Текст книги "Разгрузочная неделя Эдогавы Конана (СИ)"

Автор книги: Рэй Тейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Кайто, – девушка смутилась и неловко посмотрела на купюру, прежде чем взять её. А парень руку не убрал, наоборот взмахнул ей, являя из воздуха красивую, синюю розу.

– Не за что, – протягивая цветок обильно покрасневшей девушке, под взгляды вновь неловко себя ощущающего Конана, он сменил выражение Дон Жуана на весёлое и клоунское, добавляя, – Тебе же надо много есть, а то грудь не вырастет.

– Ах ты! – Аоко моментально и без колебаний схватила первое, что попалось под руку (поднос), и побежала за убегающим Кайто с откушенным бутербродом в руках, размахивая импровизированным оружием.

«Да», – тут же поразмыслил маленький детектив: «Кажется в воре–джентльмене «джентльмена» надо пересмотреть»…

***

Ближайшее кафе находилось достаточно недалеко. Заведение европейского стиля с кучей резных столиков на улице и всего несколькими внутри здания. И, поскольку погода прекрасная, компания решила выбрать свежий воздух.

Парни хотели сесть в самом правом углу, но их остановила Аоко: она усадила всех за столик справа от входа в кафе и указала на противоположный. Впрочем, её спутники увидели там только толпу парней и не поняли, кого девушка заметила в какой–то маленькой щёлочке между ними. Но тут, как по заказу, сборище стало расходиться, а за ним показалось незнакомое Конану, но, кажется, знакомое друзьям детства лицо.

Тёмные волосы, больше похожие на алые, красивое летнее платье и внимательные глаза, что приметили одноклассников. Девушка выглядела самоуверенной, спокойной и обладала некой аурой загадочности, будто сказочная ведьма.

– Куроба–кун, Накамори–сан! – заговорила она протяжным тоном, который ещё больше поддерживал её странный образ, – Ох, а кто это с вами? Мальчик из новостей?

Девушка подошла к их столу и без промедлений заняла стул между Конаном и Аоко. Тут мальчик дрогнул, как и Кайто, но дочь инспектора Накамори новой компании обрадовалась.

– Эдогава Конан, «Убийца Кида», – подсевшая бросила взгляд на «убийцу Кида», а потом с вопросом уставилась на Кайто, будто знала кто он. Нет, она определённо знала, кто он, но парень относился к этому поразительно спокойно:

– Причём тут я?

– А, – впрочем, отчего–то не решаясь говорить об этом на людях, оправдалась, – Просто у тебя грязь вон там, – и Кайто подыграл и отряхнул несуществующую грязь, под удивлённый взгляд своей подруги детства, а незнакомка вновь обратила внимание на мальчика, – Меня зовут Коидзуми Акако, я их одноклассница. Здравствуй.

– Акако у нас главная красавица! – сразу же нахвалила одноклассницу Аоко, громко хлопнув в ладоши. На это Акако широко, но неловко улыбнулась, а Конан внимательно оглядел лицо новой знакомой: его покер фейс при взгляде на неё не опишет ни один язык мира.

– Да не особо, – чётко отчеканил мальчик, и один миг лицо ведьмочки перекосилось от такого зверского оскорбления. Она посмотрела на маленького детектива, как на мерзкую шавку, а потом отвернулась в сторону и, с тем же лицом, задумалась о своём. На это Кайто злорадно рассмеялся, а официант помедлил, прежде чем подходить к странному столу.

– Что закажете? – еле выдал он, и все единогласно выбрали пасту с фрикадельками. Парень принял заказ, а потом открыл ещё одну страницу блокнота, что–то начеркал и протянул лист Акако. Там был номер телефона, – Вы прекрасны, – настроение секунду назад оскорблённой девушки моментально улучшилось. Она громко и глупо посмеялась со звуком вроде «охо-хо-хо» и ладонью у рта, а потом максимально небрежно спрятала в листок в сумочку.

