Текст книги "Марсианские хроники"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Август 1999
Летняя ночь

Люди стояли кучками в каменных галереях, растворяясь в тени между голубыми холмами. Звезды и лучезарные марсианские луны струили на них мягкий вечерний свет. Позади мраморного амфитеатра, скрытые мраком и далью, раскинулись городки и виллы, серебром отливали недвижные пруды, от горизонта до горизонта блестели каналы. Летний вечер на Марсе, планете безмятежности и умеренности. По зеленой влаге каналов скользили лодки, изящные, как бронзовые цветки. В нескончаемо длинных рядах жилищ, извивающихся по склонам, подобно оцепеневшим змеям, в прохладных ночных постелях лениво перешептывались возлюбленные. Под факелами на аллеях, держа в руках извергающих тончайшую паутину золотых пауков, еще бегали заигравшиеся дети. Тут и там на столах, булькающих серебристой лавой, готовился поздний ужин. В амфитеатрах сотен городов на ночной стороне Марса смуглые марсиане с глазами цвета червонного золота собирались на досуге вокруг эстрад, откуда покорные музыкантам тихие мелодии, подобно аромату цветов, плыли в притихшем воздухе.

На одной эстраде пела женщина.

По рядам слушателей пробежал шелест.

Пение оборвалось. Певица поднесла руку к горлу. Потом кивнула музыкантам, они начали сначала.

Музыканты заиграли, она снова запела; на этот раз публика ахнула, подалась вперед, кто-то вскочил на ноги – на амфитеатр словно пахнуло зимней стужей. Потому что песня, которую пела женщина, была странная, страшная, необычная. Она пыталась остановить слова, срывающиеся с ее губ, но они продолжали звучать:

 
Идет, блистая красотой
Тысячезвездной ясной ночи
В соревнованьи света с тьмой
Изваяны чело и очи.
 

Руки певицы метнулись ко рту. Она оцепенела, растерянная.

– Что это за слова? – недоумевали музыканты.

– Что за песня?

– Чей язык?

Когда же они опять принялись дуть в свои золотые трубы, снова родилась эта странная музыка и медленно поплыла над публикой, которая теперь громко разговаривала, поднимаясь со своих мест.

– Что с тобой? – спрашивали друг друга музыканты.

– Что за мелодию ты играл?

– А ты сам что играл?

Женщина расплакалась и убежала с эстрады. Публика покинула амфитеатр. Повсюду, во всех смятенных марсианских городах, происходило одно и то же. Холод объял их, точно с неба пал белый снег.

В темных аллеях под факелами дети пели:

 
…Пришла, а шкаф уже пустой,
Остался песик с носом!
 

– Дети! – раздавались голоса. – Что это за песенка? Где вы ее выучили?

– Она просто пришла нам в голову, ни с того ни с сего. Какие-то непонятные слова!

Захлопали двери. Улицы опустели. Над голубыми холмами взошла зеленая звезда.

На всей ночной стороне Марса мужчины просыпались от того, что лежавшие рядом возлюбленные напевали во мраке.

– Что это за мелодия?

В тысячах жилищ среди ночи женщины просыпались, обливаясь слезами, и приходилось их утешать:

– Ну, успокойся, успокойся же. Спи.

– Ну, что случилось? Дурной сон?

– Завтра произойдет что-то ужасное.

– Ничего не может произойти, у нас все в порядке.

Судорожное всхлипывание.

– Я чувствую, это надвигается все ближе, ближе, ближе!..

– С нами ничего не может случиться. Полно! Спи. Спи…

Тихо на предутреннем Марсе, тихо, как в черном студеном колодце, и свет звезд на воде каналов, и в каждой комнате дыхание свернувшихся калачиком детей с зажатыми в кулачках золотыми пауками, и возлюбленные спят рука в руке, луны закатились, погашены факелы, и безлюдны каменные амфитеатры.

И лишь один-единственный звук, перед самым рассветом: где-то в дальнем конце пустынной улицы одиноко шагал во тьме ночной сторож, напевая странную, незнакомую песенку…

Август 1999
Земляне

Вот привязались, стучат и стучат!

Миссис Ттт сердито распахнула дверь.

– Ну, в чем дело?

– Вы говорите по-английски? – Человек, стоявший у входа, опешил.

– Говорю, как умею, – ответила она.

– Чистейший английский язык!

