Текст книги "Роковые деньги"

Автор книги: Рекс Стаут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Она нахмурилась.

– Ты говоришь – я подозреваемая?

– Несомненно. Что вам стоило прикончить Тамми, когда вы вернулись домой пришивать пуговицу?

– Как, и ты меня подозреваешь?

– Нет, конечно. Пусть от меня и впрямь толку, как с козла молока, но я ещё не придурок.

Хетти поджала губы.

– Им придется нести меня на руках.

– Это они заспросто. Их тут полным-полно, и у каждого с собой наручники.

– Да, пусть меня закуют в кандалы. – Она наклонила голову набок. Прядь седых волос сползла на глаза, но Хетти не потрудилась её поправить. Ладно, Шпендрик, твоя взяла. Я никогда прежде не прибегала к услугам сышика, но теперь, видно, пора. Что я должна подписать?

– Какого сыщика вы нанимаете, мисс Эннис?

– Тебя, кого же еще. Можешь звать меня Хетти.

– Меня вы нанять не можете – я работаю на Ниро Вулфа, который платит мне жалованье,.

– Значит я должна нанять Ниро Вулфа.

– А зачем это вам?

– Чтобы легавым нос утереть. Чтоб сто раз пожалели, что ко мне сунулись. Чтоб уесть их по первое число.

– Он не возьмется за такую работу. Вы можете поручить ему расследовать убийство, а вашу мечту он постарается выполнить по ходу дела. Однако аппетиты у него столь неумеренные, что я сомневаюсь, сможете ли вы позволить себе такие траты.

– А ты ему поможешь?

– Разумеется. Это моя работа.

Она зажмурилась. Потом открыла глаза и посмотрела на меня.

– Я заплачу ему одну десятую всего, что у меня есть, кроме этого дома. Сорок две тысячи долларов. Этого должно хватить.

Я с трудом удержался, чтобы не вылупиться на нее.

– Да, пожалуй, – кивнул я. – Что ж, тогда я задам вопрос, который, безусловно, задал бы он. Он очень разборчив в финансовых делах. Чем именно вы располагаете помимо этого дома? Придется ли вам, чтобы выручить деньги, продать что-нибудь, например, скаковую лошадь или яхту?

– Не шути со мной, Шпендрик. В таких делах я тоже дока. Я храню свои средства в ценных бумагах, которые держу в банке. Так что, подписать мне что-нибудь?

– Теперь, раз я могу называть вас Хетти, в этом уже нет необходимости. – Я с трудом подавил в себе желание смахнуть непослушную прядь у неё со лба. – Остаток дня вы будете, по-видимому, очень заняты, поэтому договоримся так: вы наняли мистера Вулфа расследовать убийство, а в случае, если он откажется взяться за это дело, я уведомлю вас так быстро, как только смогу. И вы не станете упоминать...

– А почему он может отказаться? Кто тогда их в лужу посадит?

– Потому что он гений, а все гении капризны и непредсказуемы. Они вольны в своих поступках. Однако предоставьте его мне. Если вы и вправду готовы платить нам, то мне уже пора начинать отрабатывать гонорар. У вас есть чернильная подушечка?

Хетти сказала, что да и, покопавшись в бюро, нашла её. Белой бумаги у нее, правда, не оказалось, и мне пришлось выдрать из журнала рекламную страничку с широкими белыми полями.

– Мне нужны все десять пальцев, – сказал я. – Сначала правая рука, потом – левая. Вот так.

Хетти не спросила, зачем мне понадобилось брать у неё отпечатки пальцев. Она вообще не задала мне ни одного вопроса. То ли знала, что я делаю, то ли просто доверилась мне – можно было только гадать. Покончив с отпечатками, я аккуратно сложил лист бумаги вчетверо и упрятал его в свою записную книжку.

– Хорошо, – сказал я. – Не запирайте дверь, а я скажу инспектору Кремеру, что...

– Нет, – Хетти упрямо помотала головой из стороны в сторону. – Если они сломают дверь, им придется за неё заплатить.

Я объяснил ей все с самого начала. Напирал на то, что с убийствами шутки плохи, но Хетти держалась как скала. Я пояснил, что ей вовсе не придется приглашать полицейских войти, а достаточно будет просто оставить дверь открытой, но Хетти была непреклонна. Не успел я выйти в коридор, как дверь за мной захлопнулась и клацнул засов. Я устало вздохнул и вошел в комнату Делла.

