Текст книги "Гибель крейсера "Блюхер". На "Дерфлингере" в Ютландском сражении"

Автор книги: Рейнгард фон Шеер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Прибор для стрельбы на качке

Этот прибор введен на германском флоте после Ютландского боя и испытывался в течение десятилетия. Он представляет собой жироскопический прибор, производящий выстрел тогда, когда оптическая ось прицела направлена на цель. Этим прибором учитывалась угловая скорость качки корабля таким образом, что орудие производило выстрел раньше – при быстрой качке и через более продолжительное время – при медленной качке.

Я искал своим перископом противника. Все еще продолжались попадания в нас, а мы совершенно не видели неприятеля, охватившего нас большим полукругом. Мы видели только громадные вспышки выстрелов, по которым приходилось определять расстояние. Я стрелял из двух башен, без особенной уверенности в успех, но я чувствовал, как каждый наш залп действовал успокаивающе на нервы нашей команды. Если бы мы прекратили огонь – всех охватила бы полная безнадежность, все бы думали, что еще несколько минут боя – и мы погибнем. Средняя артиллерия тоже принимала участие в бою, но из шести орудий с борта уцелело только два: в дуле четвертой пушки взорвался снаряд, а третья пушка была совершенно расстреляна.

К сожалению, во второй башне (Bertha) испортилась центральная наводка. Теперь у меня оставалась только одна башня, которую я направлял на противника. Во вторую башню установка моего перископа передавалась теперь из центрального поста. Но при постоянных переменах курса этого было недостаточно.

Я стрелял по кораблю, дававшему по очереди залпы из двух башен.

1-я башня действовала исправно, а 2-я стреляла иногда невпопад, по другой цели.

В 9 ч. 18 м. на корабле приняли радиотелеграмму командующего флотом: "Маневрировать в направлении головы неприятельской колонны". Это означало, что мы должны были приостановить наше движение вглубь полукольца и поддерживать бой с головными судами неприятельской линии. Мы повернули на SW. Теперь враг был за кормою, и управление огнем необходимо было перенести в кормовую рубку, но переключатель находился в центральном посту, куда не было доступа. Я скомандовал: "плутонговый огонь", предоставив управление огнем башенным командирам. Вскоре обе башни развили энергичный огонь. Некоторое время противник находился прямо за кормой, и мы не могли обстреливать его из носовых башен. При последнем повороте минный офицер выпустил мину на дистанции около 40 каб., одновременно с этим наши миноносцы, скрывавшиеся за нами, пошли в атаку. Несколько флотилий бросилось одновременно на неприятеля. Густой дым разделил нас от противника. Все новые и новые миноносцы ныряли в этот дым и появлялись снова на короткие мгновения. Выпустив мины, они возвращались обратно. Флотилии собирались близ нас и снова шли в атаку. Неприятель скрылся, и всплески его залпов прекратились. На корабле облегченно вздохнули. Звуки неприятельских залпов раздавались с тою же силой, но мы не были уже более его целью. С 9 ч. 15 м. запись стрельбы прекратилась, одновременно с оставлением центрального поста.

В 9 ч. 23 м. мне донесли: "Артиллерийский центральный пост исправлен". Я впоследствии узнал, что густые желтые газы попали в центральный пост по переговорным трубам из третьей башни. В пылу боя никто на это не обратил внимания, весь центральный пост оказался наполненным этими газами. Все надели маски, и офицер связи приказал переключить приборы управления огнем на передний артиллерийский пост. Чуть позже один из гальванеров вошел в маске в центральный пост и заткнул деревянными пробками переговорные трубы. Затем пустили электрическую вентиляцию, и вскоре вся прислуга центрального поста вернулась на свои места.

В 9 ч. 37 м. мы дали отбой, так как неприятеля нигде не было видно. Вся прислуга орудий отошла от своих постов для тушения пожара. Носовая боевая рубка была вся окутана пламенем, и прислуга казематов также вышла для тушения огня. Артиллерийский бой приостановился, но внутри корабля шел бой с огнем и водой.

