Текст книги "Третий способ"

Автор книги: Рекс Стаут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Нет.

– Так я и подумала. Сначала он спросил, знакома ли я с Майрой Холт, и я ответила, что да, конечно. Тогда он поинтересовался, когда я видела её в последний раз, и я сказала правду. Поскольку я понятия не имела, что случилось, то решила, что говорить правду – безопаснее всего. Но ещё сказала, что не разрешала ей брать мою машину, и добавила, что без моего согласия Майра её не взяла бы. Ну как, на этом можно закончить?

– С этого можно начать. А насколько близко вы знакомы с Джилбертом Ирвингом?

Вопрос застал Джуди врасплох. Челюсть её отвисла, а крупные карие, широко расставленные глазищи вылупились на меня в безмолвном изумлении.

– Я не ослышалась? – переспросила она. – Вы сказали – с Джилбертом Ирвингом?

– Совершенно верно.

– А откуда он всплыл?

– Майра вскользь обмолвилась. Так насколько близко вы с ним знакомы?

– Чересчур близко. Порой мне снится гриффон, собирающийся растерзать мою плоть, а потом что-то подсказывает – это же Джилберт! Если подсознательно я о нем мечтаю, то умом понимаю, что надо держаться от него подальше. Во-первых, он женат, а когти у его благоверной, как у тигрицы, а во-вторых, когда он смотрит на Майру или слышит её голос, у него тут же коленки подгибаются. Об этом она вам рассказала?

– Нет. А что он за человек? Чем занимается?

– Он с Уолл-стрит, хотя, глядя на него, это и не скажешь. А почему Майра его впутала?

– Я её вынудил. Вчера вечером она позвонила ему и сказала, куда и зачем собралась ехать в вашем такси. Ей хотелось знать его мнение. А меня интересует, не был ли у него зуб на Фиби Арден? Он мог убить ее?

Джуди открыла было рот, чтобы ответить, но неожиданно захохотала. Не захихикала – нет, а именно захохотала.

Я вопросительно приподнял одну бровь.

– Это у вас тоже подсознательно вышло?

– Нет. – Джуди мигом посерьезнела. – Просто так получилось. Уж слишком нелепым мне показался ваш вопрос. Фиби зарезал Джил – это ясно как божий день. Он не мог вынести, что муж Майры изменяет ей, и выместил зло на Фиби. Вы осуждаете меня за этот смех, да?

– Нет, конечно. В свое время я тоже посмеюсь вдоволь. Скажите, а что-нибудь ещё вам в голову приходит? Например, не было ли у него других причин желать смерти Фиби? Таких, которые не заставят вас смеяться.

– Нет, конечно. Чушь какая! Вы что, пытаетесь поудить рыбку в мутной воде? Вы со мной закончили?

Я покосился на Вулфа. Он сидел с закрытыми глазами.

– Пока – да, – промолвил я. – Если мистер Вулф не считает, что я что-нибудь упустил.

– Это как? – хмыкнула Джуди. – Разговаривать во сне ещё можно, но уж думать – навряд ли. – Она встала. – Итак, что вы собираетесь предпринять?

– Я намереваюсь найти убийцу и изобличить его, – твердо заявил я. Или – её.

– Сидя дома, вы многого не добьетесь, – усмехнулась Джуди. – Не беспокойтесь, дверь я сама найду. На вашем месте я бы вцепилась в Уолли Кирнса мертвой хваткой. Хотите, я поеду к нему с вами вместе?

– Нет, благодарю, я и сам справлюсь.

– А куда забрали Майру?

– Либо в отделение уголовной полиции на Западной Двадцатой улице, дом двести тридцать, либо в контору окружного прокурора – Леонард-стрит, сто пятьдесят пять. На вашем месте, я бы начал с полиции.

– Непременно. – Джуди повернулась на каблуках и устремилась к двери. Я пошел следом, чтобы её выпустить, но двигалась она настолько проворно, что мне пришлось перейти на рысь. И то к двери она поспела первой. Выйдя вслед за Джуди на крыльцо, я проводил её взглядом. Прожектора уже убрали, полицейское оцепление сняли, да и такси на прежнем месте не было. Когда я вернулся в дом, стрелки моих наручных часов показывали пять минут первого. Войдя в кабинет, я увидел, что Вулф уже сидит с открытыми глазами.

