Текст книги "Связанная заклятьем"

Автор книги: Рейчел Хокинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Рейчел Хокинс
Связанная заклятьем

Глава 1.

Бывают времена, когда магия действительно отстой.

Несомненно, это потрясающе, когда лишь одной силой мысли можно изменить цвет волос, или обрести способность летать, или превратить день в ночь. Но, как правило, магические действа приводят к взрывам, или слезам, либо вы обнаруживаете себя валяющимся черт-те где, и чувствуете себя так, словно крошечный карлик забрался в вашу голову и вовсю орудует там своей киркой.

Ладно, может быть, последняя часть была про меня.

Один из недостатков путешествия по Итинерис – своеобразная сеть магических порталов, позволяющая мгновенно переместиться из одного места в другое – это ощущение дискомфорта во всем теле. В те несколько раз, когда я путешествовала по Итинерис, я чувствовала себя вывернутой наизнанку; но в этот раз мне было особенно плохо. Меня била дрожь, и сердце готово было выпрыгнуть из груди. Хотя, подобная реакция могла быть всего лишь следствием повышенного выброса адреналина.

Я сделала глубокий вздох и попробовала успокоить свой учащенный пульс. Хорошо. Итинерис выбросил меня... ну, куда-то. Я еще не разобралась куда, в основном потому, что я все еще не чувствую, что могу открыть глаза. Где бы я ни была, здесь было тихо и жарко. Я провела рукам по земле подо мной. Трава. Несколько камней. Немного веток.

Как только мне удалось совладать с дыханием, моим следующим намерением было поднять голову. Но сама идея попытки двигаться заставила каждую клеточку моего тела встать на дыбы. М-да, неудачная мысль.

Со стоном, я стиснула зубы и решила, что сейчас лучшее время подвести итоги.

Вплоть до сегодняшнего утра я была демоном и обладала кой-какими нехилыми магическими силами. Но благодаря блокирующе-связывающему заклинанию, магия меня покинула. Ну, то есть не совсем; я все еще ощущаю, как она трепещет во мне, словно бабочка под стеклом. Однако я не могу воспользоваться ни одной из своих способностей, так что будем считать – магия ушла.

Кто еще ушел? Моя лучшая подруга, Дженна. И мой отец. И Арчер, парень, которого я люблю. И Кэл, мой жених. (Да, моя личная жизнь довольна сложная.)

Во-вторых, боль в моей голове не могла сравниться с болью в моей груди, лишь от одной мысли о них четверых. Честно говоря, я не уверена о ком беспокоюсь больше. Дженна – вампир, под этим подразумевается, что она сама может о себе позаботиться, но я нашла ее гелиотроп, раздавленным на полу в Аббатстве Торна. Главная работа этого талисмана – защита Дженны от всех побочных эффектов вампиризма. Если его сняли с нее при дневном свете, солнце убьет ее.

Так, следующий папа. Он подвергся Удалению, что означало – он еще более бессилен, чем я сейчас. По крайней мере, я все еще обладала магией, бесполезно, но все же. Папины силы потеряны навсегда. Последний раз я видела его лежащим в камере, бледного и без сознания, покрытого темно-фиолетовыми татуировками – признак Удаления. Арчер был с ним, и насколько мне известно, они оставались запертыми в камере, когда атаковали Аббатство Торна.

Оказались в ловушке там, когда Совет использовал Дейзи, другого демона, в поджоге Аббатства Торна.

Кэл бросился в горящее здание, чтобы спасти их, но сначала велел мне отправляться через Итинерис, чтобы найти мою маму, которая – по неведомой причине – находилась у Эйслинн Бранник, лидера группы охотников на монстров. А так как, по их мнению, я и есть тот самый монстр, то я понятия не имею, почему мама с ними.

Вот так я и оказалась лежащей на спине, все еще сжимая в руке меч Арчера, с головной болью. Возможно, я могу и дальше просто лежать и ждать пока мама найдет меня. Было бы очень удобно.

Я вздохнула, слушая, как ветер кружит надо мною, шелестя листвой. Да, это определенно похоже на план. Лежать на земле и ждать пока кто-нибудь не найдет меня.