– Ну что? – требовательно спросил инспектор Кремер.

– Безнадега. – Я остановился в дверях. – Если у неё и есть мозги, в чем я сомневаюсь, то применяет она их исключительно по своему усмотрению. Она хочет нанять Ниро Вулфа, чтобы посадить вас в лужу. Я пояснил, что, если вам придется вламываться к ней силой, то вы потом увезете её в участок и задержите как важного свидетеля, но она заявила, что вам придется тащить её на руках. А стоило мне выйти – задвинула засов.

– Что ж, – процедил Кремер, – тем хуже для нее.

Он отвернулся и заговорил с Роуклиффом, но я уже торопился, поэтому подслушивать не стал. Каллахана, шпика, который привел меня сюда, поблизости не было и я решил, что если и спущусь в холл без сопровождения, меня не остановят. Сказано-сделано, я спустился, поинтересовался у караулившего внизу полицейского, не перестал ли снегопад, неторопливо нятянул пальто, открыл дверь и был таков.

Снег валил с новой силой, на крыльце его намело уже с дюйм. Перед домом топтались ещё двое полицейских, а у тротуара стояли во втором ряду четыре полицейских автомобиля, окруженные небольшой кучкой зевак. Я зашагал в восточном направлении, завернул в первый попавшийся бар на Восьмой авеню и позвонил домой. Шел уже пятый час, а это означало, что Вулф уже ковырялся наверху с орхидеями – он всегда торчит там с четырех до шести, – поэтому я ничуть не удивился, услышав голос Фрица. Я попросил его переключить меня на оранжерею.

– Да? – Вулф и так терпеть не может отвечать по телефону, но он вдвойне ворчлив, когда его отрывают от возни с орхидеями.

– Снова я. Из телефонной будки на Восьмой авеню. Я смылся с места преступления без спроса, потому что должен кое-что сообщить. Насчет денег не беспокойтесь. Мисс Эннис, которую я теперь называю Хетти, набрала в рот воды и будет молчать до последнего. Она заперлась в своей комнате, а Кремер с Роуклиффом собираются к ней вломиться. Стеббинс куда-то запропастился. Я уже...

– Он был здесь.

– Кто? Стеббинс?

– Да. Я поговорил с ним в дверях. Он хотел забрать сверток с деньгами. Я сказал, что не уполномочен его отдавать, поскольку сверток был доверен на ответственное хранение тебе. Про то, что деньги могут быть ненастоящими, речь не шла. В дом я его не впустил. Мне показалось, что он остался недоволен.

– Еще бы. Кремер попросил меня уговорить Хетти впустить их, и я попытался. Когда я объяснил, что они ворвутся к ней силой и отвезут в участок, она заявила, что хочет прибегнуть к вашим услугам и с вашей помощью посадить фараонов в калошу. Точнее – в лужу. Я сказал, что вы возьметесь только за расследование убийства, а её честь будет отомщена уже по ходу дела. Я сказал также, что вы цените себя очень высоко. Она заявила, что готова уплатить вам сорок две тысячи долларов – одну десятую часть ценных бумаг, которые хранит в банке. Мы порешили на том, что взяли её в клиентки, однако на тот случай, если вы, будучи гением и эксцентриком, от неё откажетесь, я пообещал тут же её уведомить. Беда только в том, что не знаю, как это сделать, коль скоро добраться до неё невозможно. Может, попросить Кремера передать ей, что вы слишком заняты?

– Да.

– Естественно, – сочувственно произнес я. – Вы бы скорее умерли от голода, чтобы только не работать, да вот беда – аппетит не позволяет. На самом-то деле Хетти хотела нанять меня – она в этом деле разбирается, – но я сказал, что меня можно заполучить, только наняв вас в качестве бесплатного и абсолютно никчемного довеска. Я подожду – можете посчитать до десяти.

– Гр-рр!

– Согласен, – кротко сказал я.

– Проклятье! – проревел Вулф. – Может, никаких ценных бумаг у неё и нет. Может, она бедна как церковная крыса.

– Исключено, – отрезал я. – Она моя любимая сумасбродка, но с враньем у неё неважно. Она меня приворожила. Мало того, что я не на шутку увлечен ею, но вдобавок считаю себя её должником. Как-никак, именно благодаря ей Кремер попросил меня об одолжении.

