Текст книги "Санте, с любовью! (СИ)"

Автор книги: Рин Скай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Санте, с любовью!
Рин Скай

Глава 1

Балансируя между истерикой и отчаянием, я кое-как впихнула не слишком объемный чемодан в заваленный другими сумками багажник такси. Села в теплое нутро прокуренного салона и, стянув шапку с волос, откинулась на продавленную спинку дивана.

– Яська, ну чего ты так долго? – возмутилась моя подруга, а еще и по совместительству работодательница на ближайшую неделю, Зоя. – За простой, небось, щас тоже рубликов потребует!

Я судорожно вздохнула пересохшим горлом. Простой не так страшен, хотя, смотря кто за него платить станет: Инесса Петровна вытянула у меня последние рубли, предназначенные на стакан самого дешевого кофе в аэропорте. Хуже, если опоздаем на вылет – Зоя меня с потрохами съест в таком случае.

– Яська, ты чего такая красная? Всё хорошо? Опять карга старая донимает?

Я устало прикрыла глаза, стараясь унять раздражение. Карга старая!? Ха, как бы ни так! Да ей еще и шестидесяти нет! Можно сказать женщина, в самом расцвете лет, сил, и ужасного характера. Будь он не ладен тот день, когда я со своим приемным сыном Мишей согласилась на сладкие уговоры переехать к ней, а мою крохотную двушку в хрущевке на окраине сдавать – Мише, как и любому другому малому ребенку были нужны многие вещи: одежда, лекарства, фрукты, свежие молочные продукты.

Вообще-то Миша – мой племянник, сын погибшей сестры, а заодно и внук Инессы Петровны от умершего вместе с сестрой единственного сына. Но бабушка, так рвавшаяся заботиться о кровинушке вначале, слишком быстро забыла, что является ему родной, и всё чаще тыкала и попрекала меня, стараясь сбагрить ребенка мне в руки каждую свободную минутку времени.

Ах, как все рисовалось идиллически… Конечно, Инесса была изначально против брака Маши, моей старшей сестры и своего сыночка Кости. Она, простите за тавтологию, костьми легла за разрушение их отношений. Кто мы с сестрой, по её мнению – лимита, переехавшая из небольшого городка на окраину в столице, и кто они – коренные местные жители? Вот-вот. Сестра оказалась ей не ровней, и плевать, что наши жилищные условия были даже лучше, чем их. В общем, разругавшись с родительницей, Костя и Маша поселились у нас в одной комнате, а я жила в зале, на диване. Я была слишком юна, да и вообще не избалована комфортом, так что такое положение дел меня устраивало. Мы с сестрой работали операторами в небольшой фирмочке, распространяющей бытовую химию. Костя занимал должность айтишника там же, получал немного больше, чем мы.

Маша родила Мишу. От Инессы Петровны, не пришло ни единой весточки, хотя Костя сообщал ей о рождении внука. Маша сидела с ним в декрете почти два года. Денег, зарабатываемых мной и Костей хватало на все нужды. Он брал дополнительное оформление и ведение сайтов, а я всегда неплохо рисовала, и в выходные подрабатывала иллюстрациями или росписью по стеклу. Но это было очень редко, скорее хобби, чем полноценная занятость. И подкидывала мне клиентов и работу моя подруга Зоя – из обеспеченной семьи, гипер-общительная и легко заводящая правильные связи девушка.

Мише оставалось несколько месяцев до двух лет, когда случилось огромное несчастье. Маша и Костя отправились на шашлыки с приятелями и там произошёл пожар. Хлипенький дачный домик сгорел в одночасье, полыхнув как бенгальский огонь. Приятели успели выбежать, а спасти сестру и ее мужа не удалось.

Я осталась совершенно одна с двухлетним малышом на руках. Оформила опекунство – рука отдать родного племянника, которого я всегда считала практически своим сыном, а он меня второй мамой, просто не поднялась. Пришло время возвращаться на работу, и тут ребром встал другой вопрос: куда деть ребенка на это время? Никаких родственников у меня в столице не было, да и в городке, откуда мы с сестрой приехали, кроме старенькой двоюродной бабушки и другой дальней родни не имелось. Для детского сада он был слишком мал, а нанимать нянечку я не могла из-за банальной причины – не зарабатывала столько.

