Текст книги "Френсин Лэй"

Автор книги: Раймонд Чэндлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Бог мой, да он совершенная тряпка, – проворчал Ники, не сводя глаз с дороги.

Де Рус кивнул и задумчиво сказал:

– Да. Теперь, когда Паризи мертв, он мог бы отпираться до последнего.

– По мне, так лучше признать свое поражение да держать язык за зубами. Зажги мне сигаретку, Джонни.

Де Рус зажег две сигареты и одну передал Ники. Потом обернулся и взглянул на длинную фигуру, ссутулившуюся в углу машины. Свет уличного фонаря на мгновение упал на напряженное лицо Заппарти, отчего тени на нем показались очень черными и глубокими.

Огромный автомобиль бесшумно несся через Глендейл и вверх к Монтроз, откуда выехал на шоссе Санленд и затем – на берег Ла Кресцента.

Они нашли Кастл Роуд и поехали по ней в сторону гор. Несколько минут спустя они увидели каменный дом.

Он стоял в стороне от дороги; перед ним простирался большой пустырь, который некогда, очевидно, был лужайкой, но теперь был усыпан песком, галькой и отдельными огромными валунами. Прямо перед пустырем дорога круто сворачивала в сторону и кончалась ровной бетонной площадкой, сразу за которой находилась заливаемая полоса берега. Там росли редкие кусты и громоздились один на другой огромные камни. Корни дерева, росшего на самом краю обрыва, висели в воздухе на высоте восьми футов от сухого русла.

Ники остановил машину, выключил фары, вынул большой никелированный фонарик из богажного отделения и протянул его Де Русу.

Де Рус вышел из машины и некоторое время стоял, положив руку с фонариком на раскрытую дверцу. Он вынул пистолет из кармана плаща и держал его в опущенной вдоль тела руке.

– Похоже, он тянет время, – сказал он. – Здесь нет ни души.

Он взглянул на Заппарти, язвительно улыбнулся и направился по песочным барханчикам к дому. Передняя дверь дома была полуоткрыта внутрь, в прихожей полно песку. Де Рус пошел вдоль дома, стараясь держаться как можно ближе к стене, заглядывая в заколоченные досками темные окна.

За домом находилось ветхое строение, некогда бывшее курятником. Куча ржавого металлолома в полуразрушенном гараже – все, что осталось от семейного автомобиля. Задняя дверь дома была – как и окна – заколочена. Де Рус неподвижно стоял под дождем, соображая, почему же открыта передняя дверь. Потом вспомнил, что несколько месяцев назад было недурное наводненьице. Вероятно, вода поднялась достаточно высоко, чтобы дверь открылась под ее напором.

На прилегающих участках в темноте неясно вырисовывались два оштукатуренных дома – таких же заброшенных, как и этот. Поодаль, в доме, расположенном выше затопляемой территории, светилось окно. И это было единственное светящееся окно в поле зрения Де Руса.

Он вернулся к передней двери дома, неслышно проскользнул в прихожую и замер, напряженно прислушиваясь. Выждав, он щелкнул фонариком.

Запах в доме был нежилой – как на улице. В передней комнате не было ничего, кроме песочных наносов на полу и обломков мебели; на стенах над темной полосой, отмечавшей уровень поднимавшейся воды, остались светлые полосы от висевших здесь ранее картин.

Коротким коридором Де Рус прошел на кухню. В углу, где прежде стояла раковина, на полу была дыра, и в ней лежала ржавая газовая плита. В доме не было слышно ни шороха, ни звука.

В квадратной спальной комнате было очень темно. Жесткий от старой засохшей грязи ковер прилип к полу. У стены стояла проржавевшая железная кровать, со свивающим испорченным водою матрацем.

Из-под матраца торчали ноги.

Большие ноги в коричневых спортивных ботинках, фиолетовых гольфах с серыми стрелками и брюках в черную и белую клеточку.

