Текст книги "Меч королей"

Автор книги: Рик Янси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

6

– Тяжелая. Возьми с этой стороны, – сказал я дяде, а сам переставил все, что было на столе, на книжную полку у меня за спиной.

– Святая Луиза, и правда тяжелая, – выдохнул дядя, когда мы взялись за столешницу. – А теперь пошевеливайся, Альфред. Я должен спуститься и встретить копов. Ты посидишь здесь, пока они не уйдут.

Тут я занервничал, мне не хотелось оставаться одному в темном кабинете, но я не придумал, как отвертеться.

Столешница крепилась на петли с передней стороны стола, как крышка огромной шкатулки. Дядя Фаррел сделал глубокий вдох, и мы заглянули под нее.

– Святые угодники, чтоб их! – выдохнул дядя. – Глазам не верю.

Внутри стола была встроена серебряная клавиатура, похожая на кнопочную панель банкомата или калькулятора.

– Это кодовый замок, – сказал я. – Набираешь код, и что-то открывается.

– И какой же код? – спросил дядя с видом, будто вот-вот расплачется.

– Не знаю.

– Естественно, ты не знаешь, Альфред! Я бы не спросил, если бы думал, что ты знаешь.

Дядя взглянул на часы и закусил свою толстую губу.

– Ладно, Альфред, все нормально, – произнес он тем фальшивым жизнерадостным тоном, которым взрослые иногда разговаривают с детьми. – Я иду вниз и встречаю копов, а ты остаешься здесь.

– Остаюсь здесь, а дальше?

– Взламываешь код.

Дядя ободряюще похлопал меня по спине и пошел к двери.

– Дядя Фаррел! – позвал я, но он меня проигнорировал.

Звякнул звонок лифта, и наступила самая оглушающая тишина в моей жизни.

Я посмотрел на кнопочную панель. Пин-кодом могла быть дата рождения мистера Сэмсона, или год, когда он основал свою компанию, или вообще случайный набор цифр, которые ни с чем не связаны. Ни одной нужной даты я не знал и начал наугад нажимать на клавиши. Никакого результата. Мне подумалось, что я могу тыкать пальцем до второго пришествия и все без толку.

Бросив это занятие, я снова сел в кресло и глянул на часы. Вдруг копы захотят осмотреть офис мистера Сэмсона и потребуют, чтобы дядя провел их сюда? Нам стоило запастись уоки-токи.

Нервничать и одновременно маяться от безделья – необычное сочетание. Я не мог сидеть сложа руки, а потому наклонился и стал разглядывать потайное отделение. Тихий голос в голове прошептал: «Телефон». Потом снова: «Телефон». И я задумался: почему он так настойчиво нашептывает это слово?

И тут до меня дошло.

– Буквы, – прошептал я.

Телефон мистера Сэмсона стоял на полу. Я поднял его и поставил себе на колени. Как и у всех телефонов, у этого каждой цифре соответствовали три буквы: например, цифре «два» – буквы «А», «В» и «С».

В общем, я начал набирать разные комбинации.

Семь-два-шесть-семь-шесть-шесть, что равно СЭМСОН. Ничего. Два-три-семь-шесть-два-семь-три равно БЕРНАРД. Ничего. А вдруг это кличка собаки с фотографии? Я интуитивно набрал: девять-шесть-пять-три (ВОЛК).

Ничего.

Вздохнув, я снова посмотрел на часы. Дядя Фаррел ушел пять минут назад. Он говорил, что быть умным не так уж важно, но мне показалось, что это качество могло пригодиться. Скорее от безысходности я набрал: два-пять-три-семь-три-три.

Внизу подо мной что-то загудело, и гул начал усиливаться, как будто мотор набирал обороты. Пол задрожал. Я тихо вскрикнул и оттолкнулся от стола, а тот оторвался от пола и завис в воздухе, как на спиритических сеансах.

Из-под ковра медленно вырастал массивный металлический столб. Он поднимался, пока столешница не оказалась в считаных дюймах от потолка.

В этом столбе, прямо напротив меня, было углубление, а в нем на двух серебряных шипах острием вниз висел меч.

