Текст книги "Фанатка"
Автор книги: Рейнбоу Рауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
В аудитории, очевидно, Кэт была единственной первокурсницей. Ей только недавно открылось, что выделяет первокурсников из толпы. Слишком новый рюкзак. У девушек – макияж. У парней – футболки фирмы «Хот топик» с шутливыми надписями.
У Кэт же были все признаки: от новых красных кедов «Ванс» до темно-лиловых очков, купленных в «Таргет». Старшекурсники носили очки в широкой черной оправе фирмы «Рей-Бан». Преподаватели тоже. Возможно, в очках от «Рей-Бан» Кэт смогла бы заказать джин-тоник без предъявления документов.
– Что ж, – сказала профессор Пайпер, – я рада видеть здесь всех вас.
Говорила она дружелюбно, с некоторым придыханием – «слегка мурлыкала», сказали бы о ней, но без крайностей. Ее голос был довольно тихим, поэтому все в аудитории сидели неподвижно, чтобы поймать каждое слово.
– Мы должны многое успеть в этом семестре, – объявила профессор, – так что не будем терять ни минуты. Перейдем сразу к делу. – Она слегка наклонилась вперед, придерживаясь за край столешницы. – Вы готовы к погружению?..
Большинство ребят кивнули. Кэт уткнулась в тетрадь.
– …Хорошо. Тогда начнем с вопроса, на который, по сути, нет ответа… Зачем мы пишем художественные произведения?
Один старшекурсник решил, что вопрос адресован ему.
– Для самовыражения, – предположил он.
– Конечно, – сказала профессор Пайпер. – Поэтому вы и пишете? – (Парень кивнул.) – Хорошо… Какие еще есть причины?
– Нам нравится, как звучат наши голоса, – сказала девушка с прической почти как у Рен, даже еще круче.
Студентка выглядела как Миа Фэрроу из триллера «Ребенок Розмари» (только в очках «Рей-Бан»).
– Да! – засмеялась профессор Пайпер.
«Смеется она, как фея», – подумала Кэт.
– Именно поэтому я пишу, это уж точно, – заверила профессор, – поэтому и преподаю!
Смех прокатился по всей аудитории.
– Еще какие причины?
«Зачем я пишу?» – Кэт пыталась найти глубокомысленный ответ, хотя и знала, что в любом случае голоса не подаст.
– Чтобы исследовать новые миры, – сказал какой-то студент.
– Чтобы исследовать старые, – добавил другой.
Профессор Пайпер все кивала.
«Чтобы перенестись в другое место», – подумала Кэт.
– Итак… – промурлыкала преподавательница. – Может, чтобы разобраться в себе?
– Чтобы освободить себя, – сказала студентка.
«Чтобы освободиться от себя».
– Чтобы показать другим, что творится у тебя в голове, – выдал парень в узких красных джинсах.
– Если те, конечно, захотят об этом узнать, – добавила профессор Пайпер.
Все снова рассмеялись.
– Чтобы заставить людей смеяться.
– Чтобы привлечь внимание.
– Просто это все, что мы умеем.
– Говорите за себя, – махнула рукой профессор. – Я еще играю на пианино. Но продолжайте, мне нравится. Очень нравится.
– Чтобы заглушить голоса в голове, – сказал парень, сидевший впереди Кэт.
У него были короткие темные волосы, которые на затылке сходились клином.
«Чтобы заглушить себя, – подумала она. – Чтобы заглушить себя и прекратить свое существование».
– Чтобы оставить после себя след в истории, – сказала Миа Фэрроу. – Чтобы создать что-то, способное нас пережить.
Парень, сидевший перед Кэт, снова подал голос:
– Бесполое размножение.
Кэт представила себя за ноутбуком. Она изо всех сил пыталась выразить то невероятное ощущение, когда все получалось, складывалось воедино, когда слова приходили сами и она даже не успевала уловить их суть – они вырывались из ее груди, как рифма, ритм, как… прыжок через скакалку, точно! И нужно прыгнуть до того, как скакалка коснется щиколоток.
– Чтобы делиться с другими истинами жизни, – сказала еще одна девушка. (Еще одни очки «Рей-Бан».)
Кэт покачала головой.