Де Рус стоял совершенно неподвижно – лишь водил лучом фонарика по ногам, потом поставил фонарик на пол вертикально, чтобы направленный вверх свет, отражаясь от потолка, смог частично рассеять царивший в комнате мрак.

Стащив матрац с кровати, Де Рус наклонился и дотронулся до руки лежащего человека – она была холодна как лед. Де Рус взялся за лодыжки и потянул на себя, но человек был толст и тяжел.

10

Заппарти откинул голову на спинку сиденья и чуть повернул в сторону. Глаза его были закрыты очень плотно, и голову он старался держать так, чтобы его не слепило яркое сияние большого электрического фонарика.

Ники навел фонарик прямо в лицо Заппарти и монотонно, ритмично включал и выключал его.

У раскрытой дверцы автомобиля, поставив одну ногу на подножку, стоял Де Рус и задумчиво смотрел сквозь дождь вдаль. Там, над темным горизонтом, слабо мигали сигнальные огни самолета.

– Никогда не знаешь, кого на чем можно взять, – беззаботно сказал Ники. – Я сам видел, как один здоровенный парень раскололся оттого, что фараон тыкал его пальцем в ямочку на подбородке.

Де Рус беззвучно рассмеялся.

– Этот не из таких, – сказал он. – Надо придумать что-нибудь более эффективное.

Ники продолжал размеренно включать-выключать фонарик.

– Я могу. Но не хочется пачкать руки.

Спустя некоторое время Заппарти поднял к лицу ладони, потом опустил их и заговорил:

– Это сделал Паризи. Я об этом ничего не знал. С месяц назад Паризи с парой своих ребят вышел на меня, чтоб заручиться моей поддержкой. Он как-то прознал, что Кэндлис выманил у меня двадцать пять тысяч с тем, чтобы защищать в суде моего сводного брата, обвиняемого в убийстве, – и заложил его. Я не говорил Паризи об этом. Я только сегодня вечером узнал, что он в курсе.

Он явился в клуб сегодня около семи или в начале восьмого и сказал: "Мы уделали твоего приятеля Кэндлиса. Это верных сто тысяч. Все, что от тебя требуется – помочь раскидать добычу здесь по столам, чтоб смешать с другими деньгами. Ты должен пойти на это, потому что мы сделали твою работу, и, если что потом не разложится – дело повиснет на тебе. Вот все, что я знаю."

Паризи уселся ждать своих мальчиков и в ожидании обгрыз все ногти на руках. Он сильно задергался, когда они не появились. Один раз он выходил звонить из пивного бара.

Де Рус прикурил сигарету, закрывая ее от ветра сложенными чашечкой ладонями.

– Кто навел Паризи и как вы узнали, что Кэндлис здесь?

– Мопс мне сказал. Но я не знал, что Кэндлис уже мертв.

Ники рассмеялся и несколько раз быстро включил-выключил фонарик.

– Ну-ка, посвети на него, – сказал Де Рус.

Ники направил луч прямо в побелевшее лицо Заппарти. Тот беззвучно пошевелил губами. И один раз открыл глаза – слепые глаза, похожие на глаза дохлой рыбы.

– Чертовски холодно здесь. – Ники поежился. – Что будем делать с этим типом?

– Мы сейчас отведем его в дом, – сказал Де Рус, – и привяжем к Кэндлису. Пусть согревают друг друга. А утром вернемся и посмотрим, не появилось ли у нашего приятеля каких-нибудь новых соображений.

Заппарти содрогнулся. В уголке глаза блеснуло что-то, похожее на слезу. Мгновение помолчав, он заговорил:

– О'кей. Это я все придумал. Машина с газовым баллоном – моя идея. Деньги мне были не нужны. Мне нужен был Кэндлис. Я хотел убить его. Мой сводный брат был повешен в Квентине в прошлую пятницу.

Наступила короткая пауза. Ники что-то пробормотал, Де Рус не шевельнулся и не издал ни звука.