– Надеюсь, – начал я, – что, упусти я в разговоре с ней нечто важное, вы бы молчать не стали?

– Разумеется.

– Вам есть, что добавить?

– Нет. Спать пора.

– Не сомневаюсь. Коль скоро вы занимаетесь этим делом вместе со мной, за что я вам признателен, то, быть может, я переночую у вас? Если вы не против, конечно.

– Не против. Твоя кровать – в твоем полном распоряжении. – Немного помолчав, он добавил: – Хочу тебе кое-что предложить, Арчи. Полагаю, что утром ты намереваешься съездить к мистеру Кирнсу. Так вот, я бы тоже хотел поговорить с ним.

– Не возражаю. Спасибо за предложение. Если полиция ещё его не схватила, то в одиннадцать я доставлю его сюда. – Время это я назвал потому, что раньше одиннадцати Вулф никогда никого не принимает, поскольку именно в этот час спускается из оранжереи после двухчасового свидания с орхидеями.

– Лучше в четверть двенадцатого, – сказал Вулф. – Пятнадцать минут займет встреча с мистером Андерсоном.

Я открыл рот, но лишь для того, чтобы тут же закрыть его. Потом тупо спросил:

– Разве вы не позвонили ему и не отменили встречу?

– Позвонил, и пригласил прийти. По зрелом размышлении, я понял, что был не прав. Поскольку, находясь на службе у меня, ты связал себя определенным обязательством, мой долг – тебя поддержать. Я не имел права отрекаться. Даже если бы я посчитал твое поведение совершенно неправомерным и невыносимым, то должен был сначала выполнить взятое обязательство, а уж затем тебя уволить.

– Понимаю. Иными словами, вас гложет мысль, что я уволился по собственному желанию, прежде чем вы успели указать мне на дверь.

– Я сказал – "если".

Я пожал плечами.

– Это слишком сложно для моего разумения. Если я уволился сам, значит, вам меня уже не уволить. Если же я не уволился, то ещё нахожусь у вас на службе, а раз так, то неэтично, чтобы мисс Холт считалась моей клиенткой. Неправильно также, что вы берете у меня деньги за помощь в работе, за выполнение которой сами мне платите. Если же, скажем, вы вернете мне мои двадцать пять долларов, а я верну мисс Холт пятьдесят, то я брошу невинную жертву, попавшую в беду, на растерзание Кремеру и его ищейкам, а это недопустимо. Таким образом, мы загнали себя в совершенно безвылазный тупик, и я просто не представляю, каким образом...

– Проклятье! – взревел Вулф. – Отправляйся спать!

И грузно протопал к двери.

Глава 6

Во вторник утром, в четверть девятого, я окончательно уверился, что Майра Холт томится в узилище, ибо подтверждение тому получил сразу из трех источников. В 7:20 позвонила Джуди Брэм, срывающимся голосом известила меня, что Майру арестовали, и спросила, что я собираюсь по этому поводу предпринять. Я сказал, что не привык посвящать подозреваемых в свои планы, и Джуди в ярости бросила трубку. В 7:40 меня потревожил уже Лон Коэн из "Газетт", которого интересовало, верно ли, что я ушел от Ниро Вулфа и, если так, то почему я по-прежнему ошиваюсь в его доме, и правда ли, что Майра Холт – моя клиентка, и почему, в таком случае её упекли в каталажку, и ещё – она ли зарезала Фиби Арден или нет. Ввиду того, что Лон нередко оказывал мне важные услуги в прошлом, да и в будущем я на него рассчитывал, я подробно объяснил ему – не для протокола, конечно, – почему пока ничего объяснить не могу. А в восемь утра по радио объявили, что Майру Холт задержали как важного свидетеля в деле об убийстве Фиби Арден.

Ни Лон, ни радио ничего нового мне не сообщили, да и утренние газеты никакими подробностями не побаловали. "Стар", например, поместила фотографию такси перед домом Ниро Вулфа, но на такси я и без них насмотрелся. В сопровождающей фотоснимок заметке было приведено описание одежды, в которой была Фиби Арден, когда её настигла смерть, но я предпочел бы знать, во что был облачен её убийца. В заключение были даны подробные приметы ножа – обычного кухонного ножа с пластмассовой рукояткой, – однако воспользоваться этими сведениями могли разве что полчища сотрудников Кремера, которым только под силу было снять с ножа отпечатки пальцев и сверить их с уже имеющимися в картотеке. Я такими возможностями не располагал.

