Текст книги "Убийство на родео"

Автор книги: Рекс Стаут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7

В десять тридцать девять, в среду утром, стоя на Монард-стрит в ожидании свободного такси, я сказал Натаниэлю Паркеру, адвокату:

– Это грязное оскорбление. Вы сказали – пять сотен?

Он кивнул.

– Похоже на щелчок, не так ли? Как ваш адвокат, я едва ли мог предполагать такую сумму. Вот оно…

Он сошел с тротуара и поднял руку, чтоб остановить такси.

Установить моим залогом презренные пять сотен – одну шестидесятую часть залога Кэла Бэрроу – было просто оскорблением.

Я провел четырнадцать часов в комнате для задержанных, где было слишком много тепла и слишком мало воздуха. Я попросил сандвичи с окороком, а получил ветчину и резиновый сыр. Мне задавали одни и те же вопросы четверо разных служащих из окружных и городских учреждений, и ни у одного из них не оказалось чувства юмора.

Мне подали кофе в бумажном стаканчике, который протекал. Мне не разрешили пользоваться телефоном. Три раза мне было велено лечь спать на койке ухабного вида, а потом меня снова поднимали, чтобы задавать вопросы…

Мне предложили подписать заявление, в котором оказалось четыре стилистических ошибки, три орфографических и пять опечаток. И после всего этого, – что должно обойтись налогоплательщикам по крайней мере в тысячу долларов, включая накладные расходы, – они остались на том же месте, с которого начали.

Выбравшись из такси перед старинным каменным особняком и поблагодарив Паркера за то, что он подвез меня, я поднялся к подъезду, открыл дверь и направился к кабинету. Я хотел сообщить Вульфу, что буду в его распоряжении, как только приму душ, побреюсь, почищу зубы, приведу в порядок ногти, причешусь и позавтракаю.

Было пять минут двенадцатого, и он должен был уже спуститься из оранжереи. Но его не было. Огромное кресло за его столом пустовало. Перед столом были сгруппированы четыре желтых кресла, и Фриц нес из приемной еще два. На кушетке в дальнем углу сидели Кэл Бэрроу и Лаура Джей, держась за руки. Когда я вошел, Кэл отдернул руку и вскочил.

– Мы пришли немного рановато, – промямлил он. – Думали, может, ты расскажешь, что там.

– Соревнования по родео, – сообщил я. – Вы пробежали квартал и поймали меня у подъезда. В качестве приза – орхидея.

Я направился в кухню, и через минуту туда пришел Фриц.

– Где он? – спросил я.

– У себя в комнате с Солом и Фредом. Арчи, у тебя сбился галстук и твой…

– Я упал с лошади. У нас прием гостей.

– Да. Мистер Вульф…

– В какое время?

– Мне сказали, что они придут в половине двенадцатого. Леди и джентльмен уже пришли и сидят на кушетке.

– Прибыли пораньше, чтобы подержаться за руки. Извини мои манеры, я провел ночь с неописуемыми людьми, и они испортились. Необходимо их прополоскать. У тебя есть возможность принести мне наверх тосты и кофе через восемь минут?

– Конечно. Даже через семь. Твой апельсиновый сок в холодильнике.

Он повернулся к плите.

Я достал из холодильника стакан соку, взболтал его ложкой, отпил солидный глоток, вышел в холл и поднялся наверх.

Комната Вульфа находилась этажом выше холла, но я прошел мимо и поднялся еще на один этаж к своей комнате.

С учетом моего утреннего туалета у меня обычно уходит около сорока минут на подготовку к началу дня, но в этот раз я управился за тридцать, включая время на сок, тосты, джем и кофе.

Когда Фриц явился с подносом, я попросил его сообщить Вульфу о моем возвращении, но он сказал, что уже сделал это по пути наверх и что Вульф доволен. Но мне известно, что Фриц считает себя дипломатом.

В одиннадцать сорок две, более чистый и опрятный, но не более радостный, я спустился вниз, в кабинет.

