Текст книги "Свободная: битва за любовь"
Автор книги: Рати Ошун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 3. Догадки и перемены
– Что ты скажешь по поводу совещания? – поинтересовался Дерек, пока они шли по длинному узкому коридору, то и дело сталкиваясь плечами.
– Вполне неплохо, ты когда–то управлял корпорацией? – спросила Лив скорее, чтобы поддержать разговор. – Действуешь, как опытный управленец.
– Лив, – он снисходительно на неё покосился, – я управлял миром. Что мне какая–то корпорация? Везде одно и то же. Построй процесс – машина начнет работать. Вовремя смазывай винтики и меняй детали – она будет работать вечно.
– Тебе виднее, – пожала плечами девушка, открывая дверь в кабинет. Она переступила порог первой.
***
– Привет, Лив! – Серж подбежал и, беззастенчиво прижав к себе, чмокнул в губы.
Тошнота вернулась, снова одеколон. Снова не те руки и не те губы. А те, самые нужные, сейчас стоят за спиной. Она практически слышала, как скрипит зубами от ревности Дерек.
– Привет, как ты здесь? – девушка попыталась отстраниться, но руки парня крепко держали за талию. Она шепнула. – Отпусти, одеколон. И босс рядом.
– Извини, опять забыл. Мятного не было, – хмыкнул парень и выпустил ее на свободу от своего ужасного, давящего запаха. – Это твой новый босс? – он протянул руку Дереку. На лице у того отобразилось миллион оттенков отвращения сразу. – Приятно познакомиться.
– Ага, – он рассеянно пожал руку Сержу. – Скажите, что вы здесь делаете в рабочее время? Я не одобряю, когда моих сотрудников отвлекают от дела, – с нажимом в голосе и огнем в глазах. Парень сжался под суровым взглядом мужчины.
– Моя любимая беременна, я принес фрукты. Ей нужно есть больше витаминов, – нашелся тот, слегка осипшим голосом. Дерек одним своим видом давил на него и не собирался проявлять снисхождение.
– Похвальная забота. Вы свободны, молодой человек, а у нас с Оливией много работы, – от взгляда Дерека по спине Лив пробежали мурашки. Что он с ней делает? То, что верховный амон в гневе – очевидно. Ревнует – факт. Хочет свернуть шею Сержу – разумеется да. А она сейчас хочет его – снова.
– Пока, милая, – Серж подошел к девушке, коротко обнял, чмокнул в щеку и удалился.
На столе остался большой прозрачный пакет с грушами. Дерек медленно подошел к её столу, приоткрыл его и вдохнул насыщенный аромат. Поморщился.
– Лив, я бы на твоем месте это не ел. Во–первых, из магазина. Во–вторых, ненавижу груши. Если это мой ребенок, он тебе устроит сладкую жизнь. А ты мне нужна сегодня вместе со всеми знаниями о компании.
***
День прошел в заботах. Дерек, действительно, был пугающе строгим и вдумчивым руководителем. Задавал миллион вопросов, пытаясь вникнуть суть дел в компании. Погружался во все с головой, отвечал на звонки жестко и всегда по теме. Не отлынивал, хоть Лив и рассчитывала, что амон, привыкший к праздной жизни, сдастся.
Мало. Ничтожно мало знала Оливия Хорнби об амонах, особенно о Верховном.
Груши так и стояли на столе. Ближе к вечеру девушка проголодалась и на автомате сунула руку в пакет. Надкусила зеленоватый фрукт, приятный, чуть кисловатый сок проник в горло и…
Лив сорвалась с места, благословляя всех богов, что запасной туалет есть в приемной. Дверь как раз рядом с ее столом.
За спиной истерично звонил телефон, но выбор между пропущенным звонком и живописным натюрмортом на столе был очевиден. Лив громко хлопнула дверью. Как и говорил Дерек, груши ее маленькому комочку не понравились.
– Лив, жива? – короткий стук. – Я же говорил, не ешь груши.
Не получив ответа, мужчина вошел внутрь. Девушка отчаянно покраснела. Да, поза «привет, белый друг» смущала. К счастью, процесс уже прекратился, остались только горловые спазмы и холодный пот на лбу.
– Иди к черту, – выдавила она, глубоко дыша. – Я есть хотела, а они под рукой были.
