Текст книги "Истинное имя. Том 1"

Автор книги: Рэйда Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Идущий впереди мужчина остановился на краю трясины и, подняв повыше факел, нашел взглядом Безымянного. Приемыш, в свою очередь, не отрываясь смотрел на незнакомца. Зрелище и вправду было необычным. Выглядел мужчина так, как будто бы стоял не на зловеще проседающей болотной почве, а на пьедестале. Красноватый отблеск факела падал на растрепанные светлые волосы незнакомца, аккуратную короткую бородку и плечо, обтянутое коричневой дорожной курткой.

– Значит, это ты кричал, – заметил он, и Безымянный узнал голос человека, отвечавшего ему до этого, хотя теперь мужчина говорил, не повышая голоса. – Сейчас мы тебя вытащим, – пообещал он мальчику и обратился к своим спутникам: – Дайте-ка мне веревку.

Безымянный уже понял, что среди этих четырех мужчин его собеседник был главным, но он все равно немного удивился, с какой поспешностью они выполнили его распоряжение и принялись привязывать один конец веревки к невысокому кривому дереву, растущему на островке твердой земли.

Тем временем светловолосый передал кому-то факел и снова повернулся к Безымянному.

– Лови, – предупредил он, прежде чем перебросить на бревно другой конец веревки.

Первые четыре раза Безымянный не поймал. Отчасти потому, что онемевшие от долгого сидения на дереве конечности почти не слушались, отчасти – потому что расстояние не позволяло незнакомцу забросить веревку достаточно далеко. Каждую неудачу тот сопровождал выразительными комментариями сквозь зубы, но было не похоже, что они выводят его из себя. Протащив веревку по воде, он как ни в чем ни бывало повторял свою попытку, и на пятый раз приемыш наконец схватил намокший, измочаленный конец.

– Привязывай, – распорядился незнакомец. – И постарайся затянуть покрепче.

Мальчик так и сделал. На всякий случай он обмотал веревку вокруг ствола несколько раз, и, наклонившись над бревном, завязал несколько хитрых узлов, подсмотренных у Валиора. Мокрая веревка натянулась, и мужчина, проверив ее прочность, остался доволен результатом.

Безымянный даже не успел подумать, что теперь он мог бы попытаться добраться до берега, как его помощник сам направился к нему, провалившись сперва по колено, а потом – по пояс.

– Посветите мне! – бросил он через плечо оставшимся на берегу.

– Может, вам помочь, сэр Ирем? – встревоженно спросил один из его спутников, насчет которого Безымянный не был до конца уверен – относить его к разряду взрослых или все-таки не относить?.. На вид этому парню было лет семнадцать.

– Ни в коем случае. Стой, где стоишь, Эрлано! – быстро, даже слишком быстро, отозвался незнакомец, только что поименованный «сэром Иремом». И пробормотал себе под нос: – Вот не хватало мне еще вытаскивать отсюда вас обоих…

Несмотря на беспокойство, Безымянный еле удержался от улыбки. И только потом подумал, что, судя по почтительным манерам остальных, этот сэр Ирем был какой-то важной птицей.

Мужчина остановился на расстоянии протянутой руки и без лишних церемоний снял Безымянного с бревна. У приемыша даже не хватило сил возмутиться, что с ним обращаются, как с маленьким ребенком.

– Я могу идти сам, – заметил он, но Ирем пропустил его слова мимо ушей. Он шел с трудом, но явно не из-за того, что теперь ему приходилось нести Безымянного. Вода теперь доходила ему до ребер, и приемыш, содрогнувшись, вспомнил, что под ними, по сути, нет дна – только вязкая трясина. Очень может быть, что если бы светловолосый не держался за веревку, он давно провалился бы с головой.

Тут Безымянный впервые спросил себя: с какой, собственно, стати этот незнакомый человек рискует своей жизнью, чтобы его выручить?

Когда они приблизились к берегу, сразу три пары рук протянулись, чтобы помочь им, но в этом уже не было необходимости. Ирем отпустил приемыша и несколько секунд стоял, переводя дыхание. С его промокшей насквозь одежды струйками текла вода.

– Все. Идем назад, – скомандовал он, наконец.

