Текст книги "Кризис современного мира"

Автор книги: Рене Генон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Если говорить о собственно православном эзотеризме, – а именно эзотеризм есть тот центр и ядро традиции, который является главным в деле подлинно традиционной реставрации, а значит, совершенно необходимым для формирования интеллектуальной элиты, – то таковым является православный исихазм, традиция старчества, православная иконопись, особенность русского литургическго календаря православных святых и сакральная география Русского Православия, отражающая тайную структуру Святой Руси. Именно эти аспекты должны рассматриваться не просто как определенные направления православной религии наряду с другими, но как иерархически главенствующие и первичные ее аспекты. И в первую очередь, надо внимательно исследовать и искать способы восстановления и возрождения традиции православного афонского исихазма, так как именно в ней заключены основные принципы, служащие сакральным фундаментом Православия. Но, как ни странно, как раз эти стороны чаще всего упускают из виду "церковные традиционалисты", а те авторы, которые их затрагивают, в большинстве случаев остаются на уровне чисто сентиментального, эстетического и смутно мистического их воприятия, не имеющего никакого отношения к реальному, строгому и в некотором смысле оперативно-техническому эзотеризму. Подчас такой интерес к исихазму граничит даже с поэтическим профанизмом, как это имеет место в случае с так называемыми «софиологами», вопреки своему названию весьма далекими от истинной христианской мудрости, христианской Софии. «Исихазм» по-гречески означает «покой», "мир", но в эзотерическом контексте термин «мир» являет собой символ духовного и посвятительного центра традиции, отражающего на земном уровне Небесную Славу Бога. Эта традиционная идея ярко выражена в христианском славословии "Слава в вышних Богу (небесный принцип – А.Д.), на земле мир (эзотерический центр земной традиции как отражение небесной Славы – А.Д.), в человецех благоволение (ориентация на земной сакральный центр и признание его верховенства – А.Д.)". И здесь уместно вспомнить, что Мельхиседек, чьим Первосвященником святым апостолом Павлом назван сам Христос, именуется в Библии "Царем Салима", а слово «салим» на древне-еврейском означает именно «мир», "покой". Мельхиседек считается в традиции персонификацией Короля Мира, главой посвятительной иерархии самой Примордиальной Традиции, что ясно показал Генон в книге "Король Мира". Таким образом православный исихазм – это сущность христианского Православия как такового, и именно в нем следует искать связи Христианства с Единой Традицией и Единой Истиной, с главным инициатическим центром. Это подтверждается и символизмом Сердца, который является центральной темой исихастов, а сердце в эзотерическом – а не моралистическом и сентиментальном – смысле также служит сакральным синонимом этого инициатического центра, местом пребывания Мельхиседека, Царя Справедливости, Короля Мира. Оно также связано именно с духом и сверхчеловеческим интеллектом, тогда как человеческий мозг соответствует лишь дискурсивному рассудку, Отождествление же сердца с истоком страстей и эмоций есть позднейшее и анти-традиционное по сути явление, связанное с общим низведением духовной традиции до моралистического и психологического, сугубо человеческого уровня. Поэтому традиция исихазма не ограничивается только сферой индивидуальной монашеской духовной реализации, но имеет отношение ко всем аспектам сакрального космоса, и об этом макрокосмическом характере исихазма уже достаточно свидетельствует постоянно присутствующая у его представителей тематика Фаворского Нетварного Света. Через традицию исихазма можно обнаружить ключи к глобальной сакральной географии, и тем самым определить местонахождение различных посвятительных центров как собственно христианской, так и других традиций. Как бы то ни было, православный исихазм имеет универсальное значение, и поэтому поиск и восстановление этой эзотерической традиции является совершенно необходимым условием для традиционной реставрации Православия и России. Крайне важны также эзотерические исследования иконописи и русского литургического цикла, значение которых ни в коей мере не ограничивается пределами Церкви как института, но охватывает самые различные сферы пространственно-временного комплекса, называемого «Россией» в самом широком и, в первую очередь, сакральном смысле. И в этом вопросе труды Генона, особенно "Фундаменатльные символы сакральной науки", "Король Мира", "Замечания по поводу христианского эзотеризма", "Великая Триада", "Традиционные формы и космические циклы," явятся бесценным и незаменимым подспорьем, так как в них излагаются основные методы адекватного эзотерического исследования, благодаря которым откроются сокровищницы нашей собственной традиции, забытые и пренебрегаемые подчас самой Церковью. В таком пренебрежении и добровольном забвении легко можно различить влияние определенных скрытых сил, упорно стремящихся к искоренению всего ортодоксального и традиционного, начиная, естественно, с самого главного – со сферы истинного и подлинного эзотеризма.

