Наст. имя: Raymundus LulliusРодился: ок. 1235 (Пальма де Майорка)
Дата смерти: 1315 (Пальма де Майорка)

Райму́нд Лу́ллий (лат. Raymundus Lullius, исп. Lulio, кат. Ramon Llull; другие варианты написания на русском языке: Раймо́нд Луллий, Раймо́н Лу́ллий, Раймо́н Лулл, Рамо́н Льюль; ок. 1235, Пальма-де-Мальорка — 1315, Пальма-де-Мальорка) — каталанский миссионер, поэт, философ и теолог, один из наиболее влиятельных и оригинальных мыслителей европейского высокого Средневековья. Луллий считается одним из родоначальников европейской арабистики и комбинаторики.

Биография Ранние годы

О жизни его было распространено много легенд. Достоверные сведения находятся в его сочинениях (особенно в некоторых автобиографических стихотворениях) и в жизнеописании, составленном с его слов его учениками. Луллий родился в городе Пальме, на острове Майорка; молодость провёл при арагонском дворе в качестве королевского стольника. Хотя рано женатый, он вёл рассеянную жизнь и имел много любовных приключений. На тридцать втором году жизни, сочиняя эротическую песню, он имел видение распятого Христа, повторившееся ещё четыре раза.

Это произвело в нём внутренний переворот; он оставил двор и семью и поселился на пустынной горе Мирамар, где впоследствии несколько его учеников основали маленький монастырь (сам он никогда не вступал ни в монашество, ни в священство). Будучи твердо убеждён не только в религиозной истине христианства, но и в его совершенной разумности, Луллий находил, что слишком мало делается для обращения неверующих (особенно мусульман) путём убеждения.

Это сознание необходимости нового, лучшего способа борьбы с неверными представилось ему во время его уединённых размышлений на Мирамаре в виде трёх конкретных мыслей, которые он приписал особому откровению свыше:

мысль об особом методе или искусстве, посредством которого можно с разумной необходимостью вывести из общих понятий всякие истины, и прежде всего — истины христианского вероучения; мысль об основании миссионерских коллегий, где, кроме других предметов, изучались бы основательно восточные языки, особенно арабский; мысль о преобразовании монашеско-рыцарских орденов в один великий миссионерский орден. Зрелость

Вся дальнейшая жизнь Луллия всецело посвящена осуществлению этих трёх мыслей. Для выполнения первой из них он пишет множество больших и малых трактатов, где с разных сторон старается изложить и выяснить свой логический метод, называемую им ars generalis, ars universalis, ars magna и т. д. В этом «искусстве» Луллий стоит на почве средневекового реализма, согласно которому общие понятия (universalia) обладают собственным самостоятельным бытием. Исходя отсюда, Луллий предполагает, что действительность есть не что иное, как правильное и постепенное усложнение общих понятий через их различные комбинации друг с другом, а потому разум, следя за логическим порядком понятий, может открывать действительную связь вещей.

Иллюстрация схемы разумной связи   Ars magna, фигура 1.

Это положение, впоследствии возобновлённое в более глубокой и тонкой форме Гегелем, имеет во всяком случае определённый философский смысл. Нельзя сказать того же о способе применения этого принципа у Луллия — о его знаменитых «кругах» (В XIII веке Раймунд Луллий создал логическую машину в виде бумажных кругов, построенных по троичной логике). Этот логический механизм, изображаемый в сочинениях Луллия соответствующими фигурами, состоял из нескольких подвижных концентрических кругов, разделённых поперечными линиями на отделения («камеры»), в которых в известном порядке обозначались общие понятия или основные категории всего существующего; вследствие концентричности кругов, подразделения каждого из них занимали определённое положение относительно тех или других подразделений прочих кругов, а вращая их так или иначе, можно было получать множество новых, более или менее сложных комбинаций, в которых Луллий видел новые реальные истины.

Эти круги в совокупности своей обнимали всю область возможного знания: один из них заключал основные атрибуты божества, другой — логические категории, третий — метафизические и т. д., до права и медицины включительно. На самом деле никакая истина не была ни открыта, ни доказана с помощью такого механизма, который поэтому и считался до сих пор лишь курьёзной игрушкой. Сам Луллий утверждал, что система его кругов была ему прямо открыта свыше, в особом видении, посетившим его на родном острове Майорка.

Так как он был менее всего склонен к обманам и мистификациям, то должно предположить, что явившаяся в его воображении символическая схема разумной связи, проникающей все сферы бытия и познания, была им ошибочно принята и истолкована в буквальном механическом смысле. Впрочем, он не довольствовался кругами и прибегал к другим наглядным способам пояснения своей системы, напр. к родословному древу понятий.

