Текст книги "Этруски. Предсказатели будущего"

Автор книги: Реймон Блок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 3
Загадка этрусского языка

Вопрос об этрусском языке представляет собой проблему, которая, несмотря на многочисленные попытки решить ее, по-прежнему озадачивает ученых. На протяжении столетий величайшие авторитеты в лингвистике и сравнительной филологии старались расшифровать язык, на котором в Тускии говорили вплоть до начала христианской эры и который этрусские жрецы использовали и в Тускии, и в Риме вплоть до падения Римской империи, то есть до конца V в. н. э. Однако в других областях не было недостатка в открытиях, позволивших нам разобраться в идиомах, с виду еще более трудных, чем этрусские. Больше ста лет назад были расшифрованы египетские иероглифы; около десяти лет назад – пиктографическое письмо хеттов; совсем недавно – язык, на котором говорили микенцы в 2000—1000 гг. до н. э., известный как линейное письмо Б. Приступим же к рассмотрению проблемы этрусского языка – какие успехи были сделаны в его расшифровке и какие препятствия остаются на пути его интерпретации.

Источники

Дошедший до нас этрусский лингвистический материал достаточно обширен. Плодородная земля Тосканы подарила нам около десяти тысяч надписей, вырезанных или написанных на всевозможных предметах и произведениях искусства – зеркалах, гробницах, вазах, статуях, росписях и керамике, на колоннах, погребальных урнах и саркофагах (фото 72). Это эпиграфические тексты, и их большое количество не должно нас обманывать: фактически почти все они сводятся к нескольким словам. Девять десятых всех надписей надгробные, эти краткие эпитафии сообщают нам лишь имя покойного, кто были его родители и в каком возрасте он умер. Мы можем прочесть их без всякого труда, так как этрусский алфавит не представляет никаких сложностей; в течение столетий любители и специалисты с легкостью расшифровывали эти туманные тексты. Проблемы появляются, когда мы сталкиваемся с более длинными надписями, но они, к сожалению, попадаются очень редко. Фактически нам известно лишь около десяти текстов, состоящих более чем из одной строки; и лишь два – один вырезан на черепице, найденной в Капуе, а второй – на надгробном камне (cippus), найденном около Перуджи, – состоят примерно из сотни слов.

Рис. 7.Этрусский алфавит – архаический и поздний варианты (вторая и третья колонки), – а также послуживший для него образцом греческий алфавит и транскрипция (первая и четвертая колонки).

К ним следует добавить и довольно длинный рукописный текст. Как ни странно, он написан на двенадцати холщовых бинтах, в которые была запеленута мумия греко-римского периода, найденная в Александрии и хранящаяся в Загребском музее. Это подобие холщовой книги, которой нашлось совершенно неожиданное применение. В ней полторы тысячи слов, правда, собственно словарь ее составляет всего пятьсот слов из-за повторов. Тем не менее, это все равно довольно много, и текст на загребской мумии очень важен для этрускологических исследований. Удалось почти наверняка установить, что перед нами нечто вроде священного календаря, перечисляющего религиозные обряды, которые следует проводить в честь богов. Текст разделен на главы, и общий смысл различных выражений известен. Но многие моменты неясны, и в целом этот фундаментальный текст так и не расшифрован.

К этим непосредственным источникам информации по этрусскому языку мы должны добавить другие источники, в том числе и косвенные, но не менее ценные. Существуют глоссарии этрусских слов, составленные древними авторами, в частности компилятором Гесихием Александрийским. Сэр Томас Демпстер, которого мы уже упоминали как одного из пионеров этрускологии, сочиняя в 1616—1619 гг. свой великий труд по Этрурии, позаботился включить в него этот бесценный материал, который и в наше время остается одним из немногих надежных источников. Так, мы знаем, что «aisoi» в этрусском – это «боги»; «capys» – «сокол»; «falado» – «небо»; «lanista» (слово, перешедшее в латынь, как и «subulo» – «флейтист») – «гладиатор». К этому можно прибавить названия месяцев, содержащиеся в «Liber glossarum» [10]10
  «Книга глосс» (лат.).


