Текст книги "Судьба изгоя (СИ)"

Автор книги: Ричард Артус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Артус Ричард Евгеньевич
Судьба изгоя

СУДЬБА ИЗГОЯ.

Судьба изгоя, незавидная участь во все времена, у любых народов. Эта книга об отце и сыне, охватывает период, конца 13, начало 14 столетия. Тяжелое время междоусобиц, татарского ига, и натиска ордена крестоносцев. Жизнь распорядилась так, что они оба разделили, по разным причинам, участь изгоя. На их долю выпали суровые испытания, потеря близких, и родных людей, но они не только выдержали все то, что уготовила им судьба, но, и вошли в историю, как великие герои, и защитники родной земли. Отец был канонизирован церковью и стал святым, а о не простой жизни сына, и его трагической любви, народная память сложила легенду.

ГЛ 1

В который уже раз, Псковичи, взявшись за оружие, выходили за городские стены сразиться с подступившим к городу врагом, а сколько еще возьмутся. Кто-то скажет, что время было такое. И окажется прав. Действительно, времена были тяжелыми. Не было в то время места на земле, где не шла бы война. И что удивительно, люди всегда бьются, на всех войнах, чтобы жить в мире. Казалось-бы, перестаньте воевать, и мир наступит сам собой. Что мешает? А мешает то, что люди обуздать в себе никак не могут. Это жажда наживы и власти, которые всегда прикрываются, благими намерениями.

Вот и сейчас, Ливонский Магистр привел свой орден, и гостей-рыцарей с Европы, под стены Пскова не для того, чтобы грабить насиловать, и убивать, а из человеколюбия, как они выражались. Для того чтобы вернуть обманутых православием людей, в лоно истинной, Католической церкви. Давно они не объявлялись под стенами города. Боялись. Князь Литвинский, Давмонт, в православии Тимофей, неплохо прошлому магистру пенделей понадовал. При последней их встрече, уехал магистр обратно в Ригу с обезображенным лицом, так его Давмонт мечом приласкал, и почти два десятка лет, орден в пределы Пскова, нос свой больше не совал. Ну, вот видишь ты, расхрабрились. Думают, раз князь к восьмому десятку лет подбирается, так по старости уже ни на что не годен. Ой, ошибаются рыцари, ой ошибаются.

Богуш бросил быстрый взгляд на князя. Может он и стар. Но по-прежнему уверенно держится в седле, и в руке крепко держит копье. Он перевел взгляд, на выстроившуюся напротив, ливонскую рать. Кнехты пиками ощетинились, рыцари коней своих горячат. Видно дождаться не могут, когда Магистр им отмашку даст.

–Ишь, горячие какие. – Хмыкнул, находящийся рядом с Богушем, Тур. – Глянь, как не терпится людям христовым, кровушку людскую пролить. И вот надо было Владимиру Полоцкому, сто лет назад, этого их основателя Мейнарда, на свои земли пустить? Теперь спасу от этой орденской заразы нет. Уж сколько бьемся, а извести их никак не получается, все лезут и лезут. Откуда только берутся?

Богуш не обращал внимания на разворчавшегося соседа. Была за Туром такая привычка. Перед боем, бубнит не переставая. Но в одном он прав. Тогда, Владимир большую ошибку допустил, а когда опомнился, было уже поздно. Жаль, не дано нам знать, что нас впереди ожидает. Хотел-то ведь, как лучше, торговые связи думал расширить, а получилось, волка в овчарню пустил. Пока понял, что к чему, пока воинов собирал, отравили его эти друзья заморские. А потом, наследникам его, не до ордена было. Не прекращающиеся, междоусобные разборки, за земли. Потом монголы нагрянули. Орден только жирел, на общем горе в это время, да расширял свою территорию, подминая на себя ближайшие племена.