Около 10 ч. вечера мы справились с главными пожарами, только третья и четвертая башни еще дымились, и иногда из них вздымались облака густых желтых газов; но и это прекратилось после затопления погребов. Никто никогда не думал, что корабль может выдержать столько попаданий. Около 20-15-дюймовых снарядов попало в нас, и почти столько же крупных снарядов других калибров. Живучесть наших кораблей и мощное действие их вооружения делали честь строителям нашего флота, в особенности адмиралу А. Тирпицу.

Линейный крейсер «Lutzow» скрылся из виду; в 9 ч. 20 м. в кормовой боевой рубке записали: "Цель закрыта дымом горящего крейсера «Lutzow».

Наши боевые товарищи "Seydlitz”, "Moltke” и "Von der Tann" были с нами. Они также сильно пострадали, в особенности "Seydlitz". На нем также выбивались громадные столбы пламени из одной башни. На всех кораблях возникли пожары. Hoc "Seydlitz" был под водою, и когда адмирал Хиппер подошел к нему на миноносце, он узнал, что радиотелеграф крейсера выведен из строя и что корабль принял уже несколько тысяч тонн воды. Тоща адмирал решил перейти на "Moltke".

Коща миноносец подходил к "Moltke", последний попал под такой сильный обстрел, что командир его не мог уменьшить хода, и адмирал направился к нам.

Мы ему передали, что в строю только 2-12-дюймовых и 2-6-дюймовых орудия левого борта. Корабль принял 3400 тонн воды. Все сигнальные приспособления и радиотелеграф выведены из строя. Адмирал все-таки перешел на "Moltke”, коща позволила обстановка. Но во время всей четвертой фазы боя линейные крейсера вел командир "Derfflinger” капитан 1 ранга Хартог, с именем которого навеки связана последняя атака неприятеля нашими линейными крейсерами.

Сотни наших товарищей погибли смертью героев, но мы и флотилии миноносцев исполнили нашу задачу – прикрыть отход флота. Адмирал Шеер смог увести нас из охвата без всяких потерь.

На черт. II виден весь наш путь. До 7 ч. 48 м. флот шел курсом NW в строе пеленга, затем до 8 ч. 35 м. в строе кильватера, курсом N0. В 8 ч. 35 м. флот повернул в первый раз на W, но затем снова изменил курс на О, для прикрытия горящего легкого крейсера "Wiesbaden", сильно страдавшего от неприятельского огня. В 9 ч. 17 м. мы закончили поворот на W "всем вдруг" по сигналу, данному в 9 ч. 12 м., и вышли из полукольцевого охвата, прикрываемые линейными крейсерами и миноносцами.

В бою участвовали головные линейные корабли 3-ей эскадры, ведшие бой после 7 ч. 48 м. с линейными кораблями типа "Queen Elisabeth".

Затем они вступали в бой два раза на Ost-ых курсах, прорываясь под огнем вглубь неприятельского кольца. Первый прорыв закончился в 8 ч. 35 м., второй – в 9 ч. 17 м. Находившаяся в середине колонны 1 эскадра в дневном бою не участвовала, зато она вынесла всю тяжесть ночного боя. 2-ая эскадра из-за своего небольшого хода отстала от главных сил на несколько миль, но она сыграла свою роль при ночных боях. Тактически правильное расположение наших эскадр дало возможность подставлять под неприятельские удары всегда новейшие и сильнейшие корабли. Только этому можно приписать, что во время самого боя ни одно линейное судно не погибло (сильно поврежденный "Lutzow" на следующий день был потоплен германскою миною после снятия всей команды). Результат боя доказывает высокое тактическое дарование адмирала Шеера и его гениального начальника штаба контр– адмирала Трота.

6. Пятая фаза Ютландского боя (9 ч. 37 м. -10 ч. 36 м. и ночь на 1 июня)

Последний артиллерийский бой. Ночные бои. Гибель линейного корабля «Pommern».

