Текст книги "Столкновение в понедельник [Рассказ]"

Автор книги: Рэй Брэдбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Рэй Брэдбери
Столкновение в понедельник

«Всегда держись противоположной стороны, так безопасней», – говорят они.

Человек ввалился в распахнутую настежь дверь таверны Гебера Финна, шатаясь, словно растерзанный молнией. Лицо, пиджак, разорванные брюки – на всем алели невысохшие пятна крови. Громкий стон приковал внимание завсегдатаев стойки. Некоторое время было слышно только, как постреливает нежная пена в узорчатых кружках. Бледные и розовые, покрытые жилками и кроваво-красные, как петушиный гребень, лица уставились на вошедшего.

Глаза вошедшего остекленели от ужаса, губы дрожали. Люди сжали пивные кружки. «Ну! – безмолвно кричали они. – Говори же, что случилось?» Незнакомец боднул головой воздух.

– Столкнулись, – прохрипел он. – Столкнулись на дороге.

И упал как подкошенный.

– Столкнулись! – С десяток мужчин бросились к нему.

Гебер Финн перемахнул через стойку.

– Вы слышали? Столкновение! Келли, беги на дорогу! Там должны быть жертвы, без них не обходится. Джо, жми за доктором!

– Минутку! – из темного угла, прибежища философов, поднялся черноволосый человек.

– Док! – обрадовался Гебер Финн. – Это вы?!. Ночь проглотила врача и людей. «Столкнулись», – у человека, лежавшего на полу, судорожно дернулись уголки рта.

– Осторожно, ребята! – Двое посетителей вместе с Гебером Финном положили жертву на стойку.

Он был прекрасен, как смерть, возлежа на темном полированном дереве, и зеркало у стойки отразило истерзанное тело, удвоив несчастье.

Там, за дверью, было царство тумана. Туман окутал луну и звезды; и казалось, вся Ирландия погрузилась в мрачную пучину, из которой торчали невидимые подводные скалы. Ослепленные тьмой, люди в нерешительности задержались на ступеньках, а потом с проклятиями исчезли во мраке. В ярком проеме двери остался один человек. Его лицо не было ни слишком бледным, ни слишком красным, он не был ни угрюмым, ни беззаботным, чтобы считаться ирландцем, и поэтому ему оставалось быть только янки. Так оно и было.

А будучи американцем, он, конечно, боялся оказаться замешанным в то, что казалось ему местной традицией. С тех пор как попал в Ирландию, он не мог отделаться от впечатления, что живет в центре сцены Театра аббатства. Он не знал, что делать, – ему оставалось только удивленно глядеть вслед ушедшим людям.

– Но, – неуверенно заговорил он, – я не слышал на дороге ни одной машины.

– То-то и оно! – отозвался почти с гордостью какой-то старик: подагра помешала ему следовать за всеми. Он раскачивался, сидя на нижних ступеньках и вглядываясь в белые слои тумана, поглотившего его друзей. – Посмотрите на перекрестках, ребята! На перекрестках, вот где это случается!

– Перекрестки-и-и!.. – Топот ног слышался отовсюду.

– Да и столкновения я тоже не слышал, – продолжал американец.

Старик презрительно фыркнул:

– Конечно, куда нам до вашего трамтарарама! Но авария-то, вот она, пойди и посмотри. Да не беги ты! Эта ночь – ведьмин шабаш. Побежишь – обязательно напорешься на Келли. Этому дай только побегать… Или столкнешься с О'Хулиганом. Он так упился, что нипочем не найдет дороги. Может, у тебя найдется фонарик? Толку от него никакого, но все равно возьми. Да ступай же, слышишь?

Американец ощупью добрался до своей машины, нашел фонарь и, утопая в ночи, побрел на гул голосов, клубком свивающийся где-то впереди.

Оттуда, из преисподней, за сотню ярдов послышались приглушенные проклятия:

– Полегче там! Вот дьявольщина! Да держи же его, не раскачивай!

Толпа людей вынырнула внезапно из мглы и оттеснила американца. Над головами качался темный силуэт. Американец мельком увидел окровавленное лицо, потом кто-то ударил его по руке, и фонарик качнулся вниз.

Послушно подчиняясь смутному свету таверны, призрачному и бледному, как виски, процессия двигалась к этой привычной и уютной гавани в океане мрака.

Сзади послышался тревожный треск кузнечиков, и появились расплывчатые фигуры.

