Текст книги "Укрощение ловеласа"

Автор книги: Ребекка Уинтерз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 4

Во вторник вечером Жасмин ехала домой из лаборатории и, стиснув зубы, размышляла о том, как вчера изложила Люку Шарьеру чуть ли не всю свою жизнь – и все напрасно. Это должно было стать отличным началом для вступления внучки Максима Ферье в должность гендиректора компании, но провалившаяся попытка заполучить Люка в союзники стал для Жасмин сокрушительным ударом.

Ее обаяние вчера не сработало. В противном случае тот аромат, который исходил от нее, разбудил бы в Шарьере любопытство, Люк изучил бы ту папку, которую Жасмин ему оставила, и поменял свое решение. Она излила ему душу, а он ей отказал! Часть ее разума понимала, что у него для этого были веские причины, но мириться с отказом не хотелось.

«Ты дура! Кретинка! Идиотка!» – твердила себе Жасмин, смахивая слезы с глаз. Потрясенная силой своего влечения к Шарьеру, несмотря на то, как повернулось дело, она решила раз и навсегда выкинуть его из головы.

Впереди лежал долгий путь в Ла-Турет мимо плантаций, на которых под летним небом цвели акация, герань, тубероза и жасмин. Обычно поездка в эти края помогала расслабиться, но в этот раз в душе угнездилось какое-то беспокойство. И если быть честной с собой, его причиной был Люсьен Шарьер.

Он не похож ни на одного знакомого ей француза, которые, будь они молодые или пожилые, женатые или разведенные, все пытались ее соблазнить. Но именно Шарьер выказал равнодушие, смягченное точно отмеренной профессиональной любезностью и интересом. И как назло, он был единственным мужчиной, вызывавшим физический отклик в ее теле. Думать о нем постоянно – настоящее безумие.

По длинной обсаженной кипарисами аллее Жасмин подъехала к фамильному имению Ферье – зданию, сложенному из природного камня. В прошлые выходные здесь останавливались родственники из Америки, но сейчас в доме гостей не было.

Войдя внутрь, Жасмин отыскала домработницу, Сильви, на кухне и сказала ей:

– Я пробуду тут до утра. Если захочу поужинать, приготовлю себе сама.

Жилистая, всегда работающая без устали, пятидесятилетняя уроженка Экс-ан-Прованса ответила:

– Я уже приготовила еду и поставила ее в холодильник на случай, если ты проголодаешься.

– Спасибо. – Жасмин поцеловала ее, поднялась в свою спальню и, открыв французское окно, вышла на балкон. Перед ней как на ладони лежал Грасс. Позади него поблескивало Средиземное море.

Внезапно она поняла, что последние несколько дней изменили ее. Она уже не была прежней Жасмин Мартин. Ей показалось, что она балансирует на краю того утеса на Геронисосе, ощущая страх и боль.

И все из-за встречи с тем мужчиной! Как такое могло случиться? Почему ее переполняет влечение к нему?

Она не могла поверить, что с ней такое случилось, ведь считала себя неспособной испытывать подобные чувства. Когда она однажды сказала об этом матери, Бланшетта негромко рассмеялась и предупредила, что еще наступит день, когда Жасмин охватит влечение к мужчине, и остается лишь молиться, чтобы он оказался достойным человеком.

Ну почему таким мужчиной оказался именно Шарьер? В его власти было поставить Реми во главе дома Ферье, но он отказался помочь, и поделать ничего нельзя. Люсьен, в отличие от своего деда, – бизнесмен с современным мышлением, у которого чувства никогда не берут верх над здравым смыслом и практическим расчетом.

Надо подготовить список других банкиров и двигаться дальше, забыв, что вообще встречалась с Люком Шарьером.

Переодевшись в джинсы и топ, Жасмин спустилась в кабинет, чтобы приступить к поискам других кандидатур. Но тут зазвонил ее сотовый. Говорить ни с кем не хотелось, но проигнорировать звонок нельзя: вдруг что-то случилось с родными?

Но когда на экране высветилось имя Люка Шарьера, Жасмин чуть не выронила телефон. А она-то думала, что больше никогда не пересечется с ним! Мысленно приказав себе настроиться на деловой тон и говорить твердым голосом, она произнесла:

– Здравствуйте.

