Текст книги "Все мои вершины"

Автор книги: Райнхольд Месснер

Жанры:

Биографии и мемуары

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Назад к карточке книги

Alle Meine Gipfel

Предисловие переводчика

В 1993 году в издательстве HERBIG вышел любопытный альбом. Под авторством знаменитого Раинхольда Месснера он был выпущен в Словакии и не отличался полиграфическим качеством. Зато объёмы потрясали – масса фоток из разнообразных районов, в том числе исторически очень ценные. На каждой странице своя глава отображающая вехи развития всемирно известного альпиниста. Минимум пояснительного текста точно, без лишних эмоций, информирует читателя о мыслях и мотивации Раинхольда. Я перевожу эту книгу для любопытных друзей, знакомых и не знакомых альпинистов. Качество исходного материала убогое, поэтому не взыщите.

1. Тысяча вершин и сотни первопрохождений

В нежном возрасте пяти лет я начал заниматься альпинизмом. Эту фазу своей горовосходительской карьеры я охотно называю «периодом наивного альпинизма». Много ли мало ли, за это время я поднялся на тысячу вершин. Это звучит невероятно, но что касается количества покорённых вершин – этот период был самым интенсивным в моей жизни.

Начиная с первых восхождений с родителями на простые вершины мы всё чаще и чаще ходили, вместо детских игр за околицей, на всё более сложные горы. В четырнадцать – пятнадцать лет это было уже больше чем 50 вершин в год. Затем темп резко увеличился и к двадцати годам я имел уже больше ста вершин в год. В то время, между 1950 и 1964, я ходил в основном в Доломитах на относительно не высокие вершины, этим и объясняется эта огромная цифра.

Я начинал без каких то особых знаний о горах или о истории альпинизма. Сначала в родных горах, в массиве Geislerspitze. Потом поле моей деятельности перекинулось на соседние массивы Доломит, в конце концов я добрался до оледенелых массивов Ortler и Zebru. Очень просто, меня гнало обычное любопытство. А что там за следующей грядой, а какие горы в верховьях этой долины. Следующим открытием для меня стала альпийская литература. Особенно меня потрясли гайдбуки – до этого я понятия не имел о их существовании. Я стал поглощать альпийскую литературу пачками, засиживался в приходской библиотеке. Читая о великих восхождениях я стал развиваться, но о таких стенах как Эйгер, Маттерхорн или Гималаях я в то время не смел мечтать.

В этот период я начал совершать первовосхождения. В основном в родных горах, не особенно сенсационные маршруты, но подчас вполне серьёзные с разрушенными скалами, льдом и обледенелыми гулоттами. Иногда я уже после прохождения узнавал, что был первым на них.

Эта книга не может, да и не должна стать перечислением всех моих восхождений. Я хочу провести Вас по самым красивым и значимым для меня маршрутам. Хочу раздразнить аппетит красотой и разнообразием моих гор. Хочу рассказать вам о развитии от маленького наивного паренька до взрослого состоявшегося альпиниста.

Снимки этого отрезка времени не качественные и откровенно любительски сделаны. Но мне не хочется оставлять их в стороне, потому что это мои любимые документы юности. Я покажу вам даже некоторые выдержки из моего юношеского дневника, в котором часто можно найти такие патетические фразы: «Вам, гордые Доломиты, клянусь я в вечной верности!»

2. Как я этого достиг

Если бы я родился на побережье и отец взял бы меня в море, то я стал бы моряком. Я получил бы иной менталитет и посвятил себя иным целям. Исходя из того, что потребность открывать новое, отодвигать для себя границы возможного было вложено в меня с рождения, поэтому наверняка я стал бы сумасшедшим яхтсменом.

Но я родился в горах и мой отец взял меня, тогда ещё несмышлёного ребёнка, с собой на восхождение. Йозеф Месснер не был экстремальным альпинистом, но ему доставляло удовольствие водить своих сыновей в верховья родной долины, к подножью суровых скальных стен.

С восторгом в сердце поднимались мы на первые в нашей жизни вершины. Под присмотром и по лёгким маршрутам, но без вмешательства со стороны отца. Природа наделила меня изрядным чувством равновесия и великолепной координацией.

Поэтому с первых шагов мне было дано почувствовать невероятную притягательную силу горовосхождений. Здесь я мог показать своё мужество и хоть как то потратить бездонный запас детской энергии. С гордостью я боролся я со страхом перед высотой. Мой отец был очень строгим, но справедливым наставником, его девизом было: «последовательность во всём», благодаря этому мы постепенно знакомились с сложностью маршрутов и опасностями подстерегающими альпинистов в горах. Мы довольно быстро почувствовали свою самостоятельность и осознали всю широту поля деятельности открывшегося перед нами.

Вполне естественно что, целью первого восхождения стал трёхтысячник Sass Rigas, выделяющийся из частокола стройных пиков Odle запирающих верховья нашей долины. В то время мне было всего пять лет. Отец выбрал маршрут по нормальному пути подъёма. Поднимаясь с моим братом Хельмутом между шедшей впереди матерью и замыкавшим группу отцом мы с восторгом отдались переполнявшего нас чувства единения с окружающими нас скалами.

Мы трогали руками скалы казавшиеся недоступными и сказочными из посёлка на дне долины. Уставшие до полусмерти, но гордые и надутые от гордости смотрели мы на долину, двумя километрами глубже, где наши друзья ничего не ведая гоняли футбол или играли в войнушку, впервые я почувствовал, что испытую глубокое соболезнование к этим, не изведавшим чувство свободы, людям. Как и все мы, в детстве я страдал безграничным максимализмом.