Заппарти продолжал:

– Мэттик, шофер Кэндлиса, был с нами. Он Кэндлиса ненавидел. Он должен был вести машину-двойник, а потом смыться. Но он выжрал слишком много виски перед самым делом. Паризи разозлился и убрал его. За рулем сидел другой. Шел сильный дождь – и это сыграло нам на руку.

– Уже лучше, но это не все, Заппарти! – сказал Де Рус.

Заппарти пожал плечами, приоткрыл глаза, щурясь от света фонарика, и криво ухмыльнулся:

– Какого черта вам еще надо?

– Хочу выйти на человека, который заложил меня... Ну ладно. Сам разберусь.

Он снял ногу с подножки и щелчком послал окурок в темноту. Потом с грохотом захлопнул дверцу и сел на первое сиденье. Ники убрал фонарик, сел за руль и завел мотор.

– Давай куда-нибудь, откуда можно вызвать такси, Ники. Потом ты покатаешься еще часок, а потом позвонишь Фрэнси. Я передам через нее пару слов.

Блондин медленно покачал головой.

– Ты отличный парень, Джонни, и ты мне нравишься. Но это уже зашло слишком далеко. Надо звонить в полицию. Не забывай, что у меня дома где-то среди грязного белья валяется удостоверение частного сыщика.

– Дай мне еще час, Ники. Еще только час.

Машина бесшумно скользила вниз по склону холма, пересекла шоссе Сандленд и повернула в сторону Монтроз. После продолжительной паузы Ники сказал:

– Ладно. Договорились.

11

Часы на стойке дежурного в холле Каза де Оро показывали двенадцать минут второго. Интерьер был решен в колониальном испанском стиле: красно-черные индейские ковры, обитые гвоздями кресла с кожаными подушками и кожаными кисточками на уголках; тяжелая дверь оливкового цвет крепилась к косяку железными петлями с длинными крыльями.

Худой щеголевато одетый дежурный с бесцветными усиками и прической в стиле "помпадур" облокотился на стойку, поглядел на часы и широко зевнул, постукивая блестящими ногтями по передним зубам.

Уличная дверь открылась, и вошел Де Рус. Он снял мокрую шляпу, встряхнул ее, снова надел и легким рывком надвинул на глаза.

Он медленно обвел взглядом пустынный вестибюль, подошел к стойке и похлопал по ней рукой в перчатке.

– Какой номер коттеджа у Хуго Кэндлиса? – спросил он.

Дежурный казался раздраженным. Он посмотрел на часы, потом на Де Руса – и снова на часы. Высокомерно улыбнулся и с легким акцентом сказал:

– 12С. Надо ли докладывать о вашем приходе... в столь поздний час?

– Нет, – ответил Де Рус.

Он повернулся спиной к дежурному и направился к большой двери с застекленным ромбовидным проемом в ней. Это была шикарная дверь в шикарном доме.

Как только он протянул руку к двери, за спиной раздался пронзительный звонок.

Де Рус оглянулся через плечо; потом повернулся и неторопливо направился к стойке дежурного. Тот отдернул руку от кнопки звонка. Голос его был холоден, насмешлив и презрителен:

– Это не такого рода дом, хочу вам заметить.

На скулах Де Руса вспыхнули темно-красные пятна. Он перегнулся через стойку, взялся за обшитый тесьмой лацкан пиджака дежурного и рывком подтащил того поближе к себе.

– Что ты сказал, педик?

Дежурный побледнел, но исхитрился нашарить трясущейся рукой кнопку звонка и позвонить еще раз.

Откуда-то из-за его спины появился плотный человек в мешковатом костюме и в коричневом паричке, обогнул стойку, вытянул вперед пухлый палец и сказал:

– Эй!

Де Рус отпустил дежурного и бесстрастно уставился на следы сигарного пепла на пиджаке толстяка.

– Я здешний детектив, – сказал тот. – Если хотите побуянить обращайтесь ко мне.

– Это другой разговор, – сказал Де Рус. – А ну-ка отойдем.

Они завернули за угол и уселись под пальмой. Толстяк безмятежно зевнул, приподнял паричек и поскреб ногтями лысину.

