Текст книги "Исповедь бандерши. 100 оттенков любви за деньги"

Автор книги: Рената Башарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Рената Башарова
Исповедь бандерши. 100 оттенков любви за деньги

От автора

…

Чтобы написать такую колоссальную книгу, о которой вы думаете, мало чужих слов, хотя бы и самых точных, мало даже наблюдений, сделанных с записной книжечкой и карандашиком. Надо самому вжиться в эту жизнь, не мудрствуя лукаво, без всяких задних писательских мыслей. Тогда выйдет страшная книга.

Платонов. Яма

Неделю тому назад, перебирая старые книги, я наткнулась на бессмертное произведение Куприна «Яма», вышедшее в свет в 1915 году. В нем, как вы, наверное, знаете, речь идет о публичных домах царской России.

Я еще раз, с огромным удовольствием прочла роман. Ох, как у меня зачесались руки! Ведь на дворе почти 2015 год, стало быть, скоро у «Ямы» вековой юбилей!

И мне страстно захотелось написать современную интерпретацию! Тем более что я, автор этой книги, имею самое непосредственное отношение к данной теме, так как являюсь хозяйкой парочки «веселых заведений»

Ну что вам сказать? Ничегошеньки, практически, за сто лет и не изменилось! Есть и Анны Марковны, и Лихонины, и Любки, и Женьки, и злые экономки… Разве что – называются по-другому. Экономки, например, сейчас – администраторы. В их обязанности входит – принимать телефонные звонки и следить за настроением в коллективе, разруливать интриги, гасить ссоры девочек, дабы не пошатнуть налаженную работу фирмы. Ну еще, пожалуй, несколько изменился характер этих самых Любок, Женек и иже с ними. Хотя… Куприн-то писал «Яму» от третьего лица, с позиции стороннего наблюдателя, с нескрываемой жалостью и пониманием. Думается мне, писатель несколько сгустил краски, идеализируя душевные переживания девиц, населявших публичный дом. А там – кто знает! Сто лет прошло ведь, и вполне возможно, в те времена так оно и было.

До революции, нужно сказать, все было куда проще и с позиции управления. Заведения были легализованы, девушки жили там на постоянной основе. А сейчас, в условиях жесткой конкуренции и того, что бизнес теневой, все стало гораздо сложней.

Главная проблема – кадры. Девушки от переизбытка предложенных вакансий потеряли всякий стыд и ответственность. А как по-другому? В одном лишь нашем городе N, с населением в какой-то паршивенький миллиончик, существует порядка 200 квартир и 5 топлес-баров, не говоря уже о проститутках, работающих индивидуально, коих, к слову, – несметное количество. А это очень много, знаете ли! И именно поэтому девицы по праву считают себя ключевыми фигурами и бесконечно качают права! Чуть что не по ее – открыла свежую газетку и в тот же день трудоустроилась на конкурирующее предприятие!

…

Остается сухая профессия, контракт, договор, почти что честная торговлишка, ни хуже ни лучше какой-нибудь бакалейной торговли. Понимаете ли, господа, в этом-то весь и ужас, что нет никакого ужаса!

Платонов. Яма

А нам, управляющим, каково, а? Как дико это ни звучит, но фирма интим-услуг для нас обычный инструмент для заработка. Да если б в парикмахерской какой или там рекламном агентстве была подобная текучка кадров по вине своенравных подчиненных… Вот даже не знаю, что бы было! Директора этих ЧП и ООО ходили бы все, поголовно, – лысые, оттого что слишком часто приходилось бы «волосы на себе рвать» от досады. Представьте – рабочий день в парикмахерской начался славно, шквал звонков, вот-вот придут клиенты на стрижку, по предварительной записи, и вдруг… Вдруг у маникюрши Леночки и у ее закадычной подруги Клавочки ни с того ни с сего портится настроение, и они решают, что – достойны большего! Они яростно срывают с себя рабочие фартуки и гордо удаляются, хлопнув дверью… А администратор весь оставшийся день «дико» извиняется перед клиентами, улыбаясь аки японка, а под вечер старательно подсчитывает убытки… И на следующий день – убытки, и еще примерно с недельку – убытки. Пока не отыщется замена вздорной Леночке и ее подруге Клавочке.

