Текст книги "Генерал конфедерации из Биг Сур"
Автор книги: Ричард Бротиган
Жанр:
Контркультура
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Свинский аллигатор
Когда мы отправились завтракать, начался дождь. Свет прятался в туче, словно артиллерийский огонь, а теплый дождь шел прямо из света. Тридцать градусов неба над Тихим океаном превратились в огромную армию – Потомакскую армию под командованием генерала Улисса С. Гранта. Ли Меллон кормил свининой аллигатора. С ним была Элизабет.
– Симпатичные аллигаторы, – улыбнулась она; зубы ее были рождены из лунного света, а темнота ноздрей казалась выточенной из агата.
– Кушай свинину, – сказал Ли Меллон, проталкивая кусок мяса аллигатору в горло. Аллигатор сидел у него на коленях. Аллигатор сказал:
– ГРОЛ! – опп/опп/опп/опп/опп/опп/опп/опп! – При этом кусок свинины торчал у него из пасти.
Элизабет держала на коленях второго аллигатора. Ее аллигитор ничего не говорил. И из пасти у него ничего не торчало.
Она излучала нежность так, словно ее кожа светилась изнутри. Ее красота приводила меня в отчаяние.
– Привет, – сказал я.
– Привет, Джесси.
Она меня помнила.
– Это Элайн, – сказал я.
– Привет, Элайн.
– ГРОЛ! – опп/опп/опп/опп/опп/опп/опп/опп! – сказал аллигатор с торчащим из пасти куском свинины.
Ничего не сказал мудрый аллигатор Элизабет, ибо знал, что кроткие аллигаторы унаследуют царствие земное.
– Есть хочу, – сказал я.
– Еще бы, – сказал Ли Меллон.
На Элизабет было простое белое платье.
– Что у нас на завтрак? – спросила Элайн.
– Картинная галерея. – ответил Ли Меллон.
– Я раньше не видела здесь аллигаторов, – сказала Элизабет. – Они симпатичные. Для чего они вам?
– Купать лягушек, – сказала Элайн.
– Для компании, – сказал Ли Меллон. – А то мне скучно. Аллигаторы – это музыка.
Его аллигатор сказал:
– ГРОЛ! – опп/опп/опп/опп/опп/опп/опп/опп!
– Твой аллигатор похож на арфу, – сказала Элизабет, и стало ясно, что это действительно так – из ее слов вырастали струны.
– А твой аллигатор похож на чемодан с губными гармошками, – сказал Ли Меллон по-собачьи льстиво – из его слов вырастал свист, которым подзывают псов.
– Хватит аллигаторов! – сказал я. – Кофе у вас есть?
Они засмеялись. В голосе Элизабет была потайная дверь. За этой дверью пряталась другая, а за ней еще одна. Все двери были очень красивыми и вели из нее наружу.
Элайн посмотрела на меня.
– Пошли варить кофе, – сказал я.
– У нас есть кофе, – сказал Ли Меллон. – Вы меня не слушаете.
– Я принесу, – сказала Элайн.
– Я с тобой.
– Хорошо, – сказала она.
Огромная темная туча повернулась по часовой стрелке еще на несколько градусов, и сильный порыв ветра стал трепать будку. Ветер напомнил мне битву при Азенкуре [30]30
Битва при Азенкуре (1415) – эпизод Столетней войны между Англией и Францией
[Закрыть] – он летел в нас, точно стрелы из воздуха. Ах, Азенкур: красота, и этим все сказано.
– Я положу в огонь полено, – сказал я. БУМ! Я стукнулся головой. Кофе превратился в две белых чашки, черные внутри и снаружи, как ночь.
– Если хватит, я тоже выпью кофе, – сказала Элизабет. К двум другим добавилась третья белая чашка, черная внутри и снаружи.
– Давай завтракать, – сказал кто-то. Предположительно, я. Я вполне мог сказать что-либо подобное, потому что очень хотел есть.
Свинина и яйца были вкусными, как и жареная картошка, как и очень вкусный клубничный джем. Ли Меллон завтракал с нами во второй раз.
Он вытащил кусок мяса из аллигаторовой пасти, и теперь аллигатор превратился у него в обеденный стол, на который он поставил тарелку.