– Кувалик, – представился он. – У самого иногда руки чешутся прибить этого шведа. Что у вас?

– Держать язык за зубами умеете? – спросил Де Рус.

– Нет. Люблю поболтать. Единственное удовольствие, которое можно получить в этом пижонском доме. – Он достал из кармана окурок сигары и обжег нос, прикуривая его.

– На сей раз придется попридержать язык, – сказал Де Рус.

Он вытащил из внутреннего кармана плаща бумажник, вынул оттуда две десятидолларовые купюры, медленно накрутил их на палец, стянул скрученные трубочкой бумажки с пальца и аккуратно засунул их Кувалику в нагрудный карман.

Кувалик поморгал, но промолчал.

– В квартире Кэндлиса сейчас находится человек по имени Джордж Дайл. Должен находиться: его машина стоит снаружи. Я хочу видеть его, но не хочу, чтобы ему докладывали о моем приходе. Вы можете провести меня к нему и побыть там со мной?

– Уже поздновато, – осторожно сказал толстяк. – Может быть, он уже в постели.

– Если и в постели, то не в своей, – продолжал Де Рус. – Его надо вытащить оттуда.

Толстяк поднялся.

– Мне не нравятся мои подозрения, но нравятся ваши десятки, – сказал он. – Я пойду посмотрю, спят они или нет. Подождите здесь.

Де Рус кивнул. Кувалик пошел вдоль стены и проскользнул в угловую дверь. Из-под вздернутого пиджака его торчал конец грубой квадратной кобуры. Портье посмотрел ему вслед, потом подарил презрительным взглядом Де Руса и вытащил пилку для ногтей.

Прошло десять минут, пятнадцать – Кувалик все не появлялся. Наконец Де Рус резко поднялся с кресла, нахмурился и стремительно прошел к угловой двери. Дежурный у стойки напрягся и глянул на телефон – но не дотронулся до него.

Де Рус прошел в дверь и очнулся в крытой галерее. Со скатов черепичной крыши с мягким стуком стекал дождь. В середине внутреннего двора находился продолговатый бассейн, выложенный яркой разноцветной плиткой. За этим двориком налево и направо виднелись другие. В глубине дворика, расположенного налево, горело окно. Де Рус пошел наудачу в ту сторону и, подойдя поближе, разглядел номер 12С на двери.

Он поднялся на две низкие ступеньки и, нажав на кнопку у двери, услышал отдаленный звонок внутри котеджа. Ничего не произошло. Спустя мгновение, он позвонил еще раз и потом подергал ручку двери. Дверь была заперта. Где-то внутри послышался слабый приглушенный стук.

Несколько секунд Де Рус неподвижно стоял под дождем, потом направился за угол коттеджа и по узкому и очень мокрому открытому коридору прошел к застекленной задней двери и попытался открыть ее. Она тоже была заперта. Де Рус тихо чертыхнулся, вытащил из-под мышки пистолет, прижал к стеклу шляпу и ударил по ней ручкой пистолета. С легким звоном стекло посыпалось внутрь.

Он убрал пистолет, аккуратно надел шляпу и через образовавшийся проем дотянулся до дверной щеколды внутри.

Огромная кухня сияла отделкой из черной и белой плитки и выглядела как помещение, предназначенное в основном для смешивания коктейлей. На кафельном столе стояли бутылки легкого вина, бутылка "Хеннеси" и три-четыре бутылки экзотических крепких напитков. Короткий коридор вел в гостиную, где в углу стоял огромный рояль, и около него горела лампа. Другая лампа горела на низком столике, уставленном бутылками и стаканами. В камине чуть тлели поленья.

Стук стал громче.

Де Рус пересек гостиную и вышел в другой коридорчик, а оттуда – в прекрасно отделанную спальню. Стук доносился из стенного шкафа. Де Рус открыл дверцу и увидел внутри человека, сидящего на полу среди вороха женских платьев. Лицо его было скрыто завязанным на затылке полотенцем. Другим полотенцем были перетянуты его лодыжки. И руки его были связаны за спиной. Это был совершенно лысый человек – лысый, как крупье из "Египетского клуба".

