Текст книги "Фата-Моргана 6 (Фантастические рассказы и повести)"

Автор книги: Рэй Дуглас Брэдбери

Соавторы: Говард Филлипс Лавкрафт,Урсула Кребер Ле Гуин,Роберт Шекли,Пол Уильям Андерсон,Артур Чарльз Кларк,Теодор Гамильтон Старджон,Альфред Бестер,Джин Родман Вулф,Джеймс Генри Шмиц,Сирил Майкл Корнблат
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Перевод с англ. Н. Макаровой

Карл Джекоби
ТЕПОНДИКОН

Около семи часов по земному времени я смог ясно различить впереди стены первого зачумленного города – Профальдо. Он лежал передо мной, весь какой-то серый, и тусклые отблески неяркого солнца отражались в крышах его колоколен и минаретов. Все три дороги, пересекавшие равнину, сходились у его ворот и плавно переходили в единственный узкий движущийся тротуар.

Я съехал на своем тракторе в неглубокую балку, вылез и снова посмотрел в магноскоп. Равнина была совершенно пустой, как и полагается в этот час, и единственным признаком жизни был одинокий ток, который высоко в небе медленно выписывал бесконечные круги.

Мне хватило всего пяти минут, чтобы подготовиться к появлению в Профальдо. Тщательно намотанный волосизоновый провод был надежно скрыт под туникой. На левом плече у меня висел невинный с виду рюкзак, в котором лежал один из семи передатчиков, а также набор необходимых инструментов и приспособлений. Я вынул три белых таблетки из небольшого стеклянного флакона и проглотил их. И на всякий случай опустил в карман инфракрасный излучатель.

Я пустился в путь через равнину. Видимость была обманчивой, однако оказалось, что я не так уж плохо все рассчитал, и примерно через час я ступил на движущийся тротуар, который вел к воротам в Профальдо.

Охранник в будке осмотрел меня с ног до головы, когда я остановился перед ним.

– Вы не гражданин этого города, – сказал он. – Знаете ли вы, куда попали?

– Прекрасно знаю, – сказал я. – Вот мои документы, подписанные Верховным Советом Ганимеда. Пропустите меня.

Ворота раздвинулись, и через какое-то мгновение я очутился в городе.

Профальдо! Опустошенный чумой, внушающий ужас и легендарный! Как и аналогичные ему остальные шесть городов, это место было известно по всей Системе как рассадник чумы, в котором жили приговоренные к смерти люди, ведущие весьма легкомысленный образ жизни, являвшийся своеобразным вызовом приличиям и уважению законов.

Пройдя метров двадцать, я понял, что город стал скопищем трущоб. Сплошные таверны, превращенные в притоны, кишащие сбродом, грязные и шумные. Густой туман застилал мигающие зеленые фонари на улицах и придавал им облик гротескной ирреальности.

Тут и там встречались группы местных жителей. Мало у кого из них были явно заметны признаки ужасной болезни – зеленоватый цвет лица и глаз, свойственный прокаженным, неуверенная походка, – но я знал, что все они больны в той или иной стадии.

Следуя данной мне инструкции, которую я постоянно прокручивал в памяти, я пошел по этой улице, повернул направо, потом налево. Да, это здесь. Здание асфальтового цвета с надписью большими буквами над входом: «Департамент Энергетики».

Я вошел. В холле не было ни охранников, ни служащих по приему. Я слышал только мерное гудение механизмов где-то под ногами. Я пошел по длинному коридору. По обе стороны встречались двери с надписями. На шестой справа я прочитал: Комиссар.

Еще до того, как я увидел владельца этой комнаты, я уже знал, что тут меня ждет успех. Владелец походил на большой кусок мяса со свиными глазками и волосами альбиноса. Он поставил на стол стакан, из которого пил ликер, и посмотрел на меня.

– Служба рекламаций в глубине зала, – сказал он. – Здесь частное бюро.

Я пересек комнату, чтобы сесть на стул, стоящий у стола.

– Меня зовут Георг Дьюлфей, – сказал я спокойно. – Я новый инспектор, присланный Советом. Прошу вас подписать мои документы.

Рожа у него перекосилась, он так и впился в меня взглядом своих свинячьих с кровавыми прожилками глазок, потом, рассеянно взглянув на документ, который я ему протянул, он поставил свою подпись. Затем снова взглянул мне прямо в глаза.