Обратный путь приемышу запомнился намного хуже. Они продвигались вперед с невероятными предосторожностями, всякий раз проверяя прочность почвы перед тем, как сделать шаг. Впереди снова шел сэр Ирем, а Безымянному велели идти прямо за ним, чтобы все время оставаться на виду. После недавнего падения в лесу он все еще прихрамывал, но боль в ступне немного поутихла. А может быть, все его чувства просто притупились от усталости. Приемыш еле держался на ногах, время от времени тер пальцами глаза, чтобы прогнать сонливость, и гадал, кем же на самом деле были эти четверо мужчин.

Очевидно, те, кто пошел за ним на болото, составляли только часть отряда, ехавшего по Старой дороге, потому что кто-то еще должен был остаться с лошадьми. Это приемыш понимал и так. Но то, что он увидел, когда они вышли на дорогу, превзошло все его ожидания. Чужаков было не меньше дюжины. Бородатые мужчины на конях носили форму энмеррийской стражи. Валиор, когда-то в незапамятные времена служивший в крепости Четырех дубов, хранил на чердаке такую же коричневую стеганую куртку с вышитыми на груди стрелой и желудем. Из рассказов приемного отца следовало, что обычно ее надевали под кольчугу, но на всадниках доспехов не было.

Надо сказать, что если Безымянный увлеченно рассматривал незнакомцев, то и они во все глаза смотрели на него – должно быть, недоумевая, что он делает в ночном лесу. Приемыш сам не замечал, что весь дрожит.

– Эрлано, плащ и флягу, – коротко распорядился Ирем. Безымянный оглянуться не успел, как ему на плечи набросили тяжелый темно-синий плащ, под которым легко уместились бы еще двое таких, как он, а тот, которого сэр Ирем называл Эрлано, вынудил его сделать несколько глотков из принесенной фляжки. Безымянный думал, что это вино, но напиток из фляги был гораздо крепче. Первый же глоток обжег ему язык и горло, но зато по телу прокатилась волна приятного тепла. Приемышу внезапно захотелось лечь прямо на землю, закутаться в плащ и заснуть.

– Это он кричал, мессер? – не утерпел один из стражников.

– Да, он. Похоже, чуть не утонул в болоте, – отозвался Ирем. – Как ты вообще туда попал?

Последний вопрос был адресован Безымянному. Тот сразу вспомнил про засаду на лесной тропинке, свой короткий разговор с Катти и долгую погоню на болоте. Рассказать эту историю толпе чужих людей казалось совершенно невозможным.

– Случайно, – ляпнул Безымянный первое, что пришло в голову.

Сэр Ирем хмыкнул, но, к большому облегчению приемыша, выяснять подробности не стал, а вместо этого спросил:

– Где ты живешь?

– В Приозерном. Это в паре часов пути отсюда, – пояснил приемыш, но потом подумал, что про «пару часов пути» он сказал зря – это ему, пешком, с подвернутой ногой, придется ковылять не меньше двух часов, а всадники на отдохнувших лошадях доедут очень быстро.

Ирем слегка нахмурился.

– А кто твои родители? Они не знают, где ты?

– Нет… я думаю, не знают. Валиор бы постарался меня выручить.

– Валиор – это твой отец?..

– Приемный.

– А-а. Ты, значит, сирота, – задумчиво сказал сэр Ирем, то ли отвечая Безымянному, то ли додумывая про себя какую-то невысказанную мысль. – Клянусь короной Кметрикса!.. Не очень-то заботливы твои приемные родители, если ты оказался здесь совсем один, да еще и в такое время. Я забыл спросить, как тебя звать?

Безымянный растерялся. До сих пор никто не задавал ему подобного вопроса, и сейчас ему впервые пришло в голову, как странно должен прозвучать его ответ.

– Никак. Меня все называют Безымянным, – сказал он и счел необходимым пояснить: – Это потому, что я бастард. Валиор говорит, что если дать мне имя – оно все равно будет не настоящее.

– Понятно, – процедил сэр Ирем. Он прищурился, и взгляд светло-серых глаз внезапно стал холодным, даже злым. Стоявший рядом с Иремом Эрлано, наоборот, смотрел на мальчика со странным выражением сочувствия.