После оживления во время нашей последней атаки наступила передышка, продолжавшаяся до 10 ч. 22 м. Мы готовились к ночи. Почти все прожекторы были сбиты: на правом борту уцелел один, на левом – два. У гальванеров было массы работы. Я оставался на мостике в полной готовности начать стрельбу. У всех перископов и труб стояли наблюдатели, следившие за горизонтом.

Около 10 ч. мы снова увидели первую эскадру, шедшую на S. Наш командир, все еще ведший линейные крейсера, направил отряд к голове главных сил, чтобы вступить в строй головным. Во время этого перестроения мы неожиданно попали вместе с нашей 1 эскадрой под сильный обстрел.

Мгла в это время еще немного увеличилась.

Снова по всему крейсеру раздалось: "Боевая тревога!", и через несколько секунд я уже направил первую башню на неприятеля и произвел один выстрел.

Вторую башню не было никакой возможности направить на цель из-за плохой видимости, и я старался стрелять как можно чаще из 1-ой башни. Вдруг произошел неожиданный перерыв; скользнувший по 1-ой башне крупный снаряд погнул планку мамеринца и заклинил ее. Тогда из башни выбежали старшина и несколько человек прислуги с ломами и топорами, удалили согнутую планку и очистили башню. Таким образом, я временами мог все– таки производить хоть несколько залпов. Я стрелял почти на глаз. Очень редко удавалось измерять расстояние по вспышкам выстрелов. Дистанции были от 32 до 55 каб. (60-100 гкм.). Наблюдение падения наших снарядов стало невозможным. Положение было чрезвычайно неприятное. Но неожиданно подошла помощь оттуда, откуда мы ее меньше всего могли ожидать. Наша вторая эскадра, состоящая из устаревших линейных кораблей типа "Deutschland”, шла после поворота на S во главе всего флота. В данный момент командующий флотом решил перестроить колонну соответственно обстановке и приказал второй эскадре перейти в кильватер двум эскадрам современных линейных кораблей. В трудный для нас момент командующий 2 эскадрой как раз выполнял это перестроение, ведя свои корабли восточнее наших главных сил и нас, линейных крейсеров. 2 эскадра заслонила нас от теснившего врага, который неожиданно увидел семь больших кораблей, идущих на него полным ходом. Одновременно наши неутомимые миноносцы опять пошли в атаку. Неприятель повернул и скрылся в сумерках.

Наши старые линейные корабли оживленно стреляли и сами попадали под тяжелый обстрел, но это продолжалось недолго. Если бы противник знал, какие корабли направились на него! Ведь это были знаменитые германские "пятиминутные корабли" (five-minutes ships), на уничтожение которых англичане отводили 5 минут.

В 10 ч. 31 м. был отмечен наш последний выстрел из 12-дюймовых орудий, сделанный при повороте башен в 244°, при установке прицела 40 каб. (75 гкм.).

Длинный северный день клонился к концу, и начиналась короткая ночь, длившаяся с 11 час. вечера до 2 час. ночи.

На ночь линейным крейсерам приказали идти концевыми. Нам давалось, таким образом, почетное поручение прикрывать флот с N-да при его обратном ходе.

Я не знаю, где в эту ночь находились "Moltke” и "Seydlitz”. Последнему приходилось упорно бороться, чтобы удерживаться на плаву. Только с большим трудом его доблестной команде во главе с командиром капитаном 1 ранга фон Эгиди, удавалось вести крейсер в течение двух дней и войти в Вильгельмсгафен к ночи. В конце колонны остались только "Derfllinger" и "Von der Tann". Нельзя сказать, чтобы мы представляли собой очень грозное прикрытие. На правом борту, правда, все обстояло благополучно и все 6-6-дюймовых орудий были в целости; но на левом действовали только 2-6-дюймовых орудия; одного прожектора было тоже маловато.

Небо закрыли облака, и ночь оказалась темной.

Мы, офицеры, вышли из боевой рубки на мостик. Командир подошел ко мне, пожал мне сердечно руку и высказал свое удовлетворение результатами нашей стрельбы. Эти несколько слов мне были дороже всех знаков признательности, которые впоследствии я имел.

