Текст книги "Будь чудом. 50 уроков, которые помогут тебе сделать невозможное"

Автор книги: Регина Бретт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Урок 12
Вступайся за других, особенно если они не могут сами постоять за себя

Было много случаев, когда мне следовало бы подать голос, но я этого не делала.

Однажды во время разговора по телефону мой собеседник начал рассказывать о своем бизнесе. Он походя заметил, какой прижимистый тип один из его покупателей. «Право, можно подумать, что его фамилия – Голдштейн», – бросил он и переключился на другую тему.

Мой внутренний голос завопил: Голдштейн? Он что, намекает, что все евреи – скряги? Опять этот замшелый стереотип? Ты собираешься что-нибудь сказать? Но не желая показаться ханжой, я не сказала ничего.

Когда я была в отпуске, стала свидетелем того, как два брата дразнили друг друга на пляже. Их отец рассердился и отвел одного сына в сторону. Он велел мальчику встать. Как только тот послушался, мужчина велел ему сесть. Как только мальчик сел, отец велел ему снова встать. Мальчик садился и вставал, как послушный пес, пока не начал скулить.

Больше 15 минут мальчик выполнял команды «сесть – встать». Все, кто были рядом, видели его унижение, но ничего не сделали. Когда мальчик еще сильнее расплакался, его брат принялся кидать в него песком и игрушками и смеяться. Отец на это никак не отреагировал.

Мой внутренний голос хотел крикнуть этому отцу: «Прекратите! Оставьте мальчишку в покое». Но другой голос внутри меня шептал: Это его сын. Это их дело.

Я ничего не сделала.

В одной кофейне в Кливленде я сидела рядом с группой женщин. Во время общей беседы одна из них рассказала анекдот, который можно было воспринять как расистский. Я была поражена. Никто из компании не рассмеялся, но никто и не сделал ей замечания. Кто-то из них быстро сменил тему.

Один мой внутренний голос вопил: Как ты можешь позволить ей выдавать нетерпимость за юмор? Скажи что-нибудь! А другой голос бранился: Не закатывай сцену. Ты ее даже не знаешь. Достаточно просто не смеяться. И, послушавшись этого второго голоса, я не сказала ничего.

Как-то после школьного футбольного матча в Кенте мы прошли мимо компании мужчин, сидевших в тюнингованной машине, на заднем стекле которой огромными буквами было выведено слово Ford. Мой знакомый бросил громкую реплику: вот, мол, какая деревенщина. Пару минут спустя машина проехала мимо нас, и один из сидевших в ней выкрикнул в его адрес расистское оскорбление. Мой друг был в гневе, но так и не признал, что этот инцидент спровоцировал его собственный комментарий. Не желая усугублять ситуацию, я ничего не сказала.

Однажды утром тихий 17-летний парнишка, который ни разу в жизни не попадал в неприятности, взял бейсбольную биту и убил спящего отца.

В субботу я ехала на местный фестиваль близнецов в Твинсбурге вместе с еще одной парой. Рядом с нами притормозил общий знакомый в своем «Порше» и отпустил шуточку насчет «цыпочек», которым он собирался «устроить смотр» на фестивале. Его интересовало только одно, и он живописно изобразил, что именно: двойной набор больших грудей, ха-ха! Женщину, ехавшую со мной, просто разъярило его пренебрежительное отношение к нашему полу. Кроме нее и меня, в нашей машине женщин больше не было. Я хотела было присоединиться к ее возражениям, но ничего не сказала.

Однажды вечером, выходя из вагончика-ресторана в Кливленде и собираясь отправиться в театр, я увидела семью из пятерых человек, которые шли к своей машине. Внезапно отец пнул сына в спину. Когда мальчик заплакал, мне захотелось выпрыгнуть из машины и крикнуть мужчине, чтобы тот прекратил. Но кто я такая, чтобы читать лекции отцу? Это могло быть опасно. А что, если у него с собой пистолет? Что, если он сделает ребенку еще больнее после того, как я уеду?

Я до сих пор слышу это свое молчание. Снова, и снова, и снова.

А вы свое слышите?

Почему мы не вступаемся? Боимся оказаться неправыми. Боимся быть теми, кто раскачивает лодку. Боимся, что нам нанесут ущерб. Однако именно наше молчание позволяет наносить ущерб другим.