– Добрый вечер, Жасмин. Вам удобно разговаривать?

– Да. Я только что вернулась домой с работы. Чем могу помочь?

– После того как вы вчера покинули мой офис, я еще раз просмотрел ту папку, которую вы мне оставили.

Ее пульс подскочил.

– Почему?

– Я немного поработал с вашими материалами, и теперь мне бы хотелось взглянуть на те земли, которые вы планируете приобрести для увеличения площадей плантаций.

«Что?!» – только и смогла подумать Жасмин.

– В вашей папке нет документов с указанием их цены и описанием. Для того чтобы далее рассматривать вашу заявку, мне необходимо понимать, о чем идет речь.

Жасмин с трудом верилось, что Шарьер перезвонил и все еще думает над ее предложением. Она уже настроилась на то, что надежды нет, и этот звонок ее ошеломил.

– Вы упомянули, что дело срочное, – негромко добавил Люсьен.

Она прочистила горло.

– Да.

– Вы не заняты завтра утром? Я хотел бы взглянуть на эти участки с вами и с риелтором.

– Разумеется. Но я еще не связывалась с риелтором. Я просто знаю, что эти участки выставлены на продажу.

– И почему это меня не удивляет? – Это замечание вызвало улыбку у Жасмин. – Тогда я приеду в Грасс, и вы сами мне их покажете. Где мы встретимся?

Только не в имении, подумала Жасмин. Не угадаешь, когда сюда пожалует кто-то из дядюшек или тетушек. Это был общий дом для всего семейства. Хотя здесь сейчас жила одна Жасмин, но дедушка и бабушка при жизни разрешали всем родственникам приезжать сюда и оставаться сколь угодно долго. И после их смерти это осталось неизменным.

– Знаете старое заброшенное аббатство на северной дороге?

– Конечно. Встретимся там, скажем, в девять утра?

– Я приеду.

– До встречи!

Жасмин всю ночь проворочалась в постели. Проснувшись, она приняла душ и, решив после встречи с Люком заехать в лабораторию, надела свою универсальную рабочую одежду: легкую синюю блузу с короткими рукавами и юбку в тон – ведь даже халат не спасал ее одежду от пятен при работе с реактивами и маслами.

Связав волосы резинкой в хвост, Жасмин начала спускаться в кухню, по пути рассматривая сотни небольших фотографий в рамках, которые когда-то развесила на стенах вдоль лестницы мать Реми. На них была отображена история семейства Ферье.

Перед одним снимком Жасмин остановилась. Его она любила больше всего. На нем рыжеволосый Реми стоял в саду позади своей матери, сидящей в инвалидном кресле, а вокруг цвели белые пармские фиалки, которые он сам вырастил для нее. Букетик из них Розалина держала в руках. На этом фото уже заметно, что Реми начинает превращаться в того красавца, которым однажды станет.

Жасмин сняла фотографию со стены и положила в свою большую сумку из итальянской соломки, а затем торопливо сбежала по оставшимся ступеням, выпила на кухне полчашки чая, прихватила с собой сливу и поспешила наружу, к своей машине, припаркованной на подъездной дорожке.

Казалось, сегодняшнее теплое утро, обещавшее перейти в жаркий день, ничем не отличалось от остальных, но Жасмин знала, что это не так – иначе ее сердце так не стучало бы. Она не могла дождаться, когда снова увидит Люка Шарьера.

Глупо было зацикливаться на нем, ведь ей ничего не известно об этом человеке. Раз он француз, то конечно же у него есть любовница. У каждого француза она есть. Вот и полевые работники постоянно болтали о женщинах: кто с кем встречался, расстался или собирался познакомиться. Жасмин слышала их разговоры, помогая им со сбором урожая.

Если не считать дедушку, ей всегда нравились американские мужчины. Они тоже любят женщин, но не обсуждают их так открыто. Жасмин импонировали сильные, молчаливые ковбои вроде Хэнка Брэнсона – первого парня, которым она увлеклась.