– Эрлано, подсади его в седло, – распорядился Ирем. И повернулся к Безымянному: – Сейчас мы едем к Белому ручью, но уже завтра около полудня будем в Приозерном. Можем завезти тебя домой.

– Нет, – воспротивился приемыш, стараясь не думать о том, как соблазнительно было бы появиться у ворот деревни, сидя на коне, вместе с отрядом энмеррийских всадников. – Мне надо вернуться побыстрее.

– Почему?

Приемыш покраснел, но все-таки ответил правду.

– Мама будет очень беспокоиться.

К его удивлению, никто не засмеялся.

– Ладно, довезем тебя до Белого ручья, – кивнул сэр Ирем. – Садись к Эрлано.

Юноша помог Безымянному устроиться на конском крупе и посоветовал держался за его пояс, чтобы не упасть. Приемыш сразу позабыл, что он едва не утонул в болоте, умирает от усталости и ничего не ел аж с самого утра. При мысли о предстоящей поездке все внутри сжималось от восторга. Лошадей имели только самые состоятельные жители деревни, и скорее посреди зимы случилась бы гроза, чем Сур или Каренн позволили бы Безымянному сесть на одну из них. А сейчас он сидел на коне, и на каком коне! Мохноногие и невысокие лошадки из деревни по сравнению с ним казались неуклюжими, как мулы.

Поколебавшись, Безымянный рассудил, что Эрлано, который был всего на шесть или семь лет старше его самого, можно задать вопрос о том, что занимало его мысли.

– Кто такой этот сэр Ирем? – тихо спросил он.

Эрлано покровительственно усмехнулся.

– Рыцарь, разумеется. А вообще-то правильнее было бы «лорд Ирем», потому что он глава имперской гвардии и коадъютор императора.

Безымянный выразительно присвистнул. Правда, он впервые слышал о существовании подобных титулов и дорого бы дал, чтобы узнать, что значит слово «коадъютор», но это не помешало ему оценить, насколько знатным человеком оказался этот Ирем.

– Я тоже рыцарь Ордена и заодно – оруженосец лорда Ирема, – пояснил его собеседник таким тоном, словно говорил «я – император».

Безымянному очень хотелось бы узнать об Ордене побольше, но задать попутчику очередной вопрос он просто не успел. Ирем взмахнул хлыстом над крупом своего коня, тот с места взял в галоп, а вслед за ним помчались остальные лошади. Приемыш больно прикусил себе язык и судорожно обхватил Эрлано вокруг талии, чтобы удержаться на коне.

Если бы не стук копыт, Безымянный бы поверил, что он просто плывет над землей, пока по обе стороны от него со страшной скоростью мелькают темные деревья. За факелом в руке у ехавшего рядом всадника тянулся шлейф из рыжих искр.

Темнота понемногу рассеивалась. Было уже около четырех часов утра.

– Ты точно доберешься до деревни в одиночку? – озабоченно спросил Эрлано, ссаживая его возле поворота к Белому ручью.

Безымянный заверил, что с ним все будет хорошо, и медленно побрел вперед, стараясь легче наступать на правую ступню. Щиколотка здорово распухла, и каждый шаг отдавался в ней ноющей болью. Но приемышу было все равно. Он предвкушал, как удивятся дома, когда он вернется и расскажет об отряде всадников.

Когда он дошел до окраины деревни, уже рассвело. Над озером висел туман, но небо на востоке было золотистым, утренним. Приемыш даже позабыл об изнуряющей усталости и о больной ноге и с легкостью перескочил ветшающую изгородь.

– Валиор! Мама!.. Я вернулся! – крикнул он, барабаня в дверь, закрытую на щеколду с внутренней стороны.

Он ожидал, что дверь откроет Фила, но вместо нее на пороге дома появился одетый в поношенную старую рубаху и явно не выспавшийся Валиор. Его волосы и борода были всклокочены, глаза налились кровью, как будто накануне он весь вечер пил, а после этого не спал до самого утра.

– Вернулся, значит, – медленно сказал он и внезапно крепко ухватил приемыша за шиворот. – Ну что, раздумал убегать из дома?.. Негодяй! Думаешь, мы должны плясать от радости из-за того, что ты замерз, проголодался и пришел назад?