Таким образом, если России суждено преодолеть актуальный кризис и резко свернуть с того пути, который уготовляется ей сегодня анти-традиционными и, можно даже сказать, анти-русскими руководителями, то это должно с необходимостью начинаться с адекватного формирования христианской, православной элиты, осознающей глубину и универсальность православного эзотеризма во всей полноте и через это осознание вступающей в контакт с эзотеризмом универсальным, а значит, с самой Примордиальной Традицией. Только при возрождении первичного, эзотерического уровня традиции, при возрождении исихазма в самом широком и глубоком смысле этого слова, возможно будет возродить вторичные, экзотерические и внешние аспекты, так как "благоволение в человецех", то есть социальная и традиционная гармония, никогда не сможет реализоваться без "мира на земле", то есть без "центра покоя, исихазма", без "сердца традиции", которое является вместилищем "царства божьего" и "Фаворского Нетварного Света", бьющего с духовных небес, от "Славы Бога в вышних". И этот Нетварный Свет является Светом Единой Истины, где различные и ограниченные традиционные формы сливаются в сущностном синтезе в Единой Примордиальной Традиции, персонифицированной Мельхиседеком, Царем Салима, Полюсом Исихазма, Мира, Покоя.

Возможно, Россия в перспективе восстановления традиции имеет и еще одно преимущество перед Западом: индивидуализм, который выделяется Геноном как одна из самых основных причин кризиса современного мира, в России был далеко не так распространен, как в Европе или в Америке. Он настолько чужд русскому сознанию, что при критическом выборе в начале 2О-го столетия, после того, как единственно легальная монархическая власть была опрокинута, русский народ предпочел страшный и псевдо-религиозный коммунистический коллективизм европейским «капиталистическим» и индивидуалистическим формам. Поэтому определенные стороны критики Геноном индивидуализма будут гораздо ближе и понятнее именно русским, так как они соответствуют их собственной национальной ментальности. Но здесь мы сталкиваемся с обратной опасностью: если на Западе корень анти-традиционной деятельности действительно заключался в индивидуализме, профанизме и гуманизме, то в России отсутствие этого фактора восполнял другой, быть может, не столь универсальный и эффективный, как первый, но все же чисто негативный и приведший к довольно схожим результатам в деле уничтожения традиции. Мы имеем в виду «коллективизм», причем не тот, о котором говорил Генон как о простой совокупности отдельно взятых индивидуумов, а особый «архаический», "общинный" коллективизм, в котором часто отдельные индивидуумы вообще трудно различались в общей совокупности «мира». Подобный коллективизм действительно является эффективной защитой против индивидуализма, и благодаря этому коллективизму и сохранился феномен того, что мы назвали "простонародной верой". Однако он порочен тем, что при отсутствии квалифицированных пастырей, то есть действительной интеллектуальной и сверхиндивидуальной элиты, он легко может привести к хаосу, разложению и "тоталитаризму снизу", что в полной мере реализовалось в коммунистической революции. И так как в последние столетия вместо действительной аристократии духа и нормальной полноценной элиты пастырскую функцию выполняли «интеллигенты», то есть, в конечном счете, индивидуалисты западного типа, – типичные классические профаны, оторванные от традиции и проникнутые анти-традиционными идеями «демократии», "гуманизма", «эволюции», "атеизма" и т. д., или, по меньшей мере, если речь идет о "консервативной интеллегенции", сильно затронутые "протестантстко-масонскими", «моралистическими», "эстетическими" и «психологическими» веяниями, – то связь между общинным консерватизмом и истинными представителями духовной элиты, которые должны в нормальном случае обеспечивать контакт нижних структур религии и общества с метафизическими принципами, окончательно прервалась. В такой ситуации и русское государство и русская Церковь, всегда составлявшие единое целое, окончательно стали жертвой безысходного дуализма: с одной стороны, анти-индивидуалистический и инерциально традиционный народ, не могущий ясно сформулировать принципы традиции уже потому, что его традиционность является инерциальной и несознательной, а с другой стороны, индивидуалистическая, профаническая и секуляризированная интеллигенция, которая либо не желала, либо просто не могла сформулировать традиционные принципы, даже когда пыталась это сделать, из-за отсутствия контакта с живой традицией, оборванного за счет протестантско-масонских влияний, захвативших почти поголовно все дворянство уже начиная с 18-го века. И этот дуализм ощущается в полной мере и на современном этапе, где инерциальный, слепой коллективистский консерватизм противостоит индивидуалистическому профанизму, в очередной раз создавая благоприятную ситуацию для реализации самых анти-традиционных планов теми скрытыми силами, которые прекрасно сознают свои настоящие цели и легко умеют пользоваться недалекостью масс и беспринципным «арривизмом» интеллигентов. Поэтому в русском контексте критика индивидуализма с традиционалистских позиций должна сопровождаться критикой инерциальной общинности, которая, будучи предоставлена самой себе, остается слепой силой, легко подверженной манипуляциям агентов контр-инициации. Итак, вопрос об истинно интеллектуальной элите приобретает особую значимость уже благодаря самому факту его постановки, так как одно только утверждение этой третьей возможности по ту сторону и "народной веры" и "интеллигентского сомнения", – возможности создания истинно традиционной, совершенно сознательной и сверх-индивидуальной элиты, в противоположность недо-индивидуальному уровню "общины", – уже даст новые перспективы и откроет новые горизонты для успешной и эффективной традиционной реставрации.