Идеи Луллия

От неудачных панлогических построений Луллия до́лжно отличать содержание его идей. Господствующим мотивом его философской деятельности было убеждение, что истина — одна: истинное для веры не может быть противно или чуждо разуму, и, следовательно, всякое заблуждение может быть опровергнуто разумными аргументами.

Тут он сталкивался, во-первых, с аверроистами, начавшими в то время проповедовать прославившийся впоследствии принцип о двух истинах. Дело в том, что Аверроэс, своеобразно толкуя учение Аристотеля, придал ему резко пантеистический характер. Скоро он нашёл последователей и в европейских школах; но так как нельзя было скрыть несовместимости этого воззрения с христианским вероучением, то они прибегли к утверждению, что истинное для веры и по вере может быть неистинным по разуму и что можно, например, держаться в теологии учения об индивидуальном бессмертии человеческойдуши, а в философии в то же время отрицать это бессмертие и признавать вечность только за универсальным мировым умом, в котором исчезает личный ум человека при его смерти.

Такая двуличность была нестерпима для Луллия, и он видел в аверроистах главных врагов своего дела. Менее резко, но столь же решительно боролся он против того благочестивого взгляда, в котором аверроисты могли находить себе косвенную поддержку — против взгляда, что истины веры вообще недоступны для разума и не должны быть предметом философского доказательства и объяснения. Этот взгляд возник на той же почве полного отделения веры от разума, что и аверроизм; но аверроисты становились всецело на сторону разума, только лицемерно допуская требования веры, тогда как благочестивые иррационалисты искренно дорожили своей тёмной верой и враждебно относились к разуму и всякой философии. Полемика Луллия против этого последнего взгляда представляет многочисленные вариации одной и той же темы.

Какой-нибудь арабский или мавританский мудрец разумными соображениями убеждается в несостоятельности ислама и желает принять христианство, если ему покажут истинность христианских догматов; но какой-нибудь благочестивый монах, к которому он за этим обращается, говорит ему, что божественные догматы суть тайны, совершенно непостижимые для разума, и что в них нужно только верить, не рассуждая. На это арабский мудрец возражает, что в таком случае ему незачем менять религии, так как для слепой веры и мусульманство совершенно пригодно. Против обычного утверждения, что разумное доказательство религиозных истин отнимает нравственную заслугу веры, Луллий возражает, что разумное доказательство несоздаёт веры (как личного субъективного акта или состояния, имеющего нравственную заслугу), а только придаёт ей общие объективные основания, благодаря которым она может быть сообщаема другим.

  Статуя Раймунда Луллия в Барселонском университете.

По Луллию, разум и вера суть различные формы одного и того же содержания, и это различие он определяет так: разум показывает возможность и необходимость того, чего действительность даётся верой. Понятие разумности или разумной необходимости связано у Луллия с идеей достоинства или совершенства. Так, догмат Троицыимеет за себя, как «необходимое основание» (ratio necessaria), то соображение, что для Бога более достойно или более соответствует его совершенству вечно заключать в себе самом адекватный предмет познания и любви (в лицах Сына и Духа Св.), нежели нуждаться в таком предмете или искать его вне себя; творение мира объясняется тем, что сообщение бытия другому выражает более совершенную степень могущества, мудрости иблагости, нежели ограничение себя одним собственным бытием; истина воплощения основывается на том, чтоличное соединение с чистой человеческой природой есть самое совершенное и достойное Божества, и т. д.

Луллий был уверен, что в своей системе он имеет действительное и полное средство доказать добросовестным мусульманам все истины христианской религии; но для того, чтобы это «универсальное» средство могло быть применено к делу, необходимо было владеть арабским языком. Сам Луллий научился ему основательно, и некоторые из его сочинения написаны первоначально на этом языке; литература арабская также была ему хорошо известна. Но заботы его об основании коллегий восточных языков и миссионерского ордена остались безуспешны.

  Франсиско Рибальта. Рамон Льюль, ок.1620. Барселона

Он тщетно обращался к начальству доминиканцев и францисканцев, к университетам и государям, к папской курии, при различных папах, наконец, к Вьеннскому собору всей западной церкви. Не успевая в своих попытках широкой организации миссионерского дела, Луллий несколько раз брался за единоличное его осуществление, отправляясь проповедовать христианство мусульманам Северной Африки.