Человек был одет в какую-то форму. За ним стояли еще трое; все они были заметно взволнованы – сияющие, измазанные с головы до ног.

– Что вам угодно? – резко спросила миссис Ттт.

– Вы – марсианка! – Человек улыбался. – Это слово вам, конечно, незнакомо. Так говорят у нас, на Земле. – Он кивнул на своих спутников. – Мы с Земли. Я – капитан Уильямс. Мы всего час назад сели на Марсе. Вот прибыли. Вторая экспедиция! До нас была Первая экспедиция, но ее судьба нам не известна. Так или иначе, мы прилетели. И вы – первый житель Марса, которого мы встретили!

– Марсианка? – Брови ее взметнулись.

– Я хочу сказать, что вы живете на четвертой от Солнца планете. Точно?

– Элементарная истина, – фыркнула она, меряя их взглядом.

– А мы, – он прижал к груди свою пухлую розовую руку, – мы с Земли. Верно, ребята?

– Так точно, капитан! – откликнулся хор.

– Это планета Тирр, – сказала она, – если вам угодно знать ее настоящее имя.

– Тирр, Тирр. – Капитан устало рассмеялся. – Чудесное название! Но скажите же, добрая женщина, как объяснить, что вы так великолепно говорите по-английски?

– Я не говорю, – ответила она, – я думаю. Телепатия. Всего хорошего!

И она хлопнула дверью.

Мгновение спустя этот ужасный человек уже снова стучал.

Она распахнула дверь.

– Ну, что еще? – спросила она.

Он стоял на том же месте и силился улыбнуться, но уже без прежней уверенности. Он протянул к ней руки.

– Мне кажется, вы не совсем поняли…

– Чего? – отрезала она.

Его глаза округлились от изумления.

– Мы прилетели с Земли!

– Мне некогда, – сказала она. – У меня сегодня куча дел – обед, уборка, шитье, всякая всячина… Вам, вероятно, нужен мистер Ттт, так он наверху, в своем кабинете.

– Да, да, – озадаченно произнес человек с Земли, моргая. – Ради бога, позовите мистера Ттт.

– Он занят. – И она снова захлопнула дверь.

На сей раз стук был уж совсем неприличным.

– Знаете что! – вскричал человек, едва дверь распахнулась. Он ворвался в прихожую, словно решил взять неожиданностью. – Так не принимают гостей!

– Мой чистый пол! – возмутилась она. – Грязь! Убирайтесь прочь! Если хотите войти в мой дом, сперва почистите обувь.

Человек испуганно посмотрел на свои грязные башмаки.

– Сейчас не время придираться к пустякам, – решительно заявил он. – Такое событие! Его нужно отпраздновать!

Он упорно глядел на нее, словно это могло заставить ее понять, чего они хотят.

– Если мои хрустальные булочки перестояли в духовке, – закричала она, – то я вас поленом!..

И она поспешила к маленькой, пышущей жаром печке. Потом вернулась – раскрасневшаяся, потная. Ярко-желтые глаза, смуглая кожа, худенькая и юркая, как насекомое… Резкий, металлический голос.

– Обождите здесь. Я пойду посмотрю, может быть, и позволю вам на минутку зайти к мистеру Ттт. Какое там у вас дело к нему?

Человек выругался так, словно она ударила его молотком по пальцу.

– Скажите ему, что мы прилетели с Земли, что это впервые!

– Что впервые? – Она подняла вверх смуглую руку. – Ладно, это неважно. Я сейчас.

Звуки ее шагов прошелестели по переходам каменного дома.

А снаружи было невероятно синее, жаркое марсианское небо – недвижное, будто глубокое теплое море. Над марсианской пустыней, словно над огромным кипящим котлом, струилось марево. На вершине пригорка неподалеку стоял, покосившись, небольшой космический корабль. От него к двери каменного дома протянулась цепочка крупных следов.

Сверху, со второго этажа, донеслись возбужденные голоса. Люди у двери поглядывали друг на друга, переминались с ноги на ногу, поправляли пояса. Наверху что-то прорычал мужской голос. Женский голос ответил. Через четверть часа земляне от нечего делать стали слоняться взад-вперед по кухне.

– Закурим? – сказал один из них.

Другой достал сигареты, они закурили. Они выдыхали неторопливые бледные струйки дыма. Разгладили складки курток, поправили воротнички. Голоса наверху продолжали гудеть и журчать. Командир глянул на свои часы.

