Текст книги "Мариона. Планета счастливых женщин (СИ)"

Автор книги: Регина Грез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Зрелище большого сильного мужчины, лежащего на мне сверху, между моих широко разведенных ног невероятно возбуждает. Поднимаю колени и обхватываю ими поясницу Лоута, давая ему возможность проникнуть глубже, одновременно стараюсь стиснуть его внутри и крепче обхватить руками.

Сейчас… сейчас… это почти то, что нужно. Хорошо… ему хорошо, а я успею в другой раз, или когда-нибудь потом. Не важно. Я могу долго без этого обходиться, но в медовый месяц у меня, похоже, будет обширная практика любовных занятий.

Даже не заметила, как мы заснули, немного утомленные и вполне довольные собой. Конечно, я успокоилась. В моей ситуации все могло обернуться гораздо худшим сценарием. А теперь у меня есть дом, а в нем своя комната, есть пылкий супруг с приличным окладом и уважаемой должностью.

Осталось только подружиться с мальчиком, я справлюсь и тут. Примерно представляю, как нужно вести себя с подростками – не навязывать свое общество, не лезть ужом в душу, не наводить порядок в личных вещах, не критиковать по любому поводу.

Если я ему буду нужна, сам потянется, а я пойму и протяну руки навстречу. Он ведь тоже рос без женской ласки. Ах, если бы мальчик позволил поделиться с ним всей любовью, что накопилась во мне за этот нелегкий год. Когда-то еще у меня дети появятся, а я уже сейчас готова любить своего сына. Гордас ведь теперь в какой-то степени и мой сынок.

Так приятно представлять нашу встречу. Лишь бы он не замкнулся, у меня же сердце будет разрываться от его настороженных холодных взглядов. Лишь бы он позволил себя обнять…

Разволновавшись, осторожно выбираюсь из-под руки спящего Лоута и подхожу к окну. Вечереет. На сад опускаются сумерки, неужели мы провели в постели так много времени? Надо же… Отодвигаю занавесь и выглядываю во дворик за домом. Это дальняя часть ограды. Замечаю слева спортивную площадку, примерно такую же, как у Ласкона, а прямо перед окнами густо разрослись кусты, усыпанные мелкими звездочками желтых цветов.

Кто это? Господи, кто же это?! Между двумя деревьями устроены качели, а на них сидит женщина в длинном зеленом платье. Ее наряд так сливается с листвой, что я не сразу обратила внимание на нее. Черты лица незнакомки я тоже не могу различить, а само оно вроде бы смуглое, немного вытянутое, волосы забраны назад и украшены высоким белым гребнем.

Женщина тихо раскачивается на качелях и, должно быть, смотрит прямо на меня. Кто же она? На мгновение опускаю глаза, пораженная страшной догадкой. А что, если прежняя жена Лоута умерла в этом доме и теперь ее мятежная душа собирается меня измучить. «Я же не виновата в твоей трагедии! Я не по своей воле оказалась здесь, не отнимала у тебя мужа. Чего ты от меня хочешь?! Чего добиваешься?»

Нужно крикнуть это ей прямо в лицо, может, тогда оставит меня в покое… Нет… Никого нет в кустах возле дома, и не может быть на качелях в саду, потому что сейчас отчетливо вижу, что висят они криво и рассчитаны разве что на ребенка. Мне опять померещилось. Раньше были только голоса, а теперь уже и зрительные видения начались.

И я действительно вскрикнула, когда на мои плечи легли прохладные ладони, но это были руки мужчины. Лоут проснулся и подошел ко мне так тихо, что я не расслышала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Соня, что с тобой? Да ты вся дрожишь, мейла! Хочешь, я наполню ванну? Рин принесет горячее питье.

Уже расслабившись в теплой воде под монотонное воркование механической «домоправительницы», я запоздало спросила Лоута о значении слова, которым он недавно меня назвал.

– На древнем языке нашего народа «мейла» – это «возлюбленная», «желанная». А своего мужчину любящая женщина может назвать «майри». Надеюсь, придет время, и я услышу это слово из твоих уст.