– К черту обязательно пойдем, – он обхватил ее за плечи, перевел к раковине и, включив воду, насильно умыл. – Но сначала вытри тушь и домой. Рабочий день закончился. Надо придумать тебе другой перекус, орехи?
Его запах всегда спасал. Вот и сейчас, стоило его почувствовать, стоило ладони прикоснуться к лицу, как тошнота исчезла. Осталась лишь боль в раздраженном горле.
Лив умудрилась каким–то чудом поцеловать касающуюся ее лица мокрую ладонь. Дерек был опьяняюще близко и её уже начинало мелко трясти. Снова это неконтролируемое желание.
– Как скажешь, – она выпрямилась во весь рост, снова поймала его руку и прикоснулась к ней губами. Медленно, лаская языком, погрузила палец в рот и облизала. – Мой верховный амон.
– Лив, – глаза холодно сверкнули. – Я не знаю, что с тобой. И пока не разберусь, не прикоснусь к тебе. Поняла?
– Ага, – промурлыкала та. Взгляд был уже затуманен. – Как скажешь, любимый.
– Нет, это невозможно, – прорычал Дерек и схватив ее за руку выволок в приемную.
Стоило им оказаться в большом, светлом помещении Лив начала потихоньку приходить в себя. Только ткнула тонким пальчиком в вылетевший из ворота рубашки красный камень.
– Знакомая вещь. Тебе в этом мире сильно помогает? – она нежно погладила мерцающий кристалл.
– Нет, но он поможет вернуться домой. Без него переход не открыть. Убери руки, Лив, – он с силой оторвал от себя девушку, которая улучив момент начала медленно расстегивать его брюки. Что с ней происходит? Ему еще предстояло найти ответ. – И никаких груш, – Дерек хладнокровно выбросил пакет в мусорную корзину. Оливия совсем по нему не скучала.
***
Интуитивно девушка понимала, что–то не так. Почему Дерек, сидящий на кожаном сидении пафосного черного джипа действует на неё, как валерьянка на кошку. Но было так приятно поддаваться самой себе, а не обжигающему кожу кристаллу. Давать поблажки своим желаниям.
Оливия была свободна и горела по своей воле. Да, виной этому был Дерек, но какая разница? Она хочет касаться его обнаженным телом в любой плоскости, чувствовать в себе, двигаться и сгорать для него. Кусать, царапать, впускать в себя глубже, чем это возможно.
– Куда мы едем? – встрепенулась девушка, когда они проехали поворот к ее микрорайону.
– Домой, – холодной ответил амон. – Вещи привезут. Я договорился.
– Ты договорился? Кто–то ввалится в мой дом? Будет паковать мои вещи? – Лив поморщилась, представляя троих мордоворотов в потертых черных свитерах и, непременно, с грязными руками. Как они копаются в ее комоде, ржут над дизайном трусиков и пакуют лифчики. – Поехали ко мне! Сейчас же! Я сама все сделаю! – бравада была напускной.
Усталость, ставшая её спутником в последние недели, брала свое. Хотелось просто домой, усесться в любимом глубоком кресле, зарыться в плед и выпить чай с мятой. Ещё одной частичке души хотелось в этой картине Дерека, но её Лив старалась задвинуть как можно дальше.
– Лив, прекрати. Ты бледная и еле на ногах стоишь. Мои люди все сделают. Сиди и не выступай! – оборвал ее Дерек, притянул к себе и почти насильно уложил голову на колени. – Лежи, – пальцы амона нежно перебирали волосы.
Получалось не так хорошо, как у его рабыни Майли, но тоже ничего. Даже очень ничего.
Легкий покров дремы медленно окутывал её. Запах. Уют. Спокойные движения внедорожника. Водитель у Дерека точно асс, как по волнам скользили. Сознание улетало куда–то в сладкую негу.
***
– Где я? – Лив проснулась в незнакомой полутемной комнате.
Неужели опять? На секунду показалось, что Дерек воспользовался ситуацией и утащил ее в своей мир. Снова пленница. Снова непонятно где. Снова под замком. Она вскочила с кровати и метнулась к двери. Та была не заперта и девушка оказалась в гостиной. Круглое помещение с камином и шкурой кого–то лохматого на полу. Пара огромных кресел, как раз о таком Лив грезила в машине. Сразу захотелось присесть.