– Новенький, а? – сказал он, выдавив из себя приветливую улыбку. – А что вы думаете о нашем прекрасном городе?

– Он воняет.

Это заявление не вызвало никакой отрицательной реакции с его стороны. Он откинулся на спинку кресла и сцепил ладони перед собой.

– Практически никаких изменений, – сказал он. – Четыре сотни умирают, столько же рождается. Попытки бегства заканчиваются наказанием. Анализ воды на сегодня, – он бросил взгляд на стену с целым комплексом мониторов, – вода – 65, кислород – 00, пандин – 5.

– А что говорит отдел исследований? – спросил я.

До сих пор мне удавалось удовлетворительно играть свою роль.

– Ничего, кроме неудач, как обычно, – сказал он, вздохнув. – Вы там, в Совете, знаете так же хорошо, как и я, что против чумы нет никаких средств…

Пришло время начинать первый этап, но я не хотел торопить события. Я вынул из кармана манильскую сигару, зажег ее и выпустил облако дыма в покрытый пятнами сырости потолок.

– Я думаю, отчет, как всегда, будет утвержден, – сказал я. – Но есть еще кое-что. Я хотел бы купить у вас немного энергии. Примерно шестнадцать тысяч графлосов…

Даже электрический разряд не заставил бы его так подскочить.

– Энергии! – повторил он. – Шестнадцать тысяч… – Его поросячьи глазки заблестели. – Черт возьми! А для чего это, позвольте вас спросить?

Я почувствовал, что пульс у меня участился, а горячая волна стала растекаться по моим жилам, но я точно знал, что внешне выгляжу совершенно спокойным.

– Если ваш отдел исследований считает, что против чумы нет средств, то у Совета есть и другие мнения, – сказал я. Мы хотим провести опыт. Направить шестнадцать тысяч графлосов энергии на каждый из семи городов, причем энергия будет передаваться посредством жесткого сконцентрированного луча при помощи повышающегося трансформатора, установленного в каждом из городов. Гарман – это сотрудник, назначенный Советом ответственным за всю операцию, – считает, что такое мощное излучение в состоянии разрушить вирусы чумных бацилл.

Комиссар придвинулся к столу. Он наполнил голубым лавандовым ликером свой стакан и осушил его.

– Черт возьми! – сказал он. – Вы не инспектор. А кто же вы?

– Вы видели мои документы.

Он снова взял их и принялся внимательно перечитывать. Я следил за его реакцией. Я чувствовал, как холодный пот ползет по моей спине. Затем я с облегчением увидел первые признаки доверия.

– Я вам верю, – сказал он. – Но скажите мне, думаете ли вы, что на самом деле есть хоть какой-нибудь шанс справиться с этой чумой?

– Такая возможность определенно существует, но, естественно, до ее реализации еще далеко, проект находится в стадии доработки. Вы, конечно, понимаете, что наша беседа совершенно конфиденциальна… А теперь… Где находится пульт управления энергией?

Он нажал на какую-то кнопку на пульте перед собой и пробормотал несколько слов в микрофон. Затем он встал и протянул руку.

– Идите по коридору, мистер Дьюлфэй. И да поможет вам Провидение.

Выйдя из бюро, я был вынужден на несколько минут прислониться к стене, чтобы унять нервную дрожь, охватившую все мое тело после этого нелегкого испытания. Первое препятствие было пройдено. Отныне, хотя впереди их тоже будет немало, мне предстоят в основном формальности. Я бросил сигару и пошел по коридору.

Он упирался в лестницу, по которой я поднялся на второй уровень. Пройдя через вестибюль, я вошел в зал энергии. Утонув в кресле, небольшой сморщенный человечек, сидевший перед огромным экраном дисплея, кивнул мне, чтобы показать, что он получил указание. Не колеблясь ни секунды, я тотчас отключил источник, вытащил из-под туники бобину с проводом и подключил ее к главной цепи.

Закончив, я перенес бобину через весь зал и опустил ее в окно. Я вылез вслед за ней на небольшой балкончик, служивший для монтирования дополнительного оборудования и как нельзя лучше подходивший для моей задачи, затем я вынул из рюкзака миниатюрный передатчик, подключил его к сети и прилепил к стене в укромном месте. Затем я включил часовое устройство. Точно через час я вернулся к моему трактокару и пустился в путь по равнине.

