Текст книги "Хорьки в поднебесье"
Автор книги: Ричард Дэвис Бах
Жанр:
Детская проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Глава 4
Трое эльфов парили у самого кончика крыла «ХЛи-4». Пока Шторми разыскивала Беллу и рассказывала ей о неполадках, можно было немного отдохнуть.
«До чего же это сложно, – думал Бакстер. – На самом-то деле мы ничем не могли помешать ей полететь дальше на юг и разминуться с тем, кто станет ее любовью на всю жизнь. Почему смертные так противятся своим прекрасным судьбам? Почему мне пришлось кричать и вопить, когда на самом деле достаточно было бы шепота? Почему она не слушает?»
Ответа Бакстер не ждал – он стал ангелом так недавно, что еще не осознал, насколько жизнь на этом плане непохожа на земную. Здесь ни один вопрос не остается без ответа.
– Мы можем только давать советы смертным, – донесся из потайного кладезя мудрости голос его собственного сознания. – А смертные… Иногда они отвлекаются на то, что только кажется им важным. А иногда просто забывают о том, как полезно прислушиваться к внутреннему голосу.
«Я тоже часто отвлекался, – подумал Бакстер. – Слишком уж легко принять задачу за истинную цель!»
– Как бы вы все ни старались, – продолжал голос, – заставить смертного сделать выбор вам не под силу. Этой ночью тебе все-таки удалось привлечь ее внимание, а Москиту удалось достучаться до Строуба. Но решение они приняли самостоятельно.
Вертолетик Бакстера затрясся. «Откуда я могу это знать? – подумал эльф. – Или это ты, мой ангел-хранитель? Ты до сих пор со мной, хотя я и сам стал ангелом?»
– Я с тобой. Я всегда буду с тобой, Бакс. – Бакстер слушал во все уши, преисполняясь восторгом. – Величайшие души довольствуются самыми скромными ролями. Ты – воздушный эльф, как и твои друзья-вертолетчики. Но это еще не все. Ты больше этой роли – безмерно больше. Что бы ни случилось, Бакстер, следуй своему предназначению и смотри, как это прекрасно, – как прекрасна твоя жизнь, разворачивающаяся перед тобой во времени!
– Ты меня не бросишь?
– Ты можешь перестать обращать на меня внимание.
Ты не обязан меня слушать. Но связь с Высшим «Я» не прерывается никогда.
И Бакстер впервые понял то, о чем он еще не спрашивал.
«Даже у тебя!.. – подумал он. – Даже у тебя есть свой ангел-хранитель!»
Он почувствовал, как улыбнулся его незримый собеседник:
– Даже у меня.
– А у твоего ангела-хранителя?
– И у нее тоже есть наставники. У всех нас они есть, Бакс. И все мы – наставники друг для друга, на тысячах и тысячах ступеней. Как ведут и направляют нас, так и мы ведем и направляем дорогих нам существ.
– Но…
– Слушай внимательно, Бакс.
Эльф затаил дыхание, жадно вслушиваясь.
– Я для тебя – то же, что ты – для крошки Уиллоу.
Бакстер перевел дух. Он все понял.
– Я – ангел-хранитель Уиллоу!
И тут его собственный ангел-хранитель, сидящий рядом с ним в вертолете, предстал перед ним во всей красе и славе: лучащиеся любовью глаза и мех, словно сотканный из чистого света.
– Ты… ты прекрасен!
– Так же как и ты, мой милый Бакстер! Или ты забыл? Вырастая, мы вовсе не становимся красивыми. Просто мы понимаем, что на самом деле были красивыми всегда.
Бакстер моргнул, а когда он открыл глаза, ангела уже не было.
– Я никуда не ушел, – напомнил ему внутренний голос.
Глава 5
Хорьчиха Белла, вся белоснежная, как отбеленный лен, с мордочкой без маски и горящими, как раскаленные угольки, глазами, взяла новую радиоантенну и подкатила стремянку на колесах вплотную к корпусу «ХЛи-4».
– Капитан, а капитан? – окликнула она Шторми, которая трудилась в грузовом отсеке, пытаясь закрепить сорвавшийся контейнер. – Знаешь, что говорит хорек-альбинос, когда ему дуют в ухо?
Шторми оторвалась от работы и, выглянув из отсека, улыбнулась старой подруге:
– Не знаю, Белла. Ну, так что же говорит хорек-альбинос, когда ему дуют в ухо?