[Закрыть]VIII в. Название июня – «aclus» – появляется в форме «acale» на загребской мумии. Все это очень ценный материал, но из него мы узнаем значение не более чем тридцати слов.

В ходе самых недавних исследований известный эпиграфический материал пополнился благодаря раскопкам, проводившимся в разных частях Тосканы, и случайным открытиям. Но и новые открытия нисколько не приближают нас к столь желанному решению; однако из извлеченных на свет надписей мы то и дело узнаем ценную информацию об истории этрусских городов и о различных аспектах этрусского языка. Самые важные находки были сделаны на границах собственно этрусской территории, в Помпеях и в Лации. Зимой 1942—1943 гг. Майури – выдающийся археолог, чье имя всегда будет связано с научными раскопками в Помпеях, Геркулануме и Кампании, – обнаружил в Помпеях под фундаментом храма Аполлона мусорную яму с различными предметами, датированными 550—460 гг. до н. э., в том числе фрагменты керамики буккеро с этрусскими надписями. Майури сразу же узнал в них архаические посвящения с выражениями типа «mini muluvanice» – «такой-то посвятил меня…». Следовательно, около 500 г. до н. э. в Помпеях жили люди, говорившие по-этрусски; вероятно, этот факт связан с периодом недолгого политического и коммерческого контроля этрусков над городом в промежутке между двумя периодами греческого господства, которые приходятся на VI и V вв. до н. э.

Гегемония этрусков над Лацием и Римом в последние десятилетия VI в. упоминается в нескольких греко-латинских литературных источниках. Кое-кто ставит ее под сомнение без всяких оснований, так как факт этрусского культурного влияния в архаическом Лации подтверждается археологическими открытиями, а присутствие этрусков можно легко определить по надписям, найденным в Сатрике и в Риме у подножия Капитолия.

Некоторые языки первоначально являлись более трудными для понимания, чем этрусский. Фактически они содержали в себе два неизвестных элемента: с одной стороны, алфавит, а с другой – значение слов. В качестве примера можно привести расшифрованное линейное письмо Б (рис. 7). Правда, за этим письмом в реальности скрывался диалект, близкородственный древнегреческому и, следовательно, знакомый людям, которые пытались его расшифровать. В случае этрусского языка остается лишь один неизвестный элемент – сам язык. Этрусский алфавит в наши дни не представляет собой сколько-нибудь серьезных трудностей, и его близкое родство с греческим алфавитом уже давно всем известно. Последний этрусский символ, вызывавший затруднения, – знак «+», который неверно интерпретировался как «Т», – был определен в 1936 г. Эвой Физель как шипящий звук. Поэтому мы с легкостью можем читать этрусские надписи, даже те, которых совсем не понимаем.

С этрусским алфавитом связана проблема, но чисто исторического характера. Может ли тот факт, что этруски позаимствовали определенный тип алфавита у греков, каким-либо образом объяснить загадку их происхождения? Архаические греческие алфавиты можно разделить на две большие группы, известные как Западный и Восточный алфавиты. В первой группе X означает «кс», a ψ – «χ». Первоначально так было и у этрусков, поскольку самый древний алфавит, в весьма больших количествах найденный в этрусской земле, – алфавит Марсильяны д'Албеньи, датирующийся примерно 700 г. до н. э., – носит ярко выраженный западный характер. Но каким путем этот алфавит был позаимствован? Сторонники теории восточного происхождения этрусков считают, что те позаимствовали этот алфавит, еще когда обитали в родной Анатолии, и эта аргументация представляется весьма обоснованной. В алфавит Марсильяны д'Албеньи еще входят три шипящих финикийского происхождения, в частности, знак, называющийся «самеш», который, насколько нам известно, не был включен ни в один из западно-греческих алфавитов. Таким образом, похоже, заимствование этрусками алфавита произошло в период еще до разделения греческих алфавитов на западную и восточную группы, то есть до начала греческой колонизации в Италии. Согласно этой гипотезе, этруски могли позаимствовать алфавит лишь досвоей миграции на запад. Однако, каким бы сильным ни был этот аргумент, он не может быть решающим, поскольку известные нам греческие алфавиты Южной Италии моложе алфавита Марсильяны д'Албеньи. В более старых алфавитах мог содержаться знак «самеш», который позже, как и в Этрурии, вышел из употребления. Поэтому мы не можем исключить вероятности, что этруски позаимствовали свой алфавит из греческой колонии на юге Апеннинского полуострова, например из Кумеи, где пользовались халкидским алфавитом, имеющим много аналогий с этрусским. Ни одну из этих гипотез невозможно опровергнуть, и очень нелегко сделать выбор в пользу того или другого варианта.