Если бы месяц назад мне кто-нибудь сказал, что я побываю не только в Профальдо, но и в каждом из зачумленных городов Большого Плато Ганимеда, я принял бы его за сумасшедшего. Но это было до того, как я познакомился с Хол-Даем.

Естественно, это не было его настоящее имя. Так его звали в психиатрической лечебнице, где я проходил практику. Это был первопроходец, один из первых колонистов, прилетевших с Земли. Он закончил там свои исследования в области внеземной медицины, и ему хотелось испытать их в действии.

Однажды он, как обычно, завел со мной разговор, и, за неимением других занятий во время дежурства, я рассеянно слушал его.

– Сын мой, – сказал он мне, – слышали ли вы о семи чумных городах: Профальдо, Сенаре, Колдрее, Вольтаре, Ксинане, Малакане и Кловаде?

Я кивнул головой.

– Да, Хол-Дай. Вам пора принимать лекарство.

Он принял две таблетки и показал мне лист бумаги, на котором что-то писал.

– Знаете ли вы, что эти города самые богатые в Системе?

– Богатые? Нет, Хол-Дай, должно быть, вы ошибаетесь. У них нет ничего, кроме чумы.

В ответ он улыбнулся.

– Чума – это охрана, сын мой. Победите ее – и вам достанется самое невероятное сокровище, о котором человечество когда-либо слыхало. Послушайте…

Что ж, я выслушал его до конца, сначала набравшись терпения, а потом со все более возрастающим интересом. Вообще-то, вся эта история была совершенно невероятна, однако в ней было нечто завораживающее. Я знал, как эти семь городов Большого Плато были сначала разграблены Конвоем и его шайкой и пришли в упадок после тысячелетнего развития на Ганимеде, третьем спутнике Юпитера. И как император этих семи городов, взятый в плен, поклялся отомстить за такое злодейское преступление против его рода и неизвестно каким образом послал на них странное и ужасное проклятье, превратившее некогда процветавшие города в чумные дыры.

И вдруг Хол-Дай сказал нечто, заставившее меня навострить уши.

– Как вы думаете, почему император наслал чуму? Только из мести? Но ведь это глупость – навсегда проклясть свой собственный народ. Нет, сын мой, причина в другом.

Я никак не реагировал, ожидая, что он скажет дальше.

– В течение трех тысяч лет семь городов жили за счет добычи, награбленной на Ио и Каллисто, первом и втором спутнике. И ни разу эти идиоты не задались вопросом, что же стало с огромной добычей.

– Ну, может быть, они об этом узнают, Хол-Дай, – сказал я. – придет день, и флот космических кораблей увезет все с собой.

Седовласый старец покачал головой.

– Не флот, сын мой. А один человек. В своей руке.

Я стал его расспрашивать. Через несколько минут я уже все знал. Ио и Каллисто были завоеваны народом Ганимеда и вынуждены выплатить огромную дань. В частичное погашение завоеватели получили драгоценный камень, который ганимедцы назвали Камнем Юпитера. Этот камень в футляре из белого пинардия содержал сжатую частичку люмино-активной сколотой породы, из которой состоит красное пятно Юпитера. И в этом камне достаточно энергии для работы половины всех заводов и других промышленных предприятий всей Солнечной системы. Да, я забыл сказать, что у Хол-Дая был диагноз неуравновешенного психоза.

– А где же этот камень? – спросил я.

– Он лежит в простом стеклянном футляре во дворце прежнего императора, в Кловаде, – отвечал он. – Однако… – он сделал предостерегающий жест. – Не думайте, что все так просто. Население Большого Плато Ганимеда знало цену своему сокровищу и приняло меры, чтобы спрятать его. Они поместили камень в немного искривленное пространство. В том месте, где камень находится, он так тяжел, что даже целая армия с подъемными механизмами не смогла бы ничего с ним сделать.

– И что же?

– Как же завладеть им? Есть способ, сын мой, очень опасный, который почти невозможно осуществить и на изобретение которого у меня ушла вся жизнь. Искривление пространства было осуществлено на базе семи источников, расположенных так же, как семь городов. Я изобрел устройство, испускающее волновой каскад по такой же схеме. Он в состоянии нейтрализовать искривление пространства. Но, чтобы собрать схему, надо побывать во всех семи городах, а это значит подвергнуться опасности заражения не одним, а семью видами чумы. Я позаботился и об этом. Я изобрел лекарство, позволяющее выработать временный иммунитет…

В этом месте сознание Хол-Дая снова помутилось, и он стал выдавать бессвязный лепет.

