– Жалко парня, а как подумаешь, так и черт с ним, – не отстала Марисса.
Некоторое время они ехали молча. У девушки на языке вертелись вопросы. Не выдержав, она решила прояснить ситуацию тут же, пока Ринар рядом.
– Рен, и что теперь? Мне же учиться надо.
– Котен, тебе здесь оставаться небезопасно, – пояснил мужчина. – Я не смогу тебя защитить на расстоянии. У самого напрягов хватает. К тому же с твоим фатальным невезением будет лучше держать тебя под присмотром.
– А... Значит, вот как теперь это называется.
– Что это?
– Я не знаю, что у нас с тобой "это". Зачем ты следаку сказал, что я твоя невеста?
– А ты что-то имеешь против?
– Не-а. Чтобы остаться на свободе, я даже твоей женой согласна стать.
– Смотри, сама сказала.
– Шутки у тебя плоские, – Мари сердилась.
– А кто тебе сказал, что я шучу? Я шутить не умею, пора бы понять.
Марисса покосилась на него, но промолчала. Как расценивать такие выкладки, решить было сложно. "Ладно, время покажет", – подумала про себя девушка.
Ринар привез Мари на свою квартиру. Она печально осмотрелась вокруг и вздохнула. Все осталось в неизменном виде, так же, как и было при ней. Все ее подушечки, коврики, вазочки занимали свои, определенные ею места, создавая ощущения тепла и уюта. Эта золотая клетка все же была предпочтительней той – холодной, грязной, с тараканами и злобными зечками. Про обслуживающий персонал вообще без содрогания не вспомнишь.
Рен заказал еду из ресторана. Марисса привычно накрыла на стол. Они ужинали в напряженной тишине.
– Марусик, в чем дело? Я думаю, нам стоит поговорить.
– Не стоит, Рен.
– Иди ко мне.
– Не-а.
– Куда ты денешься с подводной лодки.
Ринар встал, вытащил Мариссу за руку из кресла, в котором она комфортно устроилась, и усадил к себе на колени. Он попытался поцеловать девушку, но она отвернулась.
– Злишься на меня?
– Не задавай глупых вопросов, если не хочешь получить глупых ответов.
– Опять барзеешь? – Ринар рассмеялся.
– А ты воспользуйся моментом – накажи меня.
– Мари, – глаза Рена потемнели.
– Что, Рен? Что? Правду тот следак сказал, что ты авторитет в преступном мире?
– Насчет меня колол, значит?
– Да насчет всего. Чуть башку не расколол.
– Марисса, давно дело было. Да, сейчас еще не все аспекты моего бизнеса легальны. Но по-другому никак. Ты молодец, что не трепалась. Но на такой случай запомни: на показания соглашайся только в присутствии адвоката.
Ринар внимательно рассматривал девушку со странным блеском в глубине его темно-карих глаз. Голос его стал глуше и вкрадчивей.
– Тебя это смущает? Не хочешь быть женой бандита?
– Не в этом дело. В моем понимании бандит – понятие расплывчатое. Сейчас закон, что дышло: куда повернул – туда и вышло. Учитывая мое освобождение – за примером далеко ходить не надо.
– Просто мои методы убеждения для дачи показаний намного эффективнее.
– Кто бы сомневался, – Мари грустно улыбнулась.
Ринар пользуясь задумчивостью девушки, повторил свою попытку поцеловать ее. На этот раз ему удалось захватить в плен ее губы. Его язык раздвинул их и проник в рот Мариссы, лаская ее язык и небо. Поддавшись очарованию поцелуя, Марисса не противилась. Он вызвал живой отклик в теле девушки, и она теснее прижалась к Ринару. Мужчина ощущал дрожь Мариссы, какое-то внутренне чутье ему подсказывало, что в этой дрожи не столько желание близости, сколько страх, сопротивление этому желанию. Тело девушки было напряжено, и Рен боялся ее вспугнуть грубыми и неосторожными движениями. Добиваться ее силой ему не хотелось. Он надеялся, что она сама уступит его настойчивым ласкам, что сильно потешило бы его самолюбие. Он старался быть сдержанным, внимательным и предельно нежным.
