Текст книги "Цветы цвета неба (СИ)"

Автор книги: Рина Гиппиус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 2

Большую часть поездки мы с Ви провели в карете. Иногда пересаживались на лошадей, потому как в седле каждая из нас держалась хорошо. Вот только всю дорогу так ехать для нас было слишком утомительно.

Наконец, мы добрались до Марикана. Отсюда до моря было еще несколько часов пути на лошади. Вроде бы, наконец‑то построили портал до приморского городка Веспера. Так что до долгожданного отдыха нам осталось немного.

Орм Хурт распорядился, чтобы Рунольв начал разгрузку товара, а сам решил нас сопроводить до конечного места поездки. Вещей мы с собой взяли немного, потому отец Ви не стал никого брать в помощь.

Управление перемещениями находилось недалеко от центральной площади. Оно представляло собой длинное одноэтажное здание. Во внутреннем дворике вдоль здания располагалась галерея. Она была поделена перегородками. Каждое такое закрытое помещение и представляло собой портал с определенной точкой выхода. Поскольку это Управление перемещениями располагалось в столице провинции, то порталы здесь были во все крупные города империи.

Интересно, чего стоило наместнику провинции, чтобы добиться постройки портала в небольшой приморский городок Веспера? Хотя, наверно он точно себя окупил – поток отдыхающих не иссякал с хахтика* по локак*.

Порталы были достоянием только нашей империи. Иностранцы не раз пытались узнать секрет создания этого изобретения. Об этом секрете знал очень ограниченный круг лиц, которые были слишком преданы своей родине. А может наш правитель нашел другой способ влияния на их молчание. Поэтому при помощи порталов можно было перемещаться только внутри нашей страны.

Заплатив за перемещение по пятьсот скалдров, мы зашли в нужное помещение. За нами закрыли дверь.

До этого я только пару раз пользовалась порталом. Действие не из приятных, но экономит кучу времени.

Через секунду после того, как закрылась дверь, в комнате потемнело, в ушах засвистел ветер так, что уши заложило. Появилось ощущение, что как будто подбросило куда‑то вверх. Потом все успокоилось.

Открылась дверь, впустив свет с улицы, который больно ударил по глазам. Мы вышли в Управлении перемещениями уже в Веспера. Тут оно было небольшим, так как перемещаться можно было только в Амаллион и Марикану.

Мы сразу же ощутили свежий бриз с моря и непередаваемый морской запах. На море я была два раза будучи еще совсем ребенком. Но то время я не забуду никогда.

Вильев счастливо рассмеялась, подхватила меня под руку и почти бегом побежала из Управления. Мы оказались на главной площади приморского городка. Тут почти ничего не изменилось. Одно – и двухэтажные здания, оштукатуренные и окрашенные белой краской, крыши которых покрыты темной черепицей. Вокруг сковали загорелые улыбчивые люди в светлых одеждах, с рынка раздавались крики зазывающих продавцов, а с моря слышался шорох волн и крики чаек. Ви забыв обо всем, бросилась к набережной. Склонившись над перилами, она со счастливой улыбкой рассматривала море. Даже я на секунду почувствовала себя чуточку счастливой. Так втроем мы и стояли минут десять, с глупыми улыбками уставившись вдаль.

Господин Орм, словно очнувшись, встряхнул головой и сказал:

– Дамы, поумерьте свой пыл! Еще успеете налюбоваться здешними красотами. Сначала нужно найти жилье.

С трудом оттащив совершенно невменяемую Ви от перил, мы отправились на поиски домика. Как оказалось, Хурт заранее побеспокоился о жилье. При помощи почтовика* он связался с давним знакомым, который уже договорился о всем необходимом. Осталось только внести плату. Минут тридцать я спорила с господином Ормом о том, что свою долю в оплату внесу сама. Он же настаивал, что все оплатит сам. Но не зря он славился своим умением убеждать даже самого несговорчивого заказчика – мне пришлось уступить. Точнее сделать вид, что уступила. Потом возьму меньше в качестве оплаты за услуги целителя.

Домик оказался чудесным. У самого берега, небольшой, одноэтажный. Четыре спальни, зал, кухня, ванная. В пяти минутах ходьбы от ближайших соседей. Мы решили тут остаться на две недели. А потом обратный путь аналогично проделать с караваном, загруженным небольшой партией приморских тканей, которые попросил захватить деловой партнер отца Ви.