Слишком многие из нас помалкивают. Много лет назад я писала рассказ-расследование о подростке из города Риттман, штат Огайо, которого арестовали за то, что он убил своего отца. Год за годом Уилл Снайдер терпел постоянные побои от рук отца-алкоголика, который страдал серьезным неизлечимым психическим заболеванием. А однажды утром, 21 января 1996 года, тихий 17-летний парнишка, который ни разу в жизни не попадал в неприятности, взял бейсбольную биту и убил спящего отца. Едва узнав об этой новости, поток соседей и друзей устремился в полицию, стремясь защитить мальчика. Они рассказывали полицейским о тех многочисленных случаях, когда видели его с синяками.

Соседи видели, как отец Уилла ударил его так сильно, что мальчик упал на землю. Друзья видели Уилла с синяками под глазами, ссадинами и следами от ремня. После того как полиция завершила расследование, 70 свидетелей подтвердили, что отец годами избивал Уилла. Уилл был обвинен в убийстве. Судья дал ему 5 лет условно с испытательным сроком. Никто не смел вступиться за него, пока не стало слишком поздно.

Есть знаменитое стихотворение пастора Мартина Нимёллера о том, как добропорядочные немцы во времена нацистского режима не сумели защитить права других людей. Это мощное послание всем нам:

Когда они сначала пришли за коммунистами, я не вступился за коммунистов, потому что я не был коммунистом.

Потом пришли за членами профсоюзов, и я за них не вступился, потому что не был членом профсоюза.

Потом пришли за евреями, и я за них не вступился, потому что не был евреем.

Потом они пришли за мной, и к тому времени никого не осталось, чтобы вступиться за меня.

Почему мы не вступаемся?

Боимся оказаться неправыми. Боимся быть теми, кто раскачивает лодку. Боимся, что нам нанесут ущерб.

Однако именно наше молчание позволяет наносить ущерб другим.

Южноафриканский священник Аллан Босак, который боролся против апартеида, как-то сказал, что, когда мы предстанем перед Богом в конце нашей жизни, чтобы он нас судил, Бог спросит: «Где ваши раны?»

Слишком многие ответят: «У нас нет никаких ран».

И тогда Бог спросит: «Неужели вы не нашли ничего, за что стоило бы драться?»

Урок 13
Рождайся заново каждый день

Звонок раздался в воскресенье поздно вечером, около половины десятого. Женщина откашлялась, потом оставила короткое сообщение на моей рабочей голосовой почте. Это произошло после того как я написала колонку, проникнутую духом оптимизма.

«Я только что прочла вашу статью в воскресной газете. Я родилась в 1930-е годы. Моя мать была не замужем. Она отказалась от меня, и я попала в приемную семью. Лучше бы она тогда сделала аборт, потому что у меня никогда не было счастливой жизни. Уверена, что на свете есть множество людей, которые чувствуют то же, что и я».

И все. Она повесила трубку.

Я несколько раз прослушивала это сообщение, чтобы понять, не чувствуется ли в ее голосе гнева, или обиды, или того и другого разом. Эта женщина сказала, что лучше бы она никогда не рождалась. Она прожила на свете больше половины столетия – и ее жизнь никогда не была счастливой.

Интересно, в чем она измеряла счастье.

Неужели она никогда не видела роскошного заката, разливающегося по горизонту? А как же сотни звезд на фоне черного неба? Неужели она никогда страстно не целовалась?

Съезжала ли она когда-нибудь на велосипеде с холма, так чтобы ветер трепал ее волосы? Бродила ли по руслу ручья, чувствуя, как мягкий ил просачивается между пальцами? Неужели она никогда не лепила снеговика, не читала прекрасного романа, не выигрывала в карты?

Мерит ли она счастье мгновениями – или годами? Должно быть, годами.

Наверное, она свалила все эти годы в кучу и объявила свою жизнь несчастливой.

Может быть, она так и не сумела оправиться от чувства обиды за то, что ее бросила биологическая мать. Может быть, удочерившие ее люди были злы или склонны к насилию. Но никто из нас – даже те, у кого с самого начала были два родителя, – не имеет гарантий абсолютной безусловной любви и счастья. Жизнь не так устроена, она штука куда более волнующая.