Разум и сердце Мариссы находилось в крайнем противоречии. Разум посылал телу сигналы сопротивления, и оно дрожало и напрягалось каждым нервом, и в то же время млело от его ласковых прикосновений, изнемогая от страсти.
Ринар медленно, пуговичку за пуговичкой расстегивал блузку Мариссы, не переставая целовать девушку. Мари почувствовала его горячую ладонь на своей груди, бедром ощущая твердый, налитый силой желания его мужской орган. Марисса жаждала его прикосновений, поцелуев, объятий и внутренне сопротивлялась своим чувствам, влиянию чужой воли. Она, будучи сильной натурой, не могла позволить властвовать над своей душой и телом этому мужчине, который причинил ей столько горя, обид и страданий. Она не могла больше позволять причинять ей боль. Еле сдерживая готовый вырваться стон мучительного наслаждения, Мари попыталась вырваться. Ее трусики уже намокли, тело было натянуто как струна. Она понимала, что вот-вот сдастся на волю победителя. Осознавая, что не в силах ее отпустить, Рен с силой сжал девушку в объятиях, не давая возможности сбежать.
– Нет, Рен! Нет! Пусти.
– В чем дело? Тебе нравиться, я же вижу.
– Рен, я не знаю, как тебе объяснить. Я не хочу с тобой спать, и не хочу с тобой жить.
– Не простила, значит, – с щемящей грустью в голосе констатировал он.
– Рен, не мучай меня, – Марисса уперлась ладошками ему в грудь, пытаясь отстраниться.
В ее глазах стояла боль. Ринар разжал руки.
Мари проворочалась на кровати почти всю ночь, пытаясь заснуть. Ей хотелось бежать к нему, забраться в его постель, обвить руками его атлетически сложенное тело, положить голову на мощную грудь, почувствовать жар его объятий.
Нет, она не уступит его чертовскому обаянию. Это сейчас он такой хороший. А что будет потом?
Глава 18
Вечером следующего дня Ринар повез ее в «Шум прибоя». Они сидели вдвоем за столиком. Обслуживание было на высшем уровне. Еще бы – сам владелец клуба почтил своим присутствием. Вся эта суета начинала раздражать, и Рен грозно посмотрел на администратора. Тому одного этого взгляда оказалось достаточным, и вся обслуга вдруг мгновенно испарилась, оставив их наедине, как будто в вакууме. Ринар, казалось, собирается с мыслями. Наконец, он начал разговор, который так долго планировал.
– Марисса, я собираюсь кое-что рассказать тебе. Я хочу, чтобы ты поняла меня. Дело давнее.
Мне было немногим больше лет, чем сейчас тебе. Тогда Лан только начал продвигать свой бизнес. В то время без поддержки криминальных структур дела строить было невозможно, да и чревато. Так вышло, что у меня было кое-какое влияние в мире по ту сторону закона. Но это совсем другая история. Вот в это самое время я и познакомился с Дианой.
Я был влюблен в нее, как мальчишка. Впрочем, мальчишкой я тогда и был. Носил ее на руках, сдувая пылинки. Но ей этого было мало. Она хотела стать моей женой. Жениться тогда на Диане – значило подписать ей смертный приговор. Мое положение было еще не слишком прочным. Ее могли использовать, как рычаг давления на меня. Диана же решила, что я ей пренебрегаю. И придумала отомстить мне. Она связалась со Стилом – был такой пахан. Пыталась вызвать мою ревность и добиться своего. Избалованная глупенькая девчонка. Она, конечно, знала, кто он. Но, ей, видимо, адреналина не хватало в той сытой и скучной жизни, что она вела рядом со мной.