Стоит ли рассказывать Лоуту о женщине в саду? Он вызовет врача, начнут меня проверять… Я же сама прекрасно понимаю, что мне привиделось, а может, обман зрения, игра света и тени, отблики листвы. Не стоит портить мужу день бракосочетания, не стоит беспокоиться из-за ерунды. Меня ожидает ужин и еще много всего интересного. А дурные предчувствия нужно выкинуть из головы как можно скорее.

Вечер начался в спокойном, размеренном ритме. Домашний робот Рин накрыла для нас стол на веранде, украсила его аккуратными букетиками фиалок. Вдвоем с Лоутом мы отдали должное кулинарным талантам «помощницы». По вкусу пища вполне напоминала земную, разве что близость к морю приятно разнообразила мое обычное меню рыбой, а также деликатесами вроде маринованных осьминожков и крохотных моллюсков внутри приоткрытых раковин. Вот их-то я даже попробовать не рискнула.

Зато отведала парочку салатов из овощей под прозрачным кисло-сладким соусом, тонко нарезанное белое мясо и паштет, возможно, из печени птицы – удивительно нежный, он просто таял на языке. Свежие фрукты были мне не знакомы, так я и не специалист по тропической флоре Земли. Очевидно одно – климат Марионы и ее живой мир очень схож с нашим – «земным», и это большая удача для меня, проще адаптируюсь.

Уже под конец совместного ужина Лоуту стали приходить поздравительные сообщения, видимо от сослуживцев, потом привезли мои вещи из дома Ласкона, а также несколько новых подарочных коробок и короткая записка от инспектора. Я с некоторым сомнением взяла в руки листок плотной серой бумаги. Несколько строк непонятных символов поставили меня в тупик. Ничего, Лоут прочитает позже.

А робот – «садовник» уже заносил в дом упаковки с живыми цветами. Вот это отличная задумка. Растения не были срезаны, напротив, вместе с корешками они находились в компактных пластиковых емкостях, заполненных особой питательной средой и, как пояснил Лоут, могли жить в доме пару месяцев, сохраняя естественный вид.

Капризные неженки – орхидеи я пока оставлю в своей комнате, золотые шары хризантем украсят прихожую, а те цветы, что выглядят покрепче, вроде этих белых лилий и пурпурных пионов, попрошу отнести в сад и посадить в почву, может, приживутся.

Даже с приходом темноты мне не хотелось спать. С мужем мы обошли дом, осмотрели спортивный уголок, подсвеченный фонарями с заостренными набалдашниками. Лоут немного виновато признался, что светильники представляют собой местный «винтаж», но я оценила задумку.

Впрочем, сочетание готических акцентов с прогрессивными технологиями были присущи всему особняку. Массивная мебель, украшенная причудливой резьбой, мрачные тона интерьера, «колеса» ламп и темные потолки, способные превращаться в зеркала по желанию хозяина.

По сравнению с апартаментами Ласкона наше жилище и впрямь выглядело несколько устаревшим, но здесь я чувствовала себя гораздо комфортней. Только на стенах не хватает гравюр или гобеленов, а еще тяжелых толстых ковров, ступая по которым нога утопает в ворсе по щиколотку. Что-то ты размечталась, София… Интересно, когда же доставят мой заказ из Эмпоцентра. Он бы здорово вписался в обстановку, придал ей особый шарм.

А еще волнующе приятно воображать, что этот дом хранит множество тайн. Может, и его владельцу есть что скрывать. Ноги сами привели меня к зарослям акации, где прятались сломанные качели. Теперь я внимательно осмотрела окна нашей спальни со стороны раскидистых деревьев. Даже провела ладонью по шероховатой коре искривленных стволов средней толщины.

Похоже на старую-престарую черемуху или бузину. С веток свисают гроздья мелких бордовых ягод, словно капли запекшейся крови. Как бы не был хорош особняк, не очень-то весело знать, что по его коридорам и садам вокруг бродит привидение умершей хозяйки. И Лоут собирается уехать…

– Значит, завтра я останусь в доме одна? А ты поздно вернешься?

– Бояться нечего. Никто чужой к тебе не войдет, у меня отличная система охраны.

Стоит ли намекать мужу, что меня тревожат секреты, спрятанные как раз внутри высокой ограды владений Шалока. Но выглядеть трусихой я не хочу, правда, Лоут заметил мою тревогу и пытался меня успокоить.