– Двадцать пять минут, – заметил он. – Что у них там происходит?

Он подошел к окну и выглянул наружу.

– Жаркий денек, – сказал один из космонавтов.

– Да уж, – лениво протянул другой, разморенный полуденным зноем.

Гул голосов наверху сменился глухим бормотанием, потом и вовсе стих. Во всем доме – ни звука. Только собственное дыхание слышно.

Целый час прошел в безмолвии.

– Уж не случилось ли из-за нас какой беды? – произнес командир, подходя к двери гостиной и заглядывая туда.

Мисс Ттт стояла посреди комнаты, поливая цветы.

– А я все думаю, что я такое забыла… – сказала она, заметив капитана. Она вышла на кухню. – Извините. – Она протянула ему клочок бумаги. – Мистер Ттт слишком занят. – Она повернулась к своим кастрюлям. – Да и все равно вам нужен не он, а мистер Ааа. Пойдите с этой запиской на соседнюю усадьбу возле голубого канала, там мистер Ааа расскажет вам все, что вы хотите знать.

– Нам ничего не надо узнавать, – возразил командир, надув толстые губы.

– Мы и так уже знаем.

– Вы получили записку, что еще вам надо? – резко спросила она. Больше они ничего не могли от нее добиться.

– Ладно, – сказал командир. Ему все еще не хотелось уходить. Он стоял с таким видом, будто чего-то ждал. Точно ребенок, глядящий на голую рождественскую елку. – Ладно, – повторил он. – Пошли, ребята.

И все четверо вышли из дома в душное безмолвие летнего дня.

Полчаса спустя мистер Ааа, который восседал в своей библиотеке, прихлебывая электрическое пламя из металлической чаши, услышал голоса снаружи, на мощеной дорожке. Он высунулся из окна и уставился на четверку одетых в одинаковую форму людей, которые, щурясь, глядели на него.

– Вы мистер Ааа? – справились они.

– Я.

– Нас послал к вам мистер Ттт! – крикнул командир.

– Что за причина? – спросил мистер Ааа.

– Он был занят!

– Ну, знаете, это… – презрительно произнес мистер Ааа. – Уж не думает ли он, что мне больше нечего делать, как развлекать людей, которыми ему некогда заниматься?

– Сейчас это несущественно, сэр! – крикнул командир.

– Для меня – существенно. У меня накопилась куча книг, их нужно прочесть. Мистер Ттт совсем не считается с другими. Он не впервые ведет себя так бесцеремонно по отношению ко мне. И прошу не размахивать руками, сударь, дайте мне кончить. Вам следует быть повнимательнее. Я привык к тому, что люди слушают, когда я говорю. И потрудитесь выслушать меня с должным почтением, иначе я вообще не стану с вами разговаривать.

Четверо людей внизу растерянно топтались, разинув рты. У капитана на лбу вздулись жилы и даже блеснули слезы на глазах.

– Ну, так вот, – продолжал поучать мистер Ааа, – как, по-вашему, хорошо ли со стороны мистера Ттт вести себя так неучтиво?

Четверка недоуменно смотрела на него сквозь дымку знойного дня. Капитан не стерпел:

– Мы прилетели с Земли!

– По-моему, он ведет себя просто не по-джентельменски, – брюзжал мистер Ааа.

– Космический корабль. Мы прилетели на ракете. Вот она!

– И ведь он не в первый раз позволяет себе такое безобразие.

– Понимаете – с Земли!

– Он у меня дождется, я позвоню и отчитаю его, да-да.

– Мы четверо – я и вот эти трое – экипаж моего корабля.

– Вот возьму и позвоню сейчас же!

– Земля. Ракета. Люди. Полет. Космос.

– Позвоню и всыплю ему как следует! – крикнул мистер Ааа и пропал из окна, точно кукла в театре.

Было слышно, как по какому-то неведомому аппарату завязалась перебранка. Капитан и его команда стояли во дворе, тоскливо поглядывая на свою красавицу ракету – такую изящную, стройную и родную.

Мистер Ааа вынырнул в окошке, торжествуя:

– Я его на дуэль вызвал, клянусь честью! Слышите – дуэль!

– Мистер Ааа, – терпеливо начал капитан.

– Застрелю его насмерть, так и знайте!

– Мистер Ааа, прошу вас, выслушайте меня. Мы пролетели шестьдесят миллионов миль.