Я позвонил Андерсону и попросил отложить встречу, ввиду того, что Вулф по уши занят новым расследованием, и мой знакомый согласился, сказав, что да, мол, дело у него не срочное. Затем, приняв во внимание, что Фриц относит завтрак Вулфу в его спальню, и до одиннадцати я босса, как правило, не вижу, я оставил записку на его столе.

Еще я подумывал о том, чтобы позвонить Натаниэлю Паркеру, нашему адвокату, но так и не решился. За освобождение Майры под залог с нас потребовали бы сумму, раз в десять превышающую размеры полученного от неё аванса, да и особой спешки с её освобождением не было. Впредь будет знать, как гонять в чужих такси без лицензии.

В четверть девятого я вышел из дома, прогулялся до Девятой авеню, где взял такси, из которого выбрался в половине девятого на пересечении Кармайн-стрит с Феррел-стрит и отправился по Феррел-стрит вниз, в сторону тупика.

По большому счету, объяснить то, что случилось в течение интересующего нас периода времени – будем считать его десятью минутами, – пока Майра отлучилась из такси, представлялось возможным с помощью всего двух вариантов: либо убийца, успев к тому времени расправиться с Фиби Арден, перенес или затащил её тело в машину, либо он сел в такси вместе с ней и умертвил уже там. Ввиду того, что идти к такси с живой женщиной проще и быстрее, чем тащить её труп, я отдавал предпочтение второму варианту. Тем более что идти можно было, не особенно таясь и не опасаясь, что тебя заметят, тогда как мужчина с женским телом на руках, несмотря на темноту, почти наверняка привлек бы внимание случайных прохожих. Но в любом случае убийца и его жертва должны были находиться где-то поблизости.

Первое мое подозрение пало, конечно же, на дом Кирнса, однако мне хватило всего пяти минут, чтобы убедиться: нет, это место исключается. Ведущий к дому проулок был с обеих сторон огорожен стенами; Майра оставила такси прямо в его начале, а выбраться из дома Кирнса на улицу, минуя проулок, было невозможно. Слева от проулка располагалась обнесенная высоким забором лесопилка, а справа высился обшарпанный двухэтажный склад довоенной поры. При ближайшем рассмотрении, выяснилось, что ни то, ни другое место идеальным убежищем служить не могло, зато плацдарм, который я обнаружил напротив, на другой стороне улицы, показался мне просто замечательным.

Представьте себе открытую площадку, заваленную каменными глыбами, как обтесанными и отполированными, так и не обработанными. Да, там без труда могла спрятаться целая рота, не говоря уж о каком-то убийце со своей жертвой.

Как вам известно, я и без того уже уверился, что Майра не виновата, и тем не менее видеть эту площадку мне было приятно. Идеальное местечко для игры в прятки...

В данную минуту там находились трое мужчин, двое из которых спорили, как лучше обработать камень, в то время как третий сосредоточенно орудовал зубилом. Понятно, что в восемь вечера их уже здесь не будет.

Я снова перебрался через улицу, вошел в проулок и прошествовал к дому Кирнса.

Вы не поверите, но перед домом был разбит самый настоящий сад с цветником, небольшим фонтанчиком и вымощенной камнем дорожкой, которая вела к дверям двухэтажного кирпичного особняка, выкрашенного в белый цвет. Я даже не представлял, что в Манхэттене могут быть такие дома, хотя считал, что знаю Манхэттен как свои пять пальцев. Перед клумбой, стоя на четвереньках, возился какой-то мужчина в серой рубашке и синих джинсах. Поравнявшись с ним, я осведомился:

– Скажите, вы – Уолдо Кирнс?

– А что, похож? – спросил он в ответ.

– И да, и нет. В таком случае, может, вы – Мортон?

– Да, это я. А вы кто?

– Гудвин.

И я направился к дому, однако, услышав возглас "Там никого нет!", остановился и обернулся.

– А где мистер Кирнс?

– Понятия не имею. Ушел куда-то.