И наконец, следует остановиться на вопросе Ислама, который является на территории нынешней России второй конфессией. Судьба исламской традиции в России имеет важнейшее значение для традиционной реставрации, необходимость которой обнаруживается в результате полного осознания кризиса современного мира. Ислам является последней традицией, имеющей все признаки ортодоксальности с точки зрения ее соответствия самой изначальной Примордиальной Традиции. Эту истину должны признавать все те, кто действительно заинтересован в традиционной реставрации во всей ее полноте, а не только в реставрации каких-то частных форм, что в данной циклической ситуации, в конце темных времен, не только неуместно, но и неисполнимо. Поэтому успех восстановления в России нормального порядка вещей может быть достигнут только в результате духовного союза русского Православия с Исламом. Эта необходимость диктуется не только очевидными гео-политическими и историческими факторами, которые все яснее осознаются сегодня сторонниками "русского пути", но спецификой того кризиса, который охватил весь современный мир в целом, и в частности, Россию. В данном случае в личном принятии Ислама Геноном следует видеть фундаментальное подтверждение глубины и адекватности исламской традиции, которая сохранила свое эзотерическое и духовное содержание, быть может, в большей степени, чем все остальные традиционные формы. Поэтому духовное возрождение исламской традиции, пострадавшей не меньше самой Православной Церкви от анти-традиционной атеистической диктатуры коммунистов, является важнейшим фактором общего традиционного возрождения России. И в данном случае Ислам, в котором эзотерические течения, несмотря ни на что, продолжают существовать, и в котором до сих пор сохранилась истинная интеллектуальная элита, может оказать неоценимую помощь в реставрации православного эзотеризма. Здесь можно привести лишь один пример: многие символические и оперативно инициатические доктрины православного исихазма, в частности, практика "сердечной молитвы" и призывания божественного имени в сочетании с определенными правилами дыхания, имеет почти точный эквивалент в суфийской практике ордена Накшбандийя, который, кстати, весьма распространен в исламских регионах Средней Азии. И более того, некоторые суфийские практики "сердечного делания" сосредоточивают в себе все те элементы "умного или молитвенного делания" православных монахов, которые из преданий и писаний этих монахов воссоздаются лишь с большим трудом, и то, что можно найти в одном суфийском тексте, в исихастической литературе необходимо восстанавливать по множеству фрагментов. Исламская традиция и исламская элита, в сущности, готова поделиться своими знаниями с представителями истинно православной элиты, при условии, что таковая будет достаточно квалифицирована для постижения и усвоения этого знания. В данном контексте следует рассматривать с символической точки зрения письмо руководителя Исламской Республики Иран, обращенное к руководителям Русского государства с предложением "направить специалистов в Иран для изучения традиционалистских авторов, таких как Ибн-Араби и Сухраварди". Надо заметить, что это имена крупнейших исламских эзотериков, основателей важнейших тарикатов, инициатических цепей в мире Ислама. Конечно, вряд ли профаническая и подозрительно про-западная светская и нелегальная, с точки зрения традиции власть, смогла понять сущность подобного обращения со стороны Имама Хомейни, но в контексте восстановления подлинной традиции в России, и особенно в контексте формирования эзотерической духовной элиты, данное предложение имеет характер знака времен, характер приглашения к духовному союзу Православия и Ислама против анти-традиционного и индивидуалистического Запада, который традиционный исламский Иран называет откровенным именем – "Большой Шайтан".