Я принес с собой фотографию, чтобы не унести по ошибке какой-нибудь другой, но она не понадобилась, так как я сразу понял, что это тот самый меч. В окно проникал голубоватый свет городских огней, и клинок меча переливался, как озерная гладь в пасмурный день.

Я вздохнул поглубже и взялся за рукоять. Меч буквально выскочил из столба. Я даже не ожидал, что он окажется таким легким. Мне представлялось, что такой меч будет весить тонну, а он был не тяжелее шариковой ручки. Звучит, конечно, странно, но меч сразу как будто стал частью меня, этаким продолжением руки длиной в пять футов. Улыбаясь, как играющий в пиратов малолетка, я несколько раз взмахнул мечом. Он со свистом рассекал воздух. Я направил его в сторону уличных огней и повернул так, что на клинке заиграл отраженный свет.

Потом я провел большим пальцем вдоль лезвия, и сразу выступила тоненькая, как нитка, полоска крови. Я даже не почувствовал, что поранился. Но вид крови вернул меня в реальность. Я сунул меч в вещмешок, а палец – в рот. Мне не хотелось оставлять свою ДНК в кабинете мистера Сэмсона.

Подбежав к двери, я остановился. Вдруг копы вздумают осмотреть офис мистера Сэмсона? Может, мне лучше где-нибудь спрятаться и подождать дядю Фаррела? Я остановился в дверях, прижал к груди вещмешок и принялся нервно сосать палец. Как опускается стол, я не знал, а потому, поразмыслив, решил оставить все как есть и вышел в коридор.

Закрыв за собой дверь, я проверил замок и пошел прямиком к лифту, чтобы уже там подождать дядю Фаррела.

У лифта я привалился к стене. Сердце продолжало гулко биться о ребра, пот струился по груди и между лопатками, а вещмешок вдруг стал очень тяжелым. Я вынул палец изо рта. Кровь остановилась, но палец покалывало, как будто он онемел. На секунду меня охватила паника. Вдруг лезвие отравлено и я умру в полутемном коридоре?

Наконец я услышал, как поднимается лифт. Наверно, дяде было не просто избавиться от копов, подумал я, отлипая от стены. У меня все еще слегка кружилась голова, но вещмешок был уже не таким тяжелым.

Двери лифта плавно разъехались, и я произнес:

– Чего ты так долго, дядя Фаррел?

И тут из кабины выступили две большие бурые тени. Я попятился к двери пожарной лестницы. Тени оказались крупными мужчинами в коричневых, как у монахов, плащах. Их лица скрывали низко опущенные капюшоны.

Один встал перед другим и еле слышно проговорил:

– Мы не желаем тебе зла. Нам нужен только меч.

И он протянул ко мне руку.

Голос у него был такой приятный и звучал так убедительно, что я едва не отдал ему меч. Возможно, мне так и следовало поступить, но в этот момент второй, стоявший позади первого, утробно зарычал и бросился на меня. Его рука вынырнула из складок плаща, и в ней тоже был длинный меч с двусторонним клинком, черный и тонкий, как бильярдный кий.

Первый монах сделал движение, чтобы задержать второго, но не успел. Я не задумываясь выхватил из вещмешка меч. Атакующий замер от неожиданности, но только на долю секунды. Он был уже в шаге от меня, когда я почувствовал, как меч в моей руке просвистел у меня над головой – я даже не помню, чтобы поднял руку, – а потом увидел, как он прицельно обрушивается на голову монаха.

Тот вскрикнул и в последний миг воздел над головой клинок. В маленьком коридоре разлетелся лязг, от которого заложило уши, и я отступил на шаг.

Покалывание в пальце распространилось на всю руку. Первый монах отбросил все попытки договориться со мной и ринулся в атаку. У меня не было выхода, и я снова замахнулся мечом.

Его напарник отступил, сжимая запястье руки с мечом. Я тоже попятился. Высокий монах двигался гораздо медленнее, но это был такой разумный вид медлительности. Я сдавал назад, пока не уперся спиной в дверь, которая вела на лестницу.

– Отдай меч, – потребовал из-под коричневого капюшона высокий монах.

Он протянул ко мне бледную руку, а второй вскинул меч с черным острым клинком.