Молчание. Затем рев:

– Возвращайся домой и доложи. Разберемся на месте.

Глава 5

Согласно одному из правил, заведенных в нашем доме, за столом запрещается говорить о делах, а в оранжерее их можно обсуждать лишь в самых экстренных случаях. Однако в этот зимний день срочность определялась тем, что Вулфу предстояло принять решение – браться за работу или нет, – а он не мог спокойно нянчиться с орхидеями, когда над его головой висел подобный дамоклов меч. Тем не менее он выслушал мой доклад не в одной из трех зал оранжереи, а в питомнике, сидя на изготовленном по специальному заказу табурете. Воспользовавшись тем, что Теодор полоскал в раковине горшочки, я пока занял его табуретку.

Вулф выслушал мое сообщение с зажмуренными глазами, лишь изредка прерывая меня вопросами. Когда я закончил, он глубоко вздохнул, шумно выпустил воздух через ноздри, раскрыл глаза и прохрюкал:

– Замечания или предложения есть?

– Да, сэр, и предостаточно. Во-первых, Хетти Эннис исключается. Вела она себя, когда мы нашли труп, совершенно безупречно. Не берусь предсказать, как она поведет себя в дальнейшем, но точно знаю, чего она не делала. Она не убивала Тамми Бакстер. Во-вторых, не спрашивая, знал ли я, что деньги поддельные, все они тем самым оскорбляют мой интеллект, а заодно и ваш. Лич попросил Кремера не поднимать этот вопрос, потому что хочет изобличить фальшивомонетчика. Это ему, видите ли, важнее, чем поимка убийцы, а я, по его мнению, способен наболтать лишнего репортерам. Похоже, он считает, что без него мы бы сами ни о чем не догадались. Представляете, фискал заявляется к нам, спрашивает, не оставляла ли у нас дама пачку денег, а мне даже в голову не приходит, что деньги могут быть фальшивыми?

– Он не знал, что она была здесь и оставила деньги тебе, – напомнил Вулф.

– Узнал в процессе допроса. Я сказал это Кремеру в его присутствии. Бедняга Кремер, должно быть, локти кусал от досады. Он бы дорого дал, чтобы упечь нас в каталажку за хранение фальшивых денег. Ставлю десять против одного: Лич не знал, что Кремер отрядил Стеббинса к нам за этим свертком. Наконец в-третьих, Тамми Бакстер тоже служила в налоговой полиции.

Вулф скривил губы.

– А это для нас что-то значило?

– Теперь значит. Сегодня утром Лич спросил, не заходила ли она к нам, а когда я ответил, что заходила, но ушла, он осведомился, не возвращалась ли она или не звонила, после чего уже переключился на Хетти Эннис. А почему он не спросил, что рассказала нам Тамми Бакстер? Да потому, что он это знал: она ему обо всем доложила. Знал он и номер их телефона. Как, впрочем, и Кремер. Почему его не интересовала моя беседа с Тамми Бакстер, состоявшаяся всего за час до того, как её убили? Только потому, что Лич ему уже все рассказал.

– Значит, в дом мисс Эннис её поселила секретная служба налоговой полиции?

– Наверняка. Скорее всего им было известно, что среди жильцов завелся фальшивомонетчик. Сомневаюсь, чтобы они знали, кто именно, ведь в таком случае должно быть понятно, кто убил Тамми Бакстер, а Кремеру они этого не сказали. Впрочем, с этой публикой все возможно. У них своя игра. В-четвертых, Тамми убил один из четверых жильцов – свидетельством тому нож из кухни Хетти. Реймонд Делл, Ноэль Феррис, Пол Ханна, Марта Кирк. Если хоть у кого-то из них есть алиби, то круг сужается. В-пятых, если Хетти Эннис ваша клиентка, то вам бы стоило переговорить с Паркером: насколько мне помнится, не в ваших правилах заставлять своих клиентов томиться в тюряге. Я сам ему позвоню.

– Я тебе не разрешал.

– Запрещаете, значит?

Вулф поджал губы. Потом глубоко вздохнул.

– Проклятье! Ладно, звони.