– А когда вернется?

– Не сказал.

Я постарался придать своей физиономии как можно более разочарованный вид, потом произнес:

– Жаль, надо было позвонить перед приходом. Я ведь картину купить хотел. Вчера вечером я уже приходил, в половине девятого, но мне никто не открыл. А ведь я стучал, и довольно громко, потому что слышал, как в доме радио работает. Или телевизор.

– Телевизор, – охотно подтвердил Мортон. – Это я его смотрел. И я слышал, как вы стучали. Но по вечерам, в отсутствие хозяина, мне отпирать никому не велено. Район у нас, знаете ли, не безопасный.

– Я вас понимаю. Разминулись мы с ним, значит. А в котором часу он вчера ушел из дома, не помните?

– Какая вам разница – в котором часу, коль скоро дома его не было?

Достойный и логичный ответ, причем вполне в моем стиле. Если к моменту прибытия Майры Кирнса дома не было, то и в самом деле не имело значения, когда он ушел из дома.

Меня, правда, так и подмывало спросить Мортона, не сопровождал ли Кирнса ещё кто-нибудь, но, не желая нарваться на очередной ошеломляюще логичный ответ, я сдержался. Пообещал лишь, что попробую попытать счастья в следующий раз, и распрощался.

Слоняться поблизости толку не было. Если Кирнса вызвали в контору окружного прокурора, что было весьма вероятно, то предсказать, когда его отпустят, я бы лично не взялся. Из телефонной книги я выписал рабочий адрес Джилберта Ирвинга на Уолл-стрит, но ехать туда в столь ранний час смысла не было. Правда, в запасе у меня был ещё его домашний адрес, на Восточной Семьдесят восьмой улице, и, надеясь застать его дома до ухода, я рванул по Феррел-стрит назад, к цивилизации, и остановил на углу свободное такси.

В четверть десятого я выбрался из такси напротив нужного дома на Семьдесят восьмой улице. Это оказалась многоквартирная высотка с флигелями и швейцаром. В вестибюле навстречу мне нарисовался ещё один привратник столп бдительности, – которому я сказал, обезоруживающе улыбнувшись:

– Я к мистеру Джилберту Ирвингу. Передайте ему, что я – друг мисс Холт.

Цербер удалился в свою каморку, позвонил по телефону, затем вернулся и сказал:

– Квартира – четырнадцать Б.

Я направился к лифту, а он проводил меня зорким, как у стервятника, взглядом.

Выйдя из лифта, я почувствовал на спине не менее зоркий и жгучий взгляд лифтера, который дождался, пока я нажал кнопку нужной квартиры и получил приглашение войти, и лишь тогда уехал вниз.

Встретившая меня особа совершенно не походила ни на горничную, ни на кухарку. Может, в униформе она и сошла бы за служанку, но только не в длинном, до самых пят, развевающемся шелковом балахоне, который сама, вероятно, считала утренним платьем. Даже не предложив мне снять шляпу, она строго промолвила:

– Ступайте за мной, пожалуйста.

Через холл со сводчатым потолком я прошествовал следом за ней в комнату величиной с добрую половину сада Кирнса. Предложив мне сесть в одно из стоявших в углу гостиной кресел, она уселась напротив.

Однако я продолжал стоять.

– Может быть, консьерж внизу меня плохо расслышал, – произнес я. – Я сказал ему, что хочу видеть мистера Ирвинга.

– Да, я знаю, – сказала женщина. – Но его дома нет. А я – его жена. Мы тоже друзья мисс Холт, и мы совершенно потрясены этой ужасной траге... этой неприятной историей. Значит, говорите, вы тоже – её друг?

Голос жены Ирвинга меня поразил, потому что абсолютно ей не подходил. Миссис Ирвинг была женщина худощавая и невысокая, с небольшим и аккуратным лицом, маленьким и изящным ротиком, а вот голос её – трубный и сочный скорее подошел бы армейскому сержанту. Когтей, как у тигрицы, о которых упоминала Джуди Брэм, я не разглядел, но, возможно, она их втянула.