– Зачем мы пишем? – вновь спросила профессор Пайпер.
Кэт уткнулась взглядом в тетрадь.
«Чтобы исчезнуть».
* * *
Он был так сосредоточен, да к тому же раздражен, что даже не заметил, как за его стол села рыжеволосая девочка. С косичками и в старомодных очках с заостренными уголками, которые бы идеально подошли к костюму ведьмочки для бала-маскарада.
– Так ты совсем себя замучаешь, – сказала она.
– Просто хочу все сделать правильно, – хмуро проворчал Саймон, снова постучав волшебной палочкой по монете в два пенса.
Ничего не произошло.
– Смотри, – сказала девочка, решительно взмахнув рукой над монеткой.
Вместо палочки у нее было кольцо с огромным фиолетовым камнем, замотанное толстой ниткой, чтобы не соскакивало с пальца.
– Лети домой! – произнесла она заклинание.
Монетка задрожала, у нее вдруг отросли шесть ножек и тельце, и она шустро побежала прочь. Девочка аккуратно смахнула ее в стеклянную банку.
– Как ты это сделала? – спросил Саймон.
Девчонка была первогодкой, как и он. Ее выдавал зеленый значок на свитере.
– Ты не должен создавать магию, – сказала она, робко улыбаясь. – Ты и есть магия.
Саймон уставился на двухпенсовую божью коровку.
– Я Пенелопа Банс, – представилась девочка, протягивая руку.
– А я Саймон Сноу, – ответил он, пожимая ладонь.
– Я знаю, – улыбнулась Пенелопа.
Из главы 8, «Саймон Сноу и Наследник Мага»
© Джемма Т. Лесли, 2001
Глава 3
Сочинять в таких условиях было просто невозможно.
Прежде всего, мешало слишком тесное пространство комнаты. Крошечного прямоугольника хватило лишь на то, чтобы с обеих сторон от входа вместить по кровати (когда дверь открывалась, то задевала матрас Кэт), а между окном и кроватью втиснуть по письменному столу. Реши кто-нибудь из них привезти сюда диван, тот бы занял всю свободную полоску посреди комнаты.
Но никто дивана не привез. Как и телевизора, и симпатичных ламп из «Таргета».
Казалось, Рейган вообще не взяла никаких личных вещей, кроме одежды и запрещенного здесь тостера, а еще – Ливая. Он лежал на ее кровати с закрытыми глазами и слушал музыку, пока девушка стучала по клавишам компьютера. Такого же дешевого, как и у Кэт.
Кэт привыкла делить комнату с кем-то еще, ведь она всегда жила вместе с сестрой. Но дома их спальня была раза в три больше. И Рен не занимала столько места, сколько Рейган. В переносном смысле, конечно, – места в ее мыслях. Общество Рен никогда не напрягало.
Но что думать о Рейган, Кэт и не знала…
С одной стороны, соседка была не из тех, с кем сидят по ночам, заплетая друг другу косы, и кто набивается в лучшие подруги на веки вечные. И слава богу!
С другой стороны, казалось, Рейган вовсе не замечала Кэт.
Правда, и это было не так уж плохо, – Рейган ее пугала.
В каждом движении этой девушки сквозила мощь. Она яростно распахивала дверь настежь и с силой захлопывала. Рейган была поплотнее Кэт, чуть выше ростом и очень полногрудой (именно полногрудой). И в целом она казалась крупнее. Даже сама ее личность.
Когда Рейган находилась в комнате, Кэт старалась не попадаться ей под ноги и избегала зрительного контакта. Соседка вела себя так, будто Кэт там просто-напросто нет, а та в свою очередь делала то же. Обычно им это хорошо удавалось.
Но сейчас, всячески изображая свое отсутствие, Кэт не могла сочинить ничего путного.
Она работала над довольно заковыристой сценой: Саймон и Баз спорили о том, бывают ли вампиры хорошими, а еще – не пойти ли им вместе на выпускной бал. Ей хотелось сделать этот отрывок смешным, романтичным и проникновенным. Это были отличительные черты стиля Кэт. У нее также хорошо получалось описывать сцены предательства. И говорящих драконов.