– Хорошо. Только сперва ещё кое-что. Так вот, в-шестых, раз уж мы с вами не додумались, что деньги могут оказаться фальшивыми, я больше не вижу причины, мешающей нам проверить отпечатки пальцев на свертке. Полагаю, без санкции суда вы никому не отдадите собственность своей клиентки?

– Разумеется, нет. Только на свертке будут не только твои, но и её отпечатки.

– Я их уже взял.

– Неужели?

– Да, сэр. На всякий случай.

– Понятно. – Вулф встал с табурета. – Тогда решай сам. Если будут новости, дай мне знать. Приступай.

Я отправился восвояси. Даже в спешке невероятно трудно проходить через залы с орхидеями, не останавливаясь, но в том раз я остановился всего один раз – перед буйно цветущей милтонией роезли. Таких милтоний у Вулфа с Теодором ещё не было. Зрелише тем более невероятное, когда стеклянную крышу оранжереи ковром устилают снежинки.

Поскольку время было уже вечернее, я позвонил домой Натаниэлю Паркеру, нашему адвокату, соединил его с Вулфом и прослушал их беседу, как поступаю всегда, когда Вулф не предупреждает, что должен беседовать тет-а-тет. Паркер сомневался, что сумеет вызволить Хетти до утра, поскольку полиции пришлось врываться к ней силой, да и рта она не раскрывала, однако пообещал, что попытается.

Закончив говорить с Паркером, я вынул из сейфа сверток с деньгами и принялся снимать и сличать отпечатки пальцев. С учетом ужина, это заняло три часа, поэтому завершил операцию я уже в десятом часу. Если вы считаете, что я копался недопустимо долго, то хочу напомнить, во-первых, что снимать отпечатки пальцев с оберточной бумаги я бы не пожелал и врагу, а во-вторых, что каждый отпечаток мне приходилось сличать со своими и Хеттиными. Вдобавок я старался работать со всеми предосторожностями, чтобы не повредить возможной улике. Вулф после ужина взгромоздился в свое излюбленное кресло, с головой уйдя в очередную книгу. Время от времени он искоса посматривал на меня, словно надеясь услышать, как я возвещу, что убийца у нас в руках, тем самым избавив его от необходимости работать. Однако в четверть десятого я, развернувшись на своем вращающемся стуле, сказал:

– Увы! Полное фиаско! Семь приличных отпечатков, ещё дюжина более или менее стоящих, и четырнадцать безнадежно смазанных. Все, которые удалось опознать, принадлежат мне и Хетти. Либо он работал в перчатках, либо стер их.

Нужно воздать Вулфу должное – он никогда не задает идиотских вопросов вроде: "Ты уверен?" или "А банкноты ты проверил?". Он просто прорычал:

– Трудно было надеяться на чудо. – Затем заложил страницу, которую читал, золотой полоской – закладкой, подаренной благодарным клиентом, несмотря на выставленный ему колоссальный счет, – и отложил книгу в сторону. – Что ты предлагаешь?

Я осторожно отнес банкноты и бумагу к сейфу и поместил внутрь.

– Теперь потребуется пораскинуть мозгами, – ядовито заметил я. – Сами знаете чьими, ведь я только мальчик на побегушках. Я понимаю, что вы никогда не покидаете дом по делам, но если...

В дверь позвонили. Три к одному, что это Кремер, решил я, да еще, возможно, и не один, а с Личем. Выйдя в прихожую, я щелкнул выключателем и, когда над крыльцом вспыхнул свет, понял, что проиграл пари. Вернулся в кабинет и известил Вулфа:

– Все четверо припорхнули. Делл, Феррис, Ханна и Марта Кирк.

Вулф метнул на меня свирепый взгляд.

– Ты их пригласил?

– Нет, сэр, для меня самого это полная неожиданность. Совести у людей нет. Хоть бы позвонили.

– Нет, это совершенно немыслимо! Я не готов их принять. Я даже не настроился. – Он взъерошил свою шевелюру. – Возмутительно! Ладно, зови!

Я поспешил в прихожую, открыл дверь и впустил их. Марта Кирк, войдя первой, в книксен не присела, а Реймонд Делл не поклонился.

– Ну как, статью написали? – пробурчал он.

Поскольку со времени нашей первой встречи прошло целых восемь часов, я даже сразу его не понял. Озарение настало пару секунд спустя.

