Текст книги "Убей меня завтра"

Автор книги: Ричард Скотт Пратер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Ричард С. Пратер
Убей меня завтра

Глава 1

У нее были сочные губы, широкие бедра, талия, как мостик у песочных часов, и грудь, мимо которой не прошел бы ни один мужчина. Она была одной из тех, которую я бы с удовольствием пригласил к себе в субботу вечером.

Моя квартира находилась сейчас далеко-далеко, так как, чтобы отдохнуть, я поменял пыльный Лос-Анджелес на уютненький Скоттсдейл, настоящий рай штата Аризона.

Мои пальцы, которые держали рюмку с виски, вдруг стали влажными, но я тем не менее не отрывал взгляда от Лукреции Бризант. Мне очень хотелось узнать, что забросило ее сюда в Скоттсдейл штата Аризона. Я не слышал, как она вошла. Я только почувствовал, что должно произойти что-то особенное, так как смех в баре внезапно смолк, словно его отрезали ножом. Рюмки тоже больше не звякали, наступила полная тишина.

Я знал, кто она такая. Да и кто этого не знал.

Сразу показалось, что помещение бара осветилось мощными юпитерами. Она была одета во все белое: белые сапожки на больших толстых каблуках, белое батистовое платье, которое простиралось от пупырышек грудей до середины бедер, на несколько дюймов выше колена.

Она неподвижно стояла в дверях, и взгляд ее словно ощупывал поочередно все столики бара. Потом я почувствовал, что ее взгляд остановился на мне – мягкий и нежный, словно удары крыльев бабочки. Ее губы слегка изогнулись в улыбке.

Я первый раз увидел ее, как говорится, во плоти, и живая она понравилась мне гораздо больше, чем на кинорекламах или в тех самых фильмах, где она снималась, и я внезапно подумал, что такая женщина может появиться перед тобой скорее в мечтах, чем в действительности. Но эту мысль у меня сразу вытеснили другие, так как Лукреция Бризант направилась прямо к моему столику.

К моему?

Зачем же понадобился «звезде» всего итальянского полуострова какой-то частный сыщик по имени Шелл Скотт? Судя по всему, она обозналась и перепутала меня с кем-то.

Правда, меня довольно трудно спутать с кем-нибудь. У меня мягкие волосы и торчат они «ежиком» на дюйм вверх, мои брови, тоже светлые, густые и опоясывают глаза словно радуга, а ростом я все сто девяносто два сантиметра.

Когда я заметил, что Лукреция уже находилась в двух шагах от меня, я поднялся, чтобы продемонстрировать весь свой рост, и сделал это с чувством. Это заставило ее поднять глаза и всмотреться в мое лицо.

– Мистер Скотт? – спросила она.

– Да, мадам. Я – Шелл Скотт.

– Как поживаете? – она протянула мне руку и я пожал ее. Благодаря такому прикосновению, по моей руке и пальцам словно прошел ток.

– Я так рада, что нашла вас здесь, мистер Скотт, – сказала она милым, словно медовым голосом, а потом быстро добавила:

– Мне нужна ваша помощь.

– Можете считать, что вы ее уже получили, леди, – ответил я.

Она улыбнулась, как женщина, которой бог пастухов Пан поглаживает затылок. Эта улыбка расширила мои вены, привела кровь в кипящее состояние и открыла поры дюжин желез – они зацвели, как цветы лотоса в полночь.

– Но вы еще не знаете, что я от вас хотела бы, мистер Скотт. Возможно, что дело это опасное…

– Опасное? – я рассмеялся. – Мисс Бризант, если вы потребуете, то я даже покормлю Кинг-Конга земляными орешками, а потом спрыгну на парашюте над Китаем, потом я…

– Вы это серьезно? – она вытянула вперед губы. – Может быть, нам поискать более спокойное местечко, мистер Скотт, где мы смогли бы поговорить. – Она огляделась по сторонам. – Вон, скажем, там, на той стороне. – Она показала на нишу, в которой никого не было.

– Отлично! – сказал я, прошел мимо нее и устремился к тому месту, на которое она показывала. Свой виски я захватил с собой и спросил ее, будет ли она пить.

– Да, с удовольствием, мистер Скотт.

Она посмотрела мне в глаза и тихо сказала:

– Что-нибудь холодное. Холодное, как лед. Скажем, коктейль «Маргарита». Хорошо Шелл?

Я сделал знак Вере, одной из трех очаровательных официанточек и попросил ее принести коктейль. Та наградила Лукрецию внимательным взглядом.