Приемыш широко раскрыл глаза от изумления.

– А разве вы не беспокоились из-за того, что я пропал?..

– Не беспокоились? Ну, ты наглец, – процедил Валиор сквозь зубы. – Каттинар еще вчера мне рассказал, что ты решил сбежать. Я собирался утром ехать за тобой в Энмерри.

– Каттинар сказал, что я сбежал из дома? – повторил приемыш, вспыхнув от негодования. – Он все наврал!.. Они загнали меня на болото к северу от Жабьей топи, и я там чуть не утонул! Я ждал, что кто-нибудь придет меня искать, а вы, выходит, даже ничего не знали… Я его убью. И Ская с Ленсом тоже! Вот подонки!

Безымянный так разошелся, что даже забыл, кто его слушает. Но Валиор не сделал ему никакого замечания. Он разжал пальцы, отпуская ворот Безымянного, и буркнул:

– На болото, значит?.. Ладно, я все выясню. Если не врешь, то Каттинару за такие выходки действительно не поздоровится. Я сам этим займусь. А как ты выбрался оттуда?

Приемыш сразу позабыл о сыне старосты.

– Мне помогли… Там были всадники. Пара десятков человек. Они довезли меня до Белого ручья и пообещали сегодня же приехать к нам в деревню.

Если Безымянный в глубине души рассчитывал произвести на Валиора впечатление, то это ему удалось. Тот моментально подобрался, взгляд стал жестким и серьезным.

– Ты их разглядел? Это наемники?

– Нет. Это стражники, – успокоительно ответил Безымянный. – У них на одежде вышита эмблема энмеррийской крепости. А их предводитель – коар?… Кор… Ну, в общем, рыцарь. Остальные обращаются к нему «сэр Ирем».

– Ирем, Ирем… уж не тот ли это Ирем, о котором столько говорили после коронации Валларикса? – пробормотал Валиор, наморщив лоб. – Да нет, не может быть. Тот никогда бы не приехал в Чернолесье. Что ему здесь делать!

Безымянный прислушивался к его речи, сгорая от любопытства, но ничего толком не узнал, поскольку Валиор отвлекся и велел:

– Иди, умойся. Мать совсем измучилась и спит – даже не слышала, как ты тут грохотал. Но, думаю, она не будет возражать, если ты ее разбудишь. Я пойду к Каренну, расскажу ему об этих всадниках. А заодно поговорим о том, что творит его сынок…

Безымянный кивнул и, прихрамывая, подошел к рассохшейся дубовой бочке, где собиралась дождевая вода. Холодное умывание его немного освежило. Он намеревался наскоро позавтракать, а потом чуть-чуть поспать, но чувствовал, что еще прежде Фила вытянет из него все подробности его недавних похождений. В отличие от Валиора, которого интересовали только всадники, она будет охать и ахать, представляя, как ее приемный сын несколько часов просидел на болоте, а Безымянный станет скромно уверять ее, что она преувеличивает, и на самом деле там было не так уж страшно.

«Вот это сон!» – подумал Безымянный, оттягивая тот момент, когда нужно будет открыть глаза и встать, окончательно отрезав себя от ночного приключения. Он перевернулся на спину и сладко потянулся.

В доме было слишком тихо. Почему-то рядом не возились близнецы, и Фила не требовала встать и сбегать за водой или за хворостом. Сквозь распахнутые ставни в комнату лился солнечный свет, который пробивался даже через сомкнутые веки Безымянного. Пахло свежими оладьями, но завтракать никто не звал.

Мальчик открыл глаза и обнаружил, что в доме действительного нет никого, кроме него. Только под потолком с назойливым жужжанием металась муха.

Безымянный начал понимать, что яркий и сумбурный сон про всадников, болото и скачку галопом по ночному лесу вовсе не был сном. Он припомнил, что сегодня утром, наскоро позавтракав подсохшими овсяными лепешками и теплым молоком, а заодно во всех подробностях поведав Филе о своих невероятных приключениях, он повалился на постель и сразу же уснул. Приемыш подошел к столу, задумчиво макнул оладью в мед и стал жевать, еще не до конца проснувшись. Только через несколько минут он осознал, что их внезапно опустевший дом мог означать только одно: все его обитатели ушли встречать отряд, приехавший в деревню.