– Проснулась? Есть хочешь? – Дерек раскуривал трубку с, о чудо, мятным табаком.
– Не то слово, – после конфуза с грушей желудок был пустым и противненько ныл.
Как так говорят про беременных, ест за двоих? Поешь тут, как же. Уж очень избирательный у нее малыш.
– Иди переодевайся, все в шкафу. Сэндвич с ветчиной? Хлеб обжарить и побольше соуса? – вопрос официанта из его уст звучал странно, но Лив с ужасом осознала, что он угадал.
Стоило представить на зубах хрустящую корочку белого хлеба, у нее аж челюсть свело.
– Да, – почти мечтательно.
***
Глупо, но она полчаса крутилась перед зеркалом и не могла выбрать, в чем же вернуться в гостиную. Пижама? Эротичная шелковая сорочка? Тонкий халатик? Майка на бретелях и короткие шортики – в этом она обычно спала летом. Вертелась долго, как будто собиралась на свидание.
– Лив, все нормально? Ты долго. Еда готова, – раздалось из–за двери. Не вошел. Какого черта? Внутри вскипело неведомое возмущение, и рука сама потянулась к миниатюрной шелковой сорочке.
С трудом, но Лив пришла к компромиссу в виде майки и шортиков. Хотелось выглядеть и соблазнительно, и по–домашнему. Майка эффектно обтягивала грудь, ультракороткие шортики подчеркивали упругие ягодицы. Не зря она раньше зависала в тренажерке, ой, не зря. Попа, что надо.
Девушка повертелась перед зеркалом. Милоты этому комплекту добавляла расцветка: насыщенный синий цвет, желтые звездочки разного размера и мелкие надписи в стиле sweet dreams.
– Уже иду, все хорошо.
Запах долгожданного обжаренного хлебушка она учуяла, едва открыла дверь.
***
От неё не укрылся вспыхнувший желанием взгляд Дерека. О да, она была прекрасна и соблазнительна, шла к нему медленно, четко осознавая свою власть. Но тут амон поднялся, взял в руки плед и завернул в него девушку, усадив в кресло.
– Неподходящий костюм. Здесь прохладно. Насколько я помню, тебе нельзя болеть.
Лив чуть не взвыла от разочарования. Придется довольствоваться обычной пищей, амон явно настроен категорично. Не даст насладиться им сегодня.
Ели молча, думая о своем. Оливия с почти остервенелой жестокостью вгрызалась в огромный сэндвич. Он был, действительно, большим. Странно, что до сегодняшнего дня, выбирая себе пищу, она даже не думала об этом варианте. Ела разные продукты, но без огонька. От этого же блюда аж трясло. Спасибо, что не ест штукатурку, мама рассказывала, как одна ее знакомая, будучи беременной, облизывала стены. Вот хотелось ей так и всё! Поджаристый хлебушек и побольше соуса по сравнению с этим просто цветочки.
Самое странное, что амон с упоением жевал то же самое. Еще более странно, что он не задавал вопросов про татуировку. Плед соскользнул с плеча, кофточка на тонких бретельках ничего не скрывала, змейка смотрела прямо на Дерека. Не знает печать своей матери? Думает, что совпадение? Домыслов могло быть много – хотелось узнать правду. Но задать такой простой вопрос невозможно, от одной мысли татуировка на плече потеплела, напоминая про обещание.
– Лив, ты же понимаешь, что с тобой происходит нечто странное? – начал Дерек, поставив тарелку на пол рядом с креслом.
– Да, но ничего не могу сделать. Я чувствую, что это важно и нужно. Вот прямо сейчас у меня жжет губы от желания тебя поцеловать, – Лив снова начинало сносить, даже в глазах слегка плыло.
– Это я понял. Я хочу, чтобы ты сообщала мне обо всем. Когда и какие желания возникают, это необязательно может касаться меня. Еда, действия, мысли. Возможно, странные действия других людей по отношению к тебе. Я передам эту информацию Нилу. Он сможет помочь. И завтра тебя осмотрит мой врач. Я не доверяю обычным клиникам, извини. Особенно, когда дело касается моего ребенка.
– Дерек, это может быть… – в очередной раз попыталась вразумить его Лив.