– Ну, вот и все, – сказал я. – Я еще не знаю, о каком деле идет речь, но я оптимист от природы. Я даже могу сказать, что справлюсь с вашим делом за двое суток. Может быть, мы сразу договоримся и насчет ужина, мисс Бризант? Или мне можно называть вас Лукрецией?

– Нет, – сказала она.

– Нет?

– Гарри мне сказал, что вы именно такой. Я должна настоять на том, чтобы наши отношения… остались на чисто деловой почве, мистер… мистер Шелл. Я действительно нуждаюсь в вашей помощи.

– А кто такой Гарри?

– Гарри Фелдспен.

Ага, – подумал я, – Гарри Дж. Фелдспен! Он был одним из моих старых знакомых и большая величина в голливудском шоу-бизнесе. Он был боссом студии «Магна», снял много отличных фильмов и считал себя другом классической музыки. Он сделал большие деньги в фильме о Вагнере, но на фильме о Бетховене потерял около полумиллиона. Поэтому было понятно, что ни фильм о Россини, ни фильм о Моцарте он снимать не будет. К тому же он потерял уважение к классической музыке. Как я читал, он собирался снимать новый фильм, на котором надеялся снова сделать большие деньги.

– Ага! – повторил я громко, в то время как официантка принесла коктейль «Маргарита». – Это Гарри, мой друг Гарри. Значит, вы будете играть в фильме «Оргия Цезаря», так?

– Да.

– И что вам Гарри рассказал обо мне?

– О, самое всякое, разное.

– Это очень плохо с его стороны.

– Он наверняка не имел в виду ничего плохого. Мне думается, он хотел только нагнать на меня страху.

– Мисс Бризант, – сказал я, – Лукреция, независимо от того, что вам сказал Гарри, это не соответствует действительности. Не верьте ни одному его слову. И если вы нуждаетесь в моей помощи, то я весь в вашем распоряжении и без всяких задних мыслей. Хотя я и не могу понять, почему бы нам с вами не…

– Речь идет о моем отце, – перебила она меня. Он и мать живут на Вилле Восходящего Солнца. Вы знаете, где это находится?

Я кивнул. Вилла Восходящего Солнца была одной из тех общин, которые были организованы для людей пожилого возраста. Эти общины вошли в моду три-четыре года тому назад, и в них могли жить люди, начиная с пятидесяти лет. Эти общины имеют свои мэрии, свои больницы, свою пожарную команду и так далее. На Вилле Восходящего Солнца, расположенной приблизительно в двадцати милях от Скоттсдейла, живет около двенадцати тысяч человек. В последние недели как раз много писали о таких общинах для людей пожилого возраста, так как делегация конгресса хотела выяснить положение пожилых людей в Америке.

– Я сам еще не был там, но я читал об этом в газете, – сказал я.

– Я уже неделю живу у родителей, – сказала она. – Хотела отдохнуть перед съемками нового фильма. И при этом мне бросилось в глаза, что отец чем-то страшно озабочен. Может быть, с моей стороны это сильное выражение, так как он мне не сказал, что его беспокоит. Но я-то его знаю и я уверена, что он чем-то сильно обеспокоен. А может быть, и чего-то боится.

– А, собственно, как вы меня здесь нашли? – спросил я.

– Сегодня утром прочитала в какой-то газете, что вы здесь отдыхаете.

«Аризона-републик» – это не какая-то газета, а одна из самых уважаемых газет штата, а Мэгги Уилсон – звезда наборщиц этой газеты под рубрикой «У нас в гостях» представила своим читателям того Шелдона Скотта, который совсем недавно в Лос-Анджелесе так отделал троих из пяти гангстеров, напавших на него, что полиция была даже рада тому, что ей удалось захватить двух оставшихся и тем самым уберечь от злой судьбы своих соратников – и в первую очередь, от разбушевавшихся кулаков частного детектива.

Мэгги Уилсон не упомянула о том, что я был вынужден пару дней проваляться в больнице, так как я получил ранение в ногу и сломал себе ребро, и вот теперь, чтобы полностью встать на ноги, я и решил немного отдохнуть в штате Аризона.

– Ну, а что мне делать? – спросил я. – Поинтересоваться у вашего отца, что его угнетает?