Стил... Не знаю уж откуда, он узнал про наши с ней отношения: я-то их старался не афишировать. Но у него были свои методы находить информацию. Он попытался при помощи Дианы заставить меня сдать свои позиции, которые были завоеваны с таким трудом и с морем крови. Столько тогда моих друзей погибло...
И вот однажды, когда меня не было в городе, Стил выдвинул свои требования, взяв Диану в заложницы. Казбек, моя правая рука, про исчезновение Дианы мне не сообщил. Он посчитал, что из-за какой-то бабы не стоит прогибаться. Короче, Диану я нашел уже в морге. То, что с ней сделал Стил...
Ринар провел пальцами по волосам, выпил залпом коньяк и закурил. Курил он редко, но было видно, как тяжело даются ему эти воспоминания. Марисса замерла, внимая каждому слову. Приподнималась занавесь перед прошлым Рена, и она было согласна ждать сколько угодно, лишь бы не спугнуть его мысли. Дать возможность до конца выговориться. Им это было нужно обоим.
Наконец, Ринар продолжил:
– Стил долго пытал ее. Он хотел узнать все, что она слышала про мои дела. А слышала она много. Везде совала свой нос. Без надобности, из чистого любопытства. Возможно, она ему сразу все выложила, что смогла понять из подслушанных разговоров, но он не остановился. Ему нужно было вывести меня из равновесия и заставить совершать ошибки. И Стилу это удалось. Он умело воспользовался выуженной из Дианы информацией и моим состоянием, после того, как нашли тело Дианы. То, что я сейчас жив, иначе как чудом не назовешь.
Повисло плотное молчание. Мари не знала, как реагировать на эти откровения и что ответить. Да и зачем он ей все это рассказывает? Однозначно, ей было неприятно слушать про прошлые увлечения Рена. Как и любой другой женщине, Мариссе хотелось быть единственной и неповторимой. Да и вообще, как можно сравнивать ее и какую-то там Диану? Это его тараканы, но уж никак не ее.
– Я, пожалуй, пойду – попудрю носик, – Мари сочла момент подходящим, чтобы ретироваться.
Ей нужно было переварить информацию.
Пребывая в задумчивости, на обратном пути она заплутала в коридорах клуба. «Вроде бы, я пошла не в том направлении», – она повернула было назад, когда услышала мужские голоса. Один из них показался ей уж очень знакомым. Марисса прислушалась:
– Араб, ты в натуре считаешь, что можешь наложить лапу на бабло моего старика?
Девушку охватил озноб, по спине пробежали мурашки. Это был голос Стаса.
– Мне не нужны деньги, Стас. Ты прекрасно это знаешь. Достаточно акций холдинга. А они, по завещанию, принадлежат Сандре. Твоя сестра еще не потеряла желания стать моей женой. Вашими стараниями ее нет на данный момент в стране, но факт остается фактом. Ты не можешь стать владельцем "Эклипса".
Этот голос принадлежал Алану Никольскому. Мари осторожно, стараясь не делать резких движений, по стеночке направилась в сторону спорящих мужчин, в который раз ругая себя за излишнее любопытство. Но она не в силах была с собой бороться.
– Наши возможности не всегда совпадают с нашими желаниями, Лан.
А этот незнакомый голос принадлежал уже более старшему мужчине.
– Сандра всегда может передумать с выбором мужа.
"Все еще пирог делят", – Марисса выглянула из-за угла, стараясь остаться незамеченной. – "Нужно позвонить Рену. Возможно, Лану нужна его помощь". Мари достала телефон, но, немного подумав, кнопку вызова нажимать не стала. Так ее могут услышать, и быстро обнаружат. А с приключениями у нее и так уже перебор. Она решила еще немного подождать и, отыскав функцию диктофона, включила тот на запись.
Лицом к ней стоял Алан в строгом деловом костюме, а напротив него, спиной к девушке, стоял Стас и незнакомый мужчина невысокого роста, кругленький с блестящей в свете ламп лысиной. Судя по всему, мужчина был уже далеко немолод, но со спины точнее его возраст было определить трудно.