– Пожарь мне этот кусок, – сказал Ли Меллон. – Его уже как следует отбили.
Аллигатор больше не говорил 'ГРОЛ! – опп/опп/опп/опп/опп/опп/опп/опп!'. Обеденные столы не говорят таких слов.
Уилдернесс. Хайку аллигатор
Шел сильный дождь, и ветер гудел в дыре кухонной стены, как армия Конфедерации: Уилдернесс – тысячи солдат, марширующих милю за милей по диким просторам – Уилдернесс!
Элизабет с Ли Меллоном ушли в другую будку. Им нужно было о чем-то поговорить. Мы с Элайн остались держать аллигаторов. Мы не возражали.
* * *
6 мая 1864 года. Смертельно раненый лейтенант падает на землю. Проваливаясь сквозь черный ход в память, из отпечатков его пальцев вырастает мраморная глыба. И пока он лежит здесь, величественный, словно сама история, в тело вонзается новая пуля, заставляя его дернуться, как тень на движущейся картине. Возможно, это 'Рождение Нации' [31]31
'Рождение Нации' – фильм, посвященный американской Гражданской войне и снятый в 1915 году режиссером Дэвидом Йорком Гриффитом. Новаторская во всех смыслах, сделавшая революцию в кинематографе, эта лента трактует историю Гражданской войны с явной симпатией к Югу.
[Закрыть] .
Обычно оно сидит в огороде
– Ой-й! – сказала Элизабет. – Потолок. – 'Это же ужас просто', и сразу села.
Мы выпустили аллигаторов в пруд. Они медленно уплыли на дно. Дождь лил такой, что невозможно было разглядеть дно пруда, да и не хотелось разглядывать.
Элизабет сидела над водой. Белое платье превращало ее в лебедя. Когда она говорила, озеро стекало с лебедя, отвечая тем самым на вечный вопрос: что было раньше, озеро или лебедь?
– Я вчера видела привидение, – сказала она. – Около курятника. Не знаю, что оно там делало. Обычно оно сидит в огороде. В кукурузе.
– Привидение? – переспросила Элайн.
– Да, у нас тут живет привидение, – сказала Элизабет. – Душа старика. Там, на плато его дом. Когда старик стал совсем дряхлым, он переехал в Салинас; говорят, он умер от разрыва сердца, а душа вернулась в Биг Сур, и теперь иногда бродит по ночам. Я не знаю, что он делает днем.
– Вчера ночью он приходил к нам. Не знаю, что ему понадобилось в курятнике. Я открыла окно и сказала: 'Привет, дух. Что ты делаешь в курятнике? Ты же обычно в огороде. Что случилось?'
– Дух крикнул 'В атаку!', махнул флагом и убежал в лес.
– Флагом? – переспросила Элайн.
– Точно так, – сказала Элизабет. – Старик был ветеран испано-американской войны.
– Ух, ты. А дети его не боятся?
– Нет, – сказала Элизабет. – Они рады новому приятелю. В этих краях детям скучновато. Им нравится привидение. И потом, оно обычно сидит в огороде. – Теперь Элизабет улыбалась.
Аллигаторы качались на поверхности пруда. Дождь кончился. На Элизабет было белое платье. Ли Меллон чесал голову. Наступала ночь. Я что-то сказал Элайн. Пруд был тих, как Мона Лиза.
* * *
– Где рядовой Августас Меллон? – спросил капитан.
– Не могу знать. Минуту назад был здесь, – ответил сержант. Под носом у него росли длинные рыжие усы.
– Он всегда здесь минуту назад. И никогда не сейчас. Наверное, как всегда, что-то у кого-то тырит, – сказал капитан.
Что-то стучит
Мы ушли в будку спать. У Элизабет были какие-то дела с Ли Меллоном. Ее дети гостили сейчас в Кинг-Сити. Элайн разделась. Мне очень хотелось спать. Я ничего не помнил. Я просто закрыл глаза, или они сами закрылись.
Потом что-то стало меня трясти. Не землетрясение, слишком мягкое, но настойчивое – словно море стало чем-то маленьким, теплым, человеческим и улеглось рядом со мной. И море обрело голос.