– Ах, вот вы о чем, – спохватился я. – Нет, не успел, мне помешали.

– Мы хотим поговорить с Ниро Вулфом, – заявила Марта Кирк. – А заодно и с вами.

– Пожалуйста, мы оба к вашим услугам. Сюда. – Я прошагал к кабинету, встал перед распахнутой дверью и пригласил их проследовать внутрь.

Вулф приподнял свою махину из кресла, поприветствовал каждого из вошедших коротким кивком и снова сел. Он никогда не здоровается за руку с незнакомцами. Я хотел было усадить в краснокожее кресло Марту Кирк, но Делл опередил нас с ней, и я придвинул ей одно из желтых. Феррис и Ханна уселись в соседние желтые кресла. Вулф обвел всех взглядом – сначала слева направа, затем справа налево.

– Начинай, Марта, – сказал Пол Ханна. – Это ведь ты затеяла.

– Нет, – помотала головой Марта, – это затеяла Хетти. – Она по-прежнему выглядела как конфетка, да и ямочки со щек не исчезли, но вот угощать меня омлетом из яиц жаворонка она уже явно не собиралась. Посмотрев на меня, она перевела взгляд на Вулфа. – Это просто смешно! – вырвалось у нее. – Чтобы Хетти... Чушь какая!

– Смешно думать, что Хетти могла убить Тамми Бакстер, – пояснил Ноэль Феррис. – А Хетти порекомендовала нам всем сообща прийти к вам.

– Если верить Марте, – ухмыльнулся Пол Ханна.

– Балбесы, – прогромыхал Делл. – Его седовласая шевелюра, примятая было шляпой, уже принимала прежний величавый облик. – Даже перед лицом трагедии ухитряетесь паясничать.

– Смерть вовсе не трагедия, – изрек Феррис. – А вот жизнь – да.

– Это мисс Эннис надоумила вас философствовать в моем присутствии? едко осведомился Вулф. И продолжил, не дожидаясь ответа: – Мисс Кирк, судя по всему, она именно с вами разговаривала?

Марта кивнула.

– Да. Она сказала, что наняла вас с мистером Гудвином, чтобы проучить легавых, а мы должны всей компанией отправиться к вам и выложить все то, что говорили им.

– А когда это она успела вас нанять? – поинтересовался Ханна. Его пухлые розовые щечки забавно оттопыривались, как у хомяка.

Вулф пропустил его вопрос мимо ушей, продолжая смотреть на Марту.

– Что ещё она вам сказала?

– Больше ничего. У неё не было возможности. Я спускалась по лестнице, а её как раз в эту минуту волокли из её комнаты. Она заметила меня и сказала... все это.

– Ее волокли в буквальном смысле? Насильно?

– Да. Двое полицейских.

– И они взломали дверь в её комнату?

– Да.

Вулф негодующе хрюкнул.

– Возможно, им придется держать за это ответ. К вашему сведению, мисс Эннис и в самом деле моя клиентка, однако наняла она меня вовсе не для того, что сказала вам. Я взялся только за то, чтобы раскрыть убийство, которое было совершено в её доме.

– Но она тут ни при чем! – возмутилась Марта. – А её арестовали. С ума все посходили!

– Тамми убил какой-то сексуальный маньяк, – произнес Пол Ханна. – За последнюю неделю какой-то мужчина дважды следовал за ней буквально до самой входной двери. Когда она мне об этом рассказала, я предложил устроить ему засаду, но она отказалась и заявила, что если он сунется ещё раз, она сама с ним расправится.

Ноэль Феррис брезгливо поморщился.

– Шерлок Ханна, – презрительно фыркнул он. – Между прочим, порой эти маньяки бывают дьявольски изобретательны. Проникнуть в дом ему, конечно, было несложно, но вот как он умыкнул кухонный нож – ума не приложу. А нож наш – вы сами его опознали.

Щеки Ханны стали пунцовыми.

– Что вы ко мне прицепились? – тонким голосом вскричал он. – Да, я его опознал – по этой щербинке его бы и слепой узнал. Даже вы, если на то пошло. Я был уверен, что и Хетти его сразу узнает.

– Я тоже, – кивнула Марта.

Феррис воздел руки.

– Тогда сдаюсь, – сказал он. – Просто поначалу мне почему-то показалось, что для всех нас безопаснее было бы не узнавать его. К тому же моя чувствительная натура... Брр, даже подумать страшно, что именно этим ножом я себе хлеб нарезал!