– То, что я вижу, говорит об обратном. У нас совершенно одинаковые гастрономические предпочтения. Делаю ставку, завтра утром он попросит у тебя блины с консервированными персиками.
– Проверим. Дерек, а ты любишь татуировки? – внезапно спросила девушка и прикоснулась пальчиками к змейке. Амон смотрел прямо на неё, не отрываясь.
– Хочешь сделать на плече? Странное желание для беременной, – усмехнулся он. – Если тебе важно, я ненавижу татуировки у девушек.
Оливия переводила взгляд с плеча на Дерека и обратно. Обмануться невозможно. Он не видит метку…
Глава 4. Страхи
– Лив, у нас точно все хорошо? – раз за разом спрашивал Серж по телефону. Всю неделю они встречались только в кафетерии бизнес–центра не более чем на тридцать минут.
Лив ссылалась на занятость и нового босса–тирана. Последний ужасно негодовал, и в большинстве случаев во время встречи она чувствовала спиной его колючий взгляд. Дерек, как цепной пес, ходил за ней по пятам, но не приближался. Как и обещал, по максимуму исключил все физические контакты.
– Да, все в порядке, – поежилась девушка, но не убрала руку, когда парень накрыл ее своей и нежно погладил кожу. – В пятницу у меня девичник. Ты своих «бармалеев» будешь собирать?
Она называла трех друзей Сержа не иначе как пиратами или «бармалеями». Если ее будущий муж был весьма примерным мальчиком, хоть и характерным, то эти же были оторви и брось. Волосатый байкер Максим с тремя детьми и собственным бизнесом по продаже автомобилей и, о неожиданность, мотоциклов. Любитель экстрима – Виктор, он принадлежал к тому нездоровому виду людей, что лазят на высотные здания и делают селфи над пропастью. И Вася. Вася – личная драма всей компании. У него ни семьи, ни тормозов. Он перепробовал, кажется, все развлечения этого мира. Клеил девок пачками и регулярно влипал в неприятности. Оливия часто думала, что в мире амонов он чувствовал бы себя, как рыба в воде. Онли удовольствия – его тема. Благо, папины деньги позволяли ни в чем себе не отказывать.
Лив после возвращения старалась не встречаться с друзьями Сержа. Да, по той самой причине – их взгляды временами заволакивала пелена желания. После того случая в клубе, когда жениху стало нехорошо, а Вася предложил подкинуть до дома, Оливия с ним просто не разговаривала. Извините, но попытка завалить на диван невесту друга, как только тот отключился – не лучшая рекомендация.
К счастью, именно тогда ее впервые стошнило от запаха одеколона. Мелочь, а приятно. Искаженное отвращением лицо Васьки она забудет нескоро. Сержу Лив ничего не сказала, договорившись о молчании и с его другом. Тому позор раскрывать не хотелось.
– Конечно, сняли дом в «Деревянной усадьбе». Подальше от лишних искушений, – подмигнул парень.
– Думаешь я не знаю, что ваши искушения и по вызову ездят, – в шутку обиделась Лив и шлепнула его по руке.
– Я приду к тебе сегодня? – как всегда, напряженно. Серж чувствовал, что ответ не будет положительным, но каждый раз спрашивал.
Лив понимала, что держать парня на сухом пайке – зверство. Да, мысли отменить свадьбу посещали, но не хватало смелости. Он так искренне о ней заботился, старался, принимал все ее заскоки. Просто сердце сжималось от мысли, что придется бросить такого надежного и ласкового мужчину за несколько недель до свадьбы. Но зачем?
Дерек через три месяца вернется домой, Лив снова останется одна. В мир, где была бесправной рабыней, она не вернется, никогда, ни при каких условиях.
– Хорошо, приезжай. В восемь. Поужинаем вместе.
***
– Ты с ума сошла? – Дерек рвал и метал. – Думаешь, я тебя отпущу? Да тебя тошнит от одного его вида, какой совместный ужин?
Лив вжалась в спинку кожаного офисного кресла и втянула голову в плечи. Грозу надо было переждать, просто переждать. Дерек метался из стороны в сторону по кабинету. Несколько папок с бумагами уже валялись на полу, пустой графин тоже. Только по счастливой случайности он не разбился.
– Он мой жених. Игнорировать его столько времени неправильно, – сопротивление получилось вялым и неубедительным.