Э-э-х! Да только не бывать этому. По той простой причине, что даже в самой захудалой цирюльне мастер упорно делает карьеру! Проще говоря – набивает клиентуру. Чем больше «своих» клиентов – тем выше доход. Поэтому им вовсе не с руки прыгать с места на место. Что уж говорить о торговых предприятиях, где менеджеры среднего звена свято верят в то, что они работают на перспективу…

И вот в этой злополучной перспективе-то – вся загвоздка. Ну нет у проституток перспективы, и все тут! Набить клиентов? Что вы! Ни одна из них не планирует посвящать этому ремеслу длительное время. Найти мужа среди клиентов? Возможно, но для этого необязательно сидеть на одном месте. Поэтому скачут они, как блохи, с одной фирмочки на другую, путешествуют по городам и весям, некоторые даже за границу едут. А спроси ты у них – и долго ли ты планируешь работать? Все как одна отвечают – это временно, так, перебиться! Но в действительности – «перебиваются», в основном, довольно долго, пока внешний вид позволяет. А это ни много ни мало – лет пять – двенадцать…

Ведь, согласитесь, деньги-то быстрые и легкие. Девочка за час имеет столько – сколько за день получает реализатор на рынке, при этом плавясь на жаре и таская тяжеленные коробки с товаром. А часов может быть и больше: когда пять, если повезет – десять. Это как на рыбалке – чувствуешь азарт и никогда не знаешь, насколько улыбнется удача. Конечно, все они мечтают «завязать», и все их разговоры лишь об этом. Но стоит действительно «завязать» и устроиться на нормальную работу, о коей они так страстно мечтали… Им очень скоро – становится скучно!

Но давайте все-таки по порядку. В этой книге я расскажу обо всем. И о квартирах, и о хозяевах этого бизнеса, и о так называемых «крышах», и об администраторах, и, конечно, о девочках и их клиентах.

На роман я, признаюсь, замахиваться не рискнула. Повествование разбито на коротенькие очерки. Некоторые из них веселые, некоторые весьма печальны. Но все они – из жизни и дадут вам полное представление о современной «Яме».

Часть 1. Яма. 100 лет спустя

Об администрации

Обо мне, или Как я докатилась до жизни такой

…а предположим, что у Берточки [дочери хозяйки публичного дома] сделается на пальчике заусеница, – так вот, чтобы эта заусеница прошла – вообразите на секунду возможность такого положения вещей! – Анна Марковна, не сморгнув, продаст на растление наших сестер и дочерей, заразит нас всех и наших сыновей сифилисом. Что? Вы скажете – чудовище? А я скажу, что ею движет та же великая, неразумная, слепая, эгоистическая любовь, за которую мы все называем наших матерей святыми женщинами.

Платонов. Яма

Вот вы меня спросите: мечтала ли ты о том, что станешь владелицей «веселого дома»? «Нет, нет и нет!» – отвечу я. Мечтала я совсем о другом.

В школьные годы я мечтала о карьере журналиста, но не сложилось. По причине вопиющей бедности моей маменьки и непомерной моей амбициозности. По окончании девятого класса встал вопрос о переходе в десятый, но… Перейти в десятый и быть хуже всех одетой… Это было выше моих сил! И я поступила в швейное училище.

Потом я трепетно желала найти приличного мужчину, выйти замуж, нарожать детишек и наслаждаться тихой семейной жизнью. Мужчину приличного я нашла, замуж вышла, родила первую дочь. А вот насладиться прелестями жизни замужней матроны мне не пришлось. То ли муж не тот попался, то ли у самой рожа крива.

Тогда я страстно захотела превратиться в бизнес-леди. Для того чтоб утереть нос муженьку, от которого я зависела материально, чем он не забывал кольнуть меня при случае. Когда эти случаи превысили допустимую норму, я разозлилась… и открыла парикмахерскую! Спросите, на что? Охотно расскажу. Муж мой служил в милиции, гаишником, и частенько приходил выпимши… И я, после того как узнала, что денег он зарабатывает гораздо больше того, что мне дает (а мне он давал ровнехонько на еду), начала потихоньку у него подворовывать, когда он возвращался с «мероприятий». Надо сказать, он даже и не замечал, сколько денег у него в кошельке. Вот этих, отложенных, денег мне хватило на то, чтоб взять помещение, причем оборудованное, в аренду.

