Текст книги "Как было написано первое письмо (изд.2013 года)"

Автор книги: Редьярд Джозеф Киплинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Редьярд Киплинг
Как было написано первое письмо

Давным-давно, если не раньше, жил один Доисторический человек. Он не был саксом, англом [1]1
  В трёх сказках («Как было написано первое письмо», «Как был придуман алфавит», «История про тегумайские табу») действие происходит на Британских островах – точнее, почти на самом юге Англии.
  Когда Киплинг писал сказки тегумайского племени, он и его семья зимой уезжали в Южную Африку, а летом возвращались в Англию, в графство Суссекс(до которого скакала без остановки белкаиз сказки про табу), в деревню Роттингдин (куда писал письмо Нельсон Даблдей).
  Тегумайское племяжило совсем близко от Суссекса – в примыкающем к нему с севера графстве Суррей. В те годы Киплинг часто ездил, в одиночку и с семьёй, к своему другу Джону Стрэчи, который жил около Гилфорда– столицы Суррея.
  Тегумайское племя жило на реке Вагай– это нынешняя речка Вэй, приток Темзы. Вэй протекает через Суррей, на ней стоит город Гилфорд. Мерроу– деревушка к востоку от Гилфорда, а Мерроу-Даун– холмистая местность рядом с Мерроу. Она известна тем, что уже четыреста лет назад на её полях играли в крикет – национальную английскую игру. Бремлии Шемли– тоже небольшие деревеньки, в нескольких километрах к югу от Гилфорда.
  Когда-то давным-давно на Британских островах жили пикты и бритты. Из далёкого Средиземноморья к ним добирались на своих кораблях финикийцы – «народ моря», торговавшие со многими прибрежными государствами и племенами. Потом, во времена Юлия Цезаря, Англию захватили римляне и правили ею несколько веков. Ещё позже, в VI веке, в Британии обосновались племена англов, саксов и ютов. А в XI веке Англию завоевали нормандцы – потомки скандинавских викингов-норманнов.
  Тегумайцы были первобытнымплеменем. Они жили раньше, чем англы и саксы, раньше, чем бритты, и даже раньше, чем дравиды (которые появились несколько тысяч лет назад, и не в Британии, а в Индии). Доисторические люди жили в дописьменные и доалфавитные времена, поэтому нам известно лишь то, что узнали о них археологи.
  Первобытные люди жили в пещерах, пока не научились строить хижины. Для охоты у них были копьяи дубинки, а рыбу они ловили острогой– похожим на вилы копьём с несколькими зубцами. Железа и меди у них ещё не было, зато они умели обрабатывать камень и делали топоры с кремнёвыми наконечниками. Бывали и топоры из полудрагоценного камня нефрита, а вот про акульи зубынам ничего не известно.
  Сначала первобытные люди носили одежду из звериных шкур, которые сшивали оленьими жилами, а потом научились прясть шерсть. Для этого они придумали прялку с веретёнцем(которым в сказке «Кошка, гулявшая сама по себе» играла Кошка, чтобы развеселить Ребёнка) – круглой палочкой, на которую наматывали готовую нитку.
  Первобытные люди украшали волосы перьями и раскрашивали лица, в том числе краской из чернильных орешков(это такие наросты на листьях дуба). Они делали бусы и браслеты; на украшения шло почти всё, из чего сделаны бусины волшебного Алфавитного ожерелья: речные жемчужины, перламутровые раковины, золотые самородки(природные кусочки золота), полудрагоценные или поделочные камни – кусочки янтаря, граната, агатаи порфира. А вот кусочки мягкого железа, стеклянные и глиняные бусиныпоявились позже, когда люди научились обжигать глину, изготавливать стекло и плавить железо.


[Закрыть]или даже, к примеру, дравидом (только не расспрашивай меня о них сейчас, моя радость). Он был простым Первобытным человеком: жил в пещерной Пещере, ходил почти без одежды, не умел читать и писать и не собирался этому учиться; и он был совершенно счастлив, если только не слишком хотел кушать. Звали его Тегумай Бопсулай, что значит «Человек-который-ни-за-что-не-станет-торопиться», но мы, моя радость, будем звать его Тегумаем, для краткости.