– Да, бедному мальчику нужен регулярный секс и ужин. Какая забота, – рычал сквозь зубы. – Я тебе все сказал по поводу брака. Его не будет! – внезапно задумался, погрузился на минутку в себя, принимая решение. – Хорошо. Я отпущу тебя, только если скажешь ему, что свадьба отменяется.
– Не скажу, – коротко ответила Лив. – Свадьба состоится.
– Что? – он поставил руки на подлокотники ее кресла и навис над ней. Взгляд пылал.
На шее безумно билась жилка, которую отчаянно захотелось поцеловать. Прикоснуться губами, почувствовать эту пульсацию под ними, чуть прикусить зубками, заставить его, наконец, дрогнуть.
– Лив, вернись ко мне.
– Свадьба состоится, – она с вызовом смотрела в его глаза. – Я не вернусь в твой мир, Дерек. А так у ребенка будет хотя бы отец.
– Если этот ребенок выживет, черт тебя дери, Лив, – каким–то не своим голосом крикнул амон. Низким, почти осипшим, как будто на горло что–то давило. – Если ты выживешь!
Оливия побледнела, кровь, движущаяся под кожей, будто замерзла и медленно несла свой ледяной поток по всему телу. Захватывая его, замораживая изнутри.
– Они все умирали, Лив. Раз за разом. Снова и снова. Никаких исключений. Я как проклятье, которое сожрет тебя изнутри. Как вирус, который приведет тебя к смерти, – он отвернулся к окну и выпрямил напряженную спину. – Я бы все отдал, чтобы этот ребенок не был моим.
– Дерек… – выдохнула девушка и, вскочив с кресла, обхватила руками его напряженный торс, прижалась к спине. Терлась щекой о жесткую ткань пиджака, вдыхала запах. – Я не умру. Не сдамся. Не сдалась в твоем мире, не сдамся и сейчас.
– Никто не может бороться со смертью, Лив. Она просто приходит и забирает то, что должна.
– А я буду. Буду бороться со своим миром, с твоим миром и, если придется, с самой смертью. Ради комочка внутри меня, ради тебя, ради себя. Не сломалась раньше, не сломаюсь и сейчас.
Ей пришлось слегка разомкнуть кольцо рук, чтобы Дерек смог развернуться к ней. Он взял ее лицо в ладони, почти нежно, если такое определение вообще применимо к амону.
– Не понимаю, что это значит, но очень хочу сказать. Я люблю тебя, Лив.
Поцелуй буквально растворил ее в пространстве комнаты. Требовательный и мягкий, страстный и почти нежный, за одну секунду доводящий до болезненной вспышки желания. Она прижималась к мужчине, боясь шевельнуться. Крепко сжимала его в своих руках, боясь отпустить. Страх сковал по рукам и ногам, соперничая с желанием.
Настойчивый звонок телефона заставил их оторваться друг от друга.
– Хорошо, иди на свой ужин, но в десять часов машина заберет тебя домой. Я буду очень зол, Лив. Очень зол. – Дерек провел по ее щеке кончиками пальцев и, отцепив от себя пораженную Оливию, взял трубку. Работа в его случае была волком, который так и норовил убежать лес.
Глава 5. Гнев
Оливия приготовила ужин. Легкий салат, тушеное мясо. Серж любил с соевым соусом, пришлось постараться. Снова начало подташнивать, но благодаря кустам мяты, с этим удалось справиться. Парень пришел вовремя.
Прежде чем открыть дверь, девушка тщательно осмотрела комнату. Вроде бы, не заметно, что она не живет здесь почти неделю. Выдохнула, собралась с мыслями и открыла дверь.
– Привет! – она улыбнулась и коротко поцеловала жениха в губы. Сегодня он не ошибся. Одеколоном не пахло.
– Привет, – прошептал он, обнимая её за талию.
Прижатая к нему, Лив хорошо понимала, что он пришел сюда не только поесть салаты. Он соскучился по ней, истосковался по её телу и поцелуям. Надеялся получить это, но сможет ли? Оливия не знала, как поведет себя организм. Резанет ли боль снова?