Все стали ждать заказ: одноклассники болтали о школе, а Конан болтал ногами, пока из кармана не выпали ключи. Потянувшись за ними, мальчик опустился со стула и увидел то, что происходило под столом: нетерпеливый и мелодичный топот Аоко, а так же длинные ноги Акако, что пытались как–то задеть Кайто. Вернувшись на стул, мальчик увидел, что парень явного интереса не проявляет и только громче разговаривает с подругой детства, а другая девушка всё больше злится.

«Ох ты ж, любовный треугольник», – молча посмеявшись, Конан продолжает ждать. И заказ приносят, расставляя тарелки между посетителями, что тут же принимаются есть, продолжая обсуждать гениальную победу инспектора Накамори и Конана над оплошавшим Кайто Кидом. А после этой «ясно почему ужасно неловкой» трапезы догадки Конана насчёт новой знакомой подтверждаются: Акако начинает разыгрывать очень плохую сценку.

– Ой! – девушка театрально открывает пустой кошелёк, – У меня совсем нет денег…

И строит Кайто глазки с таким идиотским выражением лица, что Конан тут же послал бы её. Но фокусник решает проблему гораздо проще: забывает о деньгах, которые дал Аоко, достаёт свой кошелёк, платит за троих и громко объявляет, что почти полдень, пора идти на автобусную остановку. А ведьмочка остаётся наедине с пустым кошельком и тарелкой.

– Эй, не оставлять же Акако–тян! – громко возмущается Аоко, на что старшеклассник качает головой.

– Есть у неё деньги, она просто платить не хочет. Вон, видишь? – и действительно, девушка оттягивает отдел и достаёт достаточную купюру для оплаты, ещё и с чаевыми.

– Акако–тян? – дочь инспектора Накамори явно удивлена, но парни лишь смеются. Не винить же девушку за наивность?

***

Напоследок перед отъездом Аоко оставляет Конану свой номер, как и Кайто. При этом Кид близко наклоняется к своему «убийце» и смеётся глазами, как и его соперник. А после подъезжает автобус, открываются двери, и мальчик заходит внутрь вместе с несколькими взрослыми женщинами. Он садится на самом близком к выходу месте и махает из окна улыбающимся новым знакомым.

На этом приключения в Экоде заканчиваются, автобус отъезжает к Бейке, а Конан вспоминает о Когоро. Достав из кармана телефон, мальчик замирает над цифрой «пятьдесят» в сообщениях и, нажимая, подтверждает догадку, что всё от Ран. Глубоко вдохнув и так резко выдохнув, что приходится прокашляться, он отправляет свое, не читая ни одно предыдущее:

«Дядя в порядке?»

Молчание повисает на несколько секунд, потом телефон издаёт характерный звук нового сообщения.

«Конан–кун, где ты был?!

Мы в больнице в Бейке. Палата 220 на втором этаже».

Улыбнувшись, Конан прикидывает, сколько до остановки у больницы и впадает в полудрёму, когда становится понятно, что ехать ещё долго, а где был – так и быть, скажет лично…

***

– Станция Больница, Бейка, станция Больница, Бейка, – раздражающий голос настиг уши Конана, когда он полминуты, как стоял между согнувшейся старушкой и обычным офисным работником около дверей. Те открылись, мальчик дождался очереди и побежал влево от огромного здания современной больницы. Хотелось сразу навестить Когоро, но надо было и извинится перед Ран. А чтобы это сделать нужно было как–то загладить вину, потому мальчик вбежал в ближайший супермаркет.

Первым делом он нашёл классический гостинец больного – мандарины. Взяв пять штук, мальчик занялся более важным – шоколадкой. Она лежала высоко, но стоящая рядом женщина с ребёнком помогла мальчику взять белую плитку с полки. «Надеюсь, пойдёт за извинения», – с этим Конан пошёл к кассе, когда услышал спор у мясного отдела.

– Ты скидывала ему!

– Ничего не скидывала!

– Я ВИДЕЛ!

– ТЫ КОПАЛСЯ В МОЁМ ТЕЛЕФОНЕ?!

Уши Конана завяли от следующего слова, и мальчик быстро пробежал до кассы и выбежал с из магазина с небольшим пакетом. Ещё не хватало слушать о чужих изменах. А если сейчас случится что–то похуже? Мальчик запомнил молодую пару двадцати лет в деталях и выбежал с гостинцами к больнице.