Безымянный чуть не подавился.

– Почему они меня не разбудили?!

Негодующий выкрик, разумеется, остался без ответа. Наскоро пригладив волосы и натянув валявшуюся в изголовье лежака рубашку, приемыш выбежал из дома.

Всадников он разглядел издалека. Они успели спешиться и привязать коней у изгороди. Единственным, кто до сих пор оставался в седле, был его ночной знакомый, сэр Ирем, но и он сидел, перекинув ногу через шею лошади и намотав поводья на кулак. В тот момент, когда мальчик увидел Ирема, рыцарь беседовал со старостой Каренном. Староста смущенно теребил кушак. Вокруг – на некотором удалении, как будто опасаясь слишком близко подходить к приезжим – собрались все остальные жители деревни. Толпа взволнованно гудела, и со стороны казалось, что собравшиеся у ограды люди что-то празднуют. Безымянный подошел поближе, и, решительно протискиваясь между взрослыми, пробрался в самый первый ряд, заслужив сердитый косой взгляд Каренна. Зато Ирем, к радости приемыша, едва заметно улыбнулся. Теперь, при свете дня, приемыш разглядел его гораздо лучше, чем в лесу.

Светловолосый рыцарь слушал старосту, склонив голову набок, и его холодные серые глаза смотрели на Каренна пристально и чуточку насмешливо. От этого взгляда старосте, по-видимому, делалось не по себе, и он начинал сбиваться, то и дело кривя губы в неуверенной заискивающей улыбке.

– Ну, вот что, почтенный, – перебил его лорд Ирем таким тоном, будто бы с трудом удерживался от зевка. – Я не уполномочен получать с вас недоимки по налогам, так что это вы обсудите с наместником в Энмерри. А задача моего отряда – пополнить гарнизон в крепости Четырех дубов. Насколько мне известно, Приозерное не посылало рекрутов уже пятнадцать лет. Так что все юноши подходящего возраста, которые не являются единственными сыновьями в своих семьях, поедут с нами.

Каренн, должно быть, сообразил, что его старший сын, как человек женатый, никак не может угодить в рекрутский набор, а Каттинару еще не исполнилось даже четырнадцати, и с заметным облегчением вздохнул. Ирем безжалостно закончил:

– А все состоятельные жители деревни выплатят мне взнос на содержание и вооружение ваших новобранцев.

Лицо Каренна снова омрачилось. Жадность явно требовала возразить, а осторожность не советовала спорить с человеком вроде Ирема. Все эти колебания так ясно отражались на его перекосившейся физиономии, что Безымянный громко фыркнул, силясь задушить подступающий смех.

Сэр Ирем снова покосился на него, и мальчику внезапно показалось, что рыцарь сейчас подмигнет ему. Но этого, конечно, не произошло.

Внезапно чьи-то пальцы впились Безымянному в плечо.

– Ты что тут делаешь?.. – раздраженный шепот Валиора раздался прямо у него над ухом. – Разве обязательно совать везде свой нос и путаться под ногами у старших?

– Почему всем можно, а мне – нет? – возмутился мальчик.

– Потому, что я так говорю, – отрезал Валиор. Приемыш не мог взять в толк, из-за чего тот на него так взъелся. – Я запрещаю тебе даже близко подходить к кому-нибудь из них. Особенно к их предводителю, будь он неладен!

– Он, между прочим, спас мне жизнь, – с негодованием напомнил Безымянный.

– …Чтобы я тебя больше тут не видел. И запомни: если я замечу, что ты с кем-нибудь из них болтаешь или просто шатаешься неподалеку, я тебе уши оторву, – прошипел Валиор, пропустив его реплику мимо ушей.

Он оттащил Безымянного в сторону и не спускал с него глаз, пока не убедился в том, что тот действительно уходит.