***
Водитель открыл перед ней дверь. Лив выскочила из высокого черного джипа и безумной молнией метнулась к дому. Она опоздала, несильно, но. Перед дверью в дом сбавила скорость и несмело вошла в прихожую. Разулась, стараясь не шуметь, Дерек не должен услышать её раньше времени. Оставив туфли небрежно валяться в коридоре, Лив мышкой прошмыгнула в гостиную, наполненную ароматным дымом.
Дерек сидел в кресле, погруженный в свои мысли, курил трубку и никак на неё не реагировал, как будто её вовсе не существовало в комнате.
– Я вернулась, – шепнула Лив. Она была готова к любому наказанию, но амон молчал, выпуская изо рта ароматные колечки дыма.
Это бесило, нервировало и раздражало. Он обещал, что будет зол, но в ее понимании это грозило скорее горячим сексом, чем полным игнором.
– Дерек, ты меня слышишь?
Никакой реакции. Лив коснулась его плеча, но он оттолкнул её и продолжил посасывать губами теплое дерево трубки. Сердце укололо булавкой. Дерек не хочет говорить с ней, не хочет видеть, черт возьми, он не хочет её!
– Иди спать, – холод и безразличие в голосе. Девушка мгновенно замерзла в гостиной с растопленным камином.
– Разбежался, – проворчала Лив и сделала неожиданную даже для самой себя вещь. Начала медленно снимать одежду.
На пол упал пиджак, следом за ним слегка помятая блузка. Замок на юбке–карандаше сопротивлялся недолго. Симпатичный кружевной комплект черного белья – тоже на пол.
Внутри Лив все клокотало от гнева и желания. Игнорировать? Её? Она не позволит. Лишать себя удовольствия чувствовать его, касаться, нет уж. Если Дерек хочет, чтобы Оливия Хорнби вымаливала прощение, пусть наслаждается. Чего бы ей это ни стоило, она его получит сегодня.
Стало обидно. Проведи она горячую ночь с Сержем, ей было бы за что извиняться, а сейчас? Лив снова не смогла. Опять в самый ответственный момент живот точно пронзило мечом, девушка согнулась пополам, рыдая от боли.
Её благородный будущий муж вместо горячего вечера получил самую настоящую истерику, но стойко все выдержал, успокаивая её. Обнимал за плечи, прижимал к себе, шепча на ухо самые нежные из возможных слов. Он любил её, а она? Она была готова на все, чтобы сидящий перед ней сейчас бесчувственный, хладнокровный гад простил её, разложил на этой шкуре и сделал своей. От него Лив человеческой нежности точно не дождется.
Обнаженная. Она встала на колени и медленно подползла к Дереку, замерев напротив. Амон и не подумал прекратить свою церемонию, только правая бровь удивленно приподнялась.
– Что я должна сделать, чтобы ты простил меня? – Лив скользнула руками по его ногам, обтянутым плотной тканью брюк и стала медленно расстегивать ремень.
Она видела стремительно растущее возбуждение, боролась с желанием освободить его от плена твердой ткани и припасть губами к мягкой, нежной коже. Медленно обвести язычком головку, скользнуть им по стволу и взять так глубоко, чтобы он коснулся горла, а мужчина подался навстречу всем телом, грубо схватив ее за волосы. Взгляд непременно должен пылать гневом. Дерек же обещал. Что ж, последняя мечта сбылась. Амон схватил ее за волосы и оттянул назад, заставив поднять лицо вверх.
– Что ты делаешь, Лив?
– Не хочу, чтобы ты на меня злился, – прошептала она.
– Ты весь вечер удовлетворяла какого–то парня, а я не должен злиться? Не сказать словами, как я на тебя обижен, малышка Лив, как зол. Как негодую от того, что чужие руки касались тебя сегодня. Чем ты сейчас лучше шлюхи, которой была в мире амонов? – он оттолкнул её.
Лив рухнула на расстеленную перед камином лохматую шкуру. Шерсть приятно щекотала обнаженную кожу, тело дрожало. Снова шлюха? Ну уж нет.
– Ничего не было. Я только твоя, Дерек, но ты не хочешь то, что принадлежит тебе, – она легла на спину и вытянулась во весь рост на шкуре перед камином. – Это твоё, – рукой провела по губам и медленно спустилась к груди, призывно выгнула спину. – И это твое, – накрыла рукой грудь и сжала чувствительный сосок пальцами. Дерек смотрел представление, не отрываясь. Блики огня танцевали на её коже, тело кричало о желании. – И это твое, – Лив провела рукой по животу и коснулась промежности, чуть развела ноги, даря ему полный обзор.