И он театрально всплеснул руками.

– Вы словно легкомысленные подростки! – громко фыркнул Реймонд Делл. Совсем как дети малые. Мы, между прочим, не языками чесать пришли сюда, а чтобы помочь женщине, которой всем обязаны. Тамми Бакстер, между прочим, никто из нас толком и не знал – она совсем недавно поселилась в доме. Может, у Хетти были свои причины её опасаться? Может, она убила её в порядке самозащиты, или поддавшись панике. Это вполне возможно. Всем ведь известно, что у бедняги Хетти не все дома. Мы думали, что она неспособна хитрить, а она вот привела в дом Гудвина, частного сыщика, а нам с Мартой представила его репортером.

Брови Ферриса поползли на лоб.

– И вы пришли сюда, чтобы за неё заступиться?

– Да, – прогремел Делл голосом, который достиг бы самого дальнего уголка галерки, имейся таковая в нашем доме. – Не нам судить, она убила Тамирис или нет, но зато мы можем спросить: в состоянии мы ей помочь или нет? – Его глубоко посаженные серо-голубьые глаза уставились на Вулфа. – и спросить мы можем только вас.

Марта Кирк вставила:

– Хетти сказала, чтобы мы рассказали ему все, о чем говорили с полицейскими.

Вулф помотал головой из стороны в сторону.

– Это вовсе не обязательно. Во всяком случае, я надеюсь, что до этого не дойдет. – Он прокашлялся. – Я и так уже извлек немало пользы, просто сидя здесь и слушая вас. Когда четверо людей, один из которых, безусловно, убийца, переговариваются в моем присутствии, я был бы последним ослом, не вынеся из их беседы ничего для себя нужного. Вот взять хотя бы вашу реакцию на мои последние слова: вы смотрите на меня во все глаза. Один из вас открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал. Ни один из вас даже не переглядывается с другими. Тем не менее я твердо знаю, что один из вас испытывает сейчас страх. Он постоянно терзается, не зная, должен ли что-то произнести, не выдадут ли его глаза или мимические мышцы. Он, разумеется, понимает, что одной лишь верной догадкой я его на чистую воду не выведу, однако мне для начала достаточно и этого.

Увы, для меня его слова звучали как китайская грамота. Вся гоп-компания дружно таращилась на него. Губы Марты были приоткрыты, а Феррис кривил рот. Пол Ханна судорожно жевал, Делл же сидел, задрав голову, и хмурился.

– Так вы и вправду уверены, что убийца – один из нас? Но почему?

– Поверьте мне, мистер Феррис – не только из-за ножа и не только потому, что, как мне известно, мисс Эннис им не воспользовалась. Я предпочитаю не раскрывать вам причин, которые заставили её привести мистера Гудвина в свой дом инкогнито, хотя одному из вас понятно, почему я здесь об этом умалчиваю. – Он обхватил ладонями подлокотники кресла. – Теперь давайте продолжим. Трое из вас пришли сюда, чтобы помочь попавшей в беду женщине, четвертый – лишь потому, что побоялся отказаться. Как не откажется он и отвечать на мои вопросы, хотя при этом неизбежно выдаст себя. Если этот человек уже выдал себя полиции, то мы зря тратим время, однако я исхожу из предположения, что этого пока не случилось. Если я потерплю неудачу, то лишь потому, что не сумею задать правильный вопрос; уверен однако, что этого не произойдет.

Он повернул голову вправо.

– Мистер Делл, вы уплатили мисс Эннис за последние три месяца проживания?

Глава 6

Подбородок Реймонда Делла вздернулся ещё на четверть дюйма.

– Воообще-то мы вовсе не обязаны вам отвечать, – сварливо сказал он.

Вулф кивнул.

– Вы правы. Если считаете, что этим поможете своей благодетельнице. Остальные тоже так полагают?

– Нет, – замотал головой Делл. – Если Хетти и правда ваша клиентка, то этот вопрос вы можете задать ей. Если уже не задали. Однако я отвечу: нет, я не уплатил мисс Эннис не только за последние три месяца, но даже за последние три года. И она ничего мне по этому поводу не высказывала.

Вулф чуть повернул голову.

– Мисс Кирк?