Каждый раз после успешных прений о вере с мусульманским духовенством Луллий обращал на себя внимание властей и народа; его подвергали насилиям, сажали в тюрьму, изгоняли из страны. В Тунисе он, за открытуюпроповедь Евангелия на городской площади, был побит камнями. Тело его было поднято генуэзским купцом Стефаном Колумбом (предком Христофора), который перевёз его на своём корабле в Пальму (по некоторым рассказам он был ещё жив и умер в дороге). Торжественно похороненный на своей родине, он стал там местным святым и чудотворцем.

Впоследствии делались попытки его канонизации, но против его памяти восстал могущественный орден доминиканцев, из-за учения о непорочном зачатии Богородицы, которое защищал Луллий и отрицали доминиканцы(принявшие этот догмат только в XIX в.). Провинциальный инквизитор Арагонского королевства Николай Эймерик возбудил в 1372 г. против Луллия обвинение в различных ересях, но встретил сильное противодействие со стороны короля и лучших людей Испании. Сочинённая им папская булла против Луллия была впоследствии объявлена подложной (в 1419 г.).

Провозглашён блаженным (beato); память в Испании 29 марта; во францисканском ордене 30 июня.

Наследие Луллия

Сторонники Луллия, бывшие довольно многочисленными уже в последние годы его жизни (в одном Парижском университете нашлось 50 магистров и докторов, заявивших письменно полное одобрение его учению), образовали после его смерти целую школу, особенно процветавшую в XV в. Из неё вышли многие сочинения, ошибочно приписанные самому Луллию.

Подлинные его сочинения, написанные на каталанском, арабском и латинском языках, были распространены в многочисленных рукописях. Ещё в началеXIV в. были составлены их каталоги. Полное печатное — изд. Зальцингера в Майнце, 1721—1742 гг., в 10 тт., из которых 7-й и 8-й не появлялись в обращении. Стихотворения («Obras rimadas») изд. в Испании. Богатое собрание рукописей Луллия, среди которых есть и неизданные, находится вМюнхене.

Из 313 сочинений, описанных Ренаном, многие (около 100) не принадлежат Луллию. Таковы все алхимические трактаты: Луллий не только не занималсяалхимией, но осуждал её, как ложное и безнравственное искусство; между тем уже ближайшее потомство сделало из Луллия алхимика по преимуществу.

Это можно объяснить невольным недоразумением: название ars magna, ars universalis, которое он давал своему логическому методу, в тогдашнем словоупотреблении означало именно искусство превращать металлы и добывать жизненный эликсир.

Целый ряд алхимических сочинений, приписанных Луллию, имеет характер грубого подлога: Луллий является здесь действующим в Англии, где он никогда не был, притом через несколько десятилетий после своей смерти и при дворе небывалого английского короля Роберта.

По схоластическому обычаю давать особые прозвания важнейшим деятелям религии и науки, Луллий был прозван учителем озаренным, или озареннейшим (doctor illuminatus, illuminatissimus). В эпоху Возрождения к Луллию примыкают с разных сторон Агриппа Неттесгеймский, Николай Кузанскийи в особенности Джордано Бруно, возобновляющий «великое искусство» в нескольких своих сочинениях.

Место в истории философии   Жузеп Мария Субиракс. Памятник Раймонду Луллию. Монтсеррат

В истории философии Луллий занимает видное место:

во-первых, как самый последовательный из средневековых «реалистов», доведший эту точку зрения до панлогизма(то есть отождествления порядка действительности с порядком логическим) пятью веками раньше Гегеля, и во-вторых, по его идее о взаимоотношении между разумом и верой (философией и теологией) как внутренне восполняющими, а не ограничивающими друг друга формами истины, в сущности равноправными (хотя Луллий и употреблял иногда мимоходом обычное средневековое выражение о философии как служанке богословия).

Главный недостаток Луллия заключался в слабой способности к философскому изложению идей, вследствие чего он так держался механических схем.

Впрочем, есть мнение, что механический способ изложения философских мыслей не хуже традиционного и забыт незаслуженно. Изучение первоисточников[3] показывает, что лучше говорить не о механическом способе изложения, а об использовании всех «трёх кодировок: текст-картинка-схема»[4], что мобилизует все возможности изложения, в то время, как философы Нового времени от картинок и схем практически отказались.

Особо следует отметить внутреннюю связь схем Луллия с появившимися в XX веке психологическими теориями «Уровней интеллекта», из которых наиболее близки к схемам Луллия «Уровни бытия» К. У. Грейвза. О родстве с идеями Луллия заявляют также теоретики ТРИЗ[5].