Дерек не выдержал, сорвался с места и накрыл её своим телом.
– Черт возьми, Лив, что ты со мной делаешь? – он впился в неё губами, грубо, жаждуще, прикусив до боли. Во рту появился стойкий привкус крови.
Она отвечала с не меньшим жаром, пытаясь перехватить инициативу в свои руки, но ей не позволили. Сколько длилась эта пытка поцелуем? Болезненная, почти садистская. Он желал её. Сильно и страстно. Только сейчас Лив поняла, сколько сил он тратил на то, чтобы сдерживаться всю неделю. Живя рядом с ней, наблюдая ее откровенные наряды. Дерек вложил в поцелуй все, что тщательно прятал за маской напускного безразличия и прекрасной выдержки.
Лив не хватало воздуха. Ей нужно было вдохнуть, хоть немного. Но он не прерывал поцелуй и словно дышал ей, захватывая целиком до последней капли сознания.
– Я сейчас, – Лив попыталась осторожно оттолкнуть его, – задохнусь.
– Сама напросилась, – прорычал Дерек и спустился вниз, покрывая жестокими, болезненными поцелуями грудь.
С началом беременности она стала очень чувствительной, и он об этом знал, вгрызаясь в заострившийся от возбуждения сосок. Лив прикусила истерзанные губы, сквозь плотно сжатые зубы прорвался на свободу то ли всхлип, то ли стон.
– Все еще хочешь меня, Лив?
Только укусы. Мелкие покусывания. Истерзав ими одну грудь, он приступил ко второй. На глазах девушки выступили слезы, но желание от боли не ослабевало, только усиливалось.
– Скажи хватит, Лив. Попроси остановиться. Я сделаю это в любую секунду. Перестану мучить. Боли больше не будет.
– Нет, – едва слышно, сбитым, разрозненным дыханием. – Не останавливайся, – желание сильнее боли. Настолько сильнее, что Лив готова была вытерпеть все, только бы он продолжил прикасаться. Только бы чувствовать его губы и руки.
Поцелуи, нет, укусы продолжились. По животу вниз, оставляя некрасивые красные следы на бледной коже.
– Ты можешь все прекратить в любую минуту, – последний раз предупредил Дерек, прежде чем прикусить губами чувствительный, слегка припухший от возбуждения клитор.
Лив схватила мужчину за волосы и вжала в себя, умоляя о большем. Не об укусах, о стремительных ласках, о его искусном языке. Боль от таких «ласк» сводила с ума. Лицо мокрое от слез, искусанные до крови губы. Одно короткое слово никак не хотело срываться с ее губ. Он продолжал грубо терзать её самые чувствительные, нежные точки. Словно пытка. Сладкая, но ужасно болезненная.
Внезапно все прекратилось. Дерек поднялся, оставив распростертую на ковре Лив рыдать от боли и неудовлетворенной страсти.
– Вставай, – команда, как будто на ней есть кристалл. Она выполнила её, как будто на ней был кристалл. Ноги держали с трудом, колени подгибались. Ныло, кажется, все тело. Её грубо схватили за плечо и швырнули на кресло, перегнув через подлокотник. – Не двигайся.
– Дерек? Что ты делаешь? – Лив пришлось чуть согнуть колени, чтобы устоять в этом положении.
– Я обещал наказать тебя еще в прошлый раз. Сегодня ты сама напросилась. Неужели так сложно просто меня послушаться? – он подошел и грубо сжал рукой напряженную ягодицу. – Рассказывай.
– Что? – всхлипнула девушка и приготовилась к новой боли.
– Как прошел вечер? – неожиданно мягкие массирующие движения. Пальцы амона безошибочно нашли самую чувствительную точку, доставляя невероятное удовольствие. Лив даже расслабилась на секунду, подчиняясь растекающейся по телу неге. – Говори, Лив, – палец скользнул внутрь.
– Мы ужинали, – вдохнула и собрала все силы, чтобы выдохнуть. – Я приготовила мясо в соевом соусе и салат.