– Я уже говорил с Гордасом и его инструкторами, сына могут отпустить раньше. Он уже подготовлен.

– Это хорошо… А к чему именно подготовлен?

– К отправке на Маракх, разумется. Он пройдет там череду проверок и на деле покажет свои способности… Или отсутствие таковых.

– Не рано ли ему что-то доказывать, он же почти ребенок?

– Это так. Но у нас осталось еще два месяца, надеюсь, за это время его волосы потемнеют, и он будет полностью готов. Я сам займусь тренировками, а свободное время можете проводить вместе. Ему это нужно сейчас.

– Ну, да, конечно. Лоут, расскажи мне о сыне. Какой он по характеру, что любит, чем увлекается? И что он тебе сказал по поводу… насчет меня, что он тебе сказал, Лоут?

– Гордас очень рад.

– Правда? Ты не нарочно это говоришь, чтобы меня утешить?

– Но разве может быть иначе? Соня, он же никогда не общался с женщинами, ты будешь для него почти божество. Представляю, как он станет тебя разглядывать, восхищаться тобой…

– Думаю, это лишнее – насчет божества. Мне просто хочется сделать его жизнь счастливее, стать ему другом.

– Уверен, так и случится. Скажи, тебе нравится у меня? Понимаю, все здесь для тебя пока чужое и незнакомое, но уже завтра доставят твоего личного консультанта по красоте, привезут каталоги, по которым ты сможешь выбрать любые вещи. Эти дни я буду немного занят, но Гордас покажет тебе город – сын превосходно управляет мобилем.

– А ты на чем улетишь?

– Я? Как на чем?

– Ну… на чем ты будешь добираться до места службы, если оставишь машину нам? А разве детям можно занимать место пилота?

– Гордас давно имеет свой летмобиль и отлично сдал все нормативы по профессиональному пилотированию. Надеюсь, однажды сын получит в управление звездолет и возглавит свое звено патрулей.

– Круто! Просто шикарная перспектива.

– Ему нужно всего лишь вернуться с Маракха.

В голосе Лоута мне послышались холодные нотки, взгляд мужа на мгновение стал далеким и отчужденным он нашей реальности.

– А что такое Маракх?

– Заповедник. Испытательный полигон. Закрытая зона.

– И зачем туда отправлять мальчика?

– Чтобы он вернулся мужчиной. Или остался там.

– Хм… как-то сурово.

– Это желание Марионы. Она хочет иметь сильных защитников и не терпит слабаков. Наш род состоит из солдат, Соня. Мой отец был на Маракхе, я был на Маракхе и Гордас не минует проверки. А ты поможешь ему выжить там.

– Я?! Лоут, но я… Это странно, я совершенно далека от спорта, от военных учений, что я могу?

– Ты станешь его «мия». На время, пока это будет нужно.

– Кем я должна стать? Пожалуйста, объясни мне подробно, что вы от меня хотите? Ты уверен, что я справлюсь?

– Я постараюсь тебе объяснить. Мия – это больше, чем мать. Это источник любви и обещание счастья. Я сразу понял, что ты способна на большое и светлое чувство, причем бескорыстно, искренне. Это не возможно купить или украсть, можно лишь принять в дар, а женщины Марионы слишком расчетливы.

Соня, я хочу, чтобы ты полюбила моего сына, и он захотел вернуться к тебе. Мне сложно рассказывать все, ты будешь удивлена и испугана, тебе рано знать, но просто поверь…

Я бывал на Маракхе и видел, как сдаются мальчишки, выросшие без любви и внимания женщины. Никакой аналог матери не может пробудить в их сердцах волю к победе, жажду дойти до цели любой ценой. Я не хочу такой участи Гордасу. Его боевые качества уникальны и послужат во благо Марионы. Он нужен в нашем строю, а значит, ему нужна мия, которая будет ждать его с Маракха. Пока это все, что я могу тебе открыть.

Шорох в кустах заставил нас оглянуться. Пластиковое сидение качелей отвалилось от строп и теперь лежало на траве. Резкий порыв ветра растрепал мои волосы. Поправляя их, я вынула из пряди несколько желтых цветочков акации.