Они все были там, все, кто присутствовал у Лили на ленче в понедельник, кроме, конечно, Вейда Эйслера. В красном кресле сидела Лили. Кэл и Лаура по-прежнему занимали кушетку, только за руки уже не держались. Остальные шестеро разместились в желтых креслах. Мэл Фокс, Нэн Кармин и Харви Грив впереди, а Роджер Даннинг, его жена и Анна Кассадо – позади. Сол Пензер и Фред Даркин сидели в стороне, возле большого глобуса.

Когда я вошел, Вульф говорил что-то, сидя за своим столом. Он сделал паузу ради того, чтобы метнуть на меня взгляд.

Я вежливо спросил:

– Ничего, что я без разрешения?

Лили сказала:

– Для человека, который провел ночь в тюрьме, вы выглядите слишком элегантно.

Вульф пояснив:

– Я рассказал им, почему ты был задержан. Теперь ты здесь, и я продолжу.

И он продолжил, когда я, обойдя всю комнату, пробрался к своему столу.

– Повторяю. Я нанят мисс Роуэн и действую в ее интересах. Но я один отвечаю за то, что собираюсь сейчас сказать. Если это клевета, то отвечаю только я один, она нет! Вы находитесь здесь по моему приглашению, но пришли, конечно, не ради того, чтобы доставить мне удовольствие. Вы пришли для того, чтобы меня выслушать, и я не задержу вас дольше, чем потребуется.

– В четверть второго мы должны быть в «Гардене», – вставил Роджер Даннинг, – в два начинаются соревнования.

– Да, сэр, я знаю. – Вульф обежал всех присутствующих взглядом слева направо. – Думаю, одного из вас там не будет. Я не готов еще сказать ему: «Вы убили Вейда Эйслера, и я могу это доказать», но у меня имеются предположения. Вы все были там, и у вас были и возможности, и средства для убийства. Никто из вас не был полностью исключен из числа подозреваемых после проверки ваших передвижений. Я такой проверки не делал. Но их сделала полиция, и в таких вещах она незаменима. Но потом, как всегда это происходит, все уперлось в мотив.

Двумя пальцами, большим и указательным, он зажал нос. Я едва сдержал усмешку. Вульф убежден, что если в комнате присутствует женщина, не говоря уже о четырех, то воздух испорчен парфюмерией. Иногда так оно и бывает, но не в этот раз. У меня хорошее обоняние, а я не улавливал запаха духов от девушек-ковбоев. А чтобы уловить запах Лили, мне пришлось бы сесть к ней гораздо ближе, чем сидел Вульф. И все же он зажал нос.

Потом он опустил пальцы и продолжал:

– С точки зрения полиции два факта указывают на мистера Бэрроу: то, что он обнаружил тело, и принадлежащая ему веревка. На мой взгляд, они скорее указывают на то, что он тут ни при чем, но оставим это. У него, кстати, был мотив, но об этом не знал никто, кроме мисс Джей и мистера Гудвина. Если бы это было известно полиции, его обвинили бы в убийстве. Мне стало известно о мотиве только вчера, но зная мистера Гудвина и доверяя ему, я не принял его всерьез. Мистер Гудвин убежден в невиновности мистера Бэрроу, а его нелегко убедить. Мистер Бэрроу, мы с вами оба в долгу перед ним. Вы – потому, что он спас вас от возможного смертного приговора, а я – потому, что он избавил меня от траты времени и хлопот из-за вас.

– Да, сэр, – согласился Кэл, – и это еще не все, за что я ему обязан.

Он взглянул на Лауру, и на секунду у меня мелькнула мысль, что он собирается взять ее за руку, но он сдержался.

– Вчера я узнал о том, – продолжал Вульф, – что мисс Кармин тоже имеет мотив и, по словам мисс Джей, мистер Фокс также. Но позднее мисс Джей отказалась от своих слов. Мисс Джей, вы рассказывали мистеру Фоксу о визите мисс Кармин в квартиру мистера Эйслера?

– Нет, не рассказывала. Я, должно быть…

– Достаточно «нет». Но вчера вы позвонили в полицию, чтобы заявить, будто видели мистера Гудвина на террасе мисс Роуэн в половине четвертого в понедельник.

– Что-о? – Лаура вытаращила глаза. – Я никогда не звонила в полицию.