Быстренько договорилась с соседской пенсионеркой, чтобы та за минимальную цену приглядывала за ребенком, а сама вышла на работу. Несколько дней она дергала меня по каждому малейшему поводу. Вот Миша не поел, а вот – поел, он не спит, или, слишком долго спит, вот смотрит мультики, или наоборот – плачет, и без конца в подобном духе. С одной стороны я хорошо понимала бабулю – она искренне переживала за малого и хотела сделать как лучше, но я никак не могла сосредоточиться на рабочих делах из-за этого.

Решение проблемы пришло само собой – наша фирмочка давно уже загибалась на рынке, гребя лапками из последних сил. Через пару дней после выхода, меня вызвал начальник и сократил мою должность. Вот так я и осталась наедине с Мишей, посвящая всё время ему. Небольшой запас денег быстро таял – ребенок дело затратное и на нем не сэкономишь.

Глава 2

Зоя изо всех сил находила мне подработки, но их едва хватало на оплату коммунальных услуг. О том, чтобы подыскать себе полноценное место работы, речи не шло. Оставлять Мишу на соседскую пенсионерку было нельзя. Нет, конечно, если бы подвернулось что-то с достойной зарплатой, хватающей на настоящую няню, я бы пошла с удовольствием, но, к сожалению, то, что мне попадалось, едва хватило бы на еду нам обоим.

И тут помощь пришла откуда не ждали: в один прекрасный вечер в гости пожаловала Инесса Петровна. Откуда он откопала наш адрес, было непонятно. Скорее всего, Костя всё же оставлял ей наши координаты.

Придирчиво окинув нашу квартирку, и ещё более придирчивей копошившегося у пирамидки, Мишу она поведала, что раскаивается в прошлых ошибках. Оказывается, узнав, что её единственный сын погиб, она вспомнила про внука, и теперь предлагает нам с ним переехать к ней и жить одной семьей. Тогда мне показалась эта идея просто манной небесной. Инесса Петровна недавно вышла на пенсию, и была согласна присматривать за Мишей, пока я буду на работе. Так же мне показалась разумной ее идея сдавать нашу двушку внаем – лишние деньги ребенку не помешают. Тогда, после всех трагических событий, свалившихся на меня в одночасье, приход Инессы воспринялся мной Божьей милостью и благодатью…

Но за опьянением пришло быстрое похмелье: да, мы переехали с Мишей, я даже довольно быстро нашла работу в бухгалтерии крупного торгового предприятия, и спокойно работала там с половины восьмого утра и до восьми вечера. Моя должность была весьма специфичной – с утра нужно было пересчитывать огромное количество товара, а вечером, остаток и приход. Желающих на это место оказалось мало, поэтому меня так быстро и приняли. Впрочем, рабочее время все равно стало для меня лучшим временем за сутки – ибо дома, Инесса Петровна превратила мою жизнь в ад.

Едва я появлялась на пороге квартиры, на меня тут же вываливался ворох упреков: Миша не слушался, не спал, не кушал, плохо вел себя на площадке, и вообще мы с сестрой разбаловали мальчика за два года неимоверно. То, что Костя в детстве был совершенно другим, и Миша на него «ну ни капли не похож!» – напоминалось мне ежедневно с упорством маньяка-убийцы.

Из-за тяжеленых пакетов, принесенных мною из супермаркета начинался новый виток недовольства: молоко сутки как не свежее, бананы зеленые, яблоки с точками, яйца не того размера и так далее… Едва мне стоило выйти из душа, как орущий, нервный Миша отдавался мне со словами: «всё, больше не могу. Теперь у меня законный вечерний отдых». Мне же такого отдыха не полагалось вообще. Инесса уходила в свою комнату, демонстративно хлопая дверью. Я же в любом состоянии и при любых условиях должна была заниматься с ним вечером и укладывать в кроватку.