– Спасибо за дозаправку!
Шторми рассмеялась.
– Ох, Белла! Перестанешь ты когда-нибудь рассказывать эти дурацкие анекдоты про альбиносов?
– Это вряд ли, кэп. Я ведь сама альбинос – но даже не знаю, как пишется это слово.
Закрепив контейнер и бросив взгляд на Беллу, все еще возившуюся с антенной, Шторми спустилась по стремянке, вышла под дождь прямо в пилотской шапочке и шарфе и двинулась к закусочной.
Три вертолетика полетели следом.
Между ангаром и закусочной на временной стоянке гордо возвышался сияющий в свете сигнальных огней «Хорь-PC». Вдоль ослепительно-белых крыльев тянулись ярко-синие полосы, на киле сверкал золотом фирменный знак корпорации «Пуш-ТВ». Но краска на ведущей кромке крыльев и хвосте облупилась, словно ее стесали наждаком. В кабине копошился механик – нос и усы его мелькнули за стеклом и тут же скрылись.
«Перекрашивать такие крылья? Да-а… дороговато обойдется», – Шторми улыбнулась. Что ж, Хорек Стилтон может себе это позволить. Только представить себе, как роскошно он живет!
Но Шторми была счастлива на своем месте. Ей вовсе не хотелось стать самым богатым в мире хорьком. Куда лучше своими силами сражаться с погодой и летными графиками, чем быть каким-то беспомощным магнатом, заточенным в плен деловых обязательств и привилегий!
«Интересно, – подумала она, – куда подевался пилот, которому я посоветовала переждать бурю и который мне посоветовал то же самое?»
– Не здесь, – шепнул Бакстер, мысленно подталкивая ее в сторону кафе, и тут же расслабился, напомнив себе: «Мое дело – дать совет».
«Наверное, уже катит на своем лимузине в дорогой отель», – подумала Шторми.
Не желая даже самой себе сознаться в усталости – ведь полет еще не закончен, – она поскакала вверх по лестнице через три ступеньки. Бисеринки дождя бриллиантами сверкали на ее шубке.
В кафе было пусто… не считая толстенького клубка кремового меха – самой Мэй, которая сидела за дальним столиком напротив какого-то хорька-оборванца в поношенной шапке.
Хозяйка заведения обернулась на звук колокольчика, звякнувшего над входной дверью.
– Это ж надо же! – воскликнула он. – Мисс Хорьчиха Шторми собственной персоной!
Трех золотых вертолетиков, влетевших следом за Шторми и один за другим приземлившихся на стол рядом с вертолетом Москита, она не заметила.
Шторми с улыбкой обняла старую подругу.
– Мэй! Что ты здесь делаешь в такое время? В каждом аэропорту есть ресторан! Когда же ты спишь?
Пухленькая хорьчиха рассмеялась.
– Да я завтрак тебе приготовить встала! Я так и знала, что ты сегодня явишься в Реддинг, детка!
– Ох, Мэй! Я и сама не знала, что окажусь здесь, пока господин Хорек Стилтон не посоветовал мне сэкономить на краске. Можешь себе представить такую же бурю, как здесь, – только над Сакраменто? Первый раз в жизни я села из-за погоды! Первый раз!
Шторми кивнула хорьку за дальним столиком. Перед ним стояла чашка горячего какао и тарелка с гренками и солеными огурцами. Хорек кивнул в ответ.
«Нет, сам он вполне аккуратный, – подметила Шторми. – Все дело в шапке». Мокрая, латаная-перелатаная, потрепанные наушники торчат вкривь и вкось. Но сам хорек довольно симпатичный – особенно этот темный ореховый мех, тронутый серебром…
– Милая шапочка. – Шторми улыбнулась.
– Не может быть! – вскричала Мэй. – Шторми, неужели ты не знаешь этого хорька? Шторми, это Строуб. Строуб, это Шторми. Не могу поверить, что вы ни разу не встречались!
Она вытерла лапы о фартук.
– Что закажешь, Шторми? Как обычно?
«Строуб? – подумала Шторми. – Не знаю никакого Строуба».
– Спасибо, Мэй, – сказала она. – Перехвачу кусочек – и в путь. Скоро уже прояснится.
Хозяйка кафе засеменила на кухню, пряча улыбку. Торопиться не стоит. Это ж надо же! Кто бы мог подумать, что они никогда не встречались?!
