Текст книги "World of Warcraft. Трилогия Войны Древних: Раскол"

Автор книги: Ричард Кнаак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Иллидан! Иллидан в Зин-Азшари… во дворце!

Это открытие потрясло ее до глубины души. Тиранда вообразила, что он смертельно измученный пленник, поскольку его не спасала чудотворная любовь Элуны, которая бы защищала заклинателя, как жрицу. Тиранда видела, как он кричал, когда демоны заживо сдирали с него кожу, и их магия заставляла его оставаться в сознании в эти мучительные моменты. Они будут пытать его не только за то, что он сам сделал в войне против Легиона, но и за деяния Малфуриона.

Тиранда пыталась дотянуться до разума Иллидана, но безрезультатно. И все же, когда она предприняла очередную попытку, что-то в этом коротком контакте обеспокоило ее. Эльфийка ломала голову над загадкой, глубоко погрузившись в свои мысли. Она ощутила в эмоциях Иллидана нечто нехорошее, нечто неправильное…

Когда она наконец осознала, что это было, то похолодела от ужаса. Этого не может быть! Только не Иллидан, каким бы ни было его прошлое!

– Он не станет таким, – уверяла Тиранда саму себя. – Ни за что на свете…

Теперь она поняла кое-что из того, о чем говорила королева. Иллидан – в это просто было невозможно поверить – пришел в Зин-Азшари по собственной воле.

Он хотел служить повелителю Пылающего Легиона.

Самая южная башня дворца Азшары была день и ночь охвачена колдовской энергией, и Высокорожденные не прекращали работу ни на минуту. Стражники, дежурившие поблизости, старались не смотреть в сторону возвышающегося строения, опасаясь, что столь мощная магия может каким-то образом поглотить и их.

Внутри башни худощавые Высокорожденные, скрытые изящно украшенными бирюзовыми одеяниями с капюшонами, чередовались со зловещими, рогатыми созданиями, чьи нижние половины тел напоминали козлиные. Когда-то они тоже были ночными эльфами, и, хотя их торсы по-прежнему указывали на это родство, благодаря обману и колдовству стали чем-то иным. Чем-то, что теперь являлось частью Пылающего Легиона, а не Азерота.

Сатирами.

Но даже сатиры выглядели уставшими, продолжая биться над заклинанием, стоя с бывшими собратьями по разные концы шестиугольного узора. Парящий в самом его центре на уровне глаз зияющий портал был настолько темным, что, казалось, ему нет конца и края. Этот проход был свидетельством того, как далеко за пределы плана своего физического существования ушли заклинатели. Они сумели выйти за пределы разума, за пределы порядка… и достигнуть того хаоса, откуда явились демоны.

Мира Саргераса, повелителя Легиона.

Огромная тень нависла над взмокшими заклинателями. Крылатое чудовище передвигалось на четырех конечностях, похожих на стволы деревьев. На его лягушачьем лице выделялись громадные клыки, а под толстой дугой бровей на крошечные фигурки внизу грозно взирали пылающие глаза. Чешуйчатая макушка демона почти касалась потолка.

Массивный хвост Маннорота скользил по полу взад и вперед, когда демон громыхал:

– Я оторву вам головы и высосу кровь из ваших шей, если провалите задание!

Но, невзирая на речи, демон был таким же вымотанным, как и остальные. Они пытались использовать новое заклинание, надеясь сделать портал больше и прочнее – достаточно устойчивым, чтобы через него мог пройти Саргерас, – но вместо этого практически потеряли над ним контроль. Подобная неудача могла стоить жизни не только парочке чародеев, но и означала бы гибель самого Маннорота. Архимонд не спустит очередной ошибки.

– Вы позволите? – раздался голос у входа в зал.

Рыкнув, Маннорот взглянул на ничтожного ночного эльфа. Не проявив особого интереса к этому не внушающему доверия новичку по имени Иллидан Ярость Бури, демон отвел беспокойный взгляд желтых глаз в сторону. Архимонд позволил созданию жить из-за какого-то потенциала, который он почувствовал, но Маннорот предпочел бы подвесить этого высокомерного муравья на крюки прямо через глазницы, а затем медленно, по кусочкам расчленять чародея. Это было бы сладкой местью брату Иллидана – друиду, который был причиной несчастий и позора Маннорота.