Я обдумывал его рассказ в течение недели. За это время я от корки до корки перечитал историю болезни Хол-Дая и выяснил, что моменты просветления у него бывали довольно регулярно и отличались примечательной последовательностью. Затем я отправился туда, где он раньше жил. Мое удостоверение открывало передо мной все двери, и я получил доступ к его бумагам. Их никто никогда не трогал. Я нашел также флакон с изобретенным им лекарством, к которому была приложена подробная инструкция по применению. А среди принадлежащих ему вещей и приборов я обнаружил семь миниатюрных передатчиков и бобины с проводами. Однако напрасно пытался я найти в его бумагах хоть какое-либо упоминание о Камне с Юпитера.

Но я не ограничился этим. Я стал посещать публичные библиотеки и архивы в поисках подтверждения рассказанного мне Хол-Даем. Там, где я не находил явного подтверждения, я, тем не менее, находил «возможность». То, что мне сказал старик, могло быть правдой.

Пока я читал историю Ганимеда, притягательность и очарование этого камня росли во мне. Вся история стала для меня чем-то вроде наркотика, я больше ни о чем не мог думать, пока не наступил момент, когда я понял, что должен действовать. Я взял себе всю экипировку Хол-Дая, флакон с таблетками и в течение недели штудировал расположение семи городов и подходы к ним. Я отправился на трактокаре к первому городу, Профальдо, и, как вы уже знаете, мне удалось установить первый передатчик.

– Семь минус один остается шесть, – сказал я себе. Я был совершенно уверен в успехе, настроение у меня было превосходное.

Второй город, Сенар, неожиданно появился из тумана. Высоко в небе необъятный диск Юпитера распространял красноватый свет на лежащий передо мной город. Как и раньше, все пересекавшие равнину дороги сходились к началу движущегося тротуара.

Я вошел в город, и мне показалось, что я вернулся назад, что предыдущие прожитые мной часы исчезли. Сенар был копией Профальдо. Все те же блестящие огнями кабаре и наполненные игроками казино. И извилистые улочки, утопающие в грязи.

И снова я оказался у здания с вывеской «Департамент Энергетики». Однако в бюро Комиссара меня ждал сюрприз. С вопросом во взгляде ко мне повернулась… девушка!

Она была высокой и стройной, с длинными черными волосами. Ее глаза с интересом рассматривали меня.

– Ну что? – сказала она.

Та же история, и все то же объяснение. Я протянул свои документы, выждал некоторое время и сообщил, что хочу купить немного энергии.

К моему большому удивлению, она восприняла предложение совершенно спокойно.

– Я знаю, – сказала она. – Вы Тепондикон.

– Я… кто?

– Или, по крайней мере, – отвечала она с улыбкой, – вы живое олицетворение легендарного героя. Если верить ганимедским легендам, с нашими семью городами должно было случиться большое несчастье, превозмочь которое должен храбрый воин, войдя в каждый город и в одиночку победив зло. Легенды называют его Тепондиконом.

– Ясно, – сказал я. – И вы думаете?..

– Что ж, катастрофа уже случилась – чума. А теперь пришли вы, чтобы попытаться победить ее.

Видя мое оцепенение, она беззаботно махнула рукой.

– Комиссар Профальдо предупредил меня о вашем визите. У нас еще остались кое-какие средства связи.

Тепондикон, ничего себе?! Пожалуй, это еще больше облегчало мое положение. Прежде чем я успел произнести хоть слово, она повела меня в зал энергии. Она оставалась там все время, пока я осуществлял необходимое мне подключение к главной сети, и последовала за мной наружу, когда я располагал второй передатчик на внешней стене здания. В тот момент, когда я включил часовой механизм, она взяла меня за руку и сказала:

– Ничто не заставляет вас тотчас уехать, мистер Дьюлфэй, – сказала она. – Я знаю, что у вас есть временный иммунитет против чумы. Вы не будете возражать, если я устрою для вас небольшую экскурсию по Сенару?

Разум говорил мне «нет». А мои глаза говорили «да». Она стояла передо мной, уверенная в очаровании своих чувственных губ. Ее агатовые глаза блестели. На ней было платье из волтекса, и мягкая материя подчеркивала все изгибы и округлости ее фигуры.