Теперь же она застряла на фразе: «Саймон убрал с лица медово-русые волосы и вздохнул». Кэт и База-то не могла заставить пошевелиться. Все мысли сосредоточились на Рейган и Ливае, которые сидели у нее за спиной. В голове Кэт вопила сирена: «Осторожно, посторонние!»
К тому же Кэт умирала с голоду. Она собиралась съесть целую банку арахисового масла, как только эти двое уйдут на ужин. При условии, что они уйдут. Рейган с остервенением стучала по клавишам, грозя проломить стол, а Ливай все лежал. В желудке Кэт противно заурчало.
Она схватила батончик-мюсли и вышла из комнаты – немного пройтись по общежитию и проветрить голову. Но в коридоре будто намечалось мероприятие. Все двери были распахнуты, повсюду слонялись девушки, болтали друг с другом и смеялись. В воздухе повис запах подгорелого в микроволновке попкорна.
Кэт проскользнула в туалет и, спрятавшись в кабинке, развернула батончик. Она так разнервничалась, что по щекам покатились слезы.
«Господи! – подумала она. – Ладно, все не так уж плохо. В этом ведь нет ничего особенного. Что не так, Кэт? Ничего».
Каждый мускул тела напрягся, чуть ли не лопаясь, а в желудке вспыхнул пожар.
Кэт достала телефон и подумала о Рен: что она сейчас делает? Возможно, ставит танцевальный номер под Леди Гагу. Или примеряет кофточки соседки. И уж точно не сидит на унитазе, поглощая батончик с миндалем и льняными семечками.
Можно, конечно, позвонить Эйбелу… но Кэт знала, что завтра утром он уезжает в Технический университет Миссури. Вечером родные устроят ему грандиозную прощальную вечеринку с домашней тамале[3] и кокосовыми пончиками йо-йо, приготовленными его бабушкой. Рецепт хранился в такой тайне, что их даже не продавали в фамильной пекарне. Эйбел работал в панадерии,[4] а его семья жила над ней. От его волос всегда пахло корицей и дрожжами…
Как же она проголодалась!
Она сунула обертку от батончика в контейнер для средств гигиены и сполоснула лицо, прежде чем вернуться к себе в комнату.
Слава Всевышнему! Рейган и Ливай как раз уходили. Ну наконец-то!
– Пока, – бросила ей соседка.
– Не скучай тут! – улыбнулся Ливай.
К тому моменту, как дверь за ними закрылась, Кэт еле держалась на ногах.
Она схватила еще один батончик, плюхнулась на старый деревянный стул с круглой спинкой, который ей даже приглянулся, и приоткрыла ящик, чтобы положить на него ногу.
«Саймон убрал с лица медово-русые волосы и вздохнул:
– Да, прямо сейчас я не могу вспомнить ни одного доблестного вампира, но это еще не значит, что их не существует.
Баз оставил попытки поднять в воздух квадратный чемодан и глянул на Саймона, сверкнув клыком.
– Хорошие парни всегда носят белое, – сказал Баз. – Ты когда-нибудь пробовал свести кровавое пятно с белого плаща?»
* * *
Общежитие Селлек-Холл находилось в самом центре студгородка. Даже не проживая там, можно было питаться в той столовой. Обычно Кэт дожидалась Рен и Кортни в холле, чтобы не идти в одиночку.
– Ну и как тебе новая соседка? – спросила Кортни, пока они двигались вдоль линии раздачи.
Прозвучало это так, словно они с Кэт давние подруги. Вот только Кэт ничего не знала о Кортни, кроме ее гастрономических пристрастий к творогу с персиками.
Закуски в «Селлеке» были чуднее некуда. Творог с персиками, консервированные груши с кусочками чеддера.
– Что за ерунда? – спросила Кэт, поднимая ковш с холодными почками и зеленой фасолью.
– Может, это еще одна фишка на западе Небраски, – предположила Рен. – Некоторые парни из нашей общаги круглыми сутками носят ковбойские шляпы, даже когда просто идут по коридору.
– Займу нам столик, – сказала Кортни.
– Эй… – Кэт посмотрела, как Рен накладывает на тарелку овощи. – У нас есть фанфики о том, как Саймон и Баз танцуют?