Однако подобные развлечения подождут. Маннорот махнул огромной когтистой лапой, давая понять ночному эльфу, что тот может приступать к работе, но сделал это лишь для того, чтобы посмотреть, как эльф с треском провалится. Иллидан, одетый в черный кожаный жилет и такие же штаны, с волосами, туго стянутыми в хвост, прошел мимо громадного демона, демонстрируя полное пренебрежение к положению Маннорота. Иметь дело с этим чародеем было даже хуже, чем с ручным солдатом Азшары, Варо’теном.

Иллидан остановился у круга, рассматривая работу. Через мгновение он кивнул, а затем, непринужденно махнув рукой, расчистил себе место между изумленными сатиром и Высокорожденным.

Портал зарябил. Маннорот стиснул пожелтевшие зубы. Если ночной эльф своими действиями сломает портал, Архимонд не станет винить своего заместителя, когда тот разобьет голову виновника об стену.

Иллидан сделал один-единственный жест в сторону зияющего разлома, и тот внезапно застыл. Усталость, которую чувствовал демон, исчезла. Во всяком случае, портал теперь был стабильнее, чем раньше.

Маннорот нахмурил зеленые брови. Неужели это жалкое создание обладает силой, которая…

Прежде чем демон успел закончить свою мысль, зал внезапно наполнился присутствием того, чье существование брало начало в далеких глубинах портала.

– На колени! – в ту же секунду взревел четвероногий демон.

Все, и заклинатели, и стражники, мгновенно повиновались.

Все… кроме Иллидана.

Он спокойно стоял перед порталом, несмотря на то, что подавляющую волю того, кто находился по другую его сторону, было невозможно не почувствовать. Иллидан уставился в темноту, словно выжидая.

Ты – тот самый… – раздался голос Саргераса.

Факелы неистово замерцали. Из всех пляшущих теней, которые они отбрасывали, одна казалась более живой, чем остальные. Она не просто поднималась к потолку, но и двигалась поперек него, достигая точки ровно над центром зияющей пропасти.

Казалось, Иллидан отметил это явление с таким же безразличием, с каким смотрел на все вокруг. Маннорот мог лишь признать его самым большим дураком из всех глупцов, встречавшихся демону.

Ты – тот, кто сделал то, чего другие не смогли…

Наконец, здравый смысл вернулся к ночному эльфу, и, слегка склонив голову в знак уважения к голосу, он произнес:

– Я счел необходимым начать действовать.

Ты силен… – произнес Саргерас откуда-то издалека. На мгновение воцарилась тишина, а затем он продолжил: – …но недостаточно…

Это означало, что, несмотря на всю свою силу, Иллидан не обладал необходимой мощью, чтобы позволить порталу пропустить повелителя Легиона в мир смертных. Маннорот обнаружил, что его собственные мысли противоречат друг другу. С одной стороны, он был расстроен тем, что путь для Саргераса по-прежнему закрыт, но с другой, его радовало, что и ночной эльф не нашел решения проблемы.

– Я думаю, что знаю способ, – неожиданно заявил Иллидан.

И вновь воцарилось абсолютное молчание. Когда оно затянулось, Маннорот забеспокоился, потому что никогда прежде не видел Саргераса таким безмолвным.

И вот наконец:

Говори…

Иллидан поднял левую руку. На его ладони появилось иллюзорное изображение предмета. Маннорот вытянулся, чтобы получше рассмотреть его, но почувствовал острое разочарование. Вместо какого-то замысловатого амулета или сверкающего кристалла, ночной эльф показывал всего-навсего простой золотой диск, в котором самым впечатляющим было то, что он занимал всю ладонь. Если бы перед ним лежал настоящий предмет, то крылатый гигант без промедления растоптал бы его.