Неожиданно сквозь закрытые веки меня обжог яркий свет, вздрогнув, я подняла руку, чтоб оградиться от него. Когда я открывала глаза, то, честно говоря, ожидала увидеть одну из Бранников, стоящую надо мной, возможно с фонариком или факелом.

Чего я не ожидала, так это призрака.

Призрака Элоди Пэррис, если быть точной, которая стояла у моих ног, глядя на меня сверху вниз, скрестив руки на груди. Она светилась так ярко, что мне пришлось отвести взгляд, пока я пыталась сесть. Элоди убила моя прабабушка почти год назад (длинная история), и благодаря небольшой доли магии, которую мы разделили между собой, прежде чем она умерла, ее дух теперь связан со мной.

– Ох, ничего себе, – простонала я, – Я тут лежала и думала, что этот вечер не мог стать еще хуже, но видимо я ошиблась. Хах.

Элоди закатила глаза и на секунду мне показалось, что свет стал немного ярче. Она двигала губами, но из них не вырвалось ни звука. Один из недостатков призрака – она не могла говорить. Судя по ее выражению лица и моей скудной способности читать по губам, я догадалась, что это вероятно как раз хорошо.

– Ладно, ладно, – сказала я, – Сейчас не время заводится.

Используя меч Арчера для опоры, мне удалось подняться на ноги. Не было луны, но благодаря свечению Элоди, я смогла увидеть... ну, деревья. Очень много деревьев. И ничего больше.

– Есть какая-нибудь идея где мы? – спросила я ее.

Она пожала плечами и беззвучно сказала: – Лес.

– Ты так думаешь? – Ну ладно, хватит, подобный обмен колкостями ни к чему не приведет. Я вздохнула и осмотрелась. – Все еще ночь, значит, мы находимся в том же часовом поясе. Выходит, что мы, может статься, забрались не так уж и далеко. Но здесь жарко. В этой местности теплее, нежели в Торне.

Элоди снова задвигала губами и нам понадобилось несколько попыток, прежде чем я смогла расшифровать ее слова: – Куда ты собираешься идти?

– К Бранникам, – ответила я. При этом ее глаза широко распахнулись и губы снова задвигались, несомненно рассказывая мне, что я просто долбанная идиотка.

– Я знаю, – сказала я, подняв руку, прерывая ее молчаливую напыщенную речь. – Ужасные ирландские охотники, возможно не самый лучший план. Но Кэл сказал, что моя мама была с ними. И нет, – ответила я, так как ее призрачный рот снова открылся, – Я не знаю почему. Все, что я знаю – это все по-видимому работа Итинерис, потому что единственная ужасная рыжеволосая особа, которую я вижу вокруг это ты, – вздохнув, я потерла свободной рукой глаза, – Так что мы точно...

Раздался вой.

Я сглотнула, и мои пальцы сжали рукоять меча.

– Теперь, нам остается только надеяться, что, чтобы это ни было, оно не направляется сюда, – закончила я тихо.

Снова кто-то завыл, на этот раз ближе. Я могла слышать, как где-то вдалеке что-то пробирается сквозь кусты. На секунду я подумала о бегстве, но мои колени были настолько неустойчивыми, что даже просто стоять было проблематично. И я бы не смогла обогнать оборотня. Значит придется остаться на месте и бороться.

Или, ну вы понимаете, остаться и получить увечья.

– Очуметь, – бормотала я, поднимая меч, и мышцы плеча застонали. Я почувствовала, как магия затрепыхалась под ложечкой, но внезапно меня накрыло волной панического ужаса. Я обычный человек, напомнила я себе. Всего лишь обычная семнадцатилетняя девушка, намеревающаяся противостоять оборотню, и не имеющая ничего… Ну ладно, на самом деле в моем распоряжении чертовски большой меч и призрак. А это немного больше, чем ничего.

Я взглянула на Элоди. Она смотрела на лес, со скучающим выражением лица.

– Эм, ау, – сказала я. – Оборотень где-то здесь. Тебя это хоть немного волнует?

Она ухмыльнулась мне и указала на свое светящееся тело. Я прочитала по ее губам: – Уже мертва.

– Верно. Но если я умру тоже, мы не станем лучшими подругами-призраками.

Элоди одарила меня взглядом, красноречиво говорящим, что нам это не грозит.