– Недавний друг, – пояснил я. – Мы знакомы всего двенадцать часов. Если вы прочитали утреннюю газету, то, возможно, обратили внимание, что в то время, когда полицейские обнаружили брошенное такси, мисс Холт сидела на крыльце особняка Ниро Вулфа и беседовала с человеком по имени Арчи Гудвин. Так вот, я и есть тот самый Арчи Гудвин, а она обратилась ко мне за помощью.

Миссис Ирвинг поправила полу своего одеяния, чтобы лучше прикрыть ногу.

– Если верить подробностям, которые сказали по радио, Майра наняла Ниро Вулфа, – пробасила она. – И её арестовали прямо в его доме.

– Это верно, – признал я. – И мы прилагаем все усилия, чтобы её освободили. С этой целью я опрашиваю всех людей, которые могут располагать интересующими нас сведениями, и мистер Ирвинг – один из них. Он сейчас на службе?

– Думаю, что да. Он уехал раньше обычного. – Хотя нога её была в полной безопасности, по крайней мере, выше лодыжки, она снова поправила полу балахона. – А какие именно сведения вас интересуют? Может быть, я могу вам чем-то помочь?

Я не мог спросить её, рассказал ли ей супруг о том, что со слов Майры знал о её намерении самой сесть за руль принадлежавшего Джуди такси. С другой стороны, категорично отказывать женщине, добровольно предложившей свою помощь, было не в моих правилах. Я уселся в кресло и сказал:

– Порой пригодиться могут любые мелочи, миссис Ирвинг. Даже самые, на первый взгляд, незначительные. Скажите, с Фиби Арден вы и ваш муж тоже дружили?

– Я – да. Мой муж, разумеется, тоже знал её, но называть их друзьями я бы не решилась.

– Они были врагами?

– О нет! Просто у них не сложились отношения.

– А когда вы видели её в последний раз?

– Четыре дня назад, в пятницу, на званом коктейле у Уолдо Кирнса. Я как раз вспоминала эту вечеринку, когда вы пришли. Фиби была там такая веселая. Она вообще была очень жизнерадостной.

– И с тех пор вы её не видели?

– Нет. – Она явно хотела что-то добавить, но вовремя спохватилась.

Это так бросалось в глаза, что я уточнил:

– Но вы что-то о ней слышали? Она звонила вам или, быть может, письмо прислала?

– Откуда вы знаете? – миссис Ирвинг не скрывала своего изумления.

– Я догадался. Вся работа сыщика зиждется на умении строить догадки. Так вы получили от неё письмо?

– Нет. – Чуть помявшись, она добавила: – Я бы хотела вам помочь, мистер Гудвин, но не уверена, насколько вам это важно, и мне бы хотелось, по возможности, избежать огласки.

– Разумеется, миссис Ирвинг, – проникновенным голосом произнес я. Если вы опасаетесь полиции, то я буду нем как рыба. Тем более, что они арестовали мою клиентку.

– Что ж... – Она положила ногу на ногу, придирчиво осмотрев себя, чтобы убедиться, что ничего лишнего из-под платья не выглядывает. – Вчера днем я сама позвонила Фиби. У нас с мужем были билеты в театр, на вечерний спектакль, а около трех часов дня он позвонил мне со службы и сказал, что из Калифорнии неожиданно прилетел его деловой партнер, которого он должен пригласить на ужин. Тогда я позвала в театр Фиби, и мы условились, что без четверти семь встретимся в "Морсини", поужинаем, а оттуда пойдем в театр. Я приехала в ресторан в условленное время, но Фиби там не было. Я подождала до четверти восьмого, потом позвонила ей домой, но к телефону так никто и не подошел. Ужинать одной в таком шикарном месте как "Морсини" мне не хотелось, и я, оставив ей записку, отправилась в "Шрафт". Но и там Фиби не дождалась. Тогда я подумала, что она сразу придет в театр – у меня были билеты в "Мажестик", – и пошла туда, простояла в вестибюле до начала десятого, оставила для Фиби билет в кассе и пошла в зрительный зал. Конечно, будь я уверена, что это может помочь следствию, я бы рассказала об этом полицейским, но ведь, по большому счету, никакой пользы от этих сведений нет. За исключением того, что в три часа дня Фиби была ещё дома. Я права?

– Конечно, – заверил я. – А она сразу согласилась встретиться с вами в "Морсини", или попросила время на раздумье.

– Сразу, без малейшего колебания.