Восстановив Реми в его правах, Жасмин собиралась вернуться домой, в Штаты, и выйти замуж. Возможно, за такого же ковбоя, как и ее отец. Впрочем, это не так уж важно. Главное – вернуться к своей семье, ведь она обещала.

Жасмин устала от этого мира парфюмерного бизнеса. Может, внук Реми унаследует семейный дар и создаст духи, которые выведут дом Ферье в лидеры рынка. Но это уже не ее забота. Как и Люк Шарьер, который никогда не станет частью ее американской мечты.

Но тело снова охватило томление, стоило только Жасмин, подъехав к аббатству, увидеть Люка, прислонившегося к темно-зеленому «ягуару»-кабриолету со скрещенными на груди руками. Мускулистый торс Шарьера обтягивала белая льняная рубашка, саржевые брюки цвета беж хорошо сочетались с итальянскими кожаными сандалиями.

На секунду она представила этого мужчину в клетчатой рубахе и ковбойской шляпе-стетсон. «Так все-таки одежда красит человека или человек одежду?» – задумалась Жасмин, выходя из машины. Глупый вопрос, когда ответ стоит перед ней. Этот мужчина был бы красив в любом наряде. Но она готова поспорить: Шарьер никогда не сидел на лошади. И одно это уже было его огромным недостатком.

«Да уж, новый гендиректор дома Ферье одета далеко не сногсшибательно», – подумал Люк.

Избалованные дамочки из богатых семей, которых он повидал немало, без конца тратили деньги на одежду из новейших дизайнерских коллекций. Но эта женщина была другой. С таким лицом и телом, как у нее, Жасмин Мартин не было нужды рядиться в дорогие шмотки, чтобы завладеть мужским вниманием. Она привлекала совсем другим, в том числе своим умом, глубокими рассуждениями, женственной грацией.

– Добрый день, Люк! Я вам так благодарна за то, что согласились со мной встретиться. Признаюсь, я была удивлена вашим звонком.

– Добрый день, Жасмин! Я решил поразмышлять над тем, что написано в той папке, которую вы мне передали, но…

– Я понимаю, у вас есть возражения. Но эта поездка вас ни к чему не обязывает. Если вы поедете за мной, мы будем на месте примерно через минуту.

Это хорошо, что они не окажутся в одной машине на опасном расстоянии вытянутой руки, подумал Люк, кивнул, и они, сев в машины, оправились в путь.

Дорога, попетляв, привела их к невспаханному полю, возле которого Жасмин остановилась. Люк тоже затормозил и вышел из своего «ягуара».

– Десять дней назад один человек сообщил мне, что этот участок снова выставили на продажу. Это именно то, что я ищу, но нужно действовать быстро.

– Расскажите об этих землях.

– Монахи возделывали их многие годы, но потом старое аббатство сгорело, и его собственность выставили на торги. Долгое время никто не хотел покупать этот участок, кроме единственной компании, у которой было достаточно для этого денег. Они планировали разделить его на более мелкие участки и застроить жильем для среднего класса. В прошлом году владелец и потенциальный покупатель вели долгие переговоры, но сделка не состоялась из-за давления общественности, возражающей против строительства на этих земелях.

– Я категорически против застройки склонов этих холмов, – заявил Люк.

– Вы – один из хороших парней в банковском бизнесе.

– Я – коренной нисуаз. Эта земля и мне родная.

– Мой дедушка тоже так говорил. И он, и Реми сокрушались, видя, как эти поля продаются жадным застройщикам. Ведь климат и почва тут идеальны для выращивания цветов. В наши дни многие из парфюмерных домов экспортируют цветочные масла из Северной Африки и Индии. Дедушка боролся за то, чтобы дом Ферье не пошел по этому пути.

Шарьер сверкнул улыбкой:

– А теперь вы подняли его знамя.

– Буду стараться изо всех сил.

– И какова площадь этого участка?

– Это нужно уточнить у риелтора. Я знаю, что местные жители не будут возражать, если на этих землях будут выращиваться только цветы. Надо будет построить тут пару ангаров и, конечно, обнести поля каменной изгородью, чтобы растения оставались в целости и сохранности.

Жасмин вынула из сумки фотографию в рамке и протянула ее Люку.