– Я думаю, дядя Гриша, ей нужно помочь поскорее определиться с выбором, – парень достал из кармана свитера, болтающегося на нем мешком, пистолет.
Марисса машинально отметила, как сильно Стас похудел. Руки, сжимавшие оружие, у него дрожали. Зная характер Стаса, Мари не сомневалась, что тот выстрелит. Девушка застыла каменной статуей. Она абсолютно не представляла себе, что должна сделать. Просто смотрела и ждала, сама не зная чего. Но даже в самых страшных своих предположениях Марисса не могла предвидеть дальнейшее развитие событий.
Алан не проявлял никакого беспокойства, по его лицу было совершенно невозможно ничего прочесть. Он спокойно взирал на Стаса, и это его напускное безразличие к внезапно возникшей угрозе бесило того еще больше.
– На колени вставай, гад. Давай, умоляй меня, и, может, я сохраню тебе твою поганую жизнь. – Парень брызгал слюной, слова вырывались из его искривленного бешенством рта со змеиным шипением.
Высокомерие Алана и презрение к своей персоне раздражало его, как и то, что Никольский не проявлял ни малейшего страха.
– Хорошо, Стас. Я тебя умоляю, прекрати этот спектакль, – тихим ровным тоном произнес Лан. – Неужели ты не понимаешь? Косиловский не позволит стать тебе владельцем холдинга. Он просто использует тебя, до тех пор пока ты ему нужен. А как только эта нужда отпадет...
– Ты прав, Лан, – в диалог вступил Григорий. – Но ошибаешься только в одном. Он мне уже не нужен.
Косиловский выхватил из-за пояса брюк тетешку, до этого момента скрытую полой пиджака, и выстрелил парню в голову.
Дальнейшие события развивались стремительно: Алан одним быстрым движением метнулся к Григорию, ему удалось поднять вверх руки, державшие оружие, и следующая пуля ушла в потолок. Несколько мгновений они боролись. Алан значительно превосходил противника по силе и драться умел профессионально. Одним ловким приемом он выбил пистолет из рук Григория и несколькими мощными ударами в корпус уложил того на пол. Лан наклонился и поднял оружие. И тут в коридоре внезапно появились люди в такой уже знакомой Мариссе форме спецназа. Они быстро приближались к Никольскому с нацеленными на него автоматами. Мари быстро сунула телефон в сумочку и вжалась в стену, в надежде, что ее никто не заметит. Как вскоре выяснилось, зря. Ее довольно скоро обнаружили. Поставили лицом к стене и обыскали. Изъятый еще при первом задержании пистолет ей никто так и не вернул, чему она сейчас несказанно обрадовалась. Кто знает, чего ей вздумают еще предъявить? Вытащив всех троих через служебный выход, группа захвата погрузила Мариссу, дядю Гришу и Алана в машину для перевозки заключенных.
– Ты как тут оказалась? – Никольский был безгранично удивлен.
– Я здесь с Реном была. А на вас случайно наткнулась, – пискнула ошеломленная очередным попадаловом девушка.
Она уже прочно уверилась в преследующем ее злом роке. Добрым словом помянула про себя цыганку и обязалась, если у нее получиться и на этот раз выйти сухой из воды, обязательно сходить в церковь.
– Твоя работа? – рыкнул на успевшего придти в себя после нанесенных побоев Косиловского Алан.
Он имел в виду неожиданное появление группы захвата, прибывшей как по заказу. Григорий хмуро усмехнулся, но пояснять ничего не стал. Мари с Ланом успели перекинуться еще лишь парой фраз: в отделение их доставили быстро.