– Кто там? – вскрикнул американец.

– Это мы – с велосипедами, – сказал кто-то. – Мы нашли место столкновения.

Фонарь осветил их лица и сразу погас, но американец уже успел разглядеть двух деревенских парней, которые играючи, без усилий тащили под мышками старинные черные велосипеды без передних и задних фар.

– Это… – начал американец.

Но парни уже прошли мимо, и туман захлопнул окошко в мир происшествия. Американец остался один на безлюдной дороге, сжимая в руках мертвый фонарь.

Когда он открыл дверь в таверну, оба тела лежали на стойке, с руками, вытянутыми по швам.

– Мы положили их на стойку, – пояснил старик, повернувшись к вошедшему американцу.

Люди толпились здесь же, оставив кружки на столах. Врач с трудом пробился к своим пациентам, жертвам безумной гонки ночью по грязным дорогам.

– Первый-то – Пэт Нолан, – зашептал старик. – А другой – мистер Пиви из Мейнута. Торгует кондитерскими изделиями и сигаретами. – И уже громче: – Они что, померли, док?

– Можно подождать хоть минуту! – Врач напоминал скульптора, который пытается отделать две мраморные статуи сразу. – Ну-ка, положите одного на пол!

– Внизу холодно, как в могиле, – заметил Ге-бер Финн. – Наверху хоть тепло от наших разговоров.

– Однако, – тихо сказал смущенный американец, – я в жизни не слышал о подобных авариях. Вы совершенно уверены, что там не было ни одной машины? Только эти двое на велосипедах?

– Только! – загрохотал старик. – Если кто жмет, так что пот прошибает, то, считай, накручивает миль тридцать пять в час, а если под гору, то и все пятьдесят – пятьдесят пять миль. То-то у них, голубчиков, и посшибало начисто все фары.

– Разве это не запрещено?

– К черту правительство с его постановлениями! Вот они гонят из города домой без огней, как будто дьявол сидит на запятках, и – трах! – оба по одной стороне дороги на перекрестке. Всегда держись противоположной стороны, так безопасней, вот что они говорят. Но посмотри-ка теперь на этих парней: местечка целого нет, и все из-за этих болтунов в правительстве. Один, скажем, помнит про это правило, а другой забыл. Уж лучше бы эти чиновники помалкивали. Вот эти двое умирают…

– Умирают?.. – Ужас сковал американца.

– Что же помешает, кроме тумана, двум здоровенным парням, которые как оглашенные несутся по дороге из Килкока в Мейнут, разбить свои котелки в лепешку? Двое сшибаются, как крикетные шары – только воротца летят! Представляешь, два таких лба налетают друг на друга, будто всю жизнь не виделись. Велосипеды вон сцепились, как коты на крыше. А потом – бряк на землю и ждут смерти.

– Нет, правда, неужели они?..

– В прошлом году в нашем свободном государстве ночи не проходило, чтобы кто-нибудь после такого вот столкновения не отдал богу душу.

– Вы хотите сказать, что больше трехсот велосипедистов в Ирландии…

– Милосердный бог тому свидетель.

– Я никогда не езжу ночью. – Гебер Финн взглянул на стойку. – Я хожу пешком.

– Тогда он собьет тебя. – Старик был неумолим. – На колесах или пешком, всегда найдется идиот, который торопит свою смерть. У него скорее кишки лопнут, чем он окликнет человека. Какие люди были изувечены или остались калеками! А у других голова потом болела всю жизнь.

Старик дрожал и щурил глаза.

– Иной раз думаешь, что людям нельзя давать в руки такой сложный механизм, правда?

– Три сотни каждый год! – Американец не мог прийти в себя. – Мы так и будем стоять здесь? – Он беспомощно показал рукой на стойку. – Здесь есть больница?

– Когда луна не светит, – гнул свое Гебер Финн, – лучше идти полем, подальше от дьявольских дорог. Я вот дожил до пятого десятка.

– Ну-у… – Люди зашевелились.

Врач увидел, что он слишком долго хранил молчание и начал терять аудиторию. Теперь он завладел всеобщим вниманием, выпрямившись у стойки и издав протяжное «та-а-ак…».

Ропот быстро смолк.

– У этого, – показал врач, – синяки, рваные раны и безумная головная боль на две недели. А вот другой… – он сосредоточенно вглядывался в восковое, смертельно бледное лицо. – Сотрясение мозга.

– Сотрясение! – Громкий вздох вырвался из грудей.