Я нащупал дверную ручку, резко опустил ее вниз и ударил в дверь пяткой. Одновременно мой меч просвистел, нацелившись на левое ухо монаха. Тот заблокировал удар своим черным клинком, а я схватил его за левое запястье и, сместившись чуть вправо, резко дернул на себя. Монах полетел на лестницу. Я слышал, как он кричал от боли, пока кувыркался по ступенькам.

Монах поменьше ростом очухался и снова бросился на меня. Он с такой скоростью размахивал своим оружием, что я видел перед собой только нечеткое темное пятно, но мой меч блокировал и отражал все удары, как будто умел соображать. Сам не пойму, как я бился с этим типом, который явно был мастером фехтования.

Казалось, что мой меч вообще невесом. Все стало похожим на замедленный танец во сне. Я мог оценить приближение меча нападавшего, как будто он летел на меня из далекого далека.

Монах сделал еще один отчаянный выпад.

Я с легкостью отвел его клинок и с силой ударил левым кулаком в висок. Монах повалился на колени.

– Извините, – сказал я. – Я никого не хочу покалечить. Я просто помогаю дяде, иначе он отправит меня в приемную семью. Вы кто?

Прежде чем он успел ответить, кто-то схватил меня за шиворот и вытащил на лестничную клетку. Это был высокий монах – тот, который заговорил первым. Он развернул меня и впечатал в стену, одновременно перехватив правое запястье. Мой клинок звякнул о бетон. Монах прижал острие меча к моему горлу.

– Хочешь жить – брось меч, – приказал он.

– Хорошо.

Я бросил меч. Секунду никто из нас не двигался. Думаю, мы оба удивились, что я с ним расстался. А потом, даже не обдумав свои действия, я со всей мочи ударил монаха коленом в пах. Тот сразу упал и больше не шевелился.

Я перепрыгнул через его тело, схватил меч и поднялся навстречу второму монаху, который уже выходил на лестницу. Он увидел своего упавшего напарника и коротко вскрикнул, а я ухватил его за плащ и рывком швырнул себе за спину.

– Останови его! – сдавленно крикнул главный с пола.

Я рванул по коридору со скоростью спринтера. Меч постукивал по ковровому покрытию.

Я нажал на кнопку вызова лифта. Если его никто не вызвал после прибытия моих преследователей, то он должен был ждать меня на этаже.

Двери плавно разошлись. Внутри стоял дядя Фаррел. А еще там был третий монах в коричневом плаще и с черным мечом, и меч он приставил к дядиному горлу.

7

– Альфред! – пискнул дядя Фаррел.

– Брось меч на пол, – сказал новый монах. – Брось меч, или он умрет.

– Мм, Альфред, – выдавил дядя, – ты лучше сделай, что он велит.

Я услышал, как у меня за спиной открылась дверь на лестницу, оглянулся и увидел, что ко мне направляются первые два монаха. Высокий, которому я засветил коленом в пах, хромал в нескольких шагах позади напарника.

– Тебе некуда бежать, – заявил высокий. – Если отдашь нам меч, то, может, останешься в живых.

– Если убьете моего дядю, – сказал я тому, что стоял в лифте, – я вас всех поубиваю.

Это прозвучало категорично, хотя особой решительности я не испытывал. Я никогда не смог бы убить человека, но монахи об этом не знали.

– Мы никому не хотим вреда, – ответил высокий монах. – Нам нужен только меч.

– Ну, Эл, отдай им меч, – взмолился дядя Фаррел. – Не тяни резину!

И тут монах, который был меньше ростом, потерял терпение. Он завопил дурным голосом, поднял меч над головой и бросился на меня.

– Нет! – крикнул ему высокий.

Я заблокировал удар апперкотом (если это подходящее слово, я не знаю фехтовального жаргона). Мой меч был больше. Металлический скрежет от соударения клинков был похож на звук столкновения двух машин.

Меньший клинок разлетелся в пыль. Я схватил монаха за руку и зашвырнул его в лифт. На головы нам сыпался сверкающий дождь из черных металлических крошек.

Монах врезался в дядю Фаррела с третьим монахом и сбил их с ног. Шагнув в лифт, я схватил дядю за руку и вытащил его наружу. Потом я проволок его пару шагов по коридору, но выход на лестницу все еще преграждал высокий монах.