Хорек поднялся из-за стола.
– Не желаете присоединиться ко мне, мисс Шторми?
– На самом деле меня зовут Дженина. Шторми меня прозвали, потому что мне не хватает ума сидеть дома, когда идет дождь. Расскажите мне о своей шапке.
– С удовольствием.
«Как сверкают эти капли дождя – будто алмазы, – подумал он. – И как эффектно она явилась из ночи. Наверное, в этом все дело… И все-таки, что-то в ней есть особое. Уверенность? Ум? Безмятежность?»
Отчаявшись подобрать нужное слово, Строуб плюнул на все эпитеты и просто признал, что такой красивой хорьчихи, как Шторми, он не встречал еще никогда.
После этого он немного опомнился и вспомнил, что пялиться на малознакомых неприлично. Быстро соображать в сложных ситуациях Строуб умел очень хорошо. Он бросил взгляд на музыкальный автомат у столика, черкнул что-то на салфетке и перевернул ее, а затем бросил монетку в щель автомата.
– Выбирайте, – предложил он.
– О, спасибо, сэр.
Кодовый номер своей любимой песни Шторми запомнила уже давным-давно, так что картотека ей не понадобилась. Она нажала кнопку «F», а потом – кнопку «7».
– Вот эту я люблю.
Как только заиграла музыка, Строуб перевернул салфетку. На ней значилось: «F-7».
Шторми вздрогнула и удивленно уставилась на своего соседа по столику.
Тот и сам разинул рот от изумления: неужели у него такая потрясающая интуиция?
– Ну да, – пробормотал он. – «Дза-дза и Шоу Хорьков», «Если в я мог летать».
Он смущенно улыбнулся и добавил:
– Я так и подумал, что вы это выберете.
Шторми завороженно смотрела на него, не зная, что ответить. Такая прекрасная песня… Низкий, чарующе мелодичный голос Хорьчихи Хлои, Дза-дза и Мисти негромко вторят ей, словно откуда-то издалека…
Шторми принялась тихонько подпевать: «Перьями стал мой мех… крылья растут из плеч…» Должно быть, Строуб тоже любит эту песню.
А Строуб тем временем размышлял, стоит ли сказать ей, что его друг Боа, хорек-спасатель, знаком с Хлоей… очень хорошо знаком… Потом он решил было спросить, известно ли ей, что люди часто приглашают хорьков-музыкантов в студии звукозаписи и что примерно в восьмидесяти процентах человеческих записей аккомпанируют именно хорьки. Но не спросил. Пока песня не закончилась, он сидел молча и смотрел, как сверкают глаза его новой знакомой.
– У вашей шапки, наверно, очень долгая история, – напомнила Шторми.
– О!
Она застала его врасплох. Строуб снял шапку, озадаченно повертел ее в лапах, будто увидел впервые в жизни, и положил рядом, на свободный стул.
– На самом деле это моя вторая шапка. Первую пришлось отправить на пенсию. То, что от нее осталось. Слишком много часов она мне прослужила.
Шторми заинтересованно приподняла брови. Только пилоты измеряют срок жизни вещей в часах.
– Вы летаете, да?
Строуб кивнул.
– Немного. Вы тоже, кажется?
– «ХЛи-4», «Авиахорьки».
– Так вы – грузовоз!
Впервые за много лет он, не подумав, брякнул первое, что подвернулось на язык.
«Ничего страшного, – раздраженно осадил он себя, – это почетное занятие. Она поймет, что я имел в виду».
– Вот настоящая работа для любителей приключений, – поспешно добавил он. – Она меня научила храбрости. Давненько это было…
«Какие у него приятные манеры», – восхитилась про себя Шторми.
– И где же это было? – спросила она.
– Восточное побережье, в основном. Рочестер – Олбани – Нью-Хейвен, Аллентаун – Питтсбург – Чикаго…
– …Кливленд – Эри – Рочестер? – подхватила она.
– Совершенно верно.
«Да, погода там всегда ужасная, – подумала Шторми. – Хуже не бывает».
– Снимаю перед вами шляпу, мистер Строуб.
– О, спасибо. Давайте ее сюда, мне не помешает новая.
И они дружно рассмеялись.
Ангелы-хорьки выбрались из кабин прямо на стол – как следует полюбоваться этой картиной. Все четверо ухмылялись до ушей и подталкивали друг друга локтями.
