Текст книги "На Брайтон-роуд"

Автор книги: Ричард Мидлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Ричард Мидлтон
НА БРАЙТОН-РОУД

Солнце медленно карабкалось по белым холмам, совершая мистический ритуал рассвета, и наконец осветило ослепительный заснеженный мир. Ночью стоял сильный мороз, и перепрыгивающие с места на место птицы не оставляли следов на серебристых дорожках. Видневшиеся вдалеке изгороди нарушали монотонную белизну, которая опустилась на многоцветную землю. Небо переливалось от оранжевого до темно-синего, от темно-синего до голубого, настолько светлого, что казалось, будто над головой вместо безграничного пространства натянута тонкая прозрачная пленка. По полям гулял холодный, молчаливый ветер, сдувая снежную пыль с деревьев, но едва касаясь островерхих изгородей. Как только солнце добралось до линии горизонта, оно быстрее покатилось вверх, а поднявшись в небо, протянуло горячие лучи к земле, которые смешались с пронизывающим ветром.

По-видимому, именно это странное чередование тепла и холода и потревожило сон бродяги, который сначала никак не мог выбраться из-под снежного покрывала – как человек, запутавшийся в простынях – а потом сел с широко раскрытыми, недоуменными глазами.

– Господи! Мне показалось, будто я в постели, – сказал он себе, оглядывая пустынный пейзаж.

Он потянулся и осторожно встал, стряхивая с себя снег. В эту минуту на него налетел ледяной ветер, и он понял, что спал в теплой постели.

«Ну ладно, чувствую я себя хорошо, – думал он. – Наверное, мне повезло, что я вообще проснулся. Или не повезло – просыпаться-то особенно незачем».

Он поднял голову и увидел холмы, сверкающие на голубом фоне, словно Альпы на открытке.

«Судя по всему, мне предстоит пройти еще километров шестьдесят или около того, – мрачно рассуждал он. – Бог знает, чем я занимался вчера. Шел, пока не свалился от усталости, и теперь я в двадцати километрах от Брайтона. Черт побери этот снег, черт побери Брайтон, черт побери все на свете!»

Солнце карабкалось все выше и выше, и он, повернувшись спиной к холмам, зашагал по дороге.

«Я рад или огорчен, что овладел мной всего лишь сон, рад или огорчен, рад или огорчен?» – его мысли ритмично выстраивались в такт шагам, и он даже не пытался найти ответ на свой вопрос. Слава Богу, что он еще способен идти.

Миновав три дорожных указателя, он нагнал парня, прикуривавшего сигарету. На нем не было пальто, и он казался до боли беззащитным.

– Бродяжничаешь, папаша? – хрипло спросил парень, когда он поравнялся с ним.

– Да вроде того, – ответил бродяга.

– Ну, тогда я прогуляюсь немного с тобой, если ты пойдешь не очень быстро. В такое время дня идти одному довольно одиноко.

Бродяга кивнул, и парнишка заковылял рядом.

– Мне восемнадцать, – небрежно заметил он. – А ты наверняка подумал, что я моложе.

– Я бы сказал, пятнадцать.

– И просчитался. Восемнадцать мне стукнуло в прошлом августе, бродяжничаю уже шесть лет. Я пять раз убегал из дома, когда был маленьким, и каждый раз полиция возвращала меня обратно. Они хорошо со мной обходились, полицейские. Теперь у меня нет дома, и мне неоткуда убегать.

– У меня тоже, – спокойно сказал бродяга.

– Да, я вижу, что ты из себя представляешь, – тяжело дыша, проговорил парень. – Ты – джентльмен, упавший на дно. Тебе тяжелее, чем мне.

Бродяга бросил взгляд на прихрамывающую, тщедушную фигурку и сбавил шаг.

– Я бродяжничаю не так долго, как ты, – признался он.

– Это я вижу по тому, как ты идешь. Ты еще не устал. Наверное, ждешь чего-нибудь впереди?

Бродяга задумался.

– Не знаю, – с горечью ответил он. – Я всегда чего-то жду.