Я послал вестового в мою каюту узнать, в каком она состоянии. Оказалось, что она – единственная уцелевшая на всем корабле.

Так как мы шли в строю предпоследним кораблем, можно было предполагать, что мы избежим минных атак, и это предположение оправдалось. В течение ночи только один английский миноносец настиг нас. Все остальные были расстреляны или оттеснены нашими передними мателотами. О ночных боях я не могу много рассказать, так как мы были далеко от их места. Всю ночь продолжалась стрельба. Английские миноносцы, не переставая, атаковали нас с беспримерной лихостью, но не достигли почти никаких результатов. В продолжение ночи погиб только легкий крейсер "Frautnlob”, да и тот был поврежден огнем неприятельского крейсера и потоплен его же миною. Только уже на рассвете одному из английских миноносцев удалось с очень большой дистанции атаковать нас и потопить линейный корабль "Pommern".

С мостика мы спокойно наблюдали за ходом ночных боев. Вспыхивали прожекторы, освещая идущие полным ходом миноносцы. Корабли и миноносцы развивали артиллерийский огонь, вздымались столбы воды под лучами прожектора, мимо неслись густые облака дыма. Результаты боев мы хорошо видели – мимо нас проносились один за другим горящие, раскаленные исполины, заставляя вспоминать живые факелы времен римских цезарей. Все железные части на этих кораблях раскалились докрасна, придавая им вид тончайшей золотой филигранной работы. Огонь захватывал так быстро английские корабли из-за применявшегося на них нефтяного отопления; и горящая нефть при качке переливалась по всему корпусу. Мы смотрели на них со смешанным чувством, не будучи уверены, что среди них нет германских миноносцев. В действительности оказалось, что за всю ночь не погибло ни одного нашего миноносца, все они умчались в поисках неприятельского флота. К удивлению и сожалению, им не удалось найти английских главных сил, хотя точка отхода неприятельского флота была известна.

Линейный крейсер «Дерфлингер».

а. – вид с носа

б. – вид с кормы

Когда стрельба впереди немного затихла, я услышал, стоя рядом с командиром, шум идущего полным ходом турбинного миноносца. Вскоре с правого борта румба на 4 от нас показался черный предмет. Я просил разрешения командира не включать наш единственный прожектор, чтобы не выдавать себя, командир согласился, и миноносец проскочил мимо «Von der Tann», поступившего точно так же.

Так прошла ночь, и засветилось утро.

В 2 ч. 15 м. мимо нас пронесло горящий английский броненосный крейсер "Black Prince". Весь корабль был в пламени, и на нем уже давно не могло оставаться ни одного живого человека.

В 3 ч. 10 м. мы услышали с левого борта два взрыва, но ничего не могли увидеть. Мы часто стопорили машины, так как колонне приходилось выравниваться после многочисленных минных атак, во время которых корабли и выходили из строя. Они описывали циркуляции и вступали не на свои места. Так линкор "Nassau", бывший вторым кораблем с головы колонны, стал концевым в эскадре и нашим передним мателотом. Штурману и вахтенному начальнику приходилось не легко, удерживая расстояние и не отставая.

Все были уверены, что с рассветом снова вступим в бой со всем английским флотом. На крейсере готовились к бою, и мои гальванеры исправляли центральную наводку второй башни. Казалось, минные атаки прекратились. Вдруг в 3 ч. 50 м. мы услышали сильный взрыв и увидели высокий огненный столб. Два наших передних мателота положили руль "лево на борт" и уклонились в сторону.

Что случилось? Какая катастрофа произошла впереди нас? Наш крейсер продолжал идти тем же курсом и прошел над тем местом, где только что произошло что-то ужасное. Но ничего не было видно, и проходя место взрыва, мы не могли себе представить, что здесь произошло.Оказалось, что несколько минут тому назад здесь проходил линейный корабль "Pommern". Английский миноносец подкрался до границы видимости и потопил его миною. Корабль разлетелся на атомы, так как несколько минут спустя мы проходили это место и не увидели уже ничего и никого – все погибли.