– Проснись, Джесси, проснись. – Голос Элайн. – Проснись, Джесси. Слышишь, что-то стучит.
– Что это, Элайн? – спросил я, протирая темноту, потому что темнотой теперь были мои глаза.
– Что-то стучит, Джесси.
– Что? Ничего не слышу.
– Что-то стучит. Что-то стучит.
– Хорошо, – сказал я и перестал тереть темноту. 'Ну и пусть себе стучит. Очень красиво стучит,' – и стал опять проваливаться в сон.
– Проснись, Джесси! – сказала она. – Там что-то стучит.
Ладно! Я проснулся и услышал стук, словно кто-то рубил в лесу деревья. Может, их там целая бригада.
– Действительно, что-то стучит, – сказал я. – Надо пойти посмотреть.
– Что я и пытаюсь тебе втолковать, – сказала она.
Я зажег лампу: все повторяется. Прошлый раз это привело меня к тебе.
– Сколько времени? – спросил я. Я перевернулся и взглянул на Элайн. Она была красивая.
– Я не часы, – ответила она.
Я оделся.
– Я подожду здесь, – сказала Элайн. – Нет, я пойду с тобой.
– Как хочешь, – сказал я. – Это наверное беспокойный Пол Баньян [32]32
Пол Баньян – легендарный американский лесоруб, герой устных рассказов Среднего Запада.
[Закрыть] , а может, кто-то топором выкачивает у нас бензин.
– Топором?
– Ага, они всегда так делают. Плугом, рожком для обуви, кенгуриными сумками и так далее.
– Что особенного в вашем бензине? – спросила Элайн.
– Просто он там есть.
Я сунул себе за пояс нож.
– А это еще зачем? Что ты собираешься делать? Изображать Уильяма Бонни [33]33
Уильям Бонни, или Пацан Билли (1859–1881) – знаменитый разбойник и конокрад.
[Закрыть] ?
– Нет.
– Как хочешь, – сказала она. – Если тебе нравится разгуливать в таком виде.
– Там может оказаться какой-нибудь псих. И потом, мы с Ли Меллоном иногда разыгрываем водевили. Я режу. Он стреляет. Проклятая работа, – сказал я, осторожно касаясь ее волос. О, прекрасная оруженосица моего сердца!
Ночь была холодной, а звезды ясными и чистыми, как питье: Ты мигай, ночная звезда мартини [34]34
Аллюзия на самое известное стихотворение английской поэтессы Джейн Тэйлор (1783–1824) 'Звезда':
Ты мигай, звезда ночная.
Где ты, кто ты – я не знаю.
Высоко ты надо мной,
Как алмаз во тьме ночной.
(Пер. Н.М.Демуровой)
[Закрыть] , та самая звезда, что привела меня к тебе. Кто там выкачивает топором наш бензин?
163 топора, полных бензина.
Мы всё узнаем, ночная звезда. У нас нет выбора, мы – вершина творения на этой куче дерьма. И мы должны знать, что в ней творится.
Пробивясь сквоз дорожный гул, стук доносился с противоположной стороны шоссе. Звук был громкий, и в нем чувствовался определенный ритм: хакети/вакети-УХ!
Темнота служила нам светом, Элайн крепко прижималась ко мне, а я осторожно нащупывал дорогу, словно ложка, зажатая в руке слепца и выискивающая в супе макаронные буквы.
– Почему ты не взял лампу? – спросила Элайн.
– Не хочу, чтобы нас заметили.
– Понятно, – сказала она.
Впереди мы увидели странный свет, выходивший прямо из центра стука.
– Что это, – прошептала Элайн.
– Явно не петля времени, – сказал я, мы подошли ближе и рассмотрели пару автомобильных фар, вывернутых, словно фантастические альпинистские крюки, и маленького человека с большим топором, которым он рубил деревья, сваливая их на крышу машины.
Машина была похожа на лес, свет выходил из нее так, словно где-то в чаще спрятали луну или фейерверк.
– Доброе утро, – сказал я.
Человек остановился и вытаращился на меня.
– Это ты, Амиго Меллон? – спросил он.
– Нет, – ответил я.