– Не помню, – ответила Рен. – А что? Ты пишешь сцену с танцами?
– Вальс. На парапете.
– Романтика, – сказала Рен, оглядываясь в поисках Кортни.
– Боюсь, что мой Саймон выходит слишком белым и пушистым.
– Саймон всегда белый и пушистый.
– Жаль, что ты не читаешь, – вздохнула Кэт, следуя за сестрой к столику.
– Разве тебе мало всех девятиклассниц Северной Америки? – спросила Рен и опустилась на стул рядом с Кортни.
– И Японии, – добавила Кэт, тоже садясь. – Я почему-то очень популярна в Японии.
Кортни придвинулась к ней, будто собиралась поведать огромную тайну.
– Кэт! Рен сказала, что ты пишешь истории о Саймоне Сноу. Это так классно! Я огромная фанатка. Когда я была маленькой, то прочла все книги.
Кэт скептически посмотрела на нее, развернула сэндвич и сказала:
– Вышли еще не все.
Кортни попробовала творог, не уловив замечания.
– В том смысле, – пояснила Кэт, – что серия еще не закончилась. Восьмой роман выйдет только в следующем году.
– Расскажи нам о своей соседке, – попросила ее Рен, натянуто улыбнувшись.
– Нечего рассказывать.
– Тогда придумай что-нибудь.
Рен явно была раздражена. Это, в свою очередь, раздражало Кэт. В следующую секунду она подумала, что спасибо и на том – она ест нормальную пищу, для которой требуются столовые приборы, и разговаривает не с кем попало. Возможно, стоит наладить общение с потрясающей новой соседкой Рен.
– Ее зовут Рейган, – сказала Кэт. – У нее каштановые волосы с рыжиной… А еще она курит.
– В вашей комнате? – поморщилась Кортни.
– Она не так часто там бывает.
Рен с подозрением взглянула на сестру:
– Вы что, не общались?
– Почему же, мы здоровались, – сказала Кэт. – Я даже немного поболтала с ее парнем.
– Ну и какой он? – спросила Рен.
– Не знаю. Высокий.
– Что ж, прошло всего несколько дней. Уверена, ты узнаешь ее поближе.
Рен сменила тему, заговорив о вечеринке, на которую ходила с Кортни. Они прожили вместе всего две недели, но уже обменивались понятными лишь им одним шуточками, которые проскакивали мимо Кэт.
Она съела сэндвич с индейкой и две порции картошки фри, а второй сэндвич сунула в сумку, когда сестра отвернулась.
* * *
Тем вечером Рейган все же осталась в комнате. Слава богу, без Ливая! Она легла спать, а Кэт печатала.
– Свет не мешает? – спросила Кэт, указав на встроенную в стол лампу. – Я могу выключить.
– Все нормально, – отозвалась Рейган.
Кэт надела наушники, чтобы не слышать возни соседки. Ее дыхания. Шуршания простыней и скрипа кровати.
«Как можно вот так засыпать, зная, что в комнате находится совершенно незнакомый человек?» – подумала Кэт.
Сама она забралась в постель позже, не сняв наушники, и накрылась одеялом с головой.
* * *
– Ты так и не пообщалась с ней? – спросила Рен на следующей неделе за обедом.
– Мы общаемся, – ответила Кэт. – Она говорит: «Ты не против, если я закрою окно?» А я ей: «Конечно нет». И еще: «Привет». Мы каждый день говорим друг другу «привет». Иногда дважды за день!
– Это уже странно, – сказала Рен.
Кэт погрузила вилку в картофельное пюре и сообщила:
– Я понемногу привыкаю.
– Все равно странно.
– Правда? – вспыхнула Кэт. – Ты правда будешь доставать меня тем, что у меня странная соседка?
Рен вздохнула и спросила:
– А что с ее парнем?
– Уже несколько дней его не видела.
– Что будешь делать на выходных?
– Наверное, готовиться к занятиям. И писать о Саймоне.
– Мы с Кортни сегодня идем на вечеринку.
– Куда?
– В «Треугольный дом»! – воскликнула Кортни не хуже какого-нибудь придурка, крикнувшего: «В особняк „Плейбой“!»
– Что еще за «Треугольный дом»? – спросила Кэт.