Демон ожидал, что Саргерас накажет Иллидана за напрасную трату времени, но вместо этого повелитель Легиона ответил с явным интересом:

Объясни…

Без всяких предисловий чародей-изменник произнес:

– Это – ключ. В нем сокрыта сила. Это Душа Дракона.

Теперь Маннорот и остальные обратили внимание на диск. Все они были свидетелями его ярости и чувствовали его подавляющую силу. Именно с его помощью черный дракон убил сотни демонов и ночных эльфов. Он разворотил землю на многие мили и даже изгнал других драконов, когда те попытались остановить его.

И все это было результатом воздействия такого невзрачного на вид предмета.

– Вы видели это даже оттуда, где пребываете сейчас, – продолжил Иллидан. – Вы ощутили его великолепную мощь и по праву желаете заполучить его.

Да…

– Он может истреблять тысячи, просто повинуясь вашей воле. Он мог бы очистить этот мир от всей сопротивляющейся жизни… от всей жизни вообще.

Да…

– Но вы не рассматривали его как источник силы, который необходим вам, чтобы добраться до этого мира, не так ли?

Саргерас не ответил, и этого было достаточно. Маннорот хмыкнул. Ночной эльф оказался слишком умен и действовал в своих собственных интересах. Пылающий Легион жаждал заполучить этот артефакт, но тот по-прежнему находился во власти черного дракона. В конечном итоге, демоны соберут необходимые силы и ресурсы, чтобы начать охоту на зверя, но не сейчас, пока они уничтожают народ Иллидана.

В нем заключена сила, – наконец произнес повелитель Легиона. – Он поможет открыть проход… когда станет нашим…

– Я знаю способ отследить его местонахождение и выяснить, где дракон его спрятал.

Последовала очередная красноречивая пауза.

Черный зверь хорошо защитил себя… – отозвался Саргерас. – Даже от меня…

Иллидан кивнул, и на его лице засияла такая улыбка, что, будь она на лице кого-то другого, повелитель Легиона, несомненно, сорвал бы ее вместе с каждым кусочком плоти и сухожилий, даже будучи за гранью этого мира.

– Но он не защищен от меня… потому что я знаю, как выследить его… используя это.

Ночной эльф взмахнул рукой, и в его левой ладони внезапно появилась почти треугольная черная пластина размером с голову чародея. Маннорот подался вперед. Поначалу он решил, что это небольшой кусочек доспехов одного из защитников этого мира, но потом понял, что это вовсе не металл.

Чешуйка дракона.

Черного дракона.

– Кусочек очень маленький, огромному зверю тяжело заметить такой, – пояснил Иллидан, переворачивая чешуйку. – В бою с красным драконом черный получил несколько ударов. Я знал, что где-то должна была остаться хотя бы одна сломанная чешуйка… и тогда я отправился на поиски. Найдя что искал, я продолжил свой путь сюда.

Взгляд Маннорота метал молнии. Неужели дерзость этого чародея не знает границ? Не в силах больше молчать, он проворчал:

– Почему? Почему бы тебе не вернуть ее твоим друзьям? Твоему брату?

Ночной эльф оглянулся через плечо.

– Потому что я заслуживаю силы и награды.

Демон ожидал продолжения, но Иллидан промолчал. Чародей вновь повернулся к порталу.

– Мне нужен неограниченный доступ к магии Источника. Дракон могуч, особенно с артефактом. Но с подпитывающим меня Источником я отыщу его, где бы он ни был!

– И затем ты просто возьмешь и заберешь его у дракона, да, смертный? – усмехнулся клыкастый демон. – Или он просто так отдаст его тебе?

– Я избавлю дракона от диска так или иначе, – небрежно бросил Иллидан, по-прежнему глядя в бушующую бездну. – И принесу артефакт сюда.

Маннорот засмеялся, но его смех тут же умолк, когда что-то сжало горло демона. Давление исчезло почти в ту же секунду, но посыл был предельно ясным. Какими бы ни были мысли крылатого демона, повелителя Легиона интересовали слова этого негодяя.