После того, как мальчик наконец засыпал, я обреченно шла на кухню – готовить утреннюю кашу и ужин на завтра. Инесса Петровна не упускала возможность выползать из-под укрытия и продолжать выклевывать мне мозг. Теперь объектами её недовольства были переваренная или недоваренная гречка, неправильно почищенная картошка, или не вся снятая пенка у супа. И никогда она не забывала вздыхать и поминать не добрым словом нашу маму, так и не сумевшую научить хозяйству непутевых дочерей. Я молча сносила все обиды и колкости, понимая: женщина тоже пожертвовала ради внука своим комфортом: могла бы и не вспоминать о нежелательном ребенке, тем более она была против него с самого начала. Это потом я осознала её настоящий план: пенсия её была крохотная, она бы на неё не выжила, а я приносила в дом всю зарплату, да и несколько десятков тысяч за сдачу квартиры. Из-за этого она и готова была терпеть нас, ну и в заботливую бабушку перед родственниками и соседями ей тоже поиграть хотелось.

Почему я не убежала до сих пор оттуда, взяв Мишу в охапку? По той же причине, что согласилась на переезд к мучительнице. Но жила лишь надеждой: едва Миша подрастёт и его примут в садик, тут же вернуться обратно и жить вдвоем, как раньше. Правда, как отводить его и забирать с занятий с моим нынешним графиком? Но придумаю что-нибудь, или подожду до школы. Без надежды вообще трудно жить.

В единственный свой выходной я готова была застрелиться и мечтала только об одном: вернуться на столь полюбившуюся мне работу. Чем она мне так полюбилась…? Я сама влюбилась. В самого неподходящего человека, который никогда не ответит мне взаимностью… в сына генерального директора, и своего непосредственного начальника – Клима Ветровского, который, вопреки ветреной фамилии, производил впечатление серьезного, разумного, сильного человека, надежного как швейцарские часы, ненавязчиво выглядывавшие из-под рукава его безупречного пиджака.

Глава 3

Клим был прекрасным начальником финансового подразделения, к которому и относилась я. Никогда не повышал голоса, разговаривал ровно, уважительно, умел слушать и давать толковые задания. Немудрено, что мне, обделенной не только мужским, но и вниманием вообще, он так запал в душу! Иллюзий никаких по поводу него я не питала, ибо понимала, что максимум, что мне от него светит – только радость проводить рядом рабочее время, и то, когда он в офисе…

Про Клима ходило множество слухов: еще бы! Такой обходительный красавец в женском бухгалтерском коллективе порождал множество слухов и толков. От коллег я узнала, что он недавно развелся, но сына своего всегда поддерживал материально. Заводить новые знакомства не спешил, хотя кто его знает на самом деле? Главбух Тамара Петровна? Или он лично сообщил Танечке-кассиру? А посему о его личной жизни можно было лишь смутно догадываться. Я даже из-за него неосознанно начала носить платья и о ужас, по мнению Инессы Петровны – стала красить ресницы! Мне очень хотелось выглядеть женственной и ухоженной, но скромные финансовые возможности не позволяли иметь нормальную одежду и косметику.

Я с отчаянием задумывалась о грядущих Новогодних праздниках: почти десяток дней один на один С Инессой Петровной! Я уж всерьез раздумывала о приобретении успокоительных транквилизаторов, справедливо считая, что если не в силах избежать зло, то надо попытаться «расслабиться и получить удовольствие». От морального насилия меня внезапно спасла Зоя! Да еще как спасла! О таком я даже не могла и мечтать в самых своих смелых снах! С недавних пор подруга заделалась писательницей. А Зоя – девушка серьезная, и ко всему подходит основательно: роман об азиатке в соответствующем антураже, и приспичило ей, чтобы иллюстрации выполняла именно я.

Надо признать, что смысл в этом какой-то был. Как непрофессиональному художнику мне можно было не платить баснословных гонораров, а горящие путевки, купленные за несколько дней до вылета, стоили родителям писательницы и вовсе копейки. Наверное, отец и мать Зои подумали, что лучше их чадо отправиться на курорт с подружкой, чем потащится одна и будет совершенно без присмотра.