– Клянусь честью, – произнес он, – нам нужен только меч. Прошу тебя. Ты сам не понимаешь, что творишь.

Монах протянул ко мне руку:

– Отдай меч, и вы не пострадаете. Даю слово.

– Прочь с дороги, – сказал я ему. – Мы уходим.

– Далеко вам уйти не удастся, – пообещал монах.

Готов поклясться, что я видел, как под капюшоном блестят его глаза, но они были не красными, как у какого-нибудь демона, а светились мягким голубоватым светом, как от ночника.

– Ты недолго будешь им владеть, – сказал он. – Мы знаем, кто ты.

А потом этот высокий монах сделал то, к чему я совершенно не был готов, – отошел в сторону.

Позади меня возмутился второй, но главный только поднял руку. Она была очень бледная, а пальцы изящные и тонкие, почти как у женщины.

– Нет, – тихо сказал он, а потом обратился ко мне: – Мы еще встретимся.

Мы с дядей побежали вниз по лестнице. Большая дверь громыхнула, как пистолетный выстрел.

8

Я бежал, перескакивая через ступеньку, и волок за собой дядю Фаррела. Спустившись так на два пролета, я остановился и прислушался. Тишина.

– Еще двадцать семь этажей, ты справишься? – спросил я.

– Грузовой лифт, – хватая ртом воздух, ответил дядя Фаррел. – Можем спуститься на нем.

Я толкнул дверь в темный коридор, который вел к грузовому лифту, а потом затолкнул туда дядю. Дядя перебирал трясущимися руками ключи и не переставая шипел на меня. С ума я, что ли, сошел? Сцепился с бандой монахов. Он сказал, что я все запорол и его жизнь тоже. А я думал о брезентовом вещмешке, который оставил в коридоре возле офиса Сэмсона. Мне казалось, что я где-то читал, будто копы умеют снимать отпечатки пальцев с ткани.

Дядя Фаррел был прав, я все испортил – и его жизнь, и свою.

Наконец он нашел нужный ключ, и, когда двери грузового лифта открылись, мы ввалились внутрь. Дядя нажал кнопку нижнего этажа. Мы прислонились к задней стенке кабины и постарались восстановить дыхание.

Двери лифта разошлись.

– Мистер Майерс был прав – это не простой меч, – сказал я, и мы вышли в вестибюль.

– Где ты, кстати, научился так размахивать мечом? – спросил дядя.

Ответа он не стал дожидаться, и слава богу, потому что его не было.

Дядя задал следующий вопрос:

– Ты взломал код?

Я кивнул.

– О, так ты, оказывается, юноша с массой скрытых талантов? И какой же код?

– Два-пять-три-семь-три-три.

– Что это такое?

– Это, – сказал я, – мое имя.

Дядя вытаращил на меня глаза.

– Еще может быть «Alepee», но это не имеет смысла.

– Как и твое имя. Кто-то нас заложил, Альфред.

– Или к столешнице была проведена сигнализация, – предположил я.

– Ага, конечно. Сигнал тревоги поступил в монастырь, монахи прервали свою вечернюю молитву и ринулись в бой.

Жутковатую тишину в вестибюле нарушал только тихий плеск воды в фонтане.

– Что случилось с копами? – спросил я.

– Я бы тоже хотел это знать, – недовольно проворчал дядя. – Правду говорят: когда надо, их днем с огнем не сыщешь.

Дядя рассказал, что, когда он вышел из лифта в вестибюль, его поджидал там третий монах. Он приставил меч к горлу дяди и отвез его обратно в пентхаус.

Дядя Фаррел остановился у своего рабочего стола и снова включил мониторы видеонаблюдения. В коридоре на верхнем этаже не было ни души. Я глянул на стену за столом, где красные индикаторы показывали положение всех шести лифтов. Скоростной все еще стоял на последнем этаже.

– Они спускаются по лестнице, – сказал я.

– И что нам теперь делать?

Получалось, что раз у меня меч, то я – главный.

Я подумал немного и решил:

– Вызовем копов.

– Чего?

– Может быть, монахи, или кто они там, перехватили автоматический экстренный вызов. Вызывай копов, дядя.

– И что мне им сказать?

– Доложи, что здесь у тебя бегают три мужика с мечами, а то и больше.