Методы интерпретации текстов

Теперь мы подходим к сложной и все еще нерешенной проблеме смыслаэтрусских надписей, которые может с легкостью прочесть даже студент после нескольких месяцев обучения и практики. Нам катастрофически не хватает каких-либо двуязычных текстов, наличие таких текстов стало бы колоссальной подмогой для исследований, даже если бы не позволило прийти к однозначным выводам. Однако этрусский Розеттский камень еще не найден, и нам остается лишь подвести итог попыткам исследователей, упорство которых отнюдь не всегда вознаграждалось судьбой.

С конца XIX в. эта проблема нам известна с методологической точки зрения. Можно попытаться выяснить скрытый смысл этрусских текстов двумя способами: либо так называемым этимологическим и дедуктивным методом, когда этрусский язык сопоставляется с каким-либо уже известным языком, считающимся родственным этрусскому, либо так называемым комбинаторным, или индуктивным, методом; последний метод не требует внешних сопоставлений и ограничивается исследованием этрусского языка посредством него самого, скажем, путем сравнения аналогичных терминов и формулировок, использующихся в различных текстах, предпринимаются попытки выяснить значение рассматриваемых слов и фраз. Мы должны признать, что этимологический метод вплоть до настоящего времени не принес почти никаких результатов. Все попытки найти какое-либо сходство между этрусским языком и любыми другими идиомами оказались бесплодными. Потребуется большая глава только для того, чтобы перечислить все ключи к этрусскому языку, предлагавшиеся любителями и специалистами. Предпринимались попытки расшифровать этрусский язык путем его сравнения с греческим, латынью, санскритом, ивритом, албанским, баскским, венгерским и анатолийским языками, если говорить только о наиболее известных вариантах. Мы должны покориться очевидному. Насколько мы можем судить в настоящее время, этрусский язык не входит ни в одну из известных языковых семей и у него не обнаруживается даже отдаленных родственников, не говоря уже о близком родстве. Это не означает, что этимологический метод совершенно бесполезен – надо лишь применять его осторожно и в очень ограниченной сфере. Поскольку по-этрусски говорили в центре полуострова, этот язык не был совсем оторван от окружающих наречий. Между этрусским, латинским и умбрийским языками происходили обмены и заимствования вследствие контактов между различными цивилизациями не только полезные, но и неизбежные. Анализ таких заимствований иногда позволяет нам объяснить один набор терминов через другой.

Судя по непрерывным неудачам дедуктивного метода, похоже, этрусский язык не принадлежит к великой семье индоевропейских языков. Наличие в этрусском некоторых слов индоевропейского происхождения, таких, как «nefts» – «nepos» (внук), «sac» – «sacni», напоминающее латинское «sanctus» (святой) и умбрийское «saahta», и «tur» (давать), похожего на греческое «doron», не представляет загадки, так как это фактически заимствования, попавшие в этрусский из географически соседних языков. Можно привести еще несколько примеров, единственно, чтобы доказать слабое проникновение индоевропейских элементов в этрусский словарь в течение столетий. На самом деле было бы странно, если бы этого не происходило. Но ни в строении этрусского предложения, ни в системе глаголов в целом нет ничего индоевропейского. Например, невозможно отличить действительный и страдательный залоги. Что касается спряжений, то они не соответствуют стройной системе индоевропейских спряжений.