Естественно, традиционалистский контакт и новый духовный союз традиционных сил России, представленных, в первую очередь, именно Православием и Исламом, не предполагает ни догматических изменений, ни смешения обоих форм, ни прозелитизма, ни простой дипломатической и эйкуменистической хитрости. Союз Православия с Исламом должен быть союзом двух элит, каждая из которых должна оставаться в рамках своей собственной религии и лишь акцентировать то, что объединяет две эти традиционные формы, вместо того, чтобы настаивать на том, что их разъединяет, как это делает экзотеризм, и подчас не без влияния определенных совсем уже не традиционных сил, заинтересованных в конфликте между разными проявлениями традиционного духа, чтобы засчет ослабления и тех и других добиться своей собственной чисто контр-инициатической цели. Этот союз должен быть союзом сверху, союзом внутренним, с взаимным уважением того, что разделяет между собой эти две религии. И на теоретическом уровне такой союз, в принципе, существует в лоне западного традиционализма, где эзотерические параллели между Исламом и Христианством, и даже между Исламом и Православием, активно подчеркиваются, исследуются и развиваются. Естественно, что среди таких традиционалистов главенствующую роль играют последователи Рене Генона, который сам, приняв Ислам, оставался в течение всей своей жизни близким другом и сотрудником многих христианских эзотериков, подчас ярых поборников христианской традиции. Эта позиция Генона ясно выражена и в "Кризисе современного мира", где он подчеркивает необходимость – во многом провиденциальную – сохранения на Западе именно христианской традиции, и даже в этом вопросе квалифицированная христианская элита может расчитывать на помощь восточных элит, и в первую очередь, элиты исламской.

Традиция и Конец Света

Сама специфика миссии Рене Генона, ее экстраординарность и бепрецедентность, связаны с особостью нашей циклической ситуации, с ее непосредственной близостью к точке конца цикла, седьмой Манвантары, если использовать формулу индуистской традиции. В конце цикла по логике вещей должно обнаружиться все то, что было потеряно в ходе его развития. Это новое обретение может проявляться в большинстве случаев в гротескной форме, в форме обнаружения «останков», – и не столько материальных, сколько психических – минувших цивилизаций, хотя и на предметном уровне это также находит свое выражение в развитии археологии в современном мире. Этот процесс является необходимым элементом царствования Антихриста, который в перевернутом, обратном и пародийном виде имитирует полноту и универсальность знания, свойственные золотому веку. Но процесс духовной реставрации должен начаться еще до завершения нашего цикла, следуя, однако, тайными и закрытыми путями, невидимыми большинству. В этом контексте труды Генона, в которых дается давно утерянный человечеством ключ для понимания адекватных пропорции в сфере традиции, представляет собой позитивный аспект конечной кристаллизации всех возможностей цикла в финальном синтезе, в противоположность негативным результатам, концентрирующимся, напротив, в контр-инициатическом центре всего современного мира, в «планетарном штабе» Антихриста. Поэтому Генон и его работы могли и должны были появиться только перед непосредственным Концом Света, чтобы закрепить своим свидетельством печать проклятия на современной цивилизации и подготовить зародыш грядущего золотого века, Крита-юги следующей восьмой Манвантары, которая наступит после заключительной катастрофы. Именно поэтому вопросы эсхатологии, доктрины, связанные с эсхатологией, являются для Генона центральными темами его исследований. Сам кризис современного мира есть явление сугубо эсхатологическое, и только в эсхатологической перспективе можно адекватно понять его истинное символическое значение и его функцию в контексте универсальной гармонии реальности.