Я протянул руку за спину дяди и нажал тревожную кнопку. На панели сразу замигала красная лампочка.

– Отлично, а я, пожалуй, пока едут копы, быстренько приготовлю какие-нибудь бутерброды для нас с монахами – пусть перекусят, когда спустятся. О чем ты вообще говоришь, Альфред? – взвился дядя.

– Ты им не нужен, – сказал я, имея в виду мужчин в коричневых плащах. – Им нужен меч, а его здесь не будет.

– Ты что, уходишь? Эл, ты не можешь уйти.

– Конечно могу, дядя Фаррел. Дай ключи от машины.

– Ты не заберешь мою машину!

– Если ты уедешь, тебя уволят.

– Альфред, я вот-вот стану миллионером. Ты правда думаешь, что я расстроюсь, если меня уволят? Надо сваливать отсюда!

Мы спустились по лестнице на подземную стоянку. Дядя Фаррел сел за руль, а я с мечом на коленях устроился на заднем сиденье. Мы выехали. Мимо нас в сторону Сэмсон-Тауэрс промчались три полицейские машины с включенными сиренами. Как только мы оказались на безопасном расстоянии, мне стало страшно, и я запаниковал. Меня бросило в холодный пот, я еле сдерживал слезы.

– Ладно, дядя Фаррел, ты должен рассказать, что на самом деле происходит.

– Я не знаю.

– Откуда взялись эти типы?

– Не знаю.

– Как они проникли в здание?

– Не знаю.

– Почему мое имя использовали как шифр к тайнику под столом?

– Я не знаю.

Дядя Фаррел явно не очень-то разбирался в этом деле. Мне стало еще хуже – получалось, что это я руководил операцией.

Дядя поехал сразу домой. Припарковаться пришлось во втором ряду. Было уже почти три часа ночи, и мы не заметили, чтобы кто-нибудь, кроме нас, поднимался по лестнице. Дядя Фаррел первым вошел в квартиру, а я напоследок еще раз осмотрел коридор.

Потом я шагнул в темную комнату и спросил:

– Все в порядке?

Я щелкнул выключателем и услышал, как захрипел дядя. Он стоял возле дивана в десяти футах от меня. За ним – мистер Майерс. Он провел дяде удушающий захват.

– Конечно, все в порядке, мистер Кропп, – заверил меня Артур Майерс.

9

– Альфред, – просипел дядя, – я не могу дышать.

– У него определенные трудности с дыханием, мистер Кропп, – подтвердил мистер Майерс. – Будь добр, брось меч и отойди в сторону.

Я бросил. Меч с приглушенным лязгом упал на пол.

– Очень хорошо. А теперь отойди к окну, пожалуйста.

Я боком, не спуская с них глаз, отошел к окну.

Мистер Майерс отпустил дядю, тот повалился на диван, а Майерс быстро подошел к мечу, поднял его и повертел в руке.

– Ну вот, вы получили свой меч и теперь можете идти, куда хотите, – сказал я.

– Подождите-ка минутку, – вмешался дядя Фаррел, потирая шею. – Мне бы сначала хотелось услышать ответы на некоторые вопросы. Во имя Иосафата[11]11
  Сын Асы, царь Иудейского царства.


[Закрыть], что это за меч такой? И кто те мужики в странных плащах, которые хотели его забрать?

– Они не хотели его забрать, – возразил мистер Майерс, а сам с каким-то странным выражением на лице продолжал разглядывать меч. – Они хотели, чтобы его не забрали вы. – Майерс перевел взгляд на меня, и по его лицу пробежала тень. – Вы оказали мне большую услугу, мистер Кропп, – обратился он к дяде Фаррелу, но не отвел от меня взгляд. – И я щедро заплачу вам за это.

– Это очень хорошо, – сказал дядя. – У нас был уговор, а меня вообще чуть не убили.

– О да. Они, безусловно, убили бы вас за этот меч. Ведь они поклялись защищать его любой ценой. Это жестокие люди с железной волей, мистер Кропп. Жестокость с годами приобрела плохую репутацию. Но в жестокости присутствует и честь, в ней есть чистота, вы согласны со мной?

Меч уже был у Майерса, но он клонил к чему-то важному и явно хотел, чтобы мы до его ухода кое-что поняли.