Марта Кирк смотрела на него во все глаза.

– Об этом меня полицейские не спрашивали, – сказала она.

– У меня свои методы, – буркнул Вулф. – Этот вопрос отражает мое видение случившегося. Он вас смущает?

– Нет. Я прожила у Хетти почти целый год и каждую неделю исправно платила пять долларов.

– Из своего заработка?

– В настоящее время у нет заработка. Отец раз в месяц присылает мне чек.

– Надеюсь, это его не затрудняет. – Глаза Вулфа переместились. – А вы, мистер Феррис?

Ноэль Феррис провел языком по губам.

– Не представляю, чего вы этим добиваетесь, – произнес он, – но отказаться отвечать я не рискну. Я плохо представляю, сколько должен платить – возможно, вы мне поможете. Комнату я снимаю вот уже без малого восемнадцать месяцев. Прошлым летом я в течение тринадцати недель был занят на телевидении, и выплатил Хетти сто пятьдесят долларов. В ноябре шоу, в котором я участвовал, с треском провалилось, и с тех пор я перебиваюсь только случайными заработками на телевидении. Две недели назад я заплатил Хетти шестьдесят долларов. Дальше судите сами.

– Вы должны ей ещё сто восемьдесят долларов, – сухо заключил Вулф. мистер Ханна?

Пол Ханна сидел с решительным видом.

– Я в ваших играх не участвую, – заявил он. – Если вам и кажется, что этот вопрос имеет отношение к делу, то я с вами не согласен. Более того, я абсолютно не верю вашему утверждению, будто вы знаете, что Тамми Бакстер убил один из нас. Лично я её не убивал. Без причины людей не убивают, а за что было кому-то из нас убивать Тамми? Она ведь и жила-то с нами всего три недели, никто из нас с ней толком даже не познакомился. А нож ровным счетом ничего не доказывает. Убийце ничего не стоило проникнуть в дом, пробраться на кухню и взять его. Нет, я против вашей затеи!

Вулф мотнул головой.

– Ваша дерзость впечатляет, мистер Ханна, однако она неуместна. Если вы и впрямь невиновны, то ваши эмоции никого не интересуют; вопрос лишь в том, зачем вы здесь? Чтобы помочь вашей благодетельнице или продемонстрировать свою гордыню?

– Я здесь из-за того, о чем Хетти попросила Марту, и ещё потому, что хотел услышать, что вы нам скажете. А вы спрашиваете, плачу ли я за проживание! Хорошо, будь по-вашему – да, плачу! Я живу у Хетти четыре месяца, и каждую неделю вношу плату за свое проживание. Это хоть что-то доказывает?

– Да – то, что вы не нищий. У вас имеются собственные доходы?

– Нет. Я живу на старые сбережения.

– Понятно. Итак, с этим вопросом покончено. – Вулф снова посмотрел на Марту. – Теперь, мисс Кирк, уточним кое-что из вашего разговора с полицией. А именно – ваше сегодняшнее времяпрепровождение с половины одиннадцатого утра до часа дня. Где вы были в этот промежуток времени?

– Примерно до четверти первого я была в своей комнате, – ответила Марта. – Полицейские настаивали, чтобы я сказала поточнее, но я ничем помочь им не смогла. Спать я легла очень поздно, а по утрам я всегда довольно долго занимаюсь гимнастикой. Примерно в четверть первого я спустилась на кухню. Апельсинов там не нашлось, поэтому я сходила за ними в магазин. Отсутствовала я минут десять, не больше. Когда я стояла у плиты, поджаривая себе яичницу с беконом, спустился мистер Делл, а потом пришли Хетти и мистер Гудвин; по словам Хетти, он готовил про нас статью. Она увела его...

– Достаточно. Где находится ваша комната?

– На третьем этаже, прямо над комнатой Хетти.

– А где живут остальные?

– Рей – я имею в виду Реймонда Делла – на втором этаже, в задней части. Над ним расположена комната Тамми Бакстер – по сосесдству со мной. Комнату на четвертом этаже прямо надо мной занимает Ноэль Феррис, а дальше расположена комната Пола Ханны.

– Вы видели кого-нибудь из них сегодня утром?

– Нет. Разве что днем, когда Рей спустился.

– Может быть, вы слышали, как кто-то из них двигался или разговаривал?