Эсхатологическое значение миссии Генона состоит не только в том, что он смог ясным и предельно точным образом показать универсальную истинность традиции в эпоху, когда даже сами носители традиции часто не отдают себе полностью отчета во всей глубине вверенной им сакральной доктрины(хотя это также является важнейшей стороной его послания). Помимо всего прочего, Генон затронул, подчас косвенно и осторожно, последние истины традиции, которые могут и должны быть вскрыты только в определенные циклические моменты. В частности, мистерия Короля Мира, Мельхиседека, была объяснена им столь откровенно, что в определенный момент времени, после написания им книги "Король Мира", некоторые инициатические центры Индии посчитали такую откровенность даже преждевременной. Кроме того, если внимательно сопоставить между собой все стороны изложенного Геноном учения, можно сделать настолько точные предсказания относительно грядущих циклических трансформаций, что это могло бы в другой ситуации быть даже вредным и неправомочным, так как некоторые эсхатологические тайны должны сохраняться особенно тщательно в силу их уникальной эзотерической значимости. Так в некоторых статьях Генона наличествуют ключи к ясному пониманию всей циклической доктрины в целом, знания которой в традиции составляет самый большой секрет. Окончательные выводы относительно этой доктрины были сделаны его учеником Гастоном Жоржелем в книге "Четыре века человечества". Но природа истинного эзотерического секрета, как не раз подчеркивал сам Генон, состоит не только в «договоре» отдельных представителей традиции о соблюдении молчания или о сокрытии определенных данных, но в принципиальной недоступности некоторых вещей уровню профанического подхода самого по себе, и именно тайная природа тех или иных явлений оказывается самым надежным средством их защиты от агрессивных или бессмысленно любопытных взглядов. Так, несмотря на претензии самого дьявола на соперничество с Духом, сфера его компетенции может простираться только на психический, средний мир, а мир Небесный и чисто духовный, а также все сферы подлинной метафизики остаются для него закрытыми. Поэтому тайны, объясненные Геноном даже с самой исчерпывающей откровенностью, остаются для некомпетентных или злонамеренных исследователей его работ закрытыми и непонятными в силу их собственной природы, и сама внутренняя логика доктрины Генона служит надежным гарантом от ее извращения, которое, несмотря на многие попытки, пока не удалось осуществить еще никому, в отличие от других традиционных текстов и авторов, подвергшихся тотальному искажению в руках либо недалеких, либо сознательно анти-традиционных интерпретаторов.

Здесь можно привести один наглядный пример тайного смысла геноновского послания. В книге "Традиционные формы и космические циклы" Генон приводит традиционную информацию относительно точной длительности человеческих циклов и их взаимосвязи с астрологическими и, в целом, макрокосмическими феноменами. Причем в одном месте он в форме намека указывает ту точку истории, которую следует принять за ориентир для осуществления практических исчислений циклических трансформаций, а значит, открывает один из самых важных и оперативных эсхатологических секретов. В моих личных беседах с последователями Генона и прекрасными знатоками всех его трудов, включая письма и устную передачу некоторых знаний, я с удивлением обнаружил, что именно этот конкретный момент совершенно не привлекал к себе внимания генонистов, и даже тех из них, которые специально занимались проблемой циклов. Кроме того, поразителен тот факт, что некоторые русские генонисты, обнаружившие это указание и осуществившие довольно простые и чисто математические расчеты, действуя совершенно паралеллельно друг другу, сделали в этих расчетах абсолютно одинаковую, чисто арифметическую, ошибку, не имеющую никакого отношения к содержанию расчетов. Так, даже правильные и правильно замеченные посылки в определенные моменты приводят к неверным результатам в том случае, если истина по провиденциальной логике должна еще некоторое время оставаться скрытой. То же самое часто происходит и с другими аспектами доктрины Генона, которые также подчас ускользают от внимания, несмотря на самое тщательное и пристальное изучение его текстов. Истинная тайна охраняет саму себя, и скрытый смысл послания Генона также должен обнаружиться в полной мере и во всей своей глубине только в определенный момент, хотя, казалось бы, в традиции, пожалуй, не существует примеров, где ее основы и ее данные были бы изложены так же открыто и с такой же степенью ясности, как у Генона.