– Это Реми со своей матерью Розалиной. Ему тут семнадцать. Когда-то эти белые фиалки были его радостью и гордостью. А теперь он вывел новый сорт и назвал его «Королева Флери». Его можно выращивать и на солнце, и в небольшой тени. Вы можете собирать с каждого растения по букету каждую неделю с мая до сентября. Даже одного цветка достаточно, чтобы наполнить комнату ароматом. Когда духи из этих цветов выйдут в продажу, это станет новым оружием дома Ферье.

Люк сглотнул, вспомнив, как она испробовала этот аромат на нем. Как ни пытайся возводить барьеры, эта женщина все равно рушит их, проникая в самую душу так быстро, что это тревожит.

– А кто риелтор?

– Шарль Буало из агентства «Приморские Альпы». Это имя что-нибудь вам говорит?

Люк вернул ей фотографию и ответил:

– Мой дед заключал с ним несколько сделок. Насколько я помню, он отзывался о Буало как о раздражительном человеке.

Жасмин неожиданно рассмеялась.

– На ваш взгляд, какой к нему лучше найти подход?

– Давайте сделаем так: я прямо сейчас позвоню в агентство, а потом мы поедем туда вместе, потому что вы оказываете необычайное влияние на всех, с кем встречаетесь. Если владелец и риелтор согласятся на продажу и назовут цену участка, тогда я подумаю о том, чтобы представить вашу заявку совету директоров банка.

Люк уже собрался вынуть из кармана сотовый, но Жасмин его остановила:

– Подождите! Есть две вещи, о которых вам сперва нужно узнать.

А теперь что? Еще несколько откровений, которые она не выложила сразу?

– Я вас слушаю.

– Я пока еще не являюсь гендиректором дома Ферье. Дедушка оставил распоряжения, которые я получила за месяц до вступления в должность главы компании, потому что на процедуру смены руководства требуется время. Но Максим Ферье хотел заранее объявить о своем решении публично, чтобы затруднить семье попытки противодействия его воле.

– Если вы еще не руководите компанией, я не могу обратиться с вашей заявкой к правлению банка. Почему вы не сказали мне всю правду, когда пришли ко мне в первый раз?

– После нашего столкновения на острове я думала, что не смогу убедить вас мне помочь, если расскажу об этом.

Люк подумал, что он настоящий идиот, как он мог так обмануться в ней!

– Не сомневаюсь, что вы скоро услышите от членов правления компании и от Жиля, что они не верят в меня. Думаю, они уже готовятся проголосовать против моей кандидатуры на следующем собрании.

«Это точно», – подумал Люк и раздраженно поинтересовался:

– Что еще вы скрыли от меня? Теперь выкладывайте все.

Ее нерешительное молчание сказало Люку о многом. Наконец Жасмин выдавила:

– Реми пока ничего не известно о моем плане.

Шарьер не поверил своим ушам:

– Что вы сказали?!

– Так и есть.

– То есть вы ни разу с ним не общались?

– Нет. Я никогда его не встречала и даже не знаю, захочет ли он со мной разговаривать. Но если я получу необходимый кредит, то найду способ уговорить Реми. – В ее голубых глазах сверкнула решимость.

У Люка от шока перехватило дыхание.

– Понимаю, что должна была рассказать вам об этом до того, как вы предложили встретиться здесь со мной. Но я боялась, что, если все расскажу, вы бесповоротно откажете мне. А это так важно! На кону судьба не только компании, но и Реми!

Жасмин воинственно вздернула подбородок.

– Правление компании, по крайней мере, выслушает мой план относительно Реми. И вес моим словам придаст то, что именно его я прочу на пост гендиректора, потому что он по праву должен был наследовать своему отцу после его смерти. А еще потому, что он сможет вывести дом Ферье из кризиса, и в глубине души все в компании и в семье понимают это, даже если не хотят в этом признаваться. Я рассчитываю, что они поступят благородно и поддержат меня.

Эти слова заставили Люка задуматься.