Пока мы обустраивались, господин Орм отправился обратно в Марикану решать деловые вопросы. Ви он на этот раз решил освободить от выполнения своих обязанностей.

Это были самые лучшие дня за последние четыре года. Я можно сказать была счастлива. Мы отдыхали, загорали, купались в море. Постоянно пробовали новые блюда из местной кухни. Обошли всю округу. Благо виды открывались потрясающие.

Я уже понадеялась, что Ви забыла, про наш разговор. Зря.

Мы сидели на лавочке перед домом, любовались закатом и ели персики. Было хорошо, тихо, спокойно. Пока эта несносная Ви не открыла свой рот.

– Пришло время сдержать свое обещание.

– О чем ты?

– Ты обещала мне все рассказать.

– Что рассказать? – я решила построить из себя дурочку, чтобы потянуть время и собраться с мыслями.

– Ри! Хватит мне зубы заговаривать! Ты обещала рассказать, кто тебя превратил в ледяную принцессу.

– Не помню такого. Неужели ты бы не заметила, как я таю? На таком‑то жарком солнце. Какая же я ледяная. Ви, ты сама‑то не перегрелась?

– То слово из тебя не вытащишь, а тут целая речь! И все лишь бы меня уболтать. Почему ты ничего не рассказываешь, что тебя привело в Саганион? Ты вообще ничего о себе не рассказываешь. Я знаю только о твоем дальнем – предальнем дядюшке Хальфдане и все. Ты сбежала от родителей?

– Если бы сбежала… – пришлось подавить выступившие слезы и глубоко вздохнуть. Наверно пришло время хоть кому‑то рассказать. – Я сейчас, схожу за вином и сяду рассказывать.

* * *

Госпожа – обращение к незнатным девушкам. За четыре года я привыкла, что ко мне обращаются именно так. Поскольку сама же так и решила. А на самом же деле я леди. Мой отец – граф Теутатский. Он был наместником провинции Теута. Более того, я была замужем за младшим графом Пирийский.

Детство мое было безмерно счастливым. В семье я была не одна. У меня было два старших брата. Родители нас любили, но не баловали. Братья росли в строгости. Старший должен быть будущим наместником. Он закончил с отличием Императорский Университет Амаллиона по специальности боевой маг, а также юриспруденция. Средний был талантливым артефактором.

Меня как самую младшую и долгожданную все опекали, заботились обо мне, но старались не разбаловать. Получалось это с трудом. В нашей семье не принято было женщинам работать на каком‑либо поприще. Поэтому магический дар, как только он проявлялся, блокировали. Как говорил дед, сделали это для моего же блага…

Моими основными занятиями были вышивание, танцы, чтение сентиментальных романов, кулинария. Должна же я была хоть раз в год баловать будущего мужа вкусностями собственного приготовления.

Когда мне было восемнадцать, к отцу приехал наместник соседней провинции Пири с сыном. В тот день я гуляла в саду, поэтому увидела их сразу, как только они подъехали к нашему дворцу.

Наверно, я влюбилась с первого взгляда.

Бредвар ехал в седле уверенно, внимательно оглядываясь по сторонам. Когда их группа поравнялась со мной, мы встретились взглядами. Меня как будто пригвоздило к земле.

Бредвар пришпорил коня и остановился напротив меня. Весь мир замер. Ничего не существовало кроме нас. Спрыгнув с коня он, держа под уздечку скакуна, подошел ко мне. Так мы и стояли друг напротив друга, наверно, целую вечность. Я потеряла счет времени. Кроме его глаз, цвета предгрозового неба, я ничего не видела. Так мы бы и стояли, но меня окликнула мама. Нужно было подготовиться к официальному приему гостей.

Оказывается, на границе с Вадомой последнее время было неспокойно. Обе наши провинции граничили с этим государством. Поэтому наместник Пири и приехал лично к моему отцу, чтобы совместно обсудить планы по укреплению границы, чтобы потом с этим отправиться к императору. Но для начала стоило обсудить все возможные варианты, чтобы попусту не обращаться к правителю.