– Но ведь вы же позвонили. Сейчас это несущественно, но…

– Я звонила в полицию, – вмешалась Элен Даннинг. – Я звонила и сообщила об этом, потому что это правда, и я решила, что они должны знать.

– Но вы себя не назвали.

– Нет, я побоялась. Я не знала, что они могут сделать за то, что я не рассказала им раньше. Но я решила, что они должны знать.

Я никогда бы не подумал, что наступит день, когда мне придется просить у Лауры прощения.

– Не сомневаюсь, – сказал Вульф, – что вы заработали их благодарность. Но вернемся к мистеру Фоксу. Кстати, мисс Кармин, вы были освобождены под залог сегодня утром.

– Да, – ответила Нэн.

– Вас подробно допрашивали?

– Да, конечно.

– Из вас вытянули тот факт, что вы рассказали мистеру Фоксу о своем визите в квартиру Эйслера?

– Конечно, нет! Я же ему не рассказывала! Он не знал об этом до вчерашнего дня!

Вульф перевел взгляд на Мэла.

– Вы подтверждаете это, мистер Фокс?

– Конечно. – Мэл сидел на краешке кресла, подавшись вперед, со вскинутой головой и держа руки на коленях. – Если это и есть то предположение, то можете выкинуть его из головы.

– Это не оно, я просто расчищаю заросли. Даже если вы с мисс Кармин лжете, и если она вам рассказала, все равно это не может быть доказано, так что мотив для вас установить невозможно. Нет, предложение это не мое. Я просто…

– Подождите минутку, – выпалил Роджер Даннинг. – До сих пор я держался, но теперь больше не могу. Я рассказал Мэлу об этом, о том, что Нэн ходила к Эйслеру, и о том, что там произошло.

– Когда?

– Я рассказал ему сразу в воскресенье вечером. Я решил, что он должен знать, потому что мне было известно о…

– Ты – грязный лжец! А ну-ка, встань!

Мэл вскочил в порыве негодования. Кресло Даннинга находилось за его спиной, и он повернулся к нему.

– Прости, Мэл, – сказал Даннинг, – я страшно виноват, но ты не можешь ожидать…

– Встань, говорю!

– Это не поможет тебе, Мэл. Это…

Мэл ударил его раскрытой правой в челюсть, и в тот момент, когда голова Роджера дернулась, Мэл направил руку для второго удара. Но Сол Пензер и Фред Даркин были уже рядом с ним. Я тоже вскочил, но они оказались ближе, схватили Мэла за руки, удержали и развернули.

– Прошу вас, мистер Фокс. Я сам с ним расправлюсь, – сказал Вульф. – Я знаю, что он лжет.

Мэл покосился на него.

– Какого черта! Откуда вы можете это знать?

– Я всегда узнаю припертого к стене доносчика, когда вижу его перед собой. Отодвиньте кресло и садитесь. Сол, посмотри, нет ли у мистера Даннинга оружия. Мелодрамы нам ни к чему.

Даннинг встал.

– Вы сказали, что мисс Роуэн не несет ответственности, – он говорил громче, чем требовалось, – вы сказали, что за свои слова отвечаете вы сами.

Он повернулся к Лили Роуэн:

– Вы наняли его. Но я советую вам отказаться от него.

Лили посмотрела на меня. Я покачал головой.

Фред зашел за спину Даннинга и взял его за руки, а Сол подошел к нему спереди.

Мэл Фокс отодвинул кресло и сел.

Кэл что-то сказал Лауре, а Анна Кассадо переговаривалась с Харви Гривом.

Сол оглянулся и сообщил Вульфу:

– Револьвера нет.

Даннинг обратился к жене:

– Вставай, Элен, мы уходим.

Она схватила его за рукав.

– Мистер Даннинг, вы не уйдете, – предупредил Вульф. – Когда вы сможете это сделать, то будете под конвоем. Повторяю, я не могу сказать: «Вы убили Вейда Эйслера, и я могу это доказать». Но я утверждаю, что вероятность вашей вины столь велика, что я готов поставить на карту свою репутацию. Должен признать, что все произошло слишком стремительно. Ваш мотив не мог быть установлен без вашего ведома, но я хотел удовлетворить каприз своей клиентки, которая пригласила меня к своему столу на незабываемые яства. Она хочет доставить вас к окружному прокурору. Мистер Пензер и мистер Даркин пойдут с вами, чтобы передать ему кое-что из собранной нами информации. Вам придется пойти с ними волей-неволей. Хотите спорить со мной – здесь и сейчас?