– Пойдем в дом.

Лоут обнял меня за плечи и повел по узкой, полузаросшей тропинке в сторону главного входа. Но меня не оставляло ощущение, что в спину мне смотрят зоркие глаза на смуглом удлиненном лице.

– Лоут, прости мне мой вопрос, может, сейчас не лучшее время, но я все же его задам.

– Я тебя слушаю.

– Как погибла твоя жена?

– Моя жена – ты, Соня. Одна единственная моя женщина – ты. Но, если хочешь поговоришь о матери Гордаса, то она утонула в море. Ее летмобиль оказался неисправен и рухнул в воду, Нийра не смогла выбраться, ее тело так и не нашли.

– Лоут, прости, я не хотела тебя тревожить, прости, это было бестактно… Значит, не в доме? О, Боже, мне так жаль…

– А мне нет.

Довольно тайн для одного дня, а потому я решила промолчать, хотя голова кружилась от всякого рода сомнений и домыслов. Сейчас мне хочется побыть одной, разобрать свои вещи в своей комнате, просто лечь в кровать и при свете ночника навести порядок также и в мыслях. Даже начать немного загадывать на ближайшее будущее. Думаю, все самое интересное начнется завтра. Нужно набраться сил.

– Лоут, можно я пойду к себе? И тебе тоже нужно отдохнуть, ведь завтра ты уезжаешь.

– Я не устал. И я хочу быть с тобой всю ночь. Можем провести ее в твоей комнате.

Наверно, так и должно быть у молодоженов, Лоут совершенно прав, а мое желание уснуть одной пока неосуществимо и даже выглядит странно. Тем более, мужа не будет весь следующий день. Глупо капризничать и отнекиваться. Вероятно, он опять захочет близости и я, конечно, уступлю, как и положено молодой жене.

Мне было вполне достаточно того, что уже случилось между нами, но я послушно снимаю одежду, потому что будет жаль, если мой нетерпеливый супруг разорвет еще и новенький сарафан. И я даже немного возбуждаюсь, ах, если бы еще отключить и голову… Не могу сосредоточиться на процессе, и в то же время хочу, чтобы все скорее закончилось. Горячий шепот Лоута возвращает меня к реальности.

– Подо мной, сбоку или на коленях?

А поза – "дама сверху" не расматривается вовсе? Меня немного покорибил этот вопрос. Слишком откровенно и грубовато, я не люблю такие обсуждения, все должно происходить естественно и само собой. Наверно, в душе я ханжа, а Лоуту нужна более раскрепощенная женщина. Но выбора у него, похоже, нет, а еще он хочет, чтобы я стала «мия» для его сына. Может, именно для этого я здесь, ради сына Лоут сделал меня своей женой, но уже поздно что-то менять.

Мне лучше всего помалкивать и приспосабливаться. Кто даст гарантии, что жизнь с другим марионцем станет комфортнее? Не-ет, даже думать не хочу о возможности заиметь любовника!

– Тебе хорошо? Я все делаю, как ты хочешь?

– Да-а… я просто немного устала и уже глаза закрываются. Давай спать, ладно?

Он обнимал меня так крепко, что пришлось немного поныть и даже возмутиться всерьез. Я же ему не кукла силиконовая, которой все равно, как ее положили и в какой позе поимели!

– Лоут, послушай, я привыкла спать одна. Я всегда сплю одна и не могу иначе.

И мне даже пришлось слукавить, заявив, что у нас на Земле муж и жена после занятий любовью спят порознь.

– Ты настаиваешь, чтобы я ушел?

Мне тут же стало немного совестно, я разрешила Лоуту остаться и просто находиться рядом, не прижимая меня, не стискивая мою грудь, не утыкаясь носом мне в спину. Вот теперь можно забыться сном. Наконец-то я дома…

Глава 17. Приятное знакомство

Я проснулась одна, и этот нюанс меня несказанно обрадовал. И вообще моя комната мне нравится гораздо больше супружеской спальни. Здесь светлее тона интерьера и не такая гнетущая обстановка. Мое гнездышко… Мое личное убежище… Вот здесь-то я, пожалуй, кое-что изменю по своему вкусу.