– Если хотите послать меня к черту прямо сейчас, я пойму, потому что вы имеете на это все права. Полагаю, вы считаете меня бессовестной: ведь я скрыла от вас важные факты. Но совесть у меня есть. Она призывает меня исправить несправедливость, и я готова ради этого на все, что потребуется. Вот почему я скрывала от вас часть правды до этого момента.

Никогда еще Люк не встречал более замечательного и принципиального человека. Даже не будучи знакома с Реми Ферье, эта женщина была готова приложить все усилия, чтобы исправить огромную несправедливость, допущенную по отношению к кузену своего деда. И при этом ничего не хотела взамен.

Шарьера переполняли эмоции. Он думал о Реми и его жизненной трагедии. Даже еще не встретившись с этим человеком, Люк уже был к нему расположен – и все благодаря силе убеждения Жасмин.

Пока он размышлял, она порылась в сумке и вынула чековую книжку.

– Я уже призналась в своем грехе: в том, что скрыла от вас факты. Теперь я оплачу вам потраченное время, обед, которым вы меня угощали, бензин на две поездки в Грасс и с сердечной благодарностью скажу вам: «Прощайте!»

«Прощайте». Одно из значений этого слова: «Мы больше не увидимся». После авиакатастрофы Шарьер был осторожен в своих чувствах, но эта женщина сумела пробраться в его сердце, и ему это не нравилось. В нем вскипел гнев, хотя такое случалось нечасто. Заставив себя успокоиться, Люк сказал:

– Почему бы вам не погодить с этим решением? Единственный ваш грех – это скороспелое суждение обо мне.

– Нет! – Это прозвучало, как печальный крик. – Вы тут ни при чем! Любой банкир с такой репутацией, как у вас, и с такой ответственностью на плечах не воспринял бы всерьез ту историю, которую я вам выложила. Следующему банкиру, к которому обращусь, я скажу всю правду. Пожалуйста, простите меня.

Жасмин попыталась всучить Люку подписанный чек, но он отказался его взять.

– Из-за нашей стычки на Геронисосе все с самого начала пошло не так. Прежде чем мы решим, что наше с вами сотрудничество не состоится, давайте посмотрим, что даст разговор с месье Буало. Ведь весь ваш план по уговору Реми строится на приобретении этой собственности. – И без колебаний Шарьер тут же набрал на телефоне номер риелторского агентства.

Глава 5

Жасмин убрала чек в сумку, удивившись, что Люк хочет продолжать их сотрудничество даже после того, как она была с ним нечестна. Пока он разговаривал по телефону, она ждала с гулко бьющимся сердцем. О чем шла речь, разобрать было трудно, потому что Шарьер повернулся к спутнице спиной.

Ведя разговор, он время от времени немного менял позу, и Жасмин невольно залюбовалась тем, как перекатываются мускулы под его рубашкой. Неожиданно Люк обернулся, застав Жасмин, разглядывающей его. «Как неудобно получилось», – подумала она. А ведь мужчины постоянно так на нее глазели. Оставалось только постараться отвлечь собеседника от возникшей неловкости.

– Каково мнение месье Буало?

Черные глаза блеснули из-под век. Жасмин еле сдержала стон, почувствовав, как задрожали коленки.

– Я уже собирался задать вам тот же вопрос, – пошутил Люк.

Разве ей не показалось, что в этом мужчине есть что-то неотразимое, когда она впервые встретилась с ним на Геронисосе? Уже второй раз с того момента ее обдало волной ощутимого жара. «Ты дура, Жасмин», – мысленно одернула она себя.

– Я пытался прикинуть, как бы спасал ваше бесчувственное тело, пытаясь уплыть с ним от акулы, если бы вы разбились об утес Геронисоса, – сказал Люк, и уголок его рта приподнялся в сногсшибательной улыбке. – Очень занимательная мысль. Как бы это выглядело, на ваш взгляд?

Она глубоко вдохнула.

– Дайте подумать.

– Пока ваш искушенный ум ищет ответ, замечу, что на час тридцать у нас назначена встреча с месье Буало в его офисе. Мы еще успеем где-нибудь пообедать. Не знаю, как вы, а я голоден как волк. – В голосе Люка появилась хрипотца.

