Текст книги "Драконы Войны Душ"

Автор книги: Ричард Аллен Кнаак

Соавторы: Джефф Грабб,Джейн Рейб,Пол Томпсон,Дуглас Найлз,Нэнси Верайн Берберик,Кевин Т. Стейн,Миранда Хорнер,Джон Хелферс,Дуглас Кларк,Дэн Уиллис
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

3

Высокие пики загородили солнце задолго до того, как оно спустилось в Новое Море, что лежало за Оплотом, и в высокогорном районе наступила ранняя ночь. Тени удлинились и сгустились, землю под ногами скрыл полумрак, со склонов налетел холодный ветер. Рыцари Тьмы продолжали свой путь, кутаясь в плащи и стараясь не пропустить ни одного звука.

Стало почти совсем темно, когда отряд обогнул северный склон горы и подъехал к входу в пещеру. Марос выругался, едва не пропустив расщелину, и натянул поводья.

Перед ним в стене зияла высокая, узкая щель, словно сам Хаос вонзил в гору свой топор. За ней-то и скрывался излюбленный ночной приют рыцарей. Со всех сторон вход был окружен высокими скалами, и единственный путь, ведущий внутрь, был настолько узок, что для его защиты не требовалось более двух человек. Каменные стены оставляли извилистый проход, по которому одновременно могли проехать только два всадника, а теперь там было еще и темно, словно в Бездне. В этот час на неровной и узкой тропе любая лошадь рисковала сломать себе ногу.

– Спешиться! – Чтобы перекричать вой ветра, Маросу пришлось орать во весь голос. – Заводите коней в пещеру! Как только доберетесь до тихого места, зажгите факелы! Лабах! Гойар! Вам стоять первую стражу!

Люди поспешили выполнять приказ, а сам Марос, сидя на коне, вглядывался в небо. Яркий луч подсветил облака на западном краю горизонта. Это не солнце, оно давно спустилось за край земли. Нет, там стоит Оплот, до сих пор окруженный его собратьями, Рыцарями Нераки. Хотя Горы Рока уже казались спящими, потоки расплавленной лавы у их подножия ярко освещали низкие облака. Вид города, объятого пламенем, нравился Маросу. Настанет день – и он уже близок, – когда Оплот окажется в их руках.

Краем глаза он уловил справа какое-то движение. Марос мгновенно насторожился и повернул голову, чтобы окинуть взглядом усеянный валунами склон, по которому только что прошел его отряд. Ветер вздымал тучи песка и пыли, пригибал к земле ветки кустов. В сумраке невозможно было отличить кустарник от теней, но Марос готов был поклясться, что какое-то движение выбивалось из общего ритма. Он продолжал вглядываться вдаль, однако налетевший песок заставил закрыть глаза.

Марос осматривался до тех пор, пока последний из его солдат не вошел в пещеру, но так ничего и не увидел, кроме гнущегося под порывами ветра кустарника. Тогда и он спешился и завел коня в расщелину.

– Эй, вы, – крикнул он на ходу первой паре часовых, – смотрите в оба.

– Ты что-то заметил, командир? – спросил Гойар.

– Только тени и тучи песка, – Марос посмотрел вперед. Последний рыцарь уже огибал ближайший поворот, а на стене появился первый отсвет факела. – Как только приготовят чай, кто-нибудь принесет вам пару кружек, – сказал он часовым и присоединился к остальному отряду.

Стоило пройти несколько шагов, как высокие каменные стены загораживали от порывов ветра, но в верхних переходах он продолжал завывать подобно мятущимся духам. Особенно сильные порывы кидали сверху пригоршни песка и сухие листья. Следуя поворотам извилистого прохода, Марос тщательно протер глаза от пыли, но волосы от грязи остались слипшимися, а от доспехов исходил отчетливый медный запах – в сегодняшней схватке он убил всего одного рыцаря, однако удар пришелся в шею и упавший соламниец окатил его фонтаном крови.

– Командир, все в порядке? – спросил его шедший последним рыцарь, вынужденный остановиться, пока идущие впереди преодолевали крутой спуск в пещеру.