Избавившись от Безымянного, Валиор, наконец, вздохнул свободнее. Теперь можно было сосредоточить все свое внимание на всадниках и на их предводителе. Валиор видел, как деревенские девчонки вовсю строят рыцарю глазки, не заботясь о присутствии своих отцов и братьев. Что не удивительно, поскольку Ирем в самом деле был на удивление хорош собой и выглядел довольно молодо. На вид мужчине можно было дать лет тридцать или даже меньше. Это обнадеживало. Если рыцарю и правда было меньше тридцати, то он никак не мог быть тем же самым человеком, который побывал здесь десять лет назад. Тот тоже был высоким и светловолосым, но за столько лет Валиор, разумеется, забыл его лицо. И все же он не мог до конца успокоиться. Что, если предводитель всадников – тот самый человек? Что ему нужно?

Рыцарь скользнул по Валиору равнодушным взглядом и почти сразу отвернулся, возвращаясь к прерванному разговору. Даже если он и видел Валиора прежде, то не изъявлял никакого желания узнать его или быть узнанным.

Валиор поискал глазами Филу, чтобы убедиться в том, что она думает о том же, что и он. Но Фила затерялась среди других женщин деревни, а вокруг него толпились люди, которым не было никакого дела до его забот. Земля, на которой он стоял, казалась Валиору раскаленными угольями.

Десять лет назад он был наемником, недавно покинувшим службу и уехавшим из Энмерри вместе с женой и пятилетним сыном Вали. Камень из пращи серьезно повредил ему колено, так что Валиор заметно приволакивал больную ногу и, хотя возившийся с ним лекарь обещал, что со временем колено перестанет его беспокоить, о службе в крепости пришлось забыть. Прежде Валиор рассчитывал скопить побольше денег и уехать в Тар, на родину своей жены, а теперь приходилось радоваться, что удалось выкупить клочок земли и домик в захолустном Приозерном. Это не лучшим образом подействовало на его характер, так что новые соседи не без основания сочли Валиора замкнутым и нелюдимым. Бывший стражник чувствовал, что жители деревни не испытывают к нему особой симпатии, но ему было все равно. Он не стремился заводить с кем-нибудь из односельчан более тесное знакомство. А потом…

Потом настала памятная ночь, когда над Чернолесьем разыгралась страшная гроза. Ветер разметал соломенную крышу общинного амбара. Закончив наскоро чинить ее, люди попрятались в своих домах, промокшие до нитки и оглохшие от жутких перекатов грома.

Валиору, не успевшему еще обзавестись каким-нибудь имуществом, кроме крепкой, но довольно неказистой хижины, стоявшей на отшибе, и запущенного огорода, гроза была не особенно страшна. Чужое горе мало трогало бывшего наемника, а резкие порывы ветра за окном только усиливали ощущение уюта. В единственной имеющейся комнате было сухо и тепло, Фила хлопотала у очага, готовя ужин, а Вали на полу играл с отцовским шлемом. Валиор несколько размяк, наблюдая за женой и сыном и вдыхая сытный запах жареной крольчатины. Он даже не сразу расслышал, что кто-то стучится в дверь хижины. А когда услышал, очень удивился. В самом деле, увидев, что творится снаружи, ни один здравомыслящий человек и носа бы не высунул за дверь.

Однако стук не прекращался, становясь все более настойчивым.

– Кого там еще принесло на нашу голову?.. – пробормотал бывший наемник, поднимаясь на ноги. До двери было всего несколько шагов, но вспыльчивому Валиору не требовалось много времени, чтобы выйти из себя.

– Вот ведь ломится, скотина, как к себе домой! – свирепо сказал он, сильнее, чем обычно, припадая на больную ногу по пути к двери. В его словах была доля правды: под ударами стоящего снаружи человека крепкие засовы стали жалобно позвякивать. У непрошеного гостя, кажется, была тяжелая рука.

Валиор лязгнул щеколдой и рывком открыл входную дверь. Гостеприимства в нем оставалось не больше, чем в трактирном вышибале. Он предвкушал, как вышвырнет нахала за порог.