Зойка же была полна энтузиазма. Она обещала показать лучшие виды на восточную природу, которые мне и предстоит зарисовать, а так же договориться с местными девушками, чтобы написать натуру с настоящих местных жительниц. Тот факт, что роман писался про Японию, а мы летели в Тайланд, нисколько мою подругу не смущал.

– Какая разница? – отмахивалась она от меня, – Япония, Тайланд – одно и то же. Никто не заметит подвоха!

Ну если ей было без разницы, то мне и подавно: все расходы брали на себя родители Зои, а мне еще и какой-никакой гонорар за работу прилагался. Ну просто реальное чудо, свалившееся нежданно-негаданно! Лицо Инессы Петровны, когда я сообщила ей радостную новость, перекосилось справа налево. Сказать, что она была зла и недовольна, что мне хоть в чем-то повезло в жизни – не сказать ничего!

Двоюродная свекровь стала орать благим матом, что сама дико устала от меня и Миши, и это ей требуется отдых на курорте, но никак ни мне, прохлаждающейся за её счет нахлебнице и неблагодарной девчонке. Когда я осторожно напомнила ей, что еду считай, в рабочую командировку, а не на отдых, она немного смягчилась и сменила тактику. Теперь Инесса требовала, чтобы я взяла её и Мишу – фруктов поесть и солнце в кои-то веки повидать. На это, я ответила, что все деньги до копейки приношу в дом, а еду в Тайланд за счет подруги и она вряд ли согласиться брать ненужный балласт в виде ворчащей пенсионерки и вечно орущего малого ребенка. Конечно же я подала это в более приемлемой форме, но смысл остался тем же.

Инесса Петровна окончательно сникла, и пара дней до отлета показалась мне филиалом ада на земле. Столько упреков в свой адрес я еще не слышала: и нерадивая мать, бросающая заболевшее простудой чадо на немощную пенсионерку, и глупая транжира, только и мечтавшая потрать все деньги женщины на заграничном курорте, и много другого нового про себя. Я уж хотела отказаться от этой затеи, но когда Инесса услышала удвоенную испугавшейся моего ухода Зоей сумму гонорара, то не позволила отказаться мне от поездки. Тем более ее сроки идеально вписывались в праздничные нерабочие дни.

Глава 4

Но стенаний своих и упреков, двоюродная свекровь так и не оставила. Я уже была собранная и одетая в дверях, когда она вдруг начала плакать, причитать и прижимать меня к себе – нести чушь, что мне там понравится и я брошу их с Мишей в снежной столице. Потом долго и упорно упрашивала меня позвонить ей сразу по прилету. Мои доводы о том, что сначала нужно добраться до курортного городка, а уж потом искать телефон – разбивались о стену непонимания.

Наконец, кое-как вырвавшись из лап пенсионерки, я со скоростью света понеслась в давно ожидавшее меня такси.

– Ох, не знаю Яська, и как ты это всё терпишь! – всплеснула Зоя, когда такси плавно тронулось.

Я продолжала сидеть с закрытыми глазами, изображая из себя буддийского монаха. Яська! Еще один занимательный факт из моей жизни. Это же надо было родителям угораздить назвать меня таким странным именем: Ясмина. С фамилией Снегова и отчеством Ивановна, оно смотрится довольно жутко и несуразно. Уж не знаю, какие фильмы смотрела мама будучи беременной мной, или какие книги читала, но откуда-то выискала это имечко, и наградила меня им. Положа руку на сердце, какой-нибудь Ане или Свете я была бы гораздо более благодарна, чем имечку Ясмина.