– Отец мой вообще ничего не говорил, но кое-что я еще должна упомянуть. Позавчера вечером ему кто-то позвонил, и после этого отец выругался как следует и что-то пробормотал насчет грабителей и негодяев. Когда же я спросила его, в чем дело, он мне ответил, что меня это не касается. А потом отец позвонил своему другу мистеру Дженкинсу, мистеру Фреду Дженкинсу, и тот сразу к нему приехал. Они очень долго сидели вдвоем, склонив головы друг к другу и что-то обсуждая, а когда в комнату входила я или мама, они сразу прекращали разговор и прогоняли нас оттуда.

– Это уже кое-что, – сказал я. – А кто такой этот Дженкинс?

– Мне кажется, что он работает в какой-то электронной фирме. По-моему, инженером. А что?

– Просто так. Нужно же иметь хоть какую-нибудь зацепку. Возможно, я уже имел эту зацепку. Может быть, это не совсем так, но мне хотелось поразить Лукрецию моей точной логикой. Я должен был ей показать, что я именно тот человек, который ей нужен.

– Гм! – задумчиво сказал я. – Вечером в среду вашему отцу позвонили, и телефонный звонок его очень обеспокоил. После этого он сразу созвонился с Дженкинсом. Значит, этот Дженкинс должен иметь какое-то отношение к грабителям и негодяям, не так ли? – я выжидательно посмотрел на нее.

Она часто заморгала ресницами, но такая логика, видимо, ее не очень-то поразила.

– Может быть, – сказала она.

– Видимо, так и есть, – продолжал я. – И это уже хорошее начало, а если мы к тому же узнаем от него, скажем, до восьми вечера, что именно его угнетает, то мы сможем пойти вместе поужинать, мисс Бризант или Лукреция?

– Нет…

– Хм! А что-нибудь другое вы не могли бы сказать? Я имею в виду, кроме вашего «нет»?

– Нет.

– Очень хорошо! И вы хотите, чтобы я взял это дело на себя? Если это вообще можно назвать делом.

– Конечно! Иначе зачем бы я к вам пришла?

– Ах да, конечно! Я чуть было не забыл об этом. О'кей! Я беру это дело на себя.

– Вот и хорошо. В таком случае мы можем идти, мистер Скотт?

– Шелл.

– О, я забыла, Шелл.

Она наклонилась ко мне, мило улыбнулась и положила свою мягкую, прохладную руку на мою. Свое плечо она прижала к моему. Что ж, если она каждый раз будет так извиняться, то появится надежда, что в скором времени она превратится для меня из мисс Бризант в Лукрецию.

– Шелл, если мы поспешим, то сможем успеть к отцу на заседание.

– К отцу? На заседание? Значит, он заседает? Что это за заседание, и какие вопросы он разбирает?

– В этом году отца выбрали председателем общины Виллы Восходящего Солнца. Каждую пятницу во второй половине дня у них проходит заседание, а сегодня на нем будет Кервин Стефенс, и поэтому это заседание очень важно для всех жителей Виллы.

– Кервин Стефенс? Это…

– Депутат конгресса Стефенс. Брат его уже целую неделю живет на Вилле, чтобы понаблюдать жизнь ее жителей, и от его впечатления будет зависеть, окажет ли правительство помощь этой общине или нет.

– Ну, если вы все это так… – Я не закончил фразы. Откровенно говоря, я даже не знал, зачем мне ехать в этот поселок, но почему бы мне не побыть в обществе Лукреции еще какое-то время? Я делал поступки и поглупее.

– Мы должны поспешить, – поторопила она меня.

Придя к себе в номер, я надел под куртку ремень с кобурой, в которую сунул свой револьвер 38-го калибра. Ведь как-никак, а отец мисс Бризант говорил о грабителях и негодяях.

В холле я еще написал записку доктору Полу Энсону, который является моим соседом в Голливуде и который в настоящее время путешествует по Аризоне с циклом лекций.

Именно он и посоветовал мне провести свой отдых здесь. Я написал ему, с кем я уехал, бросил записку в его почтовый ящик и вместе с Лукрецией Бризант покинул отель.

Глава 2

Полчаса спустя я остановил «кадиллак» перед мэрией Виллы. Пока мы ехали, Лукреция очень интересовалась, правда ли то, что я был ранен, и почему те пять гангстеров хотели расправиться со мной.

Конечно, я рассказал ей только о тех узловых моментах, в которых я выглядел героем.

Мы прошли по широкой цементированной дорожке, которую окаймляли низкие зеленые кустарники и несколько стройных пальм. Кондиционированный воздух, который царил в мэрии и представлял контраст к уличной жаре, позволил перевести дыхание. Лукреция взяла меня за руку и подвела к двойной двери. Мы вошли.