Лоут, вероятно, уже ушел. И осознание этого факта снова заставляет улыбаться. Почему-то рядом с мужем я чувствую себя немного скованно, хотя вроде бы нет никаких серьезных причин. Думаю, со временем общаться с ним будет проще, я смогу понимать его лучше.

Ну, вот, сейчас умоюсь, выберу одежду на сегодняшний день и займусь остальными своими вещами – развешу их в нише шкафа, наведу порядок на полках. Уличную обувь тоже пора вынуть из коробок и отнести в прихожую. Распахиваю окна и впускаю в комнату больше света и воздуха. Здешнее светило уже высоко, интересно, который час? Я здорово проголодалась. Надо бы поскорее привести себя в порядок и наведаться в кухню. Надеюсь, Рин меня покормит, я же теперь ее хозяйка.

Рин меня забавляет, вчера долго наблюдала за ней исподтишка – какой умелый, ловкий механизм. Облик невысокого человека в маске и закрытом комбинезоне. Длинные, гибкие пальцы, кокетливая тканевая шапочка на гладкой макушке. Передвигается, плавно скользя по полу.

Женских черт нет и в помине, но голос тонкий, вибрирующий, может, потому Рин – «она». Ой, смешно – первая «женщина», с которой я беседовала на Марионе – домашний робот. А сегодня мне еще должны доставить персонального массажиста. Это нечто!

Выхожу в коридор и чуть ли не подпрыгиваю от удивления – с первого этажа доносятся звуки мужского смеха. Разве Лоут еще здесь? Тихонько спускаюсь по лестнице, моя бурная радость пробуждения стремительно испаряется. Отчего-то хочется надеть на себя личину строгого спокойствия и чинно выйти к столу. А я так рассчитывала немного побыть одной, в такое ясное утро дом уже не кажется пугающим.

Нет, это точно не Лоут! Но тогда кто… Звонкий молодой голос торопливо рассказывал, видимо, смешную историю, а Рин что-то бубнила в ответ, побрякивая посудой. У нас гости? Родственник приехал поздравить Лоута с женитьбой? Придется выйти и представиться, что же еще остается делать.

Подкрадываюсь поближе к двери и замираю от вопроса, адресованного «экономке»:

– Мия еще не проснулась? Как же я хочу ее разбудить, но вдруг она будет недовольна, как ты считаешь?

Задумавшись, я пропустила ответную реплику робота.

«Мия? У нас еще и женщина в доме, парень приехал со своей девушкой? А, может, сестра? Эх, жаль, я вчера не расспросила Лоута о его корнях. Но это еще успеется…»

Довольно прятаться, пора познакомиться с новой родней. Еще раз поправляю волосы, собранные в простой пучок, разглаживаю подол сарафанчика и захожу на кухню.

– Доброе утро!

А он ничего себе так… Спортивный парень. Еще бы мне этого не заметить, он же стоит передо мной в одних коротких шортах, вся фигура на показ. Нормальная такая мужская фигура молодого атлета. Загорелые широкие плечи, а ноги белые. Сдались же мне его ноги…

Уставился на меня и молчит, округлив глаза. Они все тут со странностями насчет женщин, это заметно. Неужели так редко их видят без охраны.

Легкое смущение у меня сменяется раздражительностью и даже чувством некоторого превосходства. Он мой ровесник или даже младше на пару лет. Парень не выглядит придирчивым и надменным, скорее наоборот – открытая, немного застенчивая улыбка, миловидное лицо обрамлено шапкой волнистых белых волос. А вдруг – это парик? Очень уж художественный беспорядок на голове нашего утреннего гостя.

Может, он местная модель и приехал прямо со съемок на пляже? Я бы легко в такое поверила. Рост и внешность позволяют ему сниматься для глянцевого журнала. Есть ли на Марионе такие издания? Я пока не видела ни одной книги, наверно, у них вся литература в электронном виде.

– Привет! Так и будем друг на друга глазеть?

– При-вет.

– Я – Соня, а ваше имя можно узнать, молодой человек?

– Да-а…

Я не выдержала и рассмеялась. Он такой чудной, когда смущается, и улыбка у него обворожительная. Отчего же он так растерялся, увидев меня… Да, Бог с ним, сразу ясно, что это простой, скромный парень, а не какой-нибудь нахал – буду вести себя с ним свободно. Пусть пока немного освоится, а я попрошу Рин меня накормить.