Эсхатологическая ситуация отнюдь не является феноменом исключительно современным. Дело в том, что только полное незнание действительной истории нашего цикла, сокрытие предшествующих цивилизаций и утрата традиционной информации о предыдущих эпохах могут породить иллюзию относительно того, что вся сознательная история человечества заключается в рамках трех-четырех тысячелетий, причем первые из них считаются как бы прелюдией к последующим. Именно такое представление бытует у современных людей, и к сожалению, не только у профанов, но подчас и у людей религиозных. На самом деле, несколько последних тысячелетий представляют собой уже последнюю стадию всего человеческого цикла, Кали-югу, железный век. Поэтому эсхатологическая ситуация царит на планете уже очень давно, и сравнительно с длительностью всего человеческого цикла весь эсхатологический период является довольно кратким, несмотря на то, что внутри него самого несколько тысячелетий кажутся гигантским отрезком времени, а в последние столетия даже прошлый век представляется глубокой стариной и архаикой, вследствие "ускорения времени" – феномена, известного всем традиционным циклическим доктринам. На уровне Откровений последние 2,5 тысячи лет являются сугубо эсхатологическими, так как посланники Принципа, воплощающиеся в этот период, все без исключения имеют подчеркнуто эсхатологические функции. Так, эсхатологическим является явление Будды. И важно заметить, что само Христианство есть не что иное, как развернутая и всеохватывающая эсхатология, основанная на явлении Сына Божьего перед Концом Света, а вся история христианской традиции, в согласии с каноническими догматами, протекает в особом эсхатологическом промежутке времени, в особом христианском эоне, между Первым и Вторым (Страшным) Пришествиями Иисуса Христа. Тот факт, что этот эон к настоящему времени тянется около двух тысячелетий вообще ничего не меняет в эсхатологической сущности Христианства, и попытка некоторых современных богословов разделить Христианство и эсхатологию свидетельствует только о том, до какой степени может дойти невежество хранителей традиции в отношении самой ее сущности. И наконец, Ислам также является религией сугубо эсхатологической, так как сама исламская традиция однозначно считает пророческую миссию Мухаммада последней и замыкающей, а сам он именуется Последним из Пророков, Печатью Пророков. Исламский эзотеризм однозначно отождествляет откровение, данное Мухаммаду, с откровением Святаго Духа, Параклета, о котором Христос говорил апостолам в Евангелии как об откровении, последующим после его Вознесения к Отцу. И все остальные традиции также подчеркивают близость конца, ожидая заключительного явления Последнего Посланника, который должен положить конец царствованию беззакония, то есть современному миру. И фигура Последнего Посланника – Саошьянта в Зароастризме, Калки в Индуизме, Махди в Исламе, Христа Пантократора в Христианстве – замыкает собой наш цикл и кладет начало новому золотому веку, веку "новой земли и новых небес".

Значение миссии Генона в том, что он однозначно со всей определенностью напомнил об этой эсхатологической особенности всех последних тысячелетий и помимо этого акцентировал тот момент, что современный мир представляет собой негативный результат всего процесса циклического нисхождения, циклического развития, и поэтому его кризис является глубоко символическим. Иными словами, Генон указал на то, что мы живем в конце самого эсхатологического эона, в непосредственной близости от его завершения и явления Десятого Аватары, Калки, который должен поставить точку в логике цикла. И многие признаки позволяют утверждать, что сам Генон имел непосредственное, прямое отношение к тому Высшему инициатическому центру, который связан с "нисходящей реализацией" Десятого Аватары, и поэтому его труды обладают высшей инициатической и подчеркнуто эсхатологической ценностью. В некотором смысле, Генон явился тем, кто подготовил пути Аватару, известив всех способных услышать о близости и о значении великой грядущей трансформации, о конце мира, который на самом деле есть не что иное, как " конец одной из иллюзий", согласно выражению Генона в заключении его фундаментального труда "Царство количества и знаки времени".