Сперва Жасмин пропустила его последние слова мимо ушей, но через несколько секунд до нее дошло, что он ее поддразнивает. Шарьер окинул ее взглядом.

– Согласны, что на этот раз вы едете следом за мной?

– Так как вы голодны, думаю, это будет отличной идеей. Когда мой папа хочет есть, он тут же находит кратчайшее расстояние между двумя пунктами: им и едой. Попытаюсь угнаться за вами.

Смеясь, они сели в машины и направились вниз по склону в город. Жасмин чувствовала себя очень бодрой и одновременно испытывала какое-то странное болезненное удовольствие.

Они припарковались на одной из маленьких боковых улочек и прошли пешком пару кварталов до ресторанчика «Большой монах». Оказалось, что Шарьер, как и Жасмин, много раз тут обедал.

Официант усадил их за столик перед рестораном и подал рыбу-меч, жаренную на гриле, и салат.

– Хотите вина? – спросил Люк.

– Нет, спасибо. Только не на работе, – поблагодарила Жасмин, мысленно добавив: «Только не тогда, когда я с тобой».

– Вы называете это работой?

Она вонзила вилку в рыбу.

– Я называю так любое занятие, которое вынуждает меня держать ум трезвым.

Люк сверкнул озорной улыбкой.

– Я это запомню.

Пока Жасмин пыталась прийти в себя после этого замечания, означавшего, что у их отношений есть какое-то будущее, к столику подошел владелец ресторанчика, мужчина лет пятидесяти, и сказал:

– Прекрасная Жасмин! Обслуживать вас – всегда такая честь!

– Спасибо, Жюль! Рыба, как обычно, отличная.

Ресторатор метнул взгляд на Люка.

– Этот он – тот секрет, который вы на днях отказались раскрыть в своем интервью?

– Он самый, – прозвучал глубокий голос Люка.

Ее удивленный взгляд метнулся к нему.

Жюль приложил руку к сердцу.

– Ах, любовь, любовь! Я сохраню ваш секрет. – Он перевел взгляд на Шарьера. – Официант принесет вам бесплатный десерт, наше фирменное блюдо – пирог с малиной. Приятного аппетита!

Когда ресторатор отошел от их столика, Жасмин обратилась к Люку:

– А вы повели себя еще нахальнее, чем Мишель Дидье во время интервью.

Рассматривая ее сквозь свой бокал, он ответил:

– Не удержался. Все так увлечены вами: и Жюль, и тот телерепортер, и мой помощник Тома. Месье Буало уже слюной исходит в ожидании встречи с вами – он тоже смотрел то интервью.

Она улыбнулась и покачала головой:

– Должна признать, вы за словом в карман не лезете, Люсьен Шарьер.

За исключением той встречи на острове, когда Жасмин решила, что Люк к ней клеится, разговаривать с ним было приятнее, чем с любым другим французом. Потому что его слова не напоминали фразы из пьесы.

Он изогнул черную бровь.

– Значит, я прошел ваш тест?

– Это еще какой?

Его глаза тут же посерьезнели.

– Самый важный.

Жасмин подумала, что если еще немного времени проведет с этим мужчиной, ей понадобится лечение у кардиолога.

– Если бы мне выпала возможность встретиться с вашей мамой, подозреваю, она рассказала бы мне, что вы были трудным ребенком с того момента, когда научились ходить.

– Я был настоящим сорванцом, – насмешливо заметил Шарьер. – Мои родители сейчас путешествуют. Но когда они вернутся, вы сами сможете расспросить мою маму. Я позабочусь об этом.

Официант наконец принес десерт. Жасмин съела несколько кусочков, раздумывая над тем, что обычно во Франции мужчина знакомит женщину со своей матерью, только если глубоко влюблен. Еле дыша от этих мыслей, она спросила:

– А у вас большая семья?

– Старшая сестра и брат. У обоих супруги, дети. Но еще целая куча тетушек, дядюшек и кузенов проживает неподалеку от нас. А сейчас я отвечу на ваш следующий вопрос. Мой отец возглавляет транснациональную корпорацию, занимающуюся посредническими финансовыми операциями.

– Почему вы не работаете вместе с ним?