Звук стал громче, и я подняла меч повыше.

Затем, с рычанием, что-то большое и мохнатое выпрыгнуло из-за деревьев. Я вскрикнула, и даже Элоди отпрыгнула назад. Ну, отплыла назад.

На мгновение, все трое замерли: я держу меч, как бейсбольную биту, Элоди парит в нескольких футах над землей, оборотень присел перед нами. Я понятия не имела, был ли это мальчик или девочка оборотень, но предполагаю что он был молодым. Белая пена стекала с морды. Оборотни в каком-то роде вызывают восхищение.

Существо опустило голову, и я покрепче перехватила меч в ожидании его броска. Но вместо того, чтобы прыгнуть и вцепиться мне в горло, оборотень издал низкий скулящий звук, больше похожий на плач.

Я заглянула ему в глаза, которые были пугающе человеческими. Да, безусловно, в глазах стояли слезы. И страх. Скорее ужас. Его дыхание было прерывистым и тяжелым, и создавалось впечатление, что он очень долго бежал.

Внезапно меня посетила мысль, что бывают вещи и похуже Итинерис. Ведь что-то напугало этого оборотня, и у меня было не так много догадок, кто способен на такое. Может, жуткие ирландские охотники на продигиумов? Они возглавляли мой список.

– Элоди… – начала я, но прежде, чем продолжила, она вспыхнула и погасла, как озлобленный светлячок.

Оборотень и я погрузились во тьму. Я чертыхнулась, оборотень рыкнул, что прозвучало очень похоже на мое ругательство. Какое-то время – достаточно долго, что заставило меня думать, что я, возможно, ошиблась – вокруг царила полная тишина.

А затем лес взорвался звуками.

Глава 2.

Раздался вопль, он шел откуда-то спереди, и оборотень с лаем кинулся на кого-то. Последовали звуки короткой стычки, сопровождаемой резким визгом. Снова все стихло, и единственным звуком было мое собственное, с шумом рвущееся из легких, дыхание.

Краем глаза я уловила какое-то движение, и инстинктивно повернулась туда, держа перед собою меч.

Внезапно вспышка света, более яркого, чем сияние Элоди, ударила в лицо. От неожиданности я зажмурилась и оступилась. В этот момент что-то ударило мне в плечо, да так сильно, что я вскрикнула. Рука тотчас же онемела, и меч Арчера выскользнул из пальцев. Следующий удар пришелся под колени, и через мгновенье я уже лежала на земле.

Некто всей своей массой навалился мне на грудь, прижав мои руки к земле своими костлявыми коленями. Почувствовав острие, уткнувшееся в ямку под подбородком, я боролась с желанием захныкать.

Затем высокий голос спросил, – Что ты такое?

Я с опаской открыла глаза. Фонарь, что ослепил меня, теперь был в нескольких футах от меня, и этого света было вполне достаточно, чтобы увидеть, что на моей груди сидит двенадцатилетняя девочка.

Я была сбита с ног шестиклашкой? Как унизительно.

Но холодный металл в опасной близости с моей шеей напомнил мне, что у этой шестиклашки есть нож.

– Я… я не что, – ответила я, стараясь шевелить губами как можно меньше. Глаза быстро приспосабливались к тусклому освещению, и мне удалось разглядеть, что волосы у девочки ярко-рыжие. И как ни странно, несмотря на лезвие, прижатое к моему горлу и все прочее, моей первой мыслью было: "О, слава богу".

Она была несколько моложе, чем я ожидала, но во многих отношениях эта девочка олицетворяла мои представления о Бранниках. Многочисленный клан, состоящий из женщин – и только женщин, хотя полагаю, что парни все же где-то присутствуют, поскольку история этой семьи насчитывает более тысячи лет. Потомки ультрамогущественной белой ведьмы по имени Мейв Бранник, они посвятили свои жизни избавлению мира от зла.

К сожалению, под их определение зла подпадаю и я.

Девочка нахмурилась. – Ты нечто такое, – прошипела она, склоняясь ближе. – Я же чувствую. Независимо от того, что ты, но точно не человек. Поэтому, либо ты скажешь к какой категории уродцев относишься, либо я перережу тебе глотку и выясню сама.