Мистер Ааа впервые обратил внимание на капитана.

– Постойте, как вы сказали – откуда вы?

Лицо капитана осветилось белозубой улыбкой. Он шепнул своим:

– Наконец-то, теперь все в порядке! – И громко мистеру Ааа: – Шестьдесят миллионов миль – с планеты Земля!

Мистер Ааа зевнул.

– В это время года – от силы пятьдесят миллионов, не больше. – Он взял в руки какое-то угрожающего вида оружие. – Ну мне пора. Заберите свою дурацкую записку, хотя я не понимаю, какой вам от нее прок, и ступайте через вон тот бугор в городок, он называется Иопр, там изложите все мистеру Иии. Он именно тот человек, который вам нужен. А не мистер Ттт, этот кретин, – уж я позабочусь о том, чтобы его прикончить. И не я – это не по моей линии.

– Линии, линии! – передразнил его командир. – При чем тут линия, когда надо принять людей с Земли?

– Не говорите глупостей, это всем известно! – Мистер Ааа сбежал по лестнице. – Всего хорошего!

И он помчался по дорожке, точно взбесившийся кронциркуль.

Космонавты были совершенно ошарашены. Наконец капитан сказал:

– Нет, мы все-таки найдем кого-нибудь, кто нас выслушает.

– Что, если уйти, а потом вернуться, – уныло произнес один из его товарищей. – Взлететь и снова сесть. Чтобы дать им время очухаться и подготовить встречу.

– Может быть, так и сделаем, – буркнул измученный капитан.

Городок бурлил. Марсиане входили и выходили из домов, они приветствовали друг друга, на них были маски – золотые, голубые, розовые, ради приятного разнообразия, маски с серебряными губами и бронзовыми бровями, маски улыбающиеся и маски хмурящиеся, сообразно нраву владельца.

Земляне, все в испарине после долгого перехода, остановились и спросили маленькую девочку, где живет мистер Иии.

– Вон там, – кивком указала девочка.

Капитан нетерпеливо, осторожно опустился на одно колено и заглянул в ее милое детское личико.

– Послушай, девочка, что я тебе расскажу.

Он посадил ее себе на колено и ласково сжал своими широкими ладонями ее смуглые ручонки, словно приготовился рассказать ей сказку на ночь, сказку, которую складывают в уме не торопясь, с множеством обстоятельных и счастливых подробностей.

– Понимаешь, малютка, с полгода тому назад на Марс прилетала другая ракета. В ней был человек по имени Йорк со своим помощником. Мы не знаем, что с ними случилось. Быть может, они разбились. Они прилетели на ракете. И мы, мы тоже прилетели на ракете. Вот бы ты на нее посмотрела! Большая-пребольшая ракета! Так что мы – Вторая экспедиция, а перед нами была Первая. Мы долго летели, с самой Земли…

Девочка бездумно высвободила одну руку и опустила на лицо золотую маску, выражающую безразличие. Потом достала игрушечного золотого паука и уронила его на землю, а капитан все твердил свое. Игрушечный паук послушно вскарабкался ей на колени, она же безучастно наблюдала за ним сквозь щелочки равнодушной маски: капитан ласково встряхнул ее и продолжал втолковывать ей свою историю.

– Мы – земляне, – говорил он. – Ты мне веришь?

– Да. – Девчурка искоса глядела, что чертят в пыли пальчики ее ног.

– Ну вот и умница. – Командир наполовину добродушно, наполовину злобно ущипнул ее за руку, чтобы заставить девочку глядеть на него. – Мы построили себе ракету. Ты веришь?

Девочка сунула в нос палец.

– Ага.

– И… нет-нет, дружок, вынь пальчик из носа… и я, командир космического корабля, и…

– Еще никогда в истории никто не выходил в космос на такой большой ракете, – продекламировала крошка, зажмурив глазки.

– Восхитительно! Как ты угадала?

– Телепатия. – Она небрежно вытерла пальчик о колечку.

– Ну? Неужели это тебе ничуть не интересно? – вскричал командир. – Разве ты не рада?

– Вы бы лучше пошли поскорее к мистеру Иии. – Она уронила игрушку на землю. – Он охотно поговорит с вами.

И она убежала, сопровождаемая по пятам игрушечным пауком.