Три года я чувствовала себя вполне состоявшейся и важной персоной. Муж давно поутих, меня же понесло по наклонной. Не было такого питейного заведения в нашем миллионном городе, которое я бы не почтила своим присутствием. Не буду утомлять вас подробным изложением того, как я потеряла мужа и парикмахерскую (об этом – позже)… Но я таки потеряла и то и другое.

Итак, я поссорилась с мужем, забросила парикмахерскую. Сбережений у меня не было, сил «поднимать» цирюльню – тоже. И я приняла соломоново решение. Поеду-ка на Кипр, авось разбогатею.

Я прилежно трясла сиськами три месяца, но особых капиталов не нажила. Тогда я решила вернуться и заключить перемирие с мужем, жить-то мне не на что было. Но по приезде меня ждало разочарование. За время моего отсутствия благоверный нашел себе пассию и примирения со мной не жаждал…

А я взяла и вышла повторно замуж всем врагам назло! Да только недоглядела – парниша наркоманом оказался. А я беременна, на пятом месяце… Новый статус – жена наркомана, коей я пробыла два года, подкосил меня окончательно. Я подурнела внешне и живо растеряла былую лихость. Положеньице было – хоть в петлю лезь! Ни собственного жилья, ни средств к существованию, двое маленьких детей на руках…

И тогда у меня появилась еще одна мечта – выжить. Просто выжить!

Именно в тот год я и открыла первую фирму интим-услуг. Просто чудом, на последнем издыхании. Ей-богу! Одолжив крупную сумму у едва знакомых людей.

И сейчас, спустя пять лет после открытия первой фирмы, я могу с уверенностью заявить – я выжила! Причем не самым худшим образом. Я смогла купить квартиру, прилично меблировать ее, отложить крупную сумму в банк. И я довольна! И меня нисколечки не смущает род моих занятий.

«Чем же ты довольна, бессовестная? О чем ты думаешь, ведь у самой две девочки растут?!» – возмутится ханжа.

«Тем и довольна, что не придется моим девочкам идти в проститутки. Теперь я в состоянии их обеспечить и оградить от этого», – отвечу я ханже.

Ведь дорога в бордель – короткая, а повернуть назад некоторым и жизни не хватает. Затягивает, как трясина, и не выпускает. Не выпускает замуж, не выпускает на другую работу… А знаете почему? Да потому, что слишком много в этих ночных полетах азарта, слишком много флирта и комплиментов, слишком много разочарований и душевных потрясений, слишком много надежд… Всего слишком. И разве можно сравнить с этой жизнью, кружащей словно карусель, обыкновенную, пусть даже счастливую, семейную жизнь? Нельзя. А службу, обыкновенную службу, на которой малюсенькими шажочками нужно упорно взбираться вверх по служебной лестнице? Тоже нельзя.

А самое большое Нельзя, чего категорически не стоит делать, – так это сравнивать, если уж удалось свернуть с этого пути. А девочки сравнивают, чем, сами того не ведая, роют себе яму…

И придет момент, когда она волком будет выть, уставшая от одиночества и неопределенности, вот тогда до нее дойдет, что сравнения-то были ложны… И вся эта веселая карусель – обманчива. Одиночество, неустойчивая психика, абсолютно искаженные человеческие ценности – вот тот капитал, с которым уходит на пенсию ночная бабочка.

Это воистину страшно. И поэтому я – довольна!

«И ты, прекрасно понимая, что эта работа ведет в никуда… Ты продолжаешь заманивать в свои сети этих глупышек, наживаясь на них! Неужели тебе совсем не жалко их, ведь они не ведают, что творят! Да ты чудовище!» – ужаснется ханжа.

«А торговцу шубами жалко пушных зверьков, невинно убиенных в угоду модникам?» – отвечу я ханже вопросом на вопрос.