Ладно, Владимир не знал, с кем дружбу заводил. А ляхи вон, целенаправленно Тевтонов к себе перетащили. Думали, они им помогут новыми владениями разжиться, за счет соседних, славянских Прибалтийских племен. Как же, держи карман шире. Мало того, что Тевтоны те народы себе подчинили, так и самих ляхов уже, под себя подминают. Теперь, вместо одного ордена, целых два, на земли славян клинки точат. Поговаривают, что их Папа, повелел им объединиться. Если это так, тяжело Литвинам придется. Хотя, в начале, крестоносцам придется Жамойтов, да Аукштайтов извести, в основном их земли, два эти ордена разъединяют. Да, в принципе, и Пскову, и Новгороду, скорее всего, жить мирно то же не дадут. Хорошо, что сын Давмонта, Давид, весь в отца пошел. Будет на кого городу в будущем, в этой борьбе опереться.

–Ну, все, кажись, началось. – Вскрикнул Тур, размахивая своей палицей.

Конечно, мог-бы и не кричать, Богуш и сам видел, как качнулась шеренга кнехтов, и не спеша поползла в их сторону. Им на встречу, так же не спеша, двинулись Псковские ополченцы. Княжеская дружина в бой не вступала. У дружинников свой враг. Закованные в броню рыцари. Тяжело с ними биться. Но, кроме княжеской дружины, все одно больше не кому. Если дружина не выдюжит, ополчение тем более не устоит. Это все прекрасно понимают. Ну, вот кажись и их черед пришел. Даже сидя в седле, Богуш ощутил, как содрогнулась земля. Это рыцари, пустили своих боевых коней в разбег.

–Гайда. – Крикнул Давмонт, и первым пришпорил свою лошадку, им навстречу. Правда, его тут же нагнали телохранители, и на всякий случай окружили со всех сторон. Будь князь моложе, так бы не поступили. Но, в том-то и дело, он уже давно не молод.

Вслед за ним, ломанулась вперед, навстречу рыцарям, и дружина. Богуш, перехватив поудобнее сулицу, и подгоняя своего коня, пригляделся в быстро приближающуюся толпу всадников, выбирая первую цель. Сшибка закованных в железо всадников, страшное дело. Даже, если просто вывалился из седла, шанс, остаться живым, у человека не велик. Тут даже никакая броня не поможет. Кони копытами так в землю вгонят, что и могилу рыть не надо. Главное, первый удар пережить, а там уж, как копья сломаются, полегче станет.

Никому не известно, как боги людям противников подбирают. Нацеливался Богуш на одного рыцаря, но тот ушел чуть в сторону, а вместо него, на дружинника налетел совсем другой. Только благодаря выучке, а еще больше чуду, он остался в седле, хотя, даже его конь, от такого удара, что он принял, присел на задние ноги. Удар рыцаря пришелся прямо в центр щита. Богуш даже сам не понял, как успел прикрыться. В такой ситуации, об ответном ударе не могло быть и речи, но, ему повезло. Прикрываясь щитом, он дернул и рукой с копьем, а то, в свою очередь, скользнув по щиту напавшего на него рыцаря, попало тому прямо в забрало. Хорошо так попало, нужно сказать, качественно. Острие даже с другой стороны шлема вышло. Копье хоть и не переломилось, но удержать его в руке Богуш не смог, да это, пожалуй, уже было и не к чему. После первого удара, копье перестает играть свою важную роль, превращаясь скорее в обузу.

Сейчас, в ход пошли мечи, топоры, да палицы. Выхватив меч из ножен, дружинник слегка развернул коленями своего коня, и напал на ближайшего к нему рыцаря. В битве, все приемы хороши, поэтому приняв вражеский удар на щит, Богуш ответил не таким же ударом, а рубанул по лошадиной голове. Забыв о защите, крестоносец озаботился тем, как-бы его конь, его же самого, и не придавил при падении, поэтому, второй удар дружинника пришелся прямо в цель. Радоваться победе, особо было некогда, тут, в драке, крути головой как сова, если сам не хочешь вражеский удар получить, да еще следи за тем, куда конь ступает. Мало того, что земля телами людей, и коней устлана, так еще, и скользкая, от пролитой крови. Стоит коню оступиться, или поскользнуться, пиши, что все пропало.