Если еще раз, уже в данном контексте, обратиться к значению трудов Генона для России, то следует сказать следующее. Тот эсхатологизм, который всегда был присущ русской Церкви и русскому народу, но который так часто в истории – и в расколе, и в русском коммунизме – выражался в извращенных и «еретических», "неортодоксальных" формах, в перспективе геноновского понимания эсхатологии сможет найти ясную логическую и пропорциональную основу для того, чтобы выразить себя адекватно и в соответствии с традиционными нормами самого Православия. Через разъяснение, данное Геноном, можно, наконец, выйти за рамки ложной дилеммы: еретический эсхатологизм или профанический анти-эсхатологизм, что для душевной стихии русского народа и для истории его религиозного самосознания было бы не только полезным, но, на мой взгляд, и просто спасительным. Тогда, может быть, и вскроется до конца сущность эсхатологической миссии самой России, которая и в своей истории и в географической специфике своего месторасположения явно указывает на наличие этой миссии, хотя, быть может, еще не проявленной до конца и не осознанной. Кроме того, земли России прилегают к тем регионам Востока, которые, согласно традиции, имеют самое прямое отношение к эсхатологическим событиям и к самому явлению Десятого Аватары – на Востоке это Монголия и Тибет, на Юге Иран, Афганистан и Ирак. И любопытно, что еще в конце 19-го века человек, впервые упомянувший в Европе о существовании высшего инициатического центра и его главы, Короля Мира, Сэнт-Ив д'Альвейдр писал, обращаясь к русскому царю, относительно сакрального значения афганских земель в контексте эсхатологии: "Заклинаю Вас не вводить войска в Афганистан без произнесения тайного Слова Божьего", так как в противном случае это может повлечь за собой непредвиденные и крайне негативные последствия. Сам Генон в книге "Король мира" подчеркивал, что Сэнт-Ив д'Альвейдр, несмотря на фантастичность многих его концепций и на чрезмерное увлечение политикой, обладал отдельными элементами подлинно эзотерических знаний. Как бы то ни было, понимание истинных эсхатологических пропорций для осознания русскими своего финального предназначения и своей сакрально-географической роли является совершенно необходимым и в высшей степени актуальным, так как в противном случае этот фактор будет достоянием исключительно контр-иницатических сил, которые в эсхатологической ситуации стремятся обратить все "места силы" на этой планате на службу активно созидающейся сегодня эйкумены Антихриста.

Кроме того русские земли населены провиденциальным образом носителями двух наиболее очевидно эсхатологических религий – Христианства и Ислама. И несмотря на естественные и необходимые расхождения на экзотерическом уровне, в эсхатологической перспективе, а точнее, в решающем заключительном моменте всего цикла, эти традиции должны действовать сообща, в общей борьбе против Антихриста-Дадджала. Пророчество о необходимости этого эзотерического и в некотором смысле апокалиптического союза содержится в определенных исламских хадисах, высказываниях пророка Мухаммада, где речь идет о совместной борьбе мусульман и христиан против мира неверия и духовного извращения, против современного мира. И если такой союз имеет универсальный смысл, если он касается вообще всех мусульман и всех христиан, как православных, так и католиков, то особенно актуальным и провиденциально подготовленным этот союз видится собственно в России, где эти две традиции имеют сегодня очевидно единого и общего врага, и защищают близкие по своей фундаментальной природе ценности – веру в Единого Бога, верность традиции, тотальность религиозного уклада, всеобъемлющее религиозное возрождение. И быть может, только в таком эсхатологическом союзе и состоит единственный шанс для возрождения традиционной России вместо ее окончательной гибели, планируемой силами разделения и агентами "современного мира", сегодня фактически отождествившегося с миром Запада, с географическим регионом, где заходит солнце Духа, солнце Традиции.