Через час я сидел в уютном кафе с приглушенным светом среди высокородных ганимедцев, юпитериан и землян, мужчин и женщин. Все они были в разной степени опьянения, однако все, я понимал это, старались скрыть свой ужас перед лицом ожидающей их неминуемой смерти.

Я сидел за одним столом с комиссаршей Сенара. Она пила боку и весело смеялась.

– Ну же, – сказала она. – Забудьте свои печали. Ведь вы Тепондикон.

Но что-то было не так. Я чувствовал это всеми фибрами кожи. Может быть, дело было в этом мужчине, который давно и в упор смотрел на меня. Он принимал слишком рассеянный вид и слишком быстро опускал глаза, когда я поворачивался в его сторону.

Я посмотрел вокруг, обдумывая, как бы отсюда смотаться. И тогда за другими столами я заметил других людей, точно так же исподтишка следивших за мной. Я выпил полный стакан боки, сделал вид, что выпил второй, и притворился пьяным. Затем я неловко опрокинул бутылку и, пошатываясь, с трудом поднялся.

– Мне тут надо в одно место, – сказал я, икая. – Прошу извинить. – Запинаясь, я пошел к стойке. Не доходя до нее, я повернулся и бросился к двери. За моей спиной тотчас раздались крики. Я побежал по проходам между столами, с грохотом опрокинув три из них.

Я добежал до двери. Разряд инфракрасного излучателя попал в стену, в нескольких сантиметрах от моей головы. Перепрыгивая через ступеньки, я поднялся на улицу и помчался по ней.

На повороте я остановился. Сзади слышались звуки ночного города, но признаков преследования не было. Я без помех выбрался из города и через полчаса спокойно ехал на своем трактокаре по безлюдной равнине. Профальдо и Сенар остались позади. Что ждало меня в следующем городе, Колдрее? Даже в самых своих смелых предположениях я не мог представить себе, какую встречу мне приготовили, Едва войдя в ворота Колдрея, я остановился как вкопанный. Улицы были заполнены праздничной толпой. Светящиеся вывески и транспаранты прославляли только одно имя: ТЕПОНДИКОН. Стяги и орифламмы развевались на всех балконах.

В то время как я неуверенным шагом ступил на улицы города, двое внушительного вида мужчин, одетых в старинные ганимедские доспехи, прокладывали мне путь. С террас некоторых зданий доносилась громкая музыка оркестров. Я знал, что это запись, но это была запись знаменитой и славной «Космической симфонии Бокарта».

Повсюду раздавались оглушительные аплодисменты и приветствия в мой адрес. Меня проводили к открытому автомобилю, и, сопровождаемый одетыми во все красное пажами, я отправился в путь по городу.

– Тепондикон! Тепондикон! – ревела толпа.

Это совершенно сбивало меня с толку. Все взгляды были направлены только на меня, любое мое движение было предметом пристального внимания. Любое слово или любое движение невпопад – и эти приветствия превратятся в проклятья… В то же время, пока автомобиль без помех мчал меня по праздничным улицам, до меня стало доходить значение всего этого.

Ведь эти люди были отбросами Системы. И разве имело значение, что они так заблуждались на мой счет? В любом случае они были обречены. И самое большее через четыре дня Камень Юпитера будет моим. До сих пор моя жизнь была непрерывной цепью неудач. Из Марсианского технологического колледжа меня исключили после второго курса всего лишь за то, что я продавал наркотики моим сокурсникам. Я пробовал мошенничать в азартных играх, но без особого успеха. И вот теперь меня ждала удача, я должен был наконец вылупиться из кокона своей посредственности, обрести заслуженный успех…

Кортеж остановился перед зданием Службы Энергетики. Комиссар уже ждал меня на ступенях лестницы.

В его бюро, вдали от уличного шума, наш разговор был похож на псе предыдущие. Он пододвинул ко мне через стол коробку с сигарами, откинулся на спинку и закурил сам с удовлетворенным видом.

– Подумать только, – сказал он, – что неделю назад я приказал подготовить мне список покончивших самоубийством, мистер Дьюлфэй… Я спрашиваю себя, отдаете ли вы себе отчет, что все это значит для народа. Избавиться от чумы. Ведь это невероятно!