– Он выживет, если быстро доставить в клинику Мейнута. Кто отвезет его на машине?

Все, как один, обернулись к американцу. Ему показалось, будто одним мягким толчком его перебросило с дальнего края этого мистического происшествия в самую середину. Он вздрогнул, вспомнив площадку перед заведением Гебера Финна – там сейчас стоял только один автомобиль. Он торопливо кивнул.

– Ну, вот и прекрасно. Ну-ка, тащите этого парня в машину нашего хорошего друга!

Все бросились поднимать тело – и вдруг замерли: американец что-то проговорил, потом обвел всех рукой и поднес пальцы с остриженными ногтями ко рту. Этого жеста здесь, где напитки водопадами низвергались со стойки, не требовалось:

– Кружку на дорогу!

Теперь и один из потерпевших внезапно пришел в себя, увидел протянутую к губам кружку.

– Хлебни, парень, да расскажи, что с вами стряслось.

Одним телом на стюйке стало меньше; другого унесли, и было слышно, как на улице его все сразу впихивают в машину. В комнате остались лишь американец, врач, второй потерпевший и два приятеля, тихо бранившихся между собой.

– Допейте свой стакан, мистер… – сказал доктор.

– Мак-Гир, – машинально ответил американец.

– Господи, да вы ирландец!

«Какой из меня ирландец!» – думал американец, по имени Мак-Гир, тоскливо оглядываясь вокруг; его взору представился велосипедист, который дожидался, когда все вернутся и начнут расспрашивать его, пол в пятнах крови, два велосипеда, оставленные возле двери, как реквизит в ярмарочном балагане, темная ночь, поджидавшая его за дверью; он слышал мерный гул и рокот голосов, мягко звучавших в подушке ирландского тумана.

«Нет, – подумал американец, по имени Мак-Гир, – может быть, я и ирландец, но не совсем».

– Доктор, – услышал он свой голос и звон монеты о стойку, – у вас часто бывают аварии автомобилей, столкновения людей в машинах?

– Только не в нашем городе. – Врач презрительно махнул головой на восток. – Если вам нравятся такие развлечения, поезжайте в Дублин.

Они двинулись к двери, и доктор взял американца под руку, как будто хотел сообщить что-то чрезвычайно важное, и горячо шептал на ухо, а американец чувствовал, как пиво переливалось внутри него.

– Послушайте, Мак-Гир, признайтесь, вы ведь мало ездили по Ирландии, не так ли? Так вот слушайте! Поедете в Мейнут – туман и всякая дрянь по дороге, – так уж лучше ехать быстрее. Чтоб грохот стоял! Пусть велосипедисты и коровы прыгают в кювет. Если ехать медленно, они и очухаться не успеют, как очутятся под колесами. И еще: если впереди машина, гасите свет. Пропускайте друг друга без огней, так безопасней. Горящие свечи дьявола совсем слепят, и лучше уж ничего не видеть, чем с открытыми глазами лететь к черту в пекло. Значит, договорились: побыстрей и гасить свет при встрече с машиной.

У двери американец кивнул. Он слышал, как позади скрипнул стул под человеком, попавшим в аварию, – он булькал пивом, размышлял, готовился начать свое повествование: «Так вот, спешу я, значит, домой, все идет как по маслу, спускаюсь под гору – и вдруг…»

На улице, в машине, где другой потерпевший тихо постанывал на заднем сиденье, но уже начинал поднимать изумленно голову, – а где же его кружка, черт побери! – врач дал последний совет:

– И носи, парень, кепку. Она спасет тебя от страшной мигрени, если ты повстречаешься с Келли, или Мораном, или еще каким-нибудь сумасшедшим, у которого от рождения чугунный череп и неистребимое желание снести все на своем пути. У нас в Ирландии, знаешь, свои правила для пешеходов, и главное из них: носи ночью кепку!

Ни слова не говоря, американец пошарил под сиденьем, вытащил только что купленную в Дублине коричневую твидовую кепку и надел ее на голову. За стеклом ночь кипела черными клубами тумана.

Он прислушался к пустынному шоссе, поджидающему его впереди, – бесшумная, беззвучная, тихая мгла звенела напряженной тишиной, и там, где по холмам Ирландии летели сотни длинных странных миль, его стерегло вкрадчивое тревожное безмолвие.

Потом, глубоко вздохнув, он нажал на стартер.

^{Перевел с английского Г. ГАЕВ}