– Да, – ответил Ли Меллон и неожиданно оказался рядом с нами. Элайн дернулась у моей руки, как рыба.
– Доброе утро, Амиго Меллон, – сказал человек. С топором в руке, рядом с лесом, в который превратилась его машина, вид у него был слегка безумный.
– Чем занимаешься, приятель? – спросил Ли Меллон; теперь он стоял напротив меня и сосредоточенно его разглядывал.
– Прячу машину, чтобы они меня не нашли. Меня ищут. Фараоны. Я в бегах. Я только что заплатил две сотни штрафа за скорость. Можно я здесь спрячусь, Амиго Меллон?
– Конечно, только оставь в покое деревья.
– Кто это с тобой? Они не фараоны? Эта женщина не детектив?
– Нет, это мой кореш и его леди.
– Они женаты?
– Да.
– Это хорошо. Ненавижу законников.
Он принялся рубить новое дерево. То была секвойя примерно четырех футов диаметром.
– Погоди, приятель, – сказал Ли Меллон.
– В чем дело, Амиго Меллон?
– Ты, кажется, нарубил уже достаточно дров.
– Я не хочу, чтобы они нашли машину.
– У тебя тут целый лес, – сказал Ли Меллон. – Что за машина, кстати?
Она была похожа на спортивную марку, заваленную лесом, и на больших гонках явно выглядела бы иначе.
– Это моя 'бентли-бомба', Амиго Меллон.
– Что ж, думаю, уже хватит. Может, стоит выключить фары? Если их погасить, полиция точно ничего не найдет.
– Это идея, – сказал человек.
Он стащил с машины несколько деревьев, добрался до дверцы, открыл ее и потушил свет. Затем закрыл дверь и снова навалил деревья на крышу.
Он достал из кустов бумажный пакет. Каким-то инстинктом он нашел его в наступившей тьме. Судя по виду, в пакете были бутылки.
– Спрячь меня, Амиго Меллон, – сказал он. Этот человек походил на Хамфри Богарта в фильме 'Высокая Сьерра' [35]35
'Высокая Сьерра' – гангстерский фильм, поставленный в 1941 году режиссером Раулем Уолшем.
[Закрыть] , если не обращать внимание на то, что был маленьким, толстым, лысым и напоминал провинившегося бизнесмена, поскольку выудил из-под тех же кустов портфель и теперь зажимал его подмышкой.
– Пошли, Рой Эрл, – сказал Ли Меллон, вспомнив то же самое, о чем только что думал я: героя Хамфри Богарта из 'Высокой Сьерры'.
И мы двинулись вниз с Высокого Сура – четверо, сведенные вместе судьбой; Рой Эрл и Ли Меллон постепенно выходили вперед.
* * *
Осколок пушечного ядра срубил с дерева ветку, и она упала в ручей. Удар ветки о воду был похож на газетный заголовок: ГДЕ АВГУСТАС МЕЛЛОН? – со дна ручья поднималась мутная черная грязь.
В кустах лежала задыхавшаяся от дыма лошадь. Нестерпимый ружейный грохот вжимал ее в пламя – неотвратимое, как 1864 год.
Краткая история Америки после войны между штатами
Когда мы пролезли через дыру в кухонной стене, Элизабет сидела у камина. На ней не было сейчас белого платья. Серое одеяло оборачивало ее плечи, как потертый мундир Конфедерации. Она смотрела на огонь, и, когда мы появились, лишь на секунду подняла взгляд.
– Она детектив? – спросил Рой Эрл, прыгая на месте и теребя бумажный пакет. – Она похожа на детектива. На такую подсадную дамочку. У них в сумках ручки со слезоточивым газом.
Естественно, Элизабет не смотрела больше на огонь, она с изумлением разглядывала Роя Эрла, который устроил теперь вокруг нее самый настоящий танец.
– Ты кто? – спросила она так, словно обращалась к древесному жучку.
– Джонсон Уэйд, – сказал он. – Я хозяин страховой компании 'Джонсон Уэйд'. Что значит, кто я? Я большая шишка. У меня 100,000 в чемодане, и две бутылки 'Джима Бима' в пакете, сыр и гранат.