Её двери открылись, впуская в просторный коридор, наполненный классическим больничным запахом и кучей разнообразных людей. Одни из них заняли стулья по левую сторону в «зале ожидания»: ждут анализов, друзей, коллег или чего–либо ещё. А вторые, по правую сторону, встали в три красивые очереди у трёх окон регистратуры. В коридоре тихо и спокойно.

Но раздаётся крик, и тучная женщина поздних тридцати или даже сорока лет спешно спускается по лестнице. У неё огромный округлый живот, сильная отдышка и богатое состояние, судя по рукам в кольцах и двум колье на шее. Конан увидел их лишь мельком, когда женщина чуть не налетела на него и упала в миллиметре от его ног. Она подняла голову и, продолжая сидеть на полу, закричала на новых посетителей здания, будто во всех проблемах мира виноваты они:

– За… мной… гоняться! – к тому же с паузами, что пугали ещё больше, – Он… какой-то… странный… в… чёрном!

– В чёрном?! – в момент встрепенулся мальчик.

И в тот же миг из–за угла вылетает взъерошенный мужчина в чёрном деловом костюме с белой рубашкой и внешностью стандартного офисного клерка. Он машет чем-то небольшим и прямоугольным в руке с совершенно мирным выражением лица, но Конан реагирует заранее и резко: тянется за поясом, потом к любимым кроссовкам. Бам! и мужчина отлетает к середине зала к ужасу посетителей, медсестёр, девушки у регистратуры и виновницы торжества, а на пол падает футбольный мяч и тихо сдувается.

В тот момент до «героя» доходит, что он перешёл границы, но невольные зрители не могут ничего выдавить, а жизнь решает снова его помучить: та, за кем гнались, поднимается, подходит к виновнику и внимательно оглядывает предмет в его руке. Вдруг она снова кричит, но уже без пауз:

– Стоп, это же мой кошелёк! – она поднимает его, вертит, осматривает, открывает – и ведь точно, её кошелёк! – Боже, так он вернуть хотел что ли?

– Упс, – в каплю впадают все, кто находился рядом, и пациенты и врачи, что только-только заходили по коридору, и быстро ретируются по углам от неловкой ситуации. «Что происходит?!» – в гороскоп ещё не верится, но он настойчиво всплывает в голове: «Однако всё может быть, да? Лучше не забивать этим голову. Ладно, палата дяди…»

***

«Палата дяди находится на втором этаже в 220 номере», – это Конан запомнил. А ещё, с прошлого раза запомнил, что двери высокие и за ручку так просто не схватишься. Пришлось несколько секунд безуспешно прыгать на месте, прежде чем рука обхватила металлический овал. Зато дверь легко поддалась и пропустила в просторную палату с двумя людьми внутри.

На койке лежал Когоро. Лицо расслабленное, на теле больничный халат, а вот нога была зафиксирована бинтами и жгутами куда–то к потолку. «Всё же перелом. Вроде не с высоты падал, сильно ударился?» – отметил мальчик, подходя ближе и оглядывая второго человека – Эри. Её умиротворённое, расслабленное лицо улыбалось, а правая рука медленно поглаживала руку мужа, поддерживая и успокаивая. Семейная идиллия… Дайте фотоаппарат, срочно!

«Господи, и где Ран в такие моменты? Вот ведь сцена–то!» – но Ран нигде не видно, а Конан не заметил, как стоял у койки и укладывал мандарины на тумбу.

– Дядя, Вам уже лучше? – будто бы пойманный с поличным Когоро встрепенулся, оглядел мальчика и в привычном тоне испуганно визгнул:

– Л–лучше, конечно! – и отдёрнул руку, делая вид, что никакой романтической сцены и не было, да и вообще они ссорились, – Где ты вообще шлялся?!

– Ожерелье искал, – Эри со спокойным лицом засунула руку в сумку и вытащила… то самое ожерелье.

– Напилась и сама его сняла. Показалось, что оно меня душит, – «Оу», – покраснел Конан, пока Когоро захотел съязвить:

– Ха–ха–ха, вот ты всегда так, – и на это Эри ответила соответственно.