Его жену звали Тешумай Тевиндро, что значит «Женщина-которая-задает-слишком-много-вопросов»; но мы, моя радость, будем для краткости звать её просто Тешумай. А его маленькую дочку звали Таффимай Металлумай, и это значило «Непослушная-девочка-которую-надо-бы-почаще-шлёпать»; но я буду называть её просто Таффи. Она была самой большой радостью для папы Тегумая и для мамы Тешумай, и шлёпали её гораздо реже, чем она того заслуживала; и они были счастливы, все трое.

Едва научившись ходить, Таффи стала повсюду ходить с папой Тегумаем, и только проголодавшись как следует, они вспоминали, что пора бы уже вернуться в пещеру; и мама Тешумай говорила им:

– Где это, скажите на милость, вы умудрились так жутко перепачкаться? Знаешь, мой милый Тегумай, мне иногда кажется, что ты ничем не лучше нашей милой Таффи!

А теперь слушай, внимай и запоминай, о моя радость!

Однажды Тегумай Бопсулай отправился за Бобровую топь, на реку Вагай, наловить карпов на ужин; Таффи, конечно, увязалась за ним. Едва Тегумай начал ловить рыбу, как тут же поломал свою деревянную острог ус наконечником из акульего зуба, потому что слишком сильно ударил ею по дну реки. Запасную острогу Тегумай взять забыл, а до дома было далеко (обед они, конечно, принесли с собой в обеденной корзинке).

– Вот ведь досада! – воскликнул Тегумай. – Метил в кролика, а угодил в медведя! Теперь полдня уйдёт, чтобы её починить!

– У тебя же ещё есть большая чёрная острога, – сказала Таффи, – Давай я сбегаю в Пещеру и возьму её у мамочки.

– Нет, это слишком далеко для твоих пухленьких ножек, – ответил Тегумай. – А вдруг ты свалишься в Бобровую топь и утонешь? Ну ладно, сейчас мы с тобой что-нибудь придумаем.

Тегумай сел на землю, достал кожаную чинительную сумочку, битком набитую оленьими жилами, полосками кожи, комочками пчелиного воска и кусочками смолы, и принялся чинить острогу.

Таффи тоже уселась на берегу, сунула ноги в воду, подпёрла голову рукой и задумалась.

– Слушай, папочка, – вдруг сказала она, – а ведь это ужас как неудобно, что мы с тобой не умеем писать! А то взяли бы и написали домой, что нам нужна другая острога.

– Таффи, – сказал Тегумай, – сколько раз я тебя просил говорить культурно? «Ужас» – некрасивое слово. Но раз уж ты заговорила о письмах, то и вправду было бы здорово, если б мы могли написать домой.

И тут возле реки появился чужеземец; он был из далёкого племени тевара и по-тегумайски не понимал ни слова. Чужеземец остановился на берегу и улыбнулся Таффи, потому что у него дома тоже была маленькая дочка. Тем временем Тегумай вытащил клубок оленьих жил и занялся острогой.

– Иди-ка сюда, – сказала Таффи Чужеземцу. – Ты знаешь, где живёт моя мамочка?

– Ва! – ответил Чужеземец (ведь он, как ты помнишь, был теварец).

– Вот дурачок! – Таффи притопнула ногой от досады, потому что вверх по реке проплыл целый косяк здоровущих карпов – а у папы, как назло, сломана острога!

– Таффи, отстань от человека! – велел Тегумай (он был так занят своей острогой, что даже не обернулся).

– Я и не приставаю, – ответила Таффи. – Я просто хочу, чтобы он сделал что я хочу, а он не хочет понять, чего я хочу.

– Тогда ко мне не приставай, – сказал Тегумай и стал наматывать на острогу оленьи жилы, затягивая свободные концы зубами. Чужеземец – а он был настоящий теварец, – уселся на траву, а Таффи стала ему показывать, что делает её папочка. «Что за удивительный ребёнок, – подумал Чужеземец. – Зачем-то топает ногой и строит мне гримасы. Она наверняка дочь этого знатного Вождя – такого знатного, что он даже не желает меня замечать». И он улыбнулся еще вежливее, чем раньше.