– Торговля на фондовой бирже – слишком рискованное дело. Я хочу состариться без язвы желудка. Мой дед предпочитал менее бурный вид деятельности – банковское дело – и дожил до преклонного возраста.

Жасмин почувствовала вину за свои подробные расспросы. Положив вилку на тарелку, она сказала:

– Кажется, из-за меня вы сейчас попали между молотом и наковальней, ведь так?

Прикончив свой кусок пирога, Люк ответил:

– Мне всегда нравился фильм «Человек в железной маске». А тут раз в жизни мне представилась возможность совершить благородное дело, посадить на трон того короля, которому он принадлежит по праву. Эта идея взывает к глубоко похороненной в моей душе тяге к приключениям.

Жасмин заинтриговало это признание: казалось, за ним скрывается что-то важное.

– А почему похороненной?

– Возможно, однажды я расскажу вам об этом, – загадочно ответил Шарьер и положил на стол несколько банкнотов. – Если вы уже пообедали, может, поедем? Офис риелторской компании – на другом конце Грасса. Жду не дождусь снова увидеть, как вы вершите ту магию, которая очаровала и загипнотизировала телезрителей во время интервью.

Он помог спутнице встать из-за стола, и они направились туда, где припарковали свои машины.

Жасмин села за руль и посмотрела на Люка из открытого окна автомобиля.

– Работать с дедушкой на самом деле было просто волшебно. Но в то время я постоянно боялась, что Реми и другие члены семьи Ферье за нами шпионят.

Люк приблизил лицо к ее лицу.

– Я бы хотел незримо присутствовать при разговоре, когда вы будете излагать Реми свой план. Ваша забота о нем тронула мое сердце. Если он именно такой человек, каким мне его описали, то ваши слова его преобразят.

У Жасмин возник ком в горле.

– Я молюсь об этом, – прошептала она.

На мгновение ей показалось, что Люк хочет ее поцеловать. Может, лишь потому, что она сама желала этого поцелуя. Но Шарьер повернулся и быстрым шагом направился к своей машине, страшно разочаровав Жасмин.

В смятении и испуге от этих эмоций она достала дрожащими руками ключи и завела мотор.

Сегодня утром, выезжая из дома, Жасмин надеялась, что Люк даст ей шанс, когда увидит земли, о которых шла речь. Теперь, когда он вызвался помогать, слепо поверив, ей вдруг стало стыдно. А она еще сидела и ждала, что он ее поцелует!

Жасмин следовала за автомобилем Люка, стараясь не отставать и чувствуя, как бешено колотится сердце. Они быстро доехали до места и припарковались перед агентством. На его двери висели таблички с именами дюжины агентов. Табличка с именем месье Буало была самой верхней.

Секретарь приемной после недолгого ожидания проводила Люка и Жасмин в офис месье Буало, уже лысеющего мужчины лет шестидесяти, который поднялся им навстречу и расплылся в улыбке.

Люк представил спутницу.

– Для меня истинная честь познакомиться с новым главой дома Ферье, мисс Мартин.

– Благодарю вас за то, что согласились встретиться с нами так скоро.

– Месье Шарьер пояснил, что дело не терпит отлагательств. Давайте присядем, и вы расскажете, чем я могу вам помочь.

Люк, опустившись в кресло, протянул папку с документами своей спутнице, давая этим понять, что предоставляет ей инициативу. И этим он напомнил Жасмин дедушку, который видел в ней равную себе и никогда не вел переговоры через ее голову. Она так была ему за это благодарна!

– Мне известно, что земли старого аббатства снова выставлены на продажу, хотя об этом и не было официально объявлено. Я бы хотела приобрести их для нашей компании.

В течение следующих нескольких минут Жасмин объяснила, для чего ей необходим этот участок и как он будет использоваться.

Кустистые брови риелтора сошлись на переносице.

– Вынужден вас огорчить, но кое-кто еще уже подал заявку на этот участок.

– Этого я и боялась.

– А договор о задатке с этим покупателем уже составлен? – поинтересовался Люк.

Щеки старика залились румянцем. Прочистив горло, он ответил:

– Я не имею права сообщать вам эту информацию.