Ты принесешь мне творение дракона, – заявил Саргерас Иллидану.

– Да.

И будешь щедро вознагражден за свои усилия, если добьешься успеха.

Ночной эльф склонил голову.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем появление перед вами с Душой Дракона в руках.

Казалось, Саргерас усмехнулся.

Такая преданность заслуживает знака моей благосклонности, знака, который также поможет тебе во время выполнения задания, ночной эльф…

Иллидан поднял голову и впервые за все время на его лице промелькнул едва заметный намек на неуверенность.

– Повелитель Саргерас, ваше появление в Азероте уже будет нам наградой, и мне не нужна никакая другая помощь…

Но… я настаиваю.

И из портала вылетели два щупальца темно-зеленого пламени.

Маннорот тут же прикрыл глаза. У Иллидана, на котором и было сосредоточено заклинание Саргераса, такой возможности не было, хотя вряд ли ему бы что-то помогло.

Пламя хлынуло эльфу в глаза.

Мягкие ткани мгновенно были сожжены. Крик Иллидана эхом разнесся по всему залу и, вероятно, далеко за стены дворца. Все высокомерие тут же стерлось с его лица. Осталась лишь чистая, неподдельная агония.

Пламя разгоралось. Широко раскинув руки, Иллидан поднялся над полом. Он выгнулся назад так сильно, что едва не сложился пополам. Сверхъестественный огонь продолжал вливаться в его почерневшие глазницы даже после того, как последние остатки глаз окончательно сгорели.

Высокорожденные и сатиры не смели оставить работу над порталом, но съежились и попытались как можно дальше отодвинуться от сопротивляющегося ночного эльфа. Даже стража отступила на пару шагов назад.

Затем пламя исчезло так же внезапно, как и появилось.

Иллидан рухнул на каменный пол, каким-то чудом умудрившись удержаться на четвереньках. Его дыхание вырывалось из груди судорожными вздохами, а голова почти касалась пола. На его прежнюю дерзость не осталось и намека, по крайней мере, внешне.

Голос Саргераса заполонил сознания всех присутствующих:

Подними глаза, мой верный слуга…

Иллидан повиновался.

Впрочем, от глаз не осталось и следа. Лишь пустые глазницы, выжженные до черноты и лишенные плоти. По краям виднелись кости черепа, настолько тщательно Саргерас избавился от глазных яблок.

Но, забрав глаза ночного эльфа, повелитель Легиона заменил их чем-то иным. Теперь на их месте горели два сгустка пламени – огненные сферы того же ядовитого оттенка, что и пламя, нанесшее чародею столь болезненный урон. Оно неистово горело еще несколько секунд, а затем погасло, оставив после себя лишь остатки дыма, который никуда не делся, но и не становился сильнее.

Твои глаза отныне станут моими, ночной эльф, и их возможности послужат мне так же, как и тебе…

Иллидан ничего не ответил, явно обезумев от боли.

Внезапно Саргерас обратился лично к Маннороту:

Отведи эльфа в его покои. Когда он придет в себя, то отправится доказывать мне свою преданность… и сделает все, чтобы заполучить артефакт…

Повинуясь жесту Маннорота, два стража Скверны подошли и схватили дрожащего Иллидана. Они практически вынесли его из зала и направились в покои чародея.

И когда ночной эльф оказался за пределами слышимости, лейтенант Саргераса прогрохотал:

– Оставлять этого смертного, пусть даже такого униженного, действовать самостоятельно – большая ошибка!

Он не отправится в путешествие один, – ответил Саргерас. – У него будет спутник. Ночной эльф по имени Варо’тен пойдет с ним.

Когда демон услышал такие новости, его широкие крылья затрепетали. Маннорот ухмыльнулся – зрелище довольно жуткое.

– Варо’тен?

Пес Азшары как следует присмотрит за чародеем. Если Иллидан Ярость Бури выполнит свое обещание, ему будет даровано место среди нас…

Такое возвышение эльфа было Маннороту не по нраву.

– А если чародей окажется предателем?