Командир сидел на корточках, протянув руку к девочке и глядя ей вслед. Он почувствовал, как на глаза навертываются слезы. Посмотрел на свои пустые руки, беспомощно открыв рот. Товарищи стояли рядом, глядя на собственные тени. Они сплюнули на камни мостовой…

Мистер Иии сам отворил дверь. Он торопился на лекцию, но готов был уделить им минуту, если они побыстрее войдут и скажут, что им надо…

– Немного внимания, – сказал капитан, устало поднимая опухшие веки. – Мы – с Земли, у нас тут ракета, нас четверо – три космонавта и командир, мы совершенно вымотались, хотим есть, нам бы найти где поспать. И пусть кто-нибудь вручит нам ключи от города или что-нибудь в этом роде, пусть нам пожмут руки, крикнут «ура», скажут: «Поздравляем, старики!» Вот, пожалуй, и все.

Мистер Иии был долговязый ипохондрик, желтоватые глаза спрятаны за толстыми синими кристаллами очков. Наклонившись над письменным столом, он задумчиво перелистывал какие-то бумаги, то и дело пронизывая своих гостей пытливым взглядом.

– Боюсь, у меня нет здесь бланков. – Он перерыл все ящики стола. – Куда я их задевал? – Он нахмурился. – Где-то… где-то здесь… А, вот они! Прошу вас! – Он решительно протянул капитану бумаги. – Вам придется это подписать.

– Читать всю эту белиберду?

Толстые стекла очков воззрились на капитана.

– Но вы ведь сами сказали, что вы с Земли? В таком случае вам остается только подписать.

Капитан поставил свою подпись.

– Команда тоже должна подписаться?

Мистер Иии поглядел на него, поглядел на трех остальных и разразился издевательским смехом.

– Им тоже подписаться?! Ха-ха-ха! Это великолепно! Они… они… – У него катились слезы по щекам. Он хлопнул себя рукой по колену и согнулся, давясь смехом, рвущимся из широко разинутого рта. Он уцепился за стол. – Им – подписаться!..

Космонавты нахмурились.

– Что тут смешного?

– Им подписаться! – выдохнул мистер Иии, обессиленный хохотом. – Еще бы не смешно! Я обязательно расскажу об этом мистеру Ыыы! – Он поглядел на подписанные бланки, продолжая смеяться. – Как будто все в порядке. – Он кивнул. – Даже согласие на эвтаназию, если в конечном счете это окажется необходимым. – Он рассыпался мелким смешком.

– Согласие на что?

– Ладно, хватит. У меня для вас кое-что есть. Вот. Возьмите этот ключ.

Капитан вспыхнул.

– О, это великая честь.

– Это не от города, болван! – рявкнул мистер Иии. – Ключ от Дома. Ступайте по коридору, отоприте большую дверь, войдите и хорошенько захлопните за собой. Можете там переночевать. А утром я пришлю к вам мистера Ыыы.

Капитан нерешительно взял ключ. Он стоял понурившись. Его товарищи не двигались с места. Казалось, из них выкачали всю их кровь, всю ракетную лихорадку. Они совершенно выдохлись.

– Ну, что еще? В чем дело? – спросил мистер Иии. – Чего вы ждете? Чего хотите? – Он подошел вплотную к капитану и, наклонив голову, снизу заглянул ему в лицо. – Выкладывайте!

– Боюсь, вы даже не в состоянии… – начал капитан. – То есть я хочу сказать… попытаться, подумать о том… – Он замялся. – Мы немало потрудились, такой путь проделали, может быть, стоит, ну, что ли, пожать нам руки и сказать… ну, хотя бы: «Молодцы?» – Он смолк.

Мистер Иии небрежно сунул ему руку.

– Поздравляю! – Его губы растянулись в холодной улыбке. – Поздравляю. – Он отвернулся. – А теперь мне пора. Не забудьте про ключ.

И, не обращая на них больше никакого внимания, словно они растаяли, мистер Иии заходил по комнате, набивая какими-то бумагами маленький портфель. Это длилось не меньше пяти минут, и все это время он ни разу больше не обратился к четверке угрюмых людей, которые стояли на подкашивающихся от усталости ногах, понурив головы, с потухшими глазами.

Выходя, мистер Иии сосредоточенно разглядывал свои ногти…

В тусклом предвечернем свете они побрели по коридору. Они оказались перед большой блестящей серебристой дверью и отперли ее серебряным ключом. Вошли, захлопнули дверь и осмотрелись кругом.