Изрядно подпортив себе нервы в пробках, мы медленно, но верно продвигались к аэропорту. По дороге показалось моё родное торговое предприятие, и я, тоскливо вздохнув проводила его долгим прощальным взглядом – не видеть мне Клима ближайшие десять дней… хотя с другой стороны – останься я дома, так же не могла бы встречать любимого: мы обитали в параллельных, пересекающихся лишь в рабочее время реальностях. А так, я хоть развеюсь, загорю, немного отвлекусь от навязчивых мыслей о нем…

Аэропорт обдал нас теплом, множеством запахов, гомонов голосов и вселенской возней Новогоднего масштаба. Я вся взмокла, пока мы проходили первый контроль багажа. Разыскали свои стойки регистрации и пристроились в хвост длинной вереницы очереди остальных пассажиров.

Линия продвигалась медленно, и от нечего делать, я принялась рассматривать других людей, летевших с нами в эту предновогоднюю ночь на отдых. Кое-кто из них успел спрятать куртки и облачился в легкие светлые брюки или сарафаны. Некоторые девушки переобулись в кеды или босоножки. На дне моей сумки покоились сланцы – Зоя настояла, чтобы эта обувь была всегда под рукой. Поверить в то, что там, куда мы летим сейчас лето, было крайне сложно, но и подруга, и прогноз погоды, твердили об обратном.

Очередь на регистрацию пассажиров бизнес-класса змеилась куда быстрей и веселей. Взгляд выхватил подошедшую к стойке стройную молодую женщину. Длинные платиновые волосы её были уложены в картинный беспорядок, и сколоты нарочито небрежно на затылке. Одета она была в тончайшее бело-голубое короткое платье и в белоснежные сандалии на небольшом каблуке, выгодно подчеркивавшие её загорелые бесконечные ноги. Она нетерпеливо постукивала паспортами по стойке и не отрывала взгляд, обрамленный частоколом длинных искусственных ресниц от смартфона, яростно набирая сообщение идеально-наманикюренным пальчиком. Позади неё обычная на вид, молодая женщина затаскивала большое количество чемоданов, сумок и рюкзаков на приемную ленту, ухитряясь при этом одной рукой удерживать вертлявого мальчишку, лет пяти от роду.

Один особо крупный чемодан никак не поддавался женщине, и тут, словно из ниоткуда, рядом с ней материализовался… я глазам своим не поверила: такого просто не могло произойти! Но справиться с огромным грузом женщине помог сам Клим Ветровский.

Красивая девушка презрительно оглядела моего начальника, и сунув ему посадочные талоны, демонстративно прошла мимо, покачивая бедрами. Клим взял мальчишку за руку и поспешил за ней. Женщина, сопровождающая их, быстро посеменила сзади.

Путь их лежал мимо меня, и наверное, я так сильно пялилась на начальника, что он почувствовав мой взгляд, обернулся. Его бледноватое поросшее короткой щетиной лицо красиво обрамлялось темными густыми волосами, глаза, цвета молочного шоколада смотрели с удивлением – скорее всего он тоже не ожидал увидеть подчиненную, регистрировавшуюся на тот же рейс. Чувственные губы расплылись в доброй улыбке.

– Здравствуйте, Ясмина! – приветливо поздоровался он со мной.

Глава 5

Во рту все моментально пересохло, но все же мне удалось выдавить из себя:

– Тоже в Тайланд?

Клим кивнул, продолжая улыбаться и удерживать непоседливого сорванца за руку.

– Вот решил сына и его мать на каникулы свозить, а заодно и самому кое-какие дела решить. А вы, Ясмина, отдыхать?

Я соображала, что ему ответить, и в то же время перерабатывала сказанные им слова: он не сообщил о жене и сыне, только упомянул, что та красивая девушка является для него лишь матерью его ребенка.

– Я, тоже по делам… можно сказать, – выдавила я из себя слова и слабую улыбку.

– Замечательно! – поймал он мальчика в который раз. – Приятного вам полёта, Ясмина, увидимся позже, надеюсь.

Клим потащил упиравшегося ребенка вслед за женщиной, а меня тут же пихнула в бок Зоя:

– Яська, кто этот шикарный красавчик?

– Вообще-то это мой начальник, – вспыхнув пробормотала я.

– Крутые у тебя начальники, подруга! Та фифа, с силиконовыми губами, грудью, и на каблучках, его жена что ли?

– Насколько я знаю, они в разводе. – потупилась я. – У нас на работе так говорят.