– Ты ему готовила. Я недоволен, но и не злюсь, – щипок за ягодицу. Лив вздрогнула, но тут же в нее вошел второй палец и боль перестала иметь значение. Только их движения внутри, медленные и сладкие. – Что было потом? Он прикасался к тебе, Лив?
– Да, – между стоном и ответом, откуда–то из глубины горла.
– Что да, Лив? Отвечай четче. Полным ответом, – пальцы безошибочно нашли чувствительную точку внутри, мягкие массирующие движения сводили с ума, она изогнулась, как мартовская кошка.
– Да, он ко мне прикасался. Руками.
– Только руками? – хмыкнул амон, продолжая пытку.
– Нет, губами. Он целовал меня.
Звонкий удар вывел из мягкой истомы. Ягодицу обожгло болью. Пальцы, дарящие удовольствие, исчезли.
– Сколько раз, Лив?
– Три, – выдохнула и напряглась, ожидая новой порции боли. Амон не заставил себя ждать. Еще два болезненных удара. Если так дальше пойдет, завтра на работе она не сможет сидеть.
– Что было дальше? – пальцы вернулись, расслабляя.
Жгучее ощущение на ягодицах, как ни странно, возбуждало. Не в момент удара, а сразу после, когда кожа горит огнем, но боли уже нет. Лив заерзала, чувствуя, как вязкая жидкость скользит по бедру.
– Только поцелуи?
– Нет, он снял с меня одежду, – Дерек шумно втянул воздух. Пальцы снова исчезли. Звякнула пряжка ремня.
– Пожалуйста, нет, – пискнула Оливия. Ремень упал на пол рядом с креслом.
– Тогда я пошел?
– Нет! – крик громче просьбы о помиловании.
– Так что мне делать, Лив? Уйти или остаться? Да или нет? – он не прикасался к ней, это была самая настоящая пытка. Ремень, лежащий у ног, больше не пугал. Одиночество приводило в ужас.
– Да, остаться, да, – все тело напряглось, предчувствуя боль.
Её никогда не били, даже родители в детстве не поддерживали такое воспитание. Сейчас ей придется восполнить недостаток опыта.
– Ты сама попросила, Лив. Помни об этом, – ремень снова оказался в его руках.
Легкими шлепками по бедрам он заставил развести их шире. Первый удар пришелся по уже раздраженным ягодицам. Лив жалобно пискнула, прогнула спину до боли в мышцах, вцепилась во второй подлокотник изо всех сил и попыталась свести ноги. За что получила короткий шлепок ладонью.
– Ты позволила ему касаться себя?
– Да. Везде. Он прикасался везде.
– Какого черта, Лив? Я же сказал тебе! Просил тебя! – удары, раз за разом.
Кожа ягодиц горела огнем. Оливия кусала губы, пыталась прикусить даже обивку кресла, чтобы прекратить кричать. В доме жила прислуга, она это знала, хоть и походили эти люди больше на бесплотных теней, чем на живых существ.
Край ремня то и дело попадал по разгоряченной промежности, терзая. Лив сама не заметила, как начала учащенно дышать, приближаясь, о ужас, к пику наслаждения. Снова исповедь. Снова удар. Ответ. Еще. Она терпела, пока возбуждение не приблизилось к своему пределу. Дерек тоже это почувствовал, отбросил ремень в сторону, коротко и сильно шлепнул ладонью между ног.
Оливию накрыло невероятной волной удовольствия. Болезненного, унизительного, но бесконечно сладкого. Колени подогнулись и, громко вскрикнув, она съехала с подлокотника на пол, как тряпочка или забытый плед.
Тело все еще дрожало, когда ее подхватили на руки и унесли в комнату. Слезы боли и унижения текли по щекам. Она хотела оттолкнуть Дерека, амона только что причинившего ей столько боли. Ударить его. Но вместо этого лишь теснее прижалась к груди, спасаясь от него в его же объятиях.
***
– Нил, болевой порок не снижает возбуждение. Временами даже увеличивает, – отчитался Дерек старому другу.
Телефонная связь между мирами была, но работала с перебоями. Вечно что–то трещало, но расслышать можно.
– Черт, – выругался Нил на том конце провода и зашелестел какими–то бумагами или это снова чертовы помехи? – Я поищу, что это может означать. Вот только чует мое сердце…Ищи след Евы, Дерек.
