Текст книги "Вперед, по книжной тропе"

Автор книги: Райан Канстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Мелькали передо мной слова: «Жестокое убийство на улице, люди начали праздновать свои дни рождения в один день, посланники небес решили построить свой мир в этой системе, перерождение ждёт нас». В этом мире было проще всего разобраться. Новый виток эволюции. Тот, от которого и я бы не отказался.

Они смотрели на меня. Их осуждающие взгляды душили меня, не давали мне покоя, я чувствовал себя как загнанный в угол зверь. Это вывело меня из транса. Они не гнали меня, им просто не было до меня дела. Они не удивились тому, что я появился из ниоткуда. Сложно, наверное, удивить бумажных созданий. Они просто осуждали меня за то, что я решил попасть в их мир, и больше ничего в их пуговичных глазах не было видно.

Я сразу понял, почему моё появление прошло без выкриков и испугов со стороны жителей. Около бумажного здания, которое в этом мире было кафе, стоял ещё такой же, как я. На лице его был нарисован белой краской череп, сам он стоял в цилиндре, попивая что-то вроде чая и с ухмылкой смотря на меня. Допив свой напиток, он поклонился, не снимая шляпы. Я подумал, что в нём совмещались мексиканские и ацтекские черты, хотя последних я видел только на рисунках исторических книг.

Я спросил его имя. Его звали Мортем, сказал, что его можно звать и Мортимер, но только друзья позволяют себе такое. Фамилию же он мне не назвал. Я тоже представился. Разговор у нас вышел задушевным. Итогом стало то, что он сказал, что это за место и, что самое странное, что он тут делает. Я его как таковой мало заботил. Он искал тут парня, что решил остаться «Последним». Его этих слов я не понял, но переспрашивать не стал. Наконец он поинтересовался тем, что я тут забыл. Мой ответ его немного поразил. Он нахмурился, хотя из-за рисунка на лице я не видел его бровей, но только сейчас я понял, что его глаза были чёрными как та бездна за окном, что я видел недавно. Он выкинул чашку и схватил меня за плечи. Тряска заставила меня вспомнить о моём положении, и я отшатнулся от него. И тут он сказал знакомое мне слово. Каленаро.

* * *

Пламя сожгло город дотла за несколько часов. В этом мире было время, так что я не мог ошибаться. Мистер Мортем покинул меня, но сказал напоследок слова, которые сложно забыть: «Узнай ты истинный облик вселенной и поверни все её грани, как вы это делаете с кубиком-рубиком, то будущее ускользнёт от тебя. Просто тут и там всегда всё происходят такие неясные загадки, что даже мне не хватит вечной жизни их понять. Понимаю, что тебе тут немного не комфортно. Я бы сам не очень хотел с этим чудовищем повстречаться и уж побегать с ним по непонятным мне мирам. Охо-хо, то ещё счастье тебе привалило. Но тебе вообще не стоило являться сюда, даже если ты и нашёл секретный проход в письме. Ох уж эти фанаты. У меня их никогда не было да и быть не могло, не считая конечно тех фанатиков, что недавно повстречал. Они не в счёт. Тебя кто-то обманул, это точно. Кому-то нравится делать из людей путешественников-смертников. Я сам ищу это существо уже очень давно. Где и когда оно есть, я не понимаю. Хотя, судя по всему, не всем путешественникам суждено умереть или сойти с ума. Запомни вот что, не учись правилам миров, не учись вообще ничему, тебе это не поможет. У тебя нет возможности остановиться, тебе придется забрать этого монстра с собой в могилу. Загони зверя в ловушку, из которой он не сможет выбраться. И, возможно, если ты сумеешь её сделать или найти я… дам тебе покой».

Слова, в общем-то, для меня бессмысленные, кроме последнего. «Покой»? Как будто он хочет в конце убить меня. Но если резон в том чтобы этот зверь не стал уничтожителем миров, мне придется пойти на какие-то жертвы.

Он пустил меня по лестнице. Я попал в книгу «Алиса в стране чудес», там меня не смог найти монстр из огня, но само мироздание вышвырнуло меня из этой вывернутой на изнанку книги. И вот я начал попадать исключительно в пустынные мира, где если живые и существовали, то только в виде не живых. Зелёные призраки, молчаливые, как и всё что я встречал до этого.

Щупальца смерти. Страх. Непонимание. Шрамы на шее горели каждый раз, когда зверь приближался ко мне. Эта игра в кошки-мышки и правда не может продолжаться вечность. В каждой истории есть та точка, которой отведена роль последнего фрагмента истории. Занавесом.

* * *

И вот в итоге я с одним листком бумаги, в полутёмной пещере борясь со страхом и холодом, ибо гол с головы до ног, пытаюсь усмирить подкрадывающееся ко мне на цыпочках безумство. Жажда путешествия работает на меня, как алкогольная зависимость, я хочу ещё. Мне мало этих миров. Но пока рассудок меня не отпускает, и я каждый раз, когда хочу наступить на ступеньку новой историю, вспоминаю слова Мортимера. «Покой». Слова того кто не решил бросить меня на произвол судьбы. По крайней мере, не так как это сделала та нагая дама.

Я напишу в конце финал истории из Изумрудного города. Моя любимая сказка. Финал такой, какой бы я хотел получить. Но надеюсь, не получится, иная разновидность сказки про Оловянного солдатика. В этой истории мой Тотошка, к великому моему горю, сошёл с ума. Пугало стало немым и мёртвым. Железный дровосек пообещал мне покой, а сам скрылся в неизвестном направлении. А Лев, он, как и положено любому трусу, так и не решил проявиться на страницах этой жуткой истории, разве что в виде трупа в мире «Тарзан вверх тормашками». А вот крылатые обезьяны, одна такая следует за мной по пятам. Спасибо за это Тотошке.

Мои шрамы болят. Значит время пришло. Эти миры дали мне новую жизнь, я снова стал писать, так как не писал раньше. Страх перед смертью стал для меня отличным стимулом для того чтобы вновь писать рассказ пусть и в виде дневника. А теперь я хочу свои красные туфельки, как у Дороти. Желаю встретить Волшебника и вернуться в мой любимый Канзас. Может быть, если вы всё же это читаете, или я вновь решу войти в эту историю через лестницу в повторяющийся цикл, то не всё потеряно. Найдём ли мы тут лестницу в начало этой истории и загоним Пламя в мышеловку? Надеюсь, что не я один герой этой истории. Одиночество, знаете ли, страшнее смерти.

Я стучу каблуками с надеждой на счастливый конец. Раз. Два. Три…