– Братство инженеров, – сказала Рен.
– Они что, напиваются и возводят мосты?
– Они напиваются и проектируют мосты, – поправила Рен. – Хочешь пойти с нами?
– Не очень…
Кэт съела немного жареной говядины и картофеля. В столовой «Селлека» всегда был воскресный ужин.
– …Пьяные зануды – это не мое.
– Ты же любишь зануд.
– Только тех, кто не состоит в братстве, – уточнила Кэт. – Это особый тип зануд, которые меня нисколько не интересуют.
– Ты заставила Эйбела дать обет трезвости, прежде чем он уехал в Миссури?
– Эйбел – твой бойфренд? – влезла Кортни. – Он симпатичный?
Кэт ничего на это не ответила.
– Эйбел вряд ли превратится в пьянчугу, – сказала она Рен. – Он даже кофеин на дух не переносит.
– Одно другому не мешает.
– Рен, ты же знаешь, я не люблю вечеринки.
– А ты знаешь, что говорит папа: сначала нужно попробовать, потом уже говорить, что не любишь.
– Серьезно? Будешь использовать папины слова, чтобы затащить меня на вечеринку братства? Я ходила на вечеринки! Помнишь ту, у Джесс, с текилой…
– Ты попробовала текилу?
– Нет, зато ты попробовала, а я убирала за тобой, когда тебя стошнило.
Рен мечтательно улыбнулась и, пригладив длинную челку, сказала:
– В текиле важно само путешествие, а не конечная остановка…
– Ты ведь позвонишь мне? – спросила Кэт.
– Если меня стошнит?
– Если тебе понадобится помощь.
– Мне она не понадобится.
– Но ты позвонишь?
– Боже, Кэт. Да. Расслабься уже.
* * *
– Но, сэр, – настойчиво сказал Саймон, – разве нам обязательно быть соседями каждый год? Каждый год до окончания Уотфорда.
Маг снисходительно улыбнулся и взъерошил карамельно-русые волосы Саймона.
– Дуэт с соседом по комнате – священная традиция Уотфорда. – Голос Мага был спокойным, но жестким. – Горнило само вас выбрало. Вы должны присматривать друг за другом, знать друг друга так, словно вы братья.
– Да, но, сэр… – Саймон заерзал на стуле. – Должно быть, Горнило ошиблось. Мой сосед – негодяй. А может, даже злодей. На прошлой неделе кто-то запер заклинанием мой ноутбук. Я знаю, что это он! Он почти хохотал.
Маг несколько раз важно погладил бородку. Она была короткой, заостренной и едва закрывала подбородок.
– Саймон, Горнило выбрало вас друг для друга. Тебе суждено присматривать за ним.
Из главы 3, «Саймон Сноу и Второй Змий»
© Джемма Т. Лесли, 2003
Глава 4
Белки, жившие на территории студгородка, отличались общительным нравом, нет, скорее злоупотребляли им. Стоило достать какую-нибудь еду, и они уже были тут как тут с неизменным «цок-цок-цок».
– Бери уже, – сказала Кэт, бросая кусок клубничного соевого батончика упитанному зверьку, сидевшему возле самых ее ног.
Сфотографировав рыжую на мобильник, Кэт отправила снимок Эйбелу, набрав пояснение: «Белка-задира».
Незадолго до этого Эйбел прислал ей фотографии своей комнаты – точнее, апартаментов в «МоТеке» – и портрет: он и пятеро его соседей-ботаников, похожих на героев «Теории Большого взрыва». Кэт представила, как она просит Рейган попозировать для фото, и громко прыснула. Белка насторожилась, но не убежала.
По средам и пятницам у Кэт был перерыв в сорок пять минут между биологией и литературным мастерством. В последние дни она проводила это время, сидя на газоне в тени корпуса английского языка. Здесь она не рисковала с кем-нибудь столкнуться. Разве что с белками.
Кэт проверила сообщения, хотя мобильник молчал.
Они с Эйбелом не разговаривали с того момента, как три недели назад Кэт уехала в колледж. Но она получала от него эсэмэски. Иногда письма по электронке. Эйбел писал, что у него все хорошо и что конкуренция в Миссури довольно высокая: «Каждый студент был самым умным учеником в своем классе».