Мы были бы несчастны, если бы были счастливы все время. Это было бы все равно что вечное лето. Нам наскучили бы свет солнца и голубые небеса, если бы мы видели их каждый день. Вот поэтому я люблю Огайо. Здесь великолепная смесь гроз, метелей, жары, осенних листьев и грандиозных битв снежками.

Ни один человек не реализует все свои мечты. А если и реализует, обычно это бывает после того, как жизнь надает ему пинков.

Ни у кого не бывает идеальной жизни. Но если бы каждый мог свалить собственную жизнь в кучу и обменять ее на другую, большинство людей поспешно забрали свою бы обратно. Я бы точно забрала, со всеми ее травмами и страхами, со всеми моментами отчаяния. Я не согласилась бы ни на что меньшее.

Неужели эта женщина действительно думала, что лучше было бы ей быть мертвой? Мне вспомнился Джимми Стюарт на мосту в фильме «Эта прекрасная жизнь», готовый покончить со всем разом. И то, как смешно и неуклюже ангел по имени Кларенс показал ему, как отчаянно скучал бы по нему мир, если бы он покончил с собой.

Может быть, эта женщина никогда не совершала такого грандиозного поступка, как спасение человеческой жизни, но она наверняка коснулась чьей-нибудь судьбы за те годы, что провела на этой планете. А если нет, то могла бы сделать это сейчас.

Я хотела посоветовать ей начать свою жизнь сначала. Если причина твоих страданий – неласковые родители, запишись на прием к психологу. Уйди из семьи и создай новую с тем, кто тебя любит. Стань волонтером, чтобы облегчать боль других людей.

Я хотела посоветовать ей поговорить с Богом. А если она с ним не знакома или видит в нем только злобного судью, то завести себе нового Бога.

Интересно, в чем она измеряла счастье. Неужели она никогда не видела роскошного заката, разливающегося по горизонту? А как же сотни звезд на фоне черного неба?

Я хотела сказать ей, что даже тем людям, у которых было двое родителей, горячо любивших их и всегда защищавших, счастье не гарантировано. Ни один человек не реализует все свои мечты. А если и реализует, обычно это бывает после того, как жизнь надает ему пинков.

Я хотела посоветовать ей пнуть жизнь в ответ. Если она ненавидит свою работу, пусть устроится на другую. Или, по крайней мере, начнет иначе к ней относиться. Если наскучил дом, пусть переставит мебель. Покрасит стены. Снесет одну из них.

Я хотела посоветовать этой женщине переписать свою жизнь. Устроить ей капитальный ремонт. Каждый день дочиста отмывать табличку. Начинать каждое утро с чистого листа и рисовать как безумная каждый день – без тревоги, без страха.

Никто из нас не имеет гарантий абсолютной безусловной любви и счастья. Жизнь не так устроена, она штука куда более волнующая.

Но я не могла сказать ей ничего. Она не оставила ни имени, ни номера телефона. Только кроху своего несчастья и важную мысль: счастье – это выбор. Иногда это выбор, которого я не делаю. Я купаюсь в жалости к себе, страхе, гневе или печали. Когда замечаю это, то делаю паузу и задаю себе вопрос: Ты хочешь быть счастливой?

Иногда я удивляюсь, потому что ответ оказывается отрицательным. Но произнося слово «нет», я отчетливо понимаю, что сама решила быть несчастной. Мой праздник жалости к себе длится недолго – ведь только от меня зависит, когда он закончится. Иногда я заканчиваю его, просто пораньше ложась спать.

А поутру у меня появляется шанс родиться заново, родить саму себя. Кто же не любит новорожденных? Новорожденного невозможно осуждать. Он совершенен таким, каков есть.

Мой друг Дон Коззенс, католический священник, однажды закончил проповедь такими словами: «Мы – не сломленные люди, которые тратят свою жизнь на починку самих себя; мы рождаемся цельными и тратим жизнь на то, чтобы понять это».

Почему бы не обнаруживать свою цельность каждый день в зеркале? Востребуй то, что принадлежит тебе по праву рождения. Открой истину в этих замечательных стихах из книги пророка Исайи: «Я назвал тебя по имени. Вот, Я начертал тебя на дланях Моих».

Что ты видишь, когда смотришь в зеркало? Я хочу видеть то, что видит Джессика. Это маленькая девочка, которая стала знаменитой благодаря видео на YouTube, в котором она прыгает на туалетном столике в ванной и выкрикивает в зеркало аффирмации.