– Это Рой Эрл, – сказал Ли Меллон, представляя незнакомца Элизабет. Он сумасшедший и прячется от полиции.
– Вы не верите, что у меня есть 100,000? – воскликнул Рой Эрл, вытаскивая из портфеля 100,000 аккуратными пачками 100-долларовых банкнот.
Затем он упал перед Элизабет на колени. Он заглянул в самую глубину ее глаз и проговорил:
– Ты мне подходишь. Дам $3,500, если будешь со мной спать. Деньги на дне бутылки.
Элизабет лишь плотнее обернула вокруг плеч серый мундир. Она отвернулась и стала снова смотреть в огонь. Там догорало полено, но не было жучков, которые смотрели бы на нее сквозь огонь, никаких bon voyage, никакого счастливого пути.
– Я не желаю больше слушать ничего подобного, – сказал Ли Меллон, галантный генерал Конфедерации.
Рой Эрл посмотрел на Элайн. Безумие пузырилось в нем так, словно мыльная вода затопила Карлсбадские пещеры, и теперь с ревом вырывалась наружу.
– Тебе $2,000, – сказал он.
– Давай уберем его отсюда, – сказал я.
– Я с ним разберусь, Джесси. Эта птичка мне знакома. – Ли Меллон обернулся и очень внимательно посмотрел на Роя Эрла. – Заткнись, приятель, – сказал он. – Сядь и сделай так, чтобы твой рот больше не открывался.
Рой Эрл огляделся и сел к деревянной стене. $100,000 он сунул обратно в портфель. Портфель положил на пол, а сверху поставил ноги. Так он и сидел с ногами на дипломате – потом достал из бумажного пакета бутылку 'Джима Бима'.
Он сорвал печать, вытащил пробку и вылил солидную порцию виски себе в рот. Проглотил, дернув уродливым мохнатым горлом. Странно, потому что, как я уже говорил раньше, он был лысый.
Он пробурчал 'ГМММ-хорошо', почмокал губами и принялся вращать глазами, словно осьминог-наездник на карнавале для бедных. Он сунул бутылку обратно в пакет, и принял невинный, как у новорожденного младенца, вид.
Ли Меллона это вывело из себя.
– Притормози, приятель.
– В чем дело, Амиго Меллон?
– Ты перебираешь, приятель.
– Перебираю?
– Ага. У тебя в мешке Библия короля Джеймса, приятель.
– А, ты хочешь выпить?
– Нет, я хочу спасательный жилет.
– Ужасно смешно, – Рой Эрл захохотал, как ненормальный, снял ноги с денег, перекатился по полу, и принялся месить ими в воздухе, словно это было картофельное пюре. Затем опять сел и поставил ноги на деньги.
Он уставился в одну точку так, что неожиданно показалось, будто он вообще не здесь. Просто сидел и улыбался, и это было ужасно. Свет качался на его фальшивых зубах, словно это были не зубы, а их освещенные могилы. Он был явно не в себе и почти не человек.
Ли Меллон посмотрел на него, медленно покачал головой, подошел, взял из его рук пакет, достал оттуда бутылку 'Джима Бима', вылил себе в рот большой глоток и протянул бутылку Элизабет, которая, кутаясь в мундир Конфедерации, сделала то же самое.
Элизабет протянула бутылку мне. Я протянул Элайн. Она отпила немного и протянула мне обратно.
БУМ! я стукнулся своей проклятой головой о потолок и тут же заглотил побольше виски, надеясь заглушить боль. Получилось. Рой Эрл, улыбаясь, смотрел на меня.
– Давай поговорим, Рой, – сказал Ли Меллон.
– Меня зовут Джонсон Уэйд. У меня в Сан-Хосе страховая компания 'Джонсон Уэйд'. Жена решила засадить меня в сумасшедший дом за то, что я купил себе новую машину – мою 'бентли-бомба'. Ей нужны все мои деньги, то же самое – моему сыну, он сейчас в Стэнфорде, и дочери, она ходит в Миллс-колледж.
– Они хотят запереть папочку в психушке, упрятать в дурку. Хорошо, у меня для них есть сюрприз. Я только что заплатил $200 штрафа за скорость, и пошли они все к черту.