– Все прекрасно. – Марос даже заставил себя улыбнуться. – Хотя сейчас я продал бы душу ради горячей ванны.

С западного края небосклона донеслись раскаты грома.

4

Никому из отряда Мароса не было известно, откуда возникло название Глотка Чурима, но эту узкую, окруженную высокими стенами гор расщелину рыцари Нераки стали использовать в качестве постоянного лагеря и убежища задолго до начала осады Оплота. В расщелину, зажатую между пятидесятифутовыми откосами, вел единственный извилистый проход. И если большая часть расщелин и долин появились вследствие работы ветра, дождей и времени, значительная глубина Глотки Чурима свидетельствовала о разрушительной мощи землетрясения, произошедшего в незапамятные времена. Весной с южной стены сбегал маленький ручеек, и в широком каменном углублении набиралось немало воды, которая потом медленно просачивалась сквозь мельчайшие трещины. Сейчас бассейн давно высох, но рыцари по привычке привязали вокруг него лошадей, а затем стали разводить небольшие костры и расстилать одеяла для ночевки.

Младший командир Марос приказал оставить пленника у костра, а сам отправился совершать обход. За десять лет службы он повстречал немало офицеров, которые предпочитали оставаться в одиночестве, поскольку считали, что фамильярность порождает неуважение, а неуважение может повлечь за собой бунт. Марос был не настолько глуп. Кодекс предписывал уважение к старшим по рангу, но это уважение, как любое оружие, требовалось постоянно оттачивать и обновлять. У Мароса вошло в привычку каждый вечер перебрасываться парой слов с каждым членом отряда – даже с варваром-проводником Джеридом. Кого-то можно было похвалить, кому-то высказать порицание. Сегодня вечером обошлось без выговоров. Его люди без ошибок и жалоб справились с заданием. Засада оказалась успешной, и отряд не потерял ни одного рыцаря.

И все же вопрос о сокровище – что бы это ни было – остался нерешенным. А еще неизвестно, куда отправился с ним сын Лорда Озуина; вполне вероятно, что сейчас он уже на полпути к Оплоту. Какой бы серьезной ни была осада, главным образом она задерживала отряды подкрепления и препятствовала поставкам продовольствия. Для одиночки всегда существовала пусть слабая, но возможность проникнуть в город под покровом темноты. Марос с досадой выругался. Умирающий рыцарь говорил, что сын его лорда еще вернется к ним. Зная гордость соламнийцев, можно предположить, что мальчишка захочет отомстить и спасти пленника, но одинокий рыцарь, возможно раненый после крушения повозки, не представляет серьезной угрозы целому отряду. Если у него в руках отцовское сокровище, нечто настолько ценное, ради чего лучшие воины странствовали долгие месяцы, подвергались страданиям и смертельным угрозам в Болоте Сабл, вряд ли сын лорда станет им рисковать, чтобы освободить из плена оруженосца.

И все же загадка сокровища не давала покоя Маросу. Соламнийцы пожертвовали многими жизнями, чтобы вернуть сокровище. Они осмелились сунуться на горные тропы, занятые их врагами, чтобы доставить его домой, и все это время сокровище хранили в клетке. Монеты, драгоценности, реликвии – все это не те вещи, которые надо держать в клетке. Клетка предназначена для живых существ. В них содержат не сокровища, а пленников. Что-то в истории соламнийцев не сходится.

У Мароса имелись кое-какие подозрения на этот счет. Много лет назад в попытке захватить мир Королева Тьмы использовала свою армию драконов. Против нее были бессильны любые войска, до тех пор пока драконы не вернулись на Кринн. У Королевы Тьмы остались ее собственные драконы, чтобы сеять ужас и терроризировать ее врагов, но золотые и серебряные, восставшие против бывшей повелительницы, стали одерживать верх. Соламнийцам и их союзникам без такой помощи пришлось бы несладко, но с тех пор золотые и серебряные исчезли с Ансалона. А теперь повсюду возникли слухи о Едином Боге, а кое-кто шепотом добавлял, что пророк этого самого Бога уже ведет войско на помощь Оплоту. Помня об этом, Марос мог предположить только одно решение загадки пустой клетки.