Даннинг повернул голову посмотреть, на месте ли его кресло, и сел. Потом пожал плечами и вздернул подбородок.

– Какая информация?

– Я передам вам только суть, – сказал Вульф, – так как сомневаюсь – хотел бы окружной прокурор, чтобы я выдал вам все подробности. Что впервые привлекло мое внимание к вам? Кое-что из того, что вы заявили вчера утром. Вы сделали сообщение по собственной воле, я не выпытывал этого у вас. Вы сказали: в понедельник в доме Роуэн вы заметили, что мистера Эйслера нет на террасе, искали его в доме и на улице. Я спросил, когда это было, и вы ответили, я цитирую: «Это было вскоре после того, как мисс Роуэн ушла за кофе, может быть, минуты через три, может, больше». Это оказалось очень кстати, мистер Даннинг. Вы отчитались в своем отсутствии на случай, если оно было кем-то замечено, и, что более важно, вы отчитались в своем появлении в задней части дома, если вас там видели. Я не спрашивал об этом, вы сделали это добровольно.

– Я сказал так потому, что это правда. – Даннинг облизал губы.

– Несомненно. Но вот вопрос: что, если вместо того, чтобы искать, вы его убили? Что, если, взяв из стенного шкафа веревку и спрятав ее под курткой, вы попросили Эйслера под каким-нибудь предлогом пройти в кладовую и убили его там? Все это привлекло мое внимание. Из находившихся там людей вы были единственным, чье отсутствие в нужный период времени было установлено. Вы сами признались в этом. Но тогда возникает другой вопрос: что вас побудило? Хотели ли вы отомстить ему за дурное обращение с мисс Кармин или другой женщиной?

Вульф покачал головой.

– Такое предположение, казавшееся неправдоподобным, не было абсолютно невероятным. Хотя более вероятным представлялось наличие какого-то другого фактора в ваших отношениях. Направив по вашему следу мистера Пензера и мистера Даркина, я велел им изучить все пути, и они это сделали. Они не обнаружили и намека на существование у вас интереса к какой-нибудь молодой женщине, которую преследовал бы мистер Эйслер, но собрали факты, весьма и весьма наводившие на размышления. Кстати, одна деталь: вчера вечером я спросил у мисс Роуэн по телефону, знали вы об этой кладовой в задней части дома или нет, и она ответила, что не только знали, но и были там. Вы приходили к ней в воскресенье с целью убедиться, что терраса будет достаточно хорошо расчищена и можно будет смело пользоваться веревками. И она повела вас в кладовую, чтобы показать куропаток. Это верно, мисс Роуэн?

Лили подтвердила, что да. По ее виду трудно было сказать, что она счастлива. Поскольку дело начало проясняться, и, казалось, что она не зря тратит деньги, она должна бы выглядеть довольной, но на это не было похоже.

– Ложь! – вспылил Даннинг. – Я не знал о кладовой! Я никогда там не был!

Вульф кивнул.

– Вы в отчаянии. Вы знаете, что я не устроил бы эту встречу, не выяснив чего-то очень важного, поэтому начали извиваться. Сегодня вы уже пытались впутать мистера Фокса своим свидетельством против него, а теперь, несмотря на подтверждение мисс Роуэн, отрицаете, что знали о кладовой. Но вы начали извиваться еще вчера, когда заставили свою жену позвонить в полицию, пытаясь впутать в это дело мистера Гудвина и отвлечь на него внимание полицейских. Возможно, вы узнали и о том, что из вашей комнаты кое-что исчезло. Вы проверяли содержимое своего чемодана после девяти часов вечера? Старого коричневого – того, что лежит в закрытом стенном шкафу?

– Нет, – глотнул Даннинг, – зачем мне?