«При чем тут это? Разве можно сравнивать человека с животным?!» – вконец разъярится ханжа.

«Нельзя. Хотя бы потому, что человек сам выбирает свой путь. А животное – лишено такой возможности», – отвечу я ханже.

Позвольте, но это правда! Разве сейчас я открыла Америку? Да об этом говорено-переговорено, писано-переписано. Одной «Яме» без двух годков – сто лет!! А «Преступление и наказание» с вечной Сонечкой Мармеладовой? А грустная и поучительная история капитана Шмидта? Да что там! Список можно продолжать бесконечно.

Но все равно приходят, ибо для многих девушек – это единственный трамплин. Другой вопрос, что не каждая может вовремя остановиться. Но в этом моей вины нет.

Лишь единицам, жалкому проценту, удается безболезненно и с пользой оттолкнуться от этого трамплина. Остальные так и стоят годами, словно приклеенные к нему, с ужасом смотрят вниз, но видят лишь пугающую неизвестность…

На самом деле, если считать эту работу отправной точкой, когда других шансов нет, то, трудоустроившись на фирму, девушка имеет большие преимущества.

Она получает заказы, не прилагая к этому никаких усилий: телефонные переговоры за нее ведет администратор, владеющий обширным лексиконом и хорошо поставленным голосом, она имеет квартиру для встреч, охранника на случай опасности, водителя. О какой тогда жалости мы говорим?

Все равно жалко? Тогда давайте немного переиграем ситуацию и вместо главного героя – девочки, начнем жалеть, например, кассира!

«Бог мой, несчастный кассир! Директор магазина – изверг! Полюбуйтесь, несчастная женщина-кассир день-деньской, не вставая с места, обслуживает нескончаемые толпы покупателей, каждый третий из которых – хам, она портит зрение и нервы! А в конце дня этой бедолаге насчитают недостачу, в конце месяца горемычная получит не зарплату – кошкины слезы. И спиваются кассиры, так как жизнь их – беспросветна! А в это время подлый директор набивает мошну! На мыло директора!!!»

Ну как? Попахивает коммунизмом, а?

Но – коммунизм утопия, и все мы, выходцы из бывшего Совка, имели честь лично убедиться в этом. Рожденный ползать – летать не будет, кто был никем – никем и останется, а кассир и дальше будет выбивать чеки…

Грозная старушка «Мулен Руж»

Наконец в залу вошла и сама Эмма Эдуардовна. Она была величественнее, чем когда бы то ни было, – одетая в черное шелковое платье, из которого, точно боевые башни, выступали ее огромные груди, на которые ниспадали два жирных подбородка, в черных шелковых митенках, с огромной золотой цепью, трижды обмотанной вокруг шеи и кончавшейся тяжелым медальоном, висевшим на самом животе.

– Барышни!.. – начала она внушительно, – я должна… Встать! – вдруг крикнула она повелительно. – Когда я говорю, вы должны стоя выслушивать меня.

Яма

Когда я познакомилась с Наташей, ей было пятьдесят шесть лет. Она владела фирмой с громким названием «Мулен Руж». Почему, собственно, «Мулен Руж», никто толком понять не мог, даже сама Наташа.

Особо поражало это посетителей, польстившихся на звонкое название и цену, – выше среднего. Но, оказавшись в неухоженной квартире, с мебелью советского периода, огорошенный посетитель удивленно озирался. Где ж он, обещанный «Мулен Руж»? В нос бил запах кошачьей мочи, стены щеголяли облупленной краской. Клиент, понятно, начинал пятиться к выходу.

Но не тут-то было!

Дорогу ему преграждала разъяренная Наташа.

– И что вас не устраивает, можно полюбопытствовать? – с вызовом вопрошала она, окатывая мужчину надменным взглядом победителя.

Клиент от такого напора съеживался, бормотал нечто невразумительное и упорно двигался в сторону двери.

– Так что же?! – добавляла децибеллов в голос мадам, оттесняя его от спасительного выхода. Рост она имела внушительный, возраст – почтенный, а пальцы ее были унизаны перстнями.