Кэт еле сдержалась, чтобы не ответить: «За исключением тебя?»
Да, Эйбел получил самый высокий балл в математической части экзамена SAT, но это вовсе не значило, что он самый умный в классе. По истории Америки он был полным нулем и еле ковылял в испанском. Ради всего святого, в испанском!
Эйбел предупредил Кэт, что не приедет в Омаху до Дня благодарения, но она не собиралась уговаривать его вернуться пораньше.
Она пока не соскучилась.
Рен бы сейчас точно сказала, что Эйбел не взаправду парень Кэт. Они с сестрой возвращались к этой теме снова и снова.
– Он идеальный бойфренд, – говорила Кэт.
– А мне он напоминает приставной столик… – отвечала Рен.
– Но он всегда рядом, когда мне нужно.
– …чтобы было, куда положить журналы.
– Считаешь, мне лучше встречаться с кем-нибудь вроде Джесса? Чтобы мы обе рыдали по ночам каждые выходные?
– Тебе лучше встречаться с тем, кого бы хотелось поцеловать.
– Я целовалась с Эйбелом.
– Прекрати, Кэт. У меня сейчас взорвется мозг.
– Мы встречаемся целых три года. Он мой парень!
– Твои чувства к Саймону и Базу и то сильнее.
– Это же Баз и Саймон! Нечестно даже сравнивать. И мне нравится Эйбел. Он стабильный.
– Ты говоришь как раз про приставной столик…
Сестра стала встречаться с парнями в восьмом классе (за два года до того, как у Кэт появились подобные мысли). И до Джесса Сандоса Рен не задерживалась с одним ухажером больше чем на несколько месяцев. Она так долго оставалась с Джессом, потому что сомневалась, что действительно пленила его, по крайней мере, такова была теория Кэт.
Обычно сестра теряла интерес к парню, стоило его окрутить. Сильнее всего она любила так называемое обращение.
– Обожаю этот момент, – говорила она Кэт, – когда парень начинает смотреть на тебя иначе, когда в его поле зрения ты занимаешь особое место. И ты знаешь, что его взгляд больше не обойдет тебя стороной.
Кэт так понравились эти слова, что несколько недель спустя они появились у База. Рен, увидев это, рассердилась.
В любом случае Джесс так и не был «обращен». Его взгляд устремлялся не на одну лишь Рен даже после того, как они переспали прошлой осенью. Это разрушило всю игру Рен.
Кэт с облегчением узнала, что Джесса взяли в университетскую футбольную команду штата Айова. Для длительных отношений он не годился, а в университете Небраски у Рен был выбор по крайней мере из десяти тысяч новых парней, которых она могла «обратить».
Подкинув белке еще кусочек батончика, Кэт заметила, что поблизости появились фиолетово-синие ботинки. Белка испугалась и враскорячку удалилась.
«Белки-толстушки, – подумала Кэт. – Надо же, враскорячку!»
Обладатель ботинок сделал еще шаг и остановился. Кэт подняла глаза и увидела перед собой парня. Тот стоял на фоне яркого солнца и снизу казался ей ростом под два с половиной метра. Она прищурилась, но все равно не узнала его.
– Ты Кэт, – проговорил он, – да?
Зато она узнала голос: это же тот темноволосый парень, что сидел перед ней на занятиях по литературному мастерству. Ник.
– Точно, – хмыкнула она.
– Ты уже выполнила письменное задание?
Профессор Пайпер велела им написать сотню слов от лица неодушевленного предмета. Кэт кивнула, все еще щурясь.
– Прости, – сказал Ник, уходя с солнца.
Он сел на траву рядом с Кэт, поставил рюкзак между коленями и спросил:
– Так о чем будешь писать?
– О дверном замке, – ответила Кэт. – А ты?
– О шариковой ручке. – Парень скривился. – Боюсь, все выберут ручку.
– Не волнуйся, – сказала Кэт, – это ужасная идея.
Ник засмеялся, и Кэт опустила взгляд на траву.
– Как думаешь, – проговорил он, – профессор попросит зачитать наши сочинения?
– Нет! – резко мотнула головой Кэт. – Зачем ей так поступать?