– Эти люди, поскольку мы с ними работаем в разных направлениях, в известном смысле мои враги, но я ими восхищаюсь, – сообщил он. – У них есть чему поучиться – например, как важна сила воли.

Мистер Майерс повернулся ко мне. Он улыбался. Но у таких улыбок дурная слава.

– Видишь ли, Альфред Кропп, у большинства людей слабая воля. Она не выдерживает испытаний. Стоит оказать ей сопротивление, она тут же отступает. Ей чуждо понятие необходимости. Ты понимаешь меня, мистер Кропп?

– Не очень. Вы получили меч, мистер Майерс. Теперь мы можем получить наши деньги?

– Я собираюсь подарить тебе нечто более ценное, чем деньги, мистер Кропп. Я намерен преподать тебе весьма важный жизненный урок. Я покажу тебе, что происходит, когда воля вступает в противоборство с другой, более сильной, – заявил мистер Майерс и в два шага оказался напротив дивана.

Я не успел ничего предпринять, и мне осталось только смотреть, как он вонзает меч в грудь дяди. Клинок проткнул его насквозь и вошел в диванную подушку.

Глаза дяди Фаррела обратились ко мне, и он перед смертью успел прошептать мое имя:

– Альфред.

10

Майерс направился в мою сторону. Я оцепенел и ждал, что он и меня пронзит этим мечом. Но вместо того, чтобы убить меня, Майерс приложил палец к моим губам и шепнул:

– Тсс.

А потом, не сказав ни слова, он ушел.

Я сразу понял, что пора привлечь к этому делу взрослых, а поскольку единственным взрослым в комнате был дядя Фаррел и он умер, я позвонил в службу 911.

Приехали полицейские. Сначала двое в форме, потом два детектива в мятых пиджаках и перекошенных галстуках. Потом фотограф, чтобы сделать снимки моего мертвого дяди, и женщина из офиса коронера. Потом появилась еще одна тетка, которая представилась социальным консультантом. Я сказал ей, что мне нужнее стакан воды, нежели консультации. Один из полицейских принес мне воду.

Я рассказал им все, начиная с вечера, когда мистер Майерс заплатил дяде Фаррелу аванс за меч, потом о моей схватке с вооруженными мечами монахами в коричневых плащах и о том, как мистер Майерс заколол дядю Фаррела и пригрозил убить меня, если я не буду держать рот на замке.

Никаких признаков того, что кто-то из них мне поверил, я не заметил.

Потом они положили дядю Фаррела в черный пластиковый мешок и унесли его в коридор, а там уже собрались поглазеть все соседи. Один из детективов попросил меня описать мистера Майерса. Я и описал: рассказал, что у него длинные волосы, которые он затягивает в хвост, а одет он в переливающийся разными цветами костюм.

Другой детектив позвонил по сотовому и долго с кем-то вполголоса разговаривал. Не знаю, который был час, но, думаю, уже ближе к рассвету в комнату вошел крупный мужчина с похожими на львиную гриву золотистыми волосами, а следом за ним – два высоких типа в черных костюмах.

– Вы закончили? – спросил детектива один из этих двоих.

– Да, уже все.

Полицейские ушли. Мы остались одни, а типы в черных костюмах встали у двери и вперили взгляд в пустоту.

Человек с золотистыми волосами сел рядом со мной у окна. Лучи восходящего солнца поблескивали на кончиках его волос. Он положил руку мне на плечо.

– Ты знаешь, кто я?

У него был добрый, очень низкий голос.

– Бернард Сэмсон? Вы похожи на мужчину с фотографии.

– Да, Альфред, я Бернард Сэмсон, – мягко сказал он.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – спросил я.

Он улыбнулся:

– То, что я знаю, может тебя сильно удивить.

– Вы объясните, что происходит, мистер Сэмсон?

– Да, Альфред, – все тем же ровным голосом ответил Сэмсон. – Хочешь чего-нибудь?

– Коп дал мне стакан воды, – сказал я. – Так что обо мне позаботились. Я бы поспал.

Я уже сутки на ногах. Еще я голоден, но боюсь, что, если что-нибудь съем, меня вырвет. Но больше всего мне хочется кое-что понять.

Сэмсон улыбнулся:

– Спрашивай.