– Что ты на это скажешь, а? Папочка умный. Я пошел в банк, забрал все деньги, акции, фонды, бумаги и драгоценности, и еще гранат.
Он дотянулся до пакета и вытащил оттуда гранат. Он держал его, словно фокусник, демонстрирующий результат сложного трюка.
– Я его купил в Уотсонвилле, – сказал он. – За гривеник. Лучший гривеник, который я потратил в жизни. Эта пизда зубрит в Миллс-колледже арифметику, танцы и как выцарапать у бедного старого папаши то, что он заработал за всю свою жизнь, – она никогда не получит этот гривеник.
– И этот мудак, мой сынок в Стэнфорде, пусть себе учится на доктора, он никогда не вытащит этот гривеник из глотки у бедного старого папаши.
– И психопатка жена, которая свихнулась на бридже, она хочет упереть меня в дурдом, потому что я хочу ездить на бентли-бомб. Нету больше гранатного гривеника. Она никогда не потратит его на любовника из Морган-Хилл.
– У меня в Сан-Хосе страховая компания 'Джонсон Уэйд'. Я Джонсон Уэйд. И они думают, что меня можно упереть в дурку только потому, что мне пятьдесят три года, и я хочу ездить на спортивной машине. Пусть подумают про что-нибудь другое. Ебать их всех.
– Мой адвокат сказал, чтобы я забрал все до цента и залез в угол, ушел в бега. Здесь они меня не найдут. Правда, Амиго Меллон?
– Адвокат пришлет мне телеграмму в охотничий домик в Сан-Диего, про него никто не знает. У меня там лось и кадьякский медведь.
– Он пришлет телеграмму, когда все станет ясно, когда их планы накроются. Вот так. А, Амиго Меллон?
Неожиданно наступила тишина. Он таращился на нас с той же глупой улыбкой. Все это он сказал так, словно был военнопленным, и сообщал на допросе свое имя, звание и личный номер.
* * *
Ворона, не знающая, куда спрятаться от ужаса Уилдернесс, судорожно накручивала вокруг себя паутину. Другие твари: мыши, пчелы, кролики тоже заматывались каждый в свою паутину, узурпируя права пауков, которые стали теперь длинными и тонкими, словно земляные черви, дожидающиеся у входов в могилы.
Мертвый шестнадцатилетний мальчик в мундире, развороченном, как деткая площадка после землетрясения, лежал рядом с пятидесятидевятилетним мужчиной в мундире строгом, словно церковь – окончательная, закрытая, мертвая.
Картина Сарториуса [36]36
Э. Сарториус – художник-баталист, оставивший после себя множество рисунков с изображениями эпизодов американской Гражданской войны.
[Закрыть] : Ли Меллон в Сан-Хосе
Нас оглушило. Ли Меллон увел его из будки. Он был в полном раздрае. Все молчали. Мы не могли говорить, а звезды над морем безмолвны всегда. Им так положено.
Элизабет опять смотрела на огонь. Элайн сидела. Мы ждали Ли Меллона. Ждали звезды. Ждала Элизабет. Ждала Элайн. Я и само ожидание тоже ждали вместе со звездами, только они к этому привыкли за долгое, долгое время.
– АМИГО МЕЛЛОНУ – УРА! – кричал из соседней будки Рой Эрл.
– ЗАТКНИСЬ, ПСИХ!
– АМИГО МЕЛЛОНУ – УРА!
– ПСИХ!
Снова тишина и звезды над нами… Элизабет молчит.
– Кофе? – спросила Элайн, пытаясь извлечь из окружащего мира хоть каплю реальности. Это напомнило мне французского повара, который собрался что-то варить из двуглавого драконьего лука.
– Хорошо бы, – сказал я, стараясь ей немного помочь, потому что сам хотел реальности. То, что есть у нас сейчас, не самое худшее. Но реальность лучше.
Элайн сварила кофе. Я ей не помогал.
Я представлял себе Ли Меллона – единственного в мире психиатра Конфедерации: обученного в Цюрихе, завернутого в полковое знамя, 'Мэрилэнд! – мой-Мэрилэнд!' – психиатра из Биг Сура со всеми его снами и этой странной реальностью.