– Не забывайте, – сказал я, – что речь идет пока только об экспериментах. Я ничего не могу вам обещать.

Он отрицательно покачал головой, отклоняя мое замечание.

– Вы справитесь, – сказал он. – Надежды тысяч людей не могут быть обмануты. Ну, а теперь займемся энергией. Все, что у нас есть, в вашем распоряжении.

Вольтар! Ксинан! Малакан!

В четвертом, пятом и шестом городах все шло, как по плану. В каждом городе меня ждал грандиозный прием. Народ скандировал «Тепондикон!» так, что стекла в окнах дрожали. Жители должны были выпотрошить все свои закрома, чтобы украсить стены города гирляндами и флагами. Теперь все это становилось похожим на массовую истерию. Последствия чумы отодвинулись на второй план. Как и легендарный герой Тепондикон, я стал воплощением их мечты и надежды.

Прежде чем войти в очередной город, я принимал соответствующие таблетки Хол-Дая. А прежде чем покинуть их, я подключался к энергетическим центрам и включал передатчики.

Наступила очередь Кловады, седьмого и последнего из городов. Через несколько часов пройдет разряд созданного мной поля на все семь городов. Искривление пространства будет уничтожено. Мне останется только пойти в королевский дворец, открыть стеклянный футляр и завладеть Камнем Юпитера. С помощью этого камня моя жизнь начнется сначала. Больше никакого мошенничества или других мелких афер. Я стану всемогущим повелителем.

Я не обращал внимания на невероятное нервное напряжение, в котором я жил все это время, до тех пор, пока не закончился официальный прием в Кловаде и меня не проводили в бюро Комиссара. Едва войдя туда, я рухнул в кресло и стал с нетерпением ждать его появления.

Комиссаром была женщина. Ничем не напоминающая соблазнительницу из Сенара, невысокого роста хрупкая девушка с огненно-рыжими волосами и голубыми глазами. Она энергично подошла ко мне и приветливо улыбнулась.

– Добро пожаловать, сеньор Тепондикон, – сказала она. Вот вы и у цели.

В ее голосе было нечто, заставившее меня внимательно присмотреться к ней. Неужели она что-то подозревает…

– Вы прибыли к нам издалека, – медленно проговорила она. – Вам встретилось много опасностей, и вы показали себя наилучшим образом. Разрешите спросить вас, мистер Дьюлфэй, какова ваша личная выгода во всем этом мероприятии?

– Да никакой, – ответил я совершенно беспечно. – Для ученого существуют только его исследования. А также благо народа.

– Тем не менее, – сказала она, удовлетворенно кивая головой, – редко случается, что человек идет на такой риск…

– Да, что касается энергии, – сказал я, перебив ее. – Как вы знаете, мне необходимо шестнадцать тысяч графлосов и…

Казалось, она не обратила на это внимания. Выражение ее лица стало торжественным.

– Скажите мне, мистер Дьюлфэй, слышали вы когда-либо о некоем предмете, хранящемся здесь, в Кловаде, известном под названием Камень Юпитера?

Я замер. А девушка продолжала:

– Не очень давно один великий ученый обратился ко мне, выдав себя за главного энергетика семи городов, с проектом, похожим на тот, который вы сейчас осуществляете. Это был необыкновенный человек, но в результате перенапряжения на работе он немного тронулся. Его отправили в психиатрическую лечебницу, где он сейчас и находится под именем Хол-Дая.

Незадолго до своей болезни Хол-Дай изобрел способ борьбы с чумой. Кто-то должен был посетить все семь городов. У него должен был выработаться временный иммунитет, но, естественно, он становился вирусоносителем. Когда он добирался до Кловады, он уже должен был превратиться в ходячую пробирку с бациллами.

Теперь о Камне Юпитера. Это нечто невероятное, способное произвести немыслимое количество энергии при правильном применении. До сих пор ученым не удалось применять камень, поскольку он защищен небольшим, но весьма эффективным искривлением пространства. Но у камня есть еще и другие преимущества. Этот человек, Хол-Дай, сделал, кроме того, открытие, что он может трансформировать бациллу чумы, превратив ее из положительной в отрицательную.

Другими словами, если этот предполагаемый посетитель семи городов в конце своего путешествия должен будет подвергнуться облучению Камня, произойдет нечто весьма любопытное. Он станет носителем микробов, которые, выйдя на волю, тотчас станут бороться с чумой. То есть станут антитоксинами. И, продолжая следовать гипотезе, если этот человек пустится в обратный путь, снова посещая каждый из семи городов, можно предположить, что чуме придет конец за несколько месяцев.