Опять обыск, опять камера, опять одиночная. «Это уже начинает надоедать», – Марисса пнула ногой стену. – «Так и привыкнуть недолго. Тюрьма как дом родной будет». И снова допрос. Наученная Ринаром, Марисса отказалась давать показания. Она упорно вновь и вновь повторяла, что будет партизанить до тех пор, пока к ней не приведут адвоката, назвав фамилию Алекса. Поорав на девушку еще немного для устрашения и наткнувшись на глухую стену упрямства, следователь приказал ее увести. Промерзнув всю ночь в камере, наутро Марисса не удивлялась, что просто ошалеет от счастья при виде юриста Никольского. Их оставили в комнате для свиданий. Алекс, не тратя времени даром, сразу приступил к делу:
– Марисса, слушай меня предельно внимательно. Все, что вчера произошло: убийство Стаса и подстава Алана, было тщательно спланировано и организованно Косиловским. Так он убивал сразу двух зайцев: избавлялся от ставшего уже ему мешать Стаса Верховского и Лана, как потенциального конкурента в борьбе за руку и сердце Сандры и акции холдинга, к этому всему добру прилагающиеся. Ты, как я понял, оказалась там случайно.
– Ага. Как всегда. В нужном месте в нужное время. Ты знаешь, я уже начинаю относиться к этому философски. Фаталисткой заделалась. Если где-то лежит куча дерьма, то я просто не смогу пройти мимо – вляпаюсь в обязательном порядке. Это у меня карма такая.
– В данном конкретном случае ты оказалась там очень кстати. Григорий на наличие свидетелей никак не рассчитывал. Он использовал перчатки, так что на стволе остались только отпечатки пальцев Алана. Ствол Стаса чудесным образом испарился. Все сработано четко. Картинка получается такая: Лан хладнокровно устранил конкурента, мешающего ему в делах бизнеса. Григорию предъявить нечего: на единственном, найденном на месте преступления оружии его отпечатков нет, оно не за кем не числиться, и нигде не засвечено. Тогда как Никольский вляпался основательно.
– А если я скажу, что это Гришка Стаса завалил, то Лана отпустят?
– Все не так просто как кажется. Включай мозги, Мари. Кто захват устроил? Ну? А как ты думаешь, ему удалось все так ровно подстроить? Появились они как по заказу, и ствол второй сказочно исчез.
– У Косиловского серьезные связи в госслужбах?
– Умная девочка. Думай дальше. Ты сейчас смешала все карты, поэтому тебя попытаются устранить.
– К...к...как устранить? – Марисса изменилась в лице.
Алекс выразительно провел ребром ладони по горлу. "Эй ты, коза", – Мари мысленно обратилась к проклявшей ее цыганке. – "Я так не играю..."
– Они имеют право задержать тебя еще на сутки для разбирательств, – продолжал адвокат. – Я тут не смогу ничем тебе помочь.
– И? Чего теперь? – прошелестела Марисса.
– Подписывай бумаги. – Алекс вынул из кожаной папки пачку листов и пододвинул к ней.
– Что это?
– Поставив на них свои подписи, ты становишься женой Алана. Здесь уже все оформлено задним числом. Лан все подписал, я еще до тебя с ним встречался. Подпишешь – через пару часов тебя выпустят. Как жена Лана, ты вправе отказаться давать против него показания. Выходит пользы от тебя никакой, как ни дави, на суде это не прокатит. И еще: смерть жены Никольского в следственном изоляторе дорого им обойдется. Алан – не последний человек в городе.
Долго уговаривать Мариссу было не надо. Высунув язык от усердия, она наставила свои автографы везде, где было необходимо.
– А как же Лан?
– Его выпустят под подписку о невыезде. А дальше разгребем – не переживай.
У ворот СИЗО Мари встречал Ринар. Он казался совершенно бесстрастным и предельно сдержанным.
– Привет, госпожа Никольская.
В его тоне проскользнула насмешка или ей это показалось? Марисса села в машину.
– Куда ты меня везешь?
– А ты как думаешь? Где ты теперь должна жить?
Дверь дома Алана им открыла полная аккуратно одетая женщина с добродушным лицом крестьянки. Она улыбнулась им теплой искренней улыбкой.
– Меня зовут Галина, – представилась она девушке. – Я тут хозяйство веду. Пойдем, я покажу тебе твою комнату, а потом будем ужинать.