Однако вид стоящего за дверью незнакомца сразу же заставил Валиора позабыть свои воинственные планы. Тот был на голову выше коренастого наемника и значительно шире в плечах. Более того: на нем была кольчужная рубашка, а на перевязи висел меч, бывший, как мгновенно определил Валиор, на целую ладонь длиннее тех, которыми вооружали энмеррийских стражников. Наружность незнакомца тоже отбивала всякое желание с ним ссориться. Хотя мокрые светлые волосы липли ко лбу, а с ухоженных усов и бороды текла вода, взгляд светло-серых глаз мужчины оставался уверенным и властным, а жесткая складка в углу рта как будто подтверждала, что терпением этот напоминавший каларийца человек отнюдь не отличается. Но была одна деталь, определенно не вязавшаяся с внушительным обликом ночного гостя. Одной рукой мужчина прижимал к себе обернутый в одеяло сверток, который при ближайшем рассмотрении оказался младенцем меньше года от роду. Несмотря на дождь и вспышки молний, ребенок безмятежно спал.

Валиор смотрел на эту странную картину, онемев от изумления.

Он по-прежнему стоял в дверях, не решаясь впустить незнакомца в дом, но тот и не подумал дожидаться приглашения. Отодвинув оторопевшего хозяина с дороги, он вошел и, одной рукой придерживая свою ношу, аккуратно закрыл дверь.

– Прошу простить за позднее вторжение, – сказал он глуховатым баритоном. – Но в такую мерзкую погоду лучше не держать гостей за дверью.

– Что вам нужно? – резко спросил Валиор, с неудовольствием почувствовав, что в его голосе невольно прозвучала нотка паники.

– Ничего дурного, уверяю вас. Ну посудите сами, разве я похож на грабителя или убийцу?

– Н-нет, – ответил Валиор с сомнением, которое могло бы показаться оскорбительным, если бы гость не отнес его на счет растерянности собеседника. Тут в разговор вмешалась Фила.

– Дайте-ка я заберу у вас ребенка. Он, наверное, совсем замерз. Ну вот, и одеяла тоже мокрые!.. – расстроенно воскликнула она и вскинула глаза на незнакомца. – Неужели обязательно возить такого крошку под дождем?

Валиор покосился на жену. Он начал понимать, что их случайный гость, скорее всего, знатный человек, но, к сожалению, не мог при нем одернуть Филу, говорившую с приезжим чересчур свободно.

– Я и рад бы этого не делать, но, боюсь, у нас обоих выбор невелик, – ответил гость, глядя на Филу сверху вниз, кажется, нимало не задетый ее возмущенным взглядом. В уголках его губ даже наметилась улыбка.

– Не взыщите, что я принял вашу милость за бродягу и разбойника, – встрял Валиор, видевший по выражению лица жены, что ее нисколько не удовлетворил туманный ответ незнакомца, и опасавшийся, что она скажет ему какую-то очередную дерзость. – Время сейчас позднее, да и погода – сами понимаете… Снимите плащ, с него течет. Повесим у огня – он вмиг просохнет.

– Не стоит беспокоиться. Мы не могли бы побеседовать с глазу на глаз?.. – спросил приезжий, пристально глядя на Валиора. Тот внезапно осознал, что этот странный человек стучался в его дом совсем не для того, чтобы укрыться от дождя или просить о разрешении остаться на ночь. Нет, он ехал именно к нему, хотя Валиор мог поклясться, что никогда раньше не видел этого мужчину.

– Но… у нас тут только одна комната, – растерянно заметил он.

– Тогда, пожалуй, будет лучше побеседовать снаружи.

Под взглядом светло-серых глаз приезжего Валиором овладело странное безволие. Какая-то часть его разума твердила, что он вовсе не обязан делать то, что предлагает его странный гость, и вообще – он, как-никак, хозяин в своем доме. Но при этом Валиор не представлял, как отказать светловолосому, голос которого, несмотря на вежливый тон, хранил неуловимый отпечаток властности.

Валиор безропотно шагнул к порогу, когда в разговор вмешалась Фила.

– С ребенком что-то не так, – встревоженно заметила она. – Любой другой младенец обязательно проснулся бы и начал плакать.

Незнакомец задержался у дверей. К удивлению Валиора, на этот раз он выглядел почти смущенным.

– Думаю, это потому, что ему… хм-мм… дали немного отвара из люцера. Совсем чуть-чуть. Не стоит беспокоиться. Тот, кто это сделал, разбирается в таких вещах.

Фила оставила развернутое одеяло со спящим младенцем на столе и обернулась, уперев руки в бока.