Прочитав путевые записки командира рыцарей, он решил, что соламнийцы сумели отыскать Драконье Копье или какое-то иное могущественное оружие, чтобы оказать помощь своим войскам, но везти его в клетке не имело смысла. Тогда оставалось предположить только одно: соламнийцы поймали детеныша дракона, возможно, золотого или серебряного, и надеялись его приручить. Это, должно быть, был совсем маленький детеныш, поскольку ни одна клетка, изготовленная руками человека, не могла бы удержать даже годовалого дракона. Возможно, сын лорда, сидя в повозке рядом с клеткой, уже сумел подружиться с драконом. Тогда оставался единственный вопрос: где теперь находятся детеныш дракона и сын лорда?

Марос увидел сидящего у костра Утуна – рыцарь промасленной тряпкой старательно отчищал с нагрудника засохшую кровь. Все остальные доспехи аккуратно лежали рядом, а меч в ножнах находился на расстоянии вытянутой руки. Утун связал руки Айтана за спиной, а конец кожаного ремня обмотал вокруг коленей, так что парень даже не мог выпрямиться. Правая кисть юноши была замотана лоскутом, но повязка уже промокла от крови.

Завидев подошедшего командира, Утун вскочил на ноги и отсалютовал. Марос отстегнул ножны с мечом.

– Помоги мне снять доспехи, – сказал он.

Спустя несколько мгновений он освободился от лат и тоже аккуратно сложил их у огня. Затем Марос достал из мешка накидку, набросил на плечи и сел напротив Айтана, тогда как Утун принялся счищать кровь с доспехов своего командира.

– Ты поел? – спросил Марос.

Оруженосец вздрогнул и отвел взгляд от костра.

– Нет.

Его голос заметно ослабел. Потеря значительного количества крови и сильная боль подорвали его силы, на что и надеялся Марос.

– Боюсь, не могу предложить большого разнообразия, но мы не собираемся морить тебя голодом. Утун!

– Да, командир?

– Развяжи ему запястья. И повязку пора бы сменить.

– Один момент.

После того как Утун без излишней осторожности сменил ему на руке повязку, оруженосец заметно оживился. Марос протянул несколько полосок вяленого мяса и краюшку хлеба.

– Скоро будет готов чай, – сказал он.

Оруженосец кивнул. Не переставая жевать, он все же нехотя пробормотал слова благодарности.

Все трое уже заканчивали свой нехитрый ужин, когда один из младших рыцарей принес дымящийся чайник и три кружки. Маленькие оловянные кружки были сильно поцарапанными и помятыми, но чистыми.

– Утун, – заговорил Марос, – проследи, чтобы часовым тоже принесли чаю.

Утун снова отдал честь, подхватил меч и отошел от костра.

– А теперь, оруженосец Айтан, – обратился Марос к пленнику, – давай поговорим о драконе.

Айтан взглянул на него поверх дымящейся кружки с чаем.

– О драконе?

– О детеныше дракона, которого ты со своими друзьями вез в Белокамень.

Парень удивленно поднял брови и покачал головой:

– Вы ошибаетесь, сэр.

Марос на время лишился дара речи. К своему немалому изумлению, он был уверен, что юноша не солгал. Несмотря на то, что в его взгляде скрывалась какая-то тайна, и еще печаль, в нем не было и намека на обман. Да и всем было известно, что соламнийцев нельзя считать лжецами. Это противоречило их обетам и обычаям. Если бы мальчишка сумел превозмочь свой страх и вспомнить о чести, он все равно не стал бы врать в ответ на прямо заданный вопрос. Он мог отказаться говорить. Но лгать? Никогда.

– Так с вами не было дракона? – спросил Марос. – Не было золотого детеныша? Или, может быть, серебряного?

– Золотых и серебряных драконов больше нет, сэр. – Айтан сделал еще глоток и шепотом добавил: – И очень жаль.

– Так кто же был в клетке? – нетерпеливо спросил Марос. – Кого караулил сын вашего лорда?

Айтан сжал зубы и перевел взгляд на огонь.

– Ну?

Оруженосец и не подумал отвечать.