Присмотревшись к нему, Де Рус улыбнулся и, наклонившись, развязал его.

Человек выплюнул кляп, хрипло ругнулся и нырнул в груду тряпья в глубине стенного шкафа. Оттуда он вылез, зажав в руке нечто мохнатое и бесформенное; он разгладил это нечто и нацепил на лысину.

После чего превратился в Кувалика, здешнего детектива.

Не переставая чертыхаться, он поднялся на ноги и попятился от Де Руса с напряженной ухмылкой на толстом лице. Правая рука его потянулась к кобуре.

Де Рус вытянул вперед ладони и опустился на обтянутый ситцем стул.

– Рассказывайте.

Несколько мгновений Кувалик пристально смотрел на него, потом убрал руку от кобуры.

– В окне горел свет, – начал он. – Так что я позвонил. Открыл длинный парень. Он тут часто крутиться. Это Дайл. Я сказал ему, что его в вестибюле поджидает один человек – мол, по деликатному делу, и имя свое называть не хочет.

– После чего и получил по кумполу, – сухо прокомментировал Де Рус.

– Не сразу, но скоро, – ухмыльнулся Кувалик и выплюнул в сторону лоскуток материи. – Сначала описал вас, после чего и получил. Он как-то подозрительно улыбнулся и попросил меня зайти на минутку. Я прошел, он закрыл дверь и ткнул пистолетом мне в почку. "Так, говоришь, он весь в черном?" – спрашивает он. "Да, – говорю я. – Но причем тут твоя пушка?" А он: "И что, у него серые глаза, волнистая черная шевелюра и тяжелая челюсть?" Я говорю: "Ну да, ублюдок проклятый, но при чем тут твоя дурацкая пушка?"

"А вот при чем", – говорит он и двигает меня ею по затылку. Я шлепнулся на пол, но не выключился. Тогда в дверях появилась Кэндлисова баба, и они связали меня и упаковали в шкаф – вот и все. Я слышал, как они тут суетились некоторое время, а потом стало тихо. Пока вы не позвонили в дверь.

– Смылись. – Де Рус лениво улыбнулся, с явным удовольствием. Все-таки их предупредили. Неумно.

– Я старая ищейка из Уэллз Фарго и могу и не такое вынести. А из-за чего они смылись-то?

– Что за женщина эта миссис Кэндлис?

– Темная. Красавица. Сексуальная. Голодная. Они меняют шоферов каждые три месяца. Здесь, в Каза, она облюбовала себе парочку пареньков. Да и этот сутенер, что меня отметил...

Де Рус взглянул на часы, кивнул и подался вперед, чтобы встать.

– Ну что ж, думаю, теперь самое время призвать на помощь силы закона. Что, есть тут у вас в центре какие-нибудь приятели, которых было бы приятно развлечь историей о похищении?

– Еще не время, – раздался голос.

В комнату стремительно вошел Джордж Дайл и неподвижно стал у стены, наведя на Де Руса длинное тонкое дуло пистолета с глушителем. Безумие плясало в его глазах, но сухой желтый палец лежал очень уверенно на спусковом крючке маленького пистолета.

– Мы еще не смылись, – сказал он. – Не успели собраться. Но то, что вам пришло в голову, совсем не плохо...

Пухлая рука Кувалика скользнула к кобуре.

Раздались два сухих приглушенных щелчка.

Из пиджака Кувалика поднялось облачко пыли; руки сыщика дернулись вверх, и маленькие его глазки выкатились из орбит. Он тяжело повалился в сторону, прижимаясь спиной к стене, и замер на левом боку; полуоткрытые глаза его остекленели, и паричок лихо съехал на ухо.

Де Рус быстро глянул в его сторону и потом снова посмотрел на Дайла. При этом ни мускул не дрогнул в его лице – оно оставалось совершенно бесстрастным.