– Устная заявка не имеет силы. То есть фактически у вас на данный момент заявок нет, – веско возразил Шарьер.

Он понял с самого начала, что никакого покупателя на самом деле нет. Все это – чистый блеф, чтобы выяснить, сколько денег агентство сможет вытянуть из корпорации Ферье. Люк решил, что не позволит риелтору осуществить его замысел.

– Сколько вы просите за эти земли?

Месье Буало назвал восьмизначную цифру – гораздо большую, чем рассчитывала Жасмин. Она упала духом.

– Неудивительно, что вы до сих пор не продали этот участок. Если другой покупатель и существует, в чем я сильно сомневаюсь, то сейчас он ищет средства, необходимые для покупки. Я прекрасно знаю ситуацию на рынке и могу вам сказать, что никто не заплатит вам такую сумму, – резко сказал Шарьер.

Его слова выбили пожилого собеседника из колеи, а Люк продолжал:

– Сбавьте цену до двух миллионов евро, и мисс Мартин, возможно, заинтересуется этим участком. Вам предоставлено письменное обязательство, гарантирующее, что корпорация Ферье собирается эксплуатировать эти земли в соответствии с их видом использования. Это удовлетворит продавца. В противном случае придется еще лет двадцать прождать подходящего покупателя, и вы прекрасно это понимаете.

Пока риелтор, сложив кончики пальцев, размышлял над этим предложением, Жасмин боялась даже пошевелиться. Люк взял верх в этой беседе с мастерством, объясняющим, как он смог стать директором банка в его годы. Умный и проницательный, он точно оценил ситуацию.

Прошла еще одна томительная минута, и наконец месье Буало подался вперед:

– Вы готовы подписать контракт прямо сейчас?

Жасмин заметила вспыхнувшую в его глазах жадность – Люк сумел все-таки взять над ним верх. Он сказал:

– Вы позволите мне и моей клиентке немного посовещаться?

– Разумеется. – Риелтор встал из-за стола и вышел из комнаты.

Едва за ним закрылась дверь, Жасмин в панике повернулась к Шарьеру.

– Люк, ведь вы еще не обсуждали это с правлением банка! Вы говорили, что высок риск отказа с их стороны, потому что официально я еще не возглавляю компанию.

– Теперь я располагаю гораздо большей информацией к размышлению, чем тогда, когда вы пришли ко мне в первый раз. Вот как нам надо поступить. Я с удовольствием соглашусь на то, чтобы вы с риелтором подписали сегодня договор о задатке. И тогда вы сразу же сможете обратиться к Реми. Необходимо, чтобы он одобрил ваш план и согласился встретиться со мной. Если все пройдет хорошо, то я предоставлю вам заем, и вы сможете вернуться сюда и приобрести эти земли.

– Естественно, я очень рада тому, как все повернулось, но я не хочу, чтобы вы подвергали опасности свое положение в банке! Мне не нужна эта победа ценой поступка, о котором после вы будете сожалеть.

– Не думайте сейчас об этом. В данный момент вам надо беспокоиться о том, как поведет себя Реми. Вы сможете показать ему подписанный договор о задатке. Это докажет ему, что вы поддерживаете его на все сто процентов. А я позабочусь об остальном.

Жасмин вскочила со стула.

– Но все обязательно должно быть честно! Я не могу допустить, чтобы вы совершили что-то, что повредит вам!

– Со мной все будет нормально. Если говорить откровенно, вы убедили меня, что на кону жизнь человека и судьба компании, которая должна принадлежать ему по праву. Ради идеалов я готов рискнуть.

«Другого такого человека, наверное, не найти», – подумала Жасмин. Но она не могла позволить Люку пойти на такое.

– Не сочтите меня неблагодарной за все, что вы пытаетесь тут сделать, но мы сейчас уходим. А риелтору я скажу, что передумала заключать договор.

Люк встал у нее на пути.

– Помните последние слова адвоката Картона из «Повести о двух городах» Диккенса? «То, что я делаю сегодня, это лучше, неизмеримо лучше всего, что я когда-либо делал». – Его глаза вспыхнули, словно угли. – Вы сподвигли меня на это. Месье Буало готов заключить сделку, так подписывайте договор!