Я уставилась на нее. – Ты всего лишь злобная малявка.

Лицо девочки стало угрюмей прежнего.

– Я ищу Бранников, – поспешно сказала я. – И думаю, ты одна из них, потому что... ну, знаешь, рыжие волосы, жестокость и все такое.

– Как тебя зовут? – требовательно спросила она, для убедительности сильнее вдавливая острое лезвие мне в шею, и боль вспыхнула с новой силой.

– Софи Мерсер, – прошипела я сквозь стиснутые зубы.

Ее глаза расширились. – Быть не может, – впервые произнесла она голосом, более подходящим ученице средней школы, коей наверняка и являлась.

– Может, – прохрипела я.

На секунду, она выглядела неуверенной, и нож у моего горла скользнул вниз, может на дюйм или около того. Это все, что мне было нужно.

Я резко дернулась и откатилась в сторону. От этого движения в плече возникло ощущение напряжения, настолько болезненное, что на глаза навернулись слезы, но все же это произвело желаемый эффект: мне удалось сбросить с себя девочку.

Она закричала, и я услышала приглушенный удар, который – я очень сильно на это надеялась – был удар ножа о землю. Но я не дала себе время, чтобы это проверить. На руках и коленях, я пробралась к мечу Арчера. Мои пальцы сомкнулись вокруг рукоятки, и я потянула его к себе.

Воспользовавшись мечом, как тростью, я поднялась на ноги и повернулась к девочке. Откинувшись назад и опираясь на руки, она по-прежнему сидела на земле, дыша быстро и тяжело. Все бравада задиристой девочки-скаута исчезла; теперь она казалась лишь испуганным ребенком.

Я задалась вопросом, почему. Я имею в виду, я все еще стояла, опираясь на меч, и не угрожала ей. Мои ноги сильно дрожали, и я уверена, это не ускользнуло от ее внимания, также как и мое лицо, исполосованное слезами и потом. Я определенно не сделала ничего особо пугающего…

И затем, я вспомнила выражение ее лица, когда она услышала мое имя. Она меня знала или, по крайней мере, она обо мне наслышана. А это значит, что она определенно знает чем я являюсь.

Или являлась.

Я попыталась бросить на нее свой лучший "Я – Принцесса Демонов" взгляд, что было довольно сложно, учитывая мой жалкий вид, вроде спутавшихся волос, упавших на глаза, и шмыгающего носа. – Как тебя зовут? – спросила я.

Девочка не сводила с меня глаз, но руки беспокойно шарили по земле, без сомнения, в поисках ножа. – Иззи, – ответила она.

Я подняла брови от удивления. Не совсем то имя, которое вселяет страх.

Иззи должно быть прочитала выражение моего лица, потому что она нахмурилась. – Я Изольда Бранник, дочь Эйслинн, дочери Фионы, дочери..."

– Ладно, ладно, дочь кучи ожесточенных дочерей, въехала. – Я провела рукой по лицу, глаза болели и слезились, словно в них песка насыпали. Не думаю, что когда-либо в своей жизни чувствовала себя настолько уставшей. Голова ощущалась чаном, наполненным цементом, и даже сердцебиение казалось тяжелым и вялым. К тому же, где-то на уровне подсознания засело неясное щемящее чувство, что я упускаю нечто важное.

Игнорируя свои ощущения, я сосредоточилась на Иззи. – Я ищу Грэйс Мерсер. – Как только я произнесла мамино имя, огромный болезненный ком подступил к горлу. Я на мгновенье зажмурилась и добавила: – Мне сказали, что она у Бранников, и мне необходимо найти ее.

И броситься в ее объятия и рыдать, возможно, в течение тысячи лет, подумала я.

Но Иззи покачала головой. – С нами нет никакой Грэйс Мерсер.

Слова обрушились на меня, как удар. – Нет, она должна быть с вами, – возразила я. Образ Иззи начал расплываться перед глазами, и я поняла, что смотрю на нее сквозь слезы. – Кэл сказал, что она у Бранников, – я продолжала настаивать надтреснутым голосом.

Иззи села более прямо. – Ну, кто бы ни был этот Кэл, он ошибся. На территории лагеря нет никого кроме Бранников.