Отец Бредвара – Торгейр Пирийский решил взять своего сына с собой, чтобы готовить к его будущей службе на должности наместника. Он намеревался отдать этот пост сыну через десять лет. Бредвару тогда было тридцать лет. Для мага возраст еще очень молодой. Он, как и мой брат, закончил Университет по направлению боевой магии и юриспруденции. Будущих наместников старались готовить именно по этим специальностям. Отцу же Бредвара было шестьдесят лет. На тот момент в должности наместника он находился тридцать пять лет и хотел уйти на покой, чтобы заниматься любимым делом – он был талантливым оружейником.

От мамина зоркого взгляда не укрылась наша встреча с сыном наместника. Поэтому были тут же позваны служанки, чтобы подготовить меня должным образом для представления гостями перед ужином.

Отец заранее знал, что приедут гости, но маменьке говорить не стал. Зная ее деятельную натуру, мы пережили бы не одну минуту ужаса от того, как мама носилась бы по дворцу и саду, подгоняя слуг чтобы все блистало и находилось в наидеальнейшем порядке.

И вот все собрались к ужину. У меня тряслись коленки от волнения. Я не помню толком как прошел ужин. Ничего не видела и не слышала кроме Бредвара. Наконец‑то я смогла рассмотреть его лицо в полной мере. Он был потрясающе красив. Пепельные волосы, но при этом брови и ресницы угольно – черные, глаза, как я уже говорила, цвета предгрозового неба, прямой нос, четко очерченные губы, которые только мне улыбались мягкой, но при этом игривой улыбкой.

От моих домашних, разумеется, не укрылось мое поведение. Позже я стала объектом их насмешек и уколов.

К счастью, реакция Бредвара на меня была аналогичной. Из‑за того, что он был старше, все же демонстрировал это не столь явно. Под бдительным взором нянек и старших братьев мы с ним гуляли по нашему саду, иногда выезжали на верховые прогулки. Все свободное время старались проводить вместе. Он был самым умным, самым красивым, самым смелым, самым сильным, самым – самым – самым!

Они с отцом пробыли у нас неделю. Не могли надолго оставить свою провинцию.

Я уговорила отца купить мне свой личный почтовик. Все свои карманные деньги я теперь тратила на бумагу для почтовика. Кристаллы же заряжал мне старший брат.

По ночам, когда все уже спали, я пробиралась в библиотеку, забиралась на подоконник у окна, выходящего в сад, и при свете луны или свечи перечитывала письма. Мама в тайне от папы начала готовиться к свадьбе. Папа, прекрасно зная планы мамы, только посмеивался. Мне же он говорил:

– Замуж раньше, чем через год не выйдешь! Во – первых, нужно удостовериться в намерениях Пирийского, а, во – вторых, сама понимаешь, что с колоссальными планами твоей матушки нам свадьбу меньше, чем за год, не подготовить.

Через два месяца Бредвар приехал сам. Причем я о его приезде ничего не знала заранее.

Как обычно я сидела в библиотеке у окна и читала. С тех пор, как я познакомилась с Бредваром это стало моим любимым занятием. Он был таким образованным, обладал широким кругозором, что мне иногда становилось стыдно, что я так мало знаю. Потому за эти пару месяцев мною было прочитано немало книг о истории, политике, иногда я читала и о магии. Сейчас же я сидела за книгой по географии.

Глаза уже устали от чтения, и я отвлеклась, чтобы полюбоваться, открывающимся моему взору видом сада. На дороге к дворцу виднелась группа всадником. Насколько я помнила, мы никого в гости сегодня не ждали. Замерев у окна, я пыталась рассмотреть, кто же это едет.

Мой ликующий вопль наверно было слышно даже у границы.

Наплевав на все правила приличия, я под звонкий хохот братьев, возмущения мамы и хмурые упреки папы, буквально бросилась на шею спрыгнувшему с коня Бредвару. Счастливо смеясь, он кружил меня, подхватив на руки. В его глазах плескались нежность и любовь. Мои же эмоции, я думала, затопят всех.

Немного придя в себя, любимый все же опустил меня на землю, поздоровался с моей семьей и озвучил причину своего приезда:

– Андерес Теутатский, мне необходимо с вами поговорить.

– Пройдемте в мой кабинет, молодой человек, – сказал мой отец, проходя мимо нашего замершего семейства, при этом задорно подмигнув мне.