Элизабет смотрела на огонь, а у кофе Элайн появились нервозные черты. Напиток ее раздражал.
– ТЫ ПСИХ! – прорезал темноту голос Амиго Меллона. Да, психиатрия в действиии – галантный, снискавший лавры и увенчанный лаврами психиатр выводит на тропу света очередной больной мозг.
– Кажется, там что-то не так, – сказала Элизабет.
Звезды ничего не говорили. Они ждали. Мой кофе превратился в полярного медведя-альбиноса – стал холодным и черным. Я вылил его в пруд.
Потом появился Ли Меллон. Вид у него был усталый. В руках он держал виски, по бутылке в каждой. Он предложил нам выпить, и виски разнеслось вокруг, как звуки военного марша.
– С таким же успехом можно было оставить ему заряженный пистолет, – сказал Ли Меллон. Парень совершенно не в себе. С ним можно обращаться только как с психом. Тогда он реагирует, потому что на самом деле псих.
– Его несет, – сказал я.
– Да, – сказали женщины.
Виски подействовало. Жаль, что нельзя предложить выпить звездам. Глядя сверху на смертных, они наверняка время от времени нуждаются в выпивке, особенно такими ночами, как эта. Мы пьянели.
– Кто он такой? – спросил я.
– Он появился здесь полгода назад, – сказал Ли Меллон. – Та же история. Прожил три дня. Бешеный, как гремучая змея в жару, настоящий динго. Я поехал с ним в Сан-Хосе. По пути мы застряли на два дня в непентском кабаке. Он оставил там $2,000, и только после этого мы добрались до Сан-Хосе.
– Семейство, когда увидело меня, чуть не усралось. Они точно такие, как он говорит. Плохо.
– Он собирался отдать мне грузовик, который стоял у него в гараже. Конура что надо: три этажа, газон, цветочки. Япошка-садовник. Знаете эти фешенебельные горки за Сан-Хосе, где крутятся большие деньги.
– Я прожил у него месяц. И будь я проклят, если от меня был какой-то толк ему и его ебнутой семейке. Мне нужен был только этот чертов грузовик.
– Я торчал у него месяц, пил вино, которое он таскал ящиками, и слушал пластинки. Он водил меня по ресторанам. Кормил, поил. Он не приставал и не пытался клеиться.
– Я выпил, наверное, десять ящиков очень хорошего вина. Я остопиздел всему семейству. У него была сотня колонок. Я врубал их на полную мощность, так что дом рыдал. Мне нужен был только распроклятый ебаный грузовик.
– Рой выложил две тысячи на разные модные штучки, вино, консервированных раков и прочее говно. Я получал все, что угодно, кроме ебаных ключей от машины.
– Я ходил в гараж и разглядывал грузовик. Смотрелся он клево. Парень был совсем не в себе. Натуральный псих. Почти такой же, как сейчас. Обращаться с ним можно было только как с психом: заткнись, сядь, иди поссы, и так далее.
– Дочка бесилась, когда я кричал ее отцу 'ЗАТКНИСЬ, ПСИХ!' Однажды утром я отсыпался после вина, когда меня вдруг разбудила его жена. Она сказала: 'Пора уходить. Я только что позвонила в полицию. У тебя есть ровно одна минута, забулдыга'.
– Я стал искать Роя. Естественно, его не было. Наверное, за ним кто-то присматривал, так что я остался на бобах: ни грузовика, ничего.
– Я был так пьян, что забыл штиблеты. Перся обратно босиком. Еле поймал машину. В конце концов, ехал в кузове на навозе, весь в дерьме.
– С тех пор я ничего о нем не слышал. Думал, они заперли его в дурдоме. Там ему и место, но он действительно большая шишка. И неплохо соображает.
– Пока я сейчас разбирался в будке, он успел сбежать и зарыть где-то свой чемодан с деньгами. Явился весь в грязи, будто его изнасиловал могильщик.
* * *
ГДЕ АВГУСТАС МЕЛЛОН? – на первой странице 'Уилдернесс Трибюн'. Переверните 17-ю страницу, и вы найдете материал о Роберте Э. Ли. Переверните 100-ю страницу, там вас ждет интересная история об аллигаторах.