– Ты полный кретин, Дайл, – сказал он. – Ты упустил свой последний шанс. У тебя была еще возможность сблефовать. Но это была единственная твоя ошибка.

– Да, – спокойно согласился Дайл. – Теперь я это понял. Не нужно было посылать к тебе тех мальчиков. Бес попутал. Вот что значит не быть профессионалом.

Де Рус кивнул и посмотрел на Дайла почти дружелюбно.

– Смеха ради... кто же предупредил тебя о том, что игра сорвалась?

– Фрэнси, и это было чертовски мило с ее стороны. Я уезжаю, так что пока не смогу отблагодарить ее.

– И не сможешь никогда, – сказал Де Рус. – Ты не выберешься из штата. Ты не сможешь истратить ни цента из денег старика. Ни ты, ни твоя баба. Как раз сейчас в полиции выслушивают твою историю.

– У нас все чисто. И денег на дорогу достаточно, Джонни. Так что, пока!

Лицо Дайла неуловимо напряглось, и рука с пистолетом чуть дернулась вверх. Де Рус прикрыл глаза и подался вперед, готрвясь к страшному удару. Но маленький пистолет не успел выстрелить. Позади Дайла раздался шорох, и в комнате появилась высокая смуглая женщина в сером меховом пальто. На темных волосах ее кокетливо сидела маленькая шляпка. Худая, почти что изможденная она была по-своему красива. Помада не ее губах казалась черной как сажа, и ни кровинки не было в ее лице.

– Кто такая Фрэнси? – ее холодный ленивый голос никак не вязался с напряженным выражением лица.

Де Рус поднял веки, тело его напряглось, и правая рука медленно поползла вверх к внутреннему карману.

– Фрэнси – это моя подружка, – сказал он. – Мистер Дайл пытался увести ее. Но с ним все в порядке. Парень он красивый и легко сможет найти замену.

Лицо высокой женщины вдруг стало темным, диким и яростным. Она вцепилась в руку Дайла – ту, в которой он держал пистолет.

Де Рус молниеносно выхватил из-под мышки свой 38-й. Но выстрелил не его пистолет – и не маленький пистолет с глушителем. Это был выстрел из огромного военного кольта с восьмидюймовым дулом, и выстрел этот был подобен оглушительному взрыву. Он прозвучал с пола – оттуда, где лежал Кувалик, держа кольт в пухлой руке у бедра.

Кольт прогремел только один раз. Дайла отбросило назад, голава его с силой ударилась о стену, и его красивое смуглое лицо мгновенно превратилось в кровавую маску.

Тело его обмякло; он сполз по стене вниз, и маленький пистолет с глушителем упал на пол перед ним. Смуглая женщина стремительно упала на колени перед распростертым телом Дайла, схватила пистолет и начала поднимать его. Ее лицо конвульсивно дергалось, она оскалила блестящие острые зубы.

– Я бывалый парень, – раздался голос Кувалика. – Я старая ищейка из Уэллз Фарго.

И его пушка прогрохотала еще раз. Пронзительный визг вырвался из горла женщины. Ее отбросило на Дайла, глаза ее широко раскрылись и закрылись, потом еще раз раскрылись и закрылись. И потом лицо ее стало пустым и белым.

– Ранена в плечо. С ней все в порядке. – Кувалик поднялся на ноги, распахнул пиджак и похлопал себя по груди.

– Бронежилет, – гордо сообщил он. – Но я предпочел некоторое время полежать спокойно, иначе он выстрелил бы мне в голову.

12

Фрэнсин Лей зевнула, вытянула вперед длинные ноги в зеленых пижамных брюках и посмотрела на изящные зеленые шлепанцы. Снова зевнула, поднялась и нервно прошла через комнату к буфету. Налила в стакан виски, выпила и содрогнулась. У нее было усталое измученное лицо и черные круги под глазами.