– А ты себя видел, пьянь?! – и вот в этот миг, именно сейчас, как будто иначе быть не могло, дверь открывается.

– Папа, я принесла…. Да что вы, опять ссоритесь, а! На пять минут отошла! – Ран, которая где–то успела переодеться из платья в рубашку и шорты, вернулась с кофе в железной банке и недовольно вручила его отцу, пока Конан сдерживал нервный смех. «Тут такая сцена была, кофе она носила» – посмеявшись в мыслях, мальчик повернулся и тут же был крепко обнят цепкими, чуть мускулистыми, но нежными женскими руками. Стало неловко, но вопросы ещё остались:

– Так, ему лучше?

– Этот денёк ещё в больнице, завтра выпишут, – девушка достала из сумочки сок, подала Конану и шепнула на ухо, – Я договорилась с мамой, она останется тут, а мы идём домой. Там расскажешь, где ты был!

– А, эм…. Д–да! – мальчик неудобно сконфузился, да раскраснелся, но как тут скажешь «нет»? «И всё же, знала бы она кто я…»

Однако Ран не знала и потащила маленького детектива за ручку до автобусной остановки, несдержанно улыбаясь от мысли, что родители на целый день останутся наедине и, возможно, наконец-то помирятся. Казалось, всё хорошо и ещё лучше, даже автобус пришёл почти мгновенно, осталось только занять серединку и оглядеть планировку: куча мест стояли в ряд по три с каждой стороны, а между ними небольшой проход. Потом посерёдке широкое место, будто арена, где стулья по бокам прижались к друг дружке. А за ними снова плотный ряд, как для экскурсии. Весьма стандартный автобус.

Закончив осмотр, Конан засунул руку в пакет и протянул Ран шоколадку, всё ещё ничего не объясняя. Девушка удивилась, оценивающе оглядела подарок и смешно улыбнулась, как если бы сказала «не стоило». Она убрала плитку в сумочку, а мальчик беспомощно зевнул и повалился спутнице на плечо. Полудрёма снова охватила его, будто он не спал несколько дней…

Но через пару станций сон был резко прерван странными звуками, а девушка рядом отдёрнула руку и расшатала мальчику голову, отчего маленький детектив проснулся от удара об подлокотник. Голова сильно заныла, но мальчик быстро забыл о ней, стоило ему протереть глаза.

Центр автобуса взаправду стал ареной: под испуганные визги пассажиров разгоралась нешуточная драка двух спортивно одетых мужчин с не менее спортивной фигурой. Кулак парня повыше и старше сжался до хруста костей, а потом с силой ударил более низкого оппонента в живот. Но второй невозможно быстро оправился, сориентировался и решительно ударил противника в спину. Очевидно, это была не шуточная драка, и Ран нерешительно ёрзала, пытаясь решить – ввязываться или нет. Последняя тренировка по каратэ была пару недель назад, хотя как-то «сияющий волшебник» помог ей справится с огромным реслером…

Тут автобус тарахтит и останавливается, а в него заходит знакомый парень в сером пальто и с чёрной сумкой. Он подходит к первому попавшемуся свободному месту и поворачивается к драке лишь мельком, прежде чем быстро скинуть сумку, сориентироваться и одним ударом выбить мужчину пониже. Потом новый пассажир хватает за шкирку высокого, удивительным образом бросает вперёд себя и вступает в недолгую рукопашку. Вскоре она выходит в пользу парня, и водитель, который так не поехал далее, нерешительно открывает двери, позволяя выпроводить дебоширов. А Ран и Конан с испугом, благодарностью и уважением смотрят на знакомое смуглое лицо с вечным пластырем и чуть спавшими очками.

– Кьёгоку–сан! Спасибо! – улыбается девушка, пока мальчик благодарно выдыхает в сторону. А Кьёгоку Макото замечает пустое место рядом с друзьями, забирает свой багаж и садится с непонятным смущением на лице.

– Повезло. Я собирался на другой автобус, но задержался в пробке, – «А нам–то как!» – посетила ещё одна радостная мысль голову маленького детектива, а парень продолжал смущённо говорить, – Где выходите?

– На самой близкой остановке к агентству, мы домой, – Макото кивнул.