Поэтому, к следующему противнику, подбирался Богуш осторожно. Да, и тот в свою очередь, тоже особо в драку не спешил. Сразу видно, не первая битва за плечами. Враги только что и успели, ударами обменяться, как битву, на время, прервали звуки рога. Это, сам князь с магистром, в поединке сойтись решили. Дружинники и рыцари, сразу же расступились, освобождая место своим вождям. Богуш видел, как князь, поудобней перехватил свое копье. В сердце забралась тревога. Все-таки стар князь, выдюжит ли, против, более молодого магистра?

Кони предводителей взяли разгон, и вожди схлестнулись в поединке. Обломки копий, полетели на землю, но оба противника остались в седле, и теперь спор решался на мечах. Стар князь, но никто, и никогда его еще в битвах не одолел, да, и сейчас не суждено было. От полученного удара по голове, магистр, завалившись, медленно сполз с коня на землю. К нему тут же бросились его слуги. Торопясь, побыстрее вынести его, с поля боя. Дружина разразилась громкими криками радости. Рыцари, ответили угрюмым молчанием. В принципе, исход битвы, был уже практически решен.

За спинами, оставшихся стоять на поле боя воинами, нахлестывая своих коней, убегали гости-рыцари. Следом за ними, увозя раненного Магистра, поспешно двигалась орденская знать. Ладно, пусть бегут. Все одно ведь, на боевых конях, далеко не ускачут. Боевой конь, только для боя хорош, а не для забега на длинные дистанции. Правда, чтобы броситься в погоню, для начала, нужно оставшихся рыцарей до конца добить. Ну, да за этим дело не станет. Особенно, когда уже совсем ясно стало, что наша сила врагу хребет переломила.

Не сговариваясь, дружинники разом, рванули к порядком поредевшему, строю рыцарей. Богуша обогнал, радостно размахивающий своей палицей Тур. Он первым влетел, в строй воинов христовых, опрокинув парой ударов своим оружием, несколько рыцарей. Остальные, вместо того, чтобы на него напасть, разъезжались в разные стороны, предпочитая сразиться с кем-нибудь другим. Дело тут даже не в Туре было, хотя, он и сам силен словно бык. Дело в оружии.

Литовская палица, была признана рыцарями всего мира, как варварское оружие уничтожения, недостойное благородного человека. От ее ударов не спасали, даже самые лучшие доспехи. Тех, кто ими бился, никогда не брали в плен. Само орудие, представляло собой дубину, усеянную со всех сторон осколками кремня. В старые времена, мечи были очень дорогими, да редкими, но себя-то защищать как-то надо. Вот предки и придумали, как создать дешевое, но вполне смертоносное оружие. Когда в семье рождался мальчик, отец, сажал рядом с домом, молодой дуб. Пока сын рос, в дуб вживлялись куски кремня. Как только, ребенок достигал совершеннолетия, дуб срезался, и после дополнительной обработки, парень получал свое личное, именное оружие.

Туру, палица досталась по наследству. Его отец, не успел вырастить для него, его личную палицу. Иногда так случается, что дети, слишком рано теряют своих родителей. Та же самая история, приключилась и с самим Богушем. Только, вместо палицы, ему достался в наследство, меч отца.

Сопротивление воинов креста, было не долгим. Надломленный боевой дух, да и порядком уменьшившееся количество людей, не способствовали долгому противостоянию. Опрокинув рыцарей, дружинники ударили по пешему войску. Битва была выиграна, но далеко не окончена. Теперь предстояло нагнать беглецов, да отбить пленных людей, и награбленное ими, по пути к Пскову, добро.

Погоню, за воинством ордена меченосцев, возглавил сын Давмонта, Давид. Несмотря на свои молодые годы, и на то, что он впервые возглавил дружину, княжич держался довольно уверенно. Разбив отряд на две части, он принялся за осуществление задуманного им плана. Первый отряд, двигался прямиком на границу с орденом, чтобы перекрыть пути отхода, и отбить пленных и награбленное. Другой отряд, шел по их следам, стараясь догнать беглецов.