Марос закрыл глаза и потер виски. «Проклятие! – подумал он. – Мальчишка явно что-то скрывает, но если он солгал насчет дракона, то я – овражный гном».

– Айтан, – наконец заговорил он, – ты должен понять: я не хочу причинять тебе зла.

– В самом деле? – Парень опустил взгляд на свежую повязку, где уже проступило алое пятно.

– Ах, это? – отозвался Марос. – Это пустяки, мальчик. Если это будет самая сильная боль в твоей жизни, можешь считать себя счастливым.

– Вы… – Оруженосец чуть не подавился чаем. Марос заметил, как задрожали его руки. – Вы собираетесь меня убить?

Некоторое время Марос хранил молчание. Мальчишка явно напуган. Что ж, пусть поработает страх, пусть он немного ослабит его решимость.

Выдержав паузу, он все же ответил:

– Могу поклясться, что не сделаю тебе ничего плохого, пока ты сам не дашь повода, но вот когда мы вернемся в форт, ты попадешь в руки сэра Изурлака. Он принадлежит к Ордену Черепа, а там знают способы получать информацию… И они тебе наверняка не понравятся. Могу тебя заверить, сэр Изурлак мастер своего дела. И он с удовольствием этим занимается.

Марос еще немного помолчал, чтобы слова успели проникнуть в сознание парня и пробудить воображение. Трудно было не пожалеть мальчишку. Он храбр и дорожит своей честью, но все это будет сломлено, когда он окажется в руках Изурлака.

– Итак, – продолжил Марос, – я тебя в последний раз спрашиваю: что собой представляет сокровище Озуина?

Подбородок юноши задрожал, нижняя губа непроизвольно изогнулась. Чтобы скрыть страх, он сделал еще глоток чая из кружки, затем вытер рот рукавом.

– Прошу вас, сэр…

– Ты исчерпал весь запас моего милосердия, Айтан. Когда мы окажемся в форте, я уже не смогу тебе помочь.

Айтан нервно сглотнул и посмотрел в глаза Мароса.

– Я могу лишь сказать, что сокровище Озуина пропало. И молитесь, чтобы оно не вернулось.

– Мое терпение лопнуло, Айтан. – Марос вздохнул и покачал головой. – В форт мы прибудем завтра до полудня. Советую тебе помолиться. Это будет не лишним.

5

Близилась полночь, скоро пора менять часовых. Вокруг Оплота клубились облака, и в их глубине рдели раскаленные докрасна молнии, а снизу полыхали огни расплавленной лавы, вытекавшей из недр Гор Рока. Марос в одиночестве стоял неподалеку от города. С вершин, обступавших город, до него доносился голос, холодный, словно глубины самых высоких ледников, но слова разобрать не удавалось. А потом Марос увидел ее.

Даже издали он рассмотрел, что девушка одета в доспехи Рыцарей Нераки. Ее волосы горели ослепительным пламенем, шаги сотрясали землю, а вокруг вились грозовые тучи. В ней крылась темная загадочная сила.

Марос уже открыл рот, чтобы закричать, как вдруг…

Лошади заржали и забили копытами, и Марос проснулся. Тотчас пробудился и Утун. Порывистый ветер в горных вершинах ослабел. Кони в лагере продолжали беспокоиться. Некоторые испуганно взвизгивали, и даже в темноте Марос почувствовал, как они натягивают поводья.

– Командир… – прошептал Утун, приподнявшись на одеяле. – Что это?

– Может, гадюка? – предположил Марос. – Иди посмотри.

Утун вскочил с постели, схватил меч и пропал в темноте. Марос тоже поднялся, пристегнул к поясу оружие и огляделся. Костры почти погасли, остались только тлеющие угли, но и в их неровном свете Марос увидел, что весь лагерь проснулся и встревожился. Он слышал, как кто-то пытается успокоить лошадей, потом раздался еще один звук.

Марос посмотрел вниз. Айтан, скорчившись, лежал возле потухающего костра. Сначала Маросу показалось, будто мальчишка плачет, но затем он разобрал слова.

– Благословенный Паладайн, яви свое милосердие. Кири-Джолит, яви правосудие. Святая Мишакаль…

– Успокойся, парень, – бросил ему Марос. – Твои Боги нас покинули. Так же как и мои.