Наконец Мэй поставила перед Шторми завтрак: теплую хоречью еду и талую воду с горного ледника.
– Приятного аппетита, милая. Тебе понравится.
Стакан с водой опустился на стол в опасной близости от Бакстерова вертолетика, и эльф испуганно потянул свою машину в сторону. Остальные переглянулись и рассмеялись. Долго же приходится избавляться от старых привычек!
Шторми подняла глаза на подругу.
– Спасибо, Мэй.
– Ведете здоровый образ жизни? – осведомился Строуб.
– Жаль, что нельзя сказать о вас то же самое. Эти гренки и огурчики… Разве это полезно?
Строуб легонько подтолкнул к ней свою тарелку.
– А вы попробуйте!
– Нет, спасибо. У меня на борту тридцать контейнеров хоречьего продовольствия. – Шторми улыбнулась. – Если я не доставлю их в Салинас вовремя, тамошним хорькам тоже придется перейти на соленые огурцы. Не могу этого допустить.
Воздушные эльфы снова переглянулись.
– Операция «Ночное кафе» завершена, – объявил Москит. – Они друг друга полюбят. – Он сладко зевнул и потянулся. – Поздравляю, Аовкач. Прекрасная работа, Шустрик. Ты тоже хорошо потрудился, Бакстер. Первое твое задание – и сразу такой успех! Отличная работа.
– А как насчет груш? – спросил Строуб.
Надо было срочно отыскать какой-нибудь повод для новой встречи.
– Груш?
– Пробовали когда-нибудь грушу-изюмку?
«Если бы она только не спешила… – подумал он. – Я мог бы говорить с ней вечно!»
– Вообще-то, нет. А что такое груша-изюмка?
– У одного моего друга есть сад неподалеку от Медфорда. Изюмки – это… ну, не могу я толком объяснить. На вкус они, как… как твердые, сладкие, сочные тучки.
Шторми бросила на него удивленный взгляд. «Как мило он говорит! Жаль, что он просто пережидает бурю и вот-вот улетит, – подумала она. – Приятно было бы познакомиться с ним поближе».
– Ну и?..
– Ну и очень полезные, само собой! Знаете, Шторми, говорят, что в одной изюмке витаминов больше, чем в дюжине апельсинов!
– Звучит неплохо, – согласилась она. – Хотелось бы попробовать когда-нибудь. Твердая, сладкая, сочная тучка…
– Что ж, превосходно, – подытожил Москит. – Гусиный Клюв возвращается на базу.
Ловкач с Шустриком кивнули, и все трое отправились по машинам.
– Я еще подожду, – сказал Бакстер. – Вдруг Шторми еще понадобится помощь?
Шустрик улыбнулся.
– Хватит с нее на сегодня медвежьих услуг, – улыбнулся Шустрик. – Она летит на юг, а он – на север, но всю дорогу они будут думать только друг о друге. Тебя она не услышит, попомнишь мое слово, Бакстер.
– Не важно, – упрямо проговорил эльф-новичок. – Я все равно полечу с ней.
Шторми бросила взгляд за окно, сквозь стекло, покрытое каплями дождя.
«Над Реддингом уже ясно, – подумала она. – Должно быть, и трасса очистилась. Но еще несколько минут можно подождать».
– На чем же вы сейчас летаете, Строуб?
Он пожал плечами.
– Планеры. А еще у меня есть маленький биплан.
В один миг этот весьма и весьма симпатичный хорек стал симпатичней вдвое. Планеры? Значит, он летает для развлечения! Шторми уставилась на него во все глаза.
– Правда? А какой биплан?
Три вертолетика взмыли со стола. Бакстер остался сидеть рядом со своей машиной, наблюдать за Шторми и слушать разговор.
– «Эйджи-Щенок», – ответил Строуб.
– Так вы, значит, на кукурузнике летаете? Огороды да поля? Ныряете под телеграфными проводами?
– Было дело, летал… пока вся храбрость не вышла. С этим тоже покончено. – Он отхлебнул какао. – Просто я нашел старенького «Эйджи» и переделал его в двухместный биплан. Теперь катаю малышей, когда находится время. Знакомлю их с небом. Вы себе не представляете, какие у них становятся мордочки… они-то не знают, что я на них смотрю из задней кабины! Головами вертят, глазками хлопают… Ну будто в рай попали!