Глава 19
Марисса и Алан сидели в гостиной просторного трехэтажного коттеджа Никольского. Галина накрыла стол к завтраку и удалилась. Мари неотрывно смотрела в окно, вяло ковыряя вилкой в тарелке. На улице стояло морозное солнечное зимнее утро. Снег, слепя глаза, искрился на деревьях и кустарниках, подстриженных ровной стеной вдоль старательно вычищенной дорожки, ведущей к дому. Небольшой дворик перед коттеджем выглядел симпатичным, особенно тем, что в нем не наблюдалось никаких злобных животных и не менее злобных и агрессивных охранников. Марисса даже представила себе песочницу и пару качелей в саду, и весело бегающих вокруг них детишек.
– И что теперь? – прервала она затянувшееся молчание.
– Теперь ты моя жена, – абсолютно ничего не выражающим тоном ответил Алан, просто так, констатируя факт.
– Но ведь это ненадолго, так? Я дала показания против Косиловского. Теперь его не выпустят. Зачем продолжать этот цирк?
– Марисса, дядя Гриша не попер бы против меня с Реном в одиночку. За ним стоят авторитетные люди. Некто Драк – Виталий Драконов. Поэтому, несмотря на то, что Косиловский сейчас под следствием, твоя жизнь все еще под угрозой. По крайней мере, до суда. А в суде – еще бабка надвое сказала. Григорий и вывернуться сможет. Поэтому фиктивность нашего брака сейчас афишировать вовсе не обязательно.
Драк – имя всплыло в памяти Мариссы. Откуда она его помнит? Да, вот оно. Год назад. "Шум прибоя", подслушанный случайно разговор.
– Лан, я совсем забыла. – Тут она вспомнила еще и про диктофон.
Сбегав за сумочкой, она протянула его Лану. В СИЗО, к счастью, никто покопаться в нем как следует, не догадался.
– Послушай, что здесь. Пока я там стояла, мне пришла в голову, вроде как, неплохая идея: надыбать компромат на эти ваши вражеские морды.
Алан прослушал запись и рассмеялся, с интересом глядя на девушку.
– Мари, ты не перестаешь меня удивлять.
Марисса тоже засмеялась.
– Что-что, а это я отлично умею.
На выходные Никольские были приглашены на дачу к Алексу, где их встретили сам хозяин дома и другие старые знакомые: Ден, Лия, Рита, Сандра и Джессика. Все расположились за столом возле камина. У Мари дом вызывал неприятные воспоминания, но мужчин, похоже, трагические события прошлого не сильно смущали. Сандра Верховская вынуждена была вернуться из заграницы, чтобы присутствовать на похоронах брата. По сердитому выражению ее лица и зловредным взглядам, которые бросала на нее бывшая невеста Алана, Марисса догадывалась, что плохое настроение той скорее обуславливается неожиданной свадьбой Никольского, чем утратой ее безвременно почившего родственника. Девушки Алекса и Дена – Лия и Рита, были веселы и беззаботны. Давняя соперница Мариссы Джессика не упустила момента и прошипела ей на ухо:
– Что, все-таки отхватила себе богатого мужика? Признаю, недооценила я тебя тогда.
– И долго будет продолжаться ваш вынужденный брак? – начала Сандра разговор на важную для себя тему.
Алан разозлился. Он просил Сандру не обсуждать подробности его женитьбы на Мариссе.
– Я тебе все уже объяснил. И языком трепать велел поменьше.
– Сандра, – вмешалась Марисса, – я ни в коем разе не претендую на твое место. Мне самой не по душе весь этот фарс.
Лан бросил на Мари хмурый взгляд. Вообще, Марисса стала замечать, что он последнее время посматривал на нее как-то странно. Но значение этих его взглядов она понять не могла. Да и не пыталась. Никольский представлялся ей очень необычным человеком. И всегда себе на уме. В общем, решила про себя девушка, Рен с Аланом не зря спелись. Оба – личности неординарные, но каждый на своей волне.