В 4 ч. 10 м. 2-я эскадра открыла огонь; и у нас проиграли боевую тревогу. Оказалось, что стреляли по английскому миноносцу, осмелившемуся приблизиться к нам.

Взошло солнце. Сотни биноклей и труб обыскивали горизонт, но нигде неприятеля не было видно. Мы продолжали идти на S и 1 июня после полудня вошли в Вильгельмсгафен.

Крейсер был сильно избит, многие отделения представляли собою кучи ломаного железа и являли собой ужасающее зрелище.

Но жизненные части не были повреждены: машины, котлы, рулевая проводка, гребные винты и почти все вспомогательные механизмы уцелели, благодаря толстой броневой защите.

Машинные отделения были некоторое время наполнены ядовитыми газами, но машинная команда в противогазовых масках продолжала работу, хотя и терпела потери. Тысячи осколков покрывали корабль, между ними мы нашли почти неповрежденные головные части двух 15-дюймовых снарядов. Поясную броню пробило в нескольких местах.

Около 200 убитых мы похоронили в Вильгельмсгафене.

После 6-месячного ремонта на верфи в Киле, в декабре 1916 года "Derfflinger" был готов для новых боев.

Линейный крейсер "Дерфлингер” в период после Ютландского боя. На корабле установлена треногая фок-мачта с вынесенными на марсы приборами центральной наводки.

«Гинденбург»– последний линейный крейсер германского флота на ходовых испытаниях.

Приложения

Опубликованные на стр. 74-95 сведения о боевых повреждениях – репринтное воспроизведение из книги К. П. Пузыревского «Повреждения кораблей от артиллерии и борьба за живучесть». «Судпромгиз». 1940.

Повреждения английских и германских линейных крейсеров в бою у Доггербанки 24 января 1915 г.

Во время мировой войны германский Флот Открытого моря был слабее английского Грэнд Флита, вследствие чего он не мог ставить себе большие задачи, и германское камандование считало наиболее целесообразным производить отдельные набеги на побережье Англии для морального воздействия на английское население, а также путем частых нападений в море на главные силы ослабить их, надеясь в конечном результате выравнять силы для генерального боя.

Исходя из этих намерений, германское командование разработало план крейсёрской операции, намечая послать разведывательные силы (без поддержки главных сил, опасаясь преждевременного осведомления противника об операции), целью которых было уничтожение подозрительных английских судов в Северном море, занимавшихся (по мнению немцев) агентурной резведкой.

В случае обнаружения в море легких сил противника их предполагалось также уничтожить.

Германские силы, назначенные для выполнения этой операции, состояли из 4 легких крейсеров: «Штральзунд», «Росток», «Кольберг» и «Граудоиц» (48-105-мм орудий), 4 линейных крейсеров: «Зийдлиц», «Мольтке», «Дер'ффлингер» и «Блюхер» (20-280, 12-305, 12-210, 44-Ъ0-мм орудий); и 19 эскадренных миноносцев.

23 января 1915 г; в 10 часов 25 минут начальник германских разведочных сил получил от начальника штаба Флота Открытого мор’я (с санкцией командующего) радиограмму с приказанием о выходе в море 23 января вечером в район Доггербанки для выполнения операций. Радиограмма была перехвачена и расшифрована англичанами, что послужило основанием для выхода в море из Розайта (Rosyth) английских линейных крейсеров «Ляйон» [1 Флаг командующего линейными крейсерами.] («Lion»), «Тайгер» («Tiger»), «Принсэсс Роял» («Princess Royal»), «Нью Зиле ид» («New Zealand») и «Индомитебл» («Indomitable») (24-343, 16-305, 12-152, 80-102-мм орудий) вместе с крейсерами «Саутэмптсн» («Southampton»), «Бермингем» («Birinyngham»), «Ноттингем» («Nottingham»), «Лоустофт» («Lowestoft») (36-152-мм орудий).