– Кто эти ребята? – спросил я и кивнул в сторону мужчин, стоявших у двери.

– Это агенты.

– Агенты чего?

– Агенты организации, о которой ты никогда не слышал. О ней вообще мало кто знает. Они специально подготовлены для чрезвычайных ситуаций, таких как эта.

– А это чрезвычайная ситуация?

– Скорее, кризис. Видишь ли, Альфред, то, что было утеряно, имеет огромное значение.

– Вы имеете в виду меч?

Сэмсон кивнул.

– Он ведь на самом деле не принадлежит Артуру Майерсу? – спросил я.

– Нет.

– Так я и знал. Я пытался сказать об этом дяде Фаррелу, но он не стал меня слушать.

– Да, – вот и все, что ответил на это мистер Сэмсон.

– Кто такой Артур Майерс?

– Он многое собой воплощает.

– Мистер Сэмсон, вы отвечаете на вопросы, но не даете ответов. Я думал, что вы в Европе.

– Я только что прилетел.

Сэмсон похлопал меня по плечу, встал и заходил по комнате, заложив руки за спину.

– Так кто же этот Артур Майерс? – начал он. – До сегодняшнего дня я не слышал этого имени. Но я знаю этого человека. Он изменяет внешность и в разных странах появляется под разными именами. Бартоломью в Англии. Ванденберг в Германии. Луцкий в России. Какое из них настоящее, никто не знает. В организации моих друзей, – Сэмсон кивнул на дверь, – он проходит под кодовым именем Дракон. А вот когда я много лет назад впервые повстречал его в Париже, он был Могаром. Так что для меня он всегда был и останется Могаром.

Мистер Сэмсон слегка встряхнул своей большой головой и горько усмехнулся.

– Могар! Что тебе сказать о Могаре? Он некто и никто. Наймит, провокатор, разрушитель, террорист и убийца, но это ничего не объяснит. Слуга тьмы. Да! Именно тьмы. Если отталкиваться от его занятий, то можешь считать, что он просто агент, Альфред. Агент тьмы.

Тут зазвонил его сотовый. Я слегка подпрыгнул. Не знаю, было ли это из-за моего движения или из-за звонка, но один из тех типов возле двери сунул руку во внутренний карман пиджака, а потом, когда мистер Сэмсон начал разговаривать, медленно убрал.

– Да… Когда? Вы уверены? – спросил у кого-то мистер Сэмсон.

Потом он долго слушал. Слабый утренний свет подчеркивал морщины на его лице. Я начал гадать – сколько ему лет и о чем он вообще толкует.

– Очень хорошо. – Мистер Сэмсон закрыл телефон и снова сел рядом со мной. – Боюсь, Альфред, мне надо спешить. События развиваются очень быстро, и время теперь работает против нас. Мы задействовали все наши ресурсы, но у него было достаточно времени, чтобы проскользнуть мимо расставленных сетей. Давай спрашивай быстрее.

– Я просто хочу знать, что такого особенного в этом мече? Почему три мужика, одетые, как монахи, и вооруженные мечами, хотели из-за него меня убить? А больше всего мне хочется выяснить, почему умер мой дядя?

– Смерть твоего дяди, Альфред, это послание. Послание мне. Тебе. Тем людям, с которыми ты столкнулся ночью. Его смерть – угроза и обещание, что, если мы выступим против Могара, будет еще много смертей. И я боюсь, Альфред, что этому обещанию можно верить. Многие умрут, прежде чем все это закончится.

– Что закончится? Мистер Сэмсон, почему вы не скажете прямо? Я правда устал, и мне правда очень плохо. Я с самого начала почуял, что эта сделка с Майерсом не доведет до добра, и я пытался отговорить дядю, но он меня не послушал, а теперь мне по-настоящему худо.

Сэмсон похлопал меня по руке, потом взглянул на часы и произнес:

– Меч, который ты забрал из моего офиса… Ты не заметил ничего необычного, когда взял его в руки?

Я промолчал.

– Ты дрался этим мечом с теми людьми. Ты когда-нибудь бился на мечах, Альфред?

– Только не с настоящим. У меня был игрушечный в детстве.

– И все же ты, не имея никакого опыта, сумел одолеть трех искусных фехтовальщиков?