– Так обычно и поступают, – сказал он, будто не видел в этом ничего странного.
Кэт не привыкла смотреть на Ника спереди. У него было ребяческое лицо, голубые глаза с нависшими веками и густые черные брови, которые почти сходились на переносице. Выглядел он как пассажир третьего класса на борту «Титаника». Или кто-то, стоящий в очереди на острове Эллис. Парень был очень самобытным и старомодным. И весьма симпатичным.
– Вряд ли на занятии хватит времени на всех, – пожала плечами Кэт.
– Наверное, мы сперва разобьемся на группы, – сказал он вновь с таким видом, будто она должна это знать.
– А… для меня здесь все в новинку.
– Ты первокурсница? – удивился Ник, и Кэт кивнула. – И как первокурснице удалось попасть к профессору Пайпер на предмет третьего курса?
– Я попросилась.
Ник изогнул кустистые брови и от изумления выпятил нижнюю губу.
– Ты правда считаешь, что писать о ручке – ужасная идея?
– Даже не знаю, что ты хочешь услышать, – засмеялась Кэт.
* * *
– У тебя проблемы с едой? – спросила Рейган.
Кэт сидела на кровати и готовилась к парам.
Держась одной рукой за дверцу шкафа, Рейган пыталась натянуть черный сапог на высоком каблуке. Возможно, собиралась на работу – она всегда куда-то собиралась. Их комната служила ей промежуточной станцией, местом, куда можно забежать между занятиями и библиотекой, между работой в студенческом профсоюзе и работой в «Олив гарден». Местом, где можно переодеться, сбросить учебники и подобрать Ливая.
Иногда она приводила и других парней. Только за прошлый месяц здесь побывали некие Натан и Кайл. Но, видимо, никто из них, в отличие от Ливая, не являлся постоянным объектом солнечной системы Рейган.
Это автоматически сделало Ливая объектом солнечной системы Кэт. Сегодня он случайно встретил ее на территории студгородка и всю дорогу до Олдфазер-Холла шел с ней, увлеченно рассказывая о каких-то варежках, купленных не в студгородке.
– Они ручной вязки. Сделаны в Эквадоре. Кэтер, ты когда-нибудь видела альпаку? Это самые очаровательные ламы на свете. Просто представь себе самую-самую милую ламу, а потом умножь результат на два. А какая у них шерсть! Не шерсть даже, а волокно, гипоаллергенное…
Рейган с хмурым видом пялилась на Кэт. Соседка нарядилась в узкие черные джинсы и черный топ. Может, она собиралась не на работу, а погулять.
– В твоей мусорной корзине полно оберток от батончиков-мюсли, – сказала Рейган.
– Ты заглядывала в мою корзину? – вспыхнула Кэт.
– Ливай искал, куда выплюнуть жвачку… Ну и?.. У тебя проблемы с едой?
– Нет, – сказала Кэт, но, конечно, так отвечают все люди с пищевым расстройством.
– Тогда почему ты не ешь нормальную еду?
– Ем. – Кэт сжала кулаки и почувствовала, как напряглось все тело. – Просто… не здесь.
– Ты из тех, кто привередничает?
– Нет. Я… – Кэт посмотрела на потолок, решив, что сказать правду проще, чем солгать. – Я не знаю, где столовая.
– Ты живешь здесь уже больше месяца.
– Ага.
– И до сих пор не нашла столовую?
– Я не сильно искала.
– Почему ты не спросила у кого-нибудь? Могла бы спросить меня.
Кэт в упор посмотрела на Рейган:
– Хочешь, чтобы я задавала тебе глупые вопросы?
– Если они касаются еды, воды, воздуха или жилья, то – да. Мы же соседи.
– Ладно, – промямлила Кэт, возвращаясь к чтению учебника, – приму к сведению.
– Так тебе показать, где столовка?
– Нет, все в порядке.
– Ты не можешь и дальше жить на одних батончиках. Твои запасы скоро закончатся.
– Вроде бы не должны…
– Кажется, Ливай тебе немного помог, – призналась Рейган.
– Ты позволяешь своему парню воровать мои батончики?
Кэт свесилась с кровати, чтобы проверить тайник. Все коробки оказались открыты.