По большому счету, в погоне слишком напрягаться не пришлось. С пешим воинством и так все понятно. Пеший, от конного, далеко не убежит. Ну, а рыцари на время хоть и оторвались от преследователей, но то же далеко, не все убежали. Как уже говорилось, боевой конь, не ездовой, а лошадок сменить, не все успели. Из тех, кто успел сбежать, основную часть составила верхушка орденской знати, во главе со своим потрепанным Магистром. Ушлым воинам христовым, было не впервой устраивать такие забеги. Да, и с местностью они были знакомы, что не скажешь об их гостях, приехавших немного поправить свои финансовые дела, за счет местного населения.

Только вот, вместо прибытка, многие из таких гостей, свои головы здесь сложили. Хотя, охотников разжиться богатством за чужой счет, меньше не становилось, со всех концов Европы съезжались сюда, как обедневшие рыцари, так и знатные особы. На земли Литвы, Пскова и Новгорода, два крестовых похода, в свое время, объявлено было. От поборников, истинной веры, отбоя в то время не было. Оно и понятно. Это вам не в далекую Азию переться, с другим климатом, и злыми туркменами, да арабами бороться. Там все уже давно разграблено, и разжиться можно, только экзотическими болезнями, а от славного Иерусалимского королевства, только ни кому не нужные ошметки остались. Одним словом, никакой перспективы. Другое дело, здешние земли, о богатстве которых, орденские зазывалы на весь мир трубили. Вот и тянется до сих пор, этот нескончаемый поток любителей наживы.

Хотя, нужно признаться честно, иногда происходили и курьезные случаи. К примеру, как с Шотландцами. Горцы, целое войско сюда послали, во славу Христову. Только, когда им в Литве, навстречу священники крестным ходом вышли, опешили крестители. Стали разбираться, что здесь к чему. Ну, а разобравшись, обиделись на приглашающих так, что сами чуть, Тевтонских рыцарей, на мечи не подняли. Осерчали тогда Шотландцы, на орденскую братию, да так сильно, что больше никогда, ни на какие уговоры сюда приехать, не поддавались. Правда, это был единственный подобный случай, за все время противостояния с орденом.

Еще случай был, с одним из Английских королей. В ту пору он, правда, был наследным принцем, герцогом Ганноверским. Парень, по молодости, прославиться очень хотел. Но, прославиться, не очень-то и получилось. Со своей придворной знатью, и в окружении орденских рыцарей, сунулся, было, герцог, все в те же Литовские пределы. Там его естественно, не хлебом с солью встретили, а угостили по голове, добрым мечом. На всю жизнь, оставив на лице, приметную отметину. На этом, его подвиги, в деле просвещения, и несения слова божье в массы среди язычников, закончились, а став Английским королем, он запретил своим подданным присоединяться к каким-либо походам, в эти страшные, и дикие земли, где совсем не уважают, помазанников божьих.

Изрядно пощипав убегающий орден, да вернув пленных и награбленное добро, Давид с гордостью возвратился в родной город. Псков, праздновал очередную победу. В честь своего князя, устроили настоящее всенародное гуляние. Правда, не все в этот момент были счастливы. Сидя по своим домам, горевали матери, жены, да сестры, по погибшим близким. Прижимая к себе осиротевших детей. Горевали тихо, чтобы остальным людям, праздник не портить. Такова цена войны. Обязательно на ней, кто-то погибнуть должен, оплачивая своими жизнями, и радость побед, и горечь поражений.

ГЛ 2

-Ну, как там князь? – Кивнул головой Богуш, справляясь у Тура о новостях, из княжьего терема.

–Плох, Давмонт. – Печально опустил голову Тур. – Все-таки, видно года свое берут. Да, и видно поединок с магистром, тоже дарам не прошел. – Махнул он рукой. – Шутка ли, в таком возрасте, да на поединки выходить. Вот, видать и не сдюжило, сердце-то.

Спустя неделю, после победы над орденом, слег князь в постель, и уж больше не подымался. Лекари, да знахари, только руками разводили, мол, понятия не имеют, в чем причина. Люди в городе, о разном судачили. Но, все чаще задавались вопросом, а что же будет, когда их князь в мир иной отойдет? Кто теперь будет им, надежной защитой, и опорой? Казалось бы, чего тут решать, ведь у князя сын есть, Давид. Да, вот только не все так просто, как на первый взгляд кажется.