– Он здесь, – прошептал юноша. – Он здесь, он здесь, он здесь…

– Кто здесь, Айтан? Сын твоего лорда? Это он?

Парень не обратил на его вопросы никакого внимания и продолжал бормотать:

– Благословенный Паладайн, яви милосердие, Кири-Джолит…

Марос выругался и отвернулся. Он подумал, не надеть ли доспехи, но без посторонней помощи облачиться в латы и застегнуть все пряжки было совершенно невозможно. Вместо этого он поднял щит, нацепил его на левую руку, а шлем держал наготове, чтобы водрузить на голову при первом же свисте стрелы. Вспыхнули два факела, и у коновязи он увидел двоих рыцарей. Спустя мгновение вернулся Утун.

– Докладывай, – приказал Марос.

– Лошади чего-то испугались, командир. Но неизвестно, что это было.

– Не змея?

– Если и змея, то она давно уползла, сэр.

– А может, скорпион. Ты проверил, на лошадях нет следов укусов?

– С этим сейчас разбирается Джерид, сэр.

– Прекрасно.

Лошади постепенно успокаивались. Умение Джерида ладить с животными всегда изумляло Мароса. Самый строптивый конь в его руках мгновенно становился смирным и покорным.

– Будут какие-нибудь приказания, командир? – спросил Утун.

– Часовых уже сменили?

– Не могу сказать точно, сэр.

– Тогда проверь, – распорядился Марос. – Пусть у входа стоят свежие люди. Поставь четверых – двоих у входа и двоих в самом лагере. Все равно кого. Проследи, чтобы все было сделано.

Утун отсалютовал и ушел. Кони затихли, так что Марос сел и отложил в сторону щит и шлем. Видя, что командир успокоился, остальные рыцари тоже вернулись к своим одеялам.

В лагере восстановилась тишина, и Марос снова услышал шепот оруженосца:

– Прости меня, благословенный Паладайн. Яви свое милосердие…

– Айтан, я приказал тебе заткнуться!

Молитвы смолкли, хотя время от времени Марос все же слышал неразборчивый шепот и всхлипывания, срывающиеся с губ мальчишки.

Младший командир сидел и прислушивался. Спустя некоторое время последние рыцари погасили факелы и вернулись от коновязи на свои места. Один из воинов отошел к краю лагеря облегчиться. Вскоре он вернулся и лег, в лагере опять послышался храп. А Утун все еще не возвращался.

Беспокойство овладело мыслями Мароса. Одна из лошадей вздернула голову, задев свою соседку, затем снова успокоилась. Где-то в темноте сплюнул и выругался один из воинов. Вероятнее всего, это Джерид. Он всегда имел привычку плеваться по любому поводу.

Марос медленно сосчитал до ста – никаких признаков возвращения Утуна так и не было, – затем встал и обнажил меч. Заслышав лязг клинка по ножнам, лежащие неподалеку рыцари сели и потянулись за оружием. Едва их командир сделал шаг от костра, они начали вскакивать.

– Подъем! – крикнул Марос, обходя почти потухшие костры и расстеленные одеяла. – Поднимайтесь скорее! Всем встать!

Люди выполнили приказ, в пещере раздалось клацанье оружия, свист вытаскиваемых из ножен мечей. Не успел Марос сделать и десятка шагов, как все были на ногах.

– Вы, четверо, – показал он клинком на ближайших к нему рыцарей, – идите и проверьте часовых у входа. Будьте настороже и ни на мгновение не теряйте друг друга из виду. Вы, трое, – снова взмахнул он мечом, – разожгите ближайшие к выходу костры и запалите факелы по всему лагерю. Если кто-то крупнее ящерицы попытается пробраться в лагерь, я хочу его видеть.

Солдаты ринулись выполнять команды. Все, за исключением Мароса и четырех рыцарей, двое из которых остались на страже у входа в лагерь.

– Джерид! – позвал Марос.

– Да, командир? – отозвался разведчик, помогавший застегнуть нагрудник кому-то из воинов.

– Приготовь лошадей.

– Сэр?

– Ты меня слышал.