– Наверно, я с вами выйду. Нужно кое–что спросить… Парк не так далеко, вроде?

– Соноко–нээтян попросила встретиться? – теперь лицо известного каратиста приобрело болезненно–красный оттенок. Крайняя степень смущения не шла ему, но придавала очарования.

А там решили помолчать. Осталась всего пара станций.

***

После нескольких метров пешком показалась знакомая улочка. Лишь скользнув глазами по окнам детективного агентства Мори и входу внутрь, Макото остановился справа, хотя Ран настойчиво предлагала выпить пару кружек чая. Но парень не собирался задерживаться, не смотря на то, до встречи целый час и спешка неуместна. Это Макото, вот и всё. Он волнуется.

– В общем, – известный каратист открыл свою небольшую, но увесистую сумку. На взгляд Конана в ней лежало что–то в форме горшка, а мальчик редко ошибался – это и был глиняный горшок. Немного большой, но вполне пригодный для какого–нибудь растения среднего размера, – Вспомнил хорошую вазу и вот…

– Очень симпатичный горшок! – натянула улыбку Ран. Она и радовалась за Соноко, и печалилась, ведь изначально глиняное изделие её лучшей подруги являлось большой, но кружкой. Да и каратистка не помнила, чтобы дочь богатых родителей проявляла интерес к выращиванию цветов. Зато сейчас девушка чует, что выбор цветов займёт минимум пол дня…

– Но хорошо получилось! – всё же отметил Конан, улыбаясь более искренне. Хотя и он знал Соноко слишком хорошо, потому, когда Макото улыбнулся, поблагодарил друзей, извинился и убежал в спешке, «впал в каплю».

– Удачи ему, – на этих словах Ран развернулась и поспешила домой. А за ней мальчик, вытащив телефон, чтобы проверить наличие сообщений или оповещений. «Пусто. Ну и хорошо», – улыбнувшись, он вошёл в гостиную и огляделся, пока снова не пересёкся взглядами со старшеклассницей, – «Не, не совсем хорошо. То есть, вроде очень хорошо, но неудобно… и страшно».

Пока Конан погружался в противоречивые мысли, каратистка вернулась с кухни, схватила пульт и попала на канал с концертом до боли знакомой русой певицы.

– Ха–ха, во папа злится наверное, что концерт Йоко пропустил! – маленький детектив засмеялся. «Да, Когоро бы сделал сеппуку, если бы пропустил хоть один её концерт» – раздалась в голове тупая шутка, но стоило признать, что голос певицы более чем приятный, – Зато, может, с мамой помирится! Конан–кун, давай танцевать, отметим!

Улыбнувшись Ран, Конан закружился по комнате. Пытаясь не задеть котацу, мальчик глупо и нелепо вертелся, да махал руками чуть подальше от телевизора, пока девушка не схватила его за руки. Смущённый, он даже не понял, как близко его притянули, но потом обильно покраснел, стоило каратистке прокрутить его на месте, как девушку в вальсе. А потом бедняга куклой повис на руках у девушки и долго пытался понять, что за нелепое танго они пытаются исполнить, и вспомнить, почему они это вообще делают. И только в тот момент, когда маленький детектив признал, что сделать вывод тут для него нереальная задача, тихонько выбрался и продолжил странные движения, иногда обмениваясь с Ран многозначительными взглядами.

Выдохлись они под конец третьей песни. Руки Конана сами потянулись к пульту и переключили канал, показывая элементарное и глупое комедийное шоу. Один человек злится на другого, бьёт его и так по очереди. Кнопка следующего канала нажала сама себя.

На экране большая семья, что разговаривает друг с другом, и это всё периодически сопровождает громкий закадровый смех. Не глупее предыдущего, но интереса в этом настолько мало, что Ран предлагает взять пульт самой. Она хватает предмет в руки, переключает следующий канал и замирает.

На ней парень и девушка, одетые как охотники за сокровищами перемещались между красивыми скалами в джунглях. И во время заезженного приключения авантюрист с бескрайней нежностью обнимает спутницу. В общем заметно, что фильм имеет жанр «романтика».

– Мы с Соноко ходили в кино на этот фильм, – и, явно не желая пересматривать, Ран переключила.