Дверь открылась, и в гостиную вошел Ринар в сопровождении Тимура, Арсана и Рамиля. Вид у него был сильно нахлобученный. Он был в одном из своих опасных настроений, которые так настораживали и заставляли напрягаться Мариссу. Алан это тоже заметил, нахмурившись еще больше.
– Я смотрю, твоя любимая игрушка теперь нарасхват, – не преминула поддеть занявшего свое место за столом Ринара Джессика.
– Еще раз на эту тему свой хавальник раззявишь – жалеть об этом будешь долго, – и без того злой Рен разъярился окончательно.
– Ну что ты. Зачем так грубо, – не обращая внимания на его настроение, сочилась ядом Джесс. – Мне просто любопытно. Что вы в ней нашли? Ты и Лан обычно были очень разборчивы в выборе женщин.
Ринар медленно и угрожающе поднялся с места.
– Не стоит, Рен, – одернул его Алан, пытаясь замять назревающий конфликт.
А Марисса, напротив, решила подлить яду.
– Джесс, вот смотрю я на тебя и песенку одну вспоминаю:
Я люблю на солнце тучки
Нагонять средь бела дня,
Превращать цветы в колючки,
–Просто радость для меня!
Ах, Дюдюка! Ух, Дюдюка!
Бяка – привередина,
Исключительная злюка,
Ябеда и вредина!
– Пошли на снегоходах кататься, – предложил Алекс, пытаясь разрядить накалившуюся обстановку.
Девушки уже были готовы вцепиться друг другу в волосы. Да и остальные гости были взвинчены и пребывали далеко не в лучшем расположении духа.
– Не заводиться что-то, – Ден уже некоторое время безуспешно копался в моторе.
– Дай, я посмотрю, – Марисса сунула свой нос в механизм.
– Вон гляди – тросик замерз, и клемма слетела.
– А ты, я смотрю, шаришь, – сзади подошел Рен.
– Я раньше любила помогать мотоциклы мальчишкам чинить.
– А женские занятия тебя не сильно привлекают? Вязание, вышивка. Ну чем там еще женщины занимаются?
– Смотрят мыльные оперы. Рен, ты что, издеваешься? Ты хоть на минуту можешь меня представить с вязанием у телевизора?
Все рассмеялись: настолько нелепой оказалась представленная картинка. Образ Мариссы никак не вязался с мирным времяпровождением.
– Все. Я его починила. Я за рулем.
– Сейчас, разбежалась. Так я и отпустил тебя одну, – Ринар уселся сзади.
На другой снегоход сели Алекс и Лия.
– Алекс, давай наперегонки, – подначивала Марисса.
Они мчались по заснеженному полю, обгоняя друг друга. Просторы девственной слепящей белизны, кристально чистый воздух и скорость. Вокруг стоял заснеженный лес, похожий на зимнюю сказку, а над головой простиралось бесконечное ярко голубое небо без единого облачка. Тишина, и только шум моторов. Мари визжала от восторга, а Лия – от ужаса.
– Они ненормальные, – пожаловалась девушка Алекса друзьям, когда все вернулись обратно к дому.
Ринар засмеялся:
– С характеристикой согласен.
Марисса запустила в него снежком и побежала спасаться от града снежных комьев последовавшей сдачи. Петляя, как заяц, она добежала до Алана, спряталась за его широкую спину и, осторожно выглядывая из-за нее, ехидно улыбаясь. Рен наступал с большущим снежным шаром в руке, а Лан смеялся.
– Лан, ты просто обязан защитить жену, – потребовала Мари.
– Рен, Марусик права. Я же не могу тебе позволить.., – договорить он не успел, ему самому пришлось уклоняться от снежных снарядов.
– Ну, ладно, Рен. Сам напросился.
Шуточная потасовка между Реном и Мари переросла во всеобщее снежное побоище.
Вся мокрая, в сосульках Марисса пошла переодеваться в комнату, предназначенную для нее и Лана. Она натягивала блузку через голову, когда вошел Рен.
– Ты собираешься с Ланом здесь спать?
Его так очевидно демонстрируемая ревность, нет, скорее чувство собственника, позабавило девушку. Злобнaя ухмылкa скaкнулa нa ее губaх.
– А с кем? С тобой? Лан сам пусть решает, с кем ему ночевать и где. А что касается тебя – этот вопрос мы уже обсуждали.
– Я надеялся, что ты все поняла.
– Не надо ни на что надеяться, Рен. Я, возможно, многое бы могла понять и простить, но только не ребенка.
– Я же не знал.
– Незнание не избавляет нас от ответственности. А что бы ты со мной сделал, если бы не произошло то, что произошло? Молчишь? Хорошо. Потому что я не очень-то хочу вдаваться в такие подробности.
"Почему он считает, что такое можно понять?" – Мари негодовала. Она проскочила мимо Рена и побежала вниз по ступенькам. Разговаривать ни с кем не хотелось. Налив себе бокал вина, она закрылась на кухне и притулилась у окна. Марисса уже осилила полбутылки, когда в помещение зашел Алан, нарушив ее одиночество.
– Опять с Реном поцапалась?
– Не цапалась я с ним. Я с Реном вообще не хочу общаться. У нас с ним давно все закончилось:
Разошлись пути-дорожки,
Ты мне больше не дружок.
Не играй в мои игрушки
И не писай в мой горшок.
Собирай свои монатки,
И не спи в моей кроватке.
Лан рассмеялся: да уж, с этой девочкой не соскучишься. Чего-нибудь да выдаст.
– А со мной горшком поделишься?
– С тобой? – Мари сладко улыбнулась. В долгу она оставаться не любила. – Поделюсь.
Она шагнула к Лану и обвила его шею руками: "Ммм... Красивый, как парень с обложки. Да что на самом деле, на Рене свет клином сошелся?" Марисса посмотрела на изящно очерченный рот Лана и облизнулась.
– Ты же мой муж, меня никто за это не осудит.
Лан приник ко рту Мариссы. Его теплые нежные губы вызывали трепет во всем теле девушки. Жаркая волна поднялась снизу живота и затопила всю ее, погружая в океан страсти. Мари провела язычком по губам Алана и углубила поцелуй. Они пылко целовались. Алан подтолкнул ее к столу и усадил на него.
Он одним быстрым движением снял с нее блузку и задрал лифчик. Взору предстала прекрасной формы девичья грудь с розовыми торчащими сосками, выдающими возбуждение девушки. К вискам, затылку мужчины горячей волной прихлынула кровь и, прокатившись сверху вниз, мгновенно отозвалась в паху. Дыхание перехватило. Лан припал губами к этим твердым, невыносимо чувствительным вершинкам. Мари протяжно застонала. Он с силой сжал ее бедра, заставив обхватить себя ногами. Марисса промежностью ощущала, насколько велико желание Алана, что буквально сводило ее с ума. Все ее существо томилось и таяло от его прикосновений и поцелуев. Жажда, потребность этого красивого мужчины в ней, захватила девушку целиком. Лан, нащупав застежку лифчика, снял его и отбросил в сторону. Мари выгибалась под его губами и всхлипывала, когда он принимался покусывать и дразнить языком ее груди, посасывая затвердевшие горошинки и доводя ее до исступления. Они отгородились от окружающего мира горящей стеной своего желания, пока из транса охватившего их вожделения Мари и Лана не выдернул грозный рык Ринара.
– Супружеский долг выполняешь?
Рен двинулся к ним своей упругой кошачьей походкой. Алан отодвинулся от Мариссы, которая стыдливо прикрыла грудь руками.
– Рен, не надо, прошу тебя, – перед глазами отчетливо всплыла картина расправы над Ником.
Ринар продолжал приближаться к Лану, который принял боевую стойку, готовый отразить нападение. "Когда бы мои просьбы его остановили", – думала Марисса, в отчаянье кусая губы.