– Значит, встрече с вами помешало какое-то событие, случившееся уже после трех часов, – глубокомысленно заключил я. – Возможно, даже – после половины седьмого, ибо в противном случае она успела бы позвонить вам и предупредить, что не сможет прийти. Если была ещё жива, конечно. Вы не представляете, что могло случиться?

– Совершенно не представляю. В отличие от вас, у меня даже догадок нет.

– И вы не представляете, кто бы мог убить ее?

– Нет.

– Как вы считаете, могла это сделать Майра Холт?

– Бог мой – нет, конечно! – негодующе воскликнула миссис Ирвинг. Только не Майра. Даже, будь она...

– Будь она – что?

– Ничего. Майра на убийство не способна. Надеюсь, в полиции тоже так считают?

За годы службы у Ниро Вулфа сотни людей интересовались у меня, как думают или считают в полиции, что для меня, конечно, лестно, хотя я и не заслуживаю таких комплиментов. Представляете, насколько упростилась бы моя жизнь, знай я, что творится в головах блюстителей порядка? Мне же порой нелегко бывает и в собственных мыслях разобраться.

Как бы то ни было, по прошествии десяти минут я пришел к выводу, что больше мне выведать у миссис Ирвинг нечего, поэтому поблагодарил её и откланялся. Она проводила меня в прихожую и даже лично сняла мою шляпу со стула, на котором я её оставил. И за все это время я даже мельком не разглядел, что же она все-таки скрывает под полами своего длиннющего балахона.

Без десяти десять я вышел на улицу, свернул налево, в сторону Лексингтон-авеню и направился к ближайшей станции подземки. А в четверть одиннадцатого я уже входил в облицованный мрамором и кишащий людьми вестибюль высоченного здания на Уолл-стрит.

Контора Джилберта Ирвинга, если верить местному указателю, занимала весь тринадцатый этаж. Отыскав нужный лифт-экспресс, я плавно взмыл футов на триста. В просторной приемной за столом, который составил бы честь самому Ниро Вулфу, сидело очаровательное создание в строгой одежде, которое мило улыбнулось мне и проворковало, что мистер Ирвинг в настоящее время отсутствует, а где он, и когда вернется – не известно. Не хочу ли я подождать?

Ждать я не захотел. Вышел, столь же плавно опустился на триста футов, и направился в сторону другой станции подземки. Выйдя в Гринвич-Виллидж, я пешком добрался до Феррел-стрит, прошел до конца и завернул в знакомый проулок. Мортон, по-прежнему хлопотавший в саду, встретил меня сдержанно, но без неприязни, и сказал, что Кирнс не возвращался и вообще не давал о себе знать. Я уже повернулся, чтобы уйти, когда меня остановил его голос:

– Вы, кажется, говорили, что хотели купить у него какую-то картину?

Я признал, что это и в самом деле входило в мои намерения, хотя сначала я предпочел бы на неё посмотреть. После чего, оставив Мортона чесать в затылке, в четвертый раз за один день преодолел пешком всю Феррел-стрит, остановил такси и назвал водителю адрес дома, в котором то ли по-прежнему проживал, то ли нет.

Когда, в пять минут двенадцатого, мы свернули с Восьмого авеню на Западную Тридцать пятую улицу, я заметил, что идущее впереди такси остановилось как раз напротив особняка Вулфа. Я быстро расплатился с водителем, выпрыгнул из машины и взбежал по ступенькам на крыльцо, когда пассажир другого такси ещё только выбирался на тротуар.

Я никогда его прежде не видел и даже не знал, как он должен выглядеть, и тем не менее, каким-то непостижимым образом узнал. Не знаю даже, что мне подсказало – мятая ли шляпа, узкий галстук-шнурок, маленькие аккуратные ушки или мелкое лицо, напоминающее беличью мордашку. Как бы то ни было, но, отперев дверь, я ни чуточки не удивился, когда поднявшийся следом за мной на крыльцо незнакомец сказал:

– Я хотел бы повидать мистера Ниро Вулфа. Меня зовут Уолдо Кирнс.