Псков, вольный город, и должность князя, здесь только служилая. В свое время, даже Давмонту, не смотря на все его заслуги перед городом, путь из него дважды указывали. Выгоняли, попросту говоря, в угоду политическим интригам. Потом, правда, нахлебавшись лиха с другими князьями, обратно княжить звали. Знали, что вернется, и обиды вспоминать не будет, потому как изгой, и идти ему не куда. Тем более что Псков, его, кровью с собой повязал. Заставили князя, на земли свои родные, войной идти. Свое собственное княжество, где вырос и возмужал, грабить, да людей в неволю уводить. Так и вышло, что в родных Нальшанах, Давмонта проклинали, а в Пскове, превозносили. В родной Литве он предатель, а в Пскове герой, и надежная защита. А ведь когда-то, и на родине, его имя гремело. Люди знали его, как славного полководца, и доброго правителя. Но, судьба распорядилась по-своему. Теперь, его родовые земли полностью принадлежат, Новогрудскому князю.

Давмонт, тяжело вздохнул. Если бы только, у него была возможность, изменить прошлое. Пойти другой дорогой. Прожить другую, более счастливую жизнь. Но, людям не подвластно время, и им, остается только сожалеть, о превратностях судьбы.

Миндовг, первый король Литвы, обладал коварным характером. Хотя, кто из людей, рвущихся к власти, честен? Да, по сути, любой человек, в той или иной мере, обладает этим качеством. Только, не каждый решится пойти путем, предательств и убийств. В молодости, Давмонт мало задавался такими вопросами. Мир казался более простым. Есть враги, от которых нужно защищать свои земли, и есть союзники, которым, в случае нужды, нужно помогать. С Миндовгом его связывало, пусть и через жен, но все-таки родство. Он был женат на родной сестре, жены Новогрудского князя. Будущего короля Литвы. Совместные военные походы. Нередкие семейные посиделки. Все это, казалось бы, твердо переплело их судьбы. Поэтому, подлый удар Миндовга, оказался во сто крат сильнее и больней. Миндовг, изнасиловал его жену, после чего та, не пережив позора, наложила на себя руки. Как такое простить? Ну, а потом естественно, боясь мести, Миндовг попытался избавиться и от него самого. Давмонт, опередил короля. Он отомстил за жену, но при этом погибли, ни в чем не повинные сыновья, подлого князя. Давмонт не желал их смерти. Но, так вышло, и теперь он сам, стал убийцей. Чтобы остаться в живых, пришлось бежать, из родной земли. Так, он превратился в изгоя.

Старый князь, опять тяжело вздохнул. Он не сожалел о том, что отомстил. Он сожалел о том, что ему, по сути, нечего оставить своему сыну. Псков, не их отчина, это вольный город. Но, не смотря на всю свою вольность, во многом зависит от соседей. Давмонт, испытал это на себе, когда его выгоняли из города. Еще недавно, Псков считался пригородом Новгорода, и городу стоило больших жертв, и страданий, для оплаты свободы, и независимости. Но, тут на него Владимирские князья, прочно глаз положили. В Новгородском-то кремле, давно уже князья из этой династии, заправлять городом пытаются. Псковичи, тоже их управление попробовали, дважды, но потом, как клещами в Давмонта вцепились, и больше, ни на угрозы, ни на уговоры не реагировали. Понятное дело, Владимирский князь Ярослав, такому положению дел не обрадовался, но и сделать ничего не смог. Хоть и пришел в Новгород с сильной дружиной и подбивал Новгородцев, войну Пскову объявить, чтобы его, Давмонта, из города силой выгнать. Отказались Новгородцы, от такого предложения. Поэтому, пришлось Ярославу оставить город в покое, а потом и вовсе, вместе с ним, плечо к плечу, против Ливонского ордена стоять. В жестокой битве, возле Кергольма, вместе они разбили Ливонский орден, а потом огнем и мечом, прошлись по землям Эстов, до самого моря. Правда, потом Давмонту одному, пришлось от мести меченосцев отбиваться. Целых три года, он с Ливонским магистром Отаном силами мерялся, пока, в конце концов, не свалил его в личном единоборстве. После той памятной битвы, целое поколение в Пскове, выросло под мирным небом. Только вот, после его смерти, ведь все по новой начнется. В этих играх, между князьями Владимирскими, Новгородом и Псковом, сын легко может свою голову бесславно сложить. Слишком молод он еще, для политических игр. Слишком доверчив. Ни одного отца, такая перспектива, радовать не будет. Князь посмотрел, на дремавшего недалеко от его ложа, лекаря.