Джерид кинулся выполнять приказ. Он стал набрасывать на лошадей седла, затягивать подпруги и разбирать поводья.

– Командир, мы собираемся уходить? – спросил один из рыцарей, уже полностью облаченный в доспехи, но шлем державший в руке.

– Пока нет. Подождем до рассвета, если сможем, но мы должны быть готовы…

Пронзительный крик, донесшийся из прохода в лагерь, не дал ему договорить. Поначалу Марос решил, что снова поднялся ветер, но стоило ему прислушаться, как он понял свою ошибку. В расщелине кричал человек, в голосе слышалось отчаяние и – здесь он не мог ошибиться – агония. Затем, так же внезапно, как возник, вопль прекратился.

– Что?… – спросил один из воинов, охранявших вход.

– Арбалеты! – крикнул Марос, выводя своих людей из оцепенения. В лагере оставалось всего два арбалета, все остальные были унесены часовыми. – Всем назад! У кого их нет, должны спрятаться за щитами. И ты тоже, Джерид!

В следующее мгновение четыре рыцаря, проводник и связанный, хнычущий пленник скорчились за щитами. Арбалеты были готовы к бою.

– Сэр, что мы будем делать дальше? – спросил воин, державший щит.

Через щель в его шлеме Марос различил яркие белки испуганных глаз.

– Будем ждать.

– Но… часовые…

– Или взяты в плен, или убиты, – отрезал Марос. – Будем ждать до рассвета, потом поскачем отсюда.

Они ждали. Ночь была на исходе, снова поднялся ветер, осыпая их сверху песком и пылью, а ворчавший несколько часов гром начал приближаться. Скоро ветер принес запах дождя. От разгулявшегося сквозняка и принесенной влаги зачадили горящие у входа факелы. В лагере заметно потемнело.

– Арбалетчики, смотрите в оба, – предупредил Марос. – Не спускайте глаз с входа. Стреляйте в каждого, кто попытается войти в лагерь.

– Командир, как ты думаешь, что это было? – тревожно спросил один из рыцарей, Торас, присоединившийся к отряду только прошлым летом.

– Тот, кто был в клетке. Или тот, кто его унес.

– А кто там был? – спросил Клорам, арбалетчик. – Кто был в клетке?

– Будь я проклят, если знаю.

Вспыхнувшая молния на мгновение залила все окружающее ослепительно белым светом, от последовавшего за ней удара грома вздрогнули горные склоны и испуганно заржали лошади. Через мгновение начали падать первые капли – сначала редко, словно крошечные палочки дюжины барабанов, но вскоре дождь разошелся в полную силу.

– Проклятие! – выругался Марос, видя, как дымят и угасают факелы и последние тлеющие угольки костров. Стало еще темнее.

– Командир, что делать?

– Можно на скорую руку соорудить навес над огнем, – предложил Джерид. – Он хоть частично защитит пламя от дождя и ветра. Хватит, чтобы факелы не потухли.

– Хорошая мысль. Действуй, – приказал младший командир и переключился на Айтана, все еще связанного и до сих пор бормотавшего молитвы. – Ты ведь знаешь, что это было, парень? – спросил он. – Знаешь, что произошло снаружи?

Айтан посмотрел вверх, но в предрассветном сумраке Марос не мог разглядеть выражения его лица.

– Est Sularus oth Mithas, – прошептал юноша.

Марос присел на корточки, сгреб оруженосца за ворот плаща и заставил сесть.

– Я сказал, что не сделаю тебе ничего плохого, пока ты сам не дашь для этого повода. Что ж, у меня пропало уже несколько человек. Твое молчание их убило. Повод достаточно веский.

Командир поднялся на ноги, заставил встать оруженосца и приставил лезвие меча к его подбородку.

– Эй, ты! – крикнул он в темноту. Его привыкший отдавать приказы голос пробудил в каменных стенах эхо. – Кто бы ты ни был! Покажись! И сдавайся скорее, иначе мальчишка умрет. Принеси с собой сокровище Лорда Озуина, и, даю слово, вы оба выйдете отсюда живыми и невредимыми!