– Ну так вот, – сказала Таффи. – Я хочу, чтобы ты сходил к мамочке и принёс большую чёрную острогу, которая висит над очагом, потому что у тебя ноги длиннее моих и ты не свалишься в Бобровую топь.

«Какой поразительный ребёнок! – подумал Чужеземец из далёкого племени тевара. – Она машет руками и кричит на меня, а я не понимаю ни слова. Но её отец, этот надменный Вождь-сидящий-спиной-к-чужеземцам, – он может рассердиться, если я не сделаю как она хочет!» И Чужеземец встал, содрал с берёзы большой ровный кусок коры [2]2
  Из берёсты– берёзовой коры – изготавливали домашнюю утварь, а когда возникла письменность, на берёсте ещё и писали.


[Закрыть]и протянул его Таффи. Он хотел показать, моя радость, что в его сердце нет чёрных замыслов и оно светлое как берёста, но Таффи поняла его по-своему.

– А, теперь мне всё ясно! – воскликнула она. – Ты хочешь, чтобы я тебе написала Место-Жительство моей мамочки! Написать я, конечно, не могу, зато могу нарисовать; только мне нужно что-нибудь острое, чтобы рисовать на коре. Дай мне, пожалуйста, акулий зуб из своего ожерелья.

Чужеземец (настоящий теварец из теварского племени) ничего ей не ответил. И тогда Таффи протянула ручку к восхитительному ожерелью на его шее и дёрнула за акулий зуб, висевший среди зёрен и бус.

«Что за удивительный и поразительный ребёнок! – подумал Чужеземец из племени тевара. – Ведь это не простой акулий зуб, а волшебный, и мне всегда говорили, что кто его коснется без моего разрешения – распухнет, а то и лопнет; но она почему-то совсем не распухла, и этот важный Вождь-которого-волнуют-только-свои-дела – он, похоже, совсем не боится, что его дочка распухнет и лопнет. Надо бы мне быть ещё вежливей». И он отдал Таффи акулий зуб.

Таффи улеглась на животик и стала болтать ногами в воздухе – прямо как одна моя знакомая, когда рисует, лёжа на полу в гостиной (вот только язык Таффи не высовывала).

– Сейчас я нарисую тебе красивые картинки, – сказала она, – а ты можешь смотреть мне через плечо, но только не толкайся. Смотри, вот я рисую, как папа ловит рыбу. Он получился не совсем похожий, но мамочка поймёт, потому что я нарисовала ему острогу – ту, которая поломалась. А вот это другая острога – та, что ему нужна: длинная, с чёрным древком. Кажется, будто она воткнулась папе в спину, но это потому что акулий зуб соскользнул, и вообще на этой коре совсем мало места. Я хочу, чтобы ты принёс эту острогу – вот я рисую, как я тебе это объясняю. Конечно, мои волосы так не торчат, зато их так легче рисовать. Теперь я рисую тебя. Вообще я думаю, что ты очень славный, но на картинке ты получаешься не очень славный, – только не вздумай на меня за это дуться. Ты ведь не дуешься, правда?

Чужеземец (который был истинным теварцем) только улыбнулся. Он подумал: «Наверное, скоро начнётся большое сражение, и эта изумительная девочка, которая взяла мой волшебный акулий зуб, но не распухла и не лопнула, – она хочет, чтобы я привёл на помощь великому Вождю всё его племя. Он поистине великий Вождь, раз до сих пор сидит ко мне спиной».

– Смотри, – сказала Таффи; она очень старалась, но всё равно выходило не совсем похоже. – Это ты, и в руке ты держишь чёрную острогу – я её нарисовала, чтобы ты не забыл её принести. А теперь я тебе объясню, как искать Домашний Адрес моей мамочки. Сначала ты дойдёшь до двух деревьев (вот они, эти деревья), потом поднимешься на холм (вот он, этот холм), а потом пойдёшь через Бобровую топь, где живут бобры. Я нарисовала только их головы, потому что целых бобров рисовать не умею, – но ты всё равно увидишь одни головы, ког

...

конец ознакомительного фрагмента