Найти маму. Это была единственная вещь о которой я думала с тех пор как Кэл побежал в Аббатство Торна. Потому что, если я смогу найти маму, то каким-то образом все будет хорошо, и я смогу найти всех остальных.

Моего отца, и Дженну, и Арчера, и Кэла.

Волна горя и усталости накрыла меня. Если мамы здесь нет, то я оказалась посреди вражеской территории совершенно напрасно. Без способностей. Без родителей. Без друзей.

Какое-то мгновение я тешила себя мыслью просто сложить оружие и лечь на землю. Это казалось таким правильным, ведь если я действительно потеряла всех дорогих мне людей, что еще эта смертоносная крошечная персона может сделать мне?

Но столь же быстро, я отбросила эту мысль к чертям. Я пережила и нападение демона, и битву с упырями, и взрыв магической бомбы, напичканной демоноборцем, не для того, чтобы быть убитой Рэггеди Энн*. Неважно, здесь ли моя мама или нет, я собираюсь пережить и это.

Пальцы сомкнулись на рукояти меча, сжимаясь все крепче, пока металл не врезался в кожу ладони. Это причинило боль, но я была рада ей. Боль не позволит мне потерять сознание, что в свою очередь не позволит Иззи напасть на меня и выпотрошить, или что бы то ни было подобное, чему там Бранники подвергают демонов.

Бывших демонов. Неважно.

– Так у вас, ребята, есть лагерь, – сказала я, пытаясь выяснить, в состоянии ли мой мозг работать. – Это… клево. И готова поспорить, что лагерь включает в себя бункеры и колючую проволоку.

Иззи закатил ее глаза. – А то!

– Конечно, ведь это же лагерь. Так где именно… – я умолкла, поскольку земля начала уходить из-под ног. Или это меня качает из стороны в сторону? Или же освещение уменьшилось, от того что фонарь погас или у меня просто в глазах потемнело?

– Нет. Нет, я не буду падать в обморок.

– Эм... хорошо?

Я покачала головой. – Я произнесла это вслух?

Иззи медленно встала. – Ты выглядишь не слишком хорошо.

Я бы впилась в нее взглядом, если бы не была занята более важным делом, стараясь не допустить, чтобы глаза выскочили из орбит. В голове возник громкий лязгающий шум, и осознала, это у меня зубы стучат.

Прекрасно. У меня развивается шоковое состояние. Вот только сейчас время… не слишком подходящее.

Колени подкашивались, становясь ватными, но я вцепилась в рукоять меча что было сил, пытаясь удержаться на ногах. Меч, Арчер, напомнила я себе. Ты не имеешь права терять сознание, потому что обязана найти его и помочь…

Но было слишком поздно. Силы покидали меня, я начала оседать на землю, и Иззи обернулась, очевидно, ища нож.

Внезапно я заметила слабое свечение, идущее откуда-то позади меня. Сбитая с толку, я начал поворачиваться в том направлении, полагая, что это, вероятно, бранниковский отряд охотников. А затем ощутила как мощная, почти электрическая волна энергии пронзила меня. И сразу же узнала ее.

Магия.

Я застыла, дезориентированная. Если мои способности просто… нет. Не имеет значения, что за энергия проходит сквозь меня, она не моя. Поскольку волны моей магии исходили от земли, вознимаясь по моему телу от ног к голове. А эта магия струилась сверху вниз, и ощущалась, как нечто легкое и прохладное. Как снежинки.

Как магия Элоди.

"Потому что это и есть моя магия, тупица", – раздался ехидный голос Элоди у меня в голове.

"Что?" – попыталась произнести я, но губы не повиновались. Моя рука поднялась вперед, но произошло это помимо моей воли. И, конечно же, не я выпустила из кончиков собственных пальцев золотую энергетическую стрелу в спину Иззи.

Пронзительно вскрикнув, Иззи рухнула на землю.

Я шла вперед с высоко поднятым мечом, но была всего лишь марионеткой. Хоть я и ощущала боль в плечах от напряжения и шершавую металлическую рукоять меча в ладонях, я не могла контролировать свое тело.

Иззи сумела подняться и, спотыкаясь, стала пятиться от меня. Она с грохотом впечаталась в дерево позади себя, и я безвольно наблюдала за тем, как моя собственная рука приставила острие меча к ее горлу.