Тогда Варо’тен будет удостоен той милости, которую я обещал близнецу друида… после того, как капитан доставит мне творение дракона… и бьющееся сердце Иллидана Ярости Бури…

Ухмылка Маннорота стала шире.

3

Пылающий Легион возобновил свою яростную, неослабевающую атаку. В то время как защитники нуждались во сне и пище, демонам были чужды такие слабости. Они сражались день и ночь, пока не погибали, отступая лишь в том случае, когда шансы на уничтожение были слишком велики. И даже тогда за каждый фут отвоеванных земель защитники платили своей кровью.

Но сейчас Легион обнаружил, что его противник собрался с силами. Теперь вместе с простыми солдатами из числа ночных эльфов сражались и другие. Почти удвоив численность войска, таурены, дворфы и иные расы дали ему свежие силы и столь отчаянно необходимое преимущество. Впервые за много дней Легион потерпел поражение и был отброшен на один ночной переход от разрушенных стен Сурамара.

И все же, несмотря на этот успех, надежда Малфуриона едва теплилась. И дело было не только в том, что его некогда прекрасный, но теперь опустошенный дом, где то утихала, то снова разгоралась битва, теперь служил для него лишь источником информации о победах и поражениях в войне с демонами. Скорее, его беспокоила сама суть новых сил войска. Да, Ронину удалось навязать лорду Звездному Глазу этих союзников, но предвзятый аристократ превратил то, что должно было стать толчком к объединению, в подобие натянутого перемирия. На самом деле ночные эльфы не сражались бок о бок с другими расами. Звездный Глаз расставил свои войска в центре и на левом фланге, а союзники воевали на правом. Между этими группами практически не было ни общения, ни взаимодействия. Ночные эльфы имели дело исключительно с ночными эльфами, дворфы с дворфами, и так далее.

Подобный союз, если его можно так назвать, был обречен на поражение. Демоны увеличат число своих солдат и атакуют сильнее, чем когда-либо.

Какая-то координация сил объединенного войска все же была необходима, и ее навязали несчастному Джероду Песне Теней. Друид удивлялся, что капитан стражи не испытывал к чужакам ненависти, хотя те не принесли ему ничего, кроме бед. И все же, Джерод взялся за выполнение своих новых обязанностей с той же мрачной самоотдачей, с которой выполнял все предыдущие, и Малфурион не мог не восхищаться им. По правде говоря, какой бы значительной ни была польза от присутствия Ронина, Брокса или Малфуриона, труд Джерода был не менее важен. Он улаживал все дела между группами, по необходимости сглаживал опасные углы и оскорбления, изо всех сил создавая нечто сплоченное. Если говорить открыто, капитан теперь влиял на стратегию войска в той же мере, что и напыщенный Звездный Глаз.

Малфурион молился лишь о том, чтобы аристократ никогда не догадался об этом. По иронии судьбы, своей важности не осознавал и капитан Песнь Теней. Он был уверен, что просто выполняет приказ.

Ронин, который отдыхал на вершине скалы, наблюдая за полем боя, резко выпрямился.

– Они снова наступают!

Брокс вскочил на ноги с изяществом, идущим вразрез с его огромной фигурой. Седеющий орк взмахнул пару раз своим топором и направился к линии фронта. Малфурион оседлал ночного саблезуба, одну из огромных клыкастых пантер, которых его народ использовал для путешествий и войн.

Затрубили горны. Усталое войско застыло в полной боевой готовности. По рядам эхом разносились разные сигналы, когда непохожие друг на друга войска готовились к сражению.

И спустя пару мгновений битва возобновилась.

С громким треском армии защитников и демонов столкнулись. В ту же секунду воздух наполнился стонами и криками. Издав боевой рев, Брокс отрубил голову стражу Скверны, а затем швырнул содрогающееся тело в стоящего позади демона. Орк описал дугу окровавленным топором, мгновенно оставляя более полудюжины демонов мертвыми или умирающими.