–Мил человек. Позови ко мне сына.

Лекарь встрепенулся. Молча кивнул головой и направился к двери. Никто не знает, о чем долгое время говорили сын и отец. После этого разговора, Давид несколько дней бродил по Псковскому кремлю, в глубокой задумчивости.

Богуш, только вернулся со стен кремля, где нес караульную службу, как к нему тут же подошел Тур.

–Слышал новость?

–Какую? – Недовольно буркнул Богуш.

–Как это, какую? Об этом уже вся дружина, как растревоженный улей гудит. – Удивленно посмотрел на него Тур.

–О чем гудит? – Устало посмотрел Богуш на друга. – Слушай, я только сменился. Так что, говори сразу толком, что тут такого произошло, пока я на стене вышагивал. Честно, устал, не до новостей, отдохнуть просто хочется.

–Давид себе, из дружины, охотников набирает.

–В набег, что ли собрался? – Сладко зевнул Богуш.

–Да нет паря, не в набег. Говорят, он в Литву уйти собирается.

–Как это в Литву? – Сонливость как рукой сняло. – Зачем?

–А ты как думаешь?

–Да ничего я не думаю. – Махнул рукой Богуш. – Я просто понять не могу, зачем ему из родного города, уходить куда-то.

–Этот вопрос, сейчас многие себе задают. Но, я не об этом. Ты, со мной, в дружину к Давиду пойдешь?

–Тебе, вот прямо сейчас ответить, не разобравшись в чем дело?

–В чем ты тут разбираться собрался? Вопрос-то простой, пойдешь с Давидом, или нет?

–Если ты идешь, то и я пойду. Куда я от тебя денусь? А теперь, ради бога отстань, дай отдохнуть немного.

Спустя неделю, после этого разговора, скончался князь Давмонт, в своих покоях. Горьким плачем по князю, и неподдельной скорбью, встретили это известие Псковичи. Любили его горожане, за воинское умение, за доброту, да за щедрость. Не на словах беспокоился он о людях, а делами, то беспокойство подтверждал. Сирот, убогих, да немощных поддерживал. Всегда и всех, не различая рангов, по справедливости судил. Первым, на восточной Руси город каменной стеной огородил, да денег своих, на постройку не жалел. За каменной стеной, жить-то спокойней и безопасней. Не удивительно, что за таким князем, Псковичи готовы были идти, хоть в огонь, хоть в воду. Но, вот не стало защитника и опоры, а впереди, только пугающая неизвестность.

Через несколько дней, после похорон отца, из города отъехал с небольшой дружиной Давид. Дружинники, все больше молодежь, в основном, сыновья да внуки тех воинов, что когда-то с Давмонтом в Псков пришли. Отцам да дедам, на родную землю, где родились и выросли, путь заказан был. Но, может их наследникам, удастся вернуть то, что они когда-то потеряли.

Весь город сбежался, чтобы проводить княжича. Женщины, как всегда в таких случаях бывает, когда близких людей в неведомый путь провожаешь, подвывали, уткнув лица в платки. Мужчины тяжело вздыхали, отводя хмурые взгляды в сторону. Все понимали, что Давид, приносит сейчас себя в жертву, становясь на путь изгоя, ради их спокойствия. Останься он в городе, это вызовет сильное раздражение, и недовольство в Новгороде, да Московском княжестве. Вслед за этим недовольством, и до войны, между соседями, недалеко. Тут, и так врагов хватает, только отбиваться поспевай. Так что, междоусобная грызня, совсем ни к чему, ни простому люду, ни купцам с боярами.