В клипе, который выложен под названием «Ежедневные аффирмации Джессики», пятилетняя девчушка с буйно вьющимися светлыми волосами стоит перед зеркалом в ванной, одетая в пижамку, расставив ноги на ширину плеч, и дает сама себе тренерскую вводную.

– Весь мой дом прекрасен! Я могу сделать что угодно хорошее! Я люблю свою школу! Я люблю своего папу! Я люблю своих двоюродных братьев и сестер! Я люблю своих тетушек! Я люблю свою маму! Я люблю своих сестер!

Она пританцовывает, размахивая своими крошечными кулачками.

– Я люблю свои волосы! Я люблю свою стрижку! Я люблю свою пижамку! Я люблю свои вещи! Я люблю свою комнату! Я люблю весь свой дом! – Потом она хлопает в ладоши, словно заявляя этим, что готова справиться с миром.

– Весь мой дом прекрасен. Я могу сделать что угодно хорошее, – приговаривает она, слезая со столика, идя мимо своего ночного горшка и корзины, полной игрушек. – Да, да, да, да, да! Я могу сделать что угодно хорошее, лучше всех!

Она не оставила ни имени, ни номера телефона. Только кроху своего несчастья и важную мысль: счастье – это выбор.

Кто не хотел бы так замечательно чувствовать себя каждое утро? Некоторым может показаться, что повторение аффирмаций – это чушь и глупость в духе персонажа Эла Франкена, Стюарта Смолли, в передаче Saturday Night Live, который говорит себе: «Я достаточно хорош, я достаточно умен, и, черт возьми, я нравлюсь людям». Но исследования показывают, что счастье – это внутренняя работа. Доктор Соня Любомирски, автор книги «Психология счастья: новый подход», изучает человеческое счастье. Ее исследования доказывают, что жизненные обстоятельства составляют лишь 10 % нашего счастья.

И все?

Ага!

Генетика составляет еще 50 %.

А что же остальное? А это уже зависит от тебя.

И что же будет, если ты используешь эти 40 % на все сто?

Линда Уизлер Лафт, которая ведет программу Fireball Coaching and Consulting в Коламбусе, штат Огайо, когда-то сама оказалась в жизненном тупике. Страх перед раком послал ее в нокаут. Она выбрала такую профессию – помогать другим людям выбираться из их тупиков. Линда Уизлер советует людям подумать, как они в настоящее время воспринимают свою жизнь. Изучи текущую перспективу, а потом выбери новый способ ви́дения жизни. Реши, чего ты не хочешь и что хочешь.

Старайся визуализировать каждую цель так, словно ты ее уже достиг. Представляй себя 20 лет спустя. Каким ты хочешь видеть свое будущее «я»?

Она поощряет умные цели – конкретные, измеримые, достижимые, реалистичные и определенные во времени. Старайся визуализировать каждую цель так, словно ты ее уже достиг. Представляй себя 20 лет спустя. Каким ты хочешь видеть свое будущее «я»? А потом рождай это «я» – каждый день.

Каждое утро смотри в зеркало и утверждай то чудо, которым ты являешься прямо сейчас, – такой, каков есть. А потом начинай свой день и смотри, что произойдет.

Урок 14
Постарайся сделать счастливым хотя бы одного человека

Если вы смотрели фильм с Джеком Николсоном «О Шмидте», то наверняка где-то на середине задумались, действительно ли этот человек хоть для кого-то что-то значил. Награда приходит в конце фильма: стоя среди обломков собственной жизни, Шмидт понимает, что многое значил для одного ребенка.

Иногда мы так стараемся сделать счастливыми всех вокруг, что просто не задумываемся: а может быть, достаточно сделать счастливым кого-то одного? Мой друг Кевин Конрой, католический священник, живет с девизом «Начинай с бедных». Он работал миссионером в Сальвадоре и Камбодже. Это тот самый человек, что собирает чеки, которые выписывают люди в Америке, чтобы помогать детям, нуждающимся в пище, книгах или медицине.

Я познакомилась с ним в 1986 году, когда только что устроилась работать журналисткой, намереваясь изменить мир. Но вместо этого застряла на репортажах вроде заседаний комитета по зонированию по вопросу о том, насколько высокими можно делать заборы на заднем дворе в городе Лорейн, штат Огайо. Тоска зеленая! А потом газета решила сделать серию репортажей о бедных. Я вцепилась в эту тему. И куда же идти искать этих несчастных? Все, с кем я разговаривала, отвечали: «Поговори с Кевином. Он знает здесь всех бедняков».