Сопровождающих Бредвара проводили в комнаты, которые в спешном порядке подготовили им. Маменька опять начала причитать, что у нее ничего не готово для приема гостей.

Я же ушла в библиотеку, чтобы в порыве нетерпения не залететь к отцу в кабинет.

Они там провели не менее получаса, прежде чем отец не позвал за мной. Подходя к двери, я вытерла взмокшие ладошки о юбку и, робко постучавшись, вошла.

Отец восседал в кресле за столом как на троне. Он весь так и светился самодовольством и удовлетворением. Сделав вывод, что все прошло нормально, я посмотрела на Бредвара. Он улыбнулся мне, придавая уверенности и достал из кармана кольцо. Откашлявшись, он произнес немного взволнованным голосом:

– Риндамия Теутатская, я прошу тебя стать моей женой.

Несмотря на то, что я ожидала этих слов, мой голос пропал, и я смогла только кивнуть, сморгнув слезы с глаз.

Дальше началось что‑то невообразимое. Пришли все домашние и стали нас обнимать – целовать – поздравлять.

Я помнила слова отца о том, что должен пройти год. Вцепившись в руку Бредвара, я решилась спросить:

– Отец, ты говорил, что необходимо подождать год. Точнее уже десять месяцев.

– Ну что с вами сделаешь, так уж и быть, свадьба через три месяца. Не раньше, даже не просите! Этого времени вполне хватит на подготовку.

Папа у меня был немалого роста поэтому чтобы расцеловать его, мне пришлось подпрыгивать, под смешки всех присутствующих.

Свадьбу решили устроить у нас. А вот через неделю после праздника мы с мужем должны были уехать в Пири.

Жених мой уехал через два дня, оговорив с отцом все необходимое.

Три месяца тянулись как года. Ожидание скрашивали только письма, наполненные теплыми словами любви.

Всю подготовку взяла на себя мама. Мне лишь оставалось говорить: 'Да, мама! Мне все нравится!'.

А вообще мне было все равно как пройдет свадьба. Важен был лишь результат – я стану женой своего любимого.

Наконец время пришло, и настал день свадьбы. Никогда не забуду глаза Бредвара, когда он стоял у алтаря, а я шла ему навстречу под руку с отцом. За этот его взгляд я была готова отдать все что угодно и пойти на все. Даже было немного страшно: неужели этот сильный и красивый мужчина действительно так меня любит, что готов связать свою жизнь со мной?

У нас была всего лишь одна ночь любви.

На утро я встала самой счастливой женщиной на земле.

Второй день празднований должен был пройти уже не во дворце, а в саду. Погода стояла хорошая, весна была теплой.

Всего гости, наши с мужем родные и близкие, и он сам, уже собрались за столами. Сколько именно гостей прибыло, я даже и не знала, но было не протолкнуться. На границе волнения стихли, но тем не менее Бредвар приехал к нам с отрядом охраны, дабы ничего не угрожало, так как среди гостей было много важных и знатных персон. Плюс те стражники, что служили у отца. В плане безопасности все было предусмотрено, так думали все.

Я задержалась в нашей комнате. Никак не могла привести волосы в порядок. Служанки все были заняты на праздновании, поэтому я решила управиться самой.

Моя покойная бабуля завещала мне заколку. Она была сильным артефактором, этот ее дар и унаследовал мой средний брат. Потому заколка была непростой – на нее были наложены охранные заклинания. Бабуля была единственной женщиной в нашем роду, кто обращался с магией.

Никак не удавалось сделать нормальную прическу – мои густые волосы упорно рассыпались по плечам, не желая держать форму, а заколка постоянно расстегивалась. Мне это уже порядком надоело. В очередной раз пытаясь заколоть волосы, заколка выпала у меня из рук и закатилась под стол. Я наклонилась, чтобы ее поднять. Из открытого окна послышался какой‑то шум и крики. Я отвлеклась, и поднимаясь, забыв о заколке, стукнулась затылком о край стола. Видимо, я потеряла сознание.

Когда я очнулась, в нос мне ударил запах гари. Выбравшись из‑под стола, я кое‑как добралась до окна. И тут опять чуть не потеряла сознание. Кругом были одни трупы. Все в крови. По периметру резиденции полыхал огонь, но пока еще не приближался к основным строениям. Я побежала прочь из комнаты. Мне нужно было найти родителей и мужа. Не могли же и они погибнуть?!