Из состава морских сил, находящихся в Гарвиче, было назначено 3 крейеера; «Аретьюса» («Arethusa»), «Орора» («Aurora») и «Ондонтед» («Undaunted»), 35 эскадренных миноносцев и 4 подводных лодки.

23 января в 18 часов корабли вышли в море; позднее из Скапа Флоу (Skapa Flow) на Оркнейских островах вышла часть главных сил англичан для поддержки, но они в бою не участвовали.

Английские корабли шли курсами, ведущими в назначенную точку рандеву у = 55° 13' N и X = 3° 12' О с расчетом быть там в 7 часов 24 января.

На случай обнаружения противника кораблям было приказало атаковать его и стремиться отрезать от базы.

Английские корабли шли в кильватерной колонне. Скорость хода была 18 узлов. Впереди шли крейсеры.

Германские силы вышли позднее англичан – вечером. Ход 15 узлов. Впереди шли 4 легких крейсера, развернувшиеся в дозоре полукругом на 3 мили от линейных крейсеров, которые шли в свою очередь в кильватерной колонне. Эскадренные миноносцы находились при крейсерах.

Перед началом рассвета, в 6 часов 30 минут, крейсеры дозора перестроились и увеличили дистанцию до 5-6 миль.

Германский отряд шел к Доггербанко, но подозревая о присутствии в море английских сил.

24 января в 7 часов еще было темно, дул слабый ветер и на море была легкая зыбь, когда германский крейсер «Кольберг» встретился с английским крейсером «Орора», который шел на N, чтобы у Доггербанки присоединиться к своим линейным крейсерам. Крейсер был обстрелян «Кольбергом», но «Орора» в течение 3 минут не отвечала на огонь германского корабля.

В 7 часов-15 минут на расстоянии 27 каб. «Кольберг», стреляя залпами, добился трех попаданий 105-мм фугасными снарядами, в то время как «Орора» ответила «Кольбергу» 2-152-мм фугасными снарядами, нанеся «Кольбергу» потери в личном составе (5 человек).

После нескольких минут боя крейсеры разошлись, продолжая итти на присоединение к споим силам.

Вскоре вдали справа по носу английскими легкими крейсерами был замечен противник, о котором они донесли флагману на «Ляйон». Командующий английскими линейными крейсерами, заметив в море вспышки орудийной стрельбы «Ороры», поспешил к месту боя, доведя ход своего соединения до 22 узлов, причем легким крейсерам было поручено выяснить состав сил противника, что спи и выполнила.

По мере подхода и соприкосновения сторон стало ясно, что бой неизбежен. Герман, кий флагман, видя перед собой английский отряд, превосходящий по силе, при отсутствии поддержки своих главных сил, в операции не участвовавших, решил повернуть по направлению своей базы и вести бой на отходе, уходя 21-узловым ходом, имея концевым броненосный крейсер «Блюхер». Германским крейсерам и эскадренным миноносцам было приказано выйти вперед.

Английские линейные крейсеры, имея преимущество в ходе, развив 29 узлов, проследовали противника, стремясь отрезать им путь к базам.

Во время погони англичане стали нагонять немцев, обходя их с правого борта, и, когда дистанция сократилась до 100 каб., английские линейные крейсеры перестроились в строй уступа влево для введения в действие всей артиллерии крупного калибра (343, 305-мм орудий).

В 8 часов 52 минуты с «Ляйона» был дан первый залп по «Блюхеру», упавший недолетом, второй залп был перелетом.

Через семь минут английский флагман приказал своим кораблям открыть огонь по германским линейным крейсерам. Последние ответили в 9 часов 14 минут, стреляя по «Ляйону».

С английской стороны в 9 часов 20 минут присоединились «Тайгер» и «Принсесс Роял». Первое попадание в «Блюхер» произошло в 9 часов 10 минут (т. е. через 18 минут после начала боя).

Английским командованием было замечено неправильное целераспределение, в результате которого некоторые германские корабли оставались необстрелянными; вследствие этого с «Ляйона» последовал сигнал взять под обстрел соответствующие корабли. «Ляйон» начал стрельбу по «Зейдлицу», «Тайгер» по «Мольтке», «Принсесс Роял» по «Дерффлингеру», «Нью Зиленд» но «Блюхеру», «Индомитебл» сильно отстал и не мог еще догнать эскадру.