Они были в просторном, залитом солнцем зале. Мужчины и женщины сидели за столами, стояли кучками разговаривали. Щелчок замка заставил их обернуться, и все воззрились на четверых людей, одетых в форму.

Один марсианин подошел к ним и поклонился.

– Я мистер Ууу, – представился он.

– А я – капитан Джонатан Уильямс из Нью-Йорка, с Земли, – ответил капитан без всякого энтузиазма.

Мгновенно зал точно взорвался!

Потолок задрожал от криков и возгласов. Марсиане, размахивая руками, восторженно крича, опрокидывая столы, толкая друг друга, со всех концов зала кинулись к землянам, стиснули их в объятиях, подняли всю четверку на руки. Шесть раз они пронесли их на плечах вокруг всего зала, шесть раз бегом совершили ликующий круг почета, прыгая, приплясывая, громко распевая.

Земляне до того опешили, что целую минуту молча ехали верхом на качающихся плечах, прежде чем начали смеяться и кричать друг другу:

– Вот это да! Совсем другое дело!

– Здорово! Сразу бы так! Э-гей! Ух ты! Э-э-э-эх!

Они торжествующе подмигивали друг другу, они вскинули руки, хлопая в ладоши.

– Э-гей!!!

– Ура! – вопила толпа.

Марсиане поставили землян на стол. Крики смолкли. Капитан чуть не разрыдался.

– Спасибо вам, большое спасибо. Это замечательно…

– Расскажите о себе, – предложил мистер Ууу.

Капитан откашлялся.

Слушатели восторженно охали и ахали. Капитан представил своих товарищей, каждый из них произнес коротенькую речь, смущенно принимая громовые овации.

Мистер Ууу похлопал капитана по плечу.

– Приятно встретить здесь земляка! Я ведь тоже с Земли.

– То есть как это?

– А вот так. Нас тут много с Земли.

– Вы? С Земли? – Капитан вытаращил глаза. – Не может этого быть! Вы что, тоже прилетели на ракете? В каком же веке начались космические полеты? – В его голосе было разочарование. – Да вы откуда, из какой страны?

– Туиэреол. Я перенесся сюда силой духа, много лет назад.

– Туиэреол… – медленно выговорил капитан. – Не знаю такой страны. И что это за сила духа…

– Вот мисс Ррр, она тоже с Земли. Верно, мисс Ррр?

Мисс Ррр кивнула и как-то странно усмехнулась.

– И мистер Ююю, и мистер Щщщ, и мистер Ввв!

– А я с Юпитера, – представился один мужчина, приосанившись.

– А я с Сатурна, – ввернул другой, хитро поблескивая глазами.

– Юпитер, Сатурн… – бормотал капитан, моргая.

Стало очень тихо. Марсиане толпились вокруг космонавтов, сидели за столами, но столы были пустые, банкетом тут и не пахло. Желтые глаза горели, ниже скул залегли глубокие тени. Только тут капитан заметил, что в зале нет окон, свет словно проникал через стены. И только одна дверь. Капитан нахмурился.

– Чепуха какая-то. Где находится Туиэреол? Далеко от Америки?

– Что такое – Америка?

– Вы не слышали про Америку?! Говорите, что сами с Земли, а не знаете Америки!

Мистер Ууу сердито вздернул голову.

– Земля – сплошные моря, одни моря, больше ничего. Там нет суши. Я сам оттуда, уж я-то знаю.

– Постойте, – капитан отступил на шаг, – да вы же самый настоящий марсианин! Желтые глаза. Смуглая кожа…

– Земля сплошь покрыта джунглями, – гордо произнесла мисс Ррр. – Я из Орри, страны серебряной культуры!

Капитан переводил взгляд с одного лица на другое, с мистера Ууу на мистера Ююю, с мистера Ююю на мистера Ззз, с мистера Ззз на мистера Ннн, мистера Ххх, мистера Ббб. Он видел, как расширяются и сужаются зрачки их желтых глаз, как их взгляд становится то пристальным, то туманным. Его охватила дрожь. Наконец он повернулся к своим подчиненным и мрачно сказал:

– Вы поняли, что это такое?

– Что, капитан?

– Это вовсе не торжественная встреча, – устало произнес он. – И не импровизированный прием. И не банкет. И мы здесь не почетные гости. А они не представители марсианских властей. Посмотрите на их глаза. Прислушайтесь к их речам!