Что у нас сегодня на завтрак? Ммм… Фигурные бутерброды-канапе, молочный коктейль, опять фрукты и зелень – простите, что-то с утра не хочется. А это каша? Каша! Желтая, крупчатая, напоминает пшено, только вкус нежно-сливочный. Объедение! У меня сегодня такой бодрый настрой и отменный аппетит.

– А вы уже завтракали, юноша?

Я нарочито выбрала слегка несмешливый тон, приятно видеть, как порозовели его щеки под загаром.

– Только сок. Я недавно вернулся с пробежки.

– А я с детства мечтала бегать по утрам, но все что-то мешало. Попробую начать здесь. Условия идеальные. А вот с тренажерами у меня не сложилось сразу. Наверно, я просто лентяйка и мотивировать себя не могу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты такая… красивая.

– Да и ты хорош, просто глаз не отвести.

– Правда? Я тебе нравлюсь? А я боялся, что ты и говорить со мной не захочешь.

«Вообще-то мог бы ко мне на «вы» обращаться, я ему не подружка. Тоже мне – наивная непосредственность!»

– Почему же не захочу? У меня такой злобный вид?

– Нет, ты прекрасна!

Мы рассмеялись оба, почти одновременно. Я – от обилия комплиментов, а он, видимо, за компанию со мной. И все же, какой милый парень! На Земле бы по такому обаятельному «культуристу» куча девчонок сходила с ума.

– Когда ты приехал? Лоута видел с утра?

– Мы разминулись, к тому же он ждал меня позже.

– А девушка?

– Какая девушка?

– Ну, ты спросил… я услышала случайно…

Ой! Кажется, я начинаю понимать и сама едва ли верю в свое предположение. Этот мужчина не может быть сыном Шалока, просто нелепица какая-то. Парень выглядит едва ли младше меня.

– Скажи, пожалуйста, свое имя.

– Гордас. Разве отец не говорил обо мне?

– Говорить-то говорил, но зачем было так безбожно врать! А сколько же тебе лет, милое дитя?

– Почти тринадцать.

– Прекра-асно! Лучше не бывает. А позволь узнать, в таком случае, сколько же лет твоему папочке?

– Недавно исполнилось тридцать.

– Ага! Это такая местная шуточка? Ты издеваешься надо мной?

– Зачем мне так поступать?

– Сколько же у вас дней в году?

– Восемьсот… А что, в Дейкос другой отсчет времени? Ты мне расскажешь, мия?

– Так. Давай сразу договоримся – ты зовешь меня Соней, ладно? Мне будет проще, а насчет ваших «титулов» разберемся позже… сынок. Это понятно?

– Хорошо… Соня.

И вот чего он радуется! Глаза блестят, улыбка до ушей. Теперь я и сама вижу, что он похож на Лоута, поначалу меня ввели в заблуждение светлые волосы и зрелая внешность. "Тринадцать лет!" Подумать только, каким великовозрастным дитем я обзавелась безо всяких хлопот. И оно мне надо?

– Вот что тебе так смешит, скажи?

– У тебя сливки размазаны по щеке, можно я уберу.

Не дожидаясь разрешения, Гордас наклонился ближе и провел пальцем по моему лицу, а потом вдруг облизал свой мизинец. Я немного растерялась от его действий. Это был довольно интимный жест, даже несколько бесцеремонный. А еще почему-то стало горячо в груди, и по ногам разлилась странная слабость.

У Гордаса выразительные темно-синие глаза, как предгрозовое небо или далекий космический простор… И губы… Четко очерченные, нижняя будто немного припухла. Новый вопрос парня вывел меня из состояния некоторой прострации:

– Хочешь сок? Почему ты больше ничего не ешь, я тебя чем-то расстроил, ты иначе меня представляла, да?

– Все в порядке, Гордас. Все хорошо. Я просто боялась, что придется с тобой нянчиться, а ты будешь плаксой.

– Я? Нет. Мужчины не должны плакать. Хотя и женщины тоже. Не должно быть таких причин.