Верхом на еще одном ночном саблезубе сражался Ронин, и он не просто читал заклинания, хотя, как и Малфурион, пристально следил за эредарами, чернокнижниками Легиона. Во время прошлых битв эредары сильно пострадали, но по-прежнему оставались серьезной угрозой и наносили удары именно тогда, когда их меньше всего ожидали.

Теперь же Ронин использовал свою магию в сочетании с боевыми навыками. Сидя верхом на ночном саблезубе, человек размахивал двумя клинками, сотканными исключительно из чар. Потоки голубой энергии вытянулись более чем на ярд каждый, и когда маг пускал их в ход, они наносили ущерб никак не меньший, чем орк. Броня демонов не была для них преградой, а оружие стражей Скверны разбивалось о них, словно хрупкое стекло. Ронин сражался с хорошо знакомой Малфуриону страстью, ведь от победы над Легионом зависели судьбы жены и будущих детей рыжеволосого человека. Далекая семья была дорога Ронину так же, как Тиранда и Иллидан – Малфуриону.

Атаки друида были не менее мощными, хотя его заклинания и основывались на общении с природой. Из одного из многочисленных мешочков на поясе он извлек несколько колючих семян, которые цеплялись к одежде, стоило лишь пройти мимо. Подняв наполненную семенами ладонь, ночной эльф осторожно подул на нее.

Семена рванули вперед, словно подхваченные ураганным ветром. Их число увеличилось в тысячу раз, когда они рассыпались над головами приближающихся демонов, практически превращаясь в пыльную бурю.

Чудовищные воины с ревом рассекали пылевые облака, почти не обращая на них внимания, – их интересовала только кровь защитников. Но буквально через пару шагов первый из демонов внезапно споткнулся и схватился за живот. За ним второй, а потом и третий. Несколько слуг Легиона бросили оружие и были немедленно убиты подоспевшими ночными эльфами. Те же, кого не уничтожили, вдруг сильно раздулись: их животы и грудные клетки расширились до невероятных размеров. Пара клыкастых демонов, корчась, рухнули на землю.

Одного из тех, кто удержался на ногах, изнутри разорвали десятки острых как кинжалы шипов, пронзив плоть и броню. Все тело кричащего демона залило мерзким гноем. Он крутанулся на месте, а потом рухнул замертво. Тело воина напоминало подушку для булавок… утыканную набухающими семенами.

А вокруг него точно так же падали десятки других демонов. Всех их постигла одна и та же страшная участь. Малфурион ощутил легкий приступ тошноты, когда увидел содеянное им, но быстро вспомнил о беспощадном зле, что творил враг. Он не мог позволить себе ни капли сострадания к тем, кто жил лишь ради хаоса и террора. Выбора не было: или убьешь ты, или убьют тебя.

Но несмотря на то что многие демоны погибли, их по-прежнему было куда больше, чем защитников. Линия обороны ночных эльфов стала прогибаться, так как основной удар приходился на них. К тому же, они сражались против Пылающего Легиона дольше всех и были порядком измотаны. Архимонд был весьма умен и не мог не воспользоваться слабым местом противника. На распадающиеся ряды наступало все больше и больше клыкастых воинов. Звери Скверны терзали строй эльфов, а стражи ужаса обрушивались на отвлеченных солдат с воздуха, кроша черепа и вонзая копья им в грудь и спину. Часто они хватали одного или сразу двух ночных эльфов, поднимали их высоко вверх, а затем бросали, беспомощных, на ряды защитников. Падая на своих товарищей, солдаты превращались в настоящие снаряды, которые гибли сами и забирали жизни тех, на кого приземлялись.

Неожиданный взрыв отбросил пару ночных эльфов на несколько ярдов в воздух. Из зияющего кратера появился пылающий инфернал. Мощный, но лишенный интеллекта демон жил только ради того, чтобы сокрушать все на своем пути. Он врезался в ряды солдат, разбрасывая их во все стороны, словно листья.