– Да… Как-то неуютно у вас, – решался, наконец, пискнуть посетитель, допуская этим роковую ошибку.

– Аха… Понимаю-понимаю, вас не устраивают апартамэнты, – усмехалась она и брала его за ручку, проникновенно глядя в глаза. – Милейший, но давайте рассуждать здраво! Вы ж пришли не номер снять в «Гранд-отеле», верно? Вы же с девочкой хотели отдохнуть? Лично мое мнение таково – если человеку так уж важны апартамэнты, он вызывает даму на свою территорию. Но вы-то, вы-то – пришли к девочкам?!

Клиент неуверенно пожимал плечами.

– А уж если к девочкам, то вы пришли по адресу! У меня – лучшие девочки в городе, конфетки!

Когда на сцену выходили «конфетки», клиент окончательно впадал в ступор. Нет-нет, вовсе не потому, что девочки были сногсшибательны, скорей наоборот. Но пожилая дама рассуждала так здраво, с такой уверенностью называла их лучшими, что мужчина начинал сомневаться. Если уж эти помятые «конфетки» – лучшие, то какие тогда худшие, в иных местах?

И Наташа побеждала.

Вообще, она была странной особой. Чересчур напористой, наглой, самодовольной, с зычным голосом торговки. Называла же себя не иначе как директор предприятия. Рассказывала немыслимые басни о том, что у нее два брата, и оба работают в органах. Именно поэтому Наташа стоит на ступень выше остальных фирм, ибо ей позволены многие вольности, по блату. А на самом-то деле у нее была сестра, да и то одна.

Так вот, у нее была старшая сестра, и знакомые говорили о них так:

– Их две сестры, одна нормальная, а вторая… Наташа.

И горе той девочке, которая по незнанию попадала к ней в штат. Наташа умела запудрить мозги и урезать самооценку. Воин в юбке, да и только!

Но однажды ее воинственность сыграла с ней злую шутку.

В тот момент у Наташи была проблема с кадрами (что совсем неудивительно при ее характере). Но она подошла к проблеме по-военному решительно, задумав просто-напросто переманить девиц у коллег.

Наташа разместила объявление в газете с горящей вакансией: водитель-охранник. Звонков было море, но она тщательно отсеивала претендентов. Наконец выбор был сделан! Вакантное место занял парень двадцати трех лет от роду, спортивного телосложения. Автомобиль у него был солидный, а улыбка – располагающая.

Через пару дней, присмотревшись, Наташа открыла ему свой зловещий план. Он должен отвезти ее в баню, а сам проехаться по фирмам и, выбрав наиболее симпатичных особ, привезти их к ней, солгав администрации, что везет девушек на заказ. А потом Наташа все берет на себя! Уж она-то девиц убедить сумеет.

Подчиненный с радостью согласился. Выслушав последний инструктаж, он, галантно распахнув двери перед директором, повез ее в сторону бани, в которой Наташа будет поджидать улов.

Ехали они долго и плавно, даму даже слегка разморило, и она задремала. Очнулась лишь тогда, когда машина затормозила. Глядь – а вокруг бескрайние поля!

– Где мы? – растерянно заморгала Наташа. – Ты охренел?

– Не ерепень мех, бабуля, – широко улыбнулся обаяха. – Сымай золотишко…

О сутенере Евгении Анатольиче по прозвищу Шалава

«Женщины любви» никогда не знают середины в любовных отношениях. Они или истеричные лгуньи, обманщицы, притворщицы, с холодно развращенным умом и извилистой темной душой, или же безгранично самоотверженные, слепо преданные, глупые, наивные животные, которые не знают меры ни в уступках, ни в потере личного достоинства.

Платонов. Яма

Прозвище у Женьки было неблагозвучное, зато приклеилось – насмерть! Это потому, что в недобрый час он именно так назвал собственный рекламный сайт. «И чего обсмеяли? Да еще за глаза обзывают меня Шалавой!» – недоумевал Женя.