Помимо греко-латинских глосс, мы можем понять весьма большое число этрусских слов. Почему так происходит, если, как мы уже выяснили, этимологический метод почти полностью провалился? Эти конкретные результаты были получены путем анализа и сравнения коротких эпиграфических надписей. В то же время можно сделать ряд выводов, обращая внимание, на каких предметах сделаны надписи. Так, благодаря надгробным надписям, обнаруженным в одной и той же гробнице, путем сравнительного анализа мы выяснили смысл основных слов, обозначающих родство, – «clan» (сын), «sech» (дочь), «nefts» (внук), «ati» (мать); но слово, обозначающее отца, до сих пор неизвестно. Те же надписи позволяют с легкостью выяснить смысл постоянно повторяющегося слова «lupuce» – «он мертв». Из фраз, сообщающих возраст покойного, мы узнаем значение слова «avils» (лет). Так постепенно мы выяснили смысл очень ограниченного, но базового словаря, позволяющего нам совершенно точно понять такие короткие эпитафии, как «Partunus Vel Velthurus Satlnal-c Ramthas clan avils lupu XXIIX», что означает «Вел Партуну, сын Велтура и Рамты Сатлнии, умер в возрасте 28 лет» (Corpus inscriptionum etruscarum, 5425).

Трудности появляются, когда надгробные надписи становятся длиннее и содержат сведения о жизни и успехах покойного или когда конкретные надписи посвящены какому-либо предмету или памятнику. Значение большинства используемых слов нам неизвестно, и комбинаторный метод, даже используемый с максимальной тщательностью и осторожностью, не позволяет проникнуть в истинный смысл используемых терминов и выражаемых идей.

Однако благодаря остроумному открытию появилась возможность применить еще один вспомогательный метод, известный как двуязычный, или метод параллельного текста. Становится ясно, что в различные периоды происходило взаимное влияние между народами, населявшими Апеннинский полуостров: этрусками, латинцами, оско-умбрийцами и греками. Это приводит нас к концепции об относительном единстве и культурной общности древней Италии. Так, по-прежнему неясные ритуальные формулы или молитвы, обнаруженные в этрусских текстах, можно сравнить с латинскими и умбрийскими ритуалами, между ними наверняка имеются глубинные и формальные аналогии. Этот метод уже применялся, не без успеха, для истолкования длинных текстов на капуанской черепице и загребской мумии. Сличение ритуальных правил, описывающихся в последнем тексте, коротких римских молитв, которые сообщает нам Катон в своем сочинении «О сельском хозяйстве», и стихотворных молитв на умбрийских табличках из Губбио, позволяет нам объяснить, хотя бы в общих словах, некоторые отрывки и формулы этрусского ритуала.

Естественно, применение этого двуязычного метода также требует величайшей осмотрительности. Здесь, как и во всей сфере этрусской лингвистики, исследования следует проводить с величайшей возможной осторожностью и неизменно бдительным критическим отношением. Тем не менее, первые результаты, полученные новым сравнительным методом и благодаря созданию в некоторой степени искусственных двуязычных текстов, весьма обнадеживают. Поскольку новый метод разработан недавно, можно ожидать многого от его дальнейшего применения.

Полученные результаты

Этрусская лингвистика в последнее время активно развивается, и поэтому нелегко точно сказать, какие результаты могут считаться определенными, а какие подлежат пересмотру. Поэтому ограничимся общим обзором.

Безусловно, лучше всего мы знакомы с этрусской фонетикой. Этрусская транскрипция хорошо известных имен из греческой мифологии – имен героев и богов – позволяет нам до конца разобраться в основных фонетических тенденциях этрусского языка. В раннюю эпоху вокализация была более развита, чем в более поздние периоды, и поэтому часто встречаются вариации в произношении гласных. Так, одно и то же женское имя встречается в форме «Ramatha», «Rametha», «Ramutha» и «Ramtha». Мы отмечаем случаи гармонии гласных, например, греческой Klytaimestra соответствует форма «Cluthumustha». В целом глухие согласные имеют тенденцию превращаться в придыхательные звуки, а те – во фрикативные. Спереходит в сh, t –в th, ρ –в phи fВ начале слова придыхательный или фрикативный звук нередко превращается в простое придыхательное h.Характерно отсутствие звонких согласных b, d, g,которые были неизвестны в этрусском языке, по крайней мере в исторические времена. Ударение строго фиксировано на первом слоге слова, что нередко приводит к синкопе гласных в безударном слоге. Это особенно часто происходит в поздний период, и в результате возникают сложные скопления согласных. Греческому «Alexandras» на этрусских зеркалах соответствуют формы «Alechsantre», «Elchantre».