Перед нами стояли деревянные скамейки, рассчитанные мест на сорок. Но из них занято было только семь – видимо жители Виллы мало интересовались заседаниями в мэрии. Перед этими скамьями стоял длинный стол, за которым сидело двенадцать человек, и один из них, прежде чем говорить дальше, постучал карандашом по столу.

– И поэтому, – сказал он, когда Лукреция и я заняли свои места в первом раду, – я предлагаю вам принять резолюцию, которую направим мэру. Мы должны, наконец, показать, что хорошо организованная вывозка мусора…

Я не очень-то прислушивался к словам. Кто-то предложил поставить вопрос на голосование, и казалось, что никто против этого возражать не будет.

Лукреция прошептала:

– Тот, кто говорит, – это мой отец.

Бризант производил впечатление. Я бы дал ему лет пятьдесят пять, но жесткие черты лица и решительный голос делали его моложе. Только большие усы, которые полностью покрывали его верхнюю губу, позволяли правильно судить о его возрасте. Эти усы, щегольски закрученные, поднимались по концам вверх. У отца Лукреции тоже были светлые глаза, над которыми висели густые брови.

Потом Бризант открыл дискуссию относительно небрежно вымощенной улицы и обвинил в плохой работе фирму по прокладке улиц. Этот вопрос также не согнал с меня сонное настроение, и я от нечего делать стал рассматривать людей, сидящих в президиуме. Почти сразу же у меня по спине побежали холодные мурашки.

Мой взгляд сперва упал на мужчин, которые сидели слева от Бризанта, и уже его сосед вызвал у меня тревогу. Я сам не знал почему и поэтому закурил сигарету.

Потом я посмотрел на мужчину, который сидел справа.

Ничего. Я его не узнал. Если мне не изменяла память, я никогда не видел этого мошенника.

Но, что это был мошенник, было точно. У него было старое испещренное морщинами лицо. Готов биться об заклад, что ему было под девяносто. Глаза сидели глубоко в глазницах, нос был большой и мясистый, а под ним рот – очень маленький и почти безгубый. Кожа на лице тонкая и серая и вся в желтых пятнах.

– Что это за человек, который сидит справа от вашего отца? – спросил я Лукрецию.

– Это мистер Диджиорно. Один из старейших жителей Виллы Восходящего Солнца.

Да, молоденьким его не назовешь, – подумал я и тут же это выразил вслух.

– Я имела в виду, что он – один из первых, кто поселился в поселке. Он относится к организаторам общины и в течение двух лет был ее председателем. Он очень богатый, ему принадлежит много земли. Сейчас они хотят организовать площадку для гольфа, и мистер Диджиорно должен продать для этого землю общине.

Прежде чем я успел что-то ответить, слова попросил другой человек, и, даже не бросив на него взгляда, можно было догадаться, что перед вами пастор – это было понятно по его монотонному голосу проповедника.

– За последние семь дней я слышал более двадцати жалоб, – торжественно сказал он. – Водопровод не в порядке. – Потом он рассказал, как у миссис Гинзбург переполнялась ванная, когда ее соседка пользовалась спуском в туалете. – И таких примеров много, – продолжал он. – Нужно в срочном порядке принимать меры.

– Это кто? – спросил я.

– Преподобный Арчи.

– Арчи?

– Ну да. Полностью его зовут преподобный Арчибальд, но большинство людей называют его просто преподобный Арчи.

На нем было черное одеяние, белая рубашка и черный с очень маленьким узлом галстук. Сказав то, что он считал нужным, он снова сел.

В последующие минут пять члены президиума докладывали тоже о разных жалобах, а потом снова поднялся мистер Бризант и сказал, что президиум чувствует себя польщенным, так как своим присутствием ему оказал честь депутат конгресса Кервин Стефенс. И президиум просит депутата конгресса Стефенса сказать несколько слов собравшимся.

Бризант отставил свой стул в сторону, а с заднего ряда мест для публики поднялся человек и направился к столу президиума. Он встал между Бризантом и Диджиорно и действительно ограничился несколькими словами, о которых его просили.

У депутата конгресса Кервина Стефенса было странное лицо. Он был похож на птицу. Он, правда, был не такой маленький и перьев на голове у него не было, но тем не менее он чем-то напоминал птицу.