Космонавты затаили дыхание. Поблескивая белками, они медленно обозревали странный зал.

– Теперь я понимаю, – голос капитана доносился словно издалека. – Понимаю, почему все давали нам новые адреса и отсылали к кому-нибудь другому, пока мы не встретили мистера Иии… Ну, а уж он дал точный адрес и даже ключ, чтобы мы отперли дверь и захлопнули ее. Вот мы и попали…

– Куда мы попали, командир?

Плечи капитана поникли.

– В сумасшедший дом.

Наступила ночь. Тишина царила в просторном зале, озаренном тусклым сиянием светильников, скрытых в прозрачных стенах. Четверо землян сидели вокруг деревянного стола и перешептывались, сдвинув уныло поникшие головы. На полу вперемежку спали мужчины и женщины. В темных углах что-то копошилось, одинокие фигуры странно взмахивали руками. Каждые полчаса кто-нибудь из космонавтов подходил к серебристой двери и возвращался к столу.

– Бесполезно, капитан. Мы заперты надежно.

– Капитан, неужели нас приняли за сумасшедших?

– Конечно. Вот почему наше появление не вызвало бурных восторгов. Мы для них просто-напросто психически больные, каких здесь много. – Он показал на фигуры спящих. – Это же параноики, все до одного! Но как они нас встретили! Мне даже на минуту показалось, – в его глазах вспыхнул огонек и тут же потух, – что наконец-то мы дождались торжественной встречи. Эти возгласы, пение, речи… Ведь здорово было, а?..

– Сколько нас продержат здесь, командир?

– Пока мы не докажем, что мы не психи.

– Ну, это просто.

– Надеюсь, что так…

– Вы, кажется, не очень в этом уверены, капитан?

– М-да… Поглядите вон в тот угол.

Во мраке сидел на корточках мужчина. Из его рта вырвалось голубое пламя, которое приняло форму маленькой нагой женщины. Она плавно парила в воздухе, в дымке кобальтового света, что-то шепча и вздыхая.

Капитан мотнул головой в другую сторону. Там стояла женщина, с которой происходили удивительные превращения. Сперва она оказалась заключенной внутри хрустальной колонны, потом стала золотой статуей, потом – кедровым посохом и наконец обрела свой первоначальный вид.

Повсюду в полуночном зале мужчины и женщины манипулировали тонкими языками фиолетового пламени, непрерывно превращаясь и изменяясь, ибо ночь – пора тоски и метаморфоз.

– Колдовство, черная магия, – прошептал один из землян.

– Нет, галлюцинации. Они передают нам свой бред, так что мы видим их галлюцинации. Телепатия. Самовнушение и телепатия.

– Это вас и тревожит, капитан?

– Да. Если галлюцинации кажутся нам – и не только нам всем – такими реальными, если галлюцинации так убедительны и правдоподобны, неудивительно, что нас приняли за психопатов. Тот мужчина может делать маленьких женщин из голубого пламени, а вон эта женщина способна превращаться в статую; вполне естественно для нормального марсианина решить, что ракетный корабль – плод нашей больной фантазии.

Из темноты донесся вздох отчаяния.

Кругом, то вспыхивая, то исчезая, плясали голубые огоньки. Изо рта спящих мужчин вылетали чертики из красного песка. Женщины превращались в лоснящихся змей. Пахло зверьем и рептилиями.

Когда настало утро, все казались нормальными, веселыми и здоровыми. Никаких бесов, никакого пламени. Капитан со своей командой стоял у серебристой двери в надежде, что она откроется.

Мистер Ыыы появился часа через четыре. Они подозревали, что он не меньше трех часов простоял за дверью изучая их, прежде чем войти, подозвать их к себе и провести в свой маленький кабинет.

Это был добродушный улыбающийся мужчина, если верить его маске, на которой была изображена не одна, а три разные улыбки. Впрочем, голос, звучавший из-под маски, явно принадлежал не столь уж улыбчивому психиатру.

– Ну, что вас беспокоит?

– Вы считаете нас сумасшедшими, но это не так, – сказал капитан.

– Напротив, я вовсе не считаю всех вас сумасшедшими. – Психиатр направил на капитана маленькую указку. – Только вас, уважаемый. Все остальные – вторичные галлюцинации.