Глава 7

Поскольку Вулф сам предложил, чтобы я привел к нему Кирнса, я, наверное, мог бы сделать вид, что попросту выполнил его поручение, однако с Вулфом такой фокус не прошел бы. Поэтому, приняв в прихожей у Кирнса его потрепанную шляпу и водрузив её на полку, я сопроводил его в кабинет, представил Вулфу и честно признался:

– Я встретил мистера Кирнса перед входом. Мы подъехали к дому одновременно.

Когда мы вошли в кабинет, Вулф как раз наливал себе пива. Отставив бутылку в сторону, он спросил:

– Так ты ещё не поговорил с ним?

– Нет, сэр.

Вулф посмотрел на Кирнса, который уже сидел в красном кожаном кресле.

– Не хотите ли пива, сэр?

– Вот уж нет, – ответил тот, едва ли не с возмущением. – Я не для того к вам пришел. Дело у меня срочное, мистер, чрезвычайно срочное. Мне совершенно не по нутру совет, который вы дали моей жене. Вы, наверное, её загипнотизировали. Она даже видеть меня не хочет. И отказывается от услуг моего адвоката, хотя тот уже готов внести за неё залог. Я требую объяснений. Вы виноваты в том, что жена так ко мне переменилась. И вы за это поплатитесь. Я привлеку вас к ответу!

– Залог, – сказал Вулф.

– Что? – ошалело переспросил Кирнс.

– Вы неверно выразились, употребив слово "заклад". Тогда как говорить следует не "заклад", а "залог".

Кирнс метнул на него испепеляющий взгляд.

– Я не для того сюда пришел, – сварливо промолвил он, – чтобы поучения в грамматике выслушивать.

– Не в грамматике, а в лексике, – невозмутимо поправил Вулф.

Кирнс в бешенстве треснул кулаком по подлокотнику кресла.

– Что вы можете мне на это ответить? – свирепо спросил он.

– Пока в вас не проснется разум, в чем я лично сомневаюсь, разговаривать с вами бессмысленно, – сказал Вулф. – Если вы считаете, что до разговора со мной ваша жена питала к вам нежные чувства, то вы безмозглый осел. Если вы так не считаете, то ваши угрозы пустые. В любом случае, вы не заслуживаете иного отношения, кроме презрения.

Оторопело заморгав, Кирнс напустился на него с удвоенной энергией.

– Я требую объяснений! – запальчиво выкрикнул он. – И настаиваю на том, чтобы вы сказали мне правду. Ответьте: почему моя жена отказывается меня видеть?

– Я не могу сказать вам то, чего не знаю. У меня даже нет доказательства правдивости ваших утверждений, поскольку очевидно, что сейчас вы не в состоянии излагать мысли сколько-либо логично и связанно. Когда и где именно она отказалась встретиться с вами?

– Сегодня утром. Совсем недавно, в конторе окружного прокурора. Она даже отказалась с моим адвокатом поговорить. Заявила, что ждет указаний от вас и Гудма... Гудвина. – Он свирепо уставился на меня. – Это вы – Гудвин?

Я не стал отпираться. Кирнс снова перевел взгляд на Вулфа.

– Возмутительно. Так меня унизить! Моя жена под арестом! Миссис Уолдо Кирнс в тюрьме! Какое бесчестье для нашей семьи! И все из-за вас!

Вулф шумно засопел.

– Сомневаюсь, что стоит метать бисер перед свиньями, – промолвил он, но все же попробую. По-видимому, вы хотите услышать от меня изложение нашего вчерашнего разговора с вашей супругой. Это так?

Кирнс поспешно закивал.

– Я готов рассмотреть вашу просьбу, – продолжил Вулф. – Но сначала должен убедиться, что вы – тот, за кого себя выдаете. Вы готовы ответить на мои вопросы?

– Это зависит от того, что именно вас интересует, – насупленно произнес Кирнс.

– Я допускаю, что в полиции вас уже об этом спрашивали, – сказал Вулф. – Верно ли, что ваша жена собиралась подать на развод, а вы не соглашались?

– Да. Для меня брачный контракт – священный и нерушимый союз двух сердец.

– Правда ли, что в последние несколько месяцев вы отказывались даже обсуждать с ней эту тему?

– Об этом меня в полиции не спрашивали.

– А я спрашиваю. Я хочу также проверить, насколько искренна была ваша супруга в беседе с нами. Вас этот вопрос смущать не должен.