Она подняла руку и посмотрела на крохотные часики на запястье: было почти четыре часа утра. Услышав какой-то звук, резко повернулась и, забыв опустить руку, присела на краешек стола, часто и тяжело задышала.

Раздвинув красные занавески, в комнату вошел Де Рус. Он остановился и посмотрел на нее отсутствующим взглядом; медленно снял шляпу и плащ и бросил их на кресло. Потом снял пиджак, отстегнул кобуру и пошел к буфету.

Он понюхал стакан, на треть наполнил его виски и выпил залпом.

– Итак, ты все-таки предупредила этого мерзавца, – мрачно сказал он, рассматривая пустой стакан.

– Да, – сказала Фрэнсин Лей. – Я позвонила. Что произошло?

– Ты позвонила этому мерзавцу, – не меняя тона, повторил Де Рус. – Ты прекрасно знала, что он замешан во всем этом. И все-таки предпочла, чтоб он смылся, даже если бы ему пришлось при этом отправить меня на тот свет.

– С тобой все в порядке, Джонни? – спросила она устало.

Де Рус не ответил и не взглянул на нее. Он медленно поставил стакан на стол, налил туда еще виски, потом разбавил водой и поискал глазами лед. Не найдя, начал неторопливо пить из стакана маленькими глотками, не сводя глаз с верха буфета.

– На свете нет человека, который не понимал бы, как он рискует, связываясь с тобой, Джонни. Это не могло кончиться добром для него. Но он должен был попытаться – насколько я его знаю.

– Отлично, – протянул Де Рус. – Только я не настолько хорош, как ты себе представляешь. Если бы не один забавный сыщик при огромной пушке и бронежилете, я бы уже остыл к этому часу.

– Ты хочешь меня ударить? – промолчав, спросила Фрэнсин Лей.

Де Рус быстро глянул на нее и отвел глаза в сторону. Он поставил стакан, отошел от буфета и бросил через плечо:

– Нет, пока ты говоришь правду.

Он опустился в глубокое кресло, поставил локти на его ручки и закрыл лицо ладонями. Фрэнсин Лей некоторое время смотрела на него, потом подошла, присела на ручку кресла, осторожно откинула голову Де Руса к спинке кресла и начала нежно гладить его лоб.

Де Рус закрыл глаза. Тело его расслабилось и обмякло, и голос зазвучал сонно.

– Ты спасла мне жизнь в "Египетском клубе". Может быть, это дало тебе право позволить красавчику выстрелить в меня.

Фрэнсин Лей молча гладила его волосы.

– Красавчик мертв, – продолжал Де Рус. – Кувалик отстрелил ему половину лица.

Рука Фрэнсин Лей замерла на мгновение – и снова продолжала гладить его волосы.

– Там была замешано жена Кэндлиса. Интересная штучка. Ей нужны были деньги Хуго и все мужчины на свете – кроме самого Хуго. К счастью, Кувалик не пристрелил ее. Она выложила все. И Заппарти тоже.

– Да, милый, – спокойно сказала Фрэнсин Лей.

Де Рус зевнул.

– Кэндлис мертв. Он был мертв еще до того, как мы ввязались в эту историю. От него все хотели только одного – чтобы он был мертв. А Паризи было все равно, поскольку ему заплатили.

– Да, милый, – сказала Фрэнсин Лей.

– Остальное доскажу утром, – хриплым сонным голосом сказал Де Рус. Думаю, я и Ники в расчете с законом... поехали в Рено, поженимся... меня тошнит от этой собачьей жизни... налей мне еще выпить, детка.

Фрэнсин Лей не шевельнулась, лишь мягко, успокаивающе провела польцами по его лбу и вискам. Де Рус сполз пониже, и голова его упала на плечо.

– Да, милый.

– Не называй меня "милый", – хрипло проговорил Де Рус. – Зови меня просто "шляпой".

И когда Де Рус заснул, она встала с ручки кресла и села в кресло напротив. Она сидела очень тихо и смотрела на него, подперев подбородок тонкими изящными руками с ногтями вишневого цвета.