Прежде чем Малфурион успел что-то предпринять, Брокс вырос перед инферналом лицом к лицу. Казалось, даже орку не под силу сдержать натиск такого исполина, но каким-то чудом Броксу это удалось. Инфернал остановился как вкопанный, и, судя по реву демона, ему это очень не понравилось. Он занес огненный кулак и попытался вбить череп орка в грудную клетку, но Брокс отразил смертельный удар рукоятью топора, и тонкое дерево сумело каким-то образом блокировать его, даже не треснув. Затем, двигаясь куда быстрее инфернала, Брокс оттолкнул руку демона и вонзил топор в грудь противника.

Несмотря на всю свою хваленую мощь, инфернал, так же, как и его соратники, почти не имел защиты от магического оружия. Лезвие вонзилось на несколько дюймов, из зияющей раны вырвалось зеленое пламя. Брокс хмыкнул и отступил в сторону, избегая огня, а затем занес топор для нового удара.

Даже с таким ранением инфернал еще не был побежден. Взревев, он вскинул обе руки, а затем ударил по земле. Волна от оглушительного удара настигла Брокса, сбивая его с ног.

Демон незамедлительно бросился в атаку, намереваясь затоптать орка насмерть. Но, едва он приблизился, Брокс, которому удалось удержать в руках свое оружие, воткнул его в землю, словно пику.

Инфернал сам проткнул себя насквозь. Он попытался дотянуться до Брокса, но бывалый воин не сдавал позиций. Ярость инфернала только усугубляла его положение. Топор вонзился еще глубже, вызывая новую волну огня, которая прошла всего в паре дюймов от орка.

Содрогнувшись, огромный демон, наконец, затих.

Но, невзирая на такие частные победы, Пылающий Легион продолжал наступать. Малфурион попытался вызвать в себе те эмоции, которые в прошлом помогали ему отбросить орды демонов назад, но не мог. Похищение Тиранды опустошило часть его души.

Друид видел, как слева лорд Звездный Глаз ругается на сражающихся солдат. Он сильно отличался от своего предшественника. Гребень Ворона был покрыт кровью и грязью точно так же, как и все остальное войско, а вот новый предводитель выглядел безупречно. Вокруг него стояла личная стража, которая даже в такой критический момент не подпускала к командующему никого неподобающе выглядящего.

И тут, к удивлению друида, мимо него промчалась косматая фигура, направляющаяся прямиком к ближайшей бреши в рядах защитников. За ним последовала еще одна и еще – огромные таурены приближались к прорванной линии обороны, явив поразительную силу. Они атаковали демонов с азартом, достойным Брокса, убивая несколько клыкастых воинов одним ударом. Во главе них Малфурион разглядел Хална, чье Копье Великого Орла пронзило одного стража Скверны с такой силой, что острие вышло из спины демона. Халн с легкостью стряхнул труп, тут же парируя яростный удар другого воина, и широко оскалился.

Вместе с тауренами появился и кое-кто неожиданный. Джерод Песнь Теней, с уже окровавленным клинком наперевес, что-то кричал огромным звероподобным существам вокруг себя. К удивлению Малфуриона, те перестроились, словно повинуясь команде, а затем рассредоточились, позволяя ночным эльфам восстановить ряды и вступить в бой бок о бок со своими спасителями.

Подоспели и жрицы Элуны – воинственные девы, теперь так поразительно отличающиеся от того привычного мирного образа, которому соответствовали до прихода Легиона. Их появление, однако, вызвало боль в душе Малфуриона, и он вновь почувствовал вину за то, что не сумел уберечь Тиранду от когтистых лап демонов.

Верхом на своих пантерах жрицы атаковали врага с помощью мечей и луков. Однако среди более опытных жриц была и та, что не входила в сестринство. Самой младшей из всех, юной Шандрисе Оперенная Луна, не хватило буквально пары лет для того, чтобы официально стать послушницей. Но суровые времена требовали решительных мер. Маринда, сестра, которая в отсутствие Тиранды выполняла ее обязанности, предоставила Шандрисе место в истощенных рядах жриц. Теперь, облаченная в слегка великоватую броню, снятую с плеча поверженной сестры, самая юная из дочерей Матери-Луны выпустила три стрелы, каждая из которых нанесла идеально точный удар в глотки демонов.