Свою первую фирму он открыл пару лет назад, арендовав для этого неказистый домик за сущие копейки. С набором штата проблем не было, он просто-напросто увел их за собой с предыдущего места работы, где числился обыкновенным водителем. Но, нужно сказать, особой трудности это не представило, так как девчонки тянулись к нему за легкий нрав и доброту.

Итак, Женька снял дом, заполнил его девочками, поставил правильную цену, и клиенты потянулись косяком.

Да и вообще, в организации собственного бизнеса Женька проявил недюжинную работоспособность и напор. Он лично объезжал сауны, гостиницы, предлагая банщикам и портье сотрудничество. Обаятельному, молоденькому блондину отказать было трудно, и Женька быстро обзавелся партнерами. Даже фирмы-старожилы благожелательно восприняли новичка.

Примерно через полгодика маленького домишки стало мало, так как штат прибывал и прибывал. В заказах недостатка не было. Фортуна благоволила Женьке.

Тогда он смекнул – пора расширяться, расти! И он снял еще домик. А когда и того стало мало, он открыл третью фирму.

Парень расправил плечи и вздохнул свободней. Он взял японскую машину в кредит, приоделся, создал личный рекламный сайт, обзавелся личным охранником и задумался. Негоже руководителю трех фирм фамильярничать и панибратствовать! С того момента к нему обращались – Евгений Анатольевич.

Евгений Анатольевич критически осмотрел свои владения.

«Несолидно», – решил он и переселил восторженный штат в респектабельные, дорогие помещения.

«Надо бы цену поднять», – подумал он, оглядывая шикарный интерьер.

Цену поднял, проехался по саунам и гостиницам с заявлением, что фирма теперь совершенно другого уровня, и платить он им намерен меньше. Нравится – соглашайтесь, а не нравится – до свидания! В тоне его явственно проскальзывали надменные и снисходительные нотки повелителя.

С новой ценой дела немного пошатнулись, и девушки стали оглядываться по сторонам, в поисках лучшего заработка. Но Евгений Анатольевич и тут не растерялся. Он был хитер, поэтому смог удержать дезертирок тем, что играл с ними в любовь. То с одной, то с другой, обещая золотые горы в недалеком будущем. Девчонки, ощущая себя соратницами, из шкуры вон лезли, чтоб помочь любимому поставить дело на высший уровень. Конечно, пока они сидели впроголодь, но игра стоила свеч! Евгений Анатольевич обещал жениться, только лишь наладятся дела.

Выплыл, положение устаканилось, и предприятие опять приносило стабильный доход. Штат он поменял, дабы «декабристки» не досаждали глупыми разговорами…

Одно беспокоило его по ночам – почему он Шалава-то?

Ошибка

Год назад Таня Петрова работала у меня на фирме девочкой, выбрав сценическое имя – Кристина, так многие поступают. Лет ей было под тридцать пять, но выглядела потрясающе. Стройная блондинка, с грудью четвертого размера, белозубая улыбка. Выдавали только ноги, синюшные от варикоза, но об этом знали лишь мы, к посетителям девушка выходила в темных чулках. Да, Кристя и молодым давала фору!

Работала она целеустремленно и на износ. Мы, не скрою, посмеивались над ее экономностью, граничащей с жадностью. Купит копеечный хот-дог – вот и вся трапеза. А разъезжать на такси – боже упаси! В любую погоду Кристя будет терпеливо ждать маршрутку. С одеждой тоже не заморачивалась, все лето пробегала в одном комбинезончике.

Но отвращения она не вызывала, так как мы прекрасно понимали, что ей нелегко живется. Мама ее умерла два года назад, мужа тоже не было, и Кристя в одиночку растила двенадцатилетнюю дочь.

Девочки даже устраивали сценки, за глаза разумеется, изображая, как старенькая семидесятилетняя Кристя бросает вязать чулок и резво ковыляет к двери, услышав звонок клиента.

– О-хо-хо, заказ! Заказ, – радостно шамкает беззубым ртом Кристя.

Но несмотря на это все мы считали ее ужасно милой.

Однажды Яся, новенькая восемнадцатилетняя девочка, заработала о-очень приличную сумму за ночь. Такая удача была у нее впервые. Девчонка сияла и загибала пальцы, перечисляя, на что потратит деньги.