– Отвыкнешь со временем, – заметил парень. В Лондоне теплее, но там труднее раздобыть еду. На самом деле там ничего хорошего нет.

– Но все-таки есть шанс встретить человека, который поймет…

– Деревенские жители лучше, – перебил его парень. – Прошлой ночью меня бесплатно пустили в коровник, и я спал вместе с коровами, а сегодня утром меня разбудил фермер, напоил чаем и дал монетку, потому что я маленький. Конечно, мне повезло; а в Лондоне – суп на набережной по ночам и полицейские, которые гонят тебя отовсюду.

– Прошлой ночью я свалился на обочине и заснул прямо там. Удивительно, что вообще не умер, – сказал бродяга.

Парнишка окинул его внимательным взглядом.

– Откуда ты знаешь, что не умер?

– Я этого не чувствую, – после паузы ответил бродяга.

– Вот что я тебе скажу, – сиплым голосом произнес парень, – таким людям, как мы, этого не избежать, если мы захотим. Вечно голодные, холодные, уставшие как собаки, и все время в пути. И все же, если кто-то предложит мне уютный дом и хорошую работу, мне станет тошно. Я кажусь тебе сильным? Знаю, я слишком маленький для своего возраста, но я шатаюсь уже шесть лет, и думаешь, я жив? Я утонул, купаясь в Маргейте, меня убил цыган – воткнул гвоздь прямо мне в голову; два раза я замерзал, как ты прошлой ночью, и тем не менее я иду сейчас здесь, иду в Лондон, чтобы снова уйти оттуда, потому что ничего не могу с этим поделать. Жив! Говорю тебе, нам этого не избежать, если мы захотим.

Парнишка замолчал, разразившись приступом кашля, и бродяга остановился, дожидаясь его.

– Возьми пока мое пальто, парень, – предложил он. – У тебя ужасный кашель.

– Иди к черту! – сердито отмахнулся парень, затягиваясь сигаретой. – Со мной все в порядке. Я говорил тебе о дороге. Ты еще не втянулся, но скоро сам все поймешь. Мы все мертвы, все, кто бродит по дорогам, мы все устали, но не можем с нее сойти. Летом вокруг такие приятные запахи – пыли и сена, а в жаркий день ветер нежно гладит тебя по лицу; знаешь, как здорово проснуться ранним утром в сырой траве. Не знаю, не знаю… – внезапно он покачнулся, и бродяга едва успел подхватить его.

– Я болен, – прошептал парнишка, – болен…

Бродяга огляделся вокруг, но не заметил домов, куда можно было бы обратиться за помощью. Он стоял посреди дороги, поддерживая парня, и с сомнением смотрел по сторонам. Вдруг вдалеке мелькнули фары, и вскоре к ним подкатила машина.

– Что случилось? – спокойно спросил водитель, останавливая автомобиль. – Я врач.

Он внимательно осмотрел парня и послушал его затрудненное дыхание.

– Пневмония, – поставил диагноз он. – Я подвезу его до больницы, и вас тоже, если хотите.

Бродяга подумал о работном доме и покачал головой.

– Я лучше пойду пешком, – отказался он.

Парень слегка поморщился, когда они усаживали его в машину.

– Я встречу тебя за Ригейтом, – пробормотал он. – Вот увидишь. – И машина скрылась из вида.

Все утро бродяга шлепал по тающему снегу, а днем попросил хлеба у дверей коттеджа и съел его в заброшенном коровнике. Там было тепло, и, насытившись, он заснул в стогу сена. Когда он проснулся, уже стемнело, и он снова поплелся по снежной слякоти.

Через три километра после Ригейта из темноты возникла хрупкая фигурка.

– Бродяжничаешь, папаша? – произнес хриплый голос. – Тогда я прогуляюсь с тобой немного, если ты пойдешь не очень быстро. В такое время дня идти одному довольно одиноко.

– Но как же пневмония?! – ошеломленно воскликнул бродяга.

– Сегодня утром я умер в Кроули, – ответил парень.