Улица, зима и двое в куртках. Обычный разговор, но, после нелепой шутки, закадровый смех раздаётся, как и на позапрошлом канале. Потом один из мужчин падает, и неизвестные зрители начинают давиться хохотом раз за разом, когда два друга попеременно катаются на голом льду. Школьники разочаровано вздохнули, мысленно решив, что следующий канал последний.

Транслировали дораму, судя по всему детективную. Камера висела сверху над асфальтом, а на нём лежал труп мужчины за пятьдесят, упавший с высоты. Над самим убитым наклонился парень–блондин в бежевом пиджаке. При смене камеры показались его карие глаза, чёрный галстук и хилое тело, а позади него симпатичная длинноволосая блондинка. Она удивлённо посмотрела на него и спросила:

– Сатору, это же самоубийство? – парень покачал плечами.

– Похоже, но знать наверняка нельзя, – девушка оборачивается и спрашивает саму себя:

– Где же Дэйки?

Потом начинает искать внезапно пропавшего Сатору, пока тот убегает в ближайший переулок. Камера переключается туда, и мужчина берётся за сердце. Он шепчет:

– Прости, – его окутывает свет, после которого парень преображается. Он становится брюнетом, его комплекция меняется на спортивную, но глаза остаются карими. И герой убегает к трупу через другой переулок.

– Это он что, – моргнула зрительница.

– Дэйки! – вдруг кричит девушка с экрана, но им не дают что–то друг другу сказать, подходит инспектор полиции.

– В смысле? А зачем? – пока Ран пытается хоть что-то понять, сердцебиение Конана учащается, – А почему он ей не скажет?

После этих слов сердце мальчика в миг впало в истерику, будто он убегает от маньяка с топором. Кажется, его тело само поднялось с подушки, чтобы поскорее сбежать.

– Ран–нээтян, у меня был сложный день, я хочу спать…

– Стой, ты же так и не рассказал ничего! – и, будто пытаясь наверняка задержать маленького детектива, уложила на котацу пульт, – Давай детектив посмотрим. Тут убийство, кстати, там…

– Можешь записать, – и, предав любимый жанр детектива ради целых нервов, Конан нашёл свою кроватку и прилёг. Было чуть рано, но хотелось хорошенько выспаться после этих двух странных дней и понадеяться, что это не распространится на оставшиеся пять.

Но он чувствовал, что завтра ему снова что–то предстоит.

========== Глупая Среда ==========

Какое утреннее пробуждение самое приятное для Вас? Днём, выспавшись, когда никуда не надо? С любимым человеком в постели? Для Конана, возможно, аннулирование событий полугодовой давности. А реальность разбила все мечты об идеальном утре громким телефонным звонком.

Сон прервался не сразу, но пробуждение уже началось. Сначала глаза открылись на половину, закрылись, потом всё повторилось, и на третий раз с полусонным лицом соня потянул руку к телефону без брелка, спрятанному под подушкой, и на автомате ответил абоненту на том конце. В трубке послышался тот голос, который сложно забыть не только из–за приметного тона или того, что принадлежал бывшей знаменитой актрисе, а потому как невозможно забыть голос родной матери.

– Шин–тян! – вечное прозвище прозвучало громко, и Конан не понял, от чего окончательно проснулся: от самого крика или подозрения, что Ран может это услышать, – Срочно!

– Что такое, мам? – еле поднимаясь с кровати, он положил телефон на плечо и прижал головой.

– Я хочу тебя попросить, срочно–срочно попросить! – снова защебетала женщина в поздних тридцати годах, повизгивая как старшеклассница, – Иди к профессору, иначе всё пропадёт!

– Что пропадёт?

– Оно, оно! Пропадёт в никуда! Дали бесплатно! Я сейчас за звонок из Америки в Японию такой счёт получу, срочно беги к профессору!

– Погоди, так что пропадёт?! – но телефон резко замолчал, а набор номера исчез, отображая рабочий стол с фотографией двух старшеклассников на школьной поездке в Киото. Мечтательно улыбнувшись картинке, Конан поднялся с кровати, забрал секретный телефон и поспешил в ванную. Надо так надо, пора собираться.