Натиск Легиона прекратился. Защитники смогли заставить их начать отступление. Малфурион и Ронин подключили свои силы, и ночные эльфы отвоевали плацдарм.

В самом центре сестринства внезапно раздался крик. Две закованные в броню жрицы упали, и их тела скрутило и раздавило их же броней. Даже мертвые, лица эльфиек выражали агонию, через которую их заставил пройти сжимающийся металл.

Малфурион прищурился, и из его груди вырвался вздох. Одной из павших была Маринда.

– Эредар! – прорычал Ронин, указывая рукой на северо-запад.

Но прежде чем маг успел нанести ответный удар, в том направлении пролетела струя пламени. Малфурион почувствовал агонию далекого чернокнижника, когда того охватил огонь.

– Мне искренне жаль, что я настолько задержался, – проворчал Крас, который и был источником возмездия. Дракон-маг стоял неподалеку от пары заклинателей. – Пришлось возвращаться в несколько этапов, – с горечью добавил он.

После всего, что сделал маг, никто не стал его осуждать. И все же, было совершенно ясно, что Крас сам не простит себя так легко.

– Мы снова отбросили их, – сообщил Ронин, но в его словах не слышалось энтузиазма. – Точно так же, как и в прошлый раз, и в позапрошлый…

Сражение отступало от них. Теперь, когда перевес оказался на стороне защитников, сестры Элуны вернулись к своему истинному призванию – помощи раненым. Они двигались среди солдат, и некоторые из жриц даже отправились позаботиться о тауренах, пусть и с явной настороженностью.

Звук боевого рога заставил троицу обернуться туда, где скакал лорд Звездный Глаз. Аристократ взмахнул мечом, указывая на Пылающий Легион. Было ясно, что он считает последний успех войска своей заслугой.

Крас покачал головой.

– Если бы только Брокс успел добраться до Гребня Ворона вовремя.

– Уверен, он сделал все, что мог, – ответил Малфурион.

– Я не ставлю под сомнения его усилия, юноша. Это судьба, с которой я постоянно веду борьбу. А теперь давайте воспользуемся передышкой и посмотрим, чем мы можем помочь сестринству. Нужно осмотреть много раненых.

Пострадавших действительно было много. Малфурион в полной мере использовал одну из областей своего обучения. Кенарий многое поведал ему о тех растениях и иной форме жизни, которые могли облегчать боль и исцелять раны. Конечно, таланты эльфа не были столь совершенны, как у большинства жриц, но он оставлял своих подопечных в гораздо лучшем состоянии, чем находил.

Среди раненых они обнаружили и Джерода. Тот сидел рядом со своим отдыхающим ночным саблезубом, а одна из сестер осматривала глубокий порез на руке офицера.

– Я пытался убедить ее, что это пустяк, – кисло заметил капитан, когда они приблизились. – Броня весьма неплохо защитила меня.

– Оружие Пылающего Легиона часто бывает отравлено, – объяснил Крас. – Даже легкая рана может оказаться опасной. – Бледный маг склонил голову к офицеру. – Твоя сообразительность и решительность спасли ситуацию.

– Я всего лишь попросил таурена, Хална, дать мне несколько своих воинов, чтобы спасти моих, а потом попросил дворфов проследить за тем, что мои действия не ослабят ряды тауренов.

– Как я и сказал, ты быстро среагировал. Ночные эльфы и таурены хорошо сражались бок о бок, когда до этого дошло. Если бы только наш бывший командир это видел! Когда я только прибыл, то подумал, что между союзниками нет истинной сплоченности.

Ронин хмыкнул и произнес:

– Разве можно ожидать большего от лорда Звездного Глаза?

– Увы, нет.

Их разговор прервало появление старшей жрицы. Высокая, она двигалась, точно ночной саблезуб. Лицо ее нельзя было назвать непривлекательным, но его выражение стало слишком суровым. Кожа жрицы была чуть бледнее, чем у большинства ее соплеменников, но, даже несмотря на все это, она неизвестно почему кого-то напоминала Малфуриону.