– Значит этот мачо еще и свободен? – громче чем следовало, вопросила Зоя.

– Тише ты! – шикнула я на неё, заметив как очередь как-то разом притихла и время от времени поглядывает на нас. – Не знаю про его личную жизнь.

– Вот ты и тормоз! – вновь упрекнула меня Зоя. – Я бы уже давно была бы в курсе всех событий, замаячь на горизонте подобный парень. Хочешь разузнаю всё?

– Нет, конечно! – остановила я её, ни капельки не сомневаясь, в том, что она разузнает. С неё станется.

– Чего так? Он не в твоём вкусе? – удивилась Зоя.

– Он мой начальник. И вообще – кто я, и кто он, по сравнению со мной…

– Да ладно, тебе, – хмыкнула подруга. – Ты что, книжек не читала? Сюжет Золушки напомнить тебе?

– Вот именно, это всё сказки. А я уже давно взрослая девочка, и в сказки верить перестала.

Мы зарегистрировались на рейс, сдали чемоданы и прошли в зал ожидания.

– Пить будешь что-нибудь? – поинтересовалась Зоя, намереваясь пройтись по Дьюти-Фри.

– Нет, – отмахнулась я, памятуя что лечу совершенно без денег.

Подруга упорхнула, а я принялась выискивать Клима из пестрой толпы вылетающих.

«Небось, сидит в отдельном зале» – горько пронеслось в голове, – «не по статусу ему находиться рядом с простыми смертными»

– Яська, видела я сейчас твоего начальника! – загадочно улыбающаяся Зоя протягивала мне пластиковый стаканчик с кофе из автомата. – игрушку они с сыном выбирают. Он такой заботливый на вид, сразу видно, отличный отец.

– Не сомневаюсь. – вздохнула я, прихлебнув слегка подостывший напиток. – Спасибо за кофе.

До начала посадки на самолет я так и не увидела Клима. Возможно он продолжал гулять с сыном по торговым точкам, а может и отдыхал где-нибудь в кафе, в ожидании вылета.

Места нам достались почти предпоследние, в самом хвосте. Закинув сумки и рюкзаки на полку, мы устроились на сидениях. Третьим к нам, как ни странно никто не подсел, самые крайние ряды и вовсе были пусты.

– Займу свободные места, – бросила мне Зоя, – пока другие умники не нашлись! Выспимся за ночь получше, чем в бизнес-классе. И ты, как взлетим, укладывайся.

Самолет оторвался от земли. Уши моментально заложило. Я вспомнила про жвачку, но с собой, как на зло не было ни баблгама, ни леденца, даже самого завалявшегося. Я повернулась к лежавшей на сидениях с ногами Зое.

– На, держи! – протянула мне «Холлс» встрепанная, успевшая задремать, подруга. – Дать наушники? Я всегда музыку слушаю, если уши закладывает.

– Да у меня на телефоне и песен-то нет, – причмокивая конфеткой от удовольствия, ответила я.

– Держи. – подруга пожертвовала и смартфоном. – На любой вкус найти можно. Сама спать буду.

– Спасибо! – обрадовавшись тому, что стала слышать чуточку получше, откликнулась я. – Спокойной ночи!

Музыку я слушала редко. Бубнеж «Муз-тв», пока бдительная Инесса Петровна не переключала на «Первый», не в счет, а в таких качественных наушниках как у Зои, вообще никогда. У нее и впрямь были собраны почти все нравившиеся мне зарубежные хиты 90-х и нулевых. Я откинула спинку кресла, замерла в удобном положении. Прикрыла глаза и стала размышлять под мелодии ушедших лет.

Конечно, соблазн улечься с ногами как Зоя был велик, но я очень боялась предстать в неприглядном виде перед начальником, если ему вздумалось бы прогуляться по салону. Хотя такая вероятность стремилась к нулю… что ему, пассажиру бизнес-класса, рядом с женой, пусть и бывшей, и с сыном, устраивать прогулки в хвост? Но, вопреки логике, я постаралась заснуть сидя.