Тогда Кристя подсела к ней и умиленно воззрилась.

– Ясечка, успокойся, – улыбнулась она. – Такое бывает часто. Я ж понимаю, ты молодая, всего хочется! Ну пойди, купи себе крутой телефон, хочется ж! Вам, молодым, все надо, но на косметику тратить не стоит, лучше отложи денежки…

Мы захихикали, настолько это звучало по-семейному.

В один из вечеров ей взгрустнулось, и она, подперев подбородок рукой, вопрошала меня:

– Вот скоро кончится моя красота, скоро кончится, и что дальше? Что мне делать? На что жить? Что я умею? А ничего не умею! На квартиру, слава господу, заработала, но что дальше? Времени копить – почти не осталось…

– Фирму откроешь! – отмахнулась я от нее, нисколечки не веря в то, что это сбудется. По бордельным меркам, Кристя была перестарком, а такие обычно заканчивают плохо.

Но как я ошиблась на ее счет!

Кристя открыла-таки фирму, потом еще одну, пополнив ряды того самого мизерного процента счастливиц.

Недавно я ее встретила. Она была за рулем собственного авто, одетая в симпатичную норковую шубку.

Я искренне рада за нее. Почаще б так ошибаться!

Лена Огонек

Итак, вот мои условия: вы будете экономкой, я вам даю пятнадцать процентов из чистой прибыли. Обратите внимание, Тамара: пятнадцать процентов. И, кроме того, небольшое жалованье – тридцать – сорок, ну, пожалуй, пятьдесят рублей в месяц. Прекрасные условия, не правда ли? Я глубоко уверена, что не кто другой, как именно вы поможете мне поднять дом на настоящую высоту и сделать его самым шикарным не то что в нашем городе, но и во всем юге России. У вас вкус, понимание вещей!.. Кроме того, вы всегда сумеете занять и расшевелить самого требовательного, самого неподатливого гостя.

Эмма Эдуардовна. Яма

Лена была самым первым моим администратором. До этого пять месяцев я сидела на телефонах лично. Во-первых, платить администратору пока было нечем, а во-вторых, подходящей кандидатуры не находилось. Ведь администратор – ключевая фигура, и от его качеств зависит восемьдесят процентов успеха. Глупый администратор неминуемо ведет фирму к разорению, а умный – большая редкость. Какими ж качествами должен обладать администратор? А вот какими: перво-наперво быть первоклассным психологом, лидером, обладать даром убеждения, быть тактичным и обаятельным, иметь грамотную речь. А если еще и честным окажется, не станет завидовать, глядя в хозяйский кошелек, то это вообще клад!

Именно такой оказалась Лена. Я познакомилась с ней заочно, в телефонном режиме, когда она работала у вышеописанного Евгения Анатольевича, который к тому моменту настолько распоясался, что ежедневно доводил до слез подчиненных бесконечными придирками и ЦУ.

У меня тогда с девочками была проблема огромная, так как фирма новая, заказов немного и девочки, отсидев пару дней, убегали. Часто было так, что вообще ни одной не было. Тогда я скидывала заказы на смежные фирмы, а за это они мне давали «откат», то есть процент.

Как-то ночью я позвонила на Женину фирму, в надежде скинуть заказ. Трубку взяла Леночка, его администратор, с которой у нас давно возникла взаимная симпатия, хоть и заочно. Она была расстроена, голос ее дрожал, и я начала допытываться, что у нее стряслось. Лена поведала, что сегодня она дорабатывает последний день и увольняется, так как с Евгением Анатольевичем сладу нет никакого. Вчера, например, он «нагрел» ее с зарплатой, заявив, что те двадцать часов, которые отработали девочки, – не считаются. Потому, дескать, что он лично установил контакт с тем портье, который скинул этот двадцатичасовой заказ.

Тут нужно сделать отступление и объяснить читателю, каким образом высчитывается зарплата администратора. У них есть ставка, ежедневно выплачиваемая и совсем небольшая, примерно двадцать долларов. Но это на тот случай, если заказов практически нет. А начиная с пятого у них насчитывается небольшой процент с общей суммы, который плюсуется к ставке. Начиная с пятнадцатого часа процент существенно увеличивается, и в итоге выходит очень приличная зарплата за ночь.