Дважды Марос повторял свой призыв. Ветер все усиливался, дождь разошелся не на шутку, и гром гремел не переставая, но ему никто не ответил.

– Последнее предупреждение! – закричал Марос. – Считаю до пяти, потом я убью мальчишку!

Ничего.

– Один!

Айтан задрожал, у него подогнулись колени, так что Маросу приходилось его придерживать, чтобы не упал.

– Два!

Тело юноши задрожало еще сильнее, но Марос с изумлением понял, что это не страх. Мальчишка смеялся!

– Айтан, тебе это кажется смешным? Твой друг из темноты собирается наблюдать за твоей смертью!

– Глупец, – сквозь слезы прошептал Айтан. – Моя смерть была бы сейчас актом милосердия. Мой… друг собирается, скорее всего, перебить вас всех и меня тоже, если ты только не возьмешь на себя труд самому расправиться со мной.

– Хватит! – огрызнулся Марос. Он прижал сталь к шее оруженосца и напряг руку.

– Тр…

Неподалеку что-то ударилось о землю с металлическим стуком, и лошади окончательно обезумели – они отчаянно заржали, забили копытами и до предела натянули поводья. Даже сквозь шум дождя и завывание ветра Марос услышал, как лопнула общая веревка, и лошади разбежались по лагерю, топча одеяла, сбрасывая уже навьюченные седельные сумки и в панике натыкаясь друг на друга.

– Остановите их! – крикнул Марос. – Они же…

Но вот лошади оказались прямо перед ними, и он, бросив Айтана на землю, упал сам и свернулся калачиком. Лязг оружия подсказал Маросу, что и остальные последовали его примеру. Раздался чей-то крик, а затем подкованные копыта загрохотали со всех сторон. Когда Марос, отплевываясь от пыли, поднялся на ноги, лошадей и след простыл.

Айтан так и остался лежать в грязи, но, казалось, копыта его не задели. Джерид и два других рыцаря потихоньку поднимались на ноги, а последний скорчился, схватившись обеими руками за грудь. Марос подошел к нему.

– Иллус, как ты?

– Лягнула меня, – сквозь зубы ответил рыцарь. – Ох… сильно.

Дождь продолжал лить как из ведра, грозя затушить последние факелы.

– Что испугало лошадей? – спросил Торас.

– Иди и посмотри.

– Один, сэр?

– Демоны тебя побери, парень, это же совсем рядом! Тебе ничто не угрожает. – Затем голос Мароса несколько смягчился. – Джерид, пойди вместе с ним.

Марос снова нагнулся к пострадавшему рыцарю. Сняв латную перчатку, он отвел руки Иллуса и ощупал грудь. По меньшей мере, два ребра сломаны, но облом ки не прорвали кожу.

– Ты можешь идти? – спросил он.

– Да, – ответил Иллус, хотя было ясно, что даже это небольшое усилие заставляет его шипеть от боли. – Должен. Или нет?

Марос поднял голову. У них не осталось ни одной лошади.

– Должен, – кивнул командир.

Звеня оружием и разбрызгивая грязь, вернулись Торас и Джерид.

– Командир! – закричал Торас.

– Что?

– Там… – Он облизнул губы и нервно сглотнул.

– Что? Что там?

– Я думаю… это Утун.

– Что ты сказал? – поразился Марос.

– Похоже, это его доспехи, но вот остальное…

Торас не договорил, отвернулся, рухнул на колени, и его вырвало.

– Нечто бросило труп в лошадей, – закончил за него Джерид. – Тело сильно изуродовано, но часть лица достаточно сохранилась, чтобы его узнать. Это Утун.

– Но, – заговорил Клорам, – оно упало со скал! Через вход никто ничего не бросал. Мы все время смотрели туда. Ни один человек не может взобраться на такую высоту. Я сам пробовал прошлым летом. Это невозможно.

Джерид вытащил из ножен за спиной один из своих мечей и направил лезвие на Айтана.

– Спросите вот у него. Он знает больше, чем говорит.

– Соберите щиты и держите перед собой, – приказал Марос после очередного оглушительного удара грома. – Если этот отпрыск лорда забрался наверх, у него может быть с собой лук.