Отец Кевин водил меня по всему Лорейну, по железнодорожным путям, мотелям, благотворительным кухням. И бедняки были повсюду. Как такое могло случиться, что раньше я их не видела?

После этого он поехал волонтером в Сальвадор, затем в Камбоджу. Он говорил, что мы никогда не должны забывать: маленькие поступки, продиктованные любовью, – это и есть истинное служение.

– Я живу в мире, где люди тратят по доллару в день, – говорит Кевин. В Пномпене он работает в приюте «Отпрыски». Там живут дети, осиротевшие в результате СПИДа. Все они – все 270 человек – ВИЧ-положительные. Самому младшему 3 года, старшему – 18.

Когда Кевин уезжал от них, чтобы навестить родственников в Кливленде, дети рыдали. Они боялись, что больше никогда его не увидят. В их мире, если человек уходит, он больше никогда не возвращается. Когда ему пора было отправляться в аэропорт, дети устроили лотерею, победителю которой предстояло ехать вместе с ним в машине.

Иногда мы так стараемся сделать счастливыми всех вокруг, что просто не задумываемся: а может быть, достаточно сделать счастливым кого-то одного?

Философия Кевина такова: порой нет ничего страшного в том, чтобы дать человеку рыбу прежде, чем научить его рыбной ловле. Если мы не дадим им рыбу, говорил он, эти дети с синдромом приобретенного иммунодефицита не проживут достаточно долго для того, чтобы их можно было научить рыбачить. Служение беднякам состоит в том, что ты идешь туда, где ты нужен, но нежеланен и остаешься там до тех пор, пока не станешь желанным гостем, но нужда в тебе отпадет.

Одна из моих любимых историй о Кевине – тот случай, когда он отправился в Гондурас после сильного урагана, чтобы отвезти гуманитарную помощь. На протяжении трех дней после того, как ураган Митч в 1998 году нанес свой удар, организации сбивались с ног, собирая медицинские препараты, аспирин, антибиотики, бинты и другие предметы первой помощи. Люди стихийно несли все это в церкви и аэропорты. Они ощущали огромную потребность как-то отреагировать.

Увидев игрушку, босоногая девочка разрыдалась. Кукла была точь-в-точь такой, какую она видела в своем сне

Буря обрушила на Гондурас полтора метра осадков за пять дней. Ураган изменил эту землю и ее народ навсегда. Он забрал более 19 тысяч жизней. Людям требовались лекарства, а не игрушки. Гигантская кукла была им ни к чему, но та женщина в аэропорту настаивала, чтобы куклу взяли с собой. Она паковала дома припасы для жертв урагана Митч, и ее дети принесли из спальни куклу и положили в посылку. Нет, сказала она им, несите обратно. Эта кукла принадлежала ей с самого детства. Кукла должна была остаться дома.

Трижды она отвлекалась на какие-то другие дела – и трижды дети тайком притаскивали куклу обратно и клали ее в ящик. Когда женщина увидела игрушку в четвертый раз, то обняла ее и расплакалась. Кукла должна была ехать.

Она отнесла посылку и куклу Марте Понсе, президенту Гондурасской ассоциации в Кливленде. Она прижимала куклу к груди и говорила Марте о том, как много эта кукла для нее значит, настаивала, чтобы игрушка оказалась в руках ребенка, которому будет по-настоящему нужна.

Марта не планировала ехать в Гондурас, но присоединилась к группе, отправлявшейся в пятидневную миссию милосердия. 23 года она не была на родине. Кевин тоже поехал. Джордж Мюльхейм, санитар из кливлендского пожарного департамента, решил отправиться в эту разрушенную страну после того, как увидел ее в телерепортаже. Как и все, он чувствовал, что ему в жизни повезло, и хотел поделиться своей удачей с другими.

Отец Кевин водил меня по железнодорожным путям, мотелям, благотворительным кухням. И бедняки были повсюду. Как такое могло случиться, что раньше я их не видела?