Но тут Строуб одернул себя, сообразив, что болтает лишнее, и коротко добавил:
– Мне это нравится.
– Постойте. Давайте по порядку, – потребовала Шторми. – Вы переоборудовали старого «Эйджи», чтобы катать щенков? По-вашему, это приятный способ проводить время?
– Не судите, пока сами не попробовали, мэм.
«Как ей может это не нравиться?!»
– Кое для кого это важно. Возможно, у них от этого меняется вся жизнь. Кое-кто продолжает понемногу… Учится летать…
Шторми невольно потянулась вперед, но, вовремя себя одернув, так и не коснулась его лапы.
– Строуб, я занимаюсь тем же самым! У меня гидроплан… Мы выезжаем на озеро, а потом я даю щенкам выжать дроссель, и мы взлетаем! Это так здорово! Им так нравится!
Строуб прочистил горло.
– Гм-м… значит, вы знаете…
«Не может быть! – подумал он. – Она летает, потому что любит летать! Она катает щенков! И вдобавок такая… невероятно… такая красивая!»
– Хорошо, что мы с вами встретились, Строуб.
Каким удивительным тоном она произнесла эти слова! Словно тайная дверца распахнулась перед Строубом, и все, что можно было бы сказать в ответ, разом вылетело у него из головы.
Шторми сменила тон, но дверца осталась открытой.
– А что привело вас в Реддинг в такой час? Вы что – летаете на «Эйджи» по ночам?
– Нет, – опомнившись, выдохнул он. Лапка ее почти касалась его лапы. – Сегодня я лечу на другом самолете.
– Да?
Он указал куда-то в темноту за окном.
Там, в свете сигнальных огней, гордо высился «Хорь-PC». Больше никаких самолетов не было.
– Ой, – пискнула Шторми.
И наступило молчание. Прошла целая вечность, прежде чем она смогла выдавить:
– Вы – «Пуш-ТВ два-ноль»?
Больше всего на свете Шторми сейчас хотелось спрятаться под стол. Как можно быть такой дурочкой? «Вы летаете, да?» Задать такой вопрос пилоту реактивного самолета стилтоновской корпорации! Пилоту, который на своем веку исписал больше бортовых журналов, чем она налетала часов!
Строуб кивнул.
– Спасибо, что предупредили меня о погоде на севере, Шторми.
– «Вы летаете, да?» – передразнила она себя. – Простите меня, Строуб… Мне так стыдно…
– Не извиняйтесь. Моя шапка – не из тех, что Хорек Стилтон рекомендует своим пилотам.
– Но «Хорь-PC»… Вы же летаете высоко! Как вас угораздило угодить в грозу?
Строуб пожал плечами.
– Странная штука вышла. Мне пришлось снизиться. Только я взлетел, как отказала гермосистема кабины. Наверняка выпускной вентиль отвернулся. Починить несложно будет. Но кислородный бак был почти пустой, и вот…
– И вот вам пришлось снизиться.
Шторми задумчиво посмотрела на него. Удивительное стечение обстоятельств!
«Если бы этого не случилось, мы бы не встретились», – подумала она.
А Строуб улыбнулся:
– Ну не странно ли? Если бы вентиль не подвел, а над Сакраменто не разыгралась буря, как над Западным Питтсбургом, вы бы так и не отругали меня за эти огурчики!
Шторми подняла стакан с талой водой, словно хотела сказать тост.
– Если бы не ваша буря, да не пара воздушных ям над Сискью… не угощали бы вы меня сейчас завтраком! Как я люблю совпадения! Здоровая хоречья пища – и совершенно бесплатно!
«Пара воздушных ям? – возмутился про себя Бакстер. – Пара воздушных ям?!"
Не повышая голоса, Строуб окликнул:
– Мэй? Вы не подадите нам грушу-изюмку?
Хозяйка заведения мгновенно высунула нос из кухни:
– Изюмки появятся в меню, когда я пойду на повышение, капитан Строуб. «Кафе Мэй» в аэропортах – для изголодавшихся пилотов. Добрая, честная еда безо всяких там кунштюков.
– По-моему, вы заслужили парочку кунштюков, Мэй. Пришлю вам ящик изюмок…
– Считайте, что ваш завтрак оплачен. – Мэй широко улыбнулась. – Это и к вашей гостье относится…
– Спасибо, Мэй, – ответил Строуб.