– Совершенно с тобою согласна… малыш.

На душе у меня стало совсем легко. Вот оно как обернулось. Нет никакого угрюмого подростка, а есть интересный симпатичный мужчина, с которым я запросто подружусь, даже сомнений нет.

– Почему ты зовешь меня малышом?

– А почему отец говорил о тебе, что ты мальчик?

– Так он прав – я же не девочка!

– Да, но ты уже взрослый дядька, ты меня выше и здоровее – ребенком тебя уж точно назвать нельзя. Я просто хочу понять, зачем Лоуту нужно было было выдумывать.

– Отец не солгал. Только вернувшись с Маракха, я буду считаться настоящим мужчиной.

– Удивительно! А если ты туда не поедешь, до старости будешь мальчишкой, да?

– Я сын солдата, Маракх ждет меня. Это неизбежно.

– Ну, понятно, преемственность поколений и все такое… И скоро ты уезжаешь на свои испытания?

– Когда начнется сезон ветров, через шесть десятков дней.

– Понятно! А сейчас у тебя каникулы? То есть отпуск перед службой в армии, я так это понимаю.

– Наверно, так.

Он тряхнул своими белокурыми локонами, и я заметила среди них одну пепельную прядку.

– Волосы у тебя шикарные, конечно, любая девчонка бы позавидовала. Это же твои натуральные или тебя покрасили?

– Мои… Да, мои. Но их обрежут, когда я полностью потемнею. Это уже началось.

– Ага. Можно потрогать?

Он вел себя настолько естественно и непринужденно, казался таким доброжелательным, что я не могла не утолить любопытство, пропустив несколько его белых прядей сквозь пальцы.

– Мягкие словно перышки. Жаль, что они изменят цвет. А почему такое происходит?

– Это знак взросления. Пройдет время, и я снова стану белым, правда, до этого события еще далеко.

– Какая странная у вас физиология… Или ты один имеешь особенность играть с цветом волос?

– Почему же один? На Марионе каждый мальчик рождается с белыми волосами, становится темноволосым мужчиной и ближе к преклонному возрасту вновь обзаводится серебристой шевелюрой.

– Обалдеть!

– Что означает это слово? Я хочу тебя понимать, твой модулятор языка хорошего качества?

– В смысле «модулятор», ты о чем?

– Обычно его размещают вот здесь, прячут под волосами. Ты позволишь мне посмотреть на твой?

Наконец-то я сообразила, что именно Гордас имел в виду и, повернувшись к нему спиной, сама начала нащупывать крохотную выпуклость у линии роста волос. Скоро к моему затылку прикоснулись теплые мужские пальцы.

– Его нужно заменить как можно скорее, модулятор едва держится и может в любой момент отказать.

– И что же делать?

– Я свяжусь с Лоутом, он привезет к ночи последнюю версию или можем с тобой прямо сейчас съездить в город и получить новый. Я сам его установлю.

– Давай лучше подождем твоего отца. Хотя я не против покататься на летмобиле. Это просто фантастика! Гордас, у нас же такого транспорта еще нет.

– Расскажи о своей планете! Я мало знаю про Дейкас. Только тот факт, что это соседняя звездная система, населенная людьми.

Заболтавшись, мы не расслышали тоненький писк за дверями, хорошо, что Рин была начеку, она-то и приняла посылку из Эмпоцентра.

Я присела на корточки перед объемным свертком, погладила рукой плотную бархатистую ткань, в которую был упакован мой заказ… На глаза невольно навернулись слезы.

– Знаешь, Гордас, я могу тебе даже показать кусочек моей родины. Только давай сначала отнесем его наверх. Да, стой же ты, подожди! Я тебе помогу, я знаю, какой он тяжелый, стой…

Посмеиваясь, Гордас легко взвалил рулон себе на плечо и побежал по ступенькам на второй этаж. Сильный парень, тренируется явно не зря! Я попросила у Рин нож и последовала за ним. Добравшись до моей комнаты, мы сообща разрезали и сдернули упаковку.

– Не разворачивай полностью, я окно открою, хочу, чтобы было светло-светло. Ой, душа замирает! На рисунке-то он красавец, а что я смогла воскресить в памяти, сейчас проверим. Гордас, помогай!