Его волосы были серыми и густыми, зачесанными назад, глаза черные, как бусинки, а нос – тонкий и крючковатый. Создавалось впечатление, что он вот-вот кого-нибудь клюнет. Голос был хотя и зычным, но имел какой то скрипящий подтон, словно мелом писали по доске.

Стефенс в известной степени знал свое дело. В первую очередь он сказал, что приехал на Виллу Восходящего Солнца не для того, чтобы собирать голоса, так как он представляет в конгрессе другой штат, и что если его не изберут на тот или иной срок, то он не хотел бы в таком случае жить в такой общине, как Вилла. Он уже повидал несколько общин для пожилых людей и он употребит все свое влияние, чтобы эта Вилла пользовалась льготами правительства.

Все бурно зааплодировали, а Стефенс кивнул Бризанту, улыбнулся и вернулся на свое место.

Почти против своей воли я должен был констатировать, что этот человек произвел на меня впечатление. Бризант известил о конце заседания, и мы с Лукрецией встали и направились к столу президиума. Лукреция представила меня, и Бризант пожал мне руку. Меня удивило это рукопожатие – оно было энергичным и крепким. У преподобного Арчи рука наоборот была маленькая и мягкая.

– Вы – Шелдон Скотт? – спросил он меня. Я кивнул, и он продолжал:

– Я полагаю, вы живете не здесь. Вы приехали сюда в гости, мистер Скотт?

– Скорее проездом, – ответил я. – Но, возможно, задержусь на пару дней, преподобный отец.

– Надеюсь, что вы останетесь на уик-энд. Тогда вы сможете посетить церковь в воскресное утро.

– Боюсь, что этого не получится, – ответил я. – Дело в том, что по воскресеньям я довольно поздно встаю.

Мои слова он выслушал без удовольствия и не скрывал этого. Через несколько секунд он извинился и вышел из залы. Лукреция сказала:

– Вы не хотели бы подождать нас в машине, Шелл?

– Конечно!

Видимо, она хотела объяснить отцу, что мне понадобилось у них на Вилле. Уголками глаз я увидел, что Диджиорно тоже поднялся, и поэтому я немного помедлил, дав ему пройти мимо себя к выходу. При этом я успел заметить, что у него отсутствовал мизинец на левой руке, а с правой стороны его морщинистой шеи виднелся тонкий светлый шрам.

Когда я вышел из мэрии, Диджиорно стоял с каким-то широкоплечим коренастым мужчиной, на котором была рубашка с короткими рукавами и светло-коричневые кордовые брюки. На голове у него была белая шляпа, а волосы на затылке были так коротко подстрижены, что сзади голова казалась бритой.

Когда я направился в их сторону, Диджиорно повернулся и пошел вниз по широкой дорожке, и походка у него для человека его возраста была довольно бодрой. Широкоплечий человек перешел улицу крупными шагами и направился к бежевой машине, на которой красовалась какая-то официальная надпись. Когда он открыл дверцу машины, я даже смог прочитать: «Охрана порядка ВВС» /Виллы Восходящего Солнца/.

Бежевая машина уехала, а я сел в «кадиллак» и закурил сигарету. Не успел я ее докурить, как появились Лукреция и ее отец, которые направлялись к машине. Бризант уселся на заднее сидение, а она – рядом со мной. Она и показывала мне, как проехать на Мимоза-Лейн, где ее отец жил вместе с женой.

– Значит, вы детектив, мистер Скотт. И моя сумасшедшая дочь считает, что вы можете мне помочь.

– Да, я – детектив, – ответил я. – Но я смогу помочь вам только в том случае, если вы захотите, чтобы я вам помог, мистер Бризант. Я даже не знаю, действительно ли вы нуждаетесь в помощи.

– Ну… – сказал он. И больше ничего.

В дверях нас встретила маленькая полненькая женщина с приветливым лицом и зоркими карими глазами.

Лукреция представила меня, и миссис Бризант вытерла руки о передник, прежде чем пожать мне руку.

– Простите, я вся в муке. – Она показала на передник. – Но я делаю равиоло. Проходите в дом и подождите, пока я управлюсь.

Она поцеловала мужа в щеку, а Лукреция улыбнулась мне, взяла меня под руку и ввела в дом.

Через какое-то время Бризант подмигнул мне и сделал знак рукой, чтобы я подошел к нему.

– Я думаю, Лулу права, – прошептал он, когда я уже стоял перед ним. – Я вам все расскажу, а потом вы мне скажете, что вы обо всем этом думаете.