В результате стрельбы на кораблях обеих сторон были сильные повреждения, но особенно сильно пострадал «Блюхер», который начал отставать. Видя его тяжелое положение, германские миноносцы были брошены в атаку на английские линейные крейсеры, но она была успешно отражена.

Вследствие постепенно увеличивавшейся дистанции бой временами ослабевал, но затем снова достигал большой силы, отражаясь на боеспособности английских и германских кораблей.

С английской стороны более других пострадал «Ляйон», который вышел из строя и потерял скорость, так что флагман позднее принужден был покинуть флагманский корабль и перейти на эскадренный миноносец «Зттек». Это обстоятельство отразилось на управлении боем, которое перешло в руки его заместителя (флаг на «Нью Зиленде»).

В момент напряженного боя на «Ляйоне» кто-то стал жертвой зрительного обмана, ошибочно усмотрев, отсутствовавшие в том районе, неприятельские подводные лодки, вследствие чего был поспешно произведен поворот на 8 R вправо с целью уклонения от мнимой атаки. В этот же момент флагман отдал распоряжение миноносцам атаковать торпедами концевые корабли германской колонны.

Далее со стороны английского флагмана была попытка приблизиться к германским кораблям, но так как в этот момент управление эскадрой находилось в руках безинициативного его заместителя, маневр остался невыполненным, потому что английские корабли сосредоточили свое внимание на разбитом «Блюхере» и, вместо преследования еще боеспособного противника, предпочли заняться уничтожением оставленного германского корабля.

Тем временем германский отряд успел отойти и оказаться вне опасности. Бой закончился, германские корабли ушли в свою базу, оставив на поле сражения броненосный крейсер .«Блюхер», а англичане, добив его и потопив торпедами в 12 часов 13 минут, отправились обратно в Розайт и Гарвич.

' Продолжительность боя между линейными крейсерами составляла 2 часа 2 минуты. Броненосный крейсер «Блюхер» находился под сосредоточенным огнем тяжелой артиллерии англичан в течение 2 часов 53 минут.

Приводим описания повреждений кораблей, участвовавших в бою у Доггербанки.

1. Повреждения английского линейного крейсера «Ляйон»

«Ляйон» («Lion»). Год спуска-1910; D-29 700 то; скорость-28 узлов; вооружение: артиллерия-8-343 мм/45, 15-102 мм/50, 2-76 мм (зенит.), торпедные аппараты-2-533 мм; бронирование: главный пояс-229 мм, верхний пояс-152 мм (бортовая броня доходила до верхней палубы), нос и корма-102 мм, передние плиты башен-229 мм, верхняя палуба– 25,4 мм, нижняя палуба-63.5 мм; вапас топлива-4600 то (нефть, уголь); мощность механизмов (S.H.P.)-79 400; L-213 м, В-27 м, Т-9,6 м; экипаж-1280 чел.

Флагманский корабль шел в колонне головным. Он открыл артиллерийский огонь в 8 часов 52 минуты по концевому германскому крейсеру «Блюхер». Германские корабли начали отвечать в 9 часов 14 минут; тогда «Ляйон» перенес огонь на «Мольтке», предоставив «Блюхера» «Тайгеру» и «Принсесс Роял». Через 7 минут «Ляйон» получил ..первое попадание [1 Место попадания неизвестно.] , второе – более тяжелое, произошло в 9 часов 45 минут, т. е. через 24 минуты, когда бронебойный германский снаряд пробил 229-мм броню в районе артиллерийского погреба, но сам не разорвался. В 9 часов 54 минуты, т. е. через 9 минут, третий снаряд попал в крышу первой башни и вывел из строя левое 343-мм орудие. Колпаки над прицелом левого вертикального наводчика и под прицелом горизонтального наведения были сдвинуты снарядом. Перископы не действовали.– Броневой щит орудия, перекрывавший амбразуру бапгни, треснул, и его куски разлетелись в разные стороны по башне.