–Если нужда во мне будет, зовите. – Остановившись в городских воротах, обратился на прощание к горожанам Давид. – Где-бы я не находился, чтобы не делал, всегда на ваш зов откликнусь. – И, пришпорив коня, выехал из города, более не оборачиваясь.

Горожане, еще долго стояли на городских стенах, и печально смотрели в ту сторону, куда уехал княжич. Тяжким камнем на сердце, лег им, отъезд Давида.

–Ну вот, нет у нас теперь дома, друже. – Улыбаясь, хлопнул рукой по плечу Богуша, Тур. – Теперь, мы мало чем, от лихого, разбойного люда отличаемся.

–Ну, и чему тут радоваться? – Бросил хмурый взгляд на друга Богуш.

–Да, я не радуюсь. – Отвернулся от него Тур. – Так, я пытаюсь свою грусть-печаль, куда-нибудь поглубже засунуть, да страх свой, перед неизвестностью унять.

–Получается?

–Если честно, не очень. – Признался друг.

–Да, ладно брат, поживем, увидим, что нас впереди ожидает. Терзаться сомнениями, только понапрасну себя изводить. Глянь на Давида. Он спокоен, а значит, у него план имеется, а это, в свою очередь значит, что и нам, беспокоится особо не о чем. Да, и вообще-то, это ты меня на этот поход подбил. Это, тебе меня успокаивать надо, а не наоборот. Так что прекращай, как ты выразился, грусть-печаль наводить, раньше думать надо было.

–Да нет. Я за Давидом решил идти до конца. Здесь никаких сомнений. Только, не привычно слегка. Головой, да сразу в омут. Согласись, ведь трудно предугадать, как нас в Литве встретят.

–Как встретят, так и встретят. – Отмахнулся от Тура Богуш.

Примерно такие же сомнения, терзали душу самого Давида, только, он своим людям вида не показывал, и старался выглядеть спокойным, и уверенным. А терзаться сомнениями, у него было больше причин, чем у всех его дружинников, вместе взятых. Как ни крути, а все же, ему придется ответить, за грехи отца. Да, и не только отца. Полюш, старший сводный брат, не пожелал с отцом в изгнание уйти. Если отец, по принуждению родную землю воевал, то Полюш, по своему желанию, ее кровью соотечественников залил. И, ведь мало кого, волновать будет, что он своего сводного брата, ни разу в жизни в глаза не видел, и осуждает за то, что тот столько бед натворил, и в услужение к ордену подался. Про себя Давид одно решил. Как-бы его судьба не сложилась, но ордену он служить не будет. Это, тот враг, который никогда ему другом не станет. Отец с детства ему говорил.

–Дело князя, не искать личной выгоды, а служить своей земле, своему народу. В этом, заключается наше главное предназначение, в этом, весь смысл правления, иначе и быть не может. Так меня мой отец учил, так и ты своих детей учить должен будешь.

Правда, теперь пока не ясно, доживет ли он до того времени, когда семьей, да детьми обзаведется. Судьба изгоя тяжела, а с чужими грехами за плечами, и вовсе неподъемной сделаться может. После замятни, связанной с убийством Тройдена, многие князья, из Жамойтии и Литвы, в орден побежали, поддержку там себе искать. Собственная выгода, дороже им родной земли стала. Видно, ничему их не научила, судьба Прусских князей, Тевтонским льстивым обещаниям поверившая.

А ведь, сколько Тройден трудов положил, помогая, той же Жамойтии в общей борьбе, за право свободными жить. Да еще в то время, когда на Литву ополчившись, Галицко-Волынские князья Татар навели. Казалось, что под таким натиском, никто не устоит. Шутка ли сказать, сколько народа тогда против Литвы ополчили. Татары заставили, Глеба Смоленского, да Романа Брянского, в той войне участвовать. Галицко-Волынские князья, Туравским, да Пинским дружинам, наказали в бой идти. Правда, нужно признать, что Глеб с Романом так спешили, что безнадежно от всех отстали, и до границ Литвы, так, и не дошли, а Туровские, и Пинские князья, вообще из своих городов не вышли. За что, Мстислав Холмский их решил покарать, и разграбил Полесье. Литве тоже изрядно досталось. Столицу, Новогрудок, полностью разграбил и спалил, Лев Данилович Галицкий, опередивший своих союзников. Но, не бывает, худа, без добра. Его жадность, тогда многие жизни спасла. Нежелание делиться награбленным, рассорило его с союзниками. Татары, обидевшись, развернули своих коней, и отправились по домам. Вслед за ними, ушли и Галицко-Волынские князья, понимая, что Тройден, так просто разорение столицы не простит.