И как раз когда я начала одуревать в своей собственной голове, я почувствовала триумф Элоди, пронзающий все мое существо.

"Пошла вон! – мысленно воскликнула я. – Я бы ни за какие коврижки не пожелала бы разделить с тобой комнату, и, уж тем более, собственное тело".

"Ни за что", – был единственный ответ Элоди.

– Ты всецело в моей власти, – услышала я свое рычание на Иззи. – Поэтому, либо ты немедленно скажешь мне, где моя мама, либо я сделаю из тебя шашлык. Выбор за тобой.

Иззи тяжело и прерывисто дышала, и в ее больших зеленых глазах стояли слезы.

"Элоди, ей не больше двенадцати", – мысленно сказала я.

"Плевать!" – отозвалась Элоди. И я буквально могла почувствовать ее бешеный взгляд.

– Я... – сказала Иззи, ее глаза метнулись куда-то за мое плечо.

Я сделала попытку повернуть голову и посмотреть через плечо, но ничего не вышло, Элоди удерживала мой взгляд прикованным к Иззи.

– Знаешь ли, – "сказала" я, чувствуя, как мои губы изогнулись в кривой усмешке, – Бранник, убитый демоном одним из мечей Льоккио ди Дио. В этом есть нечто изысканное, не находишь?

"Позади меня кто-то есть, ты сумашедшая ведьма! – завопила я. – Прекрати эти жуткие зверства и посмотри!"

Но Элоди меня проигнорировала.

Я все еще изучала лицо Иззи, когда выражение ужаса в ее глазах внезапно сменилось облегчением. Не знаю, какая из эмоций была сильнее – моя паника или замешательство Элоди – но от каждой из них мне стало не по себе.

А затем оба чувства растворились в огромном урагане боли, когда что-то обрушилось мне на затылок.

Глава 3.

Я умерла. Это казалось единственным объяснением происходящего. Я лежала в уютной постели, укрытая до самого подбородка прохладными, пахнущими свежестью простынями и чья-то рука ласково гладила меня по голове.

Что было приятно. В общем, учитывая все обстоятельства, быть мертвой – довольно клево. В особенности, если это означает, что я могу себе позволить вздремнуть этак с вечность. Я устроилась поудобнее. Рука, поглаживающая волосы, переместилась на спину, и тут я поняла, что до меня доносится тихое пение. Я прислушалась, голос был мне знаком, отчего сердце болезненно сжалось. Ну, этого следовало ожидать. Ведь ангельские песнопения чрезвычайно трогательные.

– Я познакомилась с тобой, когда работала официанткой в коктейль-баре… – напевал голос.

Я нахмурилась. Эта песня как-то не слишком соответствует репертуару небесного воинства…

Ощущение реалистичности происходящего ошеломило меня. – Мама! – воскликнула я и подскочила. Что было ошибкой, от резкого движения голову захлестнула волна мучительной боли.

Нежные руки уложили меня обратно на подушки. Открыв глаза, я увидела, склонившуюся надо мной, маму. На ее залитом слезами лице лежала тень беспокойства, но несмотря на утомленный вид, она выглядела настолько красивой, что я тоже была готова разрыдаться.

– Это происходит на самом деле, так ведь? – спросила я, осматривась. Небольшая слабоосвещенная комната с еле уловимым ароматом дерева, напоминающим запах кедра, была почти пустой, за исключением кровати и стоящим рядом с ней плетеным стулом. Яркий золотисто-красный свет, льющийся из окна, подсказал мне, что день уже клонится к закату. – Это ведь не сон или какая-нибудь галлюцинация, связанная с сотрясением мозга?

Мама обняла меня за плечи, ее теплые губы прижались к моему виску. – Я здесь, дорогая, – прошептала она. – Я действительно здесь.

И я разрыдалась. Это были долгие и мучительные, причиняющие физическую боль рыдания. Сквозь слезы я попыталась рассказать маме обо всем, что случилось в Торне, хоть и понимала, что этом нет никакого смысла.

Когда буря наконец улеглась, я стремилась унять дрожь и восстановить дыхание, уютно устроившись в маминых объятиях. По ее лицу струились слезы, стекая мне на макушку. – Так-то вот, – подытожила я. – Такова история моих паршивых летних каникул. Теперь твоя очередь.