– Он сказал, что делает тебе одолжение, вынося этот вопрос на обсуждение, – проговорила Рейган. – И он мне уж точно не парень.
– Но это грубое вторжение в личную жизнь, – сердито сказала Кэт, на секунду позабыв, что не встречала еще никого столь же пугающего, как Рейган.
– Обувайся! – скомандовала соседка. – Я покажу тебе, где столовая.
– Нет! – От волнения желудок Кэт разрывался на мелкие кусочки. – Все не так просто, – произнесла она. – Я не люблю новые места. Новые ситуации. Там будут все эти люди, а я даже не пойму, куда сесть… Я не хочу никуда идти.
Рейган опустилась на край кровати и скрестила руки на груди:
– Ты уже ходишь на занятия?
– Конечно.
– Каким образом?
– Это совсем другое дело, – сказала Кэт. – На парах можно сосредоточиться. Тоже трудно, но вытерпеть можно.
– Ты принимаешь таблетки?
– Нет!
– Может, тебе стоило бы…
Кэт уперлась кулаками в матрас и процедила сквозь зубы:
– Это вообще тебя не касается. Ты меня даже не знаешь.
– Вот! – многозначительно подняла вверх указательный палец Рейган. – Вот почему я не хотела жить вместе с первокурсницей.
– Какая тебе разница? Разве я тебе мешаю?
– Мы сейчас же идем ужинать.
– Нет, не идем.
– Возьми свой студенческий.
– Я не собираюсь с тобой ужинать. Я тебе даже не нравлюсь.
– Ты мне вполне нравишься, – возразила Рейган.
– Это просто нелепо.
– Господи, ты разве не проголодалась?
Кэт с такой силой сжала кулаки, что побелели костяшки пальцев.
Она подумала о жареной курочке. О запеченной картошечке. О пироге с клубникой и ревенем. А еще о том, есть ли в столовой «Паунд» автомат с мороженым, как в «Селлеке».
Потом она подумала о своей внутренней борьбе. Позволит ли она бесшабашной стороне ее личности взять верх. Счет: Кэт – ноль, бесшабашность – один миллион.
Кэт ссутулилась, пытаясь справиться с нервным комком, засевшим в желудке. И все-таки встала, собирая остатки гордости, и обула кеды «Ванс».
– Вообще-то, я ем нормальную пищу… – буркнула она. – Обедаю в Селлек-Холле с сестрой.
Рейган открыла дверь:
– Тогда почему ты не ешь в столовой?
– Я слишком долго ждала. Возвела себе психологический барьер. Сложно объяснить…
– Нет, ну правда, почему ты не принимаешь таблетки?
Минуя соседку, Кэт вышла из комнаты и спросила:
– Ты лицензированный психолог? Или просто строишь одного из них, как по телику?
– Я сама пью таблетки, – спокойно ответила Рейган. – Чудесное изобретение.
* * *
В столовой не возникло никакой неловкости, Кэт даже не зависла на пороге с подносом в руках в поиске самого незаметного места.
Рейган опустилась за первый же полупустой столик. Она даже не кивнула ребятам, которые уже сидели за ним.
– Ты не опоздаешь на работу? – спросила Кэт.
– Сегодня я иду гулять. Но я все равно собиралась сначала поужинать. Мы же платим за питание, так почему бы не поесть?
На подносе Кэт стояла тарелка с макаронной запеканкой и две миски с брюссельской спаржей. От голода уже рябило в глазах.
Рейган принялась за салат с пастой. По ее плечам рассыпались дюжины длинных локонов разных оттенков красного и золотого – и ни один из них не выглядел естественным.
– Ты и впрямь считаешь, что не нравишься мне? – с набитым ртом спросила она.
Кэт жадно накинулась на еду. До сегодняшнего дня они с Рейган не общались, тем более на серьезные темы.
– Э… Мне просто кажется, что ты не хочешь жить с соседкой.
– Я и не хочу, – нахмурилась Рейган. Хмурилась она так же часто, как Ливай улыбался. – Но к тебе это не имеет никакого отношения.
– Зачем тогда селиться в общежитии? Ты ведь не первокурсница? Я не знала, что старшекурсники живут в студгородке.