Капитан хлопнул себя по колену.

– Так вот в чем дело! Вот почему мистер Иии расхохотался, когда я спросил, надо ли моим товарищам тоже подписать бланки!

– Да, мистер Иии рассказал мне об этом, – Психиатр хохотнул сквозь извилистую прорезь рта в маске. – Отличная шутка. Так о чем я говорил? Да, вторичные галлюцинации. Ко мне приходят женщины, у которых из ушей лезут змеи. После моего лечения змеи исчезают.

– Мы с радостью подвергнемся лечению. Приступайте.

Мистер Ыыы был озадачен.

– Поразительно. Мало кто соглашается на лечение. Дело в том, что оно весьма радикально.

– Ничего, валяйте, лечите! Вы сами убедитесь, что мы все здоровы.

– Разрешите сперва посмотреть ваши бумаги, все ли оформлено для лечения. – Он полистал папку – Так… Видите ли, случаи, подобные вашему, требуют особых методов. У тех, кого вы видели в Доме, более легкая форма… Но когда дело заходит так далеко, как у вас, – с первичными, вторичными, слуховыми, обонятельными и вкусовыми галлюцинациями в сочетании с мнимыми осязательными и оптическими восприятиями, – то, будем говорить начистоту, дело обстоит плохо. Мы вынуждены прибегнуть к эвтаназии.

Капитан с ревом вскочил на ноги.

– Ну, вот что, хватит нам голову морочить! Начинайте – обследуйте нас, стучите молотком по колену, выслушайте сердце, заставьте приседать, задавайте вопросы!

– Говорите на здоровье.

Капитан говорил с жаром целый час. Психиатр слушал.

– Невероятно, – задумчиво пробормотал он. – В жизни не слыхал такого детализированного фантастического бреда.

– Черт возьми, мы покажем вам наш космический корабль! – взревел капитан.

– С удовольствием посмотрю. Вы можете показать его здесь, в этой комнате?

– Конечно. Он – в вашей картотеке, на букву «К».

Мистер Ыыы внимательно посмотрел картотеку, разочарованно щелкнул языком и неторопливо закрыл ящик.

– Зачем вам понадобилось сбивать меня с толку? Тут нет никакого космического корабля.

– Разумеется, нет, кретин! Я пошутил. А теперь скажите: сумасшедшие острят?

– Иногда встречаются довольно необычные проявления юмора. Ладно, ведите меня к своей ракете. Я хочу посмотреть на нее.

Был жаркий полдень, когда они пришли к ракете.

– Та-ак. – Психиатр подошел к кораблю и постучал по корпусу. Звон был мягкий, густой. – Можно войти внутрь? – спросил он с хитрецой.

– Входите.

Мистер Ыыы вошел в корабль – и застрял там.

– Всякое бывало в моей грешной жизни, но такого… – Капитан ждал, жуя сигару. – Больше всего на свете мне хочется улететь домой и сказать там, чтобы больше не связывались с этим Марсом. Более подозрительных пентюхов…

– Сдается мне, командир, здесь вообще каждый второй – ненормальный. Немудрено, что они такие недоверчивые.

– Все равно, мне это осточертело!

Полчаса психиатр копался, щупал, выстукивал, слушал, нюхал, пробовал на вкус, наконец он вышел из корабля.

– Ну, теперь-то вы убедились! – крикнул капитан, словно глухой.

Психиатр закрыл глаза и почесал нос.

– Это самый поразительный пример мнимого восприятия и гипнотического внушения, с каким я когда-либо сталкивался. Я осмотрел вашу так называемую «ракету». – Он постучал пальцем по корпусу. – Я ее слышу – слуховая иллюзия. – Он втянул носом воздух. – Я ее обоняю. Обонятельная галлюцинация, наведенная телепатической передачей чувств. – Он поцеловал обшивку ракеты. – Я ощущаю ее вкус: вкусовая иллюзия!

Он пожал руку капитана.

– Разрешите поздравить вас? Вы психопатический гений! Это-это просто верх совершенства! Ваша способность телепатическим путем проецировать свои психопатические фантазии на сознание других субъектов при полной сохранности силы восприятия поразительна, невероятна. Остальные наши пациенты обычно концентрируются на зрительных галлюцинациях, в лучшем случае в сочетании со слуховыми. Вы же справляетесь со всем комплексом! Ваше безумие совершенно до изумления!