Итак, Евгений Анатольевич отказался выплачивать ей процент, хотя это было несправедливо и так никто не поступает. Она осталась без девочек, так как они были заказаны на всю ночь, а утром получила смехотворную ставку…

И я предложила ей перейти ко мне. Честно, радости моей не было предела. Я так устала за эти пять месяцев бесконечной болтовни по телефону, что начала заговариваться и тревожно спать. А на Лену я смело могла перекинуть опостылевший телефон.

Когда я ее увидела, не скрою, была удивлена. Внешность Леночки совсем не писалась с ее интеллигентной речью и тонким юмором. Вид у нее был, мягко говоря, не свежий. Поломанный нос, неухоженная кожа, рябая от сосудистых звездочек, ярко-рыжая шевелюра. Да и одета она была довольно смело для пятидесятилетней дамы. Желтая маечка со стразами, коротенькая юбчонка-клеш малинового цвета, колыхающаяся над дряблыми ногами… При всем моем уважении… но она напоминала Альфа, помните это сказочное существо?

В остальном же я была счастлива безмерно, поэтому на ее экзотический вид вскоре перестала обращать внимание.

Лена буквально за ноздри вытягивала клиента из телефонной трубки. Да она была асом телефонных переговоров! Девчонки полюбили ее за острый язык, искрометный юмор и душевность.

Сейчас расскажу, после чего ее стали называть «Огонек».

Звонок на рабочий телефон, Лена берет трубку.

– Да, вечер добрый… Описать себя?

Опять отступлюсь – на рекламные площадки в Интернет мы ставим анкеты девочек с именем, фото и рабочим телефоном, поэтому многие клиенты свято уверены, что набирают личный номер той самой девочки.

– Ну, мне пятьдесят лет. Грудь висит, животик, конечно, тоже не очень, а вообще – я Огонек! Берите – не пожалеете! Эй, куда же вы? Не хотите? – не удержалась от смеха Лена. – Тогда давайте я опишу девочек! Как, почему себя описала? Вы же сами попросили!

Занавес.

С месячишко я расслаблялась, возносила хвалы Господу и панегирики недальновидному Евгению Анатольичу. Леночка для меня стала соратником, приятельницей и каменной стеной! Я восхищалась ее целеустремленностью и трудоспособностью. Выходных она не брала, ссылаясь на то, что у нее масса «хвостов» в виде кредита на машину и непогашенных коммунальных платежей. И за месяц она выровняла ситуацию, заработав весьма и весьма крупную сумму (благодаря своему трудоголизму, помноженному на совершенно немыслимые проценты, так как ставить ЕЕ на одну планку с остальными администраторами у меня окаянства не хватило). Через месяц Леночка пошла на законные выходные, на недельку, с гордо поднятой головой и полным кошельком.

Через недельку Леночка не вышла… Я забеспокоилась, зная ее щепетильность и ответственность. Мобильный телефон был отключен, и я позвонила ее сыну. Но парень сказал, что мама ушла на работу… Тут я уже не на шутку испугалась. «Ее ограбили! Убили! Сбила машина! Сердечный приступ!» – беспомощно металась я, упорно набирая отключенный номер.

Но буквально через пару дней Леночка меня «успокоила».

Я сидела на работе, бесцельно пялясь на монитор компьютера. Было уже часов десять вечера, когда раздался звонок в дверь. Девчонки открыли…

У-ух, у меня дар речи пропал! В комнату шаткой походочкой прошествовала сама Лена Огонек, распространяя резкий запах перегара и мочи. Одежды ее были помяты, обоссанны и выпачканы в пыли, в немытых волосах застряли сухие листья…

Она подсела ко мне и деловито завела:

– Юлечка, я пришла с утра, чтоб выяснить ситуацию…

– Лена, сейчас десять вечера, – хмыкнула я ошалело.

– Да? – неподдельно изумилась она. Одутловатое лицо старой пьяницы расплылось в вежливой и смущенной улыбке…