– Теперь понимаю, – сказал я. Где-то в глубине души у меня стало зарождаться сомнение. – Но почему до сих пор нельзя было это сделать?

– Потому что, – отвечала она улыбаясь, – до вашего прибытия никто не знал, как обеспечить временный иммунитет, и ни у кого не хватало храбрости заняться всем этим без него. Теперь я знаю, что вы нашли способ, как его обеспечить. Но, как вы, должно быть, знаете, если вы будете подвергнуты облучению Камнем Юпитера, вы умрете через шесть недель!

– Вы что хотите этим сказать?..

– Именно это: если вы до конца будете играть роль Тепондикона, вы не доживете до дня своей славы.

Она задумчиво побарабанила пальцами по своему столу и добавила:

– Я должна еще сказать, что Хол-Дай говорил с нами о своем плане уничтожения искривленного пространства вокруг Камня Юпитера. Однако, поскольку он заболел, мы так и не узнали о нем…

Я вздохнул с облегчением, Хол-Дай не обманул меня. Не эта девочка со всей ее болтовней насчет средства против чумы, должно быть, совсем идиотка. Какое мне дело до него? Мне нужен был только камень!

Она в упор посмотрела на меня.

– Я не знаю, кто вы, мистер Дьюлфэй, но, прошу вас, выслушайте меня. Когда-то эти семь городов были гордостью юпитерианской системы. Их жители были веселыми и здоровыми. Правда, на заре своей истории они эксплуатировали соседей с Ио и Каллисто, но это было очень давно. На протяжении многих поколений у них были совершенно мирные занятия: торговля, развитие промышленности и культуры.

А посмотрите на них сейчас. Города превратились в чумные ямы, где царят пороки и грехи, где нет будущего, а есть только сегодняшний день! Только представьте себе, если можете, все проклятье этой самой чумы. Вы, например, уже знаете точно, что заражены ею и что вас ждет неминуемая смерть. А теперь оцените эту легенду о Тепондиконе. Это не какой-то православный воин или рыцарь в доспехах, это обычный человек, который жертвует своей жизнью, чтобы спасти других. Это высшая слава. Мистер Дьюлфэй, – сказала она, вставая, – теперь я должна вас оставить. Но перед этим я хотела бы привлечь ваше внимание к двум дверям, через которые можно выйти из этого бюро. Та, через которую вы сюда вошли, это выход. Это выход на улицу, а по улице можно дойти до дворца и оказаться у Камня Юпитера. Он никем не охраняется. Если искривление пространства исчезнет, им легко завладеть.

Другая дверь ведет к пульту управления излучателем, изобретенным Хол-Даем. Там с помощью специальной установки излучение Камня Юпитера передается на экран дисплея. Если вы войдете в эту комнату и сядете перед экраном, то вирусы чумы, носителем которых вы являетесь, станут отрицательными. Тогда вы снова сможете посетить шесть других городов. Чума будет побеждена, но вы погибнете.

Она направилась к выходу.

– Теперь вам решать, – сказала она. – Все, что я могу сказать, – есть путь к вашей славе!

Она вышла, оставив меня в полной растерянности. В течение минуты я сидел неподвижно. Слава, сказала она. Да, это была бы слава. Но, в то же время, это была бы смерть. Такая же смерть, которая ждала обреченных обитателей семи обреченных городов. С другой стороны, Камень Юпитера, воплощавший все, за что я так долго боролся…

Я пересек комнату и уселся за комиссарский стол.

Надо, пожалуй, записать все мои мысли и дела прошедших дней.

Я должен сохранить все это. Если я выберу чумную дверь, это будет моим завещанием – и памятником мне.

Если я выберу ту, что ведет на улицу, если я установлю последний передатчик и наконец завладею Камнем, это будет приговором мне – а также проклятием, которое будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Именно этот документ вы сейчас прочитали!

Через час я встал и аккуратно сложил рукопись. В комнате было жарко, даже душно. Где-то старинные часы регулярно отбивали четверти. Тогда, рассмеявшись, я направился к одной из дверей.

Конечно, все вы знаете, какую дверь я выбрал…

Перевод с англ. С. Цырульникова