С этого момента отец часто брал нас в горы, не подозревая, что открывает для меня возможность «убежища» которой я и воспользовался позже, когда работа на отцовской птицеферме стала мне невмоготу. Как и всем крестьянским детям в нашей деревне мне довольно рано взвалили на плечи весь груз хозяйственных работ во дворе и в сарае. Но я нашел для себя чудесное убежище: я уходил заниматься альпинизмом. В горах я нашел приют, в котором смог дать свободное развитие всем моим фантазиям.

3. Стать авантюристом

Сегодня я знаю, что такой простой доступ к горам позволил, шаг за шагом, создать основу опыту и мастерству сделавшим, в свою очередь, возможным воплощение всех целей моей альпинистской карьеры. Сегодня, оглядываясь назад, я знаю, что повторил путь развития всего альпинизма как такового: вначале поднимаешься на вершины просто так, по простейшему пути – что бы достичь высшей точки.

Позже ты пытаешься достичь вершины по сложным маршрутам. За классическими линиями следуют экстремальные. Позже ты начинаешь разбираться со стилем твоего альпинизма и приводить его в соответствие с этическими принципами.

Я повторил эту эволюцию в Альпах, перенёс затем в Гималаи и на каком то этапе стал отказываться от массы всех технических средств, стоявших между мной и НАСТОЯЩИМ альпинизмом. К экологическим компонентам добавились философские. В развитии альпинизма можно отследить развитие человеческого мышления.

Нам сегодня нужны положительные эмоции от собственной ловкости, от преодоления собственных страхов, от преодоления экстремальных ситуаций – нам необходимо найти себя в сутолоке этого мира.

Для страдающего от стресса, потерянного в экспандирующей цивилизации человека горы стали неким «игровым пространством», в котором он может обогатится опытом и переживаниями не доступными ему в обыденной, повседневной жизни. Игровое пространство, игра, правила игры. Владение ими – единственное условие для полного наслаждения захватывающим образом жизни: альпинизмом.

В Альпийской школе «Зюйдтироль», опытные гиды которой обучают и стара и млада хитростям горовосхождений, я столкнулся с тем фактом, что II и III категория трудности может для новичков быть такой же захватывающей и экстремальной как VI и VII категория для мастеров. Получается что то лучше, владеешь ты уровнем сложности – ты готов для поднятия своей планки дальше вверх.

Для нас тогда самым захватывающим был поиск маршрутов I или II категории сложности. Отец, наш личный гид, водил нас по кулуарам между башнями Одле. Что бы попасть на другую сторону нам приходилось переваливать через гребень. Таким образом, мы постоянно упражнялись в хождении по сыпухам, фирновым полям и просто по пересечённой местности. Нам постоянно указывались возможные опасности рельефа и возможности эти опасности избежать.

4. Трикони на детских ботинках

Доломиты были для меня не только Родиной, они значили для меня намного больше: мои скальные дворцы, высоко над альпийскими лугами, заповедник моего воображения, моих мечтаний. Туда я мог сбежать от всех мерзостей повседневной жизни, там я мог уничтожить любой стресс, там мир отвечал моим представлениям о идиллии. Если я в моей юности и был идеалистом, то только во всём, что касалось гор.

Между 1950 и 1960 годами я совершал восхождения и походы исключительно в долине Вилльнёсс. В это время я ходил, в основном, с отцом по маршрутам, которые он в свою очередь ходил в юности. Мы снова и снова карабкались на башни Фермеды. Вместе с братьями мы разведали массу маршрутов в Пайтлере и Одле. В то время мы обычно совершали по одному – два восхождения в неделю.

5. Мой дом – горы

Будучи ещё совершенно наивным романтичным юношей я объехал вместе с друзьями, братом Гюнтером или моими родителями все окрестные долины. Я облазил практически всю Селлу, побывал у дедушки живущем под Чиветтой, походил в окрестностях Монте Пельмо. Если я говорю о своей наивности, то подразумеваю при этом отсутствие каких-либо амбициозных целей, в то время я не тренировался специально для гор, я был похож на мальчика собиравшего обычную подростковую коллекцию, только вместо марок или насекомых это были вершины Доломит.

С середины шестидесятых я начал интересоваться историей альпинизма. Я подписался на периодические альпинистские издания и начал публиковать статьи о своих первопрохождениях. Я начал переписку с редакторами этих журналов. Уже в то время я был максимально предметен и объективен в своих комментариях. Я начал писать статьи зарабатывая таким образом пару марок на пропитание. Чуть позже я сдал первый госэкзамен на патент Горного Гида. Уже в то время я начал задумываться как создать финансовую основу для занятий своим любимым делом – альпинизмом.

Но всё это было позже, а пока я вместе с Гюнтером наслаждался беззаботным детством. После моего первого восхождения с родителями на Засс Ригайс (3027 м.) потянулась вереница вершин. Следующей горой стала Фурхетта, затем Малая Фермеда, на которую мы взобрались через седло Пана. С седловины я увидел доселе не знакомый мне мир – всё ущелье Гардена с десятками гигантских башен лежало у моих ног. Позже мы снова и снова поднимались на седло Пана, поскольку через него вела тропа к южным стенам массива Одла.

С середины пятидесятых мы с отцом начали ходить на технически сложные маршруты на нашей домашней гряде. К примеру по северной стене Засс Ригайса и Фермеды. Предыдущие восхождения по классическим маршрутам научили нас работать с верёвкой и железом, мы научились организовывать надёжные станции в мыслимых и немыслимых местах. Правда частенько нам приходилось и прекращать наше восхождение, иногда мы с братом были чересчур медлительны, иногда отец просто не мог найти продолжения маршрута. Мы же были ещё слишком малы, что бы самостоятельно ориентироваться на расчленённом и запутанном рельефе Доломит.