– Спасибо, Мэй, – сказала Шторми и добавила вполголоса: – И вам спасибо, Строуб.
От такого тона у Строуба просто язык отнимался!
– На здоровье, – кое-как выдавил он. – Э-э-э… а как вы начали летать, Шторми?
Услышать ответ на этот вопрос ему было совершенно необходимо.
Шторми смерила его долгим взглядом, взвешивая про себя самый простой из всех возможных ответов: «На земле я не чувствовала себя в безопасности», – но затем твердо сказала себе: «Нет».
– Когда я была маленькой, мне снились такие сны… – проговорила она. – Будто я стою на вершине большого холма, поросшего травой, а потом бегу вниз – быстро-быстро, и расставляю лапы навстречу ветру. И ветер подхватывает меня, и я взлетаю. Это было так замечательно, Строуб! Внизу – луга, цветочные поляны…
Строуб закрыл глаза.
– А когда вы начали летать по-настоящему… вы испытали разочарование? Вам хотелось летать без самолета… Он казался таким… таким механическим, верно?
– Да! Но после нескольких тысяч часов, вся эта механичность как бы… – Шторми запнулась, пытаясь подобрать слово. Как же ему объяснить?
– Улетучилась?
Шторми вскинула голову.
– Да! Улетучилась.
– И вы оказались в небе.
– Вам тоже это снилось, да? Когда вы были щенком? Этот холм?..
Строуб кивнул. Он никогда и никому об этом не рассказывал.
– Я каждую ночь ждал этого сна… Я бегу вниз по склону и…
Шторми отвернулась и уставилась в окно.
– …и взлетаете…
И наступила тишина – такая глубокая и уютная, будто эти два хорька, впервые встретившиеся лишь полчаса назад, были старинными друзьями.
– Я очень рада, что мы встретились, Строуб, – наконец сказала Шторми.
Он кивнул.
И дождь за окном прекратился.
Шторми вздрогнула: она совсем забыла о времени!
– Мне надо бежать. – Она схватила шарф и шапочку. – Надо заполнить полетный лист – и в путь. Знаете, какая погода в Салинасе… на рассвете всегда туман…
– Хоречья еда… – припомнил Строуб.
– Вам бы она пошла на пользу, – улыбнулась Шторми, вставая из-за стола.
– Мячи-погремушки в плохую погоду… Хорек-Санта везет щенкам подарки…
– Откуда вы знаете? – изумилась Шторми.
– Аллентаун – Питтсбург.
Шторми рассмеялась. Ей вдруг захотелось крепко обнять нового друга и сказать ему, что всегда, всю жизнь мечтала встретить именно его… Но она лишь протянула лапу.
– Приятно было познакомиться, капитан Строуб. Надеюсь, мы еще встретимся.
– Когда погода будет получше.
Он встал и пожал ей лапу. Пожатие затянулось на долю секунды дольше, чем того требовал хоречий обычай.
Оба еще раз поблагодарили Мэй и, попрощавшись с ней, направились к выходу. Вертолетик Бакстера успел проскользнуть вслед за ними – за какое-то мгновение до того, как дверь захлопнулась.
Тучи уже разошлись – в просветах показались звезды.
Внезапно дверь кафе распахнулась, и Мэй прокричала с порога:
– Капитан Строуб! Ваша шапка!
Строуб побежал обратно и торопливо нахлобучил шапку, забыв опустить наушники.
В молчании они дошли до стоянки, где красовался «Хорь-РС».
– У вас не найдется еще минутка? – спросил Строуб. – Заглянули бы ко мне в кабину…
– Я бы с удовольствием, но как-нибудь в другой раз. Мне надо бежать…
– Что ж, до свидания, Шторми.
Шторми двинулась к ангару «Авиахорьков». Через несколько шагов она обернулась, помахала лапой на прощание и со смехом воскликнула:
– Капитан Строуб! Ваша шапка! Незабываемое зрелище!
Строуб опустил и пригладил драные наушники, прекрасно понимая, что это не поможет.
– Вот и не забывайте, Дженина! Счастливого полета…
Шторми еще раз взмахнула лапой и исчезла в темноте, а Строуб еще долго стоял, глядя ей вслед.
«Она катает щенков, – думал он. – На своем гидроплане».
Он стоял один в ночи, не замечая холода.
«Кого же я встретил?»