Юкико могла вытворить что угодно, особенно в таком состоянии.

***

Как тогда, так и сейчас дом профессора Агасы остался детской базой маленького детектива, а профессор – хорошим другом. К кому же ещё он побежал полгода назад, как не к неудачливому изобретателю? Хотя не такой он и неудачливый… в мелких проектах. А вот когда Агаса захватывается, например, на робота–богомола – а) тот разваливается на части, б) взрыв, в) попросту ничего не работает. Потому у него только чай пить, в игры играть и с Хайбарой общаться.

Она и встретила мальчика, когда подбирала к сиреневому платьицу не сиреневые сумки. Восемнадцатилетняя первоклассница его возраста с далеко не детским умом учёной–химика испытывала слабость только к моде и животным, и отвлекать её от этого всего – жизнь дороже. А, ещё был футболист Хиго, но следующий футбольный матч «Биг Осаки» на следующей неделе в пятницу.

– Профессор, мама ничего тут не оставляла? – фраза улетела в воздух, но в одной из комнат что-то зашевелилось. Конан подошёл к центру гостиной и повторил, – Профессор, мама ничего не оставляла?!

Звук шороха повторился ещё несколько раз, и из–за двери той самой комнаты показалась седая голова профессора.

– В столе у телевизора. Сейчас последний раз попробую! – и резко рванул дверь на себя, отчего птицы на ветке за домом взмыли вверх и улетели на двор спокойного соседа Субару.

– Профессор! – Хайбара тоже попала под звуковую волну, ведь только что выбрала белую сумочку. Потом обратилась к однокласснику, – Я заблокировала ему сайты с доставкой жирной еды, и он с утра сидит и взламывает!

– Ой, бля, лучше бы робота делал, – с этими словами он усмехнулся и подошёл к столу, а за ним и девочка.

Между плоским стеклянным верхом и небольшим ящиком стола лежал конверт на имя «Кудо Юкико». Белый и стандартный, а в нём, по видимости, несколько бумаг. Пощупав их, мальчик открыл конверт и вытащил небольшое письмо. Глаза быстро пробежались по простенькому, но броскому тексту:

«Кудо Юкико–сама,

В честь Ваших прекрасных навыков актёрского мастерства и дружбы Вашего мужа, Кудо Юсаку-самы, с полицией Токио, да и не только, мы приглашаем Вас в новую гостиницу «Цветочные Ветви» на два дня с ночёвкой на время фестиваля фейерверков, который пройдёт на рынке в середине нашего города в три часа дня двадцать третьего июля. Мы дарим Вам три билета и ждём Вас.

С уважением,

Сэйери Сугимото»

Конан вновь потянулся к конверту, втащил три билета и взял один из них. Он был стандартной прямоугольной формы, с номером комнаты и без конкретного имени и привязки к дате. Зато на нём красовался пейзаж из цветущих деревьев персика и здания в японском стиле. Крыша из тёмного дерева, треугольная и угловая, будто время вернулось на несколько эпох назад, или это пародия на дворец в Осаке. А сама конструкция была не белой, а светлой, тоже деревянной. Раздвижная дверь–вход была широко открыта, приглашая гостей посетить этот «замок» высотой в пять этажей. А ещё было указано, что отель находится в префектуре Гумма.

Разглядев каждый угол рисунка и проматерившись на счёты с местным инспектором, мальчик крикнул во всё ещё закрытую дверь:

– Профессор, а когда едем? – и машинально посмотрел на наручные часы. Полдесятого. За дверью выкрикнули:

– Сегодня в одиннадцать! Сейчас выйду! – Конан посмотрел на билет. Он догадался, что Юкико хочет, чтобы он заменил её, хотя с ночёвкой? Что ему там делать? И кем будут его соседи? Что сказать Ран?

– Я попал…

– Да уж, везёт тебе, – съязвила Хайбара, – Бутерброды?

– Опять?!

– Опять? Где ты их ел?

– Да дайте хоть что–нибудь!