Ковер превзошел все мои самые яркие ожидания. Я не спорю – такой стиль не каждому покупателю придется по вкусу, найдутся и ехидные критики, но смелая идея моего лучшего эскиза была воплощена в совершенстве. Это восхитительно – «умная машина» по модификации мыслей поняла и текстуру покрытия, и плотность узелков, и даже сам способ вязки. В результате получился настоящий "пиксельный" махровый ковер три метра в длину и два в ширину. Впрочем, есть ряд отличий от изделия, сотканного человеческими руками, но я не буду придираться.

Сейчас у наших ног лежала моя давняя фантазия – оригинальный ковер по старинной сибирской технологии. Алая роза, замерзающая на снегу, скованная в объятиях мороза. И темно-зеленые листья ее напрасно никнут к длинному стеблю в поисках утешения и защиты. А каковы переходы цвета… От темно-бордового к розовому, от насыщенной зелени на прожилках листа, до желтизны засыхающих кончиков.

У меня получилось. Я смогла. Я вернула себе хотя бы один цветок с моей дорогой Земли. Эта роза никогда не завянет, не рассыплется в прах.

– Гордас, ну, как тебе? Украсит он мою спальню?

– Мягкий. На нем можно спать, – с искренним восторгом ответил юноша.

– На нем можно все, что угодно. Эх, ты! Мягкий-то мягкий, но, оцени, как красив, – зачем-то настаивала я, положив ладонь на плечо новоявленного "сына".

– Красивая ты…, – выдохнул Гордас, осторожно пожимая мои теплые пальцы.

– Спасибо, вы очень добры, молодой человек!

Немного смутившись, я медленно потянула свою руку назад, и Гордас горячо поцеловал тыльную сторону моей ладони, прежде чем отпустить. Такой уж он, видно, порывистый марионский парень.

Глава 18. Я начинаю привыкать

Почти до самого вечера мы пробыли в доме. Сначала сидели на новом ковре и разговаривали, в основном сравнивая особенности наших планет, а потом Гордас показывал мне свою комнату и маленький спортивный зал сразу за нею. Я не могла отделаться от странного чувства, что знаю этого парня уже много-премного лет. Будто мы когда-то давно виделись прежде, и теперь нашли друг друга после долгого расставания.

Может, и Гордас чувствовал нечто подобное? Между нами почти моментально возникли теплые, доверительные отношения. Впрочем, я не особенно удивлена, я привыкла общаться с разными людьми и охотно иду навстречу, если мне рады. А Гордас был искренне счастлив беседовать со мной. Это читалось на его лице, проскальзывало в манере поведения.

У меня даже возникла мысль, что парень был очень одинок здесь подле строгого отцом, и мое появление способно внести свежую струю в его однообразную жизнь с постоянными тренировками. Или я не права?

– Гордас, а у тебя есть подруга?

– Наверно, да. Я иногда вижусь с Кайли. Она станет моей женой.

– Вот как… И ей тоже тринадцать лет?

Ну, не удержалась я от ехидной реплики! Хотя, совершенно зря, теперь-то мне ясно, как измеряется возраст на этой планете. Также Гордас терпеливо объяснил, что девица Кайли младше его на год и назначена ему в супруги с рождения. Но этот факт не мешает ей встречаться со взрослым мужчиной, который ей нравится гораздо больше, чем какой-то «мальчишка».

– Прости, если я спрошу о личном, но… Разве тебе не обидно?

– Не-ет. Кайли сама будет решать, с кем ей быть кроме меня. Сейчас и после того, как мы соединимся. Женщина – это подарок, ее нужно еще заслужить.

– Все это было бы так лестно, но заставляет погрустить.

– Ты говоришь песней.

– А ты любишь петь?

– Да, я знаю несколько гимнов. Нас учили в лагере.

– Ох, уж этот ваш лагерь! Кого там из вас готовят – солдат без страха и упрека? Элитные войска?

– Служить Марионе – большая честь.

– Ну, давай, давай, напой мне уже начало вашего марша, не терпится послушать.

– Там нет ничего интересного, тебе не понравится… Это мужская песня.

– Ах, вас еще надо упрашивать, вот вы какие, господа!