Он и не простил. Но сейчас, на первом месте, стояло восстановление столицы, и укрепление других городов. В Новогрудке, возводят каменную башню. Такую же каменную башню, возводят и во втором по значимости городе Литвы, после столицы. Который, по совместительству, являлся центром Черной Руси. Так в те времена, земли Гродно называли на Западе. Тройден, бросил все силы на строительство, и на подготовку дружины, оставив на время мысли об отмщении. Не разобравшись, что к чему, и решив, что Литве нечем ответить, Лев Данилович Галицкий, вместе с Владимиром Васильковичем Волынским, напали на Турийск, и Слоним. Тройден, тут же, в отместку, посылает воевать своего брата Серпуция, Каменец. На долгую войну, Галицко-Волынских князей не хватило, и они запросили перемирия. Тройден соглашается на мир, в обмен, на возвращение пленных. Главный враг, не на Волыни и Галиции. Главный враг, орден. С ним бороться нужно, а междоусобная война приведет только к тому, что все под пятой окажутся, либо Тевтонской, либо Татарской. Литва, ведь Татар раздражает, как бельмо на глазу. Последняя, неподвластная им, Русская область. Вроде и княжество не большое, а смотри, как за свою независимость, зубами вцепилось. С мясом, с кровью вырывать ту свободу приходится, а они, мало того, что крепче зубы сводят, так еще и огрызаются.

Договорившись о мире, Тройден, в союзе с Герденем, князем Полоцким, ведут свои войска в земли Ливонского ордена, и берут в осаду Динабург, нынешний Даугавпилс. Начинается долгая осада, этой сильно укрепленной орденской крепости, обнесенной каменной стеной. И пала бы твердыня, никуда бы не делась. Но, никак не уймётся Лев Данилович. Снова в орде войска выпрашивает, для совместного похода против Литвы, и ведь выпросил. Татаро-монгольские силы, возглавил воевода Мамшин, и сразу же, никуда не сворачивая, и никого не дожидаясь, видно, выучил уроки прошлого похода, направился к Новогрудку. В этот поход, Лев Данилович сам не пошел, отправил сына, Юрия. Галицко-Волынские князья собрались возле Бреста.

–Ну, возле Новогрудка нам делать нечего. Татары там все подчистую выметут. Предлагаю времени даром не терять, а направиться сразу к Гродно. Там добра не меньше будет. – Предложил план действий, Владимир Василькович.

–Согласны. – Поддержали его предложение, Юрий Галицкий, и Мстислав Луцкий.

Правда, под Волковыском, Юрий с Мстиславом решили, что добычу лучше делить на двоих, а не троих. Поэтому, соединив большую часть своих дружин, отправили их вперед, ускоренным маршем. Вначале, для этой части дружины, все складывалось удачно. Без особых хлопот, грабеж шел полным ходом, пока о нем не узнали в Гродно. Собрав воинов, Пруссы и Борти, которые в лице Литвы обрели новую родину, и получили здесь земли, в обмен утраченных, терпеть произвол не стали. Подкараулили разбойников, и внезапно на них напали. Мало кому, из Галицко-Волынской дружины, улыбнулось счастье убежать. В плен попал, и возглавлявший это воинство, воевода Таюм. Горестную весть, о поражении, в стан князей, оборванный и без обуви, принес сын Мстислава. Разозленные, таким развитием событий князья, на следующий день подступили к городу, и пошли на штурм. Гродненцы не испугались и так энергично ответили, что после штурма, князья запросили мира. Бывает и такое.