Мама вздохнула и обняла меня крепче. – Ах, Соф, – сказала она очень тихо. – Я даже не знаю с чего начать.

– Расскажи, где мы находимся, – попросила я. – Вполне достойное начало.

– В комплексе Бранников.

И тогда я вспомнила обо всех событиях, предшествовавших потери сознания. Иззи. Меч. Элоди, превратившая мое тело в смертоносную марионетку.

"Элоди? – мысленно спросила я. – Ты все еще здесь?"

Но ответом мне была тишина. Я была одна в своей голове, по крайней мере, в данный момент. Кстати…

– Кто меня ударил?

– Финли, старшая сестра Иззи. Она отправилась на ее поиски. Иззи сказала, что ты напала на нее, воспользовавшись магией. Я думала, ты больше не можешь колдовать.

– Не могу, – подтвердила я. – Это… потом объясню. Итак, Финли треснула меня по голове, и чем же? Бейсбольной битой? Самосвалом?

– Фонарем, – ответила мама, ее пальцы ласково перебирали пряди моих волос, не касаясь шишки на затылке, судя по ощущениям, размером с баскетбольный мяч.

Воцарилось напряженное молчание, поскольку каждая из нас знала о чем я собираюсь спросить: какого черта моя мама, что потратила большую часть своей жизни, избегая чего было то ни было магического, проводит свой летний отпуск в компании охотников на монстров?

Но что-то подсказывало мне, что каким бы ни был ответ, он будет неоднозначным и крайне неприятным. И хотя я умирала от желания выяснить, что привело ее сюда, мы можем вернуться к этому вопросу позже, предпочтительно, когда исчезнет головная боль, угрожающая взорвать череп.

– Здесь довольно жаркий климат, – сказала я. Ведь существуют менее сложные и более приятные темы для разговора, и одна из них – погода. – Где конкретно расположена база Бранников?

– В Теннесси, – ответила мама.

– Хорошо, ну что ж… погоди, в Теннесси? – я села, чтобы видеть мамино лицо. – Я вошла в Итинерис в Англии и очутилась здесь. Это такая магическая штуковина, своего рода дверь, – принялась объяснять я, но она кивнула, давая понять, что знает. – В любом случае, я покинула Торн ночью и той же ночью оказалась здесь, поэтому я не могла оказаться столь далеко.

Мама очень пристально на меня посмотрела. – Софи, – сказала она, и что-то в ее голосе заставило меня похолодеть. – Аббатство Торна сгорело дотла около трех недель назад.

Я уставилась на нее. – Этого не может быть. Я была там. Я была там вчера вечером.

Покачав головой, мама протянула руку и погладила меня по щеке. – Милая, прошло семнадцать дней с тех пор как мы получили известие о событиях в Торне. Я думала… – ее голос сорвался. – Я думала, что тебя похитили или убили. Твое появление здесь для меня стало сродни чуду.

У меня закружилась голова.

Семнадцать дней.

Я не забыла, как входила в Итинерис, помнила ощущение тяжести во всем теле и тьму, окружающую меня. Но в моем понимании это заняло минуту или две, прежде чем я обнаружила себя лежащей на земле в лесу. Как за несколько ударов сердца можно прожить семнадцать дней?

Еще одна мысль пришла мне в голову. – Если после того как сгорел Торн прошло так много времени, ты, наверное, слышала что-нибудь о папе. Или Кэле или сестрах Каснофф.

– Они испарились, – донесся голос с другого конца комнаты.

Я резко повернулась, чем вызвала новый приступ боли. В дверях, прислонившись к косяку, стояла женщина с дымящейся кружкой в руках. Ее одежду составляли джинсы и обычная черная футболка, и ее длинные рыжие волосы, темнее, чем у Иззи, заплетенные в косу, были перекинуты через плечо.

– Исчезли с лица земли, – продолжила она, входя в комнату. Я почувствовала, как мама напряглась. – Джеймс Атертон, молодой колдун, другой молодой колдун и те ведьмы Каснофф со своим демоническим питомцем. Мы полагали, что ты исчезла вместе с ними, пока не поймали на попытке убить мою дочь.