Все повиновались, даже Джерид, хотя он продолжал держать в одной руке меч и не спускал глаз с Айтана. Последние огоньки погасли, и люди, закрывшись щитами, сидели в полной темноте.

Марос схватил Айтана за подбородок и повернул лицом к себе.

– Я согласен с проводником, – сказал он оруженосцу. – Так вот почему ты так испуган? Ты знаешь, что там такое. Ты знаешь, кто нас поджидает. Правда, парень? Правда? – Даже сквозь толстую перчатку он ощущал, как трясется челюсть Айтана. – Говори!

– Est Sularus oth…

Марос сжал пальцы в кулак и наотмашь ударил оруженосца.

– Хватит! – заорал он. – Говори, или умрешь! Скорее!

Снова вспыхнула молния, и до того, как она погасла, Марос услышал крик одного из людей и резкий щелчок спускаемой тетивы арбалета. Он отшвырнул пленника и повернулся.

– Что там?

От раската грома вздрогнула земля под ногами.

– Кажется, я что-то видел, – произнес рыцарь с разряженным арбалетом. – Со скалы вниз спускалось нечто… вроде огромной ящерицы! Очень большой, больше человека!

– Где? – спросил Марос и попытался всмотреться в темноту. Но окружающие скалы казались лишь чуть более плотными сгустками сплошной тьмы. Марос с трудом мог рассмотреть даже Джерида и остальных рыцарей.

– На скале, напротив того места, где стояли лошади, – ответил воин. – Клянусь, я его видел, клянусь жизнью, сэр!

– Ты попал в него?

И в этот миг между ними что-то звучно шлепнулось в грязь.

– Что?… – начал было Марос, но тот уже закричал.

Иллус пытался рассмотреть, что упало к его ногам. Марос пошарил в темноте рукой и ахнул – волосы! Это была голова Утуна.

Мгновением позже на арбалетчика упало обезглавленное тело рыцаря и сбило его с ног. А затем началось нечто невообразимое. На воинов из темноты с рычанием устремилась какая-то тень, и люди закричали – солдаты от ужаса, а Джерид от ярости. Марос потянулся за мечом, и пальцы уже сомкнулись вокруг хорошо знакомой рукояти, но его что-то толкнуло, и командир упал лицом в холодную грязь. Едва он попытался подняться, как последовал следующий удар, и на этот раз на него запрыгнул кто-то тяжелый, так что едва не раздавил. Марос сумел набрать в грудь воздуха – пахло сталью, мокрой кожей и кровью – и попробовал выскользнуть из-под груза. На нем лежало что-то тяжелое и безжизненное. При очередной вспышке молнии он понял, что это было: невидящие глаза Клорама уставились на него с почерневшего от крови, ободранного лица.

С очередным ударом грома Марос все же сумел встать на ноги. Он потерял свой щит, но твердой рукой держал меч. Снова вспышка молнии осветила лагерь, и командир увидел вокруг истерзанные трупы и разбросанные части тел. Последним, кто остался на ногах, был Джерид. Он держал в руках два меча и сражался с воплощением ночного кошмара – очень высоким, похожим на человека существом, припавшим к земле для прыжка.

Небо потемнело, и больше Марос ничего не смог разглядеть. Сквозь стук дождя и завывание ветра он услышал боевой клич Джерида, звон стали, хруст костей и грозный рев чудовища. Затем весь мир наполнили раскаты грома, лишая младшего командира слуха. Остались только запах крови и страх.

Марос поднял меч и неуверенно шагнул в ту сторону, где он только что видел Джерида. Монстр уничтожил его людей, но, возможно, благодаря тому, что подстерегал их в темноте. Может быть, Джерид еще жив, и вдвоем они смогут справиться с чудовищем.

Молния угодила прямо в скалу, и небо ярко озарилось; в эти несколько мгновений между ослепительным светом и полной темнотой Марос увидел Джерида всего в двух шагах от себя. У проводника недоставало одной руки, а его собственный меч торчал в груди, пригвоздив несчастного к земле. Безжизненные глаза стеклянно сверкнули.

Тень надвинулась на Мароса. Он развернулся, сделал глубокий вдох и приготовился драться…