– А «тот, кто это сделал» не подумал, что если опаивать такого крошку всякой дрянью, то он может заболеть?..

– С ним все будет хорошо, – поспешно отозвался гость. И жестом пригласил Валиора следовать за ним.

Выйдя за порог, Валиор съежился. Гроза немного стихла, но косые струи летнего дождя летели в него, как вражеские стрелы. Набухшее тучами небо зловеще нависало над землей.

– Я вас слушаю, – поторопил он незнакомца, который, казалось, не замечал холодных капель. Ну, да ему-то что – он ведь и так промок до нитки…

– Я ищу человека по имени Валиор Вин-Амер. Он участвовал в войне с Нагорным королевством, был ранен во время Иллирийского сражения и служил в крепости Четырех дубов последние пять лет. Вас зовут Валиор, не так ли?

– Так, – насторожился Валиор. – Но я не понимаю, кому я мог понадобиться. Я оставил службу год назад.

– Я знаю. Мне также известно, что во время службы в крепости вы часто говорили, что хотите накопить побольше денег, чтобы вместе со своими домочадцами уехать в Тарес. Мне было поручено разыскать вас и предложить вам довольно выгодную сделку.

– Кем «поручено»?

– Одним весьма высокопоставленным лицом, – ответил незнакомец веско. Было совершенно очевидно, что расспрашивать об имени и звании этого самого «лица» не следует.

Все это смахивало на какую-то мистификацию, но, с другой стороны, приезжий мало походил на шутника. Валиор пытливо посмотрел на незнакомца.

– И чем же я могу быть вам полезен?

– Пославшее меня сюда лицо надеется, что вы и ваша жена согласитесь взять на себя заботы о ребенке, которого я вам привез. Конечно, за хорошее вознаграждение.

Валиор мрачно сдвинул брови.

– Что-то не похоже, что вы оставляете мне выбор. Даром, что ли, вы везли его сюда?

– Это может показаться вам недальновидным, но я был уверен, что вы не откажетесь, – пожал плечами незнакомец. – Если вы оставите ребенка у себя, я дам вам двадцать лун, то есть почти семнадцать тысяч ассов. Это больше, чем вы заработали бы в крепости за десять лет. Часть этих денег, разумеется, уйдет на содержание ребенка, но останется вполне достаточно, чтобы купить не просто дом, а целую усадьбу в Таре. Остальную часть своей награды вы получите потом, когда успешно выполните ваше поручение – то есть когда ребенок подрастет и сможет поступить в ученики.

– И сколько составляет эта «остальная часть»? – охрипшим от волнения голосом спросил Валиор. Его рубашка окончательно промокла и противно липла к телу, но после слов «семнадцать тысяч ассов» ему стало жарко.

– Скажем, еще десять лун, – еле заметно улыбнулся незнакомец. – Я же говорил, что мое предложение покажется вам интересным.

Валиор молниеносно подсчитал, что в результате он получит почти тридцать тысяч ассов. Его предубеждение против предложенного незнакомцем соглашения таяло с каждой минутой.

– А кто, собственно, родители ребенка?.. – спросил он – впрочем, без особенного интереса, потому что его мысли занимала фантастическая сумма, названная незнакомцем.

Его собеседник сделал такой жест, как будто проводил черту между собой и Валиором.

– Разве это важно? Кем бы ни были его родители, сейчас они не могут позаботиться о нем. Поэтому лицо, чье поручение я исполняю, взялось устроить мальчика в приемную семью.

Валиор хмуро усмехнулся. Неизвестное лицо, готовое платить за воспитание ребенка столько, сколько хватило бы на содержание по меньшей мере пятерых детей, должно быть, не испытывает недостатка в средствах. Надо полагать, это какой-нибудь вельможа, а младенец – его незаконнорожденный отпрыск, прижитый от слишком простодушной горожанки или даже от какой-нибудь знатной леди. Второе, пожалуй, вероятнее – даром, что ли, перепуганный отец велел кому-то из своих вассалов отвезти бастарда в отдаленную деревню и оставить там на попечение нуждавшейся в деньгах семьи? Все эти господа похожи друг на друга: болтают о чести, а у самих нет ничего, кроме тугого кошелька.