Я уже догадалась, что эта злобная женщина и есть Эйслинн Бранник. Но от нахождения с ней в одной комнате мне определенно стало не по себе. Я прочистила горло. – В свою защиту могу сказать, что она первой напала на меня с ножом, – сказала я.

К моему удивлению, Эйслинн издала скрежещущий звук, что, возможно, было хихиканьем, и вручила мне кружку. – Вот, выпей.

– Хм, что-то не хочется, – ответила я, изучая темно-зеленую жижу. От содержимого исходил запах сосновой хвои и почвы, но чем бы это ни было, зная, что женщина, предлагающая мне напиток – мама Иззи, я решила, что он отравлен.

Но Эйслинн лишь пожала плечами. – Ну, нет, так нет. Мне-то что, не у меня ведь болит голова.

– Все в порядке, – подала голос мама, пристально глядя на Эйслинн. – Ты почувствуешь себя лучше.

– Став мертвой? – спросила я. – Что, безусловно, избавило бы меня от головной боли, но это, черт побери, всего-навсего побочное действие смерти.

– Софи, – пробормотала мама с предостережением в голосе.

Но Эйслинн лишь оценивающе посмотрела на меня, и крошечная улыбка заиграла на ее губах. – А она языкастая, ничего не скажешь, – сказала она. Ее взгляд обратился к маме. – Должно быть, она унаследовала это от отца. Поскольку ты довольно молчаливая.

Смущаясь, я повернулась к маме, ее лицо побледнело, но взгляд по-прежнему был сосредоточен на Эйслинн Бранник.

– Вы должны спуститься вниз через пять минут, – сказала Эйслинн, подходя к изножью кровати. – На семейный совет.

Я весьма неохотно сделала глоток из кружки. Вкус оказался еще хуже, чем запах, но как только жидкость скользнула по пищеводу, раскалывающая череп боль стала понемногу отступать. Закрыв глаза, я откинулась на спинку кровати. – Зачем мы вам понадобились? – спросила я. – Не могли бы вы, ребята... в смысле вы – Бранники, обойтись без нас?

Комнату заполнила гнетущая тишина, и когда я открыла глаза, мама и Эйслинн уставились друг на друга.

– Она еще не знает? – наконец нарушила молчание Эйслинн, и смешанное чувство тревоги и гнева охватило меня. Я и не хочу ничего знать. Я к этому еще не готова.

Но когда мама повернулась ко мне, я уже знала. Ответ таился в выражении ее лица, полного страха и печали, и в том, как она перебила одеяло. Я поняла, что вне зависимости от моей готовности столкнуться с чем-либо, причина, по которой она здесь, очень проста.

– Мама? – услышала я собственный голос.

Но мне ответила Эйслинн. – Твоя мать из рода Бранников, София. Значит ты одна из нас.Как только дверь позади Эйслинн захлопнулась, мама, судорожно вздохнув, спрятала лицо в ладонях. Я одолела оставшуюся часть напитка, что дала мне Эйслинн, и в голове тотчас прояснилось. В сущности, все тело перестало стенать, и я чувствовала себя едва ли не… разбитной, хотя во рту стоял привкус, словно я облизала сосну.Когда дверь захлопнулась за выходящей Эйслинн, мама опустила лицо на руки тяжело вздыхая. Я выпила оставшуюся часть напитка, который дала мне Эйслинн. Сразу же, моей голове стало легче. Фактически, я себя чувствовала лучше, даже чувствовала себя почти … веселой, при том, что во рту было ощущение, что я только что облизала сосну.Но грубый вкус во рту был отрезвляющим. Это позволило мне сосредоточиться на некоторых фактах: что в основном все в моей жизни было ложью. Или что я так или иначе потерял семнадцать дней. Или что в моем теле находился призрак.

Глава 4.

Внезапно, я поняла что скучаю по Дженне так, что это приносило почти физическую боль. Я хотела взять ее за руку и услышать, как она скажет что вся эта ситуация смешная, а невероятно розыгрыш..

Арчер бы тоже подошел. Он, наверное, повел бы бровью в присущей ему раздражающей, в то же время возбуждающей, манере, и отпустил грязную шуточку о периодически вселяющейся в мое тело Элоди.