Правое орудие носовой башни осталось невредимым, но действовать начало после того, как из шахты его зарядника удалили кусок броневой плиты, перекрывавшей амбразуру.

Линейный крейсер «Ляйон». Схема с указанием некоторых попаданий бронебойных снарядов.

Левые вертикальный и горизонтальный наводчики были ранены, но башня продолжала работать правым орудием. Горизонтальный наводчик перешел на правую сторону. Исправление'в башне закончили через 2 часа.

Небольшая задержка в стрельбе произошла во второй башке от закупорки запального отверстия в грибовидном стержне. Кроме того, при заряжении орудия на 41-м выстреле согнуло направляющий лоток у казенной части орудия, и его пришлось заменить другим. По мнению английских специалистов, это произошло оттого, что при большом угле возвышения орудие накатывалось медленно, а зарядник – слишком быстро.

В 10 часов 01 минута 280-мм снарядом с «Зейдлица» пробило 229-мм броневую плиту. Помещение машинной мастерской оказалось затопленным водой; кроме того, вода проникла в отделение распределительных досок и произвела короткое замыкание двух дин'амомашин. Приборы кормового управления артиллерийским, огнем были выведены ив строя. Корабль начал крениться на левый борт, но ход пока оставался прежним, т. е. 24 узла (наибольший ход был дан соединением – 29 узлов).

В 10 часов 18 минут в ((Ляйон» попало еще Два 305-жж бронебойных снаряда с «Дерффлингера», причем удар произвел впечатление взрыва торпеды; один из них попал в главный броневой пояс (229-мм) ниже ватерлинии и вдавил несколько броневых плит, которые переломили деревянную прокладку за броней. Вода затопила левые носовые угольные ямы. Второй снаряд также пробил 229-мм броню в носу по ватерлинии и разорвался в отделении торйедных аппаратов. Через несколько минут все соседние помещения оказались залитыми водой до жилой палубы.

В этот период боя германские корабли, пристрелявшись, давали накрытие; от некоторых недолетов всплесками воды заливало боевую рубку, и колонне английских крейсеров пришлось ходить зигзагообразными курсами для того, чтобы сбить стрельбу германских крейсеров.

В 11 часов «Ляйон» получил тяжелое попадание, которое «потрясло крейсер до основания»,-взрывом снаряда была вдавлена броневая плита по ватерлинии против одной из кочегарок и повреждена питательная система левого холодильника. Левую турбину застопорило, вследствие имевшихся в ней повреждений. В динамомашине №1 произошло короткое замыкание; электрический свет погас; тока на корабле нехватало. Крен корабля увеличился до 10°, а ход «Ляйона» уменьшился до 15 узлов. Радиостанция перестала работать, и все сигналы с флагманского корабля передавались флагами, что затрудняло их разбор и задерживало исполнение.

Для задраивания поврежденного люка, ведущего в минный погреб, был принесен пластырь, который положили на сорванную с петель крышку, а сверху ее нажали поставленной подпорой.

От полученных повреждений и потери хода корабль не мог держаться на своем месте в колонне; поэтому он вышел из строя и шел под одной правой турбиной 12-узловым ходом, но и она начала постепенно сдавать, вследствие чего ход «Ляйона» упал до 8 узлов.

Ночью, в 3 часа 30 минут, когда стало известно главнокомандующему о повреждениях «Ляйона» и о необходимости оказания помощи, он приказал линейному крейсеру «Индомитебл» взять его на буксир. Через час на «Ляйон» были поданы перлини, а затем был дан 7-узловой ход. Расстояние до базы (Розайт) было не менее 100 миль. По пути некоторые затопленные отсеки «Ляйона» удалось откачать, благодаря чему ход «Индомитебла» несколько увеличился. 26 января на рассвете «Ляйон» был благополучно доведен до базы-, где он отдал якорь.

За время боя «Ляйон» получил 18 попаданий. Потери личного состава составляли 17 человек.