***

Перекусив бутербродами с джемом, Конан, Агаса и Хайбара заранее направились к поезду, где мальчик написал Ран целое сообщение–легенду, что к нему заехал папа, они едут погостить к маме на несколько дней и заехать в агентство не смогут. А добрая девушка поверила на слово, после чего Конан закрыл чат и посмотрел на рабочий стол с фотографией футболиста, совершившего идеальное пенальти с матча в прошлое воскресенье. И тут взгляд скользнул выше, к зарядке. Тридцать три процента – телефон Конана разряжался, чего он не заметил в агентстве и у профессора дома. Сейчас только ждать быстрый и пунктуальный японский поезд. Мальчик поставил режим экономии, бесцельно потёр брелок с футбольным мячиком и понадеялся, что в гостинице есть электричество, и он не забудет об этом телефоне.

Но вот и поезд! Путешественники сели в вагон и добрались до пункта назначения в скучной тишине, слегка разбавленной разговорами о погоде, школе и молчаливыми взглядами, полными больших секретов.

***

Станция всего в километре от гостиницы – добраться туда легче лёгкого. К тому же здание полностью сошло с картинки: всё в точности, как на билете, компания даже несколько раз сравнила всё. И тут же повернулась направо, услышав знакомый протяжный и тонкий голос.

– Идеально! – этот непонимающий взгляд инспектора Ширатори сложно объяснить. Как человек, который разбирается в архитектуре, он знает, сколько есть перфекционистов, но всё ещё не может не удивиться такой поразительной точности.

– Здравствуйте! – инспектор повернулся и с той же улыбкой удивился.

– Агаса–сан! О, Конан–кун и… Ай—кун, да? – Хайбара бросила на мужчину свой коронный безразличный взгляд, – Вы тоже сюда? Я не знал.

– А, эм, – отозвался Конан, – Юкико–обасан получила три билета сюда, но не может приехать. А вы тут одни? Уже знаете соседей?

На этом моменте Ширатори вдохнул в грудь побольше воздуха и посмотрел на них со своим любимым «неловко–печальным» лицом:

– Как бы так сказать, Конан–кун, – пауза, – Старые знакомые.

И, взмахом руки, попросил компанию следовать за ним.

***

Большой главный зал с европейскими столиками, обои с цветами персика, вход в столовую справа, горячие источники слева, ранее не замеченные за внешним забором, и администраторша в традиционном кимоно остались на заднем фоне, пока Конан в упор смотрел на три знакомых лица, от одного из которых хотелось сбежать подальше.

– Конан–кун?! – вечно неловкий голос детектива Такаги, как всегда контрастировал с уверенным голосом его девушки офицера Сато.

– Конан–кун, рада тебя видеть! – она, как всегда, радостно встретила знакомое лицо, в то время как волнующийся парень переводил взгляд с неё на нового постояльца.

– Сато–сан, постойте, а если убийство!

– Да тут только полиция, кроме работников гостиницы…

– Но работники гостиницы! – Хайбара усмехнулась, а Конан замер над словами «только полиция», что хотел спросить у пары, да только поздно – мужчина на соседней лавочке уже проснулся. Оставалось только бежать.

– Конан–кун, ты! – у этого человека даже лицо глупое, что говорить о мышлении. Если Когоро хватало двух подсказок, Соноко – трёх или четырёх, то ему надо рассказать половину дела. Или вырубить по классике, – Ты с Мори–саном?!

– Нет, я с Агасой и Хайбарой, – Конан невинно улыбается и старается пройти мимо, когда в него врезается новое лицо. Точнее старое лицо, хорошо знакомое.

– Конан–кун! Мне дочь все уши прожужжала, что ты тут делаешь? – инспектор Накамори собственной персоной! – Ещё с Агасой и… подругой какой–то? Вы все на последние три комнаты?

– Да! А, я так понимаю, все комнаты заняты, – Конан замолчал на секунду и готов был добавить последнее слово, но Накамори не так туп, как тот же Ямамура, протирающий глаза от сна.

– Почти весь первый этаж – полицией, – мальчик понял – фестиваль будет потрясающий.

Как вдруг, из неизвестного источника, будто изо всех щелей, прерывая странную сцену и любые мысли, раздалась… странная мелодия, сыгранная на гитаре. И, кажется, немного знакомая.