Когда Кевин и Джордж познакомились в аэропорту, они понятия не имели, что делать с куклой, которая была ростом с трехлетнего малыша и возвышалась у всех на виду посреди чемоданов, коробок и рюкзаков, битком набитых антибиотиками, упаковками физраствора и другими пожертвованными медицинскими товарами из местных церквей и аптек. Зачем ее вообще с собой брать?

Женщина, которая принесла куклу, сказала им: «Вы сами поймете, кому ее отдать».

Ну, уж это вряд ли, подумал Кевин, закатывая глаза от такого «магического мышления». Эта кукла с длинными светлыми волосами даже по внешнему виду не могла подойти никакой гондурасской девочке.

Собственно, Кевину-то кукла и досталась. Она сидела у него на коленях в самолете. Салон был битком набит специалистами оперативного реагирования, людьми в униформе Красного Креста, даже собаками-спасателями. Прибыв в Гондурас, все они расселись в разные автомобили. Столь многое было разрушено, что им потребовался целый день, чтобы добраться до места назначения.

Невозможно сделать счастливыми всех, невозможно разрешить каждую проблему. Но можно сделать счастливым одного человека – и это уже хорошо.

Кевин вместе с куклой и тремя другими добровольцами втиснулся в такси размером с «Фольксваген-жучок». Они прыгали вместе с этой куклой по руслу реки, загроможденному обломками скал и булыжниками. Они тащили куклу с собой вверх на гору по импровизированной приставной десятиметровой лестнице, которая прогибалась при каждом шаге. Не раз Кевин задавался вопросом, зачем они таскают повсюду с собой эту куклу. Пару раз он даже прошептал себе под нос: «И что нам теперь делать с этой штукой?»

Ответ пришел, когда они увидели восьмилетнюю девчушку, которая рассказывала всем и каждому: «Кто-то везет мне куклу».

В сумерках они добрались до деревни Джутиапа, в которой все еще не было электричества. Команда волонтеров планировала отвезти гуманитарную помощь в местные клиники и помочь распределять ее для лечения больных. Первым делом они заглянули в церковь, и Марта рассказала священнику и двум монахам о кукле. И все трое мужчин в один голос воскликнули: «Кайла».

Кайла?

Кайла была девочкой из бедной семьи, которая и до урагана едва сводила концы с концами. После урагана она сама вызвалась работать в импровизированном укрытии, наскоро возведенном в деревне. Когда к столу явились 200 человек, Кайла не ушла и мыла посуду. Она осталась и на следующий день, когда пришли 300 человек, и потом, когда обедающих стало 400.

Буря обрушила на Гондурас полтора метра осадков за пять дней. Ураган изменил эту землю и ее народ навсегда. Он забрал более 19 тысяч жизней. Людям требовались лекарства. Гигантская кукла была им ни к чему, но та женщина в аэропорту настаивала, чтобы куклу взяли.

Во время урагана семья Кайлы лишилась всех пожитков и переселилась к родственникам. Они и прежде ничего особенного не имели в своей глинобитной хижине, а теперь и она оказалась разрушена. Кайла была так бедна, что у нее не было никаких игрушек, даже куклы. Другие девочки не принимали ее в свои игры, дразня и отвергая потому, что она такая нищенка.

Вскоре после неприятного инцидента с девочками Кайле приснился сон: кто-то везет ей куклу. Она проснулась взволнованная и рассказала об этом своей матери. Рассказала она и детишкам в церковно-приходской школе. Рассказала священнику в своей церкви.

Ее мать пообещала:

– Когда-нибудь у меня обязательно будут деньги, чтобы купить тебе куклу.

– Нет! – запротестовала Кайла. – Кто-то уже везет мне куклу.

Увидев игрушку, босоногая девочка разрыдалась. Кукла была точь-в-точь такой, какую она видела в своем сне. У нее были такие же длинные волосы, заплетенные в хвостики с бантиками, и платье в цветочек.

– Мамочка, мамочка, я же тебе говорила! – воскликнула Кайла.

Прослезились все.

Кевин был поражен.

– Мы-то думали, что наша миссия – чисто медицинская. А может быть, она нужна была затем, чтобы сделать счастливым одного ребенка, – рассказывал он потом.

Иногда вещи, которые считаешь ничего не стоящими и неважными, оказывают самое глубокое воздействие. Невозможно сделать счастливыми всех, невозможно разрешить каждую проблему. Но можно сделать счастливым одного человека – и это уже хорошо.