– Да. А кто они такие? Они ведь не работают на мистера Майерса… Могара, или как там его?

– Нет.

– Значит, тогда на вас.

– Они ни на кого не работают, Альфред. Они члены древнего тайного ордена и связаны священной клятвой – охранять меч, пока не явится его настоящий хозяин. И да, они убили бы тебя за отказ отдать меч, но они не убийцы и не воры.

– Да, скорее это мы с мистером Могаром воры.

– Они рыцари, Альфред. По крайней мере, нам следует звать их рыцарями, коль скоро так было принято в Темные века.

– Мистер Сэмсон, вы вообще собираетесь хоть что-нибудь объяснить? Я думал, что у вас мало времени.

Мне казалось, что я уменьшаюсь до величины карандашного грифеля, а это очень неприятное ощущение при моих-то размерах.

– Альфред, когда-то давным-давно, – начал свой рассказ мистер Сэмсон, – жил человек, который основал величайшее королевство на свете. Величие было не в территории и не в численности армии, а в том, что оно подарило человечеству новое ви́дение мира. Справедливость, истина и честь – достижимы, они ждут нас не в каких-то других мирах, а здесь, в мире смертных. Король умер, но его ви́дение осталось. И мы – стражи этого ви́дения, ибо охраняем его последнее физическое воплощение.

– Вы имеете в виду меч?

– Альфред, меч существует в этом мире, но не принадлежит ему. Он был выкован до сотворения земли и сделан не руками смертных. Это Меч Истины, Альфред, Меч Королей. В те времена его называли Калибурн. Тебе он может быть известен как Экскалибур.

– Вы говорите о короле Артуре, я правильно понимаю?

– Да, о короле Артуре.

– Мистер Сэмсон, это просто легенда, сказка.

– Мне некогда убеждать тебя, Альфред. Сегодня ночью ты держал его в руках. И в них, во власти человека без малейшего опыта в этом деле, этот меч одолел трех лучших в мире фехтовальщиков. И это всего лишь малая толика заключенной в нем силы. В Мече Королей, Альфред, собрана сила небес; сила, способная как творить, так и разрушать. Перед ним бессильно любое оружие смертных, но скажу тебе больше: воля обычных людей не способна противостоять его энергии.

Я подумал о высоком монахе, который, когда меч был у меня, отступил и дал нам с дядей уйти. Воля обычных людей не способна противостоять его энергии.

Мистер Сэмсон с отсутствующим видом смотрел куда-то вдаль. Казалось, он прозревает то, чего не могу видеть я: великие сражения и ряды всадников в сверкающих доспехах, несущиеся через холмы.

– Ты спросил, кто были те люди в Тауэрс. Сейчас нас осталось всего двенадцать. Но они, как и я, – наследники рыцарей Круглого стола короля Артура. Мы веками охраняли меч, а сейчас, насколько мне известно, впервые не уберегли, и он попал в руки людей зла.

– Вы – рыцарь, – повторил я и медленно покачал головой. – Хотите сказать, типа рыцарей короля Артура?

– Конечно, речь не об этих. – Мистер Сэмсон указал на два «черных костюма», которые стояли навытяжку возле двери. – В их организации до сегодняшнего дня даже не знали о существовании меча. В данный момент обстоятельства таковы, что мы должны использовать все свои возможности. Видишь ли, Альфред, у мсье Могара очень много влиятельных друзей, и они в состоянии заплатить любую цену за оружие, против которого нет защиты. Эти друзья Могара – далеко не друзья человечества. Это деспоты и диктаторы, которые готовы на все, лишь бы завладеть мечом. Теперь-то ты понимаешь? На земле нет такого оружия, нет такой армии или союза армий, нет государства или альянса государств, которые способны противостоять силе этого меча.

– Значит, мистер Майерс заплатил моему дяде, чтобы тот украл для него меч, который он сам собирается продать кому-то еще?

– Тому, кто предложит больше других, и можно представить, насколько высоки будут ставки.

Мистер Сэмсон снова коснулся моей руки.

Я очень удивился, когда увидел, что в его карих глазах блестят слезы.

– И ты понимаешь, какого рода люди будут делать ставки, – сказал он. – Армия с этим мечом во главе непобедима.