– Я и не смущаюсь. Кто вы такой, чтобы меня смущать? А обсуждать с ней это было бессмысленно, поскольку я бы все равно не согласился на развод.

– И поэтому вы отказывались встречаться с ней? – уточнил Ниро Вулф.

– Конечно. Ведь ни о чем другом она разговаривать не собиралась.

– Вы оказывали ей материальную поддержку после того, как она вас оставила?

– Она меня вовсе не оставляла. Мы договорились, что попробуем пожить врозь. И она отвергала мою помощь. Я не раз предлагал ей деньги. Я хотел ей помочь.

– В полиции наверняка интересовались, не вы ли убили Фиби Арден. Итак, вы убили ее?

Кирнс развел руками.

– Нет. С какой стати, черт побери?

– Не знаю. Мисс Джуди Брэм предположила, что, возможно, она подцепила какую-то хворь, а вы испугались, что она вас заразит. Лично мне такая версия кажется притянутой за уши. Кстати, не считаете...

– Джуди? – перебил его Кирнс. – Джуди Брэм сказала такое? Не верю!

– Тем не менее, это так. Вчера вечером, в этой самой комнате, сидя в том же самом кресле, которое сейчас занимаете вы. Кроме того, она назвала вас извращенцем.

– Лжете!

– Ничуть, – возразил Вулф. – Я отнюдь не чураюсь лжи, хотя и не приветствую её, однако в данном случае говорю чистейшую правду. К тому же...

– Нет – лжете! Вы никогда не видели Джуди Брэм. Вы говорите все это только со слов моей жены.

– А вот это уже прелюбопытно, мистер Кирнс. Значит вы готовы поверить, что ваша супруга назвала вас извращенцем, тогда как мисс Брэм, по-вашему, охарактеризовать вас таким образом не могла. Обычно, опускаясь до лжи, я столь неуклюже не действую. Мисс Брэм вчера вечером была здесь, и мы с мистером Гудвином беседовали с ней в течение получаса или даже дольше. И это вынуждает меня задать вам один довольно щекотливый вопрос. О том, что наверняка неизвестно полиции. Не сомневаюсь, что вас подробно расспросили о том, как и где вы провели вчерашний вечер, однако в полиции, судя по всему, не знают, что вчера вы попросили Джудит Брэм заехать за вами на такси в восемь вечера. Если, конечно, вы сами им об этом не рассказали. – Вулф выжидательно замолчал. – Итак?

Кирнс окаменел, и в его случае это, скажу я вам, было нечто. Большинство людей в подобных ситуациях ничем не отличаются друг от друга; он же являл собой разительное исключение. До этого он напоминал мне белку или бурундука не только физиономией, но и повадками; почти беспрерывно елозил, все у него беспокойно подергивалось – руки, плечи, ноги, даже голова. Но сейчас – застыл, как мраморное изваяние.

– Ну-ка повторите, – потребовал он, наконец, внезапно осипшим голосом.

Вулф перечить ему не стал.

– Вы сообщили полиции, что попросили Джудит Брэм заехать за вами на такси в восемь вечера?

– Нет. С какой стати мне бы вздумалось говорить им то, что совершенно не соответствует действительности?

– Такое в наши дни встречается довольно часто, – равнодушно заметил Вулф. – Мне самому случается прибегать к подобному приему. Что ж, судя по всему, в полиции мисс Брэм об этом умолчала, тогда как от меня скрывать не стала. И я упоминаю об этом лишь для того, чтобы, излагая события вчерашнего вечера, вы не пытались водить меня за нос.

– Она не могла вам это сказать! – выпалил Кирнс. – Это отъявленное вранье!

– Бросьте вы, мистер Кирнс! – поморщился Вулф. – Твердо установлено, что её такси стояло перед вашим проулком в течение получаса. Если вы забыли упомянуть об этом, давая показания полиции, то, возможно, мне придется сделать это за вас. Кстати, разговаривали вы с тех пор с мисс Брэм или нет?

– Нет. – Кирнс по-прежнему сидел абсолютно неподвижно. – Ее телефон не отвечал. И сейчас её дома нет. Я к ней заезжал. – Он облизнул губы. Бурундуки так, по-моему, не делают. – А полиции я ничего про её такси не сказал, потому что ничего об этом не знал. Меня дома не было.