Пришлось остановиться у ближайших кустов. Меня стошнило.

Трупы, трупы, трупы. И никого живого. Даже лошади в конюшне были либо разрублены, либо разорваны боевыми заклинаниями.

Родителей и мужа я нашла. Они лежали рядом. Огонь уже ленивыми язычками пламени приближался к ним. Все мои родные были убиты боевыми заклинаниями. И это при том, что и отец, и муж были сильными магами. Вокруг них лежали трупы стражников, которые до последнего защищали своих хозяев.

Я была растеряна, раздавлена, не знала, что делать. У меня в голове не укладывалось, как такое могло произойти?! Что за звери на нас напали?

Похоронить никого возможности у меня не было. Приближающийся огонь, моя растерянность, не понимание, что вообще нужно делать – все это не позволяло связно мыслить. Стараясь не думать о том, что произошло, я думала лишь как выбраться из этого кошмара. Ворота были открыты, за ними никого не было. На дворе была уже ночь, значит без сознания я провалялась часов восемь. И за это время на помощь не пришел никто из близлежащего гарнизона? Зарево пожара было наверняка видно за многие километры.

Отцепив у ближайшего человека с пояса кошель с деньгами, я крадучись отправилась в путь. Муки совести, по поводу воровства у трупа, пришлось затолкнуть подальше. У меня вообще было ощущение, что за меня сейчас решает кто‑то другой, а я лишь подчиняюсь указаниям.

Я шла всю ночь. Хотелось уйти как можно дальше от места бойни. Перед глазами стояли трупы всех погибших. Мне нужно было добраться до места, где я буду в безопасности, а уже потом предаваться тоске. Не знаю откуда у меня взялись силы, но я упорно шла, не останавливаясь. Я старалась держаться основного тракта. На него не выходила, брела в стороне. Было такое ощущение, что все кругом вымерло. Тракт даже по ночам был обычно оживлен, по нем часто проходили караваны купцов, проезжали военные на границу, да и просто путешествующие. А сейчас было тихо. Происходило нечто странное.

Поместье наместника, где праздновалась свадьба находилась в пятидесяти километрах от столицы провинции. Это расстояние я прошла за сутки. Туда я пришла уже почти полностью обессилевшая. За это время я ничего не ела, а пила только из ручья, который попался еще в самом начале пути. Там‑то я и умылась заодно.

В Ерте, расположившись на постоялом дворе, я и узнала уже подробности случившегося спустя несколько дней. При этом я никому не представилась своим настоящим именем. Сейчас мне это было ни к чему.

В то время, как группа наемником напала на наш дворец, их основные силы были направлены на рудники, где добывался особый металл – зогвур*. Месторождение было открыто год назад и разработки там начались совсем недавно. Оно располагалось на границе между провинциями Пири и Теута. Именно поэтому и быль столь выгоден брак между мной и Бредваром. Даже самые выгодные деловые соглашения удобнее дополнительно закрепить и узами брака. Я же была ослеплена и оглушена любовью, что даже не замечала, что происходит вокруг. Хотя и Бредвар ни разу не дал мне повод усомниться в его чувствах. А то, что наши провинции совместно разрабатывали месторождение столь ценного металла, только ускорило наш брак. Поэтому‑то отец и не стал ждать обещанного года.

Об открытии нового рудника узнали наши соседи – Вадома. Пограничное нам государство, с которым у нашей Империи были дружественные отношения. До недавнего времени. На границе стали возникать небольшие стычки. Вроде бы разбойники – вадомийцы нападали на небольшие поселения на территории Теуты и Пири. Было поймано несколько банд, наши провинции заключили договор о совместной охране границы и все стихло. Четыре месяца ничего особенного на границах не происходило, и контроль за ними ослаб. Этим и воспользовались вадомийцы. Пока все основное внимание было привлечено к свадьбе, они подтянули банды наемников к руднику, а чтоб наверняка, отправили самый сильный магически отряд к нам в замок. Так сказать, отвлекающий маневр. А на рудник отправили физически крепких мужчин, так как магия там не действовала. Они захватили готовящиеся к вывозу партии металла, взорвали шахты и отправились в Вадому. Под Ертой находился дополнительный гарнизон военных. Как только к ним поступил сигнал о нападении на наш замок, они отправились к нему. Вот только когда они прибыли, оказалось, что спасать уже некого. Дворец подвергся массированной магической атаке, и никого в живых не осталось. Поэтому военные отбыли тут же на границу.