– Нет.

– Это и к мистеру Феррису относится, который прямо над вами живет?

– Да. Должно быть, он встал и ушел ещё до того, как я проснулась.

– Слышали вы хоть что-нибудь, что могло бы иметь отношение к нашему делу?

Марта Кирк помотала головой.

– Полицейские тоже считают, что я должна была хоть что-то услышать, пока была на кухне, но, увы, это не так.

Вулф повернул голову налево, к Реймонду Деллу, рассевшемуся в красном кожаном кресле.

– Мистер Делл, я знаю. что вы спускались на кухню во втором часу, вскоре после того, как мисс Эннис привела мистера Гудвина. А до этого вы не спускались?

– Нет, – прогремел Делл.

– Ни разу?

– Ни разу. Впервые я спустился именно тогда, когда вы и говорите, а до той минуты никого не видел и ничего не слышал. Я вообще спал без задних ног.

– Тогда откуда вы узнали, что на кухне нет апельсинов?

Делл запрокинул голову назад.

– Что-что? А! – Он жестом указал на меня. – Это Гудвина штучки. Так вот, если хотите знать, то я спускался раньше – точнее совсем поздно. Я по ночам не сплю – я читаю. Я читал "Царя Эдипа" Софокла, а закончив, часов в пять-шесть, захотел съесть апельсин. Как всегда в это время. Не найдя ни одного апельсина, я поднялся к себе и в конце концов сумел уснуть.

– Значит у вас так заведено? Вы редко встаете до полудня?

– Никогда!

– А по ночам читаете. Что же вы делаете днем?

Делл насупился.

– Неужели это может иметь хоть какое-то отношение к делу?

– Безусловно.

– Ха, вот уж забавно будет поприсутствовать, когда вы станете это доказывать. Воистину – предсказание, достойное Дельфийского оракула. Что ж, будь по-вашему: я служу нянькой.

– Кем?

– Нянькой – к сожалению, другого термина я не знаю, – язвительно произнес Делл. – С детьми, то есть, сижу. У меня есть друг, художник по имени Макс Эдер, который арендует квартиру в Ист-Сайде. Его жена умерла, а он остался с трехлетним сыном и дочерью на год старше на руках. Пять часов, с двух до семи, я сижу с ними. За некоторое вознаграждение. По понедельникам и вторникам я свободен. Я вижу, вы хмуритесь. Конечно, я предпочел бы сниматься на телевидении, но пока, к сожалению, мой талант остается невостребованным.

– Где проживает мистер Эдер?

Дел пожал плечами; красиво, по-актерски.

– Это уже верх идиотизма. Впрочем, его адрес есть в телефонном справочнике. Мишн-стрит, 314.

– И как долго вы... э-ээ... оказываете ему эту услугу?

– Уже больше года.

Вулф оставил Делла и переключился на его соседа.

– Мистер Ханна, сейчас меня интересует лишь то, что вы уже сообщали полиции. Где вы находились в промежуток времени с половины одиннадцатого до часа? Надеюсь, этот вопрос вы не воспримете близко к сердцу?

– Издеваетесь, да? – процедил Ханна. – На нервах играете. Не обещай я Марте прийти, ноги бы моей в вашем доме не было. Ладно, пес с вами. Я вышел из дома в начале десятого и пошатался пару часов в районе Вест-сайдских доков. Потом сел на автобус и без чего-то двенадцать добрался до театра "Гриб". Репетиция начинается ровно в полдень. Около двух заявился какой-то тип, предъявил свою бляху, сказал, что меня хотят расспросить, и увез на Сорок седьмую улицу.

– А что вы делали в доках?

– Смотрел и слушал. В нашей пьесе "Поступай как знаешь" я играю портового грузчика, вот и хотел присмотреться, чтобы выглядеть поубедительнее.

– Где находится ваш театр?

– Боуи-стрит. Неподалеку от Хьюстон-стрит.

– У вас в этой пьесе главная роль?

– Нет, не главная.

– Сколько у вас строк?

– Немного. Роль совсем небольшая. Я ведь молод и ещё только учусь.

– Как давно вы репетируете?

– Около месяца.

– Вам уже доверяли роли в театре "Гриб"?

– Однажды, прошлой осенью. У меня была эпизодическая роль в спектакле "Премного благодарен".

– Сколько он шел?