В области морфологии наши знания также существенны. Благодаря работам таких исследователей, как Тромбетти и его ученики, нам известно немало важных фактов. Судя по всему, структура этрусского языка сильно отличалась от структуры индоевропейских языков. Суффиксы, используемые при словообразовании, взаимозаменяемы, а некоторые грамматические категории выражены слабо. Любопытный факт – суперпозиция различных суффиксов для выражения конкретной грамматической функции. Так, чрезвычайно распространенное имя Larth имеет два родительных падежа Larthal и Larthals – последняя форма представляет собой склонение уже измененной словоформы. Реальные типы склонения реконструировать непросто, но мы можем выделить две группы по форме родительного падежа, которая оканчивается либо на s,либо на l. Можно определить некоторые личные местоимения (так, mi и mini – формы первого лица), указательные местоимения и некоторые частицы. Досадно, что загадка первых шести числительных, вырезанных на двух игральных костях, хранящихся в Кабинете медалей, до сих пор не решена, хотя есть надежда, что современным исследователям это вскоре удастся. Серьезную проблему по-прежнему представляют этрусские глаголы. Многие формы, образованные от глагольных корней, имеют именную категорию. Единственная четко выявленная форма – третье лицо единственного числа совершенного вида на -се:«mulvenice» означает «посвятил», «turce» – «дал».

В семантическом плане мы только что говорили о расшифровке различными методами некоторого количества этрусских слов. В целом уже четко определено значение около ста корней. Они позволяют нам более или менее определенно интерпретировать очень короткие надгробные надписи, в которых повторяются одинаковые формулировки. Как только в панегириках мертвым или в более длинных надписях появляются слова, более сложные по смыслу, – слова, отсутствующие в коротких эпитафиях, – буквальный перевод становится невозможен. Мы часто можем понять, к какой семантической сфере принадлежит то или иное слово, но не способны дать его точный перевод. До сих пор продолжается дискуссия относительно трех слов, которые, несомненно, обозначают три высшие должности в этрусских городах: «zilath» или «zilch», «purthne» и «marunuch»; но, несмотря на усилия лучших ученых, их точное значение по-прежнему неясно.

В последние несколько лет исследования больших ритуальных текстов на черепице из Санта-Мария-ди-Капуя и на загребской мумии шли особенно интенсивно. Выводы ученых не подлежат сомнению: эти тексты определяют порядок необходимых жертвоприношений, и соответствующие ритуалы перечислены чрезвычайно подробно, что весьма напоминает умбрийские ритуалы, зафиксированные на таблицах из Губбио. Загребский текст определяет необходимую последовательность церемоний, очевидно, являясь религиозным календарем, в котором перечислены месяцы и дни религиозных праздников. Ритуал из Капуи носит погребальный характер и дает нам представление о знаменитых книгах Ахерона, где содержалось этрусское учение о смерти и загробной жизни. Была непонятна пунктуация этрусских текстов, казавшаяся чрезвычайно запутанной. Ее уверенная интерпретация была сделана совсем недавно, дав возможность более углубленного изучения таких текстов и несколько упростив их понимание. Именно так случилось с текстом на капуанской черепице, который, вдобавок сильно поврежденный, до решения проблемы с пунктуацией практически не поддавался расшифровке. Точки следуют за согласными на конце слога, а также обозначают звонкие согласные в начале слов. Эта странная система не встречается в самых древних надписях и известна нам лишь с середины VI в. Откуда она взялась, до сих пор непонятно. Мы слишком далеко отклонились бы от темы, если бы попытались воспроизвести здесь различные интересные гипотезы на этот счет. Так или иначе, теперь система понятна, что стало еще одним шагом на пути к решению этрусских загадок.