– Думаю, что проверяли. У меня есть основания считать, что конверт, который сейчас находится в моем сейфе, взят из того чемодана. Я изучил его содержание, и если оно и не доказывает, что Вейда Эйслера убили вы, то дает весьма основательный мотив к подобному предположению. Я обещал, что изложу суть информации, находящейся в моем распоряжении, но не подробности. Однако одну деталь вы можете узнать. – Он повернул голову. – Мистер Грив, вы сказали мистеру Пензеру, что в течение трех последних лет купили около трехсот лошадей, двухсот быков и ста пятидесяти телят от имени мистера Даннинга. Это верно?

У Харви тоже вид был отнюдь не счастливый.

– Почти верно, – подтвердил он. – Но это просто голые цифры, они ни о чем не говорят.

– У какого количества людей вы их купили?

– Может быть, у сотни, может, больше. Я искал.

– Как вы им платили?

– Некоторым давал чек, но большинству – наличными. Они любят наличные.

– Чек на ваше имя?

– Да. Роджер внес на мое имя порядка восьми-десяти тысяч, из них я и платил.

– Мистер Даннинг велел вам не разглашать суммы, выплаченные вами за животных?

– Мне это не нравится.

– Мне тоже. Я отрабатываю гонорар. А вы разоблачаете человека, который сделал вас участником махинаций и почти наверняка является убийцей. Он велел вам не разглашать суммы?

– Да, велел.

– Кто-нибудь спрашивал вас об этом?

– Да, Вейд Эйслер, около десяти дней назад. Я ответил, что у Роджера есть все записи, и он должен был спросить у него.

– Вы сообщили мистеру Даннингу о том, что вас расспрашивал мистер Эйслер?

– Да.

– Это ложь, – заявил Даннинг.

Вульф кивнул.

– Вот слово еще одного человека против вашего. Но у меня имеется конверт, и у меня есть имена еще трех людей, которые делали для вас закупки на подобных условиях. Мистер Пензер говорит, что он и Даркин беседовали с ними. К двум из них, как и к мистеру Гриву, недавно обращался мистер Эйслер с вопросами о цифрах. Не знаю, насколько вы надули мистера Эйслера, но судя по содержанию конверта, эта сумма составляет десятки тысяч.

Вульф секунды две помолчал и обратился к своим помощникам:

– Сол и Фред! Проведите мистера Даннинга к окружному прокурору и доставьте ему конверт с собранной информацией. Арчи, достань конверт из сейфа.

Я направился выполнять поручение. Когда я проходил мимо кресла мистера Даннинга, он попытался встать, но на одно его плечо легла рука Сола, а на другое – Фреда. Это его остановило.

Когда я открыл дверцу сейфа, Вульф сказал:

– Передай его Солу. Мисс Роуэн, вы хотите дать поручение мистеру Гудвину позвонить окружному прокурору и сообщить, чтобы они вас ждали?

Я никогда не видел Лили такой потерянной.

– Боже милостивый, – произнесла она, – я никогда не думала… Вы не можете заставить меня. Как бы я хотела… Нет, я не… Но я не знала, как… как это тяжело.

– Вы не пойдете?

– Конечно, нет.

– А вы, мистер Грив? Если вы не пойдете сейчас, то за вами пришлют позднее.

– Тогда я пойду позднее. – Харви встал. – У нас соревнования.

Он обратился к Мэлу и Кэлу:

– Как насчет этого? Сможете вы справиться с теленком, если я буду держать его за хвост?

– Но мы не можем, – сказала Нэн Кармин. – Просто пойти и… мы не можем!

– Черта с два, мы не можем! – возразил Кэл. – Пойдем, Лаура!

Одним снежным январским утром я получил письмо от Кэла Бэрроу.

«Дорогой Арчи!

Сегодня я прочитал в газете о том, что Роджеру Даннингу вынесли приговор, и Лаура заявила, что я должен написать тебе. Я возразил, что это она должна. А она спросила, уж не хочу ли я, чтобы она писала письмо мужчине, за которого ей вместо меня следовало бы выйти замуж. Так и пошло. Мы живем в Техасе вполне сносно. Однако морозы здесь бывают достаточные для того, чтобы у быка смерзлись соски, если они вообще у него есть.

Лаура просит передать тебе свою любовь, но не верь ей.

Наилучшие пожелания, искренне твой, Кэл».