Вадомийцы неплохо замели следы. Никаких доказательств и сведений, что официальная Вадома имеет к произошедшему отношения, не было. Никого не поймали. Наш император требовал выдачу виновных у правителя Вадомы. А тот заявил, что за действия банд разбойников он ответственности не несет. Разразился дипломатический скандал, который грозится перерасти в войну.

Все это меня рассказал хозяин постоялого двора, в котором я остановилась. Все же такие вести, хоть и государственного значения, скрыть не удалось. Хотя и многие сведения были выдумками, сплетнями и слухами, но суть уловить получилось.

Поблагодарив за рассказ, я отправилась к себе в комнату. Вот тут на меня и накатила вся волна отчаяния и горя. У меня случилась истерика. Чтобы никто не слышал моих завываний, пришлось зажать зубами подушку. Потом я провалилась в беспамятство.

Очнулась я к вечеру следующего дня. В дверь стучал хозяин. Он беспокоился, что я до сих пор не спускалась. Увидев в каком я состоянии, он позвал свою жену. Та напоила меня успокоительным. Пришлось сказать, что в результате этой бойни погибли мои родственники. Кто именно, я не сказала. Не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы кто‑то знал, что я выжила. Сердобольная женщина уговаривала меня обратиться к представителю императора, который пока исполнял обязанности наместника. Я отказалась.

Я пробыла в этом месте еще два дня. Все это время я думала, как мне дальше жить. А как жить, если эта самая жизнь потеряла смысл? Ни мужа, ни родных. В этом мире у меня ничего не осталось. В голову все настойчивее приходила мысль о самоубийстве.

Сама я практически не пострадала. Никаких ранений. Ничего такого. Небольшое сотрясение не в счет. Вот только теперь я стала обладательницей весьма примечательной шевелюры. Абсолютно седой. То‑то хозяин трактира так на меня странно смотрел. Чтобы не шокировать окружающих пришлось воспользоваться особо стойкой краской, максимально близкой к моему русому цвету.

В кармане я нашла ту самую заколку, которая можно сказать и спасла мне жизнь. Точнее бабулино умение спасло мне жизнь. А я даже не знаю, что у меня за дар. Его заблокировали еще тогда, когда я не разговаривала.

Наверно эта мысль и привела меня немного в чувство. Нужно было найти сильного мага, который бы помог мне снять блок с моего дара. Денег у меня оставалось крайне мало, но я надеялась, что много с меня не возьмут.

Вот тут‑то я узнала, что я являюсь обладателем дара целительства. Маг, который мне помогал, крайне удивился. На его памяти я была первым человеком, которому закрывали доступ к целительству. Целителей было мало, потому их очень ценили, даже если дар и не сильный. Этот же маг и посоветовал мне отправиться в Школу целителей, находившуюся в Саганионе.

Все сохранившееся имущество отошло к моим малолетним троюродным братьям Йохану и Инвару Долтои. Их родители, также присутствовавшие на моей свадьбе, погибли. Поэтому опеку над ними взяла их родная тетка Вигдис Куншер. Я написала ей. Пришлось раскрыть себя. Попросила только, чтобы она никому не упоминала, что я жива. А также попросила еще об одном одолжении. Пусть всем моим имуществом владеют мальчики, но при этом мне бы хотелось, чтобы сохранившиеся личные вещи моей семьи они не трогали. Может быть когда‑то мне хватит сил их забрать. А земли и поместье мне ни к чему.

Родственникам мужа я не писала. По закону, все имущество Пирийских теперь переходило ко мне, так как вся семья моего мужа была на свадьбе. Но такой ценой меня ничего не нужно. Уж лучше пусть считают меня мертвой.

* * *

Во время своего рассказа я смотрела в темноту. Время уже было давно за полночь.

Наконец я подняла глаза на Ви. Та сидела в слезах, комкая в руках платок. У меня же, как ни странно слез, не было. Наверно давно уже все выплакала. Выговорившись, я даже